***
От Виндхельма всего в неделе пути находился Винтерхолд — магический центр Скайрима. Местная Коллегия магов располагала огромной библиотекой и было бы глупо ею не воспользоваться. Крупицы информации, которые Скади удалось раскопать на Солстхейме, указывали на то, что древние фолианты могли помочь в её поисках. — Если бы ты открыл нужную книгу и начал читать, это значительно ускорило бы процесс, — девушка бросила на Телдрина недовольный взгляд поверх раскрытого тома. В тишине библиотеки её голос прозвучал как гром среди ясного неба. Наёмник сидел на скамье напротив и скучающе перелистывал какое-то чтиво, абсолютно не относящееся к предмету поисков. — Я воин, а не книжный червь. На этом поприще, уж прости, толку от меня… — он наигранно пожал плечами и взял в руки следующую бесполезную книгу.***
— FUS RO Dah! Воздух содрогнулся от древних слов драконьего языка, и девушку, словно куклу, ударной волной швырнуло на пол гробницы. Драугр замахнулся и уже готовился оборвать жизнь потревожившей его смертной, но Скади умудрилась увернуться, и тяжёлый топор опустился на камень, высекая искры. Девушка поднялась на ноги и резко отскочила в сторону, разрывая дистанцию. Плечо неприятно заныло, а по коже заструилось что-то тёплое. «Задел, зараза». Паника начинала опутывать её разум липкими щупальцами. Она быстро огляделась, оценивая обстановку: драугр-военачальник неуклюже ковылял к ней, трёх других, более слабых, Телдрин взял на себя. Они на мгновение пересеклись взглядами — девичий напуганный и мужской, распаленный битвой. Наёмник опустил взор на её плечо и тяжело вздохнул, оценив состояние напарницы. Огненная стрела сорвалась с его пальцев, переключая внимание драугра-военачальника на новую цель. Сегодня вечером атмосфера в их маленьком лагере была особенно напряжённой. Скади сидела неподвижно и молчала, пока Телдрин с помощью целительной магии залечивал её повреждённое плечо в свете костра. Изредка она бросала на него быстрые взгляды, но тут же отводила глаза, пока он не заметил. Наёмник хмурился. Все его лицо выражало сейчас крайнюю сосредоточенность, а капельки пота, проступившие на лбу, говорили о растущей усталости. Когда-то, в одной из их немногочисленных бесед, он говорил, что не был настоящим магом, да никогда и не стремился им стать, поэтому лечение дается ему непросто и отнимает значительную часть сил. Лишь раз он отвлекся и, подняв глаза, встретился с ней взглядом, заставив девушку покраснеть и отвернуться. От прикосновений его холодных пальцев под кожей разливалось приятное тепло, заставляя её покрываться мурашками, и Скади еще больше куталась в теплый плащ, чтобы хоть как-то скрыть неловкость и списать все на прохладный вечерний воздух. Её взгляд блуждал теперь от одного предмета лагерного быта к другому, останавливался на броне, перебирая её металлические чешуйки, скользил по костру, танцуя с языками пламени и поднимаясь со снопом искр к темному небу, снова возвращался на землю, исследуя каждую травинку, каждый камень… Словом, девушка смотрела куда угодно, только не в его сторону. Сколько они просидели вот так, пока она не поняла, что Телдрин закончил и теперь, продолжая сидеть вплотную к ней, не спускал с неё пристального взгляда? Молчание начинало переходить все мыслимые и немыслимые границы неловкости. — Ну, давай, давай! Скажи уже что-нибудь. Какая я криворукая, бесполезная, беспомощная и ещё бог весть что. И что тебе пришлось потратить на меня уйму сил, а тебе ещё дежурить первому. Давай, не стесняйся! — она говорила беззлобно, но в голосе явственно слышалось раздражение. За прошедшие пару месяцев она уже привыкла к постоянным язвительным комментариям со стороны наёмника. Данмер поднял было брови в немом удивлении, но долго ждать себя не заставил. — Ты совсем ума лишилась? Азура милостивая! Подумать только: одной полезть к тому драугру! А если бы я не заметил? А если бы ты головой приложилась и не смогла отскочить от него? И что тогда? Опять наниматель, норовящий убиться мыслимыми и немыслимыми способами. И всë на мою голову… Телдрин встал и, немного пошатываясь от усталости, отошел к костру, все еще недовольно бормоча себе под нос. Скади так и осталась сидеть, и всё смотрела на его спину ошарашенно и размышляла, что это было.***
