***
— Мадс с самого утра никакой, летает постоянно где-то, но с тобой-то что произошло? — смеясь, поинтересовался Фуллер у Хью. Тот от переполняющих и противоречивых эмоций тоже начал забывать где находится и что делает. Сцены с Мадсом были самыми сложными. Они снимали финальную серию, датчанин в тюремной робе стоял перед ним, а он, ну, то есть Уилл, просил о помощи. Стоять так близко, смотреть на его глаза, затем мельком переводить взгляд на губы, чувствовать запах сигарет, которые они выкурили вместе — всё это было слишком даже для профессионального актёра. Его работа заключалась в том, чтобы убедить людей, что он не актёр, он — персонаж. Это было смешно и сложно одновременно. В тот момент он, Уилл Грэм, стоял перед опасным убийцей, который, он уверен, запросто мог разорвать смирительную рубашку, убить всю охрану и санитаров, если бы это потребовалось. Но он не сделал этого, продолжая ждать, когда же наконец его любимый профайлер попросит его как надо. Любимый?! Потирая глаза, Хью выдохнул. Свою работу он просто обожал, но даже от дела, которым горишь, можно уставать так, что переставлять ноги становится непреодолимой задачей. Одежда Уилла была слишком… слишком «Уилловской», она словно не давала ему дышать нормально, бутафорская кровь пахла отвратительно, вызывая головную боль, да и при этом у него кадров с кровью не было, что очень огорчало. Ну и пока снимали дубли без него, актёр отправился в гримёрку, чтобы передохнуть и привести себя в порядок, так как, постоянно протирая глаза, он смазал свой грим. Зайдя в комнату, он плюхнулся на диван и закинул руки на спинку, наслаждаясь тишиной, и сам не заметил, как задремал. Очнулся же он от странного чувства. Было щекотно, но вместе с этим приятно. Он ещё несколько секунд пробыл во сне, но всё же интерес переборол сонливость, и британец проснулся. Тем не менее он продолжал сидеть с закрытыми глазами, прислушиваясь к своим ощущениям. Кто-то трогал его шею, и Дэнси даже догадывался кто это был… Хью очень бы хотел подвести это действие под определение «обычная дружба», но почему-то не получалось. Как и не получилось сдержать шумный вдох, когда рука прошлась по чувствительному месту. Он сжал кулаки, дабы не заорать одновременно от удивления и удовольствия. Британец всё ещё пытался определить точное положение тела Миккельсена и он это в конечном итоге понял. Осознание пришло к нему, когда он почувствовал, как Мадс зарылся лицом в его волосы, шумно вдыхая и продолжая поглаживать шею. — Я знаю, что ты уже не спишь, — чужое дыхание опалило ухо и затылок, заставляя актёра покрыться мурашками. — Тогда может ты перестанешь это делать? — он чертовски не хотел, чтобы это заканчивалось. Дэнси даже не помнил, когда в последний раз к нему так прикасались. С заботой, нежностью, почти невесомо, но при этом вызывая бешеные эмоции. Но всё равно он должен был что-то сделать с этим. Их взаимоотношения развивались очень быстро и в какую-то неправильную сторону. — Может и перестану… — пробормотал датчанин немного хриплым тихим голосом. — А может и нет… — ещё раз пройдясь большим пальцем за ухом, вплетая его в кудри, он наконец оторвался от Дэнси. — Съёмки уже заканчиваются, так что я уезжаю. В девять заберу тебя из номера, не опаздывай. — и не говоря больше ни слова, он ретировался, оставив Хью наедине со своими мыслями, предположениями и… о блядский боже… и в полувозбуждённом состоянии. — Какого…? — только и успел выдохнуть Хью, как тут же в комнату вломилась гримёрша. — С тобой всё в порядке? — просила она, подходя всё ближе. О, чёрт, нет, нет… Быстро скрестив ноги и поправив одежду, он успел спрятать выпуклость в штанах до того, как это бы заметила женщина. — Да, всё хорошо, а что? — поинтересовался он, придав лицу равнодушное