Закатное солнце

      Сакура возвращалась домой — время близилось к полудню. Июльское солнце щедро и бескорыстно делилось с жителями деревни Листа зноем, от которого не больно-то спасала даже густая тень деревьев, посаженных вдоль улиц квартала. Беспокойная ночь и последующее утро у постели Эмико отразились не лучшим образом на собственном самочувствии зеленоглазой. Розовая прядка выбилась из прически и с ней тут же заиграл жаркий ветерок, куноичи пригладила волосы, попутно обращая внимание на мелкую дрожь пальцев. Медик покачала головой — она припомнила, что не ела со вчерашнего вечера.       Благо, что аптечка была под рукой — уставший ирьенин на ходу проглотила питательную пилюлю и вскоре почувствовала, как к ней возвращаются силы.       Войдя во двор своего дома, она невольно улыбнулась — по доносившемуся из окна восхитительному аромату готовящегося обеда, она поняла, что на их кухне хозяйничает госпожа Хару. — Здравствуйте, бабушка, — обратилась она к старой куноичи. — Добрый день, — улыбаясь ответила Хару, настроение которой в обществе Акиры по обыкновению было отличным. — Ты очень вовремя: бульон получился что надо — наваристым и красивым. Неджи сказал тебя вызвали ночью, вот я и постаралась приготовить для тебя сытный обед, пока ты снова не помчалась к своим пациентам. Детка, помогать другим — это хорошо, но и о себе не забывай!       Вследствие последних событий зеленоглазая чувствовала себя совсем не весело: состояние Эмико до сих пор беспокоило медика. Она намеревалась обязательно проведать ее сегодня; но дабы не обидеть бабулю, Сакура благодарно поклонилась, признавая правоту рассуждений мудрой Хару. *** События ночи и раннего утра. Дом Эмико. Незадолго до рассвета к дому Эмико спешили Аяно и Сакура. Девушка успела рассказать, что нашла свекровь почти без чувств и сразу же побежала за помощью. В связи со своей вечной загруженностью в госпитале, розоволосая нечасто общалась с сородичами мужа, хотя уже давно жила в квартале Хьюга. Так, она безусловно знала семью Эмико, ведь некогда Хидео был почти официальным женихом Ханаби, но при этом ей еще не доводилось бывать в этом доме. Аяно зажгла свет и ирьенин увидела пациентку. Цвет лица Хьюга сейчас несильно отличался от белой наволочки, Сакура быстро проверила сердцебиение и дыхание, прикасаясь к Эмико, она отметила отнюдь не теплую кожу, какая свойственна здоровым людям. Ускоренный пульс со слабым наполнением, поверхностные вдохи и по всей видимости отсутствие сознания. Сноха не зря обеспокоилась — ее родственница в самом деле нуждалась в незамедлительной помощи. — Госпожа Эмико, — не особенно надеясь на реакцию, на всякий случай позвала зеленоглазая женщину, и та ожидаемо не отозвалась. Сакура распорядилась открыть окна, чтобы впустить в комнату больше свежего воздуха, необходимого ослабленному организму. Поскольку опрашивать пациента, находящегося в бессознательном состоянии было невозможно, медик незамедлительно приступила к более тщательному осмотру тела. Обобщив все симптомы: бледность кожи, низкую температуру тела, испарину, слабое сердцебиение, Сакура пришла к выводу, что у Эмико резко упало давление. Возможных причин было несколько, поэтому резонно было проверить или исключить наиболее вероятные. Итак, во-первых, это могла быть значительная кровопотеря. Стало быть, именно это ей и следует изучить в первую очередь. Стараясь действовать быстро, чтобы без того мерзнущий организм не охладился еще сильнее, она откинула одеяло и принялась развязывать пояс ночной юкаты. Позади нее раздался сдавленный вскрик — Аяно не сдержалась, увидев кровь. Сакура поняла, что нужно занять девушку работой, иначе та будет не столько полезной помощницей, сколько помехой, отвлекая ее своими причитаниями и плачем. — Аяно, согрей воду и принеси чистую хлопковую материю, какую сможешь найти — простыню, полотенце или пелёнки. Пропитанная кровью юката и начинающее буреть по краям пятно на футоне, дали возможность медику приблизительно вычислить объем кровопотери. Осмотр показал, что и сейчас женщина продолжала истекать кровью и терять последние силы. Ирьенин собралась дать Эмико кровоостанавливающее