Когда они, наконец, прибыли в Вайтран, то сразу же направились в Йоррваскр. Соратники были рады внезапному возвращению Скади из столь дальнего и долгого путешествия и устроили настоящую пирушку в честь этого. — Чего это ты телохранителем вдруг обзавелась? Рука уже не так твёрдо держит меч, как раньше, а? — Эйла дружески пихнула её локтем в бок и рассмеялась. — Ну а в самом деле, почему кого-то из наших не позвала? Любой бы охотно пошел за тобой. Вот, скажем, тот же Фаркас, — она толкнула того в плечо, привлекая внимание, — помнится, вы с ним отлично сработались. Я прикрою её спину — и целому миру не победить нас. Скади вымученно улыбнулась и виновато опустила глаза. С некоторых пор она избегала взгляда темноволосого норда. Телдрин, по своему обыкновению, подмечал всё, что происходило вокруг, и эта маленькая деталь также не ускользнула от него. Внутри что-то неприятно заскреблось. Когда Соратники разбрелись спать, он наткнулся на них возле Небесной кузницы. Два силуэта, окутанные покрывалом мрака — безлунная ночь скрывала их от посторонних глаз. До ушей наёмника долетали обрывки разговора, и он постоял ещё с минуту в раздумьях, стоит ли подойти ближе. В конце концов, тогда, в Вороньей скале, он дал обещание не лезть в её жизнь, а слово он держал всегда. Телдрин надеялся, что прогулка и ночной воздух немного очистят его мысли и остудят голову, но напряжение никак не хотело отступать. Что ж, было у него одно средство как раз на такой случай. Спустя полчаса он уже стоял на пороге таверны со свёртком под мышкой. Бегло оглядев помещение, мужчина направился к барной стойке. Он собирался снять комнату и хорошенько надраться этой ночью, но взгляд его неожиданно выцепил в толпе знакомую белобрысую макушку. — На вот, выпей и расслабься уже наконец, — Телдрин плюхнулся на соседний стул и всучил девушке кружку. Не поднимая взгляда, она сделала пару больших глотков. Пойло обожгло горло, заставив её закашляться. Скади вопросительно посмотрела на наёмника, и тот показал бутылку, знакомую ей ещё с Солстхейма. — Где ты достал её? — Прихватил с собой из «Пьяного нетча». Они ещё какое-то время сидели молча и пили, каждый погружённый в собственные мысли. На второй кружке Телдрин не выдержал. — Скажешь что-нибудь? Скади упорно не смотрела на него, угрюмо пытаясь разглядеть дно своего стакана и, казалось, отвечать не собиралась. Спустя минуты две она всё же глубоко вздохнула и выдала: — Сними нам комнаты. Переночуем здесь. Завтра утром выдвигаемся. Телдрин смотрел на девушку и потихоньку начинал закипать. Головой он понимал, что трогать её сейчас было бы не лучшей идеей, но алкоголь и скребущееся чувство, не дающее покоя, заставили слова сорваться с языка. — Может быть, ты всё-таки объяснишь, что происходит? Или скажешь, что мы добирались сюда две недели только затем, чтобы преломить хлеб с Соратниками за ужином? Она молчала. Опять. Снова. Как всегда, впрочем. Мужчина шумно выдохнул, резко встал со стула и быстрым шагом направился к хозяину таверны. Так же быстро вернулся. — Твоя на втором этаже, та, что с балконом. Он уже собрался уходить в свою комнату, но не удержался и бросил напоследок: — Быть может, тебе стоит нанять кого-то, кому ты хоть сколько-то доверяешь? В комнату назойливо пробивались лучи солнца, а шум за окном и бодрые людские голоса говорили о том, что день уже давно в разгаре. Кажется, он спал дольше положенного. Телдрин ещё полежал какое-то время с закрытыми глазами, осознавая происходящее и вспоминая вчерашний вечер. Скади. Она хотела уехать из города. Утром. Сердце его пропустило удар от этой мысли. Он вскочил с кровати, наспех оделся и отправился к ней. Сердце в груди бешено колотилось и, кажется, руки слегка дрожали, когда он потянулся к ручке входной двери. Секунду он так и стоял, не решаясь открыть