Мёртвая голова

— Пасуй! Волейбольный мяч просвистел в воздухе и перелетел через сетку. Джей отбил его, сложив руки в замок, и просиял, когда Трент не отбил, а бухнулся на колени в песок. Мяч упал за сеткой противника, те с позором продували — 4:2. — У-у-у, Джей, тигр! — завопила Мередит и подлетела к нему, обняла его за плечи, такие загорелые, что они пылали алым. Миранда видела это и знала, что он дико обгорел, и что ему уже через час будет очень, очень плохо. Интересно, есть у кого из этих оболтусов, кроме как у неё, таблетка аспирина при себе? Мередит взвизгнула, когда он обхватил её рукой за талию и поднял себе на грудь, а после впился губами в её губы. Миранда медленно опустила взгляд, не собираясь вообще-то смотреть — больно надо — но, с другой стороны, у них не было толком ничего особенного. Пара свиданий, короткая близость. Затем — «прости, но я хотел бы остаться друзьями», это же так просто! Миранда тогда была влюблена по уши и думала, что всё о’кей. Больше, чем просто о’кей. Но Джей, верно, этих мыслей не разделял. — Так, перестали сосаться. — Ну, ребята, давайте играть! — Потом намилуетесь, голубки! — послышалось со всех сторон. Четверо парней и пять девушек — все встали снова на позиции, ожидая, когда Мередит, взрывая песок ногами, добредёт до своего угла. Она выжидающе приплясывала, улыбаясь, и знала, что Джей исподтишка смотрит на неё. Миранда сощурилась. В их бунгало постоянно слышались какие-то шумы и возня. Все закатывали глаза, потому что знали — эти двое не прочь потрахаться. Знали также, что Миранда смотрит как-то по-особому на Джея, но либо переглядывались при этом — с многозначительными улыбками, либо вовсе переводили тему, потому что всем хотелось отдохнуть на пляже Санта-Моники, а не слушать очередной скандал двух подруг. Лучших подруг, кстати. Кёрсти крикнула: — Клай, пасуй! И Клай реально сделал пас, мощно ударив по мячу. Тот подлетел в воздух прямо к Кёрсти, которая была у самой сетки. Миранда, игравшая за команду-противников, с равнодушным отвращением смотрела на улыбчивых Мередит и Джея. Противно, аж сил нет, сияют, как новые доллары. Невыносимо. — Аут, — крикнула Миранда и слилась из игры, выбежав с поля и нырнув под сетку, огораживающую пространство для игры в волейбол от целого пляжа. Ей вслед разочарованно зашумели. Кажется, Скайлер даже крикнул — «Шлюха!», но она не была уверена, что это сказал именно он. Да и кроме того, кто вообще обижается на Скайлера? Он известный дурак. У них в том семестре был общий научный проект по биологии, им надо было выращивать колонию бактерий на культуральной среде. Так вот, Скайлер принимал посильное участие в проекте, постоянно пачкая руки и оставляя посевы в чашке Петри. После того, как выращенная колония со свински грязных рук получила свою заслуженную А с плюсом, Скайлеру пришла в голову отличная мысль, и он поспорил с парнями на сто баксов, что запросто лизнёт посев и ему нихрена не будет. Его жесточайше полоскало с температурой в придачу целых четыре недели. Хмыкнув, Миранда подняла руку и вспомнила рожу этого дурака, когда она застала его с чашкой Петри — сующим туда кончик языка. Ну и дурацкий у него был вид. Она показала через плечо средний палец, надеясь, что Скайлер смотрит, и оставила друзей играть дальше. Перед ней простирались море песка и океан воды. Пляж Санта-Моники. Потрясающее по красоте своей место. Она пересекла несколько футов, стараясь зарыться ногами поглубже в пудрово-шелковистый песок, чтобы не обжечь ступни, но под конец идти стало вовсе невыносимо. Ойкнув, Миранда придержала верх от купальника и побежала под зонтик к лежаку. Когда ты — девчонка с большой грудью, бег на пляже становится не влажной мечтой любого зрителя от