***
— Чем он так тебя? Они оставили комнату Мередит позади и брели бок о бок. — Леской, — неохотно сказал Джейкоб. — С зазубренными лезвиями. Она была скручена втрое; я вылетел из-за угла и вспорол ей бок. Больно — адски. А теперь тихо. Он остановил Миранду жестом, первым осторожно выглянув в коридор. Там было обманчиво пусто, кругом царило безмолвие — слишком непривычное для Сент-Лэйка. Джейкоб осмотрелся и поманил Миранду за собой, проскользнув в дверной проём. — Вроде бы никаких ловушек, — пробормотал он. — Пройдём по тому же коридору, где я улепётывал от этого урода. Я уже знаю, где его ловушка, и второй раз не попадусь. — Молния не бьёт в одно место дважды? — усмехнулась Миранда и зябко потёрла плечи. — Мне всё ещё не по себе, что мы бросили Мередит. — Мы не бросили, — возразил Джейкоб. — Она заперлась, она в безопасности. Куда большей, чем мы, полагаю. «Мы оба будем успокаивать себя этой отговоркой, если что-то пойдёт не так» — мрачно подумала Миранда. — В любом случае, — продолжил он, — стоять там и ждать, когда она образумится, это чистое самоубийство. — И всё же она твоя девушка, — тихо сказала Миранда. Джей ничего не ответил. Они вышли в залитый светом широкий коридор с учебными классами направо и налево. Двери перемежались с восточной стороны с редкими узкими окнами, закрытыми стальными решётками. «Не зря мне всегда казалось, что Сент-Лэйк — это грёбаная тюрьма» — подумала Миранда. Вслух же она сказала: — Ты знал, что он позаботился об окнах? — В смысле, запер их? Да, знал, — сказал Джей. — Он наверняка и двери запер. — Мы что-нибудь придумаем, — пообещал Джей и, подумав, добавил. — Главное — вообще осмотреться и понять, что к чему, а первым делом — найти чёртов телефон и позвонить копам. — Нет, главное — остