Loose Cannon

Когда Гарри вошел в тренировочный зал на следующее утро, он сразу же попал в засаду Джанет. — Кажется, ты установил рекорд среди Пушек, Поттер! Не прошло и десяти минут после выхода на арену, как ты уже направлялся к двери с восхитительной молодой ведьмой, которая шла подозрительно близко перед тобой. Гарри рефлекторно оглядел комнату в поисках Таттл и с облегчением не обнаружил ее. Однако он заметил, что некоторые из его товарищей по команде подслушивали и ухмылялись ему. — Я знал, что могу рассчитывать на то, что ты обратишь на это внимание, — сказал он ей, немного смутившись. — Обратить на это внимание? Это моя заслуга! — Прошу прощения? Что-то я не припомню, чтобы вы занимались тяжелой работой! — запротестовал Гарри. — О чем вы говорите? Мне она показалась довольно легкой. Но как бы то ни было, именно я, твой надежный Хранитель, вытащил тебя из склепа, который ты называешь домом, навстречу твоей судьбе. Гарри улыбнулся. — Если это была моя судьба, то кто ты такая, чтобы ставить это себе в заслугу? — Будь ты проклят, Хогвартс! — кричала она, потрясая кулаком. — Попомните мои слова, Северный Сквиддинг отомстит! — Если серьезно, — сказал Гарри, — спасибо за приглашение. Я бы точно не нашел Полутень самостоятельно, а Алистер был… запоминающимся. — Это точно. Единственный фокус в том, чтобы вспомнить что-нибудь еще после встречи с ним. Он может быть Светлым, но он все еще вампир. — Да, я это заметил. В следующее мгновение Таттл распахнула дверь и крикнула — Пушки, на улицу! — заставив Гарри быстро спрятать чистую одежду в шкафчик и трусцой побежать к скамейкам. Тренер начала тренировку с короткой преамбулы. — Из-за благотворительного турнира в прошлые выходные вы все получили каникулы, — рявкнула она, бросив взгляд на Гарри. — Но в субботу мы играем с «Соколами», и я жду от вас демонстрации того, что вы знаете, на какой конец метлы садиться. Это значит, что на этой неделе я буду заниматься с тобой особенно усердно. Понял? Хорошо, а теперь дай мне десять кругов! Гарри понял, что не особо задумывался о предстоящем матче — последнюю неделю он просто привыкал к новой жизни. Но теперь, когда Таттл напомнила ему об этом, он обнаружил, что сильно нервничает по этому поводу. Исход матча по квиддичу во многом зависел от способностей ловца, и он не хотел провалить его. К сожалению, это была выездная игра, которая проходила на стадионе «Соколы» в Фалмуте. Гарри предпочел бы дебютировать на стадионе Педл, при более дружелюбной публике. Он знал по инциденту в пятницу с нетрезвыми болельщиками «Уоспс», что фанаты квиддича могут быть откровенно враждебны к игрокам противника, и он сомневался, что его статус Спасителя Волшебного мира защитит его. Но ему не терпелось вернуться на метлу тем же утром. В течение предыдущего года он часто неделями обходился без полетов, но теперь, спустя всего два дня, ему было неспокойно. После кругов следовала гимнастика, которая была очень изнурительной, и Гарри надеялся, что к концу недели тренеры смягчат нагрузку. Он ожидал, что в ближайшие дни ему понадобится больше обезболивающих настоек. Как и ожидалось, летные тренировки прояснили его мысли, и он был в хорошем настроении, когда они отправились на обед. Пока они шли, его товарищи по команде спорили о том, кто выиграл в пари Суреша по поводу субботнего освещения событий в прессе. Все они оказались правы, за исключением предсказания Гарри о Селестине Уорбек и колонии сквибов. Рене, наконец, отдала свой голос за Джанет. — Они должны были упомянуть о новом образе Гарри, — сказала она, — но мы не могли предположить, что «Пророк» поместит его фотографию в виде будуара на первой странице. — Гарри, что вообще было у тебя в голове на этой фотографии? — спросил Суреш. — За кадром ты выглядел так, будто держал руку на своем члене. — Он смотрел на Лару, — ухмыльнулся Даррен. — Но у меня такое впечатление, что с тех пор он пошел дальше. Они сели за свой обычный столик, и было решено, что Джанет действительно выиграла пари. Впрочем, это было спорным вопросом, поскольку никакого золота не было, но она, похоже, была более чем счастлива просто иметь право похвастаться. — Никогда не стоит недооценивать силу «Ежедневного пророка» в чрезмерной сексуализации Мальчика-Который-Выжил, — воскликнула Джанет. — Горшок, встречай чайник, — пробормотал Суреш. Гарри почувствовал облегчение, когда пришла Кэндис, чтобы принять их заказы, после чего беседа разбилась на небольшие группы. Райан повернулся к нему и сказал: — Я забыл спросить контактную информацию Гермионы, а ее адрес, оказывается, магически скрыт даже от сов. Не мог бы ты передать ей, что я хотел бы как-нибудь поужинать вместе с ней и Роном? Если, конечно, он согласится попробовать суши. Гарри заколебался, прежде чем ответить, но он решил, что нет смысла скрывать эту новость. — Я могу гарантировать, что Рон скорее съест василиска, чем суши. Но это неважно, потому что они с Гермионой только что расстались. Джанет и Райан удивленно посмотрели на него. — Ты серьезно? — спросил Райан. — Когда это произошло? — Сразу после ужина в субботу, — ответил Гарри. — И да, меня это тоже удивило. То есть, не совсем, но я тоже этого не ожидал. — Это тяжело, — сказал Райан. — Надеюсь, он не слишком тяжело это воспримет. — Извините, — вмешалась Джанет, — но я не думаю, что Гарри уточнил, чье это было решение. — И я не буду, — ответил Гарри. Райан задумчиво посмотрел на него, как будто у него были еще вопросы, но он не задал ни одного. — В любом случае, передай ей, что я все еще готов как-нибудь поужинать, если она захочет. — Передам, — сказал Гарри, хотя он сомневался, что Гермиона сразу же примет его предложение — пока она еще не оправилась от шока. Он вспомнил, как чувствовал себя сразу после того, как Джинни бросила его, и мысленно записал, что через день или около того пригласит Гермиону и нескольких близких друзей на ужин. Разговор перешел на предстоящий матч. — «Соколы» — солидная команда, — сказал Гэри. — У них победный рекорд в этом сезоне, а их Отбивающие — первоклассные. Я удивлюсь, если они не сосредоточатся на Гарри. Гарри, должно быть, выглядел немного зеленым, потому что Гэри поспешил успокоить его. — Не волнуйся, мы тебя прикроем. У Спенсера было много проблем, но Бладжеры не были одной