выражение и приняв максимально расслабленную позу. — Мадс сказал, что тебе стало плохо и пошёл последить за тобой, — ответила она, облокачиваясь на стол за его спиной. — Да, я немного устал, сейчас всё хорошо. — Тогда тебе лучше ехать домой. — обеспокоенно заявила она. — А то вдруг свалишься в обморок в кадре. — и, сказав что-то напоследок, Хью так и не понял что, она удалилась из комнаты. — Твою… — процедил мужчина сквозь зубы. Надо было всего лишь подождать, подумать о чём угодно, кроме дыхания Мадса на своей шее. Думать не получалось, сознание то и дело возвращалось к случившемуся несколько минут назад, тем не менее вскоре он успокоился и смог выйти из гримёрки. Ему надо уйти со съёмочной площадки, добраться до стоянки и уехать в отель. Хью посмотрел на экран телефона. Время — шесть двадцать, до девяти часов времени ещё навалом, он успеет всё на свете.***
Время пролетело незаметно… Он быстро добрался до отеля и сразу же пошёл мыться, дабы хоть как-то успокоиться и притупить пережитые эмоции. Это вполне себе получилось. Тёплая вода расслабила мышцы и помогла очистить голову. Но это всё. Волнение перед приездом Мадса осталось. Хью сам не понимал почему так сильно ждёт девяти, почему внутри всё одновременно сжимается от волнения, но при этом расцветает от неимоверной радости. Он пытался скоротать время за выбором одежды, чтобы не случилось как утром. И, на удивление, он нашёл чистые джинсы и кофту, ну а под них можно было надеть что попало, главное, чтоб не пахло сильно. Дэнси даже использовал недавно купленный одеколон, запах которого сразу же разлился по комнате. Оценив аромат как более чем приятный, он спокойно прошёл на кухню и посмотрел на часы. 21:00 Боже, он что, придёт вовремя хотя бы раз в своей жизни? И, недолго думая, Хью вышел за дверь, прихватив с собой только бумажник и телефон. На парковке около отеля уже стояла машина Мадса и Дэнси без раздумий плюхнулся на переднее сидение. — Привет, Мэсс. — они пожали руки и двинулись, ведя непринуждённую беседу об отвлечённых вещах. Британец пару раз замечал, как, отвлекаясь от дороги, Мадс смотрел на него будто Хью был самым дорогим произведением искусства в мире, и брюнет соврал, если бы сказал, что ему это не льстило. Поездка выдалась недолгой и вскоре датчанин припарковался рядом с каким-то зданием. Бар встретил посетителей приятной атмосферой, приглушённым светом и тихой музыкой на фоне. Людей внутри было не очень много, так что сохранялось ощущение уединения и комфорта. Актёры заняли столик и заказали по пиву. Вечер обещал быть приятным. — Я так вымотался… — выдохнул Дэнси, потягиваясь. Как всегда, в обществе старого друга он забывал обо всех своих проблемах, чувствуя, что всё не так уж и плохо. У Мадса была какая-то аура спокойствия и уверенности, которая, при нахождении рядом с ним, передавалась и другим людям. И сейчас Хью наконец-то мог вздохнуть свободно, расслабиться и просто насладиться приятной компанией и вечером. — Как раз поэтому я и привёл тебя сюда. Отдыхай, Хьюстон. Тебе не помешает, — и, подняв бокал, он подарил британцу тёплую улыбку, отпив пенящийся напиток. Дэнси последовал его примеру. Несколько часов пролетели совершенно незаметно. Мужчины обсуждали сценарий, съёмки, шутили, подкалывали друг друга. За этот вечер Хью только раз упомянул о своих проблемах. Мысли были в другом месте, эмоции были совершенно иные. И окрылённый каким-то неведомым ему чувством, которое буквально распирало его, заставляло постоянно улыбаться, британец не заметил, как один бокал сменил другой, потом третий, и после этого он уже не особо считал. — Мэсс. — звук собственного имени вывел датчанина из раздумий. И его взгляду предстала картина маслом: уже достаточно поддатый Хью чуть ли не полностью