Доктор, куст и "Энтерпрайз"

Запись двенадцатая Начинаю подозревать, что «Энтерпрайз» все-таки женщина. И в данный момент у нее критические дни. Отчего еще нас швыряет по всему космосу, как припадочных? Кирк велел разобраться. Я ответил ему, что я врач, а не инженер и отправился к Скотти. Пришлось по такому случаю надеть парадные носки и прихватить бутылку спирта. Тоже парадную. Встретился Спок – так закатил глаза, что я порадоваться успел, что хобогоблин умер. Но нет, это была всего лишь реакция на спирт. Дождется ведь, подсыплю сухой шоколад в его диетическую бурду, а потом запру на карантин всему мостику на радость. Скотти, оказывается, зря времени не терял. Сколотил с Чеховым кооператив, трубочек понатаскал – сидит в позе лотоса, варп-ядро гудит, а Чехов скучным голосом вещает про производство ста видов самогона. Увидев меня, русский шустро слинял, краснея и бледнея. Может, заболел? Надо бы на осмотр его пригласить, мало ли. Скотти еще некоторое время подвисал, но пара рюмок сделали свое дело – «Энтерпрайз» лег – или легла – на верный курс. Спросил у инженера насчет половой принадлежности корабля. Он посмотрел на меня, как на душевнобольного и выхлебал остатки спирта. Зараза. Запись тринадцатая Спал неспокойно. За стеной кряхтел Кирк, умудрившийся грохнуться на ровном месте в коридоре. Едва не привязал его к кровати, так он орал, что с ним все в порядке, он прекрасно себя чувствует, бла-бла-бла. После пяти минут буйства, Джим цветом лица стал напоминать Спока, утихомирился, так что победа была за мной. В середине ночи понял, что меня кто-то лапает. Тремя руками. Хотел придушить Джима подушкой, но, как оказалось, это был вовсе не корабельный мистер шаловливые ручки. Подумал, что меня атаковал гуманоид, заорал, свалился с койки. На шум приковылял Кирк, врубил свет так, что я ослеп моментально, и ехидно заржал. Откуда-то в медотсеке появился Спок, Чехов – Чехов?! – короче, практически весь мостик лицезрел, как ко мне пристает куст. Бурная, в общем, выдалась ночка. Разогнал всех, включая куст. Джима пришлось усыпить, а то он слишком активно стал развивать тему межвидовых отношений. Идиот. Этому зеленому прохиндею – и я не имею ввиду Спока – от меня нужны только спиртовые примочки на корни. М-да, разбаловал я его. Запись четырнадцатая Дрейфуем где-то в космосе. Джим проигрался Сулу в карты – я говорил, что пилоту нельзя доверять. Спок смотрит на капитана подозрительно; интересно, с чего бы это? Шахматы не поделили? Чехов и Скотти соорудили таки самогонный аппарат. Присутствовали на торжественном открытии – Скотти, Чехов и я. Самогон оказался не так плох, как я думал, пожалуй, пару лет на нем можно продержаться. Когда выходил из инженерного, наткнулся на гоблина. И чего ему на мостике не сидится? Спок обнюхал меня, как ищейка, и вывел потрясающий вывод: - Доктор, вы пьяны! – на что я гордо ему заявил: - Я доктор, а не алкоголик! – и, пошатываясь, уполз к себе. Зеленку, видимо, мое противоречивое высказывание выбило из колеи – так и застыл. Запись пятнадцатая Все-таки, они расстались. Разошлись, как в море корабли. Хотя выражение «гоблин бросил принцессу» будет куда точнее. Решил сегодня занести Кирку его бардак, что он успел развести за дни своего пребывания в моей святая святых – еще за три метра услышал голос Ухуры, жалующейся на отсутствие личной жизни и Спока. Джим, в свою очередь, тоже жаловался – на так и не вмонтированный солярий, отсутствие белковой пищи и Спока, как ни странно. Оставил девочек перетирать мужикам кости, ушел озадаченный. Запись шестнадцатая Сижу в лазарете, как оккупант. За дверьми беснуются куст, Кирк и Чехов. Отправил сигнал SOS Скотти, но на его помощь особо не надеюсь. Запись семнадцатая Остались только Чехов и куст. Кирк, оказывается, приходил за посеянным комплектом формы. Посоветовал ему побиться головушкой о стену и поискать форму у Спока. Он принялся возмущаться, но я сделал вид, что не понял его и отрубился. Чехов орет что-то насчет пельменей и борща любви, куст просто злобно шуршит листьями. Дурдом! И угораздило же меня оказаться на одном корабле с этими припадочными! Совершил отчаянную выходку – приоткрыл дверь в лазарет. В щель тут же полезли листья, пельмени и чьи-то семейники в горошек. Они-то здесь откуда? Отбивался, как мог, потерял в бою два лучших скальпеля и швабру. Победа осталась за мной. Вновь сижу в гордом одиночестве и пытаюсь достучаться до Скотти, у которого от переизбытка самогона в батарейке очевидно сдох коммуникатор. Запись восемнадцатая После трехдневного заточения наконец-то явил мостику себя. Злой до чертиков, но вида не показал. Джим смущенно покашливал, бубня что-то про нестабильные магнитные волны, только я уже планировал свою месть. Покопался в личном деле нашей златовласки, выяснил, что бравый капитан в детстве не переболел ветрянкой, а следовательно подвержен вирусу. Напичкал его гипошприцами так, что он стал похож на дикобраза, и уложил на три недели в карантин. Джим сразу зачах и стал просить прощения. Но я был непреклонен. Велел Споку таскать супчики и читать сказки добрым голосом. После двух сеансов сказок у гоблина уже глаза в кучку. Хе-хе-хе. Это я еще до сухого шоколада не добрался; берегись, гоблин, доктора атакуют!