Не по сценарию

«Что?..» — Дэнси ещё несколько секунд стоял в ступоре, не в силах пошевелить и пальцем, чувствуя, как нервно подёргивается глаз. — Хью, давай, двигай в кресло, тебя ещё докрасить надо. — прозвучало совсем рядом, но для актёра это было где-то далеко, в другой комнате, галактике, вселенной. Все, кроме него и ушедшего за кофе Мадса, перенеслись в параллельный мир, просто перестали волновать. Британец слышал своё собственное сердцебиение, как слушал стук в груди Мадса в машине. Господи, за сегодня случилось слишком много моментов, от которых он был готов просто сгореть со стыда. Просто дружеская драка — нормально. Забота о близком человеке — нормально. Двусмысленные фразы — тоже нормально, если знать грань, за которою переходить не стоит. Но когда это всё обрушивается на тебя в один день, так ещё каждое из этих действий связано только с одним человеком, с которым у тебя что-то наподобие «передружба — недоотношения», становится сложно выносить неопределённость. Просто смотреть на то, как Мадс может спокойно разговаривать, флиртовать с девушками при нём, при этом чувствовать, что внимание датчанина абсолютно точно направлено на него самого, на, чёрт возьми, Хью Дэнси, было слишком странно. Это обезоруживало, смущало и подкупало. Заставляло делать шаги навстречу. «Навстречу чему?»<i> Бездне? Обрыву? Или чему-то более приятному? Столько вопросов крутились в голове, но ответы он мог находить только всё глубже и глубже погружаясь в озёра безрассудства, находящиеся в глазах Миккельсена. Он хотел погрузиться в этот омут с головой, задохнуться в нём, но больше никогда не покидать его, никогда не вылезать в реальный мир, где будет развод, проблемы с опекой над ребёнком, много нервов, потраченного времени и всего такого просто из-за того, что у него такая жена, просто из-за того, что он когда-то ошибся, даже не подозревая, что можно переходить от любви до ненависти настолько кардинально и настолько долго. Хью никогда не задумывался почему люди разводятся. Обычно, по рассказам других людей, это была либо измена, либо какая-то единичная ссора, которая в момент перевернула представления о партнёре. Ему никто не говорил, что можно очень долго жить с тем, кого ненавидишь больше, чем самого злейшего врага. Просто привязанность, просто ответственность и просто долг. Ну, и чувство вины, естественно. Но в итоге всё закончилось, как сам Дэнси думал, неплохо. Он понял и принял то, что на самом деле хотел сделать и просто сделал это. Просто собрал вещи и ушёл. Вещи... Точно. Ему придётся сегодня ехать на старую квартиру, чтобы забрать немного вещей для поездки. Хотя бы пару трусов и носков. Не может же он всё время ходить только в вещах Уилла или таскать что-то у Мадса. — Так, повернись-ка, — гримёрша несколько раз прошлась вокруг него, осматривая свою работу. — Да, всё отлично. — и, улыбнувшись ему, Эвелин отошла в другой конец комнаты, чтобы снова начать рыться в своих флаконах и кисточках для грима. Тем временем у Хью уже заметно тряслись руки. Нет, не от холода, а от возвращения в реальность и осознания того, что же Мадс сказал ему перед выходом. <i>Он. Всё. Знает. Или нет? Чёрт, его фраза была слишком двусмысленной. Дэнси не мог понять, начинать ему паниковать или нет. Скорее всего Миккельсен уже нашёл где можно взять кофе и стоит где-то рядом с гримёркой или только на пути к ней. Тем не менее, если датчанин и знал, то, раз он не выкинул Хью из квартиры ещё с утра, значит не придал ночному порыву значения. А если друг не знал и чисто случайно сказал настолько провокационную фразу, то это было бы просто совпадение на миллион. Но всё равно Хью не узнает этого пока не откроет эту сраную дверь и не встретится лицом к лицу с человеком, который сводил его с ума, который заполонил все его мысли, не пропуская ни одной лишней, который стал ключевой фигурой в его жизни, единственной опорой и душевным равновесием. Только выйдя из гримёрки, Хью почувствовал запах кофе. Либо он реально настолько сильно пах, что даже не обладающий острым обонянием британец смог это учуять, либо это всё Мадс со своими обещаниями настолько свёл его с ума, что у него начались галлюцинации… — Ну что, успокоился? — с улыбкой произнёс датчанин, стоя в нескольких шагах от Хью, облокотившись на один из фургонов. — Да, сейчас