средство, какое часто применяла при работе с раненными. Сакура посчитала кровотечение следствием возрастных изменений и, соответственно, гормональной перестройки, которая порой сопровождается обострением «женских болезней», тут, несомненно, первостепенной задачей было остановить и по возможности восполнить кровопотерю, которое и вызвало столь угрожающее состояние. Она чуть нахмурилась — Эмико была совсем не стара и не производила впечатления человека с угасающими половыми гормонами, напротив, временами, когда Сакура встречала ее на улице, она непроизвольно отмечала прекрасный цвет лица, мягкое очарование и женственность матери Хидео. Если бы не статус вдовы, медик могла бы предположить совершенно иную причину… А что если это так? Розоволосая отложила средство, направленное на повышение свертываемости крови в сторону, вместо этого она достала другие склянки: с обезболивающим; с восстанавливающим силы питающим организм; и на всякий случай, с противовоспалительным средствами. В комнату с тазом горячей воды вошла Аяно, до этого она уже принесла несколько чистых полотенец, ткань которых Сакура использовала как гигиенические пелёнки для Эмико. После введения лекарств женщине стало легче: укрепляющее снадобье приблизило пульс и дыхание к норме, а обезболивание привело к тому, что тело расслабилось, теперь казалось, что Эмико просто спит. — Аяно, прости, но я должна спросить тебя как ирьенин. От того будешь ли ты честна, зависит смогу ли я помочь госпоже Хьюга. Девушка незамедлительно кивнула, несколько удивленная таким вступлением — она охотно рассказала бы все, что знала, лишь бы это пошло на пользу матери мужа. — Госпожа Эмико ждала ребенка? Молодая сноха опешила, затем замотала головой. — Нет. То есть, я не знаю… Сакура кивнула: значит, не то. Она повернулась к сумке за лекарством. За спиной послышались всхлипы, Сакура обернулась. — Вы сказали «ждала»? — девушка поняла произошедшее. — Значит, ребенок умер? — Аяно, у нас нет времени на загадки, — строго предупредила розоволосая, она понимала, что вместе с кровью истощается чакра и, стало быть, уходит жизнь Эмико, оттого и не церемонилась. — Я спрашиваю — не была ли госпожа беременна? Девушка все еще колебалась, памятуя просьбу Эмико пока не распространять в клане весть о предстоящей свадьбе. — Госпожа недавно обручилась. Мы ждали Хидео, чтобы объявить о помолвке и отпраздновать свадьбу, — светлоглазая всхлипнула жалея родственницу. — Она была очень счастлива в последнее время. Но я ничего не знаю о ребенке… Она неуверенно посмотрела на лежащую без чувств Эмико и этот взгляд подсказал Сакуре, что Аяно переосмыслила ситуацию и теперь не исключала возможную правильность ее предположения. *** Ирьенин знала, что хотя кровотечение при выкидыше — явление обычное, оно оказывает значительное влияние на здоровье всего организма. Болезненные мышечные спазмы и кровь непременны, поскольку способствуют изгнанию уже неживого плода. Обычно эти симптомы прекращаются как только тело нерожденного покидает полость матки. Такие случаи нередки и, по большому счету, не очень опасны, после них обычно следует период восстановления, во время которого женщине требуется больше покоя и хорошего питания. Затяжное течение выкидыша объясняется неполным освобождением маточной полости от тканей ребенка. Тело не жалеет усилий, чтобы отторгнуть мертвый плод, ставший после своей гибели чужим и опасным для жизни матери, поэтому кровотечение и спазмы продолжаются. Нужно было установить точную причину состояния Эмико, не теряя ни минуты. У Сакуры при себе не было ни нужных инструментов, ни обученных помощников, да и освещение было недостаточным для проведения операции или хотя бы качественной диагностики. Оказавшись в таких условиях, Сакура пожалела, что не обладает бьякуганом — ей было важно знать — права ли она, и проблема заключалась в не завершившемся выкидыше. Мелькнувшее сожаление о Кеккей Генкай рода Хьюга, подсказало ей простое и доступное решение. Она обратилась к светлоглазой девушке, стоявшей рядом: — Аяно, мне нужно, чтобы ты включила бьякуган… Прошло еще около часа. За это время молодая Хьюга подтвердила