из них. — Искатель Соколов немного непоследователен, так что, думаю, у нас будет преимущество, — добавил Суреш. — Как проходят тренировки с Оуэном? — Очень хорошо, я думаю, — сказал Гарри. — Я с нетерпением жду, когда смогу применить на практике больше его советов на этой неделе. — Он — твоя лучшая ставка, — согласился Суреш. — Он, наверное, лучший корректировщик, которого я видел. Жаль, что он получил травму. И так разговор продолжался весь обед. Гарри чувствовал себя немного лучше перед матчем с «Соколами» — за ним была вся команда, и они действительно были намного лучше, чем можно было предположить по их турнирной таблице. После обеда, когда они шли обратно к тренировочной площадке, Райан подошел к Гарри. — Ты не против, если я задам тебе личный вопрос? — спросил он. — Ну, давай, — неуверенно сказал Гарри. — Теперь, когда Гермиона не замужем, ты собираешься ее добиваться? Гарри решительно покачал головой. — Нет, определенно нет. Несмотря на то, что утверждает Рита Скитер, между нами никогда ничего не было. Она мне действительно как сестра. Райан, казалось, расслабился. — Тогда, полагаю, у меня есть дополнительная причина хотеть поужинать с ней, — признался он. — Но, возможно, тебе не стоит говорить ей об этом — я не хочу показаться стервятником. — Это не то, как я бы тебя описал, — сказал Гарри. — Но да, я думаю, она предпочитает сначала узнать человека получше. В конце концов, у нее ушло семь лет с Роном. Райан кивнул и молчал до конца короткой прогулки. Гарри старался сохранять нейтральное выражение лица, но он был доволен — Райан казался солидным парнем, и его интерес к Гермионе выглядел искренним. Гарри сомневался, что он чувствовал бы себя так же, если бы Даррен стал добиваться ее, ведь он явно был немного игроком. Не то чтобы я мог судить об этом. Когда они возобновили тренировки, Гарри был приставлен к Оуэну, который стал его личным тренером де-факто. Старший ловец уже настраивал пусковую установку, включая специальный кристалл, который создавал случайные появления снитча. — Мы еще немного поработаем над твоей меткостью, — сказал ему Оуэн. — Я думаю, ты лучше поймешь метод, если тебе не придется уворачиваться от бладжеров — ты получишь их достаточно во время наших тренировочных матчей. — Хорошо, — ответил Гарри, который уже сидел на своей метле. — Тогда мне взлететь? — Да, пожалуйста. Я дам тебе минуту на то, чтобы сформулировать свое намерение, прежде чем активировать пусковую установку. Когда ты поднимешься, расслабься на мгновение, а затем прими следующее твердое решение: Когда снитч появится в моем поле осознания, пусть он немедленно будет привлечен к моему вниманию. Гарри повторил фразу Оуэну, а затем запустил аппарат и начал кружить над полем. Некоторое время он просто летал, позволяя удовольствию от этого ненадолго захватить его. Затем он вспомнил фразу Оуэна. «Когда снитч появляется в поле моего зрения, пусть он немедленно привлечет мое внимание». Он позволил ее значению проникнуть в его кости. Оуэн, должно быть, активировал пусковую установку, потому что вскоре появился первый снитч. Гарри не искал его так активно, как обычно, но, тем не менее, он появился перед ним. Он подлетел к нему, поймал его и бросил на землю. Через несколько мгновений появился следующий снитч, и он полетел ловить его. Он был поражен тем, насколько легче было найти снитч таким образом, чем искать его более целенаправленно. Так же он поймал большинство следующих снитчей. В конце концов, он снова стал использовать свое внимание для поиска снитча, и скорость его ловли соответственно снизилась. Оуэн, похоже, заметил, что он замешкался, и свистнул ему. — Какое-то время это было действительно хорошо, — сказал Оуэн. — Но что случилось ближе к концу? Гарри раздраженно покачал головой. — Старые привычки, — ворчал он. — Почему я все время возвращаюсь к методу, который требует больше усилий и даже не работает так же хорошо? — Это нормально, когда ты только начинаешь учиться, — сказал Оуэн. — Наш навык сфокусированного внимания гораздо более развит, чем периферийное сознание. Вам просто нужно продолжать практиковаться в этом, и это станет более автоматическим. — Что мне делать, если я поймал себя на том, что слишком сильно полагаюсь на свое внимание? — спросил Гарри. — Я пробовал вернуться к твоему методу, но, похоже, это не помогло. Оуэн выглядел задумчивым, прежде чем ответить. — Позже вы можете обнаружить, что способны просто переключиться обратно. Но сейчас, пока вы еще не освоились, я рекомендую вам очистить голову веселым полетом, а затем намеренно сбросить намерение, используя эту фразу, — посоветовал он. — И не стесняйтесь придумывать свои собственные формулировки — нет никакого правила, говорящего, что вы должны использовать мою. — Нет, мне нравится твоя, — сказал Гарри, а затем сделал небольшую паузу, чтобы подумать. — Когда я ловлю себя на том, что впадаю в дурные привычки, я думаю, не будет ли это подходящим моментом для финта, чтобы немного проветрить голову. — Отличная идея. Конечно, теперь ты выдал свою стратегию — я буду следить за тобой, — ухмыльнулся Оуэн. — Используй любое преимущество, старина, — поддразнил Гарри. — Хватит болтать, Поттер, возвращайся в воздух, и на этот раз опусти Омниокуляры. Гарри снова кружил над полем и тщательно продумывал свое намерение. «Когда снитч появится в поле моего зрения, пусть он немедленно привлечет мое внимание». Он позволил этим словам прозвучать во всем своем теле. Снитчи появлялись перед ним один за другим, буквально как по волшебству. Он обнаружил, что смотрит в каком-то направлении, казалось, еще до того, как снитч появился там. Это было глубокое удовлетворение, и не только потому, что он поймал все свои снитчи. Он чувствовал, что находится в глубокой гармонии с чем-то большим, чем он сам. Когда через некоторое время Оуэн дал свисток и Гарри приземлился, он с радостью увидел только один черный снитч возле ног Оуэна. — Это было потрясающе! — воскликнул Оуэн. — У тебя явно получилось. Гарри потребовалось мгновение, чтобы вновь обрести дар речи. — Это было… невероятно. Я мог бы провести там весь день. Все казалось объединенным в единое переживание, а снитчи были такой же частью меня, как и мои собственные руки. Найти их было больше похоже на воссоединение, чем