Hotel

«Восходит ли агрессивность, разрушительное начало к докультурному, бессознательному прошлому или, наоборот, именно культура способствовала проявлению агрессивности, создав множество запретов и табу, пробуждающих в человеке желание «освободиться» от них?» Маркиз де Сад «Сто двадцать дней Содома»

— Что ты думаешь насчет Хэллоуина? — Субин скучающе поддевает корочки на книжкой полке, после чего возвращает на место. В последнее время его одолевает скука в отеле — он очень любит Енджуна, нет подходящих слов, чтобы описать его привязанность, но ему не хватает разнообразия. Не в отношениях, его достаточно, а чего-то нового, например, побывать в другом месте. Тот же роллердром, было бы забавно посмотреть на Енджуна на роликовых коньках. Но Енджун отказывается, ссылаясь на очень важные и неотложные дела, хотя каждый вечер проводит с Субином, а ведь они вместе могли бы выбраться куда-нибудь. — Мне нравится этот праздник, — прокручивая ручку между пальцев, отвечает Енджун. — По крайней мере я не нахожу его бессмысленным. — Какие праздники по-твоему бессмысленные? — на этот раз Субину под руку попадается «Дракула» Брэма Стокера, но на место он не кладет, осматривает лаконичную обложку книги в твердом переплёте. — Религиозные, — совсем отчужденно отвечает Енджун, делая в очередном документе пометки черной ручкой. — Я уверен что чудовища существуют. — Да, — перевернув книгу, Субин пробегается взглядом по аннотации. — А еще в отеле водятся призраки и ведьмы, я знаю, — саркастично отвечает он. — Я хотел спросить, хочешь ли ты отпраздновать? — Я с уважением отношусь к этому дню, но праздновал его последний раз почти сорок лет назад, — Енджун что-то вычеркивает, ставя рядом пометку о том, как следует исправить эту строчку. — А, — вспоминает Субин и открывает первую страницу книги, — тебе же за восемьдесят, — он не сдерживает усмешки, не отводя взгляда от открытой страницы. — Я и забыл, что сплю со стариком. Енджун кладет ручку на бумагу и откидывается на спинку кресла. Субин про себя невероятно рад, что смог отвлечь его от унылой работы. — Хочешь праздник? У тебя хоть есть костюм? — Енджун внешне недоволен, только Субин скрывает улыбку за книгой, удовлетворенный тем, что смог немного вывести его из себя. — Нет, — он переворачивает страницу, так не прочитав ее, лишь пробегая взглядом по словам, совершенно не вчитываясь в них. — Мне кажется тебе подойдет костюм графа Орлока. Такой же древний и злой. И кстати, — Субин закрывает книгу, но не убирает ее, — Жизель подошел бы костюм ведьмы. Была бы еще метла для нее- — Подожди, — перебивает его Енджун, — ты хочешь, чтобы Хэллоуин праздновали все? — А почему нет? — он пожимает плечами. — Тебе не кажется, что им не хватает праздника? — Они могут устроить себе праздник когда захотят, — по правде говоря в отеле не было ни одного совместного праздника, поэтому Енджун не уверен, что хочет организовывать нечто подобное для своих подчиненных. — Ну давай, — пытается его разжалобить Субин, специально мило улыбаясь для него. — Я мог бы выбраться в город и прикупить костюмы. — Вот к чему ты ведешь, — вздыхает Енджун, скрестив руки на груди. — Мне уже все равно на этого убийцу, я просто хочу разнообразия, Енджун, — он кладет книгу на место и нарочно вымученно вздыхает. — Я буду осторожен. — Хорошо, — без ненужных споров сдается Енджун, и Субин правда удивлен этим ответом, он ждал лекций о том, как опасно в городе, что убийства все еще не прекращаются, маньяк по-прежнему терроризирует людей. — Тогда я хочу нарядить всех, — Субин хочет подойти и поцеловать Енджуна за разрешение покинуть на время отель, но не делает этого. — Я уже решил, ты — Носферату, злой старый вампир, Жизель ведьма, — скрестив руки за спиной, Субин важно шагает к столу. — Думаю Бомгю был бы дьяволом, а Тэхен, — он призадумывается, переведя взгляд в сторону, нужная мысль быстро посещает его, и Субин почти светится, когда продолжает, — клоуном. Каю подошел бы костюм тыквы. Себе бы я выбрал что-то покруче, может Майкла Майерса. Еще же Карина, — оказавшись близко к столу напротив Енджуна, Субин опирается на его поверхность руками, — давно не видел ее? Она заболела? — Да, — все это время Енджун неотрывно следил за каждым его шагом. — На нее можешь не рассчитывать. — Тогда попрошу у тебя еще кое-что, — Субин не может сдержать радости от предстоящей вылазки. — Дашь мне немного денег? — Как уверенно ты звучал до этого, — Енджун усмехается и подается вперед, глядя на Субина снизу вверх. — При одном условии — ты будешь не один. — Значит эскорт, — эта мысль совсем не пугает его, наоборот, он может поговорить с сопровождающей или сопровождающим, узнать какие-то новости из города помимо того, о чем говорят по телевизору, а там, как известно ничего хорошего и правды не всегда много. Субин не мог предположить кто будет сопровождать его во время прогулки по городу и был мягко говоря удивлен, когда узнал, что это сотрудник полиции. Как только он увидел полного мужчину в форме, то не упустил возможности пошутить над ним, вот чем, оказывается, занимается полиция вместо того, чтобы ловить преступника. В полицейской машине Субин спросил, можно ли включить мигалку ради шутки, на что мужчина, сомневаясь, ответил отрицательно. Тогда Субин настоял, и этого хватило, чтобы мужчина выполнил просьбу. — Черт, ладно, выключай эту херню, — нахмурился Субин. — У меня голова болит от этой штуки. Он говорил много и часто, спрашивал о местах в городе, о магазинах с хэллоуинскими костюмами, о фильмах в прокате, о маньяке. — Теперь мне понятно, почему вы не можете его поймать. Не такой уж он неуловимый, просто у вас в полиции работают идиоты, вроде тебя. Если бы там работал я, поймал бы убийцу на следующий день и не взял бы награды, — он махнул на него рукой, словно отгонял насекомое, и снова посмотрел в полуоткрытое окно. — Подождите, — вежливо, но все еще непонимающе сказал мужчина, — вы серьезно? — А что, хочешь проверить как безупречно я бы справился с вашей работой? — Я не про это, — он не уверен, стоит ли такое спрашивать, наверняка Субин шутит и ему просто нужно принять это как оскорбление и перетерпеть поездку. — О чем тогда? — Разве вы не знаете? — остановившись на светофоре, мужчина огляделся, затем чуть наклонился к Субину, который, заметив это, отпрянул. Позади раздался звук сигнала, который заставил их обоих вздрогнуть, а полицейского еще выругаться. — Мы должны его подрезать, — Субин оглядывается, наблюдая за тем, кому не посчастливилось посигналить не тем. — Как скажете, — осознанно переступая через закон, ответил мужчина, который тоже был бы не прочь наказать наглеца. Повеселившись и насмеявшись Субин почувствовал прилив сил, новые события внесли немного красок в его жизнь, а еще будет что рассказать Енджуну, которому такие поездки могут только сниться. После того как они устроили маленькую аварию на дороге, Субин предложил выпить кофе, на что тучный мужчина не смог бы ответить отрицательно, даже если бы захотел, потому что, как известно, копы функционируют только на кофе. Когда они припарковались возле магазинчика, Субин закинул ногу на ногу и еще раз осмотрел мужчину с ног до головы, после чего, держа стаканчик с горячим кофе в обеих руках, осторожно сделал пару глотков из первого. Он стал интересоваться, как мужчина решил работать в полиции, есть ли у него семья, что вообще есть интересного в его жизни. Не то чтобы Субину интересно, просто хотелось поговорить с кем-то извне, неважно о чем, даже услышать новость о выходе четвертой части «Хэллоуина» было бы ему в радость. На