Разрушение

К счастью, простаивать на улице в ожидании машины не пришлось, и уже спустя несколько минут Кендалл сидел в тёплом салоне. Вид за стеклом был не самым впечатляющим: урбанистические мотивы практически не затронули мрачные виды юго-западного городка. Впрочем, для Кендалла даже в них при свете ночных фонарей обнаруживалось что-то родное, уютное и, по крайней мере, отвлекающее от мыслей о предстоящей встрече. В окнах резиденции Даймондов горел свет – значит, Джеймс дома. На мгновение Кендалл пожалел о своей затее, ведь его друг вряд ли ожидал гостей так поздно. Но, с другой стороны, когда, если не сейчас? — Кендалл? – Джеймс вопросительно изогнул бровь, стоя на пороге, как вкопанный. — Да, именно он. Тут прохладно, кстати, знаешь ли. — Заходи, – от заметной ещё несколько секунд назад нерешительности почти ничего не осталось. Как гостеприимный хозяин, Джеймс немного поухаживал за Кендаллом: нашёл мягкие тапочки, подал тремпель для куртки и отправился с собеседником на кухню. — Как прошла съёмка снепов, всё хорошо? – поинтересовался Кендалл. Он чувствовал, что для интересующих его вопросов нужно немного времени: задавать их сходу попросту некорректно. — Неплохо. Челюсть, правда, слегка болит. Фотограф сказал, что у меня притягательная улыбка, поэтому я чуть ли не на всех снимках улыбаюсь во все тридцать два! – несмотря на возмущения, Джеймс усмехнулся. Улыбка и правда ослепительная, пронеслось в голове у Кендалла. — Давай уже показывай, что вы там наснимали. — Фотографии на втором этаже, сейчас я за ними схожу. Если услышишь, что закипит электрочайник, сделаешь себе чай. Где стоит пачка ты помнишь, я надеюсь? – после того, как Кендалл утвердительно кивнул, Джеймс повернулся ко входной двери и добавил: – Только не клади много сахара, я недавно в Pop Tiger читал, что это приводит к преждевременному старению! — Иди уже, – цокнул Кендалл. – Я не модель, переживу как-нибудь. Как только Джеймс принёс фотографии, Кендалл взглянул на них и почувствовал лёгкое смущение. Откуда ему было знать, что по стандартам снепшотов модель должна сниматься только в нижнем белье? Он прекрасно понимал, что не раз видел друга в одних плавках, ведь они вместе ходили в бассейн, но почему-то именно рассматривание фотографий показалось ему чем-то… Интимным. Нейтральный фон и чёткие ракурсы удачно подчёркивали привлекательность модели. Залакированная укладка, острые ключицы и рельефный пресс – примерно эти характеристики пришли на ум Кендаллу, когда он сверху вниз рассматривал один из снимков. И всё-таки аналогичным образом можно было описать ещё тысячи других, пусть даже чертовски горячих моделей. Эти стандартизированные, лишённые всякой живости снимки не вызывали в Кендалле настолько же тёплых чувств, как при взгляде на Джеймса даже сейчас. В однотонной уютной пижаме, со слегка растрёпанными волосами и искренней, невымученной улыбкой Джеймс казался в разы обаятельней. — Неплохие кадры, такие резкие и белые… – когда Кендалл услышал смех Джеймса, он недовольно фыркнул. – Да не разбираюсь я в твоих модельных терминах! Вот спрошу у тебя формулу Коши и посмотрим, кто смеётся последним. — Как будто ты сам её помнишь, умник, – ответил Джеймс всё с тем же настроением и утешительно погладил Кендалла. – На самом деле, снепы все не особо интересные, но на полноценных рекламных съёмках снимки получаются круче. Не злись, если что, я не нарочно! Нет, Кендалл однозначно не мог злиться на этого беззаботного и так непринуждённо флиртующего парня. Ему даже перехотелось говорить о том, что с воссоединением Big Time Rush теперь однозначно покончено. И всё же затягивать с неприятными новостями Кендалл считал ещё более провальной идеей, особенно когда он целенаправленно приехал сюда чуть ли не ночью. — Вообще ты молодец, Джеймс. Делаешь маленькие, но уверенные шаги к модельной карьере, тебе это обязательно пригодится… Особенно если учесть, что группы уже точно не будет.       