Девадаси: Тёмная сторона мира девочек-волшебниц

Отряд пятерых волшебниц прибыл в «Бездонную яму», откуда медики закончили увозить пострадавших. — Та, кого вы ищете, была здесь, — сообщил Инкюбейтор, — она бежала туда, — указал он хвостом… Юса Широ и его девушка пригласили Акеми Хомуру в одну из своих квартир. — Из-за меня вы можете пострадать, — предупредила наша волшебница, впрочем, по крайней мере радуясь, что она хоть не одинока. Одиночество могло бы свести её с ума. Юса и его девушка на это только спокойно засмеялись. — Хорошо, я вижу, вы ищите приключений на свою жопу, потому… Девушку Юсы звали Эри Хондзё. Это была брюнетка с достаточно гладкими волосами, чьи локоны острыми концами спадали вокруг лица, средне-высокая по росту и худая по сложению. Торс закрывает светлая ткань, плечи наполовину оголены, очень широкий вырез груди, бёдра тоже оголены, выше них — очень короткая и облегающая юбка, ноги облачены в сапоги с высокими голенищами. — Вы что, хотите бросить вызов Правительству? К чему вам меня покрывать? — Хомура не могла этого понять. — Можешь считать меня идиотом, Хомура. Но позволь тебе прояснить мои мотивы, — Юса выложил ноги на ближайший стол. — Некоторое время назад я попал в аварию Я едва выжил. У меня оказался травмирован мозг. Я утратил возможность чувствовать боль, вкус и запах, но у меня зато обострились зрение и слух. А ещё… я начал осознавать этот мир ловушкой. Ловушкой, которая не позволяет вырваться. Я начал постоянно подвергать свою жизнь опасности, я дрался, я гонял с превышением скорости, я прыгал с большой высоты. Но каждый раз я словно бы инстинктивно следовал той единственной возможности, чтобы выжить. А эта возможность всегда была. Я интуитивно всегда её знаю. — Мы с Широ познакомились, когда он лежал в больнице, — рассказала Эри, — с тех пор мы часто проводим время вместе, потому у меня тоже появляется такая способность. — Юса, и ты рисковал сейчас своей девушкой? — спросила его Хомура. — Да, рисковал, ну что? Мы не были бы парой, не совпадай мы по духу, — с улыбкой заявил Широ. — Я происхожу из обеспеченной семьи, мой дедушка — владелец известной больницы. В то время как на людях ​​я была отличницей в престижной школе, я тайно подрабатывала хакером под именем «Элли», — стала рассказывать о себе Эри, впрочем, быстро перейдя к Хомуре. — Я взломала правительственные сервера и узнала о тебе. Мы с Широ даже не поверили, что это именно ты заскочила в «Бездонную яму». — Я так выделяюсь? — слегка удивилась Хомура. — Нет, просто говорю же — у меня прекрасное зрение, — блеснул зубами Юса. Сакура, Саяка, Миели, Крис и Катрина близко подошли к кварталу, где находились наши герои. Саяка водила в разные стороны Самоцветом. — Странно, я почти не чувству её… Инкюбейтор появился перед ними: — Я тоже их не вижу. Нечто скрыло их. Хомура не знала, имеет ли она вообще право отдохнуть и поспать, прямо как нормальный человек. Всё тело она могла поддерживать с помощью магии и в отличие от остальных волшебниц эта сила не была ограничена запасом Самоцвета души. Но её колдовство способствовало энтропии. Хомура даже усмехнулась этому: — Раньше я тоже была частью энтропии, но теперь я ещё откусываю от пирога остальных волшебниц, каждое биение моего сердца отнимает цену у подвига поколений, — говорила Хомура, сидя за столом с Юсой и Эри. — Моё сердце было больным, думаю, его идеальное здоровье — тоже дар Хаоса. Вдруг совершенно внезапно Юса расхохотался. — Что смешного? — Хомура ожидала чего угодно: осуждения, сочувствия, но никак не наглого смеха. — Послушай, Хомура, — энергично заявил ей Широ, — ты будешь очень смешно выглядеть, если будешь каяться, сожалеть и кричать: «Ох, как я виновата, как я виновата!» Но ты не думаешь, что говорение от твоих грехах, это тоже одержимость? Прямо как твоя любовь к Мадоки? Сожаление тоже может стать одержимостью. Хомура подумала, потом согласилась: — Отрицательная мания величия, — кивнула брюнетка. — Постоянная жажда каяться в своих грехах, настоящих или мнимых. — Мир так устроен, — философствовал Юса, — что рано или поздно ты вляпаешься во что-то такое. Во всяком случае, если ты хочешь прожить интересную жизнь. Ты можешь начать всех ненавидеть или всего бояться, ты можешь страдать совестью или искать оправдания. Но на самом деле — лучше бы тебе смириться со своей новой участью и видеть её так просто, как ты видела прежнюю жизнь. Без ненависти к другим или к себе. Например, я — человек, который ни о чём не жалеет. Хомура вдумалась в это: — Ты так молод, но в твоих словах точно что-то есть… — Я чувствую себя старым после той аварии — мерзкое чувство, надо сказать. Я как постарел на век, когда лежал в палате, — поделился Юса. — Пересмотрел свою жизнь. Понял, что все мы — марионетки судьбы. Я бы не попал в эту аварию, не задерживаясь я в тот день у друзей, я не попал бы в аварию, не отвлекай меня один козёл… Я хочу сбросить это рабство. Это моë шило в жопе. И я понял, что сперва, что может сделать даже обычный человек, это перестать сожалеть сегодня о том, что ты сделал вчера. Они поели. Юса, к удивлению Хомуры, ощущал себя очень позитивно, даже как-то мрачно-позитивно, невзирая на постоянно довлеющую над ними опасность. — Инкюбейтор может напасть в любой момент… — Я это предчувствую и у нас будут в запасе какие-то доли секунды на подготовку. Поверь — я за секунду могу сделать многое. Я — быстрый. Хомура уже могла видеть, что это не пустое бахвальство. Сейчас Широ предпочёл уединиться с Эри. Та приглянулась нашей юной лесбиянке: — Я могу присоединиться к вам? Широ и Эри любезно переглянулись, посмеялись. — Да, конечно. Хомура впервые за всё время знакомства позволила себе улыбнуться: — Только должна предупредить — я по девочкам. Мне Эри больше нравится. От этого молодые ещё больше засмеялись: — О, я как раз того и хочу — чтобы вы уделяли время больше друг другу, чем мне! — блеснул глазами Широ. — Да, Хомура, — Эри подошла и поцеловала новую знакомую прямо в губы, волшебнице пришлось встать на носочки, чтобы дотянуться до рта такой рослой девушки. — Но, Хомура, — блеснули глаза Эри, — я всё же настоятельно советую тебе: дай Широ войти в тебя — я вот была послушной девочкой, но стоило Широ один раз войти в меня, как я стала такой же плохой, как и он! — Женщина лучше всего принимает жизненные принципы того, кто её трахает, — Широ страстно захватил Эри своей рукой. — Хорошо, я попробую секс с мужчиной, — решила Хомура. Поцелуи и объятия продолжились, когда все трое разделись и протянулись в одной постели. Юса целовал Хомуру в губы, но больше тяготел к своей девушке, к ней же тяготела и Хомура. Брюнетка целовала знакомой соски в то время, как пара пальцев Широ оказалась всунута ей в вагину, откуда быстро выступила влага. Потом друзья легли так: голова Хомуры очутилась между бёдрами Эри, а Широ прорвал Хомуре девственную плеву. Самую малость нашей Тёмной волшебнице пришлось потерпеть. Но это оказалось легко сделать благодаря сочной вагине Эри, в которую лесбиянка влезала языком, стараясь сделать это как можно дальше. Широ чрезвычайно живо совершал акт — и, несмотря на то, что это было первый раз для Хомуры в такой форме, она получила удовольствие от его действий. Друзья поменялись — теперь Эри сосала у Хомура, которая лежала и видела, как Широ энергично берёт свою подругу. У Эри каждый бросок его члена вызывал чрезвычайно острые ощущения, потому благодаря этому, девица кончала только так. Хомура же выдала оргазм благодаря Эри, пусть хоть между ними не возникло особенных чувств. — Привет, — когда все трое закончили и протянулись на кровати, к ним в комнату заявился сам Инкюбейтор, — я долго вас искал. — Божественный… — Широ без особого восхищения взглянул на него. — Я бы попросил тебя постучать, не будь твои лапки такими маленькими! — Вы много натворили, — заявил Инкюбейтор. — Вавилонская клятва сулит возмездие. От казни только я могу выручить вас. Только потому, что вы интересны мне как материал исследования. Потому можете не благодарить меня за мою милость. — Милость? Ха! Божественный, нельзя надеяться на то, чего нет! — сузил взгляд Широ. И Хомуре осталось только молча согласиться с новым другом. — Хомура, Безумная волшебница — это ты?! — Саяка оказалась ошарашена этим известием. — Не может быть! Хомура, когда ты успела стать волшебницей?! — Сакура также не ожидала увидеть именно свою знакомую. — Вы знаете её? — спросил Крис. — Я… я… Саяка, Кëко, я не буду ничего вам объяснять, потому что мои объяснения уже ничего не исправят, — так сказала Хомура. Она, Широ и Эри втроём вышли на открытую площадку, на спортивный стадион, ещё ночью, напротив стояли пятеро преследовательниц. С ними пришли агенты в чёрном, пара жрецов и ещё поблизости приготовился отряд спецназа из фанатиков. — Да, верно, неважно! — агрессивная Катрина воплотила с помощью своей магии большую пушку футуристического стиля, из раструбы повалил неоновый свет. — Хомура, ты арестована, ты пойдёшь с нами! Из-за тебя уже погибли тысячи людей! — Меня казнят, потому мне нет смысла идти с вами! — Хомура бегло взглянула на Широ, завидуя его безумной уверенности. — Я должна победить вас! — Как хочешь! — Катрина произвела выстрел большим шаром бело-изумрудной плазмы в неоновом ореоле. Хомура встретила его Щитом — шар распался и отразился, вынуждая пятерых противников бросаться в разные стороны. Здание за ними оказалось снесено почти до основания, многочисленные спецназовцы погибли от попадания одного из фрагментов. Жрецы телепортировались на короткое расстояние. — Твою мать, Катрина! — закричала с земли Саяка, полная возмущения. — От тебя такие разрушения! — Прости, я привыкла, что в барьере ведьм наш мир не страдает! — Катрина летела в прыжке. — Дай я, дура! Тебе лишь бы сносить! — Миели бросилась к Хомуре, создавая в руках деревянного вида посох, с него полетело множество бледных обручей. — Ты арестована, Акеми Хомура! А за сопротивление при аресте… — «Они меня свяжут!» — понеслось в голове у Хомуры. — Оп-па! — Широ в этот момент начал стрелять в Миели. На него поначалу вообще никто не обратил внимание — ну что может сделать обычный человек? Он, тем не менее, угодил прямо в Самоцвет души на одежде Миели. От этого камень разбился, жизнь мгновенно погасла, всё, что волшебница создала, исчезло, включая запущенные в Хомуру оковы. Даже её саму, всех, кроме самих Широ и Эри (ну, и Божественного) — всех остальных охватил шок. — Как он убил волшебницу?! — поразилась Сакура. — Убил волшебницу?! — Катрина к тому моменту переместилась на другую часть стадиона. — За такое — смертная казнь на месте! Здоровая девица превратила свою пушку в столь же здоровый цепной меч. Она создала на ходу ещё один и бросила в Широ. Парень лёгким движением сделал шаг влево, меч пролетел совсем рядом. За спиной Широ его схватила за рукоять Хомура. Перед ней как раз появился Крис. Трансгендер обратил свои руки в данные лезвия, похожие на таковые от косы. — Сражайся со мной, мерзавка! Хомуре пришлось с цепным мечом фехтовать с ним. Искры посыпались. — Умри! — Катрина оказалась почти рядом с Широ. Тот с наглым выражением закрыл глаза. Как раз миг спустя Эри кинула светошумовую гранату. — А-а-а! — Катрина оказалась дезориентирована всего на мгновение. Хомура её же собственным мечом срезала ей голову, бросила тело на Криса — он растерялся. После чего получил от Хомуры гранатой, она Щитом закрыла Широ и Эри. Крис и