вопросы о службе мужчина, Тед, как он запоздало представился, отвечал охотно, рассказывал о коллегах, кого-то хвалил, кого называл «идиотами каких нужно еще поискать, неизвестно как такие вообще на службу попали». Насмешки в сторону коллег немного рассмешили Субина, он спрашивал настолько ли они глупы, и Тед принялся подробно рассказывать об отсутствии мозгов у этих людей. О семье он, напротив, говорил меньше, не упоминал имена, руководствуясь стандартными «жена» и «дочь». Субин был ему благодарен за то, что Тед обошел подробности о том, как забыл, к примеру, о годовщине свадьбы и купил цветы для жены только на следующий день. Или как из-за службы пропустил выступление дочери, играющей на скрипке, на что девочка обиделась на отца и целый день не разговаривала с ним. Такую жизнь Субин боится, она бы свела его с ума, иметь обычную работу, жену и детей — кем надо быть, чтобы справиться с этим? Субин однозначно не справился бы, нужно столько помнить, столько дней рождения, годовщина, обязательные затраты на Рождество, день Святого Патрика, крайние дни для сдачи отчетов на работе. Помимо прочего пришлось бы наслаждаться жалкими пятницами, вечер которых он проводил бы в баре с другом, которого и другом назвать было бы сложно, а если ему не повезло бы с женой — каждый проведенный с ней день был бы пыткой, маленькие дети постоянно плакали и звали занятого работой отца. Эта мысль вызывает мурашки по всему телу, именно она пугает его больше всякого фильма ужасов. Набрав костюмы в одном магазине с хэллоуинской атрибутикой, Субин предложил провести так весь день до вечера, кататься на машине, иногда прогуливаться, ему слишком нравится болтать с Тедом и иногда стебать его, но мужчина вроде бы и не обижается. Ради Субина, кажется, он сам готов назвать себя толстым придурком, и назовет, если Субин захочет. Они подъехали к парку по просьбе Субина, он вспомнил, как впервые столкнулся лицом к лицу со смертью, а сейчас готов рассмеяться ей в лицо, потому, можно сказать, он решил закрыть гештальт. Оказавшись прямо на месте, насколько он помнит, где лежала отрубленная конечность, Субин понимает, что не чувствует ничего, ни страха, ни тревоги, ни намека на диссонанс. Тед молча наблюдал поодаль, не задавая лишних вопросов. В остальном весь день вплоть до закатных лучей прошел обычно, они съездили на драйв-ин, где не могли сдержать смех от бреда в третьей части Хэллоуина и сошлись во мнении, что первые две части были лучше, и лучше бы создатели фильма дальше развивали Майкла Майерса. Проезжая мимо пляжа, Субин задумался о том, как все было бы, если вместо неуклюжего, но забавного Теда был бы Енджун. Было бы здорово вернуться на пляж вместе с ним, а лучше сразу в лето, вдвоем, это было бы прекрасно. Не сдерживая улыбку при мысли о Енджуне, Субин ловит себя на мысли, что немного скучает, хотя прошло всего несколько часов, которых, как оказалось, ему хватило, чтобы вызвать иррациональную тоску. К вечеру, пока еще не стемнело, Тед подвез Субина к отелю. Субин дружески похлопал его по плечу и пожелал, чтобы именно Тед поймал убийцу, потому что он «смешной и было бы славно потом встретиться также». С лица мужчины тут же пропала улыбка, от нее не осталось и следа, поэтому, быстро попрощавшись, Тед поспешил покинуть это место. Неожиданную перемену в настроении своего нового приятеля Субин счел за усталость, так что он не сказал ему ни слова по этому поводу — он и сам, признаться, подустал и очень соскучился по Енджуну. — Я не нашел маску Майкла Майерса, — совсем не обиженно говорит Субин, обеими руками роясь в пакете, — поэтому я буду зомби, — он вынул из-под кучи сложенных костюмов резиновую зеленоватую маску с прорезями. — Как тебе? — надев часть своего костюма, Субин поворачивается к Енджуну, который как будто немного растерян. — Страшно, — признается Енджун, переводит взгляд на документы перед собой, затем снова смотрит на Субина, который вполне удовлетворен таким ответом и снимает маску. Она может и страшная, но непрактичная, снимать и надевать ее очень неудобно, а резиновые края будут натирать шею. — А еще вот, — на радостях Субину не терпится показать все что прикупил к предстоящему Хэллоуину, — это для Бомгю, — он машет красным ободком с дьявольскими рожками, — а это для Тэхена, — Субин достает похожую на свою маску в виде жуткого клоуна, который он выбрал, вдохновившись «подвигами» Гейси. — Я решил что им подошел бы костюм близняшек из «Сияния», но такого я тоже не нашел. Это, кстати, для тебя, — он закидывает элементы костюмов в пакет и достает короткий плащ с огромным красным воротником. — У меня здесь есть грим, я мог бы раскрасить тебя в белый- — Нет, — прерывает его жизнерадостный монолог Енджун. — Всего на один вечер, — пытается разжалобить его Субин. — Я могу оставить у себя на шее красные следы, как будто ты меня укусил. — Нет, — не унимается Енджун и сожалеет о том, что позволил Субину такую вольность. — Могу укусить тебя по-настоящему, без красок, — переводит взгляд на шею Субина, на которой даже с расстояния видны гранатовые следы поцелуев. — Если хочешь накрасить кого-то, можешь, — он бросает беглый взгляд на окно, за которым виден оранжево-розовый свет заката, затем смотрит на дверь, пытаясь прикинуть альтернативу, — не знаю… — Кая? — предлагает Субин, вынимая из пакета плюшевый светильник Джека. — Можешь его. — Не хочешь примерить? — шурша пакетом, Субин кладет игрушку обратно и достает тот самый короткий плащ. — Я немного занят, — Енджун пытается отделаться от него, снова уделяя внимание бумагам, к которым Субин уже смело может ревновать его. — Я не буду отвлекать тебя, — оставив пакет там же, на подоконнике, вместе с плащом в обеих руках Субин старается тихо обойти стол, как будто Енджун сейчас не слышит и не видит его. Он словно ребенок, задумавший пакость для кого-то из взрослых. Осторожно накидывает плащ на его плечи, ведь одно недовольное слово, и Субин прекратит это. — Прекрасно выглядишь, — и дело опять не в костюме, думает Субин. Он кладет ладони на его плечи, и это простое прикосновение успокаивает, Субин задумывается о том, как, оказывается, сильно скучал по нему за весь день. Он нехотя убирает руки, понимая, что так отвлекает Енджуна, поэтому, касаясь кончиками пальцев гладкой поверхности стола, обходит его и любуется проделанной работой. Полностью не отвлекать его у Субина не получается. Опираясь руками на стол, он наклоняется над ним и тянется к Енджуну, который сразу же отвлекается от работы и позволяет оставить короткий, но нежный поцелуй на своих губах. — Я соскучился, — признается Субин. — Но теперь у меня тоже появились дела, — он рад поцеловать Енджуна еще раз, вот только оторваться потом от него уже не сможет. Голос плоти требует вернуться, поцеловать уже без нежности, показать свое настоящее желание, настоящие чувства, пресекающие границы жестокости. Чувствуя, как внутри наполняется тепло, Субин все равно не позволяет животным чувствам взять над собой верх, а потому, невинно улыбнувшись наперекор своему желанию, он спешит захватить пакет с костюмами и покидает кабинет. Как только дверь закрывается он вдыхает полной грудью, ощущая, как выстроенная внутри конструкция распадается, как инстинктивные страсти оставляют после себя обычные несложные чувства. Этот порыв не пугает, Субин с радостью поддался бы ему, при малейшем проявлении слабости он так и поступил бы, но незавершенные дела терзали бы его дальше. На втором этаже он удачно встречает Кая, который переносит чемоданы пожилой женщины. Окликнув его, Субин бегом настигает его и идущую