на что-либо другое. Как воссоединение с тем, кого я люблю. Оуэн окинул его оценивающим взглядом. — Давай присядем на минутку, — сказал он. — Ты можешь сесть на землю? — спросил Гарри, вспомнив о травмах Оуэна. — Или ты предпочитаешь скамейки? — Земля подойдет на короткое время, — ответил он. — Спасибо, что спросили. Они сели на траву, которая уже не была влажной от утренней росы, и Оуэн повернулся к Гарри. — Я не хочу лезть не в свое дело, — сказал он, — но у меня такое чувство, что во время войны у вас были очень… глубокие переживания. Гарри глубоко вздохнул. — Наверное, да. Но на самом деле трудно сказать. Моя жизнь никогда не была такой, которую можно назвать нормальной. — Я в этом не сомневаюсь, — сказал Оуэн. — Но я имею в виду не просто необычный опыт. Я говорю о переживаниях, которые вы даже не можете выразить словами. Вспомнив, что произошло после его видения на вокзале Кингс-Кросс, Гарри кивнул. — В газетах было мало конкретики о том, что произошло, когда вас считали мертвым, во время финальной конфронтации с Волдемортом, — заметил Оуэн. — Я не помню, чтобы читал интервью с вами на эту тему. Гарри покачал головой. — Я никогда не говорил об этом с репортерами. Несколько спрашивали, но я сказал им, что это секретно. Что было правдой, по крайней мере, частично. — Я бы точно не хотел, чтобы вы раскрывали то, что вам не следует, — сказал Оуэн. — И в любом случае я подтвердил свою теорию. — Что это за теория? — Я думаю, что что-то очень сильно изменило вас, возможно, во время войны, а может быть, в другое время. Но в любом случае, в результате вы теперь готовы к восприятию и опыту, которые выходят за рамки обыденного, — объяснил Оуэн. — Больше, чем магия? — спросил Гарри. — Это уже выходит далеко за рамки обыденного. — Нет, это выходит далеко за рамки магии. Это совершенно иной способ ощущать свой разум и, соответственно, мир. Прежде чем Оуэн смог объяснить дальше, Таттл дунула в свисток и приказала им пройти к скамейкам. — Тренировочный матч, десять минут! — крикнула она. — Основной состав против резервистов. Основные игроки в оранжевом. Когда игроки вернулись в здание на перерыв, Гарри возобновил разговор с Оуэном. — Я подозреваю, что ты прав, — сказал он. — И я рад, что ты об этом заговорил. Я не очень понимаю, что произошло, и мне не приходило в голову, что я могу с кем-то об этом поговорить. — Да, если ты расскажешь не тому человеку, то можешь оказаться в охраняемом отделении больницы Святого Мунго, — ответил Оуэн, улыбаясь. Группа снова собралась на поле, и Гарри заколдовал свою мантию в оранжевый цвет. Единственная проблема с тренировочными матчами, подумал он, заключалась в том, что ему всегда приходилось играть против Оуэна. Но он наслаждался их дружеским соперничеством, и ему нравилось видеть, что у такого мудрого человека, как Оуэн, все еще есть чувство юмора. Как Дамблдор, подумал он, только менее скрытный и гораздо менее занудный. Перед тем, как игроки поднялись в воздух, Оуэн подошел к Гарри: — Не забудь установить свое намерение, — сказал он. — Я сделаю все возможное, чтобы поймать снитч — не ошибайся, — но ради команды я надеюсь, что ты меня опередишь. Глубоко вдохнув, Гарри кивнул, прежде чем взмыть в воздух. Он промчался по всей длине поля и вернулся обратно еще до того, как мячи были выпущены. Он даже не собирался думать о них. Вместо этого он поставил перед собой цель найти снитч (добавив немного о том, что нужно избегать бладжеров) и отдался ощущениям полета. Поле сознания Гарри было широко открыто. Он не мог бы сказать, что делают другие игроки, — это его не волновало. Какой-то уголок его сознания был посвящен слежке за Оуэном, на случай, если он первым заметит снитч, но в остальном Гарри позволил своему существу слиться со всем игровым пространством. Время от времени он замечал, что его глаза начинают сканировать в поисках снитча, искать его, а не ждать, когда он появится. Но он поймал себя на этом и легко повторил задуманное намерение. Оуэн вдруг резко ускорился вверх, и Гарри направил свою метлу в ту же сторону. Однако вскоре он увидел, что снитча нет, и отказался от погони. К сожалению, это заставило его разум переключиться с осознания на внимание, и он понял, что так он не сможет легко обнаружить снитч. Гарри попытался расширить сознание, но его внимание внезапно привлекли Погонщики. Похоже, Рене только что перехватил пас из резерва, — рассеянно заметил он, сканируя снитч. Сбросить намерение, подумал Гарри. Но ничего не получалось — его Омниокуляры взяли верх. Осознав необходимость отчаянных действий, Гарри временно прекратил поиски снитча и вместо этого полетел штопором на расстояние около пятидесяти ярдов. Его тело взбудоражилось от этого, и когда он вернулся к схеме ловца, то легко смог восстановить свое намерение и отдаться более глубокому осознанию. За исключением этого короткого промежутка времени, Гарри совершенно не обращал внимания на игровой процесс. Несколько раз ему нужно было уклониться от бладжера, но он делал это автоматически и без страха. Его разум был удивительно спокоен, и он никогда не чувствовал такого восторга во время матча. Наконец появился снитч, примерно на расстоянии трех четвертей длины поля и ниже. Словно без участия Гарри, его Серебряная стрела изменила курс и устремилась к снитчу, и Гарри схватил его, когда Оуэн был еще не менее чем в девяти метрах от него. — Фантастика! — крикнул Оуэн. — Я даже не заметил его, пока ты не начал ускоряться. Гарри не знал слов. Он просто держал снитч над собой и издал громкий вопль, который вызвал аналогичные возгласы у его товарищей по команде, которые летали вокруг него и хлопали его по спине. — Оуэн, спасибо тебе! — наконец воскликнул он. — Это было не похоже ни на что, что я испытывал раньше! — Подожди, пока не попробуешь это во время настоящего матча, — ответил Оуэн, и они полетели вниз к скамейкам, где Таттл начала рассказывать всем, что они сделали не так. Хотя стартовавшие загонщики выступили хорошо, Таттл нашла причины придираться к ним, но Гарри по их выражению лица понял, что они довольны тем, что сделали. — Поттер, что это был за штопор? — спросила Таттл. — Ты сегодня отлично поработал, но в следующий раз, когда я поймаю тебя за подобным выпендрежем, ты пожалеешь, что сам-знаешь-кто тебя не