Катрина оказались выведены из строя — их Самоцветы хотя и уцелели, но тела стали фаршем. Теперь Сакура и Саяка вдвоём выступили против врагов Вавилона. — Хорошо дерётесь! — шла к ним Сакура с копьём, очень серьёзная. Цепной меч Катрины к тому моменту исчез в руках Хомуры, магия этой волшебницы более не могла его поддерживать. Саяка выбросила из-под плаща насколько дополнительных катан. Они кругом воткнулись в землю. Сакура же движением руки раскинула узорчатые ленты и нити, они охватили в окружение стадион, протянулись через десятки метров. Широ в ответ принял новый огнестрел от Хомуры и пустился стрелять в Сакуру, целясь в Самоцвет души. — Оп! — Сакура решительно поймала его пулю. Закрыла ладонью Самоцвет. Саяка бросила один из мечей в Широ. Хомура отбила его Щитом Хаоса. Широ вдруг запустил свинца в Саяку. Сакура отвлеклась на то, чтобы отбить пулю наконечником. Она очень волновалась за свою девушку. Это не давало ей действовать свободно. — Как вообще обычные пули могут разбить Самоцвет души?! — негодовала Саяка, плащом встречая новый выстрел. — У этого парня есть какая-то сила! — Сакура встала рядом с подругой. Хомура нацелилась штурмовой винтовкой. Широ бросил гранату. Саяка метнула катану, разрезала ей гранату прямо в воздухе. — Ну берегись! — Сакура метнула копьё. Хомура отбила его Щитом, оно вернулось обратно в руку владелицы, где распалось на несколько фрагментов, связанных цепью. Они ударили по земле, подняв в воздух пыль. Хомура и Широ увеличили дистанцию, Эри всегда оставалась немного позади. — Пожалуйста, — закричала тут Хомура, — я не хочу, чтобы больше были жертвы! Я обещаю, их не будет! Только дайте нам уйти! Сакура задумалась, прекратив наступление. — Давайте, — видя это, Инкюбейтор дал команду своим жрецам. Люди в масках и плащах сконцентрировали магическую энергию. Широ, заметив это, выдал свинца и им — его пуля смогла пройти через их обереги, попала в горло жреца. И энергия бесконтрольно высвободилась во взрыв — уничтожила всех, кто находился рядом, заставив Саяку прикрыть плащом Сакуру, а Хомуру закрыть Щитом Широ и Эри. — Да, хорошо! — и видя, к каким разрушениям это приводит, Сакура решила дать им уйти. — Уходите! Она убрала магическое ограждение. — Почему ты их отпускаешь?! — возмутилась Саяка. — Тут что-то нет так, — Сакура тревожно задумалась. — Что это за парень, который может пробивать магию?! Интуиция подсказала, что Инкюбейтор что-то темнит. Пусть хоть вера в его благие идеи, наводила Сакуру на мысль, что, скорее всего, она не права и сейчас делает ошибку. Не будь их противником Хомура, они не отпустили бы их. — Что ж, это было интересно, — Инкюбейтор появился перед ними. — Инкюбейтор, скажи, зачем Хомура напала на мирных людей?! Зачем разрушила тот небоскрёб?! — спросила Саяка. — Потому что я первым порекомендовал напасть на неё своей инквизиции, — пояснил Инкюбейтор. — Но зачем?! — поразилась Сакура. — Мне было интересно… Только не нужно упрекать меня в том, что я расходую людские жизни. Во-первых, я всегда расходую их так, что это не вредит популяции. Во-вторых, я никогда не приказываю, я только рекомендую, потому ответственность несёт моя инквизиция. Сакура и Саяка оказались в шоке от того, как бог их веры себя ведёт. — Вы можете делать что пожелаете, — махнул он хвостом, осматривая разрушения, вокруг опять выли сирены. — А я пойду обсуждать это дело с Правительством. Он исчез. Правительство заседало в Вавилонской башне. Это возвышался колоссальный древний зиккурат, носивший исконное название Этеменанка — «Дом основания неба и земли» — с древнего языка, на котором в Междуречье говорили до распространения эсперанто. Семь мудрецов Абгаллу заседали под этими сводами на последнем этаже. Давным-давно, ещё до возведения Этеменанки, Инкюбейтор наделил их вечной