рядом женщину, поравнявшись с ними. — Это тебе, — он достает из пакета плюшевую игрушку в виде светильника Джека и протягивает ее Каю. — Мы празднуем Хэллоуин, так что готовься. Настройся быть тыквой, не знаю, или как у тебя это происходит. — С чего ты решил что я хочу быть тыквой? — Кай протягивает игрушку женщине и вежливо просит, чтобы она подержала ее, пока он будет нести ее чемоданы. — Потому что я так сказал, — Субин не теряется от такого вопроса, поскольку полностью уверен в себе, однако надеялся, что Каю придется по душе его идея. — Енджун разрешил мне раскрасить тебя как я захочу. — Прямо так сказал? — с недоверием спрашивает Кай. — Спроси у него, если не веришь, — Субин переводит взгляд на игрушку в сморщенных старческих руках. Женщина вообще не понимает что происходит, но терпеливо ждет когда их диалог поскорее закончится. Субин кладет ладонь на плечо Каю, словно наставляет его, затем уходит в другую сторону по коридору, оставляя Кая со своими тревожными мыслями. Кажется, что искры радости внутри Субина готовы прожечь его полностью. Когда он проходит мимо номера Жизель, то замирает, чтобы пару раз постучаться в дверь, но когда после минуты ожидания ничего не происходит, он стучится сильнее и настойчивее. Тишина свидетельствует о том, что в номере никого нет, потому что судя по стукам, Субин вполне может выбить к черту эту дверь. С Жизель ему везет не сразу, он так же как и в случае с Каем случайно находит девушку. Та несет в одной руке объемную лейку для поливки роз и оборачивается, когда Субин зовет ее по имени. — Помочь? — предлагает Субин, заметив наполнение в лейке — что-то бурое, наверное жидкое органическое удобрение для растений. Жизель молча принимает помощь, и Субин искренне удивляется, как такая на вид не очень сильная девушка несет такую тяжесть. — У меня есть костюм на Хэллоуин для тебя. — Хэллоуин? Зачем? — интересуется Жизель, придерживая входную дверь для Субина. — Глупый вопрос, — усмехается Субин, перехватив ручку лейки другой рукой. — Ты будешь очаровательной ведьмой. — То есть, — она идет рядом, рассуждая вслух, — разве- — Енджун разрешил, — этот метод всегда работает неизменно, предупреждая ее недоверие. — Не волнуйся из-за этого. И рад был помочь, — он ставит лейку там, где останавливается Жизель, а именно возле розового куста с немного закрывшимися бутонами темно-синих, почти черных цветов. Субин надевает ей на голову фиолетовую шляпу с изогнутым кончиком, и Жизель удивленно моргает. Жизель скромно обхватывает себя руками когда подул прохладный вечерний ветерок, развивая ее длинные прямые черные волосы. Она благодарно улыбается Субину, как только он развернулся и направился в отель ее улыбка исчезает с лица, не оставив и тени фальшивой радости. Закатив рукава широкой кофты на замке с капюшоном, она приподнимает наполненную кровью лейку и принимается поливать сверху розы, не напитывая корни, а именно закрытые бутоны, которые от этой процедуры за ночь должны распуститься. Этим растениям не страшен холод, даже в зиму они выглядят безупречно и благоухают смертью, их главная подпитка — свежая кровь. Внутри Субина скребется легкое волнение от предстоящей встречи с Тэхеном. Вестибюль пуст, в баре никого, в коридоре он встретил только двоих парней в кепках, на вид студентов, которым Субин не придает значения. Что ж, он может попробовать наведаться к Тэхену в номер, но эта мысль заставляет его сердце биться чаще, Субин не должен так думать о других парнях, когда у него буквально есть прекрасный Енджун. Успокоить учащенное сердцебиение все равно не удается, Субин обещает себе спросить Енджуна, который знает абсолютно все, в чем причина такого состояния. Потому что Субин не чувствует к Тэхену ничего, он так думает по крайней мере, но его тело приводит его в волнение. Мысль об измене претит, тревожит душу, но щекочет где-то в груди, перед глазами словно воссоздаются события давнего сна. Нет, он не позволит себе ничего подобного, так и будет, пока Енджун не объяснит ему в чем дело и что вообще нужно делать в таком случае. В случае, когда Субин иррационально хочет другого парня, при этом не испытывая к нему никакого тепла. Он неуверенно стучится в номер Тэхена, перед этим еще около минуты переминался с ноги на ногу, надеясь, что ему не придется этого делать. Да его никто и не заставляет, он сам ведет себя на казнь. Он чувствует себя школьником-неудачником возле двери дома самой популярной девушки в школе, с которой у него изначально нет никаких шансов. Субин отшатывается и делает шаг назад, обеими руками прижимая к себе пакет, когда дверь неожиданно резко открывается. Все существующие боги решили одновременно поиздеваться над Субином, потому что в действительности везение не может длиться вечно, но чтобы оно прекратилось в этот момент… Субин категорически не готов к этому. Тэхен запредельно горяч, преступно горяч, Субин чувствует себя ослабевшей Ленитой перед пленительным Барбозой. Поначалу Субин не может ничего сказать, вспышки красных огней в момент превращаются в кровавый фейерверк — он вообще забывает о цели своего визита. Субин не может отвести взгляда от Тэхена, его темных взъерошенных волос, которые Субин до неправильного хочет пригладить, его сияющих глаз, влажных губ — как же Субин хочет его поцеловать, желание отражается в нем физически, а затем бьет в бестелесную оболочку и удары каким-то образом приходятся прямо на сердце. Он хочет что-то сказать, вспоминает о пресловутом Хэллоуине, когда в руках шуршит пакет, едва не вывалившийся с рук. — В общем, — голос становится чуть выше, выдавая его напряженное состояние, — я, — в попытке перестать откровенно пялиться на сильные плечи и руки, на обнаженную грудь, Субин нервно облизывает губы и достает резиновую маску из пакета, почти такую же как его костюм, рыщет по дну, шурша пакетом сильнее, вынимает дьявольский ободок и, не потрудившись объясниться, вручает Тэхену. — Скоро Хэллоуин, — он нервно усмехается, чувствуя, как пальцы начинают подрагивать в желании прикоснуться к Тэхену, — я хотел, — и забывает, что именно хотел, не сдерживаясь и касаясь кончиками пальцев его шеи, следит за каждым своим прикосновением и скользит к плечу, понимая, что очень хочет притянуть его к себе для поцелуя. — Ну что там? — нетерпеливо выглядывает Бомгю и, заметив эту странную сцену, выходит полностью, осторожно подкрадываясь к Тэхену со спины. — Что это? — он переводит взгляд с Субина на Тэхена и в этот момент Субин нервно улыбается, здороваясь с Бомгю, глупо помахав его рукой, и спешит уйти. — Почему ты мне не сказал, — Бомгю кладет ладонь Тэхену на плечо, заставляя его повернуться, — что мы празднуем Хэллоуин? — его озаряет улыбка, он берет в обе руки забавный красный ободок и, все так же беззаботно улыбаясь, надевает его, убирая длинную челку. — Ну как я выгляжу? — на что Тэхен просто кивает, все еще пребывая в непонимании и анализируя ситуацию. — Давай я буду в нем? — предлагает Бомгю, обнимая Тэхена обеими руками за шею. — Сломаешь же, — Тэхен кладет руку на его поясницу, задирая широкую футболку. — Тогда я буду сверху, — он задумчиво наклоняет голову на бок и улыбается так по-настоящему. В кабинете все неизменно: набитый книгами разного содержания шкаф, октябрьская вечерняя прохлада из окна, занимающийся документами Енджун, у которого нет другого занятия, кроме разве что проводить свободное время с Субином. За окном сгущаются сумерки, а значит что с наступлением темноты Субин начнет требовать его внимание, начиная с этого момента. Стоя за его спиной, Субин пробегается взглядом по тексту