прикончил! — Это было преднамеренно и стратегически, — объяснил Гарри. — Трюк Оуэна вывел меня из равновесия, и мне нужно было проветрить голову, выполнив короткую серию фигур высшего пилотажа. Это был просчитанный риск, но он занял менее пятнадцати секунд. Таттл резко посмотрела на него, но не сразу ответила. — Поттер действовал по моему совету, — добавил Оуэн. — Я согласен, что риск того стоил. — Хорошо, — сказал Таттл. — Но если ты когда-нибудь упустишь снитч таким образом, Поттер, ты станешь посмешищем всей лиги. Гэри и Суреш поздравляли Гарри, пока они шли обратно к зданию. — Сыграй так в субботу, и все будет в порядке, — сказал Гэри. — Я не смог бы сделать это без тебя, — искренне ответил Гарри. — Мне вообще почти не приходилось думать о бладжерах Суреш сказал: — Завтра днем мы должны сделать так, чтобы отбивалы действительно усилили на тебя давление — противники отбивалы, то есть. Я согласен с Гэри, что ты, скорее всего, будешь главной целью Соколов. — Возможно, ты прав, — согласился Гарри, — и это звучит как хорошая стратегия тренировки, хотя я не могу сказать, что жду этого с нетерпением. Прежде чем он успел направиться к шкафчикам, Лара привлекла его внимание. — Извини, Гарри, — сказала она. — Нам нужно подогнать тебе мантии для Пушек. — Сейчас? — спросил Гарри, которому отчаянно хотелось в душ. — Нет, как-нибудь завтра, здесь, в здании. Вы можете прийти в половине восьмого или вернуться пораньше с обеда. У вас есть предпочтения? — Завтра пораньше — звучит неплохо, — сказал Гарри, который был рад получить официальную командную одежду. Лара продолжила. — Ты знаешь, какой номер тебе нужен? — Что, простите? — Номер вашего игрока, на вашей форме, — уточнила она. — Э, я понятия не имею. Я даже не знаю, какие номера сейчас используются. Она объяснила: — Номера ловцов обычно однозначные. У Спенсера был номер семь — не то чтобы это принесло ему большую удачу, — а Оуэн носит номер шесть. Но ты волен выбрать любой другой. Гарри на мгновение задумался. Номер четыре был исключен, благодаря ассоциации с Прайвет Драйв, а номер один выглядел бы слишком эгоистично. К счастью, ему в голову пришла идея: Почему бы не выбрать номер три, в честь двух его лучших друзей? Это напомнило ему о силе командной работы. — Три, — решительно сказал он. — Отлично, — ответила Лара, записывая это. — А позже на этой неделе мы сделаем официальную фотографию вашей команды для карточки игрока. Если только вы не хотите, чтобы мы использовали фотографию из субботнего «Пророка», — добавила она с ухмылкой. Гарри не смог удержаться от смеха, а Джанет, которая подслушивала, сказала: — Нет, эта фотография должна быть на его карточке шоколадной лягушки. Хотя может случиться скандал, если он начнет путешествовать по другим карточкам. Мы не хотим, чтобы Бриджит Уэнлок и Моргана устроили из-за него дуэль. — У меня нет карты Шоколадной Лягушки, — запротестовал Гарри. — Неправда, — сказала Лара. — Мой младший брат получил ее на прошлой неделе. — О, ради Мерлина, — ворчал Гарри. — Можно подумать, они могут предупредить парня. На мгновение Джанет просто посмотрела на него. — Ты действительно слишком издерган, чтобы радоваться тому, что у тебя есть своя карточка с шоколадной лягушкой? Это мечта каждого ребенка-волшебника. — Лара кивнула в знак согласия. — Простите, это просто задело нервы, — вздохнул Гарри. — С моего одиннадцатого дня рождения, когда я узнал, что я волшебник, и узнал настоящую причину смерти родителей, я получал больше внимания, чем когда-либо хотел, практически не имея права голоса. И что еще хуже, большая часть этого внимания была враждебной, особенно после возвращения Волдеморта и того, как Министерство стало говорить всем, что я бредил. Так что в каком-то смысле узнать, что я изображен на карточке шоколадной лягушки, не так уж и мало, как увидеть свою фотографию, расклеенную повсюду с надписью «Нежелательный номер один». Джанет посмотрела на него с неожиданным состраданием. — Мне очень жаль, Гарри. Я пыталась вывести тебя в центр внимания, не подумав о том, что тебе это может быть неприятно. Наверное, я настолько привыкла к тому, что ты — общественная собственность, что не спросила, как ты к этому относишься. Растроганный, Гарри сказал: — Пожалуйста, не извиняйся, Джанет. Единственное, что помогло мне пройти через все это, это наличие друзей, которые могли рассмешить меня. Особенно братья-близнецы Рона. Поэтому я очень ценю то, что все Пушки — и ты тоже, Лара, — миновали стадию охаивания и сразу же начали смеяться. — Думаю, мы должны поблагодарить за это Таттл, — заметила Лара. — Она действительно задала тон. — Я рада это слышать, Гарри, — призналась Джанет. — Но, пожалуйста, дай мне знать, если я когда-нибудь переступлю черту. Я знаю, что я довольно нефильтрованный человек, и мне бы не хотелось причинять тебе дискомфорт. — Спасибо, я обязательно скажу тебе, если это случится, — ответил он. Когда он наконец направился в раздевалку, его окликнул Райан, который уже принял душ и собирался уходить. — Могу я попросить у тебя контактную информацию Гермионы? Если ты не думаешь, что она будет возражать, то есть. — Он протянул Гарри маггловский блокнот и перо. — Конечно, без проблем, — сказал Гарри и записал данные Гермионы. — Я также укажу номер ее телефона, поскольку вы, вероятно, знаете, как им пользоваться. Я могу гарантировать, что ты произведешь впечатление на ее родителей таким образом — не уверен, что Рон когда-либо преодолел привычку кричать. Райан рассмеялся и сказал: — Спасибо, я воспользуюсь любым преимуществом, которое смогу получить. Она действительно кажется… замечательной. Она всегда была такой? — Она всегда была великолепна, если ты об этом, — ответил Гарри. — Нам пришлось ее немного подучить, когда дело дошло до нарушения правил, но она быстро все поняла. — Он сделал паузу и добавил: — Но да, она очень замечательная. Я даже не могу сосчитать, сколько раз она спасала мне жизнь. Райан покачал головой в изумлении. — Полагаю, мы все просто рады, что вы с ней познакомились. В любом случае, спасибо за это, — сказал он, протягивая блокнот, — и до завтра. На следующее утро Лара и портной ждали Гарри в назначенное время. — Для меня большая честь познакомиться с вами, мистер Поттер, — сказал портной, невысокий и довольно