двенадцати до шестидесяти как в трейлере «Спасателей Малибу», а форменной пыткой, помноженной на юмористический ситком. Она уже допустила однажды такую оплошность и сгоняла по-быстрому к океану, позабыв о бикини. Так парни весь вечер только и спрашивали друг у друга, совсем не стесняясь девчонок за общим столом: «чувак, видел дойки Миранды? Я бы ей вставил. Или погонял между них». Конечно, не все они были такими — озабоченными придурками. Только если это клиническое, или выпьют текилы, вот как раз как в тот вечер. А так — нормальные ребята. Хотя Скайлер и Клай, пожалуй, были из тех, что клинические, а вот серьёзный Трент — тот только ухмылялся, но молчал. Как и Джейкоб. Джейкоб вообще пил пиво, а не текилу, и делал вид, что не понимает, о чём речь, потому что неизбежно его засыпали бы всё новыми глупыми вопросами — как парня, который уже спал с Мирандой. Омерзительно, что все в интернате знали об этом. Миранда подозревала, что он сам рассказал друзьям обо всём, и начинала думать — не было ли это подставой? Она влетела в полосу тени и с облегчением выдохнула. Ребята побросали свои вещи прямо тут, на песке, под большим зонтом, и первое, что сделала Миранда — поскорее убрала волосы под панаму и спрятала глаза за солнцезащитными очками в изящной металлической оправе. Во время игры солнце уже изрядно напекло. Она нашла в сумке бутылочку с водой и попила. Дышать стало легче, и она с прищуром посмотрела на полуденное небо. Пора бы уже обновить свой крем от загара. Она же не хочет превратиться в барбекю, как Дэнверс? Взяв тюбик со своего лежака — с оранжевой пометкой 50 SPF — она выдавила прохладный крем на ладонь. В воздухе запахло абрикосами. Старательно втирая его в руку и плечо, Миранда думала, что этот последний день на пляже Санта-Моники они провели в целом прекрасно. Если не считать, конечно, показных поцелуев и тех моментов, когда Мередит нарочно висла на Джее, и нескольких других, конечно. Но, чёрт, когда вы путешествуете компанией, вряд ли всё пройдёт идеально. И в конце концов, разве это имеет хоть какое-нибудь значение?! Она бросила тюбик обратно, сердито хмурясь. Джей непостоянен, он ловелас и красавчик, он спортсмен и идёт на повышенную стипендию, и вряд ли они будут с Мередит вместе, когда вернутся в Сент-Лэйк — тем более, что отношения в интернате строго запрещены. Хотя будто бы кто-то подчиняется этим немыслимым правилам, ей-Богу. Фыркнув, Миранда мрачно подумала, что не прочь провести ещё один День Независимости так, как это было сегодня. Увы, у всех выходных, даже чудесных, было одно «но», которое портило всё: они имели свойство заканчиваться. Уже завтра утром — таким ранним, что Калифорния ещё будет погружена во тьму — они сядут в свои джипы и поедут в интернат, чтобы вовремя вернуться к занятиям для тех неудачников, кого не собирались забирать домой родители. Господи, летняя школа. Подумать только. И ведь она училась на А и А с плюсом. Но в Сент-Лэйк были совсем другие порядки, и, если семьи продляли контракт на лето или на каникулы, учащиеся оставались на доживание в интернате. Ночлежка, только ещё с присмотром, чтобы ваша дочь не спалила дом, устраивая сумасшедшие вечеринки. Вариант для тех, кто любит полный контроль над малолетками. Кто-то из девчонок взвизгнул: Трент слишком высоко подбросил мяч. Миранда лениво наблюдала за игрой, пока крем впитывался в кожу, и задрала подбородок, когда мяч перелетел через сетку и отскочил от песчаного бархана, а затем покатился вниз — прямо к океану. Ребята тотчас начали орать и размахивать руками: — Эй, Миранда! — Эй! Им было лень лезть через сетку и бежать за мячом. Миранде — тоже. Она скривилась и покачала головой в ответ на их вопли, а потом откинула полотенце