Машина неслась по пустому шоссе. Серое небо пожирало город…
Изуку выдохнул, опуская стекло.
Воздух всегда отрезвлял, всегда возвращал на место разум.
Бумага в папках зашелестела, едва не разлетевшись по салону.
Мидория бросил усталый взгляд на добытые Ямомото сведения. Теперь наконец он смог бы привести в действие свой план, сделать первый ход…
Миг, и темноволосый улыбнулся.
И до чего же все происходящее нелепо!
Сознание тонуло в тревожных размышлениях. Истерический тремор сопровождал каждое движение.
Парень искренне ненавидел подобное свое состояние, когда тело практически перестает подчиняться, а мысли разбивают голову… Темноволосый так отчаянно презирал себя в эти жуткие моменты, что становилось до одури смешно. Верно ведь говорят: нет для человека худшего врага, чем его собственная голова и все те демоны, что раз за разом впиваются в душу, до бесконечности ее терзая…
Ни дня не проходило, ни единой секунды, чтобы Изуку жил, абстрагировавшись от своих тревог и болезненных размышлений… Кошмар преследовал темноволосого по пятам перманентно, рвал его реальность на кусочки, и как ни пытался парень себя обманывать, но в итоге лишь раз за разом в попытках бегства возвращался к одному единственному осознанию: из своего собственного ада уйти невозможно…
Мидория выдохнул.
Последняя сигарета была выкурена и выброшена в окно.
Больше не осталось ничего, что могло бы помочь заглушить разум…
Теперь, в это самое жестокое мгновение, Изуку оказался один на один в борьбе с собой… и борьба эта обещала быть дикой…
Тучи сгущались в небе.
Ауди приближалась к городской черте.
Поддавшись вдруг внезапному порыву ощущений, Мидория закрыл глаза и засмеялся, откидываясь на спинку кресла. Пальцы разжали руль…
Прямо сейчас ему было так сильно наплевать на все вокруг, ибо внутри сгорала в агонии собственная душа…
О, и как же все это его чертовски достало!
Ярость, бессильная, всепоглощающая, сдавливала горло.
Почему все так складывалось? Почему после всех лишений и страданий, после всех едва пережитых мытарств, он вновь ощущал это нескончаемую боль?!
Контроль был потерян. Прямо теперь, в эту самую секунду… в голове все рушилось…
Мидория тонул…
Разрыв — его «гениальная» и кажущаяся сейчас до безумия нелепой идея — о котором еще вообще ничего было не известно; чертово преемничество, как будто Старик желал, чтобы даже после его смерти в мире не наступил бы покой; жизнь Тодороки, что отныне висела на волоске, завися лишь от воли Божьей…
— Да какого, вашу ж мать, хера?! — мгновение, и Изуку с силой ударил по рулю.
Гудок резанул по ушам.
Хотелось взорвать машину, уничтожить Токио, весь этот поганый мир сжечь к чертовой матери!
Мидория смеялся отчаянно.
Сознание летело прямиком в пучины черного, безумного смятения, ничем более не заглушаемое, ничем более не удерживаемое над пропастью…
Изуку злился… Злился так истерически самозабвенно, ощущая, как вся та бесконечно подавляемая боль, что переполняла душу на протяжении жизни, теперь, разбитая вдребезги навалившимися обстоятельствами, словно цунами, губила его изнутри.
Прямо сейчас. Свинцовые мгновения похороненной заживо судьбы…
И как же тяжело было справляться с собой, с этими нескончаемыми гребаными мыслями, что все возвращались и возвращались, каждый божий раз лишь с новой силой разрушая!
И ничто не могло заставить Мидорию остановить этот процесс…
Ничто не могло и никогда бы не смогло усмирить разбушевавшиеся языки пламени его личной Преисподней!..
Ничто…
Дождь заливал вертолетную площадку. Капли падали, разбивались, срывались с высоты небоскреба вниз, в бесконечные туманные руины города.
Изуку едва дышал.