Мистер Голливуд порекомендовал Логана к зачислению в какой-то крутой колледж, а Карлос пойдёт на актёрские курсы. Я же записался на тренировки в миннесотский хоккейный клуб, – Кендалл сделал паузу и уже приготовился к контраргументам Джеймса, но тот почти не изменился в лице. – Так, постой. Неужели человеку, который громче всех кричал о воссоединении в том грёбаном кафе, уже плевать? — Не плевать, просто я был готов. Знаешь, я долго думал о нашем будущем и почти смирился с тем, что у каждого свой путь. Нельзя же быть эгоистом и лишать вас потенциальных возможностей, – наверное, в глубине души Джеймс продолжал протестовать против разъединения, но не показывал эмоций. Несмотря на попытки, Кендалл заметил нотки беспокойства. Ему хотелось поддержать Джеймса, который буквально переступал через принципы, поэтому он пододвинулся к собеседнику и обнял его одной рукой. — Жаль, что ты был на съёмках, столько всего упустил. Кто мог представить, что Карлос станет актёром, а Логан совсем скоро уедет? Джеймс пожал плечами. — Новость с Карлосом, конечно, приятно удивила, но в Логане я почему-то не сомневался. — Да, он с детства хотел стать врачом. Я тебе вроде не говорил, правда, что ему из-за нехватки денег ещё и придётся заниматься сольной карьерой… – глаза Кендалла подозрительно заблестели. – Знаешь, а ведь ты бы мог поступить точно так же! Тебя даже не будет обременять ВУЗ – просто подписываешь контракт со студией и поёшь, почти как ты и хотел. Что думаешь? Неожиданно Джеймс отстранился и погрузился в мысли. Почему-то Кендалл снова вспомнил снепы и решил, что они были бы гораздо сексуальнее, если бы хоть один снимок Джеймс сделал с задумчивым выражением лица. Сексуальнее, он только что подумал это слово? О, чёрт. — Кендалл, ты действительно считаешь, что Логан едет в Лос-Анджелес из-за карьеры? — Конечно, а из-за чего ещё? — Дело не в ней. Одумайся, медицинских колледжей и у нас в городе хватает. — Может, и хватает, но здесь нет таких возможностей. Да и диплом из Лос-Анджелеса звучит явно поинтереснее, чем из никому неизвестного города. — Я тебя умоляю, знания везде одинаковые, только тут ещё и дешевле. Просто в Лос-Анджелесе живёт его девушка, – Джеймс отвёл взгляд в сторону окна и философски продолжил. – Ради того, кто согревает твоё сердце и душу, можно пойти на любые жертвы. И неважно, требует нахождение рядом с любимым человеком дополнительных трат, сил, энергии… или даже разбитой мечты. На последней фразе Кендалла как будто парализовало. Разбитой мечты. Неужели это он разрушает мечту, неужели именно его отказ от переезда заставляет Джеймса торчать здесь и быть безликим манекенщиком, когда он всю жизнь хотел петь? Или, может, Кендалл сам себе это придумал. Нет, так больше продолжаться не может! — Что было между нами в палате, почему ты решил меня поцеловать и что вообще происходит? – на одном дыхании выпалил Кендалл, даже не успев засомневаться в решении. Кажется, впервые за вечер Джеймс действительно занервничал. Он немного повертел в руках кружку и снова отвёл взгляд, но после небольшой паузы ответил: — Это ты меня поцеловал, Кендалл. Ты. Если честно, я тоже давно хочу тебя спросить, что между нами происходит, но давай сначала отвечу я.       Я люблю тебя! Ещё то первое признание было не шуткой и не похмельным бредом. Твоя инициатива, пусть даже по пьяни, дала мне надежду на взаимность, несмотря на странную реакцию на признание… Но потом в голове всё смешалось и я не знаю, что мне думать. Просто дай знать, Кен, ты любишь меня? — Наверное, люблю, – быстро произнёс Кендалл. Ответ шёл от чистого сердца и не подвергался цензуре строгого мышления, поэтому стал шоком даже для произносящего. — Наверное или точно? — Пойдём за мной, – Кендалл жестом поманил в спальню. Джеймс неуверенно лёг на кровать вместе с другом и явно стал ожидать, что ему что-то покажут на экране ноутбука. Он посмотрел, как Кендалл берёт стоящий на кровати прибор и… отставляет его? — Точно. Я абсолютно точно люблю тебя, Джеймс Даймонд, и скажу даже больше, – Кендалл приблизился к уху Джеймса, и парень почувствовал его горячее дыхание. – Я хочу тебя. Радостные мысли постепенно отходили на второй план, и Джеймс становился всё более возбуждённым. По телу пробегала дрожь, а в горле пересыхало, ведь переполняющие его эмоции не могли найти физического выхода. Но нет, Джеймс пообещал себе быть осторожным. Когда-то давно он уже имел опыт сексуальных отношений с мужчинами (о чём Кендалл, правда, не знал), однако догадывался, что для напарника это в новинку. Нельзя было ему навредить ни в коем случае. Опытный парень взял на себя инициативу и, откинув со слегка покрасневшего лица прядь волос, шепнул: — Просто доверься мне. Буквально парой движений Джеймс сбросил с себя одежду, после чего попытался совсем по-другому, более медленно и трепетно снять рубашку с Кендалла. Сначала Кендалл сопротивлялся, видимо, пытаясь проявить лидерскую натуру, но потом доверился. Джеймс продолжил осторожно расстёгивать пуговицы, словно ненароком дотрагиваясь до торса партнёра. — Расслабься, детка, — нежные ладони Джеймса проходили по стройному телу всё ниже и ниже. — Говорят, у людей с горячими руками холодное сердце… — сбито начал Кендалл. — Но они врут. Своей самой искренней улыбкой Джеймс по-доброму усмехнулся, и демонстративно поднёс ко рту палец: — Тшш. Джеймс обнял партнёра за талию и притянул его к себе как можно ближе, после чего одарил резким, но чувственным поцелуем. Странно, но именно в этот момент Кендалл испытал лёгкую ревность: Джеймс вёл себя, как профессионал, сколько же партнёров уже было с ним в одной кровати? Впрочем, совсем скоро сил на сомнения не осталось: всем нутром парень стремился к радикальным действиям, едва разбирая звуки извне. Как бы партнёр ни желал большего, Джеймс оставался неспешным в своих манёврах. Его движения были направлены на то, чтобы доставить любимому человеку как можно больше удовольствия без болевых ощущений, словно перед ним было хрупкое сокровище. Даже на пике наслаждения Джеймс оставался заботливым, пластичным, и умело выражающим весь спектр испытываемых за последние полгода чувств. Нет, Кендалл был уверен: он неповторим, любим и, самое главное, счастлив! Разве прошлый опыт и предубеждения насчёт ориентации имели значение, если каждый получал нескрываемое, освещающее самые тёмные уголки подсознания удовольствие? Лёгкий душ окончательно смыл все сомнения. Даже без алкоголя Кендалл чувствовал эйфорию, словно что-то неведомое перечеркнуло укоренившиеся в сознании постулаты. Хотя почему неведомое? Именно этот парень сейчас мирно сопел на боку, одной рукой вальяжно положившись на Кендалла. Он не спешил её убирать. Несмотря на склоняющую к действиям восторженность, усталость от насыщенного дня всё же позволила погрузиться в мир снов.

***

Кендалл мог бы спать ещё долго, но нагло пробивающийся сквозь панорамное остекление свет не оставлял ему выбора. Кажется, теперь он понимал, почему Джеймс спит в маске. Он встал и направился к шкафу в поисках какой-нибудь тёплой кофты. Приходилось действовать тихо, чтобы не разбудить Джеймса. Последний выглядел очаровательно, как скрутившийся в клубок котёнок, и даже при секундном взгляде в сторону кровати вызывал умиление. Освежить мысли Кендалла, как ему казалось, мог лишь прохладный утренний ветер. Именно поэтому он отправился на балкон. И всё же то, что произошло, неправильно. Не-пра-виль-но. Он захотел уйти, чтобы не смотреть Джеймсу в глаза и ничего с ним не обсуждать хотя бы сегодня. Но он чувствовал перед собой обязательство проявить уважение. Может, Кендалл и не отличный повар, но был в состоянии приготовить какой-нибудь завтрак, чем он и занялся. В процессе он не услышал шагов парня. — Доброе утро, – как ни в чём не бывало, Джеймс подошёл к Кендаллу и приобнял его. – Протеин с утра очень полезен, спасибо за омлет! Проснулся… Слишком поздно, надо было уходить раньше. — Пожалуйста, – последовал немного отстранённый ответ. – Вот ты говоришь о протеине, сахарах и прочем, но при этом хранишь на балконе бутылку. Джеймс прикусил губу, словно вспомнил нечто неприятное. — Ох, это было на крайний случай. Но я давно бросил, я же теперь настоящая модель! – фирменный жест пальцами не заставил себя ждать. — Надо её убрать, пока мама не приехала. — Она возвращается? — Я тебе как раз хотел передать голосовое Логана. Он рассказал родителям о нашем приезде, так что скоро они прибудут. Отправление назначено на завтра. — Этого только не хватало, – меньше всего Кендалл сейчас хотел видеть родственников. Он не знал, что им говорить, и говорить ли в принципе, поэтому решился на одну просьбу. – Слушай, насчёт вчерашнего… — Да, я весь во внимании, – Джеймс беззаботно улыбнулся и игриво поправил причёску. — Давай пока оставим нашу, так сказать, взаимную симпатию в секрете. Джеймс с непонятным отторжением нахмурился: — С ума сошёл! Я столько времени ждал этого момента, и когда он, наконец, настал, не могу похвастаться своим счастьем? Или я для тебя не слишком горяч? — Ты самый обаятельный парень во всей Америке! Пойми меня, пожалуйста, я пока не готов к публичности. Во взгляде читалось явное непонимание, но Джеймс не стал продолжать тему: — Логан позвонил родителям не просто так. Через два дня он уедет в Лос-Анджелес, потому что приёмная кампания скоро закончится. Может, поможем ему собраться? — С их внимательностью на пару с Карлосом они точно что-то забудут. Давай тогда, наконец, поедим, и отправимся туда. — Ага. За завтраком Кендалл почувствовал какие-то смешанные эмоции, словно жизнь начала перетекать в совершенно новый для всех этап. Совсем скоро мама пристроит Джеймса в косметическую компанию, близкий друг уедет за тысячу километров, а возможность воссоединить группу окончательно исчезнет. Но почему-то внутреннее спокойствие преобладало, и, вероятно, причина крылась в рядом сидящем госте. Кендалл знал, что он сможет вынести любые жизненные трудности рядом с взаимно любимым человеком.