подозрения Сакуры и та, наконец, смогла действовать наверняка. Снадобье, провоцирующее маточные спазмы, способствующее сокращениям внутренних мышц дало результат, полностью избавившись от мертвого плода. Ирьенин облегченно выдохнула. К счастью, обошлось без оперативного вмешательства: практически сразу же после завершения выкидыша, естественным образом прекратилось кровотечение. Под действием обезболивающего Эмико спала, жизнь ее была вне опасности, сейчас истерзанное болью, обессиленное тело нуждалось лишь в покое и подкреплении. Перед тем как уйти, медик оставила Аяно нужное лекарство и подробные указания по его применению. *** Хиаши Утро началось замечательно — после ежедневной утренней тренировки на заднем дворе, от которой поток его чакры перестроился на дневной режим активности, заряжая бывшего главу клана энергией. Последующий завтрак с матерью также был приятен — во время него Хиаши предупредил, что согласно полученным сведениям, Хидео успешно справился с заданием и возвращения его команды ждут в ближайшие дни. По-доброму усмехнувшись, куноичи заверила сына, что у нее все давно готово для проведения обряда сватовства Эмико. — У меня ведь неплохая фантазия, сынок, но даже в мечтах я не надеялась понянчиться с еще одним внуком, — в ее светлых глазах плясали беззлобные смешинки, и Хиаши рассмеялся. Мужчина вернулся в свою комнату, и здесь, сидя за письменным столиком, ему вспомнилось, что ночью он видел Рейко во сне, однако, вопреки обыкновению, теперь Хиаши не чувствовал привычной тоски. Он удивился этому, но тут же вспомнил причину своего состояния. То что грело его сердце теперь. Сын. В этот момент Хьюга пожалел, что Эмико не любит, когда он смотрит на нее без ее ведома. Шиноби пожал плечами, но не стал включать бьякуган, вздыхая. Впрочем вздох этот был лишен искреннего сожаления, скорее шутливой или снисходительной покорности женскому капризу, прекрасно зная, что сегодня вечером им все равно суждено увидеться уже наяву. Он не удержался от улыбки снова думая о ребенке — таком нежданном, дорогом подарке ками, Хиаши пока не говорил Эмико, что уже успел выбрать имя для него. Мысли вновь вернулись к покойной жене: в свое время они тоже мечтали о сыне, и Хиаши во второй раз удивился тому, что горечь, тяготившая его два десятка лет, будто растворилась, исчезла — покинула его. Неужели пришло время отпустить минувшее? Спустя несколько минут, он услышал стук и включил бьякуган. Неджи. Интересно, с какими новостями пришел племянник? Хиаши, выйдя из комнаты, в коридоре встретил нынешнего главу Хьюга. Оказалось, что Неджи обратился с просьбой к Хару приглядеть за Акирой, пока сам он, исполняя обязанности главы клана, отправлялся на совещание в резиденцию Хокаге. Бывший лидер выслушал племянника, кивнул и вышел на улицу, прихватив с собой перчатки и фляжку с водой. *** Могила Рейко. Позднее утро. Работа предстояла нехитрая, за долгие годы он привык к определенной последовательности простых действий и двигался как заведенные марионетки: не думая — механически. Следовало вычистить сорняки у надгробья, а потом срезать и удалить засохшие цветы и стебли хиганбаны*. Мужчина снял защитные перчатки, закончив возиться с цветами смерти и полил их, завершая ритуал ухаживания за могилой. Здесь, на кладбище Хьюга, на том месте, где нашла вечный покой Рейко, он вновь спросил себя, в самом ли деле его чувства к любимой жене угасли? Рад ли он этому освобождению или наоборот опечален, утратив что-то важное? Хиаши услышал негромкий звук и поднял голову — на сером могильном камне мирно ворковала небольшая голубка, совершенно не опасаясь его. Такая чистая, белая, как вершины заснеженных гор. Спустя несколько мгновений она непринужденно и легко вспорхнула и полетела в лучах летнего солнца, превращаясь в ослепительную точку на фоне бескрайнего синего неба. И ответ открылся: привычной мучительной боли и скорби, действительно, больше не было, зато осталась светлая память о Рейко, о ее любви и красоте, о поре их страсти и разделенных с нею радостях. Примечание * Хиганбана — цветок смерти. Все части цветка ядовиты, поэтому работают с ним только в перчатках.