Кровь стекала по лицу, одежде; взгляд — дикий, звериный, неистовый — никак не мог прийти к одной точке.
— Мидория?..
Брюнет подходил осторожно — Изуку ощущал это.
Тодороки, как и все, мало понимал, каким образом в подобных ситуациях можно было вырвать сознание темноволосого из очередного безумного припадка.
— Ты в норме?
Голос эхом стучал в голове.
Деку медленно повернул голову. Зрачки закрывали радужку, тело пробивали нервные судороги.
— Вот она — цена — миг, и парень заговорил, еле слышно, не сводя глаз с напряженного Тойи — Вот цена за эту кошмарную силу… Каждый раз… Каждый чертов раз, когда Старик хочет, чтобы я устроил бойню, он ломает меня… Ломает всегда! Во мне ничего человеческого не осталось больше, Тойя, ни единой крупицы! — голос хриплый, сорванный, обрывался в измученном крике.
Даби молчал.
Мидория знал — брюнет не понимает, как ему сейчас действовать. Что же, он был не одинок в подобном чувстве… Темноволосый усмехнулся.
— Изуку…
Деку хотел слышать голос товарища. Он жаждал этого отчаянно — слов, что помогли бы разуму выбраться из лабиринтов бесконечного яростного терзания… Вот только так никогда не происходит… так все не работает…
Мидория лишь улыбался, в ужасе осознавая, что ни звука не слышит, лишь шепоты собственных монстров в голове, что подталкивают к бездне…
— Убийца… убийца… зверь… монстр… проклятый… — Деку зарылся пальцами в промокшие волосы.
Вкус крови оставался на губах. Глаза оставались зажмурены, тело дрожало в треморе.
— Боже, я не хочу вас слышать! — секунды, и внезапно неистовый, отравленный отчаянием ор вдруг разбил тишину на залитой дождем крыше — Убирайтесь! Убирайтесь прочь из моей головы!
А голоса лишь смеялись в ответ.
Деку поднял веки.
С губ слетели беззвучные слова — мольба о помощи…
— Мидория, посмотри на меня — считанные секунды, и потерянный в агонии разум чудом уловил смысл произнесенных слов.
Деку, застрявший в припадке, приложив последние нечеловеческие усилия, смог подчинить себе окаменевшее тело.
Он развернулся.
Холодные мгновения.
Даби стоял на краю крыши.
Время растягивалось в бесконечность.
— Я не знаю, что сделать, чтобы ты очнулся, Изуку — тон брюнета оставался спокойным, сосредоточенным — Но я могу предложить тебе одно единственное решение — миг, и Мидория наконец увидел, как Тодороки раскидывает руки в стороны, все приближаясь к краю — Я знаю тебя. И я скажу тебе один раз: прямо сейчас, если ты хочешь вернуться… умри.
Изуку молчал. В сознании было пусто…
Голоса неистовствовали в голове.
Вдруг миг, и парень, словно проснувшись, в ужасе взглянул на товарища.
— Здесь, в эту гребаную секунду — а Тодороки только шире улыбался — Умри, Мидория!
Вспышка в разуме.
Деку слышал свой собственный истошный крик будто со стороны.
Даби летел вниз…
Бесконечные, титанически тяжелые мгновения, однако ход сработал…
Камень треснул.
Голоса исчезли.
И едва только Мидория вновь открыл глаза — осознание, словно пуля, пробило голову.
Он вернулся.
— Тойя!
И парень без раздумий бросился вниз…
Следующие секунды утонули в памяти.
Мидория не осознал, как схватил изуродованную ожогами руку; не понял, каким образом сумел оттолкнуть их к стеклянным стенам высотки; не почувствовал, как больно осколки впились в спину, что пробила толстые панорамные окна…
Он вернулся к жизни лишь в тот миг, когда почувствовал под собой холодный бетонный пол.
Запястье товарища все еще оставалась в его ледяной, грубой ладони, сжатым из последних сил, будто бы стоило опустить — и оно исчезнет навсегда.
