Девадаси: Тёмная сторона мира девочек-волшебниц

Волшебницы и их друзья вернулись в квартиру Мадоки. Последней особенно стало грустно, когда она увидела радость Сакуры и Саяки, встретившихся с Мами. Ведь её близкие погибли. — Мадока, теперь, я думаю, ты понимаешь, что значит быть волшебницей, — сообразила тут сказать Хомура. — Ты видишь, что в любой момент твой друг может погибнуть. — Кстати, да, — посмотрела на них Сакура. — Такое воскрешения, как случилось с Мами, этот — уникальный случай. — Мадока, — тотчас прибежал сюда Инкюбейтор, — с помощью исполнения желания обычно нельзя вернуть к жизни умерших, но с твоим потенциалом — можно попробовать. — Да?! Можно вернуть отца и брата?! — Это ложь! — заявила Хомура. — Но даже если так, я не позволяю тебе сделать Мадоку волшебницей! — Обычно выполнение желания — эта какая-нибудь мелочь, например, исцелить кого-то одного или создать локальный эффект, — сказала Мами. — Почему Мадока такая сильная? — Не знаю, я попробую это выяснить. — Хомура, дай мне вернуть близких… — Мадока, если ты настолько сильна, чтобы вернуть мёртвых, то ты можешь представить, какой опасной ведьмой ты станешь?! Не было ни одной волшебницы, которая могла бы победить смерть! Нет, Хомура, даже не проси с меня снять с тебя печать! — так сказала Хомура. Мадока разрыдалась. — Я хочу спасти тебя и делаю это ради твоего блага… — Брехня! — грубо перебил Широ. — Хомура, ты думаешь только о своих чувствах! Для тебя Мадока — собачка! Я бы не потерпел к себе такого. Все как-то смолкли. — Я не изменю своего мнения. Мадоке не был волшебницей, — ещё раз повторила Хомура. — Это то, раз чего я сама стала волшебницей. — Хомура… а ты спросила, чего хочу я? — вытирала слёзы наша Мадока. — Нет, Мадока. Любовь — эгоистичное чувство. Юса прав. — Ты как тюремщик! Чего позволила! — озлобилась Саяка. — Это право волшебницы: Вавилонская клятва позволяет загадать желание, которое не вредит самой Клятве, но может ограничить другого человека просто в силу желания сердца, — пояснил Хомура. — Я загадала желание «защитить Мадоку от становления волшебницей». — Она права, — заговорила тут Мами, — по закону это допустимо. Так как уважение к Клятве прививали всем, волшебницы оказались вынуждены признать, что Хомура действовала в своём праве. — Ладно, — потянула тут руки Саяка, — у нас, волшебниц, принято веселить на похоронах. — Потому что жизнь наша слишком коротка для грусти, которая нас рано или поздно настигнет, — сказала Кëко. — Да, я хотел бы сейчас повеселиться, — согласился Широ. — Я знаю, — посмеялась Эри, — как ты хочешь веселиться! Хомура поцеловала Мадоку, любовница полезла ручками ей под одежду. — Хомура… ты хочешь сделать это при всех? — Да, пусть другие присоединятся к нашей любви. Нагису поставили на шухер, чтобы отслеживала ведьм и фамильяров. Сакура целовалась с Саякой и Мами, Широ похотливо залез под одежду к Эри. Вскоре все наши знакомые слились в кутеже — Сакура и Хомура воплотили искусственные члены и взялись ими прочищать Саяку и Мадоку соответственно, во время этого процесса они же целовались. Мами и Эри облизывали с двух сторон член Широ, которым он пустился по очереди брать в глотку то одну, то другую, а потом поставил их себе к лицу вагинами, дабы познавать то одну куночку, то иную — во время чего рукой ублажал свободное отверстие. После такого начала и продолжения, Сакура заинтересовалась в Широ и стала ему наездницей. Хомура сосала у Саяки, одновременно вручив Мадоке искусственный член, дабы она прочищала ей недра. Мами своим тоже искусственным половым органом доставляла Эри. Первой кончила Сакура, когда Широ как следует прочистил ей трубы. Саяка испытала оргазм от сосания Хомуры. Сама Хомура раздвинула ноги перед Мадокой и целовала ей губы, отдавалась, и так кончила. Мами водила языком по клитору Эри, когда Саяка прочищала ей — Эри кончила. Широ сбросил сперму в нутро Сакуры — сластолюбцы друг другу сразу понравились. Мами кончила от руки Эри, в то самое время, как Мадока и Саяка