жизнью, дабы они пасли народы. Также вокруг этого здания простирались храмовые комплексы. Они официально служили культовыми центрами, но здесь не было ни залов собраний, ни алтарей, ни молитвенников, ни статуй, ничего такого. Здесь содержались лаборатории, целые длинные сети подземных и наземных сооружений. Волшебницы, осуждённые за тяжкие преступления, заканчивали в этих стенах свои дни. На них ставили эксперименты. Здесь же проходили подготовку жрецы и чудотворцы EBOWF. — Божественный Инкюбейтор, желаю вам прекрасного благовония! Безумный учёный, чьи глаза и руки были механическими, трудился посреди помещения, где на столах лежали тела волшебниц. Их разные части были разделены, туловища вскрыты, мозги обнажены, у некоторых глаза вытащили, частично сохраняя соединение нервов с мозгом, частично их подключили к электронным приборам. При этом все объекты опытов и исследований, разумеется, находились в живом состоянии. — И тебе, Атрахасис. Я скинул информацию, которая должна учитываться во время следующих работ. Я порекомендую вам новую программу, — Инкюбейтор мотал хвостом возле тела волшебницы, чью грудь вскрыли заживо. — Хорошо, Божественный… без ваших советов нам не пережить Потоп грядущий. Атрахасис поменял насадки своих механических пальцев, чтобы продолжить труды. Хомура позвонила. Дверь открыл младший брат Мадоки, ребёнок, ещё не совсем сознательного возраста — нажал кнопку и дверь ушла в сторону. — Хомура! — Мадока появилась перед ней посреди комнаты. — Где ты была?! — Я сражалась с ведьмами. Некоторые волшебницы могут стать ими спонтанно, они не всегда успевают вызвать к себе кого-нибудь… Просто обними меня, Мадока! — Хомура старалась улыбаться так, словно ничего в жизни не происходит. — Хомура, — после объятий Мадока поинтересовалась, — а какое желание ты загадала, когда стала волшебницей? — «О, наивная, тебя это беспокоит», — подумала Хомура. — Я хотела, чтобы ты не становилась волшебницей, Мадока. Никогда. Они проводили это время вместе — отгородились от младшего ребёнка за дверьми комнаты — и целовались, разделись и ласкали друг друга. Хомура наслаждалась каждой минутой этого времени, когда она могла просто побыть с той, в кого влюбилось её сердце. На улице гремела перестрелка — агенты в чёрном, с которыми Широ повздорил, метили в него, но сорвиголова уклонился от их выстрелов — и сам прицельно разил. Последний из них отлетел к витринам магазины, где замер. Снова вой сирены — Широ с улыбкой прыгнул на свой мотоцикл, ему так очень нравилось. Адреналиновый наркоман погнал. Он помчался по туннелю, чьи черты вдруг начали изменяться. — Барьер ведьмы… ну прямо притягиваю неприятности! Сюрреалистические краски, образцы из авангардизма окрасили техногенный пейзаж. Юса заскочил мотоциклом на одну из машин. Вокруг оказалось очень много автомобилей. Внутри, кажется, находились люди. — Похоже, это те, кого сожрала ведьма… Юса остановился там, где стены туннеля заканчивались, перед ним из пропасти поднялось нечто двумерное, похожее на несколько бантиков, помещённых на стену. Разноцветные, они пархали, между ними проглядывалось несколько совершенно случайных предметов быта и нечто, похожее на кляксу, эти детали формировали туловище. Юса открыл пальбу — его пули оставили дыры, из которых вырвалась эфемерная эктоплазма. Сущность издала вой, устремилась вверх и скрылась в сумрачной вышине. Она сменилась нормальным потолком туннеля, а впереди показалось привычное его продолжение. — Хм! Похожее меня даже ведьмы не едят! Зато сущность поглотила несколько бригад фанатиков. Их, правда, выкинуло обратно, когда спецназовцы сами превратили это создание в решето из своих штурмовых винтовок. — Мы не смогли преследовать — фамильяр ведьмы помешал нам, — передал капитан фанатиков. — Он летал отдельно от матери, формируя