её. Он боялся увидеть свежее белье на заправленной кровати, закрытые ставни, порядок в прибранной комнате. Пустой комнате. Он глубоко вздохнул, успокаивая дрожь в руках, и толкнул дверь. Его словно окатили теплой водой, когда он увидел девушку, мирно спящую прямо за столом. По всей видимости, суджаммой она не ограничилась и остаток ночи усердно вливала в себя содержимое бара местной таверны — об этом говорило разнообразие пустых бутылок, стоявших тут же на столе. Телдрин аккуратно коснулся её плеча. Скади вздрогнула и резко подняла голову, о чем тут же пожалела. Гримаса боли, исказившая её лицо, вызвала у него легкую беззлобную усмешку. Она не уехала. — Ты избрала себе целью опустошение всех винных погребов города? — Чтоб тебя скампы драли, Серо, бессердечный ты ублюдок… Нет бы воды принести, а он тут издевается… — Телдрин… — сколько усилий ей стоило произнести это наконец. Всю дорогу от Вайтрана она только и думала, как начать разговор, но страшно боялась. С другой стороны, он не оставил её, а, значит, всё не так плохо. Возможно, он даже не злится. Или не помнит… — Ты хотела что-то сказать или просто наслаждаешься звучанием моего имени? — мужчина натянул поводья, чтобы поравняться с девушкой. Лошади шли тихим шагом — голова Скади сейчас не выдержала бы рыси. Девушка бросила на него укоризненный взгляд. — Я хотела поговорить с тобой о вчерашнем вечере. Наёмник заинтересованно поднял брови, но было видно, что он тоже напрягся. — Я доверяю тебе, и ты это прекрасно знаешь. Стала бы я подставлять тебе спину в бою, если бы это было не так? Я очень ценю то, что ты делаешь, твоё мнение и твою компанию, — казалось, Скади выговорила всё это на одном выдохе, скороговоркой. Её лицо и уши покраснели от смущения. Телдрина каждый раз это забавляло, но серьёзность момента и искренность собеседницы не позволяли ему отпустить очередную колкую шутку. — Просто о некоторых вещах мне сложно говорить. Да, я собиралась задержаться в Вайтране подольше, но… Произошло то, что произошло и мне захотелось поскорее уехать. Надеюсь, ты меня понимаешь. Мужчина кивнул и снова уставился на дорогу. Как же, понимает. Она так ничего и не объяснила толком. Ему совершенно не нравилась эта неизвестность, не нравилось думать о том, кем приходится ей тот норд и что их связывает. С другой стороны, она сейчас здесь, с Телдрином, а не с ним. Это хоть немного да успокаивало.***
Когда раздался треск под его ногами, Телдрин резко остановился и обернулся. На его лице читалась целая гамма эмоций. «Стой. Отходи медленно. Не вздумай подходить!» Когда он скрылся подо льдом замёрзшего озера, в голове у Скади пронёсся целый вихрь мыслей, но одна, словно набат, гремела громче остальных. «Только бы найти, только бы успеть…» Они сидели в лагере, наспех разбитом у злосчастного озера. Скади хлопотала у костра, а Телдрин кутался в спальный мешок, пытаясь согреться. На его ладони плясал небольшой магический огонёк, но тепла от него было мало. — Да где же это… — девушка рылась в походной сумке в поисках чертополоха и других магических ингредиентов. — Я точно помню, что собирала его недавно. — Да расслабься ты. Я жив и цел. Ну, подумаешь, пару дней буду ходить и чихать — нам в засаде не сидеть. Девушка бросила на наёмника гневный взгляд. — Ага, а потом у тебя начнётся лихорадка. — Ой, да ладно тебе. Не помру уж. А если и помру, сожги моё тело, — он весело ухмыльнулся, и огонёк в его руке полыхнул, словно подтверждая слова хозяина. — Не долбить же тебе мёрзлую землю, в самом деле. Хотя представляю себе картину, как ты ковыряешь мечом… — он осёкся, увидев на её щеках слёзы. Огонь на ладони погас. — Эй, ты чего?.. — Я испугалась за тебя, идиот! — она подошла и в сердцах ударила его кулаком по плечу. — Когда ты под лёд упал! Я думала, всё, а ты… — Скади замахнулась снова, но Телдрин перехватил её за запястье и резко притянул к себе, заключая в объятия. Девушка попыталась вырваться, но он еще крепче прижал её к себе, укутывая под спальник, которым сам же и накрывался. Она ревела у него на плече, сквозь всхлипы сообщая, что он полоумный кретин, которому впору якшаться разве что с гуарами с такими-то шуточками, и вообще пусть провалится в Обливион ко всем даэдра разом. Он успокаивающе гладил её по голове и мягко улыбался, слыша очередное ругательство в его сторону.***
