* * *
Уже через несколько секунд одежда Мистериона валялась на сырой земле в грязи, а его тело вздрагивало от каждых новых толчков. Он бессильно опустил взгляд, пока Картман всё глубже вдалбливал его в стену, разрывая очко. Он наблюдал как тот из последних сил сдерживался, подавляя стоны и стискивая зубы. В конце концов не выдерживал, срываясь на всё более высокие ноты. Всё его тело было покрыто мурашками от холода, а щеки краснели от стыда. Эрик впился в его шею, целуя и кусая до крови чувствительную кожу. Кенни почти что кричал, с трудом переводя дыхание. Внутри всё сжималось от боли и отвращения, пока истекающий смазкой член входил в него полностью. Стоящий член Кенни тёрся об живот Картмана, вызывая приятное трение. Он со всхлипом кончил, невольно вжимаясь в плечи Эрика. По его дрожащим бёдрам стекала сперма, также как и пот с лица. В ту же секунду его горло оказалось сжато с такой силой, что ему перехватило дыхание вновь. Бесстыдно прижимая его голое тело к себе, Енот с улыбкой смотрел в обескураженное лицо Мистериона, сжимая всё сильнее, так что тот начал кашлять. Он ожидал какую-либо колкость по поводу своего текущего положения, но вместо этого услышал серьёзный голос: — А что будет, если я сейчас убью тебя? — этот вопрос прозвучал странно, даже слишком. Однако во взгляде шатена играла издёвка. — Ничего. Даже жалко тебя, не можешь закончить свою жалкую жизнь. А что, если я скажу тебе, что ты сейчас сдохнешь далеко не в последний раз? Эти слова потрясли Кенни настолько, что он на несколько секунд забыл, с каким человеком разговаривает. — Я не поддамся тебе. — Я могу делать это с тобой сколько угодно раз. Ты познаешь, насколько приятными были твои смерти до этого. Я смогу испробовать на тебе всевозможные виды пыток. И об этом не вспомнит никто. Хочешь, Кенни? Внутри что-то ёкнуло от страха. Кенни никогда не боялся Картмана. Человека, который убил и скормил сводному брату его же собственных родителей. Человека, который дважды приводил мир на край апокалипсиса. Человека, который вводил в заблуждение и манипулировал массами людей. — И что же ты выберешь? Играть по моим правилам и не мешать мне, или же продолжить быть упёртой скотиной, чтоб тебя имели во все щели каждый день? — Хорошо, я соглашусь. И что от этого будет? — Отлично, — он резко отпустил и бросил его на землю. — Кстати, больше не появляйся в подвале. — ..Что? Картман опустился на корточки, смотря в его окровавленное лицо сверху вниз. — Ты больше не лидер. Запомни-ка это. Если захочешь застрелиться от своего тупого существования, держи, — он вынул из кармана заряженный пистолет и бросил рядом, дразня. Несмотря на измученный вид, в глазах Мистериона разгорались огоньки ненависти. — Имей ввиду, тебе это не поможет. Он быстро скрылся из виду. Мальчик остался лежать на земле, глядя на свою промокшую, порванную одежду. Сердце учащенно билось, а каждый глоток кислорода давил на лёгкие изнутри. В горле застыл ком. Его тянуло блевать от мерзости собственного положения. Дрожащими руками, он приставил пистолет к подбородку. Как же он мечтал, чтобы его грязный, изнасилованный труп остался в этом же переулке. Чтобы его сожрали и обглодали крысы, и грешная душа больше бы не вернулась в это тело. Он мечтал шагать со Смертью под ручку как с единственным настоящим другом. «Он знал. Всё это время».* * *
Картман стоял возле зеркала, поправляя свой костюм Енота, который ему только что постирала мама. Он хотел собрать всех в подвале и с торжественным видом заявить всем, как Мистерион «сам отдал ему позицию лидера». «Наконец-то все увидят настоящего супергероя». Он всегда ненавидел Мистериона. Он рушил все его планы, отнимал всё внимание, выставлял себя лучше, круче. Хотя впрочем, никто из них не мог сравниться с Енотом, и он это прекрасно знал. Он был уверен в своём выигрыше. Всё, что надо, это доказать, что его авторитет необходимо уважать. Распахнув дверь, он спустился по лестнице в красивую комнату, обставленную декорациями и мебелью с его же изображениями. Шикарно. Плакат на стене, и длинный стол, за которым... «Секунду, какого хера?» Мистерион вальяжно восседал на главном деревянном троне, в своем обычном, чистом костюме, запрокинув ноги на стол. Подперев щеку, он со скучающим, невозмутимым видом наблюдал за жиртрестом. Эта наглость мгновенно взбесила его. — Ты что тут, блять, делаешь?! — тут же заорал он, на что тот даже не шелохнулся. — Какого хуя ты тут развалился, Кенни, твою ж мать! Я запретил тебе здесь появляться, я тебя щас... — Так, всё, заткнись! Хватит игр, — мальчик резко оборвал его, спрыгивая со стула и подойдя к нему вплотную. — Рассказывай, тварь. Что ты знаешь о моём проклятии? — Я знаю, что если ты сейчас же не съебешься, то пожалеешь о своем появлении на свет. — Зачем ты делаешь всё это? Почему ты не можешь хоть раз подумать головой?! — нервы были напряжены до предела, он сорвался на крик, чувствуя дрожание собственных пальцев. — Пойми, главное — это выиграть доминантную позицию и быть признанным. Здесь только я заслуживаю внимания. — Так всё, что тебе нужно... Это внимание? Лампочка в помещении слабо мигала, погасая и затем снова освещая лица обоих, напряжение между которыми достигло пика. Некоторое время Мистерион молча смотрел на него, осознавая несколько вещей. Делает всё лишь ради себя. Идти на изнасилование, избиение, унижение, манипуляции. Кенни никогда не боялся Картмана. И не станет. — Раз ты такой упёртый урод, то всем остальным придется узнать, какая ты распутная шалава, Кенни, — Енот с вызовом подступал всё ближе, выжидая от него действий. Но весь сценарий он продумал у себя в голове ещё давно. — Ты потеряешь счёт своих смертей. И больше не помешаешь мне. Бесконечные смерти, бесконечное попадание в ад, который мальчик уже слабо отличал от реальности. Вздохнув, тот произнёс, сжимая пальцы в кулаки: — Единственный урод здесь это ты, Картман. Мне насрать, что ты сделаешь со мной и что у тебя на уме. Я пережил многое. Ты думаешь, что знаешь всё, но это не так. Так что давай, сделай со мной всё что хочешь сейчас, — он всплеснул руками, силясь справиться с наплывом эмоций. — Как твоей душе будет угодно. Ну же, отыграйся на мне, мразь! Делай это сколько хочешь раз. Я заставлю тебя узнать, как выглядит ад. И тебе не избавиться от меня, никогда. На лице Картмана показалось искреннее недоумение, когда тот резко сорвал с себя пояс, швырнув его на пол, дразня этим. Всё происходящее стало слишком неправильным, странным. Никто из них не шутил. В то же время каждый желал одержать верх. — Ты реально чокнутая сволочь, Кенни.