***
Наступает утро. Несмотря на то, что на улице начало января, солнце особенно яркое. Оно пробивается в комнату, кидая свои лучи прямо на лицо мирно спящего. Парень жмурится, приподнимается на локтях и, прислушиваясь, осматривается. Вновь тишина. Поднявшись с кровати, пошатываясь, выходит из комнаты и встает посередине коридора, откуда видны практически все комнаты. Ни-ко-го. Вновь давящая тишина, лишь настенные часы с маятником развивают ее, не давая окончательно свихнуться. — Куда они делись? — недоуменно спрашивает у пустоты Антон, подразумевая родителей, и тут же берет свой телефон, от ужаса раскрыв рот. Мама звонила ему днем 5 раз, потом вечером еще 15, написала пару сообщений о том, что очень волнуется за сына, пока его телефон покоился на беззвучном режиме. Пролистывая все смс’ки, он натыкается на одну, от которой холодеют руки и накатывает злость. Мама. Антош, мы с отцом уехали к его родителям в Воронеж. Ты не берешь трубку, набери пожалуйста, когда сможешь. 22:45 — Блять! — громко выругался подросток, сильнее нужного сжав телефон в руке. Он правда зол. Не только на себя, что не взял телефон пораньше, что забыл совершенно проверить сообщения и просто по своей инициативе позвонить матери. Он зол еще и на нее. Потому, что она не попросила Андрея подождать, потому, что не осталась с сыном, которого никогда в жизни не оставляли одного дома. Потому, что оставила его одного и уехала с тем, кто показывает себя с самой ужасной стороны. Сердце противно начинает ныть от обиды, головная боль от тупого сна и похмелья лишь усиливается. Становится совсем нехорошо и неприятно. Особенно, когда протяжные, периодические и громкие гудки бьют по чувствительному слуху долгое время, пока те не закончились и послышался женский, на удивление спокойный голос. — Мам, что за хрень?! — не церемонясь, хрипит Шастун-младший, с трудом подавляя обиду в голосе, — Нельзя было подождать, пока я вернусь домой? Что я теперь делать буду? На сколько вы вообще и на что я есть буду?! — Антон, успокойся, — холодный голос режет, словно острый нож по тонкой бумаге, так он бьет и по сердцу, — Мог и раньше трубку взять или хотя бы написать сообщение о том, куда ты опять пропал, — пауза, слышится тяжелый вздох, — Мы на неделю останемся в Воронеже. Твоим бабушке с дедушкой надо помочь по дому. Деньги на еду Андрей оставил на стенке в нашей комнате, — пересилив злость внутри себя и очередной упрек, Антон заходит в комнату и находит 5 купюр по тысяче. Хотя бы об этом позаботились, и на том спасибо, — Это все? Я занята. — Да, — буркнул в ответ и завершил звонок, так и держа деньги в руках. Конечно, это хорошо, что его оставили одного, развивается самостоятельность, ответственность за себя и свой завтрашний день. Но с другой стороны... «Блять, почему без меня все решили, не спросили моего мнения» Сердце ноет по нарастающей. Сначала пульсирует, не так сильно, будто бы еще сомневается, все ли так плохо или ситуация вполне приемлемая и можно перетерпеть. Когда становится обидно и понятно, что, все же, она отвратительна целиком и полностью, то сердце начинает ныть нескончаемо. Утихает, давая передышку, а затем резко накатывает и становится так больно, что сводит зубы, а в глазах притаилась маленькая речка, готовая прорваться с секунды на секунду. Шастун сжимает деньги в руке, сует их в карман, сминая, рукой проводит по глазам и глубоко вздыхает. — Хуй с ним. Справимся. Когда я не мог с чем-то справится? — тянет кривую усмешку он и кидает телефон на родительскую кровать, уходя на кухню. Приходится отставить обиду, отставить время, когда можно выпустить весь пар, покричать, побить подушку и выполнить прочие процедуры для успокоения. Ведь сейчас на это нет времени и есть дела поважнее. Например, нужно затариться продуктами, приготовить что-нибудь съедобное на первое время. Это проблема, ибо Антон готовил только яичницу и варил пельмени за все свои почти 18 лет. А сейчас надо будет приготовить что-то, что можно будет растянуть на несколько дней, что останется съедобным. Заглядывая в холодильник, Шастун с радостью