Наконец Изуку ошарашенно повернулся к брюнету…
— Ты совсем долбанулся?..
Но Даби только улыбнулся в ответ, оскалив белые клыки:
— Я знал, что сработает — тихий смешок слетел в пространство — Я вернул тебя из Ада, Мидория…
Деку распахнул глаза.
Руки машинально вновь ухватились за руль.
Еще пара мгновений, и губы растянулись в ухмылке
— Чертов Тодороки…
Парень сильнее надавил на газ.
И в какой момент судьба вообще решила связать его с этим человеком?..
Изуку становилось смешно от осознания, насколько сильно сплетены были их жизни теперь. И казалось — всего два года… Вот только весь тот кошмар, который они пережили в течение этого времени…
Нет, тут можно было не сомневаться — теперь только гребаная смерть смогла бы заставить их отпустить друг друга…
Товарищи, союзники, да просто люди, что выдержали слишком многое…
Пара мгновений, и Мидория вдруг вновь рассмеялся.
Машина неслась на предельной скорости.
Врывавшийся в салон холод возвращал к жизни разум, в глазах вновь проскальзывала ясность разума.
Однако…
— Твою мать!
Миг.
Выстрел.
Осколки правого окна посыпались в салон.
За доли секунды собрав мысли воедино, Изуку перевел взгляд на зеркало.
— Какая тварь посмела…
Ярость моментально вспыхнула в сознании.
Пуля застряла в изголовье его кресла…
Хвост из двух черных иномарок держался позади, а с правой стороны едва нагоняя темноволосого, мчался мерседес.
—
Что за черт?.. — мускулы напряглись почти машинально — Какого хера вы творите, ублюдки?! — не долго думая, парень высунулся из разбитого окна — Вам жить надоело?!
Гнев напополам с непониманием бушевали внутри.
—
Да какой идиот мог послать на меня наемников?.. — болотные глаза впились в зеркало заднего вида — Кто вас нанял, вашу мать?!
Однако в ответ раздалась лишь череда новых выстрелов.
—
Неужели… Неужели они не знают, кто я?..
Каждая пуля эхом отразилась в сознании, в миг пресекая миллионы рожденных в голове вопросов…
Раз…
Два…
Из глубин души на свет устремился самый страшный демон…
Три…
Ярость.
Четыре…
Ауди стремительно рассекала пространство.
Пять…
Мидория знал себя…
Он был болен… Всегда.
Все знали это… И все боялись…
Шесть…
Больной психопат. Машина для убийств. Триггер — спусковой крючок…
Семь…
Только вот Изуку не был психом, отнюдь… Он всегда владел собой, всегда мог мыслить, мог принимать решения…
До определенного момента.
Восемь…
Только Все-за-Одного знал его слабости.
Только он единственный нашел ключ, чтобы использовать Изуку как собственное оружие, как цепного пса…
Только он единственный знал, как сделать из него монстра, остервенелого, отчаянного, не страшащегося ни преград, ни смерти…
Все-за-Одного всегда знал, на какие раны стоит давить, чтобы Изуку Мидория, Дракон, самая влиятельная, самая опасная фигура возле Правителя, в считанные мгновения превращался в Деку… безжалостного, бессмертного человека…
Девять…
В состоянии триггера Мидория никогда не воспринимал свои действия. Все, что в такие моменты оставалось в голове — цель, заданная хозяином.
Десять…
Он ненавидел эту силу. Он никогда не благодарил за нее, считал проклятием… Но все потому, что его использовали раз за разом, самым жестоким образом подавляя волю…
Однако теперь…
Теперь это был его собственный выбор.
Это была
его сила…
Это был азарт… игра с жизнью…
Одиннадцать…
Бледные губы растянулись в самой самозабвенной улыбке.
Двенадцать…
Курок спущен…
Мидория практически не думал.
Мгновения, и темноволосый резко прокрутил руль.
