Закатное солнце

Эмико лежала на боку и слушала ровное дыхание любимого, спиной ощущая тепло Хиаши, чья ладонь сейчас покоилась на ее оби. Открыв глаза, Хьюга увидела край расписной ширмы и стены гостиничной комнаты; затуманенное сознание прояснялось, она вспомнила подробности произошедшего с ними в этой комнате и посмотрела вниз. О ками! Ее руки заметались, одергивая и поправляя одежду, прикрывая обнаженные ноги. Стараясь не оборачиваться, чтобы не встретиться взглядом с Хиаши, Эмико попыталась сесть, но его рука сначала задержала светлоглазую, а затем притянула её еще ближе. — Пожалуйста, нам следует поторопиться домой, — пробормотала она. Хиаши удивился её голосу, вернее, шёпоту — чуть осипший от недавних стонов, он звучал неуверенно. Невероятно — она еще не избавилась от смущения перед ним, хотя он мог поклясться, что полчаса назад Эмико отдалась ему добровольно и с ответной страстью. Попытался мягко развернуть женщину, но встретил сопротивление, тогда Хьюга, приподнявшись на локоть, посмотрел на нее. В защитном движении она едва не свернулась улиткой, но понимая, насколько это глупо выглядит, осталась лежать неподвижно, все также не решаясь взглянуть на него. — Что-то случилась, милая? «Милая» — прозвучало нежно, так что она не выдержала и замотала головой. — Я обидел тебя — знаю, что был недостаточно сдержан. Она шмыгнула носом совсем по-детски, развеселив мужчину, и он решился на провокацию. — Мне жаль, что я разочаровал тебя в искусстве любви, и ты сожалеешь о случившемся, — голос мужчины был печален и Эмико пробормотала в ответ: — Теперь вы не будете уважать меня. До этого дня я ни с кем… Дальше Хиаши не стал слушать. Довольно с них этих моральных терзаний! Они и без того потеряли безвозвратно целый год возможных радостей. Хьюга навис над ней и ладонями нежно повернул лицо женщины к себе: — Запомни, Эмико, все, что было у нас — остается на моей совести. Никогда не вини себя. Я — мужчина и отвечаю и за уже произошедшее, и за то что подобное произойдет снова. Единственное, что для меня имеет значение — хочешь ли ты меня? Она молчала, но порозовевшие щеки и томный вздох сказал больше. Хиаши улыбнулся, отчего лицо его помолодело. — Я хочу целовать тебя, — услышала женщина перед тем, как ее губы попали в его плен и закрыла глаза. Сейчас, убедившись в своих силах, одолев первую крепость, Хиаши не спешил: не разрывая поцелуй, он сел, увлекая за собой Эмико, чтобы развязать ее сложный пояс. А она поняла его проделки только когда кожей плеч почувствовала освобождение от материи и ощутила его теплые руки на своей груди. Но желания и способности сопротивляться не было — знала, что это пустое, вернее, догадалась по жаркому дыханию и твердеющей плоти Хиаши, которую она не могла не заметить, сидя на его бедрах. Их одеяния остались в стороне, Хиаши и Эмико занимались любовью во второй раз за это утро. Сейчас совершенно нагие, переплетенные тела мужчины и женщины дарили и принимали ласки, узнавая и исследуя друг друга. Почувствовав, что его удовольствие близко, он сменил позу, стараясь отсрочить его: для чего лег на спину и притянул на себя Эмико. Переводя дух и восстанавливая дыхание, пока она привыкала к новым ощущениям, медленно скользя на нем верхом, Хиаши положил ладони на ее бедра помогая приподниматься выше. Эмико поначалу застеснявшаяся — еще бы, теперь он видит ее всю: от задернувшихся сладкой поволокой глаз, груди, которой она еще стыдилась и частично прикрывала правой рукой, до того самого сокровенного местечка, в эту минуту истекающего её любовным соком. — Господин… Хиаши… — хрипло умоляла его светлоглазая. «Господин» — надо было с этим кончать, Хиаши отвел от груди женскую руку и притянул к себе. Так, что Эмико легла на его — угол проникновения поменялся, она сдавленно охнула от усилившегося