круглый волшебник с седыми волосами. — Я — Бенедикт Наперсток, и моя семья поставляла униформу для Пушек на протяжении веков. — Я тоже рад познакомиться с вами, мистер Наперсток, — ответил Гарри, делая заметку запомнить его имя для Гермионы. — Я очень рад, что скоро у меня будет своя форма Пушек. С ними точно ничто не сравнится. — Действительно, нет, — сказал Наперсток. — Не существует красителя для получения такого цвета, а чары — это семейная тайна. Я знаю, что у вас есть что-то подобное для тренировочных мантий, но это не совсем то. — Гарри слегка опешил, узнав, что его настоящая форма будет еще ярче, чем его тренировочные мантии, которые и так были ослепительными. Наперсток велел Гарри встать на небольшой блок, а затем достал рулетку, похожую на ту, которой пользовался Олливандер. Она выдвигалась и задвигалась, летая вокруг тела Гарри, и результаты измерений появлялись на пергаменте рядом. Затем Наперсток достал комплект черных мантий и наложил на них различные чары, ссылаясь на пергамент. Мантии уменьшились в размерах, и Наперсток дал их Гарри примерить. — Кажется, все в порядке, — сказал Гарри, разминая руки и немного двигаясь. — Нет, мы можем сделать их гораздо лучше, — настаивал Наперсток, который натянул мантию на плечи Гарри и с помощью своей палочки внес небольшие коррективы. Гарри почувствовал, как ткань увеличивается, позволяя ему немного больше свободы движений. — Вытяни руку вверх, как будто ты тянешься за снитчем, — приказал Наперсток. — Отлично, спасибо. — Он продолжал вносить коррективы. — Теперь наружу… хорошо. Поперек тела… Гарри продолжал изгибаться, пока Наперсток подгонял мантию. Портной, похоже, хорошо справлялся со своей работой, обеспечивая свободу движений и не превращая мантию в нечто, что мог бы носить Хагрид. К тому времени, когда он закончил, мантии стали гладкими во всех нужных местах и просторными везде. Гарри задумался, не использовал ли он чары, подобные тем, что Гермиона применяла к своим вместительным сумочкам. — Спасибо, мистер Поттер. Думаю, у меня есть все, что мне нужно от вас. — Он повернулся к Ларе и сказал: — Завтра в конце дня они будут у меня. — Отлично, спасибо, — ответила она. — Да, спасибо, — сказал Гарри, снимая мантию. — Не думаю, что мне когда-либо так тщательно подгоняли одежду. — Вам нужно будет как-нибудь заглянуть в магазин, чтобы узнать об остальном гардеробе — десять процентов командной скидки, — сказал Наперсток, вручая Гарри визитную карточку. — Теперь, когда вы профессиональный ловец, вы не можете ходить в тыквенных мешках. У нас есть и маггловские фасоны. Гарри посмотрел на свою тренировочную одежду, которая была далеко не гламурной. Полагаю, моя обычная одежда не намного лучше, подумал он. — Я, пожалуй, сделаю это, будьте здоровы. Когда портной ушел, Лара сказала: — Многие игроки покупают одежду в его магазине. Думаю, тебе это подойдет. — Она повернулась и взяла со стола конверт, который протянула ему. — А я хочу кое-что показать тебе. Мой брат одолжил мне это с жестким требованием, чтобы ты дал ему автограф. Гарри открыл конверт и обнаружил там шоколадную открытку с изображением его собственной фотографии. На нем все еще были очки, и он не совсем улыбался, но выражение его лица было дружелюбным. Гарри предположил, что фотография была сделана во время интервью после войны. Он перевернул карточку и прочитал описание: «Гарри Джеймс Поттер, победивший Темного лорда Волдеморта в 1998 году, — единственный волшебник, переживший Убийственное проклятие не один, а два раза. Первый раз это произошло в младенчестве, и в результате того, что Волдеморт оказался недееспособным, многие решили, что юный Поттер каким-то образом победил его. Однако позже выяснилось, что мать Поттера Лили пожертвовала своей жизнью, чтобы защитить ребенка. Будучи подростком, Поттер и два его близких друга перенесли множество трудностей, пытаясь ослабить Волдеморта, кульминацией которых стала решающая битва в Хогвартсе, во время которой Поттер пережил второе Убийственное проклятие и в итоге победил Темного волшебника. В настоящее время Поттер проходит обучение, чтобы стать аврором Министерства.» Гарри поднял брови. — Вообще-то это неплохо, — сказал он Ларе. — Было бы неплохо, если бы они упомянули Рона и Гермиону по имени, но в остальном все очень точно. — За исключением части про авроров, — поправила Лара. Гарри пожал плечами и сказал: — Несмотря на это, это, вероятно, самая правдивая статья, когда-либо написанная обо мне. Я должен послать им благодарственную телеграмму. — Он посмотрел на нее и добавил: — Спасибо, что показала ее мне. Думаю, мне приятно увидеть себя на открытке «Шоколадная лягушка», учитывая, как я их коллекционировал. — Мне тоже, — сказала она, протягивая ему самопишущее перо без помарок. — Не могли бы вы поставить на ней автограф? Это много значит для моего брата. — С удовольствием, — ответил Гарри, взял перо и подписал свое имя на карточке. Лара поблагодарила его, и он пошел к раздевалкам, чтобы подготовиться к тренировке. Это было еще одно тяжелое занятие, но Гарри уже начал ощущать пользу от более напряженных тренировок и надеялся, что на следующий день ему не понадобится обезболивающее. Когда началась дневная тренировка ловцов, Оуэн вручил ему пару ушных вкладышей. Прежде чем Гарри успел спросить о них, Оуэн сказал: — Это гарнитура для имитации толпы. Легко сосредоточиться в тихой обстановке, как у нас здесь, но в субботу ты окажешься на переполненном стадионе с несколькими тысячами кричащих зрителей. Важно, чтобы мы подготовили вас к этому. — В этом есть смысл, — ответил Гарри, более внимательно рассматривая гарнитуру. Он указал на несколько маленьких рун сбоку и спросил: — Что это? — Это то, как вы меняете настройки. Мы можем менять настроение толпы от дружелюбного до враждебного, и мы даже можем настроить ее так, чтобы люди выкрикивали твое имя. Есть также возможность добавить комментарии диктора к игре. — Невероятно, — заметил Гарри. — Как он настроен в настоящее время? — Сейчас у меня настройки по умолчанию — дружеские, неличные и с игровыми комментариями. Мы начнем со случайного запуска, а потом, возможно, позже мы с тобой сможем вместе погоняться за настоящим снитчем. Гарри кивнул, и Оуэн показал ему, как активировать гарнитуру. Когда