Скорость оставалась огромной, а впереди только лишь широкое пустое шоссе вплоть до центральной эстакады…
Заднее стекло разлетелось вдребезги. Новый выстрел.
Считанные секунды. Ауди с силой въехала в левый бок мерседеса.
Изуку пригнулся, быстро проползая по креслу к правому окну, на ходу заряжая пистолет:
— Опусти чертово стекло, ублюдок, и посмотри мне в глаза!
Машины сцепились, виляя на смертельно высокой скорости, бесконтрольно, словно в безумной схватке.
— Опускай стекло!
Еще миг, и Мидория выстрелил наугад в сторону противника.
Тонированные осколки посыпались вниз.
Дикий хохот разбил пространство.
Оставшийся без водителя мерседес ушел в беспорядочное виляние, утягивая за собой машину Деку…
— Ну твою-то мать!
Мидория обернулся к заднему стеклу, не глядя открыв огонь по автомобилям преследователей.
Впереди показалась эстакада.
Еще миг, и противники его, до этого ехавшие почти наравне с темноволосым, теперь вдруг начали отставать.
— Что, испугались вылететь с трассы?!
Мидории казалось, что еще секунда, и улыбка — безумная, абсолютно безумная — разорвет лицо…
Он не собирался сбавлять скорость.
Стремительно взлетая к первому мосту, парень развернулся, ударом ноги выбивая правую дверь авто…
— Машинке конец.
В следующие же мгновения, вновь разражаясь восторженным хохотом, Изуку с силой оттолкнул пинком, усиленным причудой, все еще тянущий его на дно балласт — остатки мерседеса.
Миг, и машина отлетела в сторону, вспыхнув черным огнем.
Послышался взрыв.
Изуку машинально вернул глаза на дорогу. Впереди показался первый крутой поворот.
Без единого сомнения на задворках сознания парень вновь прокрутил руль.
Ауди заносило почти бесконтрольно, бросало из стороны в сторону на все той же скорости.
А Деку было чертовски хорошо…
Мысли замолкли, остановились… Прямо сейчас внутри стояла такая блаженная тишина!..
— Последний шанс! — с этими словами парень обернулся — Кто вас нанял?!
Преследователи отстали, но, похоже, все еще не собирались сдаваться.
— Какие верные… — миг, и темноволосый улыбнулся — Даже немного жаль…
Все три машины стремительно приближались к последнему мосту — наивысшей точке трассы.
Мидория готов был поклясться, что слышал запах страха людей позади себя.
— Ну, как пожелаете…
Поворот.
Решающие секунды.
Изуку вновь прокрутил руль.
Ауди с силой ударилась о борт эстакады, проезжая на левых колесах прямиком по краю.
Мидория знал, что сможет проскочить.
И едва только машина его развернулась багажником вперед, парень дал по тормозам.
Улыбка не сходила с лица.
Спустя еще несколько секунд оба автомобиля преследователей в один миг врезались в ограждение трассы, на огромной скорости переваливаясь через бетон и вылетая вниз.
Предсмертный вопль заглушил очередной взрыв…
Тишина.
Дождь барабанил по помятой стали.
Наконец, выдохнув, Мидория пинком открыл расцарапанную, еле державшуюся дверь.
Холодные капли мгновенно намочили одежду и волосы.
Азарт потух.
Медленно, уже без прежней улыбки, парень подошел к краю моста.
Сжатый кулак охватило черное пламя.
Изуку спрыгнул вниз.
Обгоревшие обломки завалили добрых три с половиной полосы дороги.
— Забавно… — темноволосый медленно подошел к одному из обожженных трупов — Но кто же все-таки вас послал?.. — парень небрежно пнул безжизненное тело, перекатив его на спину — Вот черт… — лицо было невозможно распознать — А я ведь даже причуду не использовал…
Мидория в очередной раз окинул взглядом обломки и отвернулся.