соприкосновения их тел. Хиаши целовал ее шею, вдыхая запах страсти, окруживший их, собираясь перешагнуть последний рубеж. — Зови меня по имени, — произнес он на ухо светлоглазой. — Я не господин для тебя. До этого отдавший инициативу Эмико, Хиаши переместил руки на бедра женщины и начал вбиваться в нее снизу вверх, выходя почти до самой головки, чтобы затем проникнуть как можно глубже. Комната заполнилась вздохами и стонами — неизменной, чуть грешной музыкой любви. Они снова поменялись местами — ему всегда нравилось брать женщин сверху. Последние рваные удары его плоти и мужчина готовился выйти из нее, когда Эмико, на пике своего удовольствия плотнее прижалась к нему бедрами, потираясь своей нижней точкой любовной чакры. А дальше ее руки, обнявшие Хиаши и сжимающиеся стенки ее влагалища просто не дали ему ни шанса. Излившись в ее глубине, он испытал давно забытое ощущения полного удовлетворения — свободного парения и яркого удовольствия. Когда стихли томные стоны, а тела получили заслуженный отдых, Эмико услышала вопрос: — Как ты себя чувствуешь, милая? — сейчас в голосе не было поддразнивания, но Хьюга почувствовала некоторое напряжение, или ей это показалось? Женщина прижалась к любимому, доверчиво встречаясь глазами — теперь он знает и принимает её всю. Но увидев его виноватое лицо, удивилась — и это в тот миг, когда он полностью одержал верх над ее страхами и стыдом? Проследив за его взглядом она опустила глаза на свои бедра и прикоснулась рукой к влажной промежности. — Я не успел… Он не договорил, поскольку женщина тихонько рассмеялась и покачала головой. — Все хорошо, не стоит волноваться. Мне просто нужно пойти в о фуро. Только… — Только? — ему стало полегче, но все же… — Только мне нужно немного отдохнуть после… всего. Хиаши выдохнул — умиротворенная и нисколько не рассерженная Эмико успокоила его. А женщина все еще улыбаясь, вспоминала его лицо, когда он боялся ее гнева. Забеременеть в сорок шесть лет! Право же, мужчины даже самые мудрые и высокородные иногда бывают забавно наивными в некоторых вопросах! *** В дороге они не общались — Эмико была внутри нанятой повозки, а Хиаши ехал впереди верхом, время от времени он включал бьякуган, чтобы в случае опасности принять меры по защите охраняемой особы. Солнце клонилось, окрашивая небо розоватым золотом. Хиаши раздумывал: стоит ли им останавливаться на ночь? Для Хьюга в ночном путешествии не было никаких проблем — их особенные глаза не боялись тьмы. Напротив, ночью у них было преимущество — ведь возможный противник не обладая бьякуганом будет уязвимее, особенно в такую ночь — узкий месяц едва нарождающейся луны почти не давал света. Нет, Хиаши сомневался по более простой, малосерьезной и весьма эгоистичной причине. Без привала они достигнут деревни Листа рано утром, с остановкой же у них будет несколько часов наедине без риска быть пойманными врасплох внимательными глазами многочисленных родичей. Он покачал головой и нахмурился, уличив себя в недостойном и легкомысленном исполнении обязанностей. Защитник! Вместо того, чтобы позаботиться о скорейшем возвращении Эмико в безопасное место, пошел на поводу своей нижней чакры! — Господин, — услышал он голос возничего и обернулся. Тот остановил лошадь и, дождавшись Хиаши, пояснил. — Лошадей стоило бы напоить и покормить, — молодой человек махнул рукой указывая в сторону. — Тут недалеко источник. Хьюга включил бьякуган, удостоверившись в словах возничего, кивнул — что же, действительно, лошади нуждались в заботе. Они свернули с дороги, лошади тотчас начали есть сочную придорожную траву. Парень ушел с двумя ведрами за водой, Хиаши спешился и подошел к повозке. — Не хотите подышать свежим воздухом? Он помог Эмико спуститься с повозки. К ней вернулись безмятежность и умение создать вокруг себя ауру умиротворения