Вечер застал их в часе езды от Драконьего моста. Посовещавшись, путники решили добраться до поселения потемну и остановиться на ночлег там. Всё-таки глупо было бы лишний раз отказываться от нормальной постели и кружки доброго мёда, пускай до столицы и оставалось уже рукой подать. В местной таверне «Четыре щита» было на удивление немноголюдно: сама хозяйка да пара имперских солдат в замысловатых доспехах. В центре зала пылал огромный очаг, создававший уютную атмосферу — то, что нужно после долгой изнурительной дороги. Когда путники зашли внутрь, их сразу окутало теплым воздухом и ароматом жаркого, заставляя хоть на этот вечер расслабиться и отложить мечи в сторону. Фейда, хозяйка таверны, споро принесла еду и пару кружек с мёдом и удалилась. Настроение заметно приподнялось от мысли, что им не придется этой ночью в очередной раз спать в какой-нибудь сырой пещере или вообще на земле под елками, поэтому беседа шла достаточно оживлённо. Когда же в таверну завалилась особенно шумная компания, — их было человек шесть, и они явно уже где-то приняли, — Телдрин недовольно скривился и предложил уйти в комнату: — Я, кажется, и собственных мыслей теперь не слышу. — Иногда мне кажется, что я со стариком путешествую, ей-богу, — Скади усмехнулась, но всё-таки начала собирать съестное со стола. Ей тоже не слишком нравились новоприбывшие, бросавшие, к тому же, сальные взгляды в её сторону. Конфликтовать лишний раз не хотелось. Телдрин возмущённо фыркнул нелестному замечанию девушки, но промолчал, подхватил кружки, и вместе они удалились из общего зала. В комнате пришлось произвести небольшую перестановку — здесь был только один стул, а идти за вторым им обоим было откровенно лень. Совместными усилиями они подтащили стол к кровати, расставили на нём блюда с едой и продолжили трапезу, удобно расположившись на огромной звериной шкуре, служившей одеялом. — Телдрин, а сколько тебе лет? — вопрос звучал по-детски наивно, но девушке действительно было интересно. Они путешествовали вместе уже несколько месяцев, а она так мало о нем знала. Непозволительно мало. К тому же данмеры жили гораздо дольше людей, и определить их возраст на глаз было непосильной задачей для простого человека. Ответа не последовало. — Ты что же, обиделся? — она хохотнула и толкнула его в плечо, от чего Телдрин немного пошатнулся и чуть не завалился на кровать. — Ладно, ладно, покалечишь еще бедного старика, — он поднял руки в примирительном жесте и, наконец, улыбнулся. — Шестой десяток пошел. Если сравнивать с людьми это где-то едва за двадцать, наверное. Разве что мозгов поболе будет. Скади многозначительно присвистнула, проигнорировав последнюю реплику. — И сколько из этого ты уже работаешь наёмником? Как тебя вообще угораздило? Работёнка не из приятных всё-таки… Мужчина задумался. По правде сказать, добровольно выбранная им когда-то стезя не сильно-то и радовала его теперь. Не то, чтобы он стеснялся или опасался, но особо старался не говорить об этом. Пока приносит больше денег, чем проблем — пусть будет. — Лет тридцать-тридцать пять, — он кивнул в ответ на удивлённый взгляд девушки. — Почему пошёл на это? Искал приключений, свободы, денег. Сначала молодой и глупый, полный энтузиазма, потом, скорее, по привычке продолжал браться за работу. В юности оно всё геройством каким-то пахло, своеобразным, конечно. Повзрослел — понял, во что вляпался, вот только завязать уже не так-то просто. Да и какой в том смысл, эта грязь, она всегда с тобой, въелась в кожу — ножом не соскребёшь. Наёмник задумчиво поднёс кружку к губам и замолчал. Скади сидела рядом и, обняв подушку, размышляла над его словами. — Кстати о деньгах. Нам надо бы продумать план дальнейших действий, — Телдрин решил немного разрядить