Еще мгновение, и черный, всепоглощающий пожар вспыхнул за его спиной, медленно уничтожая все следы этого до абсурда жалкого покушения…
— Покойтесь с миром. Теперь вы свободны…
Уже сидя в разбитой, более совершенно непригодной для использования машины, способной теперь разве что укрыть от омерзительного дождя, Изуку размышлял.
Половина документов была уничтожена, вот только отнюдь не это сейчас волновало парня:
— Ямомото точно не мог меня сдать — мысли вслух разрушали вновь установившуюся жуткую и такую привычную тишину — Это не похоже на действия Сопротивления — миг, и Изуку усмехнулся — Герои же всегда стремятся бить в лоб… Значит, кто-то из Организации… — задумчивый взгляд был устремлен к небу — Но кто бы это ни был, он явно не хотел моей смерти, ведь послал обыкновенных наемников… Так кто же?
Но вот мгновение, и в болотных глазах сверкнуло озарение.
Улыбка вновь растянула бледные губы...
***
Мидория выдохнул, едва ли не заставляя себя шагать вперед.
Парень ненавидел их Главный Штаб…
Ненавидел эти огромные, бесконечные черные коридоры, давящие стены, запах скорби и всепоглощающее ощущение присутствия Правителя…
Да, в этих стенах Все-за-Одного действительно
правил…
В своей обители он действительно являлся всесильным диктатором, царем и Богом, и ничей язык не смел бы произнести что-то иначе…
До переворота это место было зданием парламента.
И если у самого Все-за-Одного существовало множество резиденций, то Организация, как таковая, находилась именно здесь.
Изуку усмехнулся, входя в центральных зал.
Как обычно — тишина, темнота и пустота…
Но лишь только мысль эта пронеслась в сознании, как до ушей донесся слабый звук шагов.
Миг, и Мидория быстро развернулся.
Взгляд впился в показавшуюся из мрака фигуру.
— Давно не виделись,
Томура…
Голос оставался совершенно равнодушным, отстраненным.
Спустя секунду со стороны Шигараки вдруг послышался тихий смех:
— Кто бы мог подумать, что блудный сын вновь явится домой — светловолосый широко улыбнулся.
Деку только выдохнул:
— Поверь, я тоже не рад тебе.
На какое-то время в зале повисла тяжелая тишина.
— Я перехватил слухи, Изуку… — наконец вновь заговорил Томура — И хотел бы обсудить их с тобой.
Деку передергивало всякий раз, едва он слышал этот омерзительный полухрип-полушепот.
Мидория знал, что бывший ученик Правителя его ненавидел.
Знал, и питал к нему те же чувства.
—
Хотя в итоге мы вдвоем оказались лишь марионетками… Мы оба в заперты Аду… — парень в очередной раз вздохнул, вытаскивая предусмотрительно купленную часом ранее пачку сигарет.
— Все продолжаешь себя убивать? — тем временем небрежно бросил Томура и шагнул ближе, все также тихо смеясь — Или, может, вернее будет — убивать свой разум?
Стиснув зубы, Мидория не отреагировал:
— Раз ты слышал, что говорят, неужто допускаешь мысль о том, что Правитель даст умереть мне или моему разуму? — холодная усмешка скользнула по губам.
Один миг, и Шигараки изменился в лице.
Что ж, темноволосый хотел сделать ему больно.
Ведь ничто не могло задеть Шимуру Тенко сильнее, чем тот факт, что его
выбросили из игры…
Мидория медленно затянулся.
Он учился на третьем курсе Академии, когда новости о катастрофе, которую вызвал усиленный многократно Распад Шигараки прогремели на всю страну.
Парень был уверен и теперь, что в те времена Томура сам в себя смог наконец поверить, показался себе единственным всесильным и бессмертным человеком, самым могущественным на чертовой Земле.
Вот только, как потом стало известно, план Все-за-Одного провалился.
Тело Тенко так и не завершили…
А потом сам Мидория пришел в Организацию.
Пришел к Правителю.
И стал для него новым Шигараки… Второй попыткой, что оказалась более удачной…
Изуку мог лишь догадываться, что Томура чувствовал тогда, однако догадки его были верны.