с лежака, чтобы устроиться на нём самой. Кажется, это их расстроило. — Ну-у-у! — Сучка ты тупая… — Сгоняй, тебе трудно?! Бело-синий мяч шустро бежал по песку всё ниже, так как пляж был с лёгким наклоном прямо в воду. Придурки всё ещё орали, привлекая внимание других отдыхающих. Да чтоб вас! Под вопли соучеников, Миранда медленно встала и потрусила за мячом, думая, какого чёрта делает это и идёт у них на поводу. Как правильно говорит Мередит, «тебе всегда и перед всеми неловко». На пляже на четвёртое июля народу было не протолкнуться, зато сегодня — тихо и пусто. Все отдыхают после праздника либо уже разъехались по домам. Несколько детишек играли недалеко от воды и строили из сырого песка замок, набирая его в пригоршню и создавая стены и башни из скользких комочков, перетекающих сквозь пальцы. Когда-то и ты так любила делать. Сидела, подложив под себя ноги, напротив родителей, загорающих на шезлонгах, и думала, почему взрослые не умеют как следует веселиться. Оставили тебя наедине с пластиковыми формочками и надувным кругом, а сами тихо дремлют под солнцем. Но теперь ты выросла, став скучной взрослой, потому что тоже легла на этот сраный шезлонг. С усмешкой проводив глазами малышню, которая увлечённо возилась со своим замком — мальчишка в очках уж очень старательно разрывал лопаточкой ров — Миранда не заметила впереди человека. — Ох, чёрт… простите! Она столкнулась с ним, налетев на грудь, и не стала поднимать лица, сильно смутившись. Смуглый мужчина в простых чёрных шортах-плавках сразу ушёл с её дороги, отступив в сторону, но не сказал абсолютно ничего. Миранда поспешила за мячом, пока её не обругали. Мяч укатился уже прилично, засранец, и теперь океан мирно лизал кожаные круглые бока с надписью Minsa своим солоноватым языком. Миранда нагнулась за ним и плеснула рукой на мелководье, взболтав песок между пальцев, прежде, чем взять. Внезапно кто-то положил ладонь ей на поясницу. Вот чёрт! Она резко выпрямилась и повернулась прямо с мячом, готовая в случае чего послать приставалу. Наверняка это тот здоровяк, с которым она случайно столкнулась! — Эй, эй, дикая кошка, — это был Трент. Он весело улыбнулся и приподнял поля её панамы. — Ты хоть что-нибудь в этом котелке видишь? — Куда больше, чем ты думаешь, — огрызнулась она и сердито откинула его руку в сторону. — Тебя мама не учила, что подкрадываться — плохо?! — Да я всего лишь за мячом, — оправдался он. — Прости, что напугал. Давай-ка его сюда. Миранда подняла глаза на Трента и прищурилась. Волосы льняного цвета он зачесал назад; загорелая шея вся взмылена от пота. Он состряпал самое сокрушенное выражение на лице, и она не могла злиться долго — Трент всем своим видом выражал смирение. И если бы она как следует стукнула его по лбу, он смиренно выдержал бы и ничего не сказал. — Чёртов беглец, — Миранде стало неловко, что она так сорвалась на парня. Она легонько толкнула мяч ему в грудь, и вместе с Трентом они побрели по песку наверх. — Может, предложим ребятам лучше искупаться? — Мы доиграем — и сразу в океан! — пообещал он, стараясь идти плечом к плечу с Мирандой, хотя её шаги были мельче, и он мог с лёгкостью обогнать подругу. — А ты чего ушла? Она поморщилась и кратко ответила: — Жарко стало, ужас. — Да, — протянул он и покосился на неё, — ужас. Он не стал приставать с Джеем и Мередит, хотя явно обо всём догадался по её поникшему виду — и Миранда была ужасно благодарна за одно только это. Она осталась у лежаков и наконец легла на свой, чувствуя, как тёплый бриз с океана славно овевает тело. Затем посмотрела вслед Тренту, и он махнул ей, широко улыбнувшись. Ребята играли ещё час или чуть больше прежде, чем не присоединились к ней — разгорячённые и чертовски