свой нестабильный барьер. — Ты точно везучий, — Акеми вышла к Широ после свидания с Мадокой. — Ага, аж надоело! Чтобы не случилось — я не могу погибнуть… В этот момент они оба взглянули на крышу иного здания. Осознав, что её видят, к ним спрыгнула Катрина. — Вы меня унизили, ублюдки! — вспыльчивая волшебница уже трансформировалась, в одной руке — бластер, в другой — цепной меч. Хомура также приняла форму волшебницы, встав со Щитом Хаоса. — Ты же не хочешь навести тут разрушения, а?! — Хомура двинула головой в сторону ближайших прохожих, они сейчас, увидев конфликт между волшебницами, давали дёру. Периодически происходили стычки между волшебницами, в конце концов их набирали из числа девочек и девушек переходного возраста, потому много пословиц и поговорок крайне сексистского характера появилось благодаря этому. На уроках ОБЖ детям наглядно рассказывали, что им делать, если они оказались в эпицентре схватки волшебниц. Катрина немного помедлила. А вот Широ, который никогда не сожалел о своих решениях, взял и запустил свинца в лицо волшебницы. Пуля в лоб не могла убить ту, чья жизнь была связана с Самоцветом, потому такая раны не была критичной. Хомура в половину секунды поняла, что сейчас случится — потому подставила Щит под бластер Катрины. Отражённый выстрел отбросил волшебницу в футуристических латах, они оказались пробиты. Хомура и Широ оба полили следом выстрелами. Будучи снова сильно ранена, Катрина случайно выстрелила в соседнее здание, что привело к страшному разрешению. — Погоди! — остановила напарника Хомура. Она бросилась к Катрине. Вырвала Самоцвет души — и сунула себе в рот. После этого изуродованная Катрина замерла, но объекты, созданные её магией, не развеялись так, как это обычно происходит с ними в случае смерти той, кто их создала. Акеми теперь поддерживала их существование. — Ты умеешь пожирать других волшебниц? — приподнял бровь Широ. — Приходится, — Хомура сунула себе в Щит цепной меч и бластер Катрины, после чего её латы рассеялись. Изуродованный труп остался лежать перед дырой в стене, за ней рухнули перекрытия. Стоит отметить, что волшебницы и обычные люди не были равны перед законом. Свод Вавилонских законов осуждал волшебниц только по решению Абгаллу. Если волшебница кого-нибудь убила в порыве ярости, то она практически никогда не несла за это ответственности. Только систематическое совершение тяжких преступлений могло привести волшебницу в лаборатории Этеменанки. Кроме того, по законам Вавилона, если одна волшебница становилась жертвой нападения, то она не несла ответственности за сопутствующие разрушения. Потому Акеми не спешила уходить, так как многие видели, что она оказалась жертвой нападения разгневанной коллеги, и ей не сулили обвинения. Как и за ранее нанесённые, к слову, разрушения. По крайней мере сам Божественный не намеревался её прижучивать, потому Хомура могла не бояться никакого суда. Акеми и Широ заглянули в книжную лавку. Мотоцикл припарковали рядом. — Эй, вы! — обратился Широ к паре агентов в чёрном, которые следили за ними. — Проследите, чтобы никакие говноеды не угнали! Двое зашли и сели за кофе с Хальян Поттер. — Так что у меня за способности? — интересовался Юса. — Ты — ведьмак, ты смог развить свой дар благодаря общему фону. Подобно радиации, большое количество ведьм и волшебниц в одном месте приводит к увеличению фона магии. Холст мира истончается и становится больше открыт Той Стороне, — поясняла Хальян. — Это позволяет силам и духам с Той Стороны проникать оттуда. Они просачиваются сюда, вызывая самые разные аномалии — голоса умерших, эхо давно забытых событий — ад становится ближе, — глаза Хальян мистически блеснули. — Моя магия способна увеличивать энтропию? — уточнила Хомура, смотря в свою чашку кофэ. Она делала мало глотков, в то