уже всё в норме, — отведя взгляд в сторону, Дэнси приблизился к другу и протянул руку, дабы забрать стакан у Мадса. Тот лишь улыбнулся и отдал напиток британцу. Но на одну секунду, когда Миккельсен ещё не отпустил руку, пальцы мужчин соприкоснулись. Это было одно мгновение, доля секунды, но Хью почувствовал, как будто через него пропустили электрический ток. Пальцы онемели, он не чувствовал самой руки, только место, где касались пальцы датчанина, согревшиеся, пока держали картон с напитком внутри. Собравшись и вдохнув полной грудью, Дэнси всё-таки полностью забрал стакан у Миккельсена, и они пошли по площадке, болтая ни о чём, ожидая, когда всё будет готово для того, чтобы отснять последнюю сцену и спокойно уйти домой собирать вещи на самолёт. Мужчины шли, окружённые шумом разной техники, голосов, пытаясь не обращать внимание на это. Несмотря на то, что они приехали достаточно поздно, площадка всё ещё готовилась к съёмкам. Люди бегали, расставляли свет, проверяли камеры и разговаривали, обсуждая предстоящий тяжёлый день. Из всех сплетен, рассказов о том, кто как провёл прошлую ночь, и новостей, слух Хью вырвал единственную фразу. «Я слышал, Брай что-то поменял в сценарии» Он даже не ответил на какой-то вопрос, который ему задал Мадс. Это уже было не так важно. Что, чёрт возьми, он мог поменять?! Недолго думая, Дэнси предложил другу разузнать местонахождение режиссёра и смотаться туда, чтобы узнать подробности. В итоге найти Фуллера оказалось не сложно и сделали они это быстрее, чем думали, потому что Брайан нашёл их сам. «На ловца и зверь бежит» — подумал Хью и последовал вместе с Миккельсеном в кабинет для обсуждения изменений. Как только они вошли, Фуллер захлопнул дверь и прошёл к столу, где были хаотично разбросаны листы бумаги. Некоторые из них были полностью пустыми, остальные же наоборот — измучены, изрисованы и исчирканы так, что как такового белого цвета было даже не видно. Весь этот творческий беспорядок то и дело нарушался поставленными прямо на листы кружками с кофе, ручками и какими-то записками на оборванных клочках бумаги. — Не обращайте внимание, это фэн-шуй такой… — Брайан устало опустился в кресло и склонился над листом, над которым, видимо, работал в последний раз. — В сценарии поменялось несколько деталей. Немного в драке по-другому будем снимать, но это вам на площадке расскажут. И поцелуй мы решили перенести на 4 сезон, так что сегодня, к сожалению, только обнимаетесь. — мужчина усмехнулся, переведя взгляд с одного актёра на другого и обратно, коварно улыбаясь, но ничего не сказал и снова уткнулся в написанное, что-то пробормотал друзьям, что они могут идти на площадку и готовиться к съёмке, а он очень скоро к ним присоединиться. Выйдя из помещения, Хью выдохнул, чувствуя, как щёки покрываются румянцем, а сам он настолько же огорчён, насколько и рад. Смешанные чувства, кажется, были худшим вариантом. Его просто распирало от всего того, что он услышал, увидел и сделал за сегодня. С одной стороны, он расстроился из-за отмены поцелуя, он так... Было чертовски сложно признаться в этом даже самому себе, но он хотел этот поцелуй. Хотел, чтобы Мадс почувствовал тоже самое, что и он. Хотел, чтобы его не отменяли, чтобы выделили целую серию, целый сезон просто на подобные сцены. Но при этом Дэнси продолжал пытаться здраво оценить ситуацию, и смотря с этой точки зрения — британец не хотел, чтобы их поцелуй, первый настоящий поцелуй, был запечатлён на камеру. Он не хотел, чтобы это увидели миллионы людей, без возможности увидеть их самих за "Уиллом и Ганнибалом". Люди бы смотрели, обсуждали, может быть даже осуждали. И, Хью готов был поклясться, он ни за что бы не дал Мадсу поцеловать себя так, как он хотел. Не дал бы чувствам овладеть собой, потому что их поцелуй будет принадлежать только им и никому более. — Хьюстон, ты чего притих? Расстроился чтоль? — посмеиваясь, спросил его датчанин, ободряюще тыкая локтем в бок. — Эй, ну ты же знаешь, — Миккельсен склонился к нему настолько близко, что мог ощущать завитки тёмных кудрей на своём виске, — ты можешь поцеловать меня, когда захочешь, это необязательно должно быть запечатлено на плёнку. — и, отойдя на безопасное расстояние, он весело прикрикнул, — Ну же, идём, нас уже все заждались! — Да, уже иду.

***

И вот, последняя сцена. Они оба в искусственной крови, тяжело дышат, стоя на краю. Как же точно сюда подошёл бы поцелуй. Мадс смотрит на Хью, шумно дышащего, смотрящего настолько искренне, что кажется, будто это не грим и не спецэффекты, а настоящие раны, и его настоящая кровь, которая пропитала рубашку и брюки, совсем неаккуратно прошлась по волосам, заставляя их слипнутся в тяжёлые комки и прилипнуть к шее. Миккельсен тянет британца за руку, поднимая с пола, и притягивает к себе. Они так близко, датчанин смотрит в его глаза и видит в них бесконечное сожаление, смешанное с радостью, приправленное чем-то совсем острым. Чем-то, что он, пока что, не смог разгадать. Они стоят, удерживая друг друга, играют, но прилагают такую силу, как будто сейчас был реальный бой. Они оба устали. Устали от камер и от этой чёртовой крови, которая запачкала рты мужчин и даже если бы они просто закрыли глаза и дали губам соприкоснуться, на языке всё равно остался бы этот привкус искусственности, подделки. Чего-то, что вызывает отторжение, желание сбросить все маски и играть так, как хочется им. Играть так, как играли бы Мадс и Хью, без сценария, без прикрытий за именами Ганнибала и Уилла. Определённо нечто похожее между ними и персонажами было, но... было ли этого достаточно? Вряд ли. Мадс еле сдержался чтобы не схватить Дэнси и не скинуть самого с обрыва, подальше от объективов, подальше от всех свидетелей. Только они и голая правда. — Это то, всё, чего я хотел для тебя, — он перевёл дыхание, — для нас обоих… — Это прекрасно... — проговорил Дэнси. Последний раз... Мадс хотел последний раз взглянуть на лицо Хью. Что тот сейчас чувствует? О чём он думает? Датчанин перевёл взгляд в его глаза, секунда, и они уже летят вниз. Приземление выдалось достаточно мягким. По крайней мере оно точно было мягче, чем полёт прямо в воду с обрыва, что было уготовано их персонажам. Мадс не успел перегруппироваться или что-то в этом роде, поэтому всё, что он мог сделать, это обеспечить Дэнси ещё более мягкую посадку в свои объятья. Миккельсен ожидал, что, как только они приземлятся, Хью забоится близости, тем более при людях, и быстро встанет, а может даже и уйдёт, но нет. Британец продолжал часто дышать, лёжа у него на плече и даже не думая вставать. Некоторые работники уже это заметили, но не придали особо важного значения. Вообще датчанин не понимал почему Хью так боится показывать, как ему нравится всё это. Брюнет откровенно кайфовал от всего, что он для него делал, будь то просто знак внимания типа принесённой в номер еды или же тактильный контакт. У него всё было написано на лице. В этой его лучезарной улыбке, в глазах, светящихся ярче любого солнца, немного прищуренных из-за той же самой улыбки. Его довольный голос, буквально пропитанный благодарностью и нежностью, хоть Хью, скорее всего, даже не замечал такой черты за собой. Тело британца, которое каждый раз недвусмысленно реагировало на все те маленькие шажочки, что предпринимал Миккельсен. Все эти вещи были абсолютно нормальными, да что там нормальными, они просто сводили Мадса с ума, заставляя хотеть стараться для него ещё больше. Хотелось каждый раз просыпаться рядом с Дэнси, ухаживать, защищать и всегда сохранять это прекрасное довольное выражение на его милом лице. Но он также прекрасно понимал, что Хью не кинется с ним в омут в один день. Нет, он не такой. Брюнета нужно постепенно подводить всё к новым и новым уровням близости, пока тот сам не поймёт, что уже давно находится в капкане своих же собственных чувств. А они у Хью определённо были. Пусть он не знал каким взглядом смотрит на датчанина, когда тот просто разговаривает с женщинами, немного заигрывая, то, как расслабляется, когда Мадс рядом с ним, но в то же время не может себе позволить сделать всё, что так давно хочет потому что застрял в своих собственных сомнениях и пустых убеждениях. Ему определённо требуется помощь в совершении последующих шагов навстречу принятию. И Миккельсен любезно поможет бедняге сделать это. Флоренция — идеальный вариант.