обстановку и перевести разговор в другое русло. — Пока задержимся в Солитьюде на какое-то время, там как раз должно быть много работы. Да и пора бы уже, в конце концов, объявиться в столице — возможно, у самого ярла Элисиф будут какие-то поручения для нас. Особенно после произошедшего с верховным королём Торугом, её мужем. — С Солитьюдом как раз всё понятно, злачное на заказы место. Куда потом? — Телдрин отхлебнул из кружки и посмотрел на девушку. Та, словно прикидывая маршрут на карте, задумчиво уставилась в потолок. — Нужно появиться в Маркарте. И в Рифтене вроде были какие-то проблемы с ворами. Ещё Вайтран… но нет, там и без нас справятся. — Ты всю жизнь собираешься от него бегать? — фраза, произнесённая будничным тоном, словно ударила её обухом по голове. Скади перевела вопросительный взгляд на Телдрина и нахмурилась. — Думаешь, я слепой? Тебе нужно решить уже эту проблему, а не прятать голову в песок. Само собой ничего не решится. Девушка посмотрела в окно и глубоко вздохнула, как будто ей в сотый раз приходилось объяснять глупому ребёнку, почему трава зелёная, а небо голубое. — Мы, кажется, уже обсудили это. Да и какое тебе до того дело? Не едем, значит, не едем, — она пыталась говорить спокойно, но нотки раздражения всё-таки прокрались в её голос. — Скади, — мужчина положил руку ей на плечо, призывая повернуться к нему лицом, — боги свидетели, ты ведёшь себя как ребёнок. Ты должна… Она раздражённо фыркнула и снова отвернулась, скрестив на груди руки и всем своим видом демонстрируя, что слушать его нотации более не намерена. Телдрин закатил глаза и шумно выдохнул. — Ну да, действительно, какое мне дело? Я же просто наёмник и кроме золота меня, конечно же, ничего не должно волновать, да? — он рывком поднялся с кровати и прошёлся из одного угла комнаты в другой. Скади продолжала сидеть, отвернувшись к окну, не осмеливаясь обернуться, и лишь прислушивалась к звуку его торопливых шагов. — Провались оно всё в Обливион, — мужчина остановился, резко развернувшись, подошёл к девушке и склонился над ней. Его мозолистые пальцы легли на женский подбородок, чуть приподнимая лицо. Он выждал лишь мгновение, глядя ей прямо в глаза, и, не увидев в них враждебности или испуга, лёгким прикосновением накрыл её губы своими. Невесомо, но в то же время настойчиво. Пару секунд Скади пребывала в оцепенении и лишь смотрела широко раскрытыми глазами куда-то сквозь него. Потом будто осознание пришло к ней, и она осторожно дотронулась до его щеки. Нежно, аккуратно, словно боясь спугнуть дикого зверя. Он никогда ещё не был так близко, и это новое ощущение заставляло её тело трепетно дрожать. Телдрин отстранился, сел перед ней на корточки и с обречённым спокойствием заглянул в глаза. «Ну вот, молодец, ты всё испортил», — пронеслось у него в голове. Больше, чем отказа, он боялся только потерять её навсегда, разрушив едва установившееся между ними хрупкое доверие. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он снова почувствовал кожей робкое прикосновение. Скади провела кончиками пальцев по багровой линии татуировки на его лице, от виска к скуле, медленно, осторожно, а затем прислонила всю ладонь к его щеке. Кожу слегка покалывало от лёгкой щетины, но ей даже нравилось. Он накрыл её пальцы своими и, словно кот, прильнул к её руке, прикрыв глаза. Девушка смотрела на него со смесью теплоты и удивления. Она и раньше замечала, что молодой наёмник вызывает у нее противоречивые чувства, заставляя, порой, её взгляд задержаться на нем чуточку дольше положенного. Но всегда отмахивалась от этого, считая простой симпатией, к тому же безответной. А теперь… теперь он сидел перед ней и она понимала, насколько была слепа все это время. Поддавшись порыву, Скади слегка наклонилась к нему и робко поцеловала в ответ. Телдрин выдохнул в её губы, зарываясь пальцами в белокурые волосы, и углубил поцелуй, делая его более настойчивым. Он слишком долго держал всё это внутри, и теперь эмоции, подстёгиваемые алкоголем и ревностью, выплескивались наружу дикой, пылающей