Ведь Тенко Шимуру снова бросили, снова использовали и забыли после неудачи.
Но мало этого.
Его Распад… Его собственную силу сделали составляющей причуды, которая предназначалась Деку.
Да и сам Все-за-Одного… Мидория тогда был слишком разбит, чтобы замечать благосклонность к себе со стороны Правителя. Однако Томура…
Этот человек был так отчаянно, так чертовски болезненно привязан к монстру, что стал ему почти отцом… Он не желал делить ни с кем свое положение при нем, не желал верить в свою заменимость…
А в итоге был просто исключен…
Парень, что отдал Старику абсолютно все, в конце остался лишь одинокой, использованной пешкой, что сделала всю самую скверную работу за короля, подарила жизнь ему на растерзание, и оказалась лишь неудавшимся, выброшенным вариантом.
Изуку знал — Шигараки до сих пор считал его недостойным.
Предатель, трус, которому просто повезло…
Вот почему Томура ненавидел его…
И Мидория действительно способен был его понять… Ведь Всемогущий поступил с ним точно так же…
Вот только он не мог и не хотел относиться к Тенко иначе, ибо в искалеченной судьбе его он видел и свое собственное будущее, если только ему не удастся выбраться…
Шигараки был триггерной точкой в голове…
—
А ведь он всех нас использовал, Томура. И все мы одинаковы для него — пушечное мясо — темноволосый смотрел прямиком в красные глаза измученного человека напротив — Это ты послал наемников сегодня?
Миг, и блондин вновь захихикал.
Деку невозмутимо продолжал курить.
— Я знаю, ты что-то замышляешь — наконец тихо заговорил Томура — И я могу предположить, что это связано с известными нам с тобой «слухами»… а еще с младшим Тодороки.
Изуку еле удержал маску равнодушия:
—
Он ведь не мог узнать… — взгляд впился в сгорбленную фигуру
— Чего ты хотел добиться, посылая против меня кучку жалких киллеров?
— Я прав насчет твоих планов, верно?
Эхо разнеслось по пустому темному залу.
Мидория еле сдерживался, чтобы прямо сейчас не разодрать на куски это отвратительное ухмыляющееся лицо.
— Придумывай, что захочешь, в своей больной голове, но если ты не собираешься отвечать на мои вопросы, я уйду. И так потратил слишком много времени на разговоры ни о чем.
— Как захочешь, только вот я-то думал ты хоть немного побережешь так трусливо перебежавшего на твою сторону «товарища»,
Деку.
Миг, и глаза Изуку вспыхнули:
— Закрой свой поганый рот — парень в считанные секунды оказался подле Томуры, хватая того за ворот кофты — И не смей со мной так разговаривать. Ты теперь никто в этой Организации, а я — ее сердце.
— Ты так на прозвище свое злишься, или дружка защищаешь? — ухмылка не сходила с исцарапанного лица.
Секунда, и Изуку с силой оттолкнул от себя все продолжавшего смеяться Тенко.
— Ведешь себя, как ребенок, Шигараки — мгновение, и к удивлению своего собеседника Изуку вдруг усмехнулся — Если ты не рассказываешь про киллеров, а ничего больше полезного в твоей голове нет, я пошел — и с этими словами парень развернулся, быстро проходя в нужный ему коридор.
Как будто даже несмотря на размеры зала воздух здесь вдруг резко закончился…
Окурок упал на темный мрамор.
Уже через минуту разбитый, поглощенный ненавистью Томура вновь остался один.
— Я — никто… — смех, тихий, отчаянный, разнесся в пространстве — Посмотрим, как ты запоешь, когда наконец увидишь его истинный план, Деку…
***
По прошествии нескольких минут Мидория наконец добрался до лифтов.
Кабинет Все-за-Одного находился на самом нижнем этаже, скрытый глубоко под землей…
—
Дьявол хочет быть поближе к дому — Изуку усмехнулся собственным мыслям.