документа, но ему больше неинтересно, чем непонятно. Он маленький чертенок, уговаривающий делать так, как ему угодно. Удивительно как его не измотал сегодняшний день. Уложив ладони на чужие напряженные плечи, Субин ненавязчиво просит оставить все эти дела до завтра, что он скучает и он уже честно не знает чем себя занять. — Еще час, — голос Енджуна звучит вымученно, от чего у Субина внутри скапливается жалость. — Час? — переспрашивает он, массируя пальцами чужие плечи. — До завтра не подождет? — но Енджун категорически отказывается уйти, не закончив с работой. Субину уже кажется, что даже если он умрет, то обязательно воскреснет и вернется, чтобы поставить подписи на документах. — Могу я для тебя что-нибудь сделать? — Да, не отвлекать меня, например, — Енджун бросает взгляд на окно, с удивлением замечая, как быстро время проходит мимо него. Как прошло оно и когда-то. — Все, кроме этого, — Субин наклоняется и оставляет поцелуй на его шее, руками скользит к верхней пуговице рубашки, без разрешения расстегивая. Он оттягивает воротник, открывая себе больше места для поцелуев. — Субин, — с придыханием просит Енджун, укладывая руку на его затылок, надавливая для более настойчивых поцелуев. — Не отвлекайся, — Субин оставляет короткий поцелуй на его губах и снова прижимается к шее. — Я хочу сделать кое-что. — Это не может подождать? — Енджун смотрит на свою незавершенную работу, вернее сквозь все эти бумаги, не находя в себе силы прочитать хотя бы одно слово. Ответ Субина достаточно красноречив — он становится на колени и придвигается под стол аккурат между разведенными бедрами Енджуна. Субин проводит ладонями по внутренней стороне бедер и смотрит снизу вверх, просит чтобы Енджун поскорее закончил со своими делами и тогда Субин сможет полностью овладеть его вниманием. — Из-за тебя я пробуду здесь до полуночи, — Енджун быстро признает поражение, но еще не знает на чем ему следует сосредоточиться: на документах или ловких пальцах Субина, расправляющихся с пряжкой ремня. — Вини в этом свою медлительность, — это замечание заставляет Енджуна судорожно выдохнуть в ожидании дальнейших действий — Субин не постыдится зайти далеко. Его руки ни капли не дрожат когда он расстегивает ширинку брюк и тянет за кромку, когда Енджун приподнимает бедра, чтобы он смог приспустить брюки вместе с бельем. Субин уверенно проводит ладонью по немного возбужденному члену, и Енджун расслабленно откидывается на спинку кресла, прикрыв глаза. Наглости у Субина не отнять, он ведет себя бесстыдно, напоминая Енджуну прежнего себя, хотя чего утаивать, он все еще почти такой же. Совершать преступления против себя гораздо приятнее, просто нужно свыкнуться с этой мыслью. Когда, переступая ничтожную мораль, они делают то, что, будь у них немного здравого ума, не совершили бы ни за что. Все любят разрушать себя, но они делают это по-своему. Енджун укладывает ладонь Субину на затылок, не надавливая слишком сильно из-за его неопытности в таких делах, но плавно направляя его. Вынув влажный от слюны член изо рта, Субин несколько раз проводит по нему ладонью, давая себе немного времени передохнуть. Прерывисто дыша, Енджун смотрит на сосредоточенного на доставлении удовольствия Субина, и тогда раздается внезапный телефонный звонок со стола. Субин сразу же замирает, пока Енджун, ни дрогнув ни на секунду, поднимает трубку и отвечает на выдохе. Недолго присматриваясь к реакции Енджуна, который пытается сосредоточить внимание на документах, Субин вновь начинает двигать рукой, после чего берет член в рот. Енджун непроизвольно шумно выдыхает в трубку, жмурится, пытаясь вспомнить, что именно хотел сказать и вместо того, чтобы продолжить разговор, отвечает на вопросы односложными «да» и «нет», даже когда от него требуется развернутый ответ. Прижав трубку к груди, пока его собеседник пытается что-то донести до него, Енджун шепотом просит Субина взять глубже и тут же стонет, когда тот старательно делает это. — Что? — переспрашивает Енджун, не отводя взгляда от Субина. — Сейчас? — он заботливо смахивает с его лица темную челку. — Хорошо, — устав от перманентной болтовни собеседника, Енджун кладет трубку и сдавленно стонет. — Поторопись, ко мне сейчас должны прийти. Это важно. Кто вообще устраивает встречи на вечер? Субин принимается ублажать его усерднее, оглаживая ладонями бедра через ткань брюк. Енджун касается темной макушки между своих ног, запрокидывая голову назад, предвкушая приближающийся оргазм. Что-то зловещее мелькает в голове Субина, он отстраняется и лениво проводит ладонью по члену, про себя рассуждая о логике своего плана. Которой, кстати, очень мало в последнее время. Субин вылезает из-под стола и, приобнимая Енджуна за талию, склоняется над ним, страстно целуя. — Енджун, — тихо просит он, перехватывая чужую руку и укладывая на изнывающий от возбуждения член через ткань брюк, — я хочу тебя, — не оставляет шанс на сомнение, снова прижимаясь к его губам. Это происходит непроизвольно, Енджун начинает ласкать его через одежду, озираясь на дверь, пока Субин оставляет поцелуи на его шее. Но разве у Енджуна есть выбор, разве есть в голове место здравой мысли? Плоть определенно побеждает, так что Енджун поднимается с места и позволяет Субину подхватить за бедра, удерживая на весу. Обеими руками обхватив лицо Субина, Енджун, потеряв всякий контроль над своим телом, целует его, покусывая его влажные губы. Обойдя стол Субин усаживает Енджуна на поверхность напротив кресла, надавливая на грудь и заставляя лечь прямо на бумаги, следом нависая над ним и срывая с его губ поцелуи. Целуя Енджуна Субин осознает что окончательно потерян, ничего кроме воспоминаний не напоминало о нем прежнем. Прошлый Субин не смог бы целовать Енджуна так смело, подминая его тело своим; в нем не узнавалась бы та решительность, с какой сейчас Субин ожидает некоего гостя, эта мысль приводит в его в восторг, а Енджуна хочется с еще большей силой. Он отрывается от его губ, секунду наслаждается раскрепощенностью, после чего нетерпеливо тянет его брюки вниз. Стараясь действовать быстро, чтобы не дать Енджуну передумать, он достает из выдвижного ящика в столе смазку, бросает взгляд на дверь, следом, не мешкая более, пристраивается меж разведенных ног. Это выходит спонтанно, они не планировали сегодня заниматься сексом, поэтому Субин тратит чуть больше времени на подготовку, тщательно растягивая Енджуна пальцами. Енджун приподнимается на руках, ладонями опираясь на стол, когда Субин медленно входит в него наполовину, шумно выдыхая и замирая. Удерживая его под коленом, Субин делает одно плавное движение внутри, но вслед за этим оборачивается и смотрит на дверь, когда раздается неожиданный короткий стук. Дрогнувшим голосом Енджун приглашает неизвестного в кабинет, слабо ударив Субина по бедру стопой, чтобы тот принялся двигаться, мол, решился, так продолжай. На пороге появляется мужчина невысокого роста, с короткими седыми волосами, в одной руке он держит папку с документами цвета слоновой кости. Он быстро прикрывает глаза рукой и сконфуженно пытается покинуть кабинет, но его словесно задерживает Енджун. Внутри Субина словно проходит волна электрического разряда, вместе со стыдом накатывает необъяснимая смелость. Его ладони быстро потеют, так что Субин перехватывает бедра Енджуна поудобнее, бросив беглый взгляд на прикрывшего одной рукой глаза мужчину. Субин делает короткое, но резкое движение, входя до упора, от чего Енджун сдавленно стонет и приказывает незнакомцу убрать руку и смотреть. Неровно выдыхая каждый раз когда Субин в резком и