сосали титьки у блондинки. После этого Саяка предложила посетить свои покои. Так как она была волшебницей, то сразу, по становлению оной, выбрала себе большой загородный дом, где в качестве обслуги проживали те, кто ей приглянулся. Здесь жил Камидзë — парень, который нравился Саяки. Скрипач играл, когда наша банда села за длинный стол и начала усиленно жрать сладкое. Мами знала толк в этом, потому сама составила список меню, которое немедленно добыли для волшебниц все их многочисленные слуги. — Ох, — Широ немедленно положил ноги на стол так, как это сделала Сакура. — Как же это круто быть ведьмаком! Как же круто быть волшебницей! Только не говорите, что риск смерти или неизбежное превращение в ведьму должны отговорить от становления волшебницы! Такие вещи пугают только тех, кто ещё не научился не сожалеть о своих поступках. Так как Широ не мог чувствовать вкуса, он больше сосредоточился он плотских наслаждениях. Развратник попросил всех сесть за стол без одежды. Он же подсказала замечательную идею вливать сладкие напитки и алкоголь в вагины и пить из них. Хомура так и сделала, налив сладко в Мадоку. Много тому подобных дел было совершено сейчас — Камидзë терпеливо играл, чтобы своей музыкой развлекать господ. В конце концов Сакуре пришло в голову следующее: — Эй, если наш Широ так любит ебаться, то пусть он натянет Камидзë! Саяка это поддержала. — Ну, если мальчик красивый… Широ нагнул Камидзë и трахал его в зад, а в это время Саяка подсунула свою вагину ему под лицо, чтобы парень делал ей куни, одновременно принимая себе в потроха мужской орган. Хомура набила себе желудок всем, чем только было возможно, и часть этого она вобрала из вагины Мадоки. Вот так наша банда куражилась и развлекалась, доходя до самого рьяного свинства. Впереди им ещё предстояло много дел… Мадока пребывала в окружении любовницы и подруг и все они пытались поднять ей настроение. — Мы, волшебницы, привыкли терять подруг, — говорила Мами, при каждом удобном случае набивая свой живот чаем и сладостями. Ей пришло в голову рассказать Мадоке о том, как она начала свою карьеру волшебницы. Ничего не предвещало беды, когда семья Мами ехала по шоссе. Но в один момент несколько магических вспышек разбросали бывшие впереди машины. Одна из них оказалась отброшена прямо в лоб автомобиля Мами. Ужасная катастрофа — везде грохот металла и визг тормозов. Вскоре Мами лежала среди крови и умирала, сознание затухало. Пребывая в неадекватном состоянии, она отозвалась на зов Кьюбейя Инкюбейтора. Жертва чудовищной аварии хотела спасения. Когда Божественный вырвал её душу, то тело исцелилось. Мами выбиралась из автомобиля, своей силой прорвавшись сквозь покарëженный металл. Она первым делом попыталась помочь своей семье, но было уже поздно — все в машине, кроме неё самой, погибли мгновенно. Но лить слёзы горя Мами оказалось некогда — она сразу обратила внимание на двух волшебниц, которые носились над городом и поливали друг друга магическими атаками. Они разбивали окна, сносили автомобили и пробивали стены. — А ну хватит! Мами интуитивно высвободила свою форму волшебницы, а затем пустила в ход связывающие ленты. Увы, она оказалась пока слишком неопытной — чтобы сходу связать хулиганок. Тем не менее, предприняв усилия, она схватила одну волшебницу в малиновой одежде с золотыми элементами и алыми узорами. Как только она это сделала, её противница, волшебница в зелёном и коричневом, пальнула из изумрудного арбалета — она уничтожила Самоцвет души противницы, что и положило конец бою. — Большое спасибо! — подошла к Мами эта волшебница. — Эта дура хотела забрать моё Зерно бед! — Что?! Вы из-за этого устроили бой, в котором погибла моя семья?! — Извини, — волшебница в зелёном и коричневом окунула взором все разрушения, — но я думала о своей жизни. Каждый думает о своей жизни. Ведьма истощила наши Самоцветы. Кто-нибудь один из нас должен был погибнуть. Мне жаль, что твои предки оказались тут. Прости и пойми, ничего личного. На том волшебница поспешила