и уюта, вдобавок к этому, сейчас ее глаза блестели — то ли из-за золотого заката, на который она устремила свой взор, либо по какой-то иной причине. Хиаши молча притянул ее к себе, обнимая сзади — оба смотрели на почти наполовину скрывшееся за горизонтом солнце — еще один весенний день заканчивался. Согревая её, он понимал, что им нескоро выпадет возможность позволить себе такое в Конохе. Наверное, Эмико тоже подумала об этом, поскольку он услышал сожаление в сорвавшемся с ее розовых губ вздохе. — Мы можем остаться здесь на ночь, — негромко предложил Хиаши, впрочем, мало надеясь на согласие. Она ожидаемо покачала головой. — Я и так надолго отлучилась. Меня ждут. Мужчина нарочито разочаровано пожаловался: — Обидно получать отказ, приглашая девушку на свидание. Светлоглазая рассыпалась беззлобным смехом: — Мне тоже обидно отказываться, тем более, что я никогда не ходила на них. — Могу рассказать тебе всё о таких встречах, — ее смех сподвиг его на новую шутку. — И что же следует делать на свидании? — Разумеется, целоваться. Она фыркнула на эту невинную непристойность, но прежде чем успела ответить, мужчина исхитрился быстро развернуть Эмико к себе и склониться к ее губам… *** Утром, проехав главные ворота деревни Листа вместе, Хиаши расплатился с извозчиком и придержал лошадь. Дальше сопровождение Эмико становилось проблематичным — она просила его сохранить их совместное путешествие в тайне от Хьюга. Бьякуган следил за ней, пока повозка не въехала в родной квартал. Тогда Хиаши повернул коня к поместью Накагава. *** Обняв вышедшую ей навстречу сноху, светлоглазая зашла в дом, справившись о текущих делах. Эмико умылась, переоделась и, пока Аяно хлопотала на кухне, накрывая на стол, немного рассеянно слушала незатейливые новости из жизни квартала. На ум пришла мысль будто она отсутствовала не неделю, а много больше. И дело не в том, что многое переменилось — напротив, все новости были обычными, житейскими. Всю дорогу она думала о Хиаши, их будущем, не находя верного выхода, подходящего всем — вчерашние переживания настолько поглотили ее внимание, что прочее отступило, потеряло былое значение. После завтрака светлоглазая незамедлительно приступила к делам — надев широкополую шляпу от солнца, она прежде всего вышла в сад и проверила состояние деревьев, грядок и земли, срезала засохшие цветы, занялась сорняками. Затем, ближе к полудню, когда солнце стало припекать, Эмико, вернулась в дом. Ложась спать светлоглазая вспоминала их ночной разговор с Хиаши. — Когда мы встретимся снова? Тихий шепот и новый сладкий поцелуй. — Нельзя встречаться слишком часто… — они стояли позади повозки, пока возничий занимался лошадьми. — В квартале все поймут… — Эмико… — она явственно определила укор в голосе любимого. Хьюга отстранилась — ему не понять: мужчину не ославить связью на стороне. - Я согласен на наши обычные прогулки в роще, — сдался Хиаши. - Через два дня… *** — Как хорошо, что ты сам заглянул к нам сегодня, — тихо нараспев, сказала Хару, баюкающая светлоглазую правнучку. — А то я уже намеревалась просить Коджи отвезти меня домой. Хиаши поклонился матери. Он сидел в беседке с ней и Ханаби, державшей на руках малыша Таро. — Как вы себя чувствуете, мама? — Да, что со мной может статься? — ответила вопросом своенравная старушка. — Просто представила какой грязью зарос дом без меня. Шутка ли — больше месяца без уборки! Хиаши улыбнулся — опасения госпожи Хару, как обычно были преувеличены. Откуда появиться грязи в доме, если в нем не играются дети, толком не готовится еда, а единственный его жилец — степенный взрослый шиноби, проводящий свое время преимущественно в кабинете, да в саду? Седовласая Хару обратилась к внучке: — Дорогая, вечером я отправлюсь проведать дом. Думаю, денёк-другой вы с Коджи справитесь без