Едва двери кабины открылись, как в троих покинувших ее молодых людях темноволосый узнал подчиненных Тодороки.
Те же, в свою очередь, подняв головы, вдруг пораженно замерли.
— Господин Мидория — наконец подал голос один из солдат — Мы… Мы давно вас не видели… О, да, прошу прощения… добрый вечер — парень осекся.
Изуку вздохнул, недовольно цокнув языком. Он так сильно ненавидел их страх по отношению к себе…
— Что за формальности, Макото?
— Виноват — молодой человек только нервно усмехнулся — Вас давно не было…
— Сегодня бой? — внезапно быстро задал вопрос Мидория.
Парни сдержанно кивнули.
— Что ж, удачи вам — темноволосый двинулся было к кабине, однако внезапные слова солдата его остановили.
— Вы разве не присоединитесь?
Мгновение, и в голове Изуку сотнями изображений вспыхнули воспоминания.
Год назад…
Когда он только получил силу, только показался в Организации…
Парень усмехнулся. Он ведь все время пропадал на ринге…
— Нет, не присоединюсь — с этими словами темноволосый лишь кивнул солдатам, быстро проходя в кабину.
Еще секунда, и железные двери с грохотом захлопнулись.
Лифт двинулся вниз.
Изуку устало потер переносицу.
Парню было на удивление приятно вспоминать свои собственные бои. Ухмылка скользнула по губам. Он ведь до сих пор таскал с собой гребанные ножи, что даже сейчас мирно покоились под пиджаком на пару с верным кольтом…
— А ведь забавно, я — и ношу оружие… — смешок, краткий, слишком вымученный, слетел в пространство.
Лифт опустился на нужный этаж.
Железные двери с противным грохотом открылись.
— Добро пожаловать в Ад — Мидория улыбался.
Пара напряженных минут ходьбы в абсолютной тишине, и вот уже впереди показались стальные ворота — вход в бункер.
Немедля, темноволосый постучал.
Скрип, грохот, пыль. Дорога была открыта.
Изуку шагнул внутрь.
Как и всегда, Все-за-Одного обставил все пожалуй даже с чересчур вычурной роскошью.
—
Хотя можно понять, полжизни в тюрьме, еще пол — в подвале… — Мидори медленно направился к столу.
— Итак, ты вернулся.
И едва раздался этот гробовой, леденящий душу тон, как темноволосый тотчас остановился.
— Да, вернулся…
— Обдумал предложение еще раз? — огромное кожаное кресло развернулось, являя свету пошлой хрустальной люстры обезображенное лицо Правителя.
— Мой ответ все такой же — только холодно бросил Изуку, из последних сил удерживая маску.
— Я удивлен, что ты вообще осмелился прийти ко мне, Мидория — в тоне слышалась насмешка.
— Я хотел поговорить насчет…
— О, не утруждайся — внезапно как-то слишком лояльно бросил мужчина — Я уже все выяснил про твою затею.
Мидория сглотнул.
Стараясь не подавать виду, что был поражен, если даже не напуган услышанным, темноволосый медленно вытянул сигарету.
— Думал продвинуть Тодороки, подняв мятеж среди моих противников?
Парень едва заметно вздрогнул.
О боги, как же он ненавидел этот голос…
— Нет.
— А что тогда?
— Хотел показать вам, сколько людей могут предать в любую секунду. А потом дал бы Тодороки шанс разделаться со всеми ними. Он, сам того не подозревая, выслужился бы перед вами, и вы, возможно, подумали бы над его кандидатурой — говоря все это, Мидория был предельно спокоен и холоден. Снаружи.
Внутри ураган сносил абсолютно все…
— План неплох — миг, и Все-за-одного вдруг улыбнулся — Но в этом больше нет нужды.
Изуку непонимающе взглянул на Правителя.
Последний же встал, проходя к столику у стены, на котором были красиво выставлены четыре бутылки шотландского виски.