отмечает, что еще немного еды осталось в холодильнике и на первых дня два может хватить. Но не хватает парочки важных продуктов, которые могут понадобиться. Потому, быстро одевшись, Антон выбегает в магазин, по пути скуривая сигарету. Оказавшись внутри, осматривает ассортимент с растерянным видом. Честно говоря, он без понятия, какое молоко стоит брать, какой хлеб, какой фирме стоит доверять, а какой нет. Так и стоит пару минут, изучая продукты, смотрит, что берут женщины, которые так же пришли покупать продукты домой, и, взяв то, что нужно было, идет на кассу. Из-за своей забывчивости, не взял пакет из дома, а покупать как-то не хотелось, потому, распихав, что помельче, по карманам, а молоко с яйцами взяв в обе руки, побрел домой. И уже пожалел, что не заплатил несчастных пять рублей, потому что на улице безумно холодно, и пока нес продукты до дома, руки окоченели от холода так, что было трудно двигать ими. С трудом проворачивая ключ в скважине, с трудом справляясь со шнурками, парень тяжело вздыхает. В следующий раз будет внимательнее, это точно. Быстро приготовив себе завтрак, или, скорее, даже обед, учитывая время суток, прибравшись за собой, Антон лег на кровать вместе с ноутбуком и решил найти что-нибудь, чем можно будет скоротать время. Кроме очередного сериала ничего на ум не приходит, и, с трудом найдя новый, принялся смотреть. Хотел, конечно, продолжить просмотр того, что смотрел с Арсением, но вдруг тот расстроится, что без него ушли вперед. Кстати, о нем.Антон Шастун Привет. Чем занимаешься?
Сначала даже хочет написать «здравствуйте», так как уже привык, да и это было бы правильнее, но, вспомнив, что перешли на «ты», исправляет сообщение, пока не отправил. Ждет ответа час, второй, но его нет. Приходят уведомления из игр, почты, но не из нужной соц сети. Не выдержав, заходит в диалог и смотрит, что мужчина последний раз был в сети сегодня ночью и более не появлялся. «Наверное, занят... Или спит. Вряд ли, конечно, но всякое бывает.» — думает Шастун и продолжает просмотр, хотя в сердце закрадывается тревога и сомнения.***
Следующий день подкрадывается незаметно. Первый сезон сериала уже как несколько часов закончился, как и зарядка на ноутбуке. Антон просыпается слишком рано, или слишком поздно, смотря как можно называть четыре часа утра. Спина ноет от позы, которая не менялась несколько часов подряд, как и ноги, ноутбук сильно давит на впалый живот, а глаза неприятно побаливают. Не самое лучшее пробуждение, особенно учитывая то, что во время сна стало слишком холодно без одеяла. — Ой еп твою мать, — недовольно прохрипел парень, передвигая ноутбук на поверхность постели и поднимаясь с кровати. Потягивается, слыша, как хрустят собственные косточки и растягиваются мышцы, от чего становится даже чуть больно. И пусть будет проклят предыдущий день. Слишком уж он был скучным. Главное, чтобы наступивший не повторил его печальную судьбу. Не зная, чем занять себя до утра, Шастун решил все же почитать оставшуюся программу из колледжа по литературе. Произведения интересные, очень, но читать, сохраняя концентрацию и борясь с желанием позалипать в телефоне, довольно сложно и проблематично. И часов в восемь утра телефон побеждает в борьбе с литературой. Еще успеет ее прочитать, неделя до учебы осталась. Проходит рутина, еда, уборка, уход за собой. А что дальше делать?.. Антон честно старается найти себе занятие, даже садится поиграть в игру, которой все никак не мог уделить время из-за учебы и частых прогулок, а очень хотелось. Но уже спустя час понимает, что это желание пропало и к этой игре уже нет никакой тяги. После начинается бесцельное хождение по дому. Шастун поправляет вещи, что-то убирает в шкаф, выходит на балкон, чтобы выкурить сигарету, а затем и вторую от нечего делать, параллельно наблюдая за ситуацией во дворе. Но и это быстро надоедает. Вспомнив, что у него есть телефон и с его помощью, вообще-то, можно написать кому-нибудь, берёт его и смотрит сообщения в вк. Арсений все еще не был в сети, а вот Дима появлялся час назад.Антон Шастун Здорова. Не хочешь погулять?