Гарри натянул ее на уши, его на мгновение ошеломил весь шум. — Святой Мерлин! Неужели это действительно так, как во время матча? — Почти, — улыбнулся Оуэн. — На самом деле это просто фантастика, как ты скоро узнаешь. Прилив адреналина просто неописуем. — Подожди, как я вообще могу тебя слышать? — спросил Гарри. — Я дам тебе подсказку, — ответил Оуэн. — Это слово из пяти букв, начинается на М. — Гарри отсалютовал двумя пальцами, прежде чем оттолкнуться. Оказавшись в воздухе, он быстро привык к громкому звуку, но сам шум отвлекал. Ему пришлось лететь недолго, чтобы успокоиться и правильно сформулировать свое намерение, и он не был уверен, видел ли он вообще первый снитч, запущенный Оуэном. Однако он поймал следующий, а за ним еще несколько. Он задал дополнительное намерение — не обращать внимания на комментарии диктора, но быть в курсе счета игры. Нельзя, например, ловить снитч, когда его команда проигрывает более 150 очков, хотя он и не предполагал, что это произойдет с сильными преследователями «Кэннонс» и Джанет у колец. Через некоторое время Гарри заметил, что Оуэн неистово машет ему рукой. Когда он приземлился и снял гарнитуру, Оуэн сказал: — Это единственная проблема с гарнитурой — несмотря на то, что она пропускает речь поблизости, она заглушает свист. — О, Боже, — ответил Гарри. — Как долго вы пытались привлечь мое внимание? — Всего минуту или около того. В следующий раз я просто оглушу тебя, — сказал он с ухмылкой. — Ну, как ты себя чувствовал там, наверху? — К этому нужно было немного привыкнуть. Я пропустил что-нибудь в самом начале? — Только один, — ответил Оуэн. — Неплохо, правда. А после этого ты пропустил еще три. Когда Гарри выглядел разочарованным, Оуэн успокоил его. — Не расстраивайся — это огромный прогресс на таком раннем этапе. Я не ожидал, что ты так хорошо владеешь искусством разума. Гарри действительно разразился смехом. — Ты чувствуешь этот порыв ветра? — спросил он Оуэна. — Это мой учитель Окклюменции ворочается в своей могиле. Кстати, ты можешь записать это и отправить совой профессору МакГонагалл, директрисе Хогвартса, чтобы она могла прочитать это его портрету? — Э-э, я не уверен, что хочу потворствовать мелкой мести покойному. — О, поверьте мне, — ответил Гарри, — Снейп был за мелкую месть покойному, а именно моему отцу. Оуэн на мгновение замолчал. — Разве я не помню, что читал о директоре Снейпе, который годами шпионил против Волдеморта? — Да, это он. — Я думал, он пожертвовал своей жизнью, чтобы защитить тебя. Он любил твою мать, верно? Гарри посмотрел на траву, наполовину надеясь, что Таттл будет кричать на них за бездействие. — Это правда, — признал Гарри. — Но все было немного сложнее. — Потому что он ненавидел твоего отца? — Да, — сказал Гарри. — И я думаю, он винил меня в том, что я стоил жизни моей матери. Оуэн кивнул в знак понимания. — Это действительно звучит сложно. — Он попросил Гарри передать ему гарнитуру и сказал: — Я собираюсь сделать толпу более враждебной и добавить несколько личных насмешек. — Он использовал свою палочку, чтобы возиться с рунами, и в какой-то момент произнес имя Гарри. — Хорошо, — сказал он, передавая гарнитуру обратно. — Это продвинутый режим, так что не расстраивайся, если будешь нервничать. Ты знаешь, что с этим делать. Гарри натянул гарнитуру на уши и нажал на руну, чтобы активировать ее. Он снова поразился тому, как громко она звучит. Поднявшись, он заметил, что тон толпы изменился. Было больше освистываний, и, хотя он не мог разобрать, что люди говорят, Гарри услышал в их голосах более резкие нотки. Это напомнило ему тех двух фанатов «Осы» с косой Аллеи. Это было неприятное ощущение, но Гарри постарался не обращать на него внимания. Он поставил перед собой цель искать снитч, и иногда ловил его, но не мог отделаться от ощущения, что его отвлекают каждый раз, когда он слышал гневные крики «Поттер!» из толпы. Он попробовал немного полетать на трюках, чтобы проветрить голову, и это немного помогло, но слышать свое имя в резких тонах всегда казалось ему неприятным. Он почувствовал почти облегчение, когда увидел, что Оуэн машет ему рукой, возвращая на землю. — На этот раз ты заметил меня раньше, — сказал Оуэн, после того как Гарри приземлился и снял гарнитуру. — Я думаю, ты хотел снять эту штуку. — Да, — ответил Гарри без дальнейших уточнений. — Не хочешь присесть на минутку? — спросил Оуэн, протягивая Гарри бутылку с водой. Гарри кивнул, принял бутылку, и они вместе сели на траву. — Ты принял больше, чем свою долю насилия, не так ли? — спросил Оуэн. Гарри вздохнул. — Ты даже не представляешь, — сказал он, делая большой глоток воды. В его голове проносились враждебные воспоминания, начиная от Дурслей и заканчивая Драко Малфоем. В его голове всплыла цитата менеджера команды «Магпис»: «Квиддич заслуживает лучшего, чем когда в него врывается такой жаждущий славы любитель внимания, как Гарри Поттер». Он увидел ряд значков с надписью " ПОТТЕР ВОНЯЕТ». — Теперь, когда ты признанный герой, — сказал Оуэн, — легко забыть, как ужасно они с тобой обращались. И я знаю только о публичных издевательствах, а не о том, что ты, возможно, пережил в школе. — И дома, — пробормотал Гарри, прежде чем понял, что сказал это. Он почти никогда не говорил о Дурслеях. — Ты имеешь в виду отношения с магглами, после того как твои родители умерли? — Да, — сказал Гарри. — Мои тетя и дядя. Они не любили волшебников. — Должно быть, это было тяжело, — сказал Оуэн. Гарри вдруг понял, что мог создать у Оуэна неправильное впечатление. — Они не били меня или что-то в этом роде. То есть, мой кузен и его приятели били, но они были одного возраста со мной. — Словесные оскорбления все еще считаются. На самом деле, оно часто оставляет более глубокие шрамы, — заметил Оуэн. — Может быть, и так, — уныло сказал Гарри. Через некоторое время он сказал: — Так как же мне с этим справиться? То есть, я думаю, я справлялся с этим, играя в квиддич в Хогвартсе, но там было гораздо меньше людей, и в основном только Слизерины — один из других домов. — У тебя есть все, что тебе нужно, Гарри. Тебе просто нужно собрать все воедино. — Когда Гарри с любопытством посмотрел на него, Оуэн продолжил. — Я попрошу тебя остаться на месте и активировать гарнитуру. Когда ты услышишь гневную толпу, и особенно