— Видишь ли — мужчина говорил медленно, предельно серьезно — Я вновь виделся с Доктором — темноволосый, как и в первый раз, только напряженно вслушивался в каждое слово — Я все еще желаю передать тебе свое правление, однако… — он залпом осушил стакан — Однако для этого тебе нужно было бы вернуть Один-за-Всех. А я не смог бы это совершить.
Мидория молча затянулся.
— Кюдай рассказал то, о чем мне и самому следовало бы догадаться — тем временем все продолжал Правитель — Это была твоя причуда, Изуку. И, передав ее мне, ты сознательно предал всех ее владельцев до этого. Они бы никогда не приняли тебя назад… — в этот миг Все-за-Одного внезапно развернулся к парню — Твое тело больше не сможет владеть Один-за-Всех. А без нее ты просто
не способен быть моим наследником…
Мидория стоял, как громом пораженный.
И какого черта он сам не подумал об этом?..
— Тогда… — наконец начал было парень, но осекся, не представляя, что ему сейчас нужно было говорить.
Мысли разлетелись в мгновение ока…
— Тогда я просто сделаю так, как ты хотел — внезапно твердо произнес мужчина — Я официально назначу своим преемником
Тойю Тодороки.
Изуку вздрогнул.
Сердце заколотилось, как бешеное.
— Однако и у меня будет к тебе требование, Мидория. Взамен на мое решение — в этот миг тон Правителя вдруг резко охладел. В теле темноволосого напрягся каждый мускул — Прямо сейчас ты обязуешься передо мной остаться рядом с Тодороки в случае его назначения и быть подле него до тех пор, пока новая власть не окрепнет — Все-за-Одного развернулся всем телом к замершему в напряжении парню — Я знаю тебя. Знаю, что ты сдержишь слово. К тому моменту меня уже не будет в живых, а потому… выполнишь этот последний приказ, и делай, что пожелаешь.
Ты будешь свободен.
Мгновения, и смысл сказанного, как гром среди ясного неба, обрушился на сознание Изуку.
Он не верил…
— Что ты скажешь на такое предложение? — в этот миг Правитель вдруг усмехнулся.
Собрав последние силы, парень слабо кивнул.
— Я приму его.
— Хорошо, Мидория — с этими словами Все-за-Одного вновь опустился в кресло — Но пока я еще жив. И пока я жив, ты, твоя сила, твоя жизнь…
Все принадлежит мне. Не забывай больше об этом.
Изуку еле сдержал усмешку.
А ведь он почти забыл, с кем говорил.
—
Сам Дьявол…
Наконец парень выдохнул:
— Теперь я могу идти?
— Да, уходи. Но, я надеюсь, ты будешь появляться тут почаще — внезапно мужчина рассмеялся — В UA ты ведь не прогуливал занятия, верно?
Не говоря ни слова, темноволосый развернулся, желая как можно быстрее оказаться за пределами этого кошмарного зала…
***
Едва только позади захлопнулись тяжелые ворота, дрожь пробила тело.
Изуку судорожно полез в карман за новой сигаретой.
Мысли метались в голове.
Парень не сомневался, что не все было так просто.
— У Старика всегда есть план, доступный только ему…
Спустя несколько минут Мидория нашел в себе силы добраться до лифта.
Он был слишком напряжен, слишком разбит, чтобы сейчас думать.
Каждое слово Все-за-Одного — как нож в открытую рану или пуля прямиком в сердце.
Он все знает. Он знает, как сделать больнее всего.
—
Но сейчас это все не так важно… — парень сделал глубокий вдох.
Старик всегда и всем приносил только страдания. Ему нравилось это. Он ощущал себя королем мира каждый сраный раз, когда разбивал чью-то душу на осколки.
Однако теперь нужно было думать только об одном.
Мидория вышел из кабины, едва ли не бегом бросаясь к выходу, прочь из этого гребанного места.
— Нужно быстрее сообщить Тойе…
Черный вечер опускался на Токио.