скрыться. Мами осталась помогать пострадавшим, ронял горькие слёзы. Этот случай потом вызвал протесты — но митингующих, которые требовали строго призывать к ответственности волшебниц, просто разогнала полиция в компании волшебниц-силовиков. Ибо нефиг выступать против золотой касты! Мами же вступила в ближайшую организацию волшебниц. Обычно новенькая волшебница обучалась, действуя в команде более опытного бойца. Роль наставников Мами сыграл дуэт брата и сестры из клана Сакурай. Они были оба брюнетами, похожими друг на друга внешнее. Кей Сакурай была младшей сестрой, а её брат — страшим участником дуэта, он был высок и хорошо сложен. Брат и сестра вели себя обычно молчаливо и холодно по отношению к посторонним. Тем не менее Мами с ними разговорилась. Когда Кьюбей избрал Кей, она загадала такое желание: — Если мне суждено стать волшебницей, пусть мой брат разделит со мной эту ношу. Сам Кай, как хороший старший брат, понятное дело, желал этого: — Я хочу умереть за мою сестру, хочу забрать на себя смерть, ей уготованную, — вот что пожелал юноша перед тем, как превратился в ведьмака. Дуэт Сакурай облачался в тёмную униформу, включавшую в себя пальто и некие чисто-ритуально-декоративные элементы — в частности лик Кая скрывала металлическая, серая маска. В качестве вооружения они призывали мечи. У Кей он был длинным и его атаку дополняли огонь и жар. У Кая меч был очень большим и его удар дополняла сила разложения. Кай также мог превратить свой меч в винтовку со большим штыком, его выстрел также наносил эффект гнили, разложения и распада. — Мами, наши силы имеют отношение к нашим желаниям. Ты попросила спасение жизни, потому, думаю, ты должна быть живучей, — рассудила Кей. Она была очень тактичной и пунктуальной. — Но тебе нужно атакующее оружие, только одних бинтов не хватит, — заметил в схожем тоне Кай. Мами оказалось проще всего создавать именно бинты, но она пообещала: — Хорошо, я разучу что-нибудь ещё. Они отправились в первую свою охоту. Самоцветы улавливали присутствие целей и при сближении с ними открывали проход в логово, где они таились. Троица прошла в один такой портал, открыв его в стене городской подворотни. Здесь пропало несколько человек и только один оказалась обнаружен со следами утопления, при этом вокруг не было никаких водоёмов. Мами, Кей и Кай очутился внутри гигантского аквариума, разрисованного морскими цветами, они шли под дну, украшенному декоративными элементами жилья рыбок. Плавающие вокруг фамильяры напоминали водную живность. Как оказалось, под водой клинок Кей не горит. — Значит, это сильная Ведьма, раз её мир сопротивляется нам! — пояснил Кай. Его эффект разложения работал куда лучше, позволяя одним касанием клинка разлагать рыбок-фамильяров в скелеты и прах. Сама Ведьма показалась вскоре. Она напоминала фигуру хищной рыбы, из верха которой выходило нечто вроде фигуры девы в платье морских расцветок. Её голову украшали ракушки и плавники. В одной руке Морская царица сжимала трезубец, в другой — цепь, которая заканчивалась массивным якорем. Кай пальнул по ней из своего оружия, Ведьма Аквариума движением трезубца закрутила водную преграду на пути. Снаряд не достиг цели, затем сама Морская царица закрутила течения. Кая, Кей и Мами раскидало вокруг. Маленькие и кровожадные рыбки-фамильяры набросились на них следом. Аурой смерти и разложения, Кай легко избавился от них. Мами, быстро сообразив, перекинула ленты к Кей. Так они переместились близко друг к другу. — Держись, я быстро её!.. Кай понял, что только его техники тут эффективны. Потому он со всей силы прорвался к Ведьме. Она накинула на него сеть, но та сразу распалась благодаря разложению. Тогда Морская царица бросила якорь, Кай схватился за него рукой, перебил цепь. От неё переместился к Ведьме. Мами к тому моменту смогла перекинуть ленты, схватилась ими за это создание, перенесла себя и Кей к ней же. Меч Кей вонзился в брюхо рыба, она прогрелась. Мами накинула ленты на голову противницы. Кай заблокировал трезубец, его