настойчивом темпе входит в него, Енджун указывает мужчине, чтобы тот прошел вглубь кабинета и сел на кресло, но от этого незнакомец пребывает в растерянности, то ли он хочет сдерзить и уйти, ослушаться и тогда у этого будут последствия, то ли остаться, превозмогая дрожь в теле и желание отвернуться. Стоило мужчине оказаться в кресле и пристыженно смотрящим в стол, Субин грубым движением разворачивает Енджуна, заставляя его смотреть на несчастного и наверняка травмированного мужчину. Да ему и не стоит так трястись, testis unus — testis nullus. Неснятые рубашка и пиджак сковывают движения, так что Енджун ведет плечами, опираясь локтями на стол. Он с заинтересованностью тянется к светлой папке, которую все это время сжимает мужчина в обеих руках. Сосредоточиться на документах, которые Енджун кое-как достал, получается слабо из-за порывистых толчков, из-за того, как, сжимая обеими руками енджунову талию, Субин грубо трахает его сзади. Даже не вчитываясь, он пробегается взглядом по тексту, галстук закрывает половину текста, поэтому Енджун нервно откидывает его через плечо. — Я не буду подписывать этот бред, — следом из него вырывается непрошенный стон. Нервным движением Енджун берет лист бумаги, не просмотрев его содержимое до конца, и кидает в сидящего напротив мужчину. — У вас в полиции одни придурки работают? Субин не знает от чего конкретно его уносит в запредельность, может из-за самоуверенного и строгого Енджуна, который не выходит из образа даже когда Субин берет его сзади, а может причиной послужил тот факт, что этот чертов незнакомец сотрудник полиции и они занимаются этим у него на глазах. Кинув в незнакомца еще один лист бумаги, Енджун пытается сфокусировать взгляд на другом документе, и, не отводя взгляда от текста, на ощупь пытается найти оставленную где-то на столе черную ручку. Выйдя из ступора, мужчина пользуется возможностью отвести взгляд от сцены напротив и подталкивает ручку к Енджуну, чтобы тот нашел ее быстрее. Схватив ее, Енджун пытается нацелиться на свободное под роспись место, но порывистые толчки не позволяют ему оставить ровную подпись. Прикрыв глаза, Енджун вдруг сильнее напрягается и стонет неожиданно громко, от чего сидящий напротив мужчина вздрагивает; ручка соскальзывает из пальцев, падая на документы. Никогда еще Субин не отдавал себя кому-то настолько самозабвенно. Будто бы что-то холодное и постороннее вливает в него свои силы, даже так он не может утолить жажду. Енджун поднимает на мужчину нечитаемый взгляд и тянется рукой к его лицу, по-прежнему не сдерживая тихих стонов. Незнакомец испуганно прижимается к спинке кресла, его дыхание сбивается от страха, он бросает взгляд на дверь, готовый выбежать в любой момент. Надавив ладонью между лопаток, Субин прижимает Енджуна к столу, не позволяя ему самовольничать что бы он ни задумал. — Тебе повезло, — выдыхает Енджун, потираясь щекой о бумаги. Субин скользит рукой выше, обхватывая его шею, но не сжимая слишком сильно. — Можешь быть свободен. Ничего не взяв с собой, мужчина в спешке покидает кабинет, даже не оглядываясь. Его недолгого присутствия Субину было достаточно, чтобы оказаться на грани безумия. — Ты хотел его поцеловать? — только теперь Субин слегка надавливает пальцами на шею. Он не уверен, что готов услышать ответ на свой вопрос, если Енджун правда хотел поцеловать этого мужчину, то это просто убьет Субина. Он наклоняется к Енджуну, не переставая двигаться, слушает резкие выдохи, прерываемые стонами, и целует в шею, надеясь никогда не услышать от Енджуна ответ. Субин тянет его на себя за плечо и обхватывает одной рукой поперек груди, выходит из его тела и двигает рукой на своем члене, прерывисто дыша. Он прикрывает глаза, когда кончает в сомкнутую ладонь, сильнее прижимая к себе Енджуна. Это было слишком, трансцендентно, почти нереально, нет, это точно сон, Енджун бы не согласился на такое. Испачканной в сперме рукой Субин удовлетворяет Енджуна, быстрыми движениями срывая с его губ сладостные вздохи. Он судорожно выдыхает вместе с Енджуном, когда сперма вновь заливает его ладонь, попадая на край стола. — Я бы хотел, — тяжело дыша, Субин старается как можно быстрее восстановить дыхание, — я бы хотел пригласить тебя на свидание. Когда заводишь тигра, не забывай, что его придется кормить. Именно такая ассоциация возникает у Енджуна. Он убирает руку Субина, освобождаясь из объятий, и принимается снимать мешающий все это время галстук. — Я так понимаю ты не дашь мне времени закончить с этим беспорядком, — смиренно принимая сейчас такое решение, он думает, что в следующий раз будет строже, возможно даже прибегая к наказаниям, если Субин устроит нечто подобное снова. Это не должно работать по такому принципу постоянно: ему все легко сошло с рук, он запомнит это сладкое чувство и пойдет дальше по пути наглости. Ладно, этому его научил Енджун, но сейчас все пошло не так. — Может быть выделю десять минут привести себя в порядок, — Субин зачарованно наблюдает за его ловкими пальцами, стягивающими с шеи галстук, и неровно выдыхает. — И куда ты хочешь? — бросив галстук на документы на столе, интересуется Енджун. — Поверить не могу что я это делаю, — хлопнув за собой дверь автомобиля, Енджун неуверенно направляется вперед, но Субин ловко подхватывает его за руку и ведет быстрее. — Может через окно? — Субин сразу отметает идею зайти через дверь. Он отходит немного в сторону, осматриваясь по сторонам. Предпочитая не искать сложных путей, Енджун дергает ручку двери и случайно отрывает ее, растерянно глядя то на нее, то на удивленного Субина. Бросив выдернутую ручку на асфальт, Енджун делает шаг назад и выбивает дверь с ноги, от чего та ударяется о стену и едва не срывается с петель. Спрятавшись за спиной Енджуна, Субин открыто восхищается его силой, положив руки ему предплечья. Перед ними возникает скромная фигура пожилого охранника, которого разбудил этот шум. — Прогуляйся где-нибудь, — Енджун жестом руки указывает ему на выход и идет дальше, пока Субин взволнованно провожает взглядом трясущегося старика. Да и Субин бы сам испугался, если бы оказался в такой ситуации. Но когда он приглашал Енджуна сюда он и подумать не мог, что здесь будет закрыто. Обычно поздний вечер это самый разгар веселья, хотя может в этом городе все по-другому. — Значит, ты никогда не был на роллердроме, — Субин перелезает через стойку и захватывает оставленную кем-то из посетителей красную кепку. — Как вообще проходят твои восьмидесятые? Кругом темно, но не настолько, чтобы не было ничего видно, зал больше похож на баскетбольную площадку с перегородкой и без колец. Заглянув под стойку, Субин на ощупь пытается найти выключатель и находит его немного дальше возле, вероятно, помещения для персонала. — Ты знаешь, очень скучно, но я не жалуюсь, — усевшись на стойку, Енджун складывает руки на коленях, окидывая взглядом просторный пустой зал. Его пустота нагоняет неизвестную тоску, а темнота внушает тревогу. Хотя эта тьма не такая густая, ее разрезает свет от стойки, но спокойнее все равно не становится. Днем здесь наверняка проносится ураган веселья, столько молодой энергии, выливающейся в это странное для Енджуна занятие. Столько шуму от этих нечестивых роллеров, даже на улице, но… Енджун не видит в этом их вины и своей тоже. — Тогда я должен научить тебя кататься, — поправив на голове чужую кепку возле зеркала, которое он нашел рядом с комнатой для персонала, Субин немного отходит назад. — Нет, — такой ответ совсем не радует Субина. Он приходит к несправедливому выводу, что однажды он решился на что-то новое