Димозавр Здорова, Шаст. Не, сегодня никак Помогаю родителям с ремонтом на даче, а потом к Катьке пойду Давай я потом напишу, как освобожусь?Антон Шастун Ага, давай :)
Юноша вздыхает, кидает телефон рядом с собой, на кровать, и устремляет взгляд в потолок. Резко стало пусто и одиноко. Резко про него все забыли и нашли дела поважнее. Сердце начинает ныть вновь и это сильно раздражает. Ну почему оно считает, что все так плохо? Забыли и забыли, Антону ведь все равно на чужое внимание, ему никто не нужен, так ведь? Он ведь не нуждается в каждодневном внимании, признании, ему ведь не надо знать, что его считают веселым и классным. Нет. Он чертовски нуждается в этом всем и в большом количестве. Родители не часто обращали свое внимание на сына, не хотели смотреть его поделки, когда тот приносил их и показывал, желая выставить себя самым умным и талантливым, чтобы его похвалили. Не обращали внимание, когда их сын делал все-все по дому, не получая взамен похвалы, а лишь упреки, мол «почему здесь не убрал? Тебя хоть не подпускай к уборке!». Не обращали внимание, когда он старался делать для них самодельные подарки, креативил по максимуму, лишь бы сделать красиво, но в итоге через время находил подарок в мусорке. И ведь вовсе мать не обращала внимания, когда ее сын после издевательств отца приходил к ней и отчаянно ластился к ее плечу, руке, просил защиты, когда был еще ребенком. Все эти события прокручиваются в голове, словно адская карусель, которая не может сама остановится. Дышать становится так тяжело, что вырывается наружу всхлип. Антон осматривается, старается уцепиться взглядом хоть за что-нибудь, что сможет его отвлечь, но в комнате все слишком напоминает о прошлых, неприятных событиях: кровь на стене от костяшек отца, которая не смогла отмыться; кривой рисунок их семьи в рамочке, который Шастун сам в пять лет поместил туда, боясь, что и этот рисунок выкинут; фотография его маленького вместе с мамой, которая так трепетно и осторожно держит своего малыша, так ярко и искренне улыбается. Становится тошно и противно. Парень вскакивает с кровати, выбегает как-то неосознанно в комнату родителей и застывает. Нет, он не хочет тут находится, в ней слишком душно. Уходит на кухню и отчаянно ищет взглядом хоть что-то, что отвлечет его от этого гнетущего одиночества. От своих мыслей. На глаза попадается небольшая бутылка чего-то темного, стоящая в небольшом навесном шкафчике-витрине. Открыв дверцу, взяв бутылек и рюмку, Антон читает этикетку, и, наплевав на то, что ему может стать плохо от рома, наливает в рюмку немного и выпивает залпом, тут же заходясь в кашле и чуть не роняя рюмку на стол. Чувствует горечь в носу, во рту, глаза слезятся от такого градуса. Рыская рукой по столу в надежде, наткнуться на что-то съестное, закидывает в рот пару орешков и с наслаждением пережевывает их. И становится легче. Тяжесть в теле, ноющая боль в сердце и тревожные мысли рассеиваются, пока Шастун сидит на кухне, глядя в одну точку с кривой улыбкой. Беря с собой бутылку, отметив приятный вкус напитка в ней, он уходит в комнату, садится на подоконник и смотрит за жизнью на улице. Идут дети с родителями по своим, некоторые друзья перекидываются снежками, а кто-то просто идет с улыбкой и усмешкой, кажется, рассказывая что-то увлекательное. И все это будто бы где-то там, далеко...Антон Шастун Привет. Тебя уже нет в сети больше дня Надеюсь, все ок?
После сообщения тревожные мысли возвращаются, кажется, будто зря написал это противное, сопливое сообщение и его надо поскорее удалить. Не удосужившись взять рюмку, Антон с горла отпивает, делая один небольшой глоток, а затем морщится. Мда, нет у него еще иммунитета к высокоградусному алкоголю. Но такими темпами заработает. — Арс, ебаный ты в рот, —вздыхает Шастун, видя, что спустя 15 минут в сеть так и не зашли, — Пропал куда-то и хуй теперь дождешься ответа. Занят, наверное, своими важными делами, как обычно, — кривится от своих же слов, делая вновь небольшой глоток терпкой жидкости. «Тебе просто сложно признать, что у него есть интересные дела, в отличие от тебя» — подсказал внутренний голос, от чего стало еще обиднее, чем раньше.Антон Шастун Ну хоть попиздеть мы можем?