свое имя, ты почувствуешь, как поднимаются эмоции. Возможно, возникнут и физические ощущения. — Да, я так и представляю. — Попробуй просто понаблюдать за своими реакциями. Тебе не нужно их менять или подавлять. Просто постарайся заметить, что происходит. — Должен ли я установить намерение? — спросил Гарри. — Хороший инстинкт, да, — сказал Оуэн. — Твое намерение должно заключаться в том, чтобы оставаться в том широком, открытом пространстве осознанности, которое ты практиковал. Когда возникнут эмоции, ты будешь переживать их так же, как сейчас — в своем расширенном состоянии осознания, а не как беспомощный ребенок. Гарри надел гарнитуру, но прежде чем активировать ее, он закрыл глаза и установил намерение. Оставаться в открытом осознании. Позволить эмоциям возникнуть. Он включил гарнитуру, и начались гневные крики. Его горло сжалось, а глаза зажмурились. Внутри его туловища открылся колодец печали. Он чувствовал себя очень маленьким. Но он ощущал широкое пространство осознания, и это делало его немного более терпимым. Пронзительный женский голос начал кричать «Поттер!», и новая волна беспокойства пронеслась через него. Но из поля осознания возникла соответствующая просторность, которая сдерживала тревогу, не подавляя ее. Затем целая группа людей начала скандировать: «Поттер воняет!». Сердце Гарри начало учащенно биться, дыхание стало поверхностным. Он понял, что его глаза все еще зажмурены, и открыл их. Перед ним стоял Оуэн, и ветер слегка шевелил траву. Гарри немного расслабился. Диктор впервые назвал его по имени. «Это был удивительно неуклюжий поступок Поттера — он может стоить им матча», — резко сказал он, и Гарри почувствовал, как его желудок сжался, а лицо покраснело. Он увидел образ Сириуса, провалившегося сквозь вуаль в Отделе тайн, и его глаза стали горячими. Внутри него распространилась гораздо более сильная волна простора, как бы защищая его от эмоционального натиска. Он даже почувствовал приподнятое настроение, а гневные голоса казались менее значительными и незначительными. Болезненные эмоции все еще присутствовали, но они ощущались как сырое топливо для более сильного, более плавучего чувства. Его дыхание стало спокойным и ровным. Он оставался в этом состоянии равновесия еще минуту, прежде чем деактивировать и снять гарнитуру. — Это было… напряженно, — сказал он. — Я мог бы сказать, наблюдая за тобой, — заметил Оуэн. — Так мне теперь будет лучше? — с надеждой спросил Гарри. — Это не так просто. Возможно, в следующий раз, когда я пошлю тебя на поиски снитча, ты будешь вести себя лучше и не будешь так легко нервничать, но твоя старая травма не исчезнет в один момент. Но теперь у тебя есть инструмент для ее решения. — Инструмент — это лучше, чем ничего, и я уже чувствую себя лучше, — сказал Гарри. — Кстати, тебе, наверное, стоит начать профессионально преподавать ментальные искусства после ухода из квиддича. На случай, если тренерства ловца будет недостаточно, чтобы оплачивать счета. — Спасибо, я буду иметь это в виду. А теперь давай поднимем тебя еще раз перед тренировочным матчем. Гарри снова включил гарнитуру и начал полет. К счастью, он все еще находился в расширенном состоянии, поэтому было легко установить намерение и ждать появления снитча. У него неплохо получалось, и он поймал большинство из них, хотя и отвлекся, когда кто-то из толпы начал скандировать его полное имя певучим голосом, напомнившим ему Беллатрису Лестрейндж. Он ускорился на своей метле на несколько секунд, чтобы почувствовать ветер на лице, и это, казалось, восстановило его равновесие. В конце концов Оуэн махнул ему рукой, и Гарри увидел, что на земле лежат только пять черных снитчей. — Это было здорово, — похвалил Оуэн. — Если ты сможешь так хорошо играть в продвинутом режиме, то в субботу у тебя не будет проблем. Не забывай, что на стадионе будет куча фанатов «Пушек». — Правда? Я предполагал, что там будут в основном болельщики «Соколов». — Нет, фанаты «Пушек» исключительно преданны, и команда предоставляет портключи со стадиона Педл, чтобы доставлять их на выездные игры. — То есть ты хочешь сказать, — начал Гарри, — что ты без всякой причины выставил меня перед моими самыми темными демонами? Оуэн улыбнулся. — Я признаю это — я просто пытался сбить тебя с толку перед нашим тренировочным матчем. — Мне не следовало доверять тебе, Барроумейкер, — огрызнулся Гарри. — Если подумать, мне кажется, я видел тебя раньше… в черной мантии и маске черепа. — Ты меня раскусил, Поттер. Это та часть, где я разражаюсь злобным смехом и исчезаю, чтобы никогда больше не быть услышанным. Прозвучал свисток, и они начали идти к скамейкам. — Между исправлением зрения и всем тем, чему вы меня научили, — заметил Гарри, — просто чудо, что я вообще поймал снитч в школе. — И да, и нет, — ответил Оуэн. — Я подозреваю, что даже тогда ты неосознанно полагался на более тонкие методы поиска снитча. Очевидно, ваше обычное зрение не справлялось с этой задачей. — Интересно… Вы хотите сказать, что я что-то вроде провидца, когда дело касается квиддича? А здесь я получил неудовлетворительную оценку по прорицанию. — Ты провалил СОВ? Не дай Дариусу узнать, а то он выгонит тебя из команды, — пошутил Оуэн. Гарри уже собирался ответить, когда заметил, что никто больше не разговаривает, а Таттл смотрит на них. — Ну что, вы закончили с чаепитием? — Да, Таттл, спасибо! — весело ответил Оуэн. — Рада это слышать, — прорычала она, прежде чем объявить команды для тренировочного матча. Она смешала «загонщиков», и Суреш и Гэри будут играть против Гарри. О, Боже, подумал он. — Десятиминутный перерыв, команда Барроумейкера в оранжевом! Гари подошел к Гарри, когда они шли к зданию. — Просто помни, что ничего личного, хорошо? — Я знаю, — ответил Гарри. — Это будет хорошей тренировкой для субботы. — И вы в хороших руках с Лайлом и Титусом — они гораздо лучше работают в команде, чем Суреш или я, — сказал он немного неубедительно. Когда Гарри вернулся к скамейкам после перерыва, его остановила Таттл. Он сглотнул, когда заметил, что она протягивает гарнитуру. — Я поговорила с Барроумейкером, и мы хотим, чтобы ты надел это во время сегодняшнего матча, — сказала она. — Какой режим? — Я установила нейтральный режим. Вы будете слышать свое имя и комментарии, но это будет