усталые. *** Днём они перекусили хот-догами и початками кукурузы прямо на пляже; уйти с океана сейчас было бы невыносимо, ведь все знали, что в Сент-Лэйк они проведут остаток лета и вряд ли поедут ещё куда-то — только если, быть может, учителя что-то организуют. Но разве сравнить школьную поездку под надзором вредной надзидамы мисс Финли с лицом шестидесятилетней девственницы, сморщенным, как изюм, и весь этот кайф — солнце, пляж, веселье, светлое пиво, которое распили все за компанию, даже Кёрсти, которая вообще пиво не пьёт?! — За выходные! — провозгласил Клай и поднял свою банку. — За славные выходные! — добавил с улыбкой Джей и присовокупил свою. — Ура! — Ура! Миранда тоже отсалютовала и чокнулась алюминиевым серебристым боком с банкой Кёрсти. Этот вечер на пляже был прохладнее вчерашнего, и она вспомнила, что по прогнозу ночью обещали сильные порывы ветра, такие, что завтра вывесят чёрные флаги. Пока океан мирно накатывал затяжными волнами на побережье, вылизывая его белой пеной, и ребята, собравшись под большим зонтом на несколько лежаков, были одной большой и, казалось бы, совсем другой, дружной компанией, прощаясь с Санта-Моникой. Кёрсти Кашуба. Она миниатюрная блондинка, носит очки и считается — заслуженно — самой умной девчонкой в классе. Она намерена учиться на адвоката и потом работать в конторе, как мать. Всем сперва казалось, что Кёрсти — тихоня и заучка, но мало кто знал, что под тихой подразумевалась пубертатная стерва. Впрочем, назовите хотя бы одну девчонку в Сент-Лэйк, кто был бы ангельского характера? Джейкоб Дэнверс. Высокий шатен, обычно светлокожий, а сейчас красный, как бумажный китайский фонарик. Игрок в американский футбол, бьётся за спортивную стипендию уже третий год. Это самый завидный парень среди старшеклассников; учителя считали его не паинькой, но разумным, а отец пилил так много, что любой другой парень, послабее характером, уже давно бы сломался. Ник Бёрг. Главный конкурент Джея — как раз за стипендию. Крепкий молчаливый дылда с волосами настолько светлыми, что казались почти белыми; самый здоровый парень в их компании. Стрижен так коротко, что все думают — он старше них и уже служил в армии. Поэтому за текилой ходит всегда только он. Ему продадут алкоголь в любом случае — с такой-то мрачной физиономией. Мередит Фостер. Темноволосая и большеглазая — вполне во вкусе Джея, но забирает пышные кудри в зализанные пучки и хвосты, чтобы выглядеть серьёзнее. Забавно, но даже в таком закрытом заведении с таким маленьким количеством учащихся, как Сент-Лэйк, была своя королева. Она, Мередит, вполне подходила на эту роль, хотя готовилась к поступлению на юридический и училась весьма хорошо. Трент Лэнгдом. Хорош в химии, выигрывал не раз конкурсы и олимпиады по округу. Неудивительно, у него отец — ведущий специалист на заводе молочной продукции Blue Bell Creamery Co, так что после колледжа, считай, Трент пристроен хорошо. Скайлер Бохомо. Он младше них всех на год, и иногда кажется, что поэтому ведёт себя, как придурок. У него светлые встрёпанные волосы, и он тощий и длинный, как борзая. Скайлер, кстати, здорово бегает, и если бы не его поганый язык, он бы стал, наверно, неплохим спринтером на соревнованиях от Сент-Лэйк. Но в позапрошлом году он нагрубил судьям в Уайтчейпелле на ежегодных состязаниях гимназистов, потому что решил, что они не посчитали ему какую-то долю секунды. Никто точно не знает, в чём ещё хорош Скайлер — но его отец работает в компании Apple какой-то большой шишкой в своём отделе, так что вряд ли он останется в пролёте: почему-то все верят, что за макинтошами — будущее. Клай Салли. Такой же упырь, как его дружок, Скайлер, но с папашей менее богатым. Только по этой причине Клай