смесью, не желая больше быть сокрытыми. Внезапно он резко отстранился, будто обжёгшись, и сел на кровать, посмотрев на девушку серьёзно и обеспокоенно. — Если захочешь прекратить, только скажи, — он всё ещё не верил в реальность происходящего и боялся, что это какая-то злая шутка. И вот сейчас она оттолкнёт его пренебрежительно и засмеётся. Она же, не сказав ничего, лишь переместила ладони ему на грудь. Шнуровка его рубашки поддалась под её пальцами, оголяя участок пепельно-серой кожи, подставляя её под горячие женские губы, но девушке этого было мало. Она опустила руки и забралась под льняную ткань, мягко касаясь ладонями его разгорячённого тела. Телдрин рвано выдохнул и посмотрел на неё шальным взглядом, а затем снова жадно впился в её губы, покусывая их и слизывая изредка проступавшие капельки крови. Осторожные поглаживания становились смелее. Она будто хотела впитать ладонями всё его тело, гладила пресс и грудь, пальцами очерчивая рельеф каждой выступающей мышцы, перемещалась на плечи и спину. Ей хотелось впиться ногтями в его кожу, прижаться к нему всем телом и не отпускать. Никогда больше. Телдрин стремительно терял над собой контроль. Эти прикосновения сводили с ума, дразнили, заставляли утробно рычать и ещё сильнее терзать её губы. Хотелось владеть ею полностью, чувствовать её всю. Он и так слишком долго запирал эмоции в себе. Данмер повалил девушку на кровать и навис сверху. В его рубинового цвета глазах бушевало пламя, точно из самого Обливиона, и Скади была готова нырнуть в него с головой, наплевав на все условности. Мужчина наклонился и запечатлел на её коже цепочку быстрых нежных поцелуев от ложбинки между ключиц к чувствительной зоне за ухом. Медленно провёл языком по краю ушной раковины, прихватил мочку уха, чуть покусывая и играя с ней языком. Девушка извивалась и тяжело дышала, телом отзываясь на каждое его прикосновение. Он отстранился, чтобы перехватить запястья её рук, всё ещё жадно ласкавших его, и аккуратно зафиксировал над её головой своей ладонью. Мнимая покорность распаляла ещё больше, и, словно играя, свободной рукой он провёл по её телу, поднимаясь всё выше, чуть приподнимая ткань рубашки и любуясь изгибами женской фигуры. Скади было запротестовала, когда поняла, что её лишили возможности касаться его, и попыталась освободиться, но Телдрин лишь усмехнулся и удобнее перехватил её запястья, запечатлев на них долгие, влажные поцелуи, на время усмиряя и подчиняя своей воле. Властным движением он взялся пальцами за её острый подбородок и повернул голову на бок, не давая шевельнуться. Вена на шее, едва заметная, билась в такт пульсу, манила, пробуждая потаённое, и он, потакая своим желаниям, провёл языком по нежной коже, а затем прикусил, возможно, чуть сильнее, чем следовало. Короткий надрывный стон сорвался с её губ. Он отпустил подбородок и посмотрел на девушку, чей красноречивый взгляд сулил ему кару небесную, пусть только ослабит хватку. Телдрин хищно улыбнулся, мимолётно коснувшись её губ — всё будет, но не сейчас, — и, продолжая фиксировать руки, поднял её рубашку, оголяя живот и грудь. Его мозолистая ладонь скользила по смуглой бархатистой коже, изучая каждый её сантиметр, каждый шрам и кровоподтёк, оставленный в боях, в самом низу живота лишь слегка касаясь пальцами, дразня и заставляя девушку еще сильнее выгибаться навстречу его движениям. Добравшись до груди, он накрыл одну ладонью, слегка поглаживая, по коже второй провёл языком, едва коснувшись темной ареолы. Скади шумно выдохнула и дёрнулась в очередной попытке освободить руки, но Телдрин был непреклонен. Он попеременно ласкал её соски языком, посасывал и нежно покусывал, заставляя девушку извиваться ещё сильнее. — Телдрин… Пожалуйста… — он никогда ещё не слышал её голос таким. Жалобным, слабым, беспомощным. Ему нравилась её мольба — в голосе, во взгляде, да всё её тело умоляло его. Он хотел бы томить её и дальше, если бы сам давно уже не был на пределе. Он поднялся выше и поцеловал её, ослабляя, наконец, хватку и отпуская