лёг на стол и грустно смотрел куда-то вдаль. — Я правда очень ценю твою поддержку. Эта встреча — то, что было нужно. Я очень рад, что у меня есть такой человек, как ты. — на последних словах актёр всё-таки поднял голову и посмотрел Миккельсену в глаза. Эти слова немного удивили Мадса своей спонтанностью, но после секундного замешательства, сразу же разлились приятным теплом и полчищами мурашек по всему телу. Слышать такое, видеть довольное лицо Дэнси — это всё, чего только мог желать мужчина. Он хотел, чтобы британец как можно чаще был в хорошем настроении, видеть, как у того горят глаза не только на съёмочной площадке, но и просто в обычной жизни. Хотелось делать приятно, быть причиной улыбок и никогда не слышать того, что Хью сказал ему сегодня в машине. Внезапный прилив нежности становился всё сильнее и сильнее, превращаясь в какое-то бешеное цунами, снося всё на своём пути. Все нормы, правила и рамки. Датчанин протянул руку через стол и положил её на макушку Дэнси, начиная неспешно поглаживать, вплетать пальцы в мягкие тёмные кудри, иногда задевая кожу головы. Хью от таких действий сначала немного опешил, но алкоголь сделал своё дело, от стеснения, которое тот обычно испытывал в подобных ситуациях, не осталось и следа. Он не отвечал на ласку, не тянулся за рукой, но и не отстранялся. Всё, что он позволил себе сделать, так это закрыть глаза и позволил руке гулять у него в волосах, всё ещё просчитывая в уже не работающей голове, насколько приемлемо то, что они сейчас творят. Увидев такое молчаливое согласие, Мадс решил не останавливаться, пока не дойдёт до той границы, которую кто-то из них посчитает критической. И так продолжалось несколько минут. Дэнси всё ещё не сказал ему остановиться, поэтому Миккельсен просто наслаждался. Но в какой-то момент голова британца пришла в движение, он поднял глаза и посмотрел на друга. То ли это алкоголь настолько сильно повлиял на них, то ли между ними реально проскочила какая-то искра, но в какой-то момент расстояние между лицами стало стремительно уменьшаться. Будучи ещё более-менее в своём уме, датчанин понял, что не хочет. Он не хочет, чтобы их поцелуй произошёл именно так, когда Хью в ссоре с женой. Тот должен сначала решить все проблемы. Миккельсен сжал зубы, пытаясь сдержаться. Он не хотел портить отношения с Дэнси, оборвав этот порыв, но он также не хотел, чтобы друг сам потом стал винить его в случившемся. Желая убить двух зайцев одним ударом, Мадс положил руку на шею Хью и поддался соблазну. Он смотрел на Дэнси, на его постепенно закрывающиеся глаза, но до того, как непоправимое случилось бы, мягко сменил траекторию и прижал брюнета к себе, увлекая в тёплые объятья. Они определённо отличались от тех, которые были утром в его машине. Сейчас Хью абсолютно точно не понимал что происходит, ему нужны были поддержка, тепло и физический контакт. По крайней мере так это улеглось в голове актёра. Ведь если бы он мог допустить хоть на секунду, что Дэнси разделяет его чувства, то он точно бы никогда не отказал ему в поцелуе. Но уверенности не было, как и слов. Хью положил руки ему на спину, сжимая одежду, словно пытаясь удержаться. Его немного потряхивало. Но с каждой секундой он успокаивался и расслаблялся. — Я просто не понимаю, почему мне не может быть так хорошо всегда… — Эй, всё хорошо, — поглаживая затылок Дэнси, шептал Мадс. Он подумал, что последняя фраза имеет отношение к его ссорам с женой. Правда это или нет он, к сожалению, скорее всего не узнает. — Я здесь, с тобой. А все остальные проблемы решаемы. Если хочешь знать, то у нас с Ханне тоже не всё гладко. — он почувствовал, как Хью кивнул, как бы показывая свою заинтересованность. Он всё ещё не мог отстраниться от датчанина, да и тот особо не жаловался. — У