и на это его подтолкнул Енджун, и каков итог? Енджун с ксенофобией относится к простым развлечениям, но ведь то, что он предлагал Субину, было менее безобидным. Это не просто не радует — это заставляет впасть в недоумение. — Да, — спорит Субин, приближаясь к стойке. Если ему придется применить грязные приемы, чтобы весело провести время с Енджуном, то Субин, не задумываясь, сделает это. Он проводит ладонью по спине Енджуна, скользит вниз, но никакой реакции за этим не следует — Енджун все еще витает в своих мыслях, глядя в пустоту. Но это меньшее что Субин может сделать для достижения своей цели. Он касается его талии и немного подается вперед, оставляя поцелуй над незастегнутым на последнюю пуговицу воротником белой рубашки. — Ты за этим меня сюда пригласил? — наконец уделяет ему внимание Енджун, но все еще не отвечает на легкие прикосновения. — Зачем так расточительно относиться к моему времени? Мы могли это сделать в отеле. Это действует как открытая провокация, призыв к действию. Субин перелезает через стойку и разводит колени Енджуна в стороны, тянется за поцелуем, грубо сминая руками его стройные бедра. — Что тебе мешает отвлечься хотя бы на вечер от своей тупой работы? — отстранившись, Субин порывисто прижимается губами к его шее, беспорядочно оставляя поцелуи. — Я просыпаюсь — ты работаешь, я засыпаю и ты снова работаешь, — его голос звучит немного обиженно, но достаточно искренне, чтобы Енджун коснулся его плеча в качестве извинений. — Мне тебя не хватает, — умерив пыл, Субин обнимает Енджуна, прильнув к нему телом. — Хотя бы один вечер, Енджун, я настаиваю. — Ты ведешь себя отвратительно, — стонет Енджун, обнимая его в ответ. Он не скажет открыто что согласен, рассчитывая, что Субин сам догадается как ему нужно действовать. — Я должен поставить тебя на колени, чтобы ты извинился. — Я сделаю это, если ты согласишься покататься со мной, — неправильно интерпретировав его слова, Субин немного отстраняется и принимается расстегивать пряжку ремня на чужих брюках, но Енджун останавливает его. — Ты монстр, — держа его за запястья, Енджун кладет его руки себе на плечи, задумчиво склонив голову на бок, будто в Субине в это мгновение что-то изменилось. — Вообще-то это не я выбил ту дверь, — не воспринимая это как какое-то оскорбление, Субин наконец улыбается, когда Енджун берет козырек кепки и снимает ее, вопреки ожиданиям положив ее рядом на стойку. — Зато тебе не пришлось лезть в окно, — оставив на растянутых в улыбке губах короткий поцелуй, Енджун слабо толкает Субина плечо, чтобы тот позволил ему слезть со стойки. Енджун не помнит как давно Субин владеет силой убеждения, но сказать четкое «нет», когда на кону выходящее границы дозволенного, не выходит. Его голос как будто смягчается в попытке отказать и все сходится к «давай, только быстро». — С такой грацией старика ты далеко не уедешь, — не переставая насмехаться, Субин держит Енджуна за руку, в отличие от него двигаясь легко, почти плавно, и вслух сравнивает, будто он переводит умирающего дедушку через дорогу. — Ты же хотел меня научить, — лишний раз не двигаясь, Енджун крепко держит Субина за руку, двигаясь вслед за ним, медленно и нелепо. Остановившись, Субин, отпустив его руку, объезжает его со спины и кладет руки на его талию, подталкивая вперед, подсказывая, как будет лучше, наверное впервые чувствуя свое очевидное превосходство. В один момент они меняются ролями: Субин наставляет его, направляет, становится негласно выше, а Енджун в его подчинении, делает все так, как он говорит, вернее, старается, за что Субин не упускает возможности похвалить его. Непривычно, но сложно судить правильно ли это, — правильно ли вообще то, что делал с ним Енджун — столько раз этот вопрос ударяется в голову, не приводя ни к чему. Все больше Енджун проникается обыденностью. Парадокс, но после серии страшных убийств ему вдруг стало интересно (хоть он это будет отрицать до последнего) кататься на роликовых коньках с Субином и это вызывает неописуемый восторг. Выкраивая для себя нового Субина, воспитанного по жестокости и сладострастию, он упрямо не замечал за собой настолько глобальных изменений. Он смеется, почти искренне, когда Субин, придерживая его за руку, помогает забавно покрутиться вокруг себя. Енджун почти падает, но смеется, Субин вовремя удерживает его, при этом чуть не свалившись сам. Отпустив его руку, он оставляет Енджуна, говорит, что хочет ему кое-что показать и, отъезжая от него подальше, чтобы что-то продемонстрировать, вдруг намеренно отшатывается, чуть не падая вперед. Порываясь ему помочь, но вовремя одернув себя, Енджун просит его быть осторожнее, только это не ускользает от внимания Субина. Забыв о своем представлении, он театрально опускается на одно колено, изображая раненого, затем ложится на пол и призывно вытягивает руку, чтобы Енджун помог ему подняться. Енджун просит его прекратить баловаться и настаивает, чтобы они еще немного вместе покатались. Он подъезжает к Субину так легко, словно не он около получаса назад почти падал в попытках балансировать на роликовых коньках. Енджун берет Субина за руку, намереваясь помочь, но тот тянет его на себя, и Енджун соврал бы, если сказал, что не ожидал от него ничего такого. — Дай мне отдохнуть, — просит Субин, приобнимая Енджуна одной рукой. — Две минуты, — Енджун смотрит на свои наручные часы и отстраняется, улегшись рядом. — Ты еще не показал мне то, что собирался сделать. — Я не успеваю за тобой, — устало усмехается Субин. — У тебя есть все шансы в дерби. — Это не в моих интересах, — с осознанием приходит былая строгость и аскетичность. — Теперь мы можем вернуться в отель? Все это время выжидая подходящий момент, Субин решает воспользоваться уязвимостью и забирается на Енджуна, глядя на него сверху вниз. Его внезапная серьезность нагоняет на Субина тоску, мысли о его работе, которую Субин искренне ненавидит и сходит от нее с ума, хотя работает вовсе не он. — Хочу на пляж, — он проводит ладонью от шеи к груди, от чего Енджун чувствует себя трупом на вскрытии от этих прикосновений, сравнимых с остротой скальпеля. — Субин, — не поддаваясь искушению, Енджун заставляет себя не прикасаться к Субину, чтобы не выдать своей слабости перед ним, — не мне объяснять тебе, что это- — Неправильно? — кончиками пальцев Субин цепляет ремень, смотрит задумчиво, но определенно со знанием дела. Он берет Енджуна за руки и кладет его ладони себе на бедра, делает плавное движение, потираясь через одежду, тогда Енджун сдается. Открыто издеваясь, Субин негромко стонет и не прекращает двигаться, симулируя возбуждение, цепляясь за рубашку Енджуна, и это становится своеобразным спусковым крючком. — Хорошо, — выдыхает Енджун, сжимая руками бедра Субина, — поехали. Ночь полностью поглотила свет, уступая лишь сиянию звезд и гипнотической луны. Ночной пляж под светом бледной неполной луны выглядит завораживающе, темная ночь в глади воды отражает серебряный свет многочисленных звезд даже лучше чем глубокий алый закат. — Что ты делаешь? — Енджун поворачивается к Субину, который принимается расстегивать пуговицы на своем пиджаке, после чего отбрасывает его на заднее сидение. — Нет, Субин, — он устало вздыхает, пытаясь отказать избалованному ребенку в его прихоти, — там холодно, ты можешь заболеть. — С чего ты взял что я хочу плавать? — сняв с себя рубашку и скинув ее через плечо назад, Субин забирается Енджуну на колени и расстегивает верхнюю пуговицу на его рубашке. — Может быть я хочу тебя в машине? — Нет, — выдыхает Енджун, когда Субин оставляет поцелуй на его шее, — ты