женские запястья. О, она знала, как отомстить — её рука тут же потянулась к его штанам, туда, где ткань плотно, до боли обтягивала набухший от сильного возбуждения член. Она играла с ним издевательски, не позволяя снять одежд, гладила, слегка надавливая, легко проводила ногтями по всей длине через плотную ткань, особое внимание уделяя чувствительной головке. Телдрин, опираясь на локти, бессильно уткнулся ей в ключицу и утробно зарычал, подаваясь бедрами навстречу невыносимой ласке. Когда она развязала, наконец, шнуровку штанов и взяла его в руку, горячий, пульсирующий, по телу мужчины пошла крупная дрожь. Он перехватил её запястье, вынуждая остановиться, встал с кровати и потянул девушку за собой. Рубашки, штаны, нижнее бельё — вся их одежда оказалась на полу. Скади медленно легла на кровать, утягивая мужчину за собой одним лишь взглядом, и Телдрин, последовав безмолвному приглашению, устроился меж её ног, нависнув над ней на локтях и сохраняя зрительный контакт. Его пальцы скользили по внутренней стороне бедра, вырисовывая замысловатые узоры на чувствительной коже. — Телдрин! — крик, полный мольбы и негодования. Мужчина тихо и хрипловато рассмеялся ей в ухо, от чего по её телу пробежала новая волна мурашек. И он вошёл в нее. Сначала медленно и аккуратно, чтобы не причинить боль, но её теснота и жар сводили с ума, и, войдя наполовину, он не выдержал и резко толкнулся, вогнав член на всю длину. Скади громко и чувственно застонала. — Прости, — рвано выдохнул он ей на ухо. В ответ она впилась ногтями в его спину и, чуть подавшись вперед, оставила ощутимый укус на шее, заставив Телдрина зашипеть от боли. Он посмотрел ей в глаза и криво усмехнулся, не найдя в них и толики обиды или недовольства. Только всепоглощающее желание. Он продолжил двигаться, ровно и жестко, продолжая смотреть ей прямо в глаза, постепенно наращивая темп и выбивая из неё всё новые и новые стоны, которые она безуспешно пыталась приглушить, искусывая собственные губы. Внезапно Скади грубо схватила его за подбородок и требовательно потянулась за поцелуем. В момент, когда он наклонился, девушка напряглась всем телом, сильнее прогибаясь в пояснице навстречу его движениям, и протяжно застонала в его полуоткрытые губы. Он чувствовал, как вся она сжималась внутри, плотно обхватывая его член. Не в силах больше сдерживаться, он сделал ещё несколько глубоких быстрых толчков и обильно кончил, издав хриплый приглушённый стон и мягко опускаясь на девушку. Выходить из неё совсем не хотелось, её внутренний жар теперь расслаблял, плавил его. Какое-то время они ещё лежали вот так в тишине, голые и измождённые, и он целовал её так нежно, как никого и никогда до неё. — Вообще-то ты вот совсем не лёгкий, — Скади упёрлась в его плечи ладонями, слегка отталкивая от себя, и посмотрела с усмешкой и тенью негодования. — Кровать односпальная и вообще моя, так что либо ты двигаешься, либо я сплю сегодня прямо так, — Телдрин приподнялся на руках, и девушка зашевелилась под ним, освобождая место рядом с собой. Он лёг на бок, притягивая её к себе в объятия, и нежно поцеловал в белобрысую макушку, вдыхая новый, доселе незнакомый для него травяной аромат, который источали её волосы и кожа.***
Последние лучи закатного солнца освещали сосновый лес на соседнем берегу. Телдрин, погружённый в свои мысли, наблюдал, как деревья постепенно окутывает мрак. Прошло уже больше месяца с их остановки в Драконьем мосту. Жизнь продолжала идти своим чередом, принося очередные трудности и испытания. Но теперь у него была она — мелкая девчонка, по наивности лишь немного уступавшая ребёнку, а по упёртости дававшая фору любому барану. Он тепло улыбнулся и легонько погладил её по голове, перебирая золотистые пряди пальцами. Скади, удобно устроившаяся головой на его коленях, тихо вздохнула, но, кажется, не проснулась. Телдрин был счастлив. Впервые за столько лет он был нужен кому-то, и кто-то действительно был нужен ему. Эта девчонка как будто раскрывала ему глаза на мир и говорила: «Смотри, можно жить иначе».