время, как Юса пил охотно, хотя сорвиголова практически не ощущал вкус, только температуру. — В том числе магия Хаоса может работать и таким образом, — как-то хитро ответила Хальян, она пила горячий напиток до боли размеренно. — Поверь, Акеми Хомура, если бы ты была так вредна, Инкюбейтор от тебя сразу бы избавился. Но я знаю, что Инкюбейтор желает подчинить магию Хаоса. Потому что формула превращения в волшебницу, которую я ему дала, основана именно на этой магии. Потому что всё может деградировать, кроме Хаоса. Потому что это эхо первоначального Бога Азатота, моего отца, который пребывает в корне генеалогического древа — боги и демоны, которых породил Азатот, своей психикой породили другие миры, подобно тому, как это могут делать люди, создавая у себя в уме мысли, идеи, образы и фантазии. Формула Хаоса позволяет этим психическим мирам выйти на новый уровень, чтобы казаться субстанциональными здесь, на том плане бытия, в котором живёшь ты. Вот такова природа барьеров ведьм. Инкюбейтор использует этот заряд, чтобы чинить ту часть мироздания, которая ему нужна. Разумеется, с перспективы высших существ, сама эта вселенная подобна барьеру ведьмы или мимолётному сну. То, что внизу, то и вверху, как говорится. — Я об этом подумала, — сказала Хомура. — Я должна тебя предупредить, — проницательно взглянула ей в лицо Хальян. — Ведьмы будут слетаться на тебя. Даже неосознанно, ты будешь своего рода водоворотом, который будет подталкивать их к тебе. Или кого похуже ведьм. Хальян подняла палец, прямо перед ними материализовался экран, который показал огромную ведьму. Она имела облик гигантской и толстой шестерёнки, внизу которой спадала столь же огромная кукла в пышном платье синего и фиолетового оттенков, сплющенная белая голова бросалась в глаза одной только маниакальной улыбкой. Шестерёнка медленно вращалась, как интуиция подсказала Хомуре, сообразно некому зловещему мистическому ритму. — Это Вальпургиева Ночь, Ведьма Театра, вошедшая в ритм Азатота. Пребывала эта величественная особа внутри урагана из множества фамильяров и более меньших ведьм, которые её формировали, втягиваясь и вливаясь в этого гиганта психической субстанции. — Как вы видите, она состоит из множества меньших особей. Их боль и зло закручиваются в один сгусток. Когда Вальпургиева Ночь закончит формироваться, а это случится скоро, она сбросит барьер и будет свободно странствовать по миру. Её эманации зла и миазмы агонии исказят реальность и преобразуют Землю в мир демонов и воплощëнных кошмаров. Такое всегда случится в мирах, в которые приходят Инкюбейторы. Это будет Великий потоп. Широ остался относительно спокоен, а вот Акеми изумилась. — Этот мир для него — всего лишь яйцо, не более того, — молвила Хальян. — Чем больше волшебниц, тем выше фон магии, чем он выше, тем больше потенциальных волшебниц. Их сила — это то, что связано с вашей судьбой и вашим ментальным миром. Формула Хаоса позволяет этому выйти на макроуровень. Но этот процесс — как реакция взрыва, его невозможно просто так остановить. В конце концов дети вашего сердца, порождения ваших кошмаров, страхов, желаний и страстей просто пожрут вас самих. Хомура сидела, будучи готова пасть в отчаяние прямо сейчас. Мир обречён, Мадока обречена, она обречена. — Если я только смогу сбежать с ней из этого мира… — Мировая элита уже изучает телепортацию и пути в другие миры, она готова сбежать, но большей части жителей уготовано стать пищей для демонов, угодных Инкюбейторам. Как ты знаешь, сами они себя не ограничивали Вавилонской клятвой, хотя навязали её вам. Для Инкюбейторов и Абгаллу — вы лишь скот, а не полноправные члены высшей касты. Хальян тут посмеялась: — А, впрочем, будь они людьми, что это изменило бы? Вавилонская клятва действует прежде всего в интересах правящей элиты…