пики удлинились… но покрылись ржавчиной, сломались. Мами создала небольшой ствол, прижала его к голове Ведьмы и произвела выстрел. Поток воды выбросил троицу в привычный мир, с ними пало Семя, украшенное морской тематикой. Кай потратил больше всего маны, потому очистил свой Самоцвет. После этого они отправились дальше. Здесь пропало без вести несколько девочек-волшебниц. Сколь стало ясно, их убила та Ведьма. Её фамильяры сожрали их Самоцветы, потому выросли в новых Ведьм. Они все напоминали больших рыб, борьба с ними не заняла много усилия, зато с каждого получили по Самоцвету. Узнав о том, что с них оно легко выбивается, сюда подоспела группа из пяти девочек-волшебниц, в число которых входила та с арбалетом. Когда наша тройка разобралась с выросшим фамильяром, эти пятеро немедленно атаковали в спину. Выстрел вражеской магии разбил Самоцвет Кей — брюнетка пала без движений. Зато Кай получил в руку её огненный меч. С двумя орудиями парень в порыве ярости контратаковал — его аура разложения заставила кожу всех нападавших покрыться следами гангрены, но особенно метко это заклятие поразило глаза. Это дезориентировало нападавших, потому троих Мами разделала ружьями, одну Кай пронзил мечом жара, отчего вся кровь этой волшебницы вскипела. Меч разложения превратился в штыковую винтовку и пулей обратил противницу в покрытый гнилью скелет. Как только с пятью нападающими оказалось покончено, Кай и Мами добили все их Самоцветы. — Не плачь, Мами, моя сестра ещё жива, — Кай втянул в свой меч останки Самоцвета Кей, после чего преобразовал оружие в целый артефакт. Кей пришла в себя. — Наши души — сообщающиеся сосуды. Чтобы убить нас, надо уничтожить оба Самоцвета, — пояснила Кей. — Я уже очень испугала за тебя! — Мами вытерла слёзы. — Как хорошо, что ты выжила, Кей! Подруги обнялись. — Если моя сестра вдруг будет рисковать стать ведьмой, то ведьмарием стану я, — сказал Кай. — Скажи, Мами, а что было между Кей и Каем? — пошло поинтересовалась Саяка, уже знающая кое-что по слухам. — Всё-то тебе про это… — Хе-хе! Нельзя скрывать такие пикантные детали! Мами прониклась чувствами к Кею. Она стала думать, как бы ему дать понять, что он ей нравится. Она готовила ему торты и чай, всячески делала знаки внимания. Но всё это совершенно не впечатлило рослого брюнета. Мами решила уж признаться ему. Перед этим она сказала об этом одной из подруг — волшебнице, также знакомой с дуэтом Сакурай. Та рассмеялась и посоветовала Мами ночью тайком пробраться в квартиру Кей и Кай. Мами не поняла, зачем ей это, но любопытство взяло верх. Тем более Мами решила использовать новую технику. Она создаёт двойника из лент, который обладает силой оригинала, если сама Мами в это время неподвижно пребывает в состоянии дистанционного контроля. Она отправила двойника посмотреть. Он в виде лент пробрался под дверью, собрался и… О, что творится! Кей Сакурай, обычно эмоционально сдержанная, стонала в полный голос, когда скакала наездницей на члене Кая! Голые брат и сестра слились в страстном инцесте! Ошибки быть не может — Мами видела молодое и голое тело Кей, её татуировку скорпиона на плече, брюнетка отдавалась именно своему брату — атлетичный молодец лежал под ней и наслаждался скачкой. Нутро Кей истекало влагой, она сходила с ума от удовольствия, когда скакала на этом жеребце, одной с ней крови. Мами пришлось забыть о своих чувствах. Когда начинающая волшебница обрела достаточный опыт, Кей и Кай распрощались с ней. Они предпочитали гастролировать, потому со спокойной душой оставили Мами замещать тех волшебниц, которых они убили при самозащите. — Ну, а теперь я расскажу о себе, — Кëко выбрала очень удачный момент, чтобы продолжить. — Я жила в нищей семье… Когда Кëко впервые подала заявку в организацию, то встретила Мами. — Привет, будем работать вместе? — Не имею ничего против. У Кëко сразу поднялось настроение, когда Мами накормила её тортом. Они вышли на охоту сперва только за фамильярами. Те, кого порубила Сакура, напоминали фигуры