***

После успешного кадра многие работники и актёры решили пойти к ним и поздравить с окончанием съёмок здесь и пожелать удачи во Флоренции. Быстро распрощаться с коллегами не получилось, поэтому мужчины всё же потратили полчаса на то, чтобы принять благодарности и выслушать десятиминутную лекцию от Фуллера, что они просто не могут опоздать завтра на самолёт, иначе он отменит выход сезона, ведь таких «сладких голубков больше не существует, а билеты на самолёт что-то подорожали». Словом — им было весело. Наконец-то тот момент, о котором все волновались, прошёл. Не так, правда, как было задумано, но не всё в жизни всегда идёт по строго намеченному плану. Мужчины вышли на свежий воздух, направляясь к парковке. Несмотря на то, что съёмочный день, очевидно, был намного короче, чем остальные, но из-за переизбытка эмоций они чувствовали себя так, как будто пахали без отдыха несколько дней подряд. Все остальные тоже собирались и уезжали, поэтому даже на парковке у них не получилось переброситься ни единым словом, отвечая на поздравления и комплименты. Ребята стояли в кругу основного каста и обсуждали время прибытия в аэропорт, пока кто-то вдруг не решил вставить свой комментарий. — Не стоит задерживать нашу главную парочку, смотрите, они уже хотят ехать домой. — пошутил, кажется, Лоренс. Но из-за общего шума Хью так и не смог понять верны ли его предположения. Зато точно мог определить, что после этой фразы все резко вспомнили о его с Мадсом существовании не только в контексте партнёров по съёмкам. И через несколько секунд он услышал голос Брайана: — Да что вы пристали к ним, — Фуллер подошёл к Дэнси и, положив руку ему на плечо, сказал очень тихо, чтобы только он и Мадс, стоящий почти вплотную к британцу, смогли это услышать: — Лучше скажи, как тебе арт, который я скинул перед началом съёмок? — и увидев на лице актёра явное смущение, режиссёр лишь посмеялся. — Не за что. Не забудьте собрать свои вещи, а лучше проследите друг за другом. Всё-таки ваша внимательность может быть направлена не совсем в нужное русло. — не желая давать остальным ещё больше поводов для шуток, Фуллер попрощался со всеми и удалился. — Мы, наверное, тоже поедем. В конце концов мне и min elskede нужно ещё собраться. — Дэнси не понял, что сказал Мадс, датский сучёныш мог переходить на свой родной язык всегда, когда ему надо было сказать что-то, но чтобы никто не догадался о чём речь. Мадс быстро попрощался и, положив руку на спину Дэнси, повёл его к машине. В какой-то степени это было даже правильным решением потому что, снова стоя в ступоре, Хью бы не смог догадаться дойти до машины самостоятельно. Они сели в автомобиль и тронулись с места. Датчанин не начинал разговор, дожидаясь пока британец сам спросит, а Хью просто хотел заставить свой мозг заново заработать. — Что ты сказал на парковке? — было первой фразой после долгого молчания. — Правду. — легко ответил Мадс, следя за дорогой. — Мэсс... — позвал его брюнет. Он так хотел сейчас взять и поцеловать датчанина, выглядящего в данный момент настолько задумчивым и привлекательным, но вместо этого пришлось говорить совсем о другом. — Мне надо забрать вещи у Клэр... — почему-то ему было так неловко говорить о бывшей жене рядом с Миккельсеном. Эта просьба была как будто предательством, хотя по лицу Мадса он всё равно не мог сказать какое у того отношение к произнесённому. — Я туда и еду. Не волнуйся, Хьюстон, всё будет хорошо. — эта фраза так и осталась без ответа на протяжении всего пути.