всегда на посылках и вечно второй. Когда-то давно они с Мирандой хорошо общались. Он был невысоким, плотным парнем с иссиня-чёрными волосами и маленьким красивым ртом, с голубыми проницательными глазами, остряк и хороший художник. Они с Мирандой частенько болтали у себя в особом месте: на лестнице, ведущей на чердак, где можно было закрыться между дверьми в небольшом сквозном коридоре. Там никто их не мог найти — потому что не искал. Они болтали обо всём. Миранда носила печенья, которые привозила из дома, и именно с ним в том пыльном закутке был первый в её жизни поцелуй. Клай дружил с ней очень нежно, пока Скайлер не подмял его под себя — и мальчишки лет в тринадцать не затравили его, пояснив, что общаться с девчонкой — это отстой. Сейчас он рисовал свой комикс и готовился к поступлению в художественное училище в Нью-Йорке. Линда Браун. У неё есть лишний вес, но кажется, что ей плевать на это, хотя все девчонки тащатся по Кортни Кокс и её худобе. Во всяком случае, на всех междусобойчиках и вечеринках у Линды — самые откровенные наряды. Говорят, парнями она не интересуется и сейчас встречается с какой-то девчонкой из Принстона. Чёрные, как смоль, волосы она всегда носила длинными, пока в голове не пришла чудесная идея постричься и покраситься. В этом году розовощёкая Линда заявилась с клубничным блондом и пирсингом в носу, прямо как Мадонна. Миссис Хезер, их преподавательницу литературы, едва удар не хватил, когда она увидела у Линды серебряный септум. И наконец, Миранда Палм. Дочка Лайла Палма, телепортёра с CNN, и Брук Лоусон, журналистки, которая написала целую кучу книг про убийства и детективные расследования. Чем горячее новость, тем быстрее мать Миранды бралась за дело, так что у неё было уже пять премий Глобал. У Миранды тёмно-каштановые тяжёлые волосы, обрамляющие мягкое лицо. Веснушки на носу она долго маскировала тональником, потом на это плюнула. За карие глаза, смуглую кожу и лицо сердечком её частенько считали итальянкой или сицилийкой, но она была просто из Дакоты. Родители хотели отдать её в Принстон, альма матер Харуки Мураками и Брук Шилдс. Так как у самой Миранды не было планов, куда конкретно она хотела бы поступить, и очень интересовалась режиссурой, возражений подать документы в Принстон не было. Да и в целом она старалась родителям не возражать.

***

— У меня отличная мысль, — сказал Скайлер, и с этого начались все их неприятности. — Здесь есть смотровая площадка неподалёку, на Роут 66 Энд. Если ехать по автостраде вдоль побережья, мы её не пропустим. — И зачем нам туда, чел? — лениво спросил Джей, перебирая в руках намотанные на запястье чётки из вулканической лавы, которые купил тут же, в Санта-Монике, когда с парнями искал, где на сходе с деревянных пляжных понтонов купить косячок. С косячком не вышло, и в тот вечер он, Скайлер и Клай компенсировали отсутствие текилой. — Пф! Да все знают, что там зашибись как красиво! — закатил глаза Скайлер и почесал красную от загара руку. — И внизу, если спуститься, пляж отличный, можно устроить купание ночью… — Дикий пляж? — вскинула брови Кёрсти. — Акулы? Шприцы в песке? Нудисты? — О-о-о, мы искупаемся голышом? — Линда оторвалась от телефона и широко улыбнулась. Передние зубы у неё чуть испачкались в красной помаде, но никто об этом не сказал. — Я в деле. Скайлер протянул ей руку, и она звонко дала «пять». Мередит вздохнула. — Я думала, мы этой ночью будем спать у себя в постелях. — Спать в постели с Джейкобом? — невинно уточнила Линда. Остальные грохнули со смеху. — Пошла ты, — любезно, но беззлобно отозвалась Мередит: Джей и сам смеялся. — Идея неплохая, — признал Тейт. — Можем взять барбекю и уголь. — Лучше просто купим бургеров, — поморщился