балерин, но без внятных голов, они будто бы состояли из яркого, разноцветного пластилина, богато украшенного пуговками и вбитыми гвоздями. — Хорошо, молодец! — Мами, это ты говоришь мне только, чтобы меня поддержать? — Нет, Кëко, ты правда хорошо по-быстрому уложила эту мелочь. В ближайшем районе случилась трагедия. Одну девочку травили в школе. Кьюбей Инкюбейтор избрал её. Она загадала желание о возмездии. Любой, кто был связан Вавилонской клятвой, не стал бы потворствовать этому желанию. Но Кьюбей лишь рекомендовал Клятву и не был связан с ней, потому вырвал душу девочки, облачил в Самоцвет и дал силу волшебницы. Она пришла в школу и лично устроила бойню — чтобы выразить боль и ненависть к миру, она убивала вообще всех, кто попадался на глаза. Некоторые волшебницы поспешили на место, но желание этой юной убийцы материализовало барьер, который оказался не по зубам. Он запирал школу до тех пор, пока там не осталось никого в живых. Когда бойня завершилась, волшебница решила покончить с собой. Но по глупости она выстрелила себе в лицо, а не в Самоцвет. Так как он заполнился злом, отчаянием и болью, то выстрел в голову превратил волшебницу в ведьму. Когда Мами и Сакура добрались до школы, то девочки-волшебницы, ранее прибежавшие, устроили выяснение отношений за то, кому принадлежит ведьма. Они устроили бой, по ходу которого одна из них истратила запас Самоцвета и превратилась в ведьму. Она поглотила противников в свой лабиринт. Потому ход для Мами и Сакуры был свободен. Лабиринт той, кто устроила массовые убийства в школе, напоминал эту самую школу. Фамильяры напоминали гротескные образы детей, которые кидать бумажные самолётики, исписанные бранью. Сама Ведьма ненавидела этих фамильяров, она порождала их из своей боли и ненависти, чтобы убивать их самой. Она приняла облик высокой и бледной фигуры — которая постоянно сидела за партой, покрытой бранными надписями, у которой на месте лица зиял провал — образ выстрела себе по лицу. Из этого провала, прямо из мясной мешанины, которую он в себе содержал, постоянно вылетали фамильяры в виде школьников-монстров. Сакура нарезала фамильяров, которых также убивала сама Ведьма с помощью своих длинных рук. И не только — эта особа не могла встать из-за парты, ибо ноги её переходили в бледные корни, привязанные к ножкам стола и прибитые гвоздями. Некоторые из этих корней также переходили в стулья, потому Ведьма могла их поднимать и ими бить. Она также бросала мелками, громко ругалась, издавала плачь и вой одновременно. Мами связала врага, приставила гаубицу к лицу-дыре и произвела выстрел. Этого оказалось достаточно, чтобы добить противницу. Волшебницы, которые одновременно убили другую ведьму, бросили пару ругательств в адрес Мами и Кëко, но бороться с ними не стали. Однажды отец жестоко порол и избивал дочь. Кьюбейя предложил ей стать волшебницей. Её желание сразу же убило отца, но вместе с тем, обратило её саму в ведьму. Она напоминала изуродованный труп, связанный в тёмном шкафу. Она выбиралась из него, хватало жертву ремнями и затягивала в шкаф. И оказалась первой ведьмой, которую убила лично Кёко. Мами это отметила. Саяка загадала желание исцелить мальчика, который ей нравился. Волшебство обратило её в мечницу. Саяка первым делом обнаружила блуждающего фамильяра. Он напоминал оживший детский рисунок самолёта с пропеллером, в котором сидела девица в короне и с длинными косичками. Её рот никогда не закрывался. Из него постоянно выглядывал язык. Саяка погналась за мелким бесом, бросая клинки, но эта штука ловко уклонялась. Неожиданно в барьер прорвалась Сакура. Фамильяра сделал проворный вираж, однако попал в заграждение, созданное новоприбывшей — маленький бес угодил в яркие гирлянды и праздничные ленты, связавшие его. Кëко с наглой улыбкой бросила Саяке: — Эй, ты чего преследуешь эту мелочь?! Не кажется ли тебе разумным отпустить его! — Чего?! Отпустить?! — Да. Это же фамильяр, не ведьма! Не кажется ли тебе, что его надо отпустить — чтобы он побольше сожрал