Не сдерживаясь, спрашивает Антон уже у Димы, нервно постукивая пальцем по бутылке в руке и непрерывно глядя в экран телефона. Димозавр Не, ваще никак. Только присел отдохнуть, а сейчас опять побегу. Понимаешь, ремонт на даче это дело такое)Антон Шастун Понимаю
Шастун готов взвыть. Ну почему двое самых родных парней в один миг стали занятыми? Ладно, осталась еще Ира. Они, конечно, не так близки, но погулять, наверное, вполне себе могут. Или поговорить. Она всегда отвечала на сообщения, даже если была занята, поддерживала диалог, как могла и сколько могла. Наверное, поэтому она когда-то понравилась Антону.Антон Шастун Ир, привет. Не хочешь погулять?
Ирка Привет, Антош. Нет, сегодня никак :< К нам домой бабушка приехала, надо с ней побыть, извиниАнтон Шастун Ну хоть созвонится мы можем?
Ирка Нет. У нас сейчас семейное застолье Давай завтра я сама наберу, как смогу? :3Антон Шастун Ага, давай
Парень сдерживает порыв кинуть телефон в стену, сдерживает себя и в том, чтобы не кинуть бутылку туда же. Сдерживает свою злость и грусть, которых так сейчас много внутри и которые так сильно рвутся наружу именно сейчас. Пускай Антон позавчера был в компании ребят, и, по идее, не должен был так заскучать. Но обычно и дома были люди. А сейчас только он. В этом и есть само отличие. Одиночество стало приходить куда быстрее, чем раньше, и оно гораздо сильнее, ведь даже родителей нет рядом. Пусть плохих, пусть не так сильно любящих своего сына, как стоило бы, но они давали ощущение, что ты не один в этом мире, что рядом есть хоть кто-то. Их нет, нет и минимального уюта в квартире, нет шума посуды, нет отдаленных голосов из телевизора, где идет какая-нибудь тупая мелодрама. Можно ли сказать, что Антон скучает по маме? Наверное да. Но себе этого не признает, особенно после ее поведения прошлым утром. Обидно до сих пор. Мысли вновь несутся с космической скоростью в голове, утяжеляют ее и запускают карусель вновь. Шастун делает глоток рома, устремив взгляд в окно.***
Один день медленно сменяется другим. Антон так и маялся по комнате, пока не дополз до кровати, до этого значительно уменьшив количество рома в бутылке, которую оставил около себя на всякий случай. И не прогадал. Уже с самого утра, стоило открыть глаза, сразу создалось ощущение, что зря проснулся, что не хочет видеть этот чертов мир, где никому нет дела до него. Особенно, когда так сильно болит голова, когда так сильно тошнит и громко урчит живот от голода. Поднявшись с трудом, Шастун примыкает губами к бутылке, вновь делает глоток темной жидкости, и, пересилив приступ рвоты, который так резко возник, встает с постели и бредет на кухню. Сил на готовку нет, да и если бы были, то вряд ли бы это закончилось чем-то хорошим. Разогрев себе, кажется, суп, который оставила мама, съедает половину и оставляет тарелку на столе. И так, план на день сегодня... Такой же, как и вчера. Шастун находит телефон под столом, который непонятно как там оказался, и, разблокировав, проверяет чаты. Опять пустота. Во всех чатах. Это пугает, создается ощущение, будто остался один на этой планете, а все твои знакомые просто исчезли. Даже Арсений, мать его за ногу, Сергеевич так и не зашел в сеть. Вот это реально пугает. Вдруг с ним случилось что-то плохое?Антон Шастун Ты куда пропал то?