Клай. — Чтоб не париться с жаркой. — Годится! Все единогласно проголосовали за, Миранда — тоже. Просто лечь спать этой ночью, а наутро загрузиться в машины, означало одно: конец приключений. Ей, как и другим, хотелось продлить вкус свободы — слишком уж приятный, чтобы так быстро его упускать. Парни и девушки разделились, чтобы подготовиться к отъезду. Джей и Трент подготавливали машины к дороге: им нужно было проехать всё западное побережье и углубиться в Калифорнийские долины. Хватит одного дня пути, чтобы добраться до интерната; но этот день ещё нужно было пережить. Клай и Скайлер вызвались спросить у местных поточнее координаты того пляжа. Ник грузил вещи в машины. В это время Кёрсти, Миранда, Мередит и Линда взяли такси, чтобы доехать до большущего Воллмарта, где могли бы закупиться едой и напитками на целый день пути и ночной пикник. Девушки приняли душ и переоделись. Они жили втроём в одном бунгало: Мередит и Джей сняли для себя отдельный ото всех домик. Миранда упаковала вещи накануне и после купания просто положила в дорожную сумку пляжные принадлежности и несессер с зубной щёткой. Расчесав мокрые волосы, она включила в розетку фен и, обернувшись полотенцем, решила быстро подсушиться. Линда и Кёрсти болтали, валяясь на кровати. По счастью, фен здесь работал достаточно хорошо, чтобы быстро высушить тяжёлые волосы. Расчесавшись и отложив в сторону щётку, Миранда бросила в корзину для грязного белья полотенце и быстро оделась. Жаркий день в Санта-Монике сменяли свежие прохладные вечера, так что она заранее не стала складывать в сумку простую короткую белую майку без рукавов и полотняные серые штаны, которые нигде, кроме как на курорте, носить было нельзя из-за бабочки. А точнее, выреза на бедре, изящно оформленного в виде распахнувшей крылья бабочки: через её крылья проглядывалась обнажённая загорелая кожа. Не став укладывать волосы и сунув ноги в шлёпанцы-пантолеты, она выползла из ванной комнаты разморённой и расслабленной — так всегда бывает после пляжа, когда поджаришься на солнцепёке, а затем, млея от ощущения чистоты и лёгкости во всём теле, мечтаешь лишь о том, чтобы свернуться в уютном гамаке за книгой или фильмом. — Слава Богу, она вышла, — пробормотала Линда и умчалась в душ. — Не прошло и года. — Ты же только что там была?! — изумилась Миранда. — У меня месячные! Кёрсти усмехнулась и уткнулась в телефон, перевернувшись на спину. Миранда подошла к тумбочке и проверила свой: почти полностью зарядился. На экране её бирюзовой нокиа до сих пор висело непрочитанное сообщение, которое слишком тревожило, чтобы его открыть. Оно было от Джейкоба, и не сказать, чтобы тревога была приятной. Вовсе, чёрт возьми, нет. Миранда знала, что это значит. Либо он просит её о каком-то дурацком одолжении роль девушки на побегушках, помни об этом и избегай либо, что ещё хуже, ему надоела Мередит, как когда-то надоедала и сама Миранда. У неё не было ни единого варианта, когда она снова что-то попробовала бы с ним — но боялась прочитать: может, начнём с начала? — Ты в порядке? — спросили откуда-то явно из другого мира. Миранде нужно было соображать не менее нескольких секунд, чтобы понять смысл простой фразы и перестать думать о своём. Она вздрогнула и подняла взгляд на Кёрсти. Та удивлённо приподняла бровь. — Ты какая-то напряжённая. — Да, — она поморщилась. Солгать было легко. — Родители написали. Сейчас… Она нажала на кнопки так легко, будто не раздумывала минут сорок, пока ждала своей очереди в душ и купалась сама — открыть или нет? Всё случилось быстро и само собой, а когда она взглянула на тусклый серый экран и прочла коротких два предложения, по спине пробежали мурашки. «Ты рассказала Мередит о Сохо?! Жди неприятностей».