людей и вырос в ведьму?! — Что?! Да как ты смеешь такое предлагать?! Как можно отдавать им есть людей, если мы — волшебницы — должны спасать людей?! — вот что высказала Саяка. — Молодец! — одобрительно взглянула на неё Кëко. — Я сказала намеренную провокацию, чтобы проверить, чисты ли твои помыслы. А-то тут расплодилось много всякой сволочи! И я не о ведьмах. — Да?.. Кёко поразила броском копья фамильяра. Она рассказала Саяке о том, как порой поступают друг с другом волшебницы: — Недавно я слышала, как банда волшебниц хватала новеньких и истязала их, чтобы доводить до превращения в ведьму. — Какой кошмар! Как так можно?! — Саяка искреннее ужаснулась. — Некоторые люди злы и циничны, потому смотри в оба! — предупредила Кёко. — Спасибо... — внимательно изучая Сакуру, Мики смущённо заулыбалась. Она оказалась очень впечатлена этой особой. — Давай я буду обучать тебя. — Хорошо. — Пошли — добудем твою первую ведьму! Самоцветы привели их в аэропорт, где ранее чуть не случилась авария по вине неопознанного объекта. — Вот! — указала Сакура на портал, который открылся благодаря работе её Самоцвета. — Я иду первой. — Хорошо... Когда они прошли через портал, то увидели солнечные облака, внизу не было видно земли, и множество карикатурных самолётов-фамильяров нарезало круги сквозь эти белые дали. Сама Ведьма была окружена воздушными шарами, она напоминала женскую фигуру, созданную из деталей самолётов. Пропеллеры, двигатели, крылья, фрагменты внутренних механизмов — всë это образовало железную деву. Мики и Кëко прыгали по облакам и по фамильярам. Монстры-самолёты с пропеллерами пошли на таран, некоторые стреляли из пулемётов. Саяка метала в ответ постоянно создаваемые клинки, они белыми линиями разили этих металлических чудовищ, и они взрывались, разлетались в обломки. Сакура достигла Ведьмы, призвала большое копьё — его бросок пронзил железную грудь чудовища. После этого случился хлопок — в порыве ветра двух волшебниц вернуло в обычную реальность. — Я подарю Семя тебе, — Кëко добродушно протянула тёмный предмет, украшенный в духе элементов самолёта, выбрашенный вместе с ними. — Спасибо! Девушки романтически улыбались друг другу. Через некоторые время они приняли участие в задержании банды волшебниц, которая совсем уже потеряла берега. Вот чем занималась эту группировка: — Они ловили новеньких волшебниц и доводили их до превращения в ведьм. — Они крали Самоцветы волшебниц, чтобы отдавать эти Самоцветы фамильярам, чтобы бесы-подручные их ели и вырастали в ведьм, дающих Семена. — Они создавали сатанинские культы, последователи которых скармливали себя фамильярам, чтобы те росли и могли давать Семена скорби. — Они занимались наёмными убийствами — политики и мафиозные боссы за большие деньги заказывали им своих конкурентов. — Они вымогали деньги у торговцев, у целых компаний. — Чтобы полиция не могла донести куда надо, волшебницы давали взятки. Более того, некоторые волшебницы сами работали в полиции или проходились родственницами крупным шишкам. — Они нелегально торговали оружием, в том числе магическим. На самом деле подобная ОПГ не была какой-то редкостью — в сердце любого крупного региона, если покопаться, можно найти такую. Просто этот синдикат нарушил политические интересы Вавилона Великого — потому из Башни поступило расположение лавочку прикрыть. Суды и аресты прокатились очень масштабно. Волшебницы практически не сопротивлялись — жрецы надели на них магические оковы и запечатали их Самоцветы. Преступницы надеялись, что их отпустят. Все разбирательства быстро закончились — часть волшебниц отправили на эксперименты, кого-то казнили, кого-то приговорили к ссылке. Некоторые участницы оказались отпущены и вскоре занялись тем же самым, но по-тихому. Когда Башне требовалось навести порядок — это происходило поразительно быстро и эффективно. *** Девочка-волшебница Джунко Эношима совмещала приятное с полезным. Ей нравилось доводить людей до отчаяния. А волшебница, дошедшая до отчаяния, превращалась в ведьму. Семя