Увидев, что сообщение вновь остается без ответа несколько минут, Антон звонит. Это уже что-то серьезное. Одно дело не появляться день в сети, могут быть дела или что еще. Но пошел третий день, и, между прочим, ровно через трое суток в экстренном порядке полиция начинает искать пропавшего без вести человека. Действительно повод заволноваться появляется сейчас, когда из динамика телефона доносится такое колючее, пугающее: «Абонент вне зоны действия сети». — Да ладно... Надо в полицию обратится, наверное, — шепчет удивленно юноша и, вставая с пола, опирается о стол рукой, почувствовав небольшое головокружение. Градус вновь ударил в голову, Шастун чувствует, как его ведет в сторону от стола и лишь сильнее ухватывается за него, опустив голову и медленно моргая. Состояние, конечно, не к черту, — Блять, надо идти, — будто бы прося самого себя, мямлит он и осматривается рассеянным взглядом. Доходит до постели, опускается на нее и, не раздумывая, берется за бутылку и делает глоток, жмурясь. Так становится легче морально, но не физически. Перед глазами картинка плывет лишь сильнее, укачивает, словно на судне, и из-за этого немного тошнит. Или из-за того, что кроме чертового рома и половины тарелки супа за сутки ничего не поступало больше съестного? Антон проводит рукой по горячему лбу, берет вновь телефон и еле как взглядом находит переписку с Димой и, с трудом тыкая по нужным буквам, пишет:Антон Шастун Дим, Арсв нкт уже три днч Надо обратмться в полмциб
Димозавр Ебать. Я пока правда занят, но постараюсь скоро освободится и прибегу к тебе И кстати, почему ты так странно пишешь? У тебя Т9 отключился? Шастун улыбается. Ситуация дрянь, Арса нет уже три дня, он не выходит никак на связь, и, возможно, с ним случилось что-то ужасное. Но почему-то так радостно, что Дима отложит дела и придет. Антон откладывает телефон в сторону и с удовлетворением прикладывается к бутылке. Радостный повод, почему бы и не сделать глоток? Проходит... Парень, честно говоря, не знает, сколько прошло времени после последнего сообщения Димы. Он включил телевизор, лишь бы был какой-то шум, расфокусированным взглядом периодически поглядывал туда, но это не было ему интересно. Он просто ждет, когда Дима придет к нему. На улице уже стемнело, в комнате тоже, ведь сил на то, чтобы нажать на включатель просто нет. Антон видит темные, мелькающие точки, ему кажется, что в ушах стоит белый шум, как при помехах в телевизоре, но от этого не становится плохо на душе. Чувствуя, как к горлу подступает неприятный ком, а дышать становится все труднее, юноша встает резко с кровати, что и было ошибкой. Качает так, словно во время сильнейшего шторма в открытом океане, в глазах темнеет, так еще и эти дурацкие, танцующие точки все никак не исчезают, лишь наоборот усиливаются. Шастун хмурится, его ведет в сторону сильнее раннего, и он падает, роняя бутылку куда-то, та разбивается с дребезгом, разбрызгивая темную жидкость по всюду. Но это не важно, когда плечо и локоть сильно пульсируют от боли, что возникла при резком соприкосновении с полом. Антон смотрит в потолок и теперь со смирением наблюдает за салютами в своих глазах, и не важно, что голова адски раскалывается, желудок сводит спазмами, подгоняя к горлу противный сгусток, а все силы покинули тело так, что даже поднять руку не выходит. По полу проносится вибрация, которая так неприятно бьет по уху, усиливая пульсацию в затылке и яркость танцующих букашек (ну а что, правда похожи ведь) в глазах. Шастун тянется к кровати, стягивает с нее телефон и глупо улыбается, принимая звонок. — Антош, привет! Я обещала позвонить, как освобожусь, вот, звоню, собственно! Как ты? — радостный женский голосок греет душу и слабая, кривая улыбка все не сходит с лица. — Приве-ет, Ира, — тихо, практически шепотом, довольно отзывается Антон и кладет телефон себе на грудь, все медленнее и медленнее моргая, — Арс пропал. А я лежу, горюю, — едва смыкая губы, едва составляя предложения, мямлит он и усмехается, чувствуя, как рядом с ногой мокреет пол от разлитого рома. Придется вымыть его как-нибудь потом. — Антон? — веселый тон голоса резко сменяется встревоженным, — Ты пьяный? — удивленно восклицает девушка по ту сторону, — Что с тобой там происходит вообще?! — Все хорошо, — прохрипел парень и закрыл глаза. Салюты прекратились, головная боль, шум в ушах, все это остается позади. Пол под телом словно уходит, появляется невесомость, как в открытом космосе, даже приятный холодок проносится по всему телу. И так хорошо. — Антон? Антон! Ты слышишь меня?! — будто находясь под водой, слышит где-то там, на суше, далеко-далеко отсюда, — Твою мать! — и звонок завершается. Но это уже совсем не важно.