точно не этого хочешь, — он позволяет снять с себя рубашку и пока Субин игриво ведет ладонью вдоль внутренней стороны бедра, Енджун понимает, что это выше его сил. — Ладно, — он перехватывает его запястье и мягко отстраняет, — но я все еще считаю эту идею неразумной. Субин устраивается удобнее, намеренно ерзая на его бедрах, и обхватывает лицо Енджуна обеими руками. — Ты же сделаешь все что я скажу? — Не все, — возражает Енджун, и тогда Субин мягко целует его, сразу же отстраняясь. — Все. Когда Субин стал самой крупной рыбешкой, поедающей некогда самую крупную? Держа Енджуна за руку, Субин делает неуверенный шаг в воду, в это же время его одолевают приятные воспоминания. — Помнишь, как мы- — Не напоминай, — удобнее перехватив его руку, Енджун следует за ним. Тогда Енджун действительно выглядел злым, но сейчас Субина это забавляет. Может он снова хочет увидеть его таким? В душе разрастается приятная тоска по лету, нещадному солнцу и поцелуям под его жаркими лучами. Потянув Енджуна за руку, Субин быстрее устремляется в воду, чуть не споткнувшись. И да, вода действительно уже не та, правда холодно, но Субин старательно будет доказывать, что это не так. — Ну вот, — оказавшись по пояс в воде, Субин проводит пальцами по легкой водной ряби. — А ты говорил холодно, — он вдруг поднимает всплеск, и вспорхнувшие в небо капли легким дождем падают в воду. От прохладных брызг по телу пробегаются мурашки. — Все, хватит, — Енджун подталкивает его к берегу. — Наигрался? Увернувшись, Субин с улыбкой на лице запрыгивает Енджуну на спину, от чего тот слегка отшатывается. — Покатай меня, — обхватив руками его плечи, просит Субин, и Енджун подхватывает его за бедра и несет к берегу. — Не туда, Енджун, не туда, — Субин трясет его за плечи, умоляя остановиться. Очень быстро в его голове созревает одна идея, поэтому, мягко обняв Енджуна, Субин тихо шепчет ему на ухо: — Научи меня плавать. — Ты не умеешь? — это срабатывает, Енджун останавливается и, недоумевая, продолжает: — Как ты прожил двадцать один год возле океана и не умеешь плавать? В порыве радости Субин крепко обнимает его, когда Енджун, опять устало вздохнув (с Субином по-другому никак), несет его назад. А еще Субин искренне рад что Енджун не видит его улыбку, иначе провернуть эту аферу ему не удалось, он понял бы все сразу. А может уже понял, может позволил себя обмануть. Субин честно отыгрывает роль ужасного пловца, наслаждаясь прикосновениями Енджуна, когда тот учит его принять правильную позицию и это заставляет Субина улыбаться. Он шутливо плескается в воде, ныряя, брызгая себя и Енджуна, вызывая у последнего недовольство. Енджун называет его невыносимым и шумным, игривой провокации не поддается. — Сделай вот так, — немного успокоившись, Субин берет Енджуна за руки и вытягивает перед собой, — как будто ты меня держишь, — после чего, легко поддавшись водной глади, ложится на спину. Руки Енджуна едва касаются его спины, ощущаются как щекотное прикосновение водоросли. Енджун очень красив, и Субин искренне удивлен, почему он не пользуется своей обаятельностью, безвозвратно уничтожая свое время на скучной и монотонной работе. Но теперь он красив по-другому: Енджун был далек от него, был где-то высоко, Субину приходилось выстраивать башню, чтобы увидеть своего бога, то теперь он здесь, снизошел до него сам, хоть эта башня так и останется недостроенной. Одно останется неизменным — его красота по-прежнему божественно губительна для Субина, эти невероятные черты для него смертельное оружие, но Субин неведомым для себя образом нашел что-то, что способно сломить сопротивление. Ему так нравится упиваться властью над Енджуном, что только с ним он может быть таким податливым, мягким, даже добрым. Не тем, каким его видят остальные. Каким его когда-то видел Субин. Он замечает неброский кулон на серебряной цепи на груди Енджуна. Коснувшись его указательным пальцем, Субин переворачивает его обратной стороной и понимает что это старинный медальон. Возможно внутри чья-то фотография, это опрометчиво, оставить на себе такую ценность, пока они находятся в воде. — Что это? — оглаживая гравированную поверхность, интересуется Субин. Ему интересно чью фотографию в медальоне хранит Енджун. — То, без чего я не мог быть здесь. — Кого ты хранишь здесь? — поддев тонкую цепочку, Субин скользит по ней пальцем обратно к медальону. Внимание плавно приковывает нависшая над пляжем в ночном небе луна. Ее безжизненность заставляет мерзнуть под свинцовым светом, но она все еще прекрасна. Мертвая, но не утратившая свою красоту. Здесь, на пляже, она похожа на странствующее по океану мертвое тело, такое красивое, все его черты преобладают тонкой выразительностью. — Пойдем, — Енджун подхватывает его на руках, от чего Субин вздрагивает, — ты замерз. Больше ничто не заставит нас здесь остаться. Субин разумно не сопротивляется. Он вдруг понимает, что немного дрожит от холода. А тело Енджуна кажется слишком горячим, может от того как сильно Субин замерз. Он обнимает его обеими руками, прижимаясь своим продрогшим телом к нему, позволяет вынести себя из воды, как уставшего от водных игр ребенка. — Я бы хотел чтобы у нас был большой загородный дом, — лежа на заднем сидении, Субин натягивает брюки. — Судя по тому, как усердно ты работаешь, нам хватит на два дома. — Чем тебе не нравится отель? — потянувшись с переднего сидения, Енджун пытается достать из-под Субина свою рубашку. — Там мрачновато, — Субин приподнимается, позволяя Енджуну достать рубашку. — Я же говорил, мне постоянно снятся кошмары. Я думаю что это из-за гнетущей атмосферы. Мы могли бы сменить обстановку, например. Это же не будет мешать твоей работе? — Подожди немного, — принимаясь застегивать все пуговицы, кроме двух верхних, Енджун оборачивается к Субину, — скоро ты не захочешь никуда уезжать. — И когда это будет? — обиженно спрашивает Субин, потрепав себя по волосам, чтобы они быстрее высохли. Он находит свою скомканную рубашку на спинке заднего сидения. Перебравшись с заднего сидения на переднее, Субин будто бы случайно задевает локтем плечо Енджуна и, усевшись впереди, старается не улыбаться, поджав губы. — Не хочу в отель, — Субин застегивает свою рубашку так же как Енджун, оставив верхние пуговицы незастегнутыми. Енджун устало откидывается на спинку кресла, убрав с лица темные влажные волосы. Эта поездка изрядно потрепала его, но его недовольство выражается только в словах. — Я хочу конфеты, — Субин снова толкает его в плечо. Он отчаянно хочет продлить эту ночь, провести ее вне гнетущих стен отеля. — Что, прости? — решивший, что на этом поездка должна окончиться, Енджун переводит взгляд на Субина. — Поехали в магазин. Я скажу где остановиться. — Скоро дождь, — Енджун обращает внимание на ветровое стекло, всматриваясь в ночное небо. — Поехали, — Субин трясет его за руку. — Какой дождь? Погода отличная. Енджун приказывает Субину немного отойти, когда, стараясь быть осторожным больше для Субина, чем для себя, выбивает локтем стекло в двери небольшого магазина. Поддев пальцами несколько неупавших осколков, аккуратно сталкивает их и открывает дверь с другой стороны. Но даже его внимательности не хватило, и хоть внезапный небольшой порез не представляет для Енджуна никакой опасности, он все равно резко одергивает руку. — Почему так неосторожно? — Субин немного обеспокоенно берет его руку и с ужасом для себя осматривает неглубокий маленький порез на ладони. Внутри вгрызается совесть от того, что Субин допустил это. В неведомом порыве он подносит ладонь к своим губам, но Енджун сжимает руку, не