горя можно было продать за большие деньги. Надо ли говорить, что деньжата у Джунко всегда водились? Если говорить о её внешности — то Волшебница отчаяния была высокого роста, с фигурой типа «песочные часы», она носила густые длинные светлые волосы, заплетённые в два хвоста. Обычно девица украшала себя большим числом аксессуаров и на людях разыгрывала из себя образ туповатой блондинки. Но это была лишь маска — в душе Джунко часто предавалась апатии. Приступы резкой смены настроения и полнейшее отсутствие сочувствия к другим — всё это с детства сформировало характер серийной убийцы, манипулятивной, подлой и лживой маньячки. Потому, когда Кьюбей Инкюбейтор предложил ей стать волшебницей, Джунко загадала такое желание: — Хочу никогда больше не скучать. Кьюбей уловил подтекст: — Ты хочешь нести в мир отчаяние. Почему? — Как бы объяснить?.. Надежда — это гармония. Чистое сердце, что движется к свету, — несколько пространно рассуждала будущая волшебница. — Отчаяние — прямая противоположность этому. Оно непонятное и беспорядочное. Оно поглощает любовь, ненависть и всё остальное. Отчаяние самое сильное из чувств. Потому что незнание твоего будущего и есть отчаяние. Отчаяние — то, что ты не можешь предсказать. Только отчаяние способно спасти меня от скучного будущего. Вот почему я хочу испытать его сама и хочу дать испытать его другим. — Какие странные рассуждения... Впрочем, хорошо, что ваши эмоции мне неизвестны, — Инкюбейтор прикоснулся к Джунко руками-ушами, дабы вырвать её душу в яркой вспышке, всполох слепящего света стянулся и пал в руки Джунко — эфемерный дух преобразился Самоцветом. — Отчаяние — самое великое и сильное чувство! — Джунко рассмотрела Самоцвет. — Если мои планы рухнут, я познаю отчаяние… Я хочу насладиться им! Дом Рива был одним из корпоративно-аристократических кланов, что занимался, кроме банального распространения влияния, и иными делами, в частности — контрабандой запрещённых товаров, продажей оружия, наркотиков, незаконным и полузаконным рабством. Предки Дом Рива были дворянами-разбойниками, пиратами и колонизаторами-рабовладельцами. Официально рабство было под запретом, но на соблюдение этого закона из Вавилона смотрели сквозь пальцы, пока всё было лояльно центру. Не говоря уже о том, что девочки-волшебницы входили в круг криминального синдиката, а к их делам закон относился совершенно иначе. Джунко работала на Дом Рива. Он находился в сложных отношениях с Серьёзными и Синдикатом Восьмое Небо. Потому Джунко провоцировала кровавые разборки между этими группировками, дабы свысока наблюдать за тем, как проходит эта движуха. Джунко была вхожа в приходы Чёрного Блага — тайного сатанинского культа, который поклонялся ведьмам и демонам Той Стороны. Точнее это только представлялось так для тупых дьяволопоклонников, на самом деле такие приходы собирали особенно циничные волшебницы, желающие скармливать людей фамильярами, чтобы те росли в ведьм и давали Зёрна бед. Сама же Джунко сколотила целое состояние только на том, что выслеживала сторонних волшебниц и доводила их до отчаяния, чтобы получить ведьму. Мерзавка работала на все сомнительные организации. В том числе на «Крылья Магиуса» — группу волшебниц, которые стремились найти способ избежать превращения в ведьму и потому не брезгали ни чем ради такой цели. Да, у этого мира была тёмная сторона — грязь, подлость, всё людские пороки вобрал в себя быт девочек-волшебниц с этого своего, неприглядного края. В Доме Рива узнали о происходящих событиях. Важный муж снял трубку: — Да, я вас понял… Вас понял, хорошо. Господин Монокума примет участие… Человек, что сидел напротив, вздрогнул. — Участие Монокумы обязательно? — Да, Моро. Я сейчас выложу суть. На стол к ним запрыгнула маленькая зверушка, подобная Кьюбейю, но иная — с чёрным тельцем и белой головой. — Добрый вечер, Джубей. — Моро, я не думаю, что вечер, который сулит тебе работу бок о бок с Монокумой, может быть добрым, — критично заметил этот Инкюбейтор. — Да, ты прав, Джубей.