меня. Ханаби знала, что остаток времени будет посвящен тому как ухаживать за малышами. Она послушно склонилась перед любимой госпожой Хару. — Конечно, бабуля, я попрошу Коджи отвезти вас. *** — Мама, скажите, кто охранял вас на обратном пути? — неожиданный вопрос Хидео на третий день после ее возвращения удивил Эмико. — Вы говорили, что безопасность вам обеспечил клан. Она вгляделась в лицо сына — серьезное, чуть недоверчивое. — Что-то случилось? Он пожал плечами. — Вчера пришло письмо от Сэтору, сына госпожи Юми. Он справлялся как вы доехали, сказал, что переживал за вас. И не получив весточки о вашем благополучном прибытии написал сам. Он упоминал провожатого Хьюга, который по какой-то причине вызвал у него вопросы. О, небо, а ведь она не написала Юми по приезде домой! Эмико покачала головой — что с ее памятью… — Ты прав, сынок, я совершенно забыла послать письмо госпоже Сато и успокоить их, — она уже хотела выйти из общей комнаты, чтобы как раз таки составить послание подруге, когда ее задержали слова Хидео. — Сегодня я виделся с господином Неджи и спросил его о провожатом. Эмико медленно развернулась к сыну. — И что он ответил? Хидео, не отпуская ее взгляд, спокойно проговорил: — Он удивился. Поэтому я и спрашиваю тебя об этом. Две недели спустя. Конец мая Перед выходом из дома, она стояла у зеркала, поправляя оби и воротничок, когда у ее комнаты послышался шорох и она позвала сноху: — Дорогая, входи. В спальню вошла молодая сноха и, улыбнувшись, поклонилась. — Простите, если отвлекла вас, я хотела подарить вам новые духи, — в раскрытой ладони девушки лежал небольшой пузырек. Открыв пробку, Эмико улыбнулась: — Очень приятные, спасибо. Аяно довольно закивала. — Мне они тоже очень нравятся! — Но тогда зачем ты отдаешь их мне, — удивленно спросила свекровь. — Я… — сноха замялась, не решаясь продолжить. Эмико непонимающе нахмурилась — что это с Аяно? — Простите, мне не стоило… — пробормотала молодая сноха и попятилась к двери. — Аяно, — укоризненно произнесла Эмико. — Скажи как есть. — Я знаю, что вы идете на встречу. А эти духи такие нежные и сладкие. Я хочу, чтобы они еще больше украсили вас и помогли вашему счастью! — выпалила несчастная девушка и села на пол в смиренной позе, опустив голову, готовая получить наказание. — Аяно… Эмико села рядом и спросила: — Это очень заметно? — Нет! То есть… — девушка осмелилась посмотреть в лицо Эмико. — Просто мы — Хьюга. Мы многое чувствуем и угадываем. Теперь уже Эмико отвела взгляд, но не стала возражать снохе. Ободренная девушка продолжила: — Я очень люблю Хидео, очень, но он неправ, — спохватившись и осознав, что только что позволила себе критиковать супруга, да не перед какой-нибудь подружкой, а перед его же матерью, она снова стушевалась. — Простите. — Все в порядке, просто объясни мне, что случилось, — мягко произнесла Эмико. Ей нравилась сноха — очень миловидная и старательная, она напоминала ей старшую дочь Хиаши — госпожу Хинату, но больше всего Аяно вызывала симпатию свекрови своей преданностью и любовью к Хидео. Девушка кивнула и вдохнула побольше воздуха: — Счастье не скрыть. Вы светитесь с тех пор как возвратились с деревни Холмов, знаю, что вам не по душе домыслы, но я чувствую, что господин Хиаши тоже любит вас. Я уверена, что вы будете счастливы, — выговорившись, девушка успокоилась и закончила. — Прошу прошения за этот разговор. Эмико взяла пузырек с духами, надушилась и ответила покорно сидящей перед ней девушкой. — Спасибо, дорогая, — улыбнулась и добавила. — Духи мне очень нравятся, но я не приму их в дар. Зато буду очень благодарна, если ты будешь делиться ими иногда. Девушка с готовностью закивала, также не удержавшись от улыбки. Эмико серьезно произнесла: — И спасибо за заботу обо мне. Спустя несколько минут, Хьюга вышла из родного квартала.