позволяя коснуться губами к отравленной крови. — Ничего страшного, — Енджун с непроизвольной резкостью прижимает раненную руку к себе, осматривает пальцы Субина, чтобы убедиться, что кровь на попала на него. На восстановление уйдет около получаса, не останется даже шрама. Субин решает ни в чем себе не отказывать, это, наверное, мечта каждого — вот так посреди ночи ворваться в магазин и взять все что хочется. Сначала его глаза разбегаются, он хочет взять так много и понимает, что если на такую авантюру решился предусмотрительный Енджун, то вряд ли Субину что-то угрожает. Он и не поторапливает, так что Субин, оглядываясь по сторонам, изучая каждый прилавок, берет на ходу с одного из них какие-то чипсы в оранжевой упаковке, не обращая внимание на название. — Я могу взять что угодно? — на всякий случай интересуется Субин, небрежно открывая упаковку, от чего чипсы разлетаются по полу. — Ни в чем себе не отказывай, — пряча раненную ладонь за спиной, чтобы не смущать Субина, Енджун честно пытается вспомнить, когда в последний раз вообще был в магазинах. Он размеренными шагами следует за Субином, так же осматриваясь по сторонам. Ступая по разбросанным чипсам, Субин удачно замечает прилавок с конфетами и быстрым шагом устремляется прямо к нему. Руки немного дрожат от предвкушения, он берет первую попавшуюся пачку леденцовых конфет и намного аккуратнее, чем это было с чипсами, открывает ее, сразу же доставая конфету в обертке. — Я хочу очень много, — говорит Субин, закидывая в рот яблочную карамель. — Мы столько не увезем. — Постарайся чтобы это было так, — в попытках хоть чем-то занять себя, пока Субин будет носиться по всему магазину, Енджун берет с полки пачку чипсов, схожую с той, что надорванная лежит на полу, в полутьме вчитывается в состав, немного удивляясь как люди, которые это едят, еще не заболели раком желудка. Он сравнивает то время, когда такого не было и приходит к выводу, что чем дальше, тем определенно хуже. Не теряя времени зря, Субин, сунув руки в карманы, прогуливается по небольшим коридорам, хрустит карамелью и замечает стенд с напитками. Взгляд беспокойно бегает от одного к другому от обилия своих возможностей. Оставив пачку конфет возле напитков, Субин тянется к зеленой стеклянной бутылке и открывает жестяную крышку с помощью края прилавка. Безнаказанное преступление так же сладко, как этот Маунтин дью. Он нарочно ставит бутылку на прежнее место, будто бы ничего не было, и захватывает с соседней полки пачку с попкорном. Его вдруг посещает одна интересная, но злодейская мысль, так что Субин намеренно осторожно открывает и эту пачку, крадется очень тихо и, сунув в пачку руку, загребает горсть соленого попкорна и кидает в Енджуна. — Что ты делаешь? — Енджун оборачивается, он до последнего полагался на благоразумие Субина. — Объявляю тебе войну, — улыбаясь, он кидает в Енджуна еще одну горсть. — Субин, ты же знаешь, я не в том возрасте- — О нет, — Субин закидывает в рот немного попкорна и прячется за прилавком, набирая в руку еще горсть, — у тебя в руках снаряды, — напоминает о чипсах в руках Енджуна и снова кидает в него попкорн. — Защищайся. Енджун не может сдержать улыбки от такой глупой атаки, это до абсурда кажется забавным. Куда еще абсурднее — посреди ночи они ворвались в роллердром, в осенний холод съездили на пляж и даже искупались, так что шуточная битва совсем не кажется странной. Какой кошмар, думает Енджун, мне восемьдесят два года и чем я занимаюсь. Субину кажется что даже в детстве он не был так счастлив, как сейчас. Словно кто-то забрал у него эту возможность еще тогда в раннем возрасте. Но нет, никто не приложил к этому руки, наверное, кроме самого Субина. Как быстро из глубоко отчаявшегося человека, чей мир состоял из монохромных оттенков, Субин вырос в инфантильного ребенка с неутомимым бунтарством, словно прежнюю его версию сменил образ Холдена Колфилда. Насколько вообще можно вырасти в ребенка? Это слишком сложно для него, точно ненавистная математическая задачка на школьной доске. Все что угодно, только не рефлексировать прямо сейчас и ни в коем случае не отвлекаться — Субин, не сдерживая смех, перебегает к другому стеллажу и хватает какие-то крекеры, но быстро понимает, что это не самое надежное оружие. В окно уже стучатся первые капли дождя, слышно как завывает ветер. Их игра немного затянулась: пытаясь повторить какую-то сцену из фильма, Субин скинул на пол муку, но ожидаемого эффекта это не возымело, зато они оставили белые пыльные следы по всему магазину. Когда в руках ничего не осталось, Субин начал растерянно оглядываться по сторонам, не зная что взять в руки, как в этот момент прогремел гром. Тогда Субин отвлекся и в него прилетела горсть кукурузных чипсов. — Сдавайся, — Енджун набирает в руку чипсы, и тогда Субин поднимает руки вверх, снова обратив внимание на своего оппонента. Мельком обратив внимание на наручные часы, Енджун правда удивляется когда видит часовую стрелку на пяти. — Нам стоило выйти до того как начался дождь, — не упуская возможности Енджун кидает в него чипсы и бросает пачку на пол, объявляя тем самым перемирие. — Уже уезжаем? — голос Субина немного севший от смеха и усталости. — Сколько время? — он подходит к Енджуну и бросает взгляд на его запястье, после чего с удивлением смотрит на него. — Они спешат. Давай еще куда-нибудь съездим? — Это не последняя ночь, которую мы можем там провести, — на пальцах неприятно ощущаются крошки, Енджун пытается их стряхнуть. — Правда? — как же Субину стало спокойно от его слов, он может побыть ребенком не только сегодня, сможет растратить энергию на игры и веселье. — Да, — Енджун совсем немного зол на себя что упустил момент когда время так быстро пролетело, что вообще-то Субину пора спать. Он берет Субина за руку и ведет к распахнутой двери, которую они с самого начала забыли закрыть. Их волосы успели высохнуть во время импровизированной игры, правило которой было разрушить к черту весь магазин. Редкие капли дождя быстро разрастаются в ливень, и Субин останавливается, заставив остановиться и Енджуна. — Что ты делаешь? — недоумевает Енджун, когда Субин поднимает голову к ночному небу с легкими рассветными просветами и открывает рот навстречу дождевым каплям. — Попробуй также, — Субин не сдвигается с места, когда Енджун слегка дергает его за руку. — Ну нет, — он настойчиво тянет Субина за собой, и тому приходится нехотя поддаться. Только на переднем сидении Субин понимает насколько он замерз. Кажется у него есть все шансы заболеть под утро. Он вынимает одну из набитого конфетами кармана (за их игру Субин так наелся чипсов, что уже не может смотреть в их сторону) и, раскрыв обертку, кладет жевательную конфету в рот. Достав из кармана еще одну конфету в темно-фиолетовой обертке, он задумывает кое-что, глядя на сосредоточенного на дороге Енджуна. Раскрыв обертку, Субин тянется к Енджуну, настойчиво предлагая ему резко пахнущую виноградом конфету.

— Субин, — Енджун немного наклоняется в бок, — хватит. — Не нравится виноград? — спрашивает Субин, доставая из кармана пару других конфет в других обертках. — Есть яблоко, ананас, грейпфрут- — Мне ничего не нравится. — А, — Субин делает вид, что вспомнил что-то очень важное, случайно роняет раскрытую конфету между сидениями и дальше совсем ее не замечает, — ты же пьешь только кровь, — он тянет палец ко рту и хочет прокусить до крови, но Енджун одной рукой останавливает его от этого безрассудства. — Не занимайся ерундой. Если бы только Субин мог, то непременно перестал бы вести себя так, словно это последний день.