равномерное сочетание позитива и негатива. То же самое вы можете ожидать и в субботу. Гарри выдохнул. По крайней мере, это было лучше, чем расширенный режим. — Хорошо, — сказал он, взяв гарнитуру. Прежде чем надеть гарнитуру, он на мгновение расслабился, позволяя себе расширить сознание. Затем он активировал гарнитуру и настроил свое намерение на то, чтобы снитч появился перед ним, а также на то, чтобы при необходимости не упустить Бладжеры. Они взлетели, и Гарри начал кружить. Первую минуту или две все шло хорошо, но потом стали часто прилетать Бладжеры. Он довольно хорошо от них уворачивался, а Лайл и Титус почти всегда приходили ему на помощь, но Гарри не мог расслабиться, как в понедельник. Отчасти для того, чтобы развеяться, а отчасти для того, чтобы укрыться от бладжеров, Гарри решил притвориться. Он начал с одного конца поля, примерно в двадцати футах ниже колец, и выстрелил вверх и поперек. Воздух приятно холодил щеки, и, хотя он знал, что Оуэн отказался от погони, Гарри продолжал лететь, чтобы хоть немного отвлечься. Он повторил свое намерение и снова начал кружить. Он уже привык к шуму из гарнитуры, и хотя враждебное скандирование иногда сменялось одобрительными возгласами, его не смущало ни то, ни другое. В конце концов, это был просто шум. Снитч появился возле одного из ворот, и они с Оуэном помчались за ним. Но прежде чем кто-то из них поймал его, снитч выстрелил в другом направлении и, казалось, исчез. Гарри воспротивился желанию надеть Омниокуляры и вместо этого укрепился в своем намерении полагаться на осознание. Они кружили еще некоторое время, и Гарри продолжал уворачиваться от бладжеров. Он знал, что ему должно повезти, чтобы выиграть этот матч, ведь Оуэн не был такой мишенью, как он. Гарри летел по краю поля, когда увидел снитч у земли. Его метла устремилась к нему, но Гарри почувствовал, что прямо на него летит Бладжер. Он свернул, чтобы избежать его, и снитч тоже изменил направление. Оуэн изменил курс, и — шлеп! Другой бладжер сбил Гарри с метлы, и он тяжело приземлился. К счастью, он был всего в нескольких футах от земли, но почувствовал резкую боль в копчике. Может, я его сломал? В тот момент, когда целитель команды подбежал к Гарри со скамейки, Таттл дал свисток и крикнул: — У кого снитч? — Оуэн и Гарри повернулись друг к другу, их руки были пусты. Целитель подошел к Гарри с вытянутой палочкой и спросил: — Ты в порядке? — В основном, — ответил Гарри, — но, возможно, я сломал копчик. — Давайте посмотрим, — сказал целитель, который помог Гарри осторожно лечь на спину и перевернуться. Его боль значительно уменьшилась, и из-под него выкатился слегка помятый снитч. — Победила сторона Поттера, — крикнула Таттл, и раздался взрыв хохота игроков, ставших свидетелями великого открытия. — Он приземлился на него? — спросил Гэри, который прилетел, чтобы убедиться, что Гарри не пострадал от посланного им бладжера. — Да, — со знанием дела ответил Оуэн. — Это был классический маневр снитчботтома, который последний раз мы видели в девятом туре против Балликасла. Гарри тоже смеялся — это было еще менее достойно, чем когда он поймал свой первый снитч, проглотив его. Обе стороны собрались вокруг него, и после нескольких диагностических чар целитель помог ему встать на ноги. — Просто небольшой синяк, который я могу легко вылечить в своем кабинете. Больше всего это нужно для уединения. — на хрен! — крикнула Джанет. — Устройте нам шоу! Гарри снова рассмеялся и сказал ей: — Помнишь наш разговор о пересечении границ? Ты только что пересекла одну. — О, прекрасно, — сказала она. — Так держать, Снитчботтом. Они вместе подошли к скамейкам, и целительница наколдовала прохладную подушку, чтобы Гарри мог сидеть на ней, пока Таттл делала свои заметки. — Вы двое, — крикнула она в сторону Гэри и Суреша. — Отличная работа — держать давление. И Поттер, молодец, что заметил снитч одновременно с Барроумейкером. Не самая гладкая ловля, которую я видела, но в тебя может попасть сколько угодно бладжеров, лишь бы снитч оказался у тебя. — Э-э, спасибо? — пробормотал Гарри, вызвав хихиканье и Джанет, и целителя. Когда Таттл закончила, тренер повел их на растяжку, а целительница на всякий случай присматривала за Гарри. После этого они вместе пошли к зданию. — Простите, — сказал Гарри, — я не знаю вашего имени. — Меня зовут Чарльз Макалистер. Рад быть полезным, Поттер. Гарри улыбнулся. По крайней мере, на него не оказывали излишнего давления в плане карьеры целителя. — Спасибо за помощь. И, пожалуйста, зовите меня Гарри. — Или просто Снитчботтом, — предложил Суреш. — Отлично, — простонал Гарри. — Я вижу, что это моя новая жизнь. — Это точно, Снитчботтом, — повторил Райан. — И ты туда же, Беллами? — простодушно ответил Гарри. — Мы постараемся скрыть это от прессы, — сказал он. — Это поможет? — Я поверю в это, когда не увижу, — ворчал Гарри. Целитель Макалистер проводил его в свой кабинет и быстро вернул Гарри в состояние до Бладжера. Он вручил Гарри две маленькие бутылочки и сказал: — Примите один из этих мышечных релаксантов сейчас, а следующий — завтра утром. Это не должно помешать вашей тренировке, а боли от Бладжера утихнут в зародыше. — Еще раз спасибо, — сказал он и направился к душевым. Так много для того, чтобы завтра не понадобился обезболивающий напиток. Пока он принимал душ, он размышлял о предстоящем вечере. Он не поддался искушению пригласить к себе Элизабет и вместо этого пригласил на ужин Невилла, Полумну и Гермиону. Он знал, что Гермионе не помешает компания и что их друзья захотят поднять ей настроение. Как правило, Джинни тоже была бы приглашена, но, очевидно, этого не произошло. Предположительно, Джинни обратится к ней наедине. Он подумал, не поможет ли ему техника Оуэна по высвобождению травмы быстрее забыть Джинни. Может ли она сработать и в случае сердечной боли? Он решил попробовать. Было легко почувствовать себя просторным, когда на него упала вода, и оттуда он пригласил чувство потери, которое он носил в себе, на передний план. Но боль возникла быстрее, чем он ожидал, и только физическое ощущение воды не дало ему захлебнуться. Нет, он пока не хотел с этим сталкиваться. Он будет придерживаться прежнего подхода. Может быть, Элизабет сможет прийти завтра вечером, подумал он, и боль вскоре забылась.