Упадок Простоквашино

Семён повернулся к жене. — Мы не можем тут сидеть всё это время, — сказала она, — надо что-то делать. Я вообще хочу убраться отсюда как можно скорей. — А что делать то? — Ты серьёзно хочешь просидеть тут хрен пойми сколько? Семён замешкался. — Нет, — ответил он, — Что ты предлагаешь? — Ну… пойдём, хотя бы попробуем связь поймать, не знаю, или может выйдем к дороге машину поймаем. Магазин можем найти или других людей. — Ну ладно. Идея здравая. Всяко лучше, чем тут сидеть, — согласился муж. Они вышли из машины. Влажный и прохладный воздух ударил в лицо, контрастируя с проперженым салоном автомобиля. Семён закрыл машину. — Нам наверно туда, — показал он на холм, на который ранее указывал Фёдор, — больше тут возвышенностей нет, чтобы поймать сигнал. — Что-то не очень он мне нравится, — смутилась супруга. — Марин, но тут вроде идти больше некуда. Либо туда, либо обратно по дороге, но там мы уже были. — Ладно, идём. Стоять тут ещё более жутко… Они двинулись в сторону холма. В установившемся безмолвии Простоквашино было слышно только шуршание гравия под ногами. Шаги раздавались на всю округу. Полнейший туманный штиль. — Ты видела? — Что? — Вон там, — Семён показал пальцем на дом с выбитыми стёклами, — смотри, там свет горит. В старой облупленной и просевшей избе без стёкол в окнах и частично обвалившейся крышей виднелся свет: он брезжил в одном из безжизненных отверстий. Свет слабо мерцал и кидал тень фигуры на потолок помещения. Фигура двигалась. — Там что, кто-то живёт? — Марина прошептала и в ужасе закрыла рот рукой. — Похоже, — Семён замер. Фигура начала ритмично покачиваться, будто под только ей слышимую музыку. Свет резко погас. — Пойдём отсюда, — Семён подтолкнул рукой Марину и они спешным шагом пошли дальше. Проходя мимо следующего дома, Семён приметил большую теплицу, укрытую дырявым полиэтиленом. Дверь теплицы была отворена и через проход он заметил двух людей. Через мгновенье он услышал голос: — Да, батюшка! — кричала бабка, стоявшая коленями на земле, — отпусти мне. ы-ы… грехи, — кряхтела она. В дверном проёме торчала только её обрюзгшая жопа и обвисшие до земли половые губы. За мутным покрывалом также виднелась фигура толстого мужчины в парадных церковных одеждах, который засунул руки под свою тяжёлую рясу и снял белые трусы с заметными красными черкашами. Семён решил не задерживаться и перестал смотреть. Проходя мимо домов, молодой человек не увидел ни одного, который можно было назвать нормальным — каждый в той или иной степени был будто бы поражён деградацией и упадком, как и их обитатели. Поодаль, они видели человека, плавающего в выгребной яме. Над его участком стоял рой мух настолько плотный, что служил неким подобием навеса, а запах был настолько сильным, что чувствовался за пятьдесят метров. Человек плавал кролем, лихо закидывая руки, отчего брызги говна удобряли близлежащую почву. Обгоревшие, разрушенные и сгнившие постройки шокировали Семёна, как и ебанутость местных жителей. Один только дед, дрочивший своей овчарке мог соперничать со всем японским телевидением. Голая и грязная старуха, стоявшая посреди двора без движения и таращившаяся на пришельцев в одном из дворов уже не вызывала такого удивления. Наконец достигнув холма, уже утомившиеся путники поняли, что взобраться на него не получиться: его крутой склон был покрыт жидкой грязью, по которой скользили ноги. Обогнув холм, они увидели дорогу из твёрдой утоптанной земли, уходившую строго прямо за пределы видимости в тумане. Дорога была на возвышении относительно высохших полей слева и справа от неё. Каждые несколько сотен метров по бокам от дороги лежало по ржавому автомобилю. — Бесполезно, — отчаянно заключил Семён, когда они прошли с полчаса по абсолютно прямой дороге и не встретили ничего, — давай возвращаться. — Блядь, нам что, придётся к ним идти? — отчаялась Марина. — Видимо да, — спокойно ответил Семён, — я не вижу другого выхода. Хотя бы в тепле посидеть, мало ли тут диких животных. Волков всяких. — Волков?! Думаешь тут есть волки? — Не знаю, Марин, — спокойно ответил ей муж, — наверно нет, но в доме всяко лучше, ты видела сколько тут ебанутых? Они побрели обратно по твёрдой утоптанной земле дороги, пока не настигли склона холма, и обогнули его. Утопленная в землю щебёнка снова громко зашуршала в сумереч ной тишине, царапая подошвы и барабанные перепонки. Промокшие, уставшие и голодные супруги двигались к единственному источнику света вдали: к окнам покосившегося дома. На обратном пути они почти никого не встретили из диковинных персонажей. Человек в выгребной яме плашмя лежал на испражнениях лицом вниз, а его жопа задумчиво наблюдала за проявляющейся луной. От отсутствия пузырей воздуха Семёну стало жутко и он прибавил шагу, чтобы скорее миновать участок с экзотическим бассейном. Овчарка мирно спала в своём дворе, оплодотворив борщ старика, а бабка-таки скорее всего получила отпущение грехов. Достигнув скрипучего крыльца, они услышали крики и смех людей, находившихся внутри. Семён занёс руку и, держась за неустойчивые перила, постучал по старой облезлой двери. При каждом ударе дверь с лязгом раскачивалась на люфтящих петлях.