нас тоже были ссоры, она считала, что я её разлюбил. — начал свой рассказ Миккельсен. — И в конце концов я понял, что это правда. Я привык к ней, страсть утихла, дети выросли, да и я нашёл человека, который по-настоящему меня зацепил, с которым я хочу быть, а не валяться дома, где обстановка не очень-то располагает к отдыху. — он вздохнул, вспоминая какова была его жизнь, и этот жест был наполнен облегчением и радостью. Сейчас всё не так. Сейчас он в нужном месте, в нужное время. — И мы решили взять перерыв ненадолго. Потом это «недолго» затянулось на месяц, на два, мы поняли, что нам и так хорошо. Лучше, чем вместе. — похоже что-то внутри Дэнси отозвалось на эти слова, потому что он окончательно расслабился, поудобнее устраивая голову у него на плече и вслушиваясь в каждое слово. Мадс не мог передать насколько счастлив был излить душу, при этом поделиться своим опытом, который, он очень надеялся, поможет другу в его жизни. Даже если эта жизнь всё равно будет связана исключительно с Клэр… — Так, дружок. — просидев в таком положении несколько минут, Миккельсен всё-таки отстранил от себя Хью, пусть и нехотя. — Надо бы тебе домой ехать, а то ещё чуть-чуть и вырубишься прямо здесь. — он достал из кармана телефон и заказал такси. Конечно, был вариант подвезти его самому, но датчанин сразу же выбросил из головы эту идею, так как сам точно также отправится до своей съёмной квартиры не на своей машине. К сожалению, он не смог предугадать, что компания Хью завлечёт его так сильно, что он напьётся до такой степени. Проведя в баре ещё некоторое время в ожидании машины, Мадс не мог налюбоваться тем, как смешно Дэнси лёг на стол и задремал. Сейчас он выглядел таким беззаботным и счастливым, что актёр очень пожалел о том, что у него нет Дворца памяти как у Лектера. Он бы хотел запомнить этот момент на всю свою оставшуюся жизнь в мельчайших подробностях. Пусть он забудет где живёт, забудет всех дорогих ему людей, да даже собственное имя. Зато он мог бы лицезреть такую сонную мордашку каждый чёртов день своей жизни, пусть это была бы всего лишь память. Но время вышло, он увидел нужные номера за окном и начал тормошить британца. Тот промычал что-то невнятное, явно недовольный таким грубым способом себя разбудить. — Давай, Tornerose, нам нужно посадить тебя в такси. — Дэнси удалось подняться, и адресуя Мадсу какие-то злобные кряхтения на непонятном языке, который изобрёл сам только что, Хью наконец-то поплёлся к выходу. Дальше не возникло никаких проблем, британец залез в машину, Мадс расплатился за поездку и попросил разбудить друга, когда они доедут до пункта назначения. Когда такси исчезло из его поля зрения, датчанин глубоко вздохнул, привалился к стене бара и стал ждать своего водителя, пытаясь осознать, что вообще произошло сегодня. День, полный сюрпризов и событий. У него даже не возникло мысли о сигарете, хотя нервы были уже на пределе. У Дэнси же был непродолжительный сон по дороге домой. Он пока ещё не мог нормально мыслить, но прохладный воздух с улицы, а затем ужасный запах ароматизатора в машине точно помогали ему окончательно не провалиться в небытие. После тепла салона такси он не помнил ничего. Как он проснулся, вылез, нашёл дорогу в отель. Всё это словно удалили из памяти. Он кое-как добрался до номера. От усталости и пережитого только что ноги подкашивались, их ломило так сильно, что до места своего ночлега Хью добирался почти ползком. Британец уже было положил голову на диван и погрузился в беспробудный сон, но нет. Похоже, сегодняшний вечер только начинался. — Явился. — раздалось откуда-то со стороны спальни. Приподнявшись на локтях, Дэнси увидел жену, стоящую в нескольких шагах от него. Она прислонилась к стене и скрестила руки, словно ожидая