***

Припарковавшись около отеля, Мадс ещё долго не решался спросить, хотя Дэнси видел в его глазах это намерение. Может быть датчанин просто собирался с мыслями и формулировал вопрос, а может он просто сомневался в его правильности и важности. В любом случае, если это волновало Миккельсена, то, очевидно, дело не было раздуто из воздуха, мужчина так никогда не делал. — Не хочешь вместе сходить? Я бы помог тебе со… — Мэсс, не нужно, — перебил его британец. Он и так уже достаточно изливался другу о проблемах развода и своих переживаниях, хотя сам датчанин проходил через те же самые проблемы ранее. Хью знал, что Миккельсен всегда воспринимал проблемы своих близких людей, как свои собственные. И погружать друга опять в эти воспоминания и тащить его в свой старый номер, в котором, возможно, будет его жена, не хотелось от слова совсем. — Ты меня как в последний путь провожаешь. Я ж там не остаюсь навсегда. Нам ещё завтра ехать во Флоренцию, и ты от меня не отделаешься так легко. — выдавив улыбку, произнёс Дэнси и, не думая дальше, быстро вышел из машины и захлопнул дверь. Британец уже было хотел уйти, как вдруг обернулся и, оперевшись на стекло, быстро добавил. — И даже не смей меня ждать. Я вызову такси, как только упакую вещи и сразу же приеду. Всё, аривидерчи, — и не оборачиваясь, брюнет быстро пошагал в сторону отеля. Теперь ему предстояло сделать последний шаг, который подтвердит его намерения развестись. Он заберёт свои вещи и уедет. Сначала попросит Мадса подержать его шмотки у себя, потом найдёт квартиру где-нибудь недалеко, снимет и будет жить счастливо, на выходных забирая сына у Клэр. Или вообще вернётся в Англию. Да, наверное, так будет даже лучше, а Сая можно забирать на каникулы или на несколько месяцев. В любом случае ему нужно сначала самому хоть как-то обосноваться и свыкнуться с мыслью о том, что он больше не женатый человек, может даже начать новый роман… Роман с… кем? Ответ навязчиво лез в голову, отталкивая остальные мысли и оставляя их позади. Он знал, что, а точнее кто, пришёл ему первым в голову. Начать отношения с МАДСОМ?! Хью зашёл в лифт и нажал кнопку нужного этажа. Как только дверь закрылась, актёр мог спокойно вздохнуть, благо в кабине больше никого не было. При мыслях о датчанине у него скрутило живот, а ладони предательски вспотели. Несмотря на то, что где-то глубоко внутри себя он уже принял наличие своих чувств к Миккельсену, но почему-то даже не думал о таком векторе развития их взаимоотношений. Дэнси с самого начала просто пометил свою привязанность клеймом «безответная любовь». Почему? Ну… Он никогда не видел, чтобы Мадса интересовали мужчины. Да, может быть в молодости многие экспериментировали, но сейчас они уже взрослые и вряд ли человек, который долгие годы был примерным семьянином просто ни с того ни с сего возьмёт и начнёт питать чувства к другому мужчине, это… странно. Но его мыслям не суждено было развиться, потому что вскоре лифт пискнул, обозначая приезд на нужный этаж. Быстро пройдя по коридору, он достал ключи и открыл дверь, мысленно молясь, чтобы в номере не оказалось Клэр. Он ехал сюда не для разговоров или истерик, а просто для того, чтобы забрать вещи и свалить в закат на какое-то время. Похоже, его молитвам не суждено было сбыться, потому что, стоило ему только открыть дверь, как он увидел на пороге разбросанную в разные стороны обувь и дорожку из одежды, простилавшуюся до самой спальни. Видимо, Клэр отреагировала слишком эмоционально на их прошлый разговор. Прикрыв за собой дверь, Хью прошёл вглубь квартиры, смотря по сторонам. Долго высматривать бывшую супругу не пришлось, та, облокотившись на подоконник, грустно смотрела то на кухню, то на вид, простилавшийся за окном, сопровождая свои действия постоянными вздохами. — Клэр? — окликнул её Дэнси. Та отреагировала не сразу, лишь через несколько секунд устало повернув голову. — А? — видимо, она даже сначала не поняла, кто пришёл. Но спустя какое-то время пришла в себя и узнала мужа. — Хью, это ты? — она была пьяная в стельку, о чём свидетельствовало не только её странное поведение, но и уже полупустой бокал в руке. — Ты наконец-то пришёл, — голос женщины сразу же изменился, стал грустным и жалостливым, как будто просящим о помощи. — Я ненадолго. Только вещи соберу и уйду, не волнуйся, — и он пошёл дальше, краем уха слушая, как Клэр всё ещё что-то говорит ему вслед. Войдя в комнату и уже даже не обращая внимания на бардак в ней, британец открыл шкаф и начал поспешно собираться. Так как он почему-то не вспомнил о вещах, пока был у Мадса, то не удосужился взять рюкзак, так что сейчас главной целью было найти чемодан. Благо, это не заняло много времени, всё-таки сам Хью тоже время от времени убирался, поэтому примерное местонахождение важных вещей знать приходилось. Открыв чемодан, он стал бездумно кидать все свои вещи, которые только мог найти на полу, на полках, на кровати, везде, где только можно. Также закинув компьютер и пару принадлежностей из ванны, он заметил ещё кучку вещей в дальнем углу комнаты. Двинувшись туда, он услышал, что Клэр тоже пришла в комнату и теперь, еле стоя на ногах, что-то пытается сказать. — Знаешь, на самом деле я всегда понимала, что при первой ссоре ты убежишь. — о нормальном разговоре в таком состоянии и речи не шло. Теперь Дэйнс просто выплёвывала все оскорбления и мысли, которые копила в себе, кажется, всё то время, пока его не было. — Я знала какой ты ещё с самого начала, но всё же дала этим отношениям шанс и в итоге у нас получилась вроде бы не плохая семья. Хью, одумайся, всё ещё можно вернуть. — её голос дрогнул, но в глазах не было никакого сожаления или раскаяния. Брюнет стоял посередине комнаты и как умалишённый вглядывался в лицо жены. Он пытался найти хоть каплю раскаяния, услышать хоть какие-то извинения, хотя бы просто осмысление своих действий и признание ошибок. — Вспомни, как было хорошо. Мы были просто идеальной парой, красивые, успешные, известные, прекрасный ребёнок, у нас была такая репутация! Зачем ты всё это хочешь разрушить?! Ну почему тебе на месте не сидится?! — Дэнси ничего не отвечал. Ему хотелось швырнуть в неё любым предметом, который только попадётся под руку, он был готов кричать, бить стены, плакать в конце концов, но он просто стоял, сжимая кулаки и смотрел на этот театр одного актёра. Его жена с бутылкой вина в руке стояла в дверном проёме и, размахивая стеклянной тарой, вещала на всю квартиру о каком-то ебучем дерьме! — Что ты, блять, несёшь? — выдавил Дэнси сквозь зубы. <i>«Хью, держи себя в руках, спокойно, спокойно»<i> — повторял про себя актёр, пытаясь совладать с эмоциями. — О чём ты вообще говоришь, ты сама хоть поняла? Какая к хуям «репутация»?! Какая «идеальная семья»?! Ты смеёшься надо мной? Для тебя мы с Сайрусом были просто поддержанием репутации и не более?! — он отвернулся от супруги, не желая смотреть на раскрасневшееся лицо и стеклянные, бездушные глаза, подёрнутые пьяной пеленой. Не в эту женщину он когда-то влюбился. Нет, это не может быть она. — Хватит постоянно выставлять себя таким белым и пушистым зайчиком. — язвительно цокнув языком, выплюнула Клэр. — Просто заткнись и останься. Хочешь — спи здесь, хочешь — на диване, меня это не волнует. Завтра мы едем к моим родителям, забираем ребёнка и живём нормальной. Обычной. Жизнью. Ты меня понял?! — взяв наконец ту кучу вещей в углу и кое-как засунув её в чемодан, Хью поднялся и обернулся. Это решение давалось ему очень сложно. В этом лице он всё ещё видел того человека, к которому испытывал когда-то чувства, с которым хотел прожить всю жизнь и даже больше. Но сейчас это нечто не вызывало ничего, кроме отвращения, ну и капли сочувствия. Всё кончено. Это было сложно принять, но себя мучить он был не намерен. — Я ухожу, это не обсуждается. — Хью хотел выйти из комнаты, но тут произошло то, после чего британец точно понял, что сделал правильное решение. Клэр то ли под действием алкоголя, то ли по собственному желанию оставить мужа и продолжать им манипулировать упала перед ним на колени. Бутылка тоже упала, расплёскивая алую жидкость на пол и почти добираясь до ковра, но Дэнси вовремя её поставил, так что лужа не стала слишком большой. Жена подняла на него взгляд и Хью увидел слёзы, которые градом стекали из её глаз. Женщина схватила его за свободную от чемодана руку и не давала пройти. — Ты не можешь так поступить. У нас же была такая идеальная семья, мы были… мы, — из последних сил выдавливала Дэйнс. — Я ухожу, Клэр. Не стоит унижать себя ещё больше. — вырвав из её хватки руку, Хью прошёл мимо, к выходу. — Протрезвей и поезжай за Саем. Он не виноват в том, что случилось. — Всё ясно, ты нашёл себе кого-то! — кричала она, всё ещё не унимаясь. — Выебал кого-то на стороне и строит из себя святого! Ты мне всю жизнь испортил, подонок! — дальнейшие вопли мужчина не намерен был слушать, поэтому просто ушёл, закрыв дверь, не попрощавшись. Только выйдя из отеля, актёр смог вдохнуть полной грудью. До дома Мадса он добрался без приключений. Единственное, что Дэнси посчитал нужным сделать, так это написать матери Клэр, что её дочь не очень хорошо справляется с проблемами и лучше бы ей приехать и вытащить Дэйнс из запоя. Весь оставшийся вечер Хью провёл в своей комнате, собираясь в поездку и изредка встречаясь с Мадсом на кухне или в коридоре. В итоге к полуночи они были абсолютно готовы к вылету. — Ну что, Хьюстон, готов? — Мадс заглянул к нему ближе к часу ночи. — Я заказал такси на два, так что точно не опоздаем. — датчанин вальяжно прошёлся по комнате с улыбкой смотря на пыхтящего Дэнси, который в данный момент пытался закрыть чемодан, лежащий на кровати, но тот упорно продолжал сопротивляться. — Да... — выдавил британец, — п-почти. — но ничего не помогало. Либо сила, которую прикладывал Хью была слишком мала, либо у него просто не осталось этих самых сил. — Давай я помогу. — подойдя сзади к другу, он подождал несколько секунд, как бы спрашивая разрешения на близость. И не получив отказа, подошёл вплотную, положив голову тому на плечо, руками помогая давить на чемодан, пока Дэнси пытался закрыть его. — М-мэсс, я всё, — брюнет пытался выровнять дыхание и убрать дрожь в голосе, но это не сработало. Увидев такую реакцию, Миккельсен лишь усмехнулся, но продолжал стоять сзади. — Ты такой тёплый, — промурлыкал датчанин, покрутив головой в поиске лучшего положения на плече Хью. — Из тебя бы вышла неплохая подушка, ты знаешь? — Мэсс! — развернувшись к другу лицом, он хотел посмотреть ему в глаза и тем самым смутить, но... Он забыл с кем имеет дело. В итоге он просто оказался зажат между кроватью и Мадсом, который, похоже, получал только удовольствие от сложившейся ситуации. — Ладно, ладно! — он всё-таки убрал руки, подняв их вверх, как бы сдаваясь, — пошутить что-ли нельзя? — и посмеиваясь, он вышел из комнаты, оставив дверь открытой. Но через секунду в проёме снова показалась его голова. — Я думал выпить кофе, не присоединишься? Или тебе помочь закрыть ещё что-нибудь? — заливаясь смехом, Мадс смылся на кухню, оставив британца в комнате догорать со стыда.