чего-то. — Я жду объяснений, — ну естественно… У актёра не было ни сил, ни, тем более, желания ей отвечать. «Ну почему именно сегодня?!» — Какие тебе нужны объяснения? — прошипел он сквозь зубы. Ему надо было выспаться. Ему завтра на съёмки. К Мадсу. — Ты ещё спрашиваешь?! — снова этот противный высокочастотный писк, который, словно иглы, впивался мужчине в мозг, не позволяя даже вздохнуть. — Позволь-ка мне напомнить тебе! Ты, — она начала загибать пальцы, как бы подсчитывая сколько косяков он умудрился совершить, — каждый день бухаешь, — первый палец, — про ребёнка не пытаешься ничего узнать, — второй, — я не помню, когда у нас последний раз был секс, — третий. Ему уже стало тошно. Почему она вообще себя так с ним ведёт? Ни слова про взаимопонимание, поддержку, да даже то, что они спят в разных, мать его, кроватях её не так смущает, как то, что они давно не трахались. Он понимал, что от этого разговора уходить нельзя, но голова раскалывалась, а мозг отключался. Хью переживал, как бы не сказать чего лишнего, чтобы всё окончательно не разрушить. Ведь Клэр могла бы спокойно добиться в суде того, что он никогда бы больше не увиделся с сыном. Приняв сидячее положение, он поставил локти на колени и уткнулся лицом в ладони, дабы хоть как-то спастись от испепеляюще яркого света. — Тебя не смущает, что мы почти не разговариваем? — начал он, пытаясь формулировать свои мысли достаточно грамотно и не слишком агрессивно. — Что я впервые сейчас вижу тебя не спящую за неделю? Что я уже который день сплю на диване и прихожу домой поздно? Ты хоть раз поинтересовалась как у меня дела? Или как прошёл мой день на работе? Хоть раз сама мне сказала что-то про Сая? — по мере поступления вопросов лицо Дэйнс становилось всё мрачнее и мрачнее. Брови сдвинулись к переносице, она как-то вся сморщилась и съёжилась, словно готовая наброситься на него с кулаками при первой возможности. И когда они успели скатиться до такого? Когда они перестали быть теми людьми, которые могут по-настоящему назвать себя мужем и женой, возлюбленными, или хотя бы парой? Почему к его личности не проявляется ни малейшего интереса? Или так было всегда? Дэнси не знал ответы на эти вопросы. В какой-то момент его жизнь превратилась в бытовуху. Новых эмоций, кроме как удовольствия от съёмок и общения с друзьями, не было. Жена перестала целовать его, когда уходила на работу, не набирала ему ванну после тяжёлого дня и даже не интересовалась как он вообще живёт. Это разрывало ему сердце. Хью действительно хотел, чтобы всё наладилось. Хотел нормальную семью, а не вынос мозга с нежеланием возвращаться домой в придачу. — Ты здесь мужик или кто? — завизжала оскорблённая Клэр. Будь они не в полупустом номере, она бы уже точно схватила первый попавшийся предмет и запустила им в мужа. О да, в этом она была просто мастер. Самый лучший питчер в США бы позавидовал её навыкам. — Почему я должна проявлять инициативу?! Разве это не твоя обязанность? — его уже порядком достал этот спор. С каждой секундой желание решить всё тихо таяло и утекало сквозь пальцы. Гул в ушах становился сильнее, а кулаки сжимались так сильно, как только могли, дабы хоть чуть-чуть остыть. — То есть ты не должна ничего делать, а я обязан пресмыкаться перед любым твоим желанием?! — Ты всё опять перевернул! — Так объясни мне нормально! Может я больной или тупой? — Ты невыносим, Хью! — хлоп. Терпение, которое, казалось, было главным достоинством Дэнси просто разлетелось на кусочки. Он невыносим? Он пытался всё наладить, пытался измениться, но Клэр никогда ничего не нравилось. Старается приехать домой пораньше, поиграть с ребёнком и устроить какой-нибудь ужин ей — «недостаточно работаешь, тебе урежут зарплату и на что мы потом будем жить?» Задерживается, постоянно мотается по всяким встречам, даёт интервью — «Ты не забыл, что у тебя есть семья?» Для неё не существовало хорошего поведения мужа. Точнее, наоборот. Она в своей голове создала какой-то его идеальный образ, которому Хью, увы, даже при всём желании не смог бы соответствовать. — Я невыносим?! Это ты, Клэр, слишком завысила планку! Пора спуститься с небес на землю! — казалось, что расстояние между ними было длинной в тысячи, миллионы километров. Но Дэйнс быстро преодолела его буквально за несколько секунд. Подъём руки, хлопок, лицо начало гореть, а головная боль лишь усилилась. Хью мог понять всё. Нежелание общаться, срывы, всё это можно было списать на кризис в отношениях, но пощёчина? Вдох, выдох, мужчина прекрасно понимал, что не может ответить тем же. Во-первых, не хотелось опускаться до такого, во-вторых, в его глазах Клэр оставалось женщиной, его женой, её бить нельзя было ни в коем случае. — Блять! — процедил он сквозь зубы, сжимая челюсть и хватаясь за голову в попытке унять боль. — Я… — у него не осталось слов. Внутри всё сжималось от бессилия. А от чувства, что он ничего не сможет вернуть разрывало на части. Тут же в голову пришли слова Мадса. «Мы решили взять перерыв ненадолго. Потом поняли, что нам и так хорошо. Лучше, чем вместе.» Им определённо нужен был этот перерыв. — Я надеюсь, что когда-нибудь ты снимешь корону и перестанешь быть такой высокомерной сукой. — наконец, совладав с эмоциями, тихо, но чётко проговорил Хью. Его голос был спокоен и ровен как никогда. — А пока, я думаю, нам стоит пожить отдельно. Клэр, которая всё это время стояла и ждала привычных извинений от мужа, которые поступали после каждой их ссоры, даже если виновата была она, сейчас была в полной растерянности. Она привыкла, что ей всё дозволено, ведь она — жена и мать. Жену бить нельзя. А мать может забрать ребёнка к себе, опека будет всегда на её стороне. Она имела больше власти. Но сейчас всё изменилось. Хью почувствовал такую свободу, такую лёгкость, когда произнёс эти слова. Но счастье его длилось недолго. — Ах ты! — завопила она и метнулась в комнату, затем оттуда послышался грохот. Не желая слушать это и дальше, Дэнси решил всё-таки сходить в спальню и посмотреть, что за погром устроила там Клэр. А та открыла шкаф и начала кидать всё, что попадалось ей на глаза сначала на пол, но когда увидела супруга в дверном проёме — то и в него. — Забери своё грязное, вонючее шмотьё! — кричала она, как сумасшедшая. Видимо, его слова сильно ранили её. — Забери! Забери все свои вещи и уматывай! Подобрав рюкзак из угла, Хью поспешно стал запихивать в него всё, что только прилетало к нему от жены. Трусы, майки, всё, что нужно на первое время. В итоге, когда сумка заполнилась его одеждой, он забросил её на одно плечо и вышел из комнаты, слыша, как Дэйнс всё ещё швыряет что-то. До этого момента мужчина даже не подозревал, что у него так много вещей, что их можно кидать пять минут без остановки. Спустившись на первый этаж, он присел на диван и стал думать. Возвращаться в номер точно не вариант. Во-первых, если он вернётся — эта экзекуция его мозгов, вещей и эго продолжится. Во-вторых, у него нет никакого желания сейчас видеть жену, после того, что она сделала. В другой отель сейчас заселяться нет смысла, потому что он переплатит, его будут долго регистрировать, а ночевать в клоповнике за два бакса — такое себе удовольствие. Так что, остался один вариант. Достав из кармана почти разряженный телефон, он начал со скоростью света набирать номер, который, почему-то, знал наизусть. Пошли гудки. Хью надеялся, что его не переключат на автоответчик. И вот, гудки затихли, сменившись каким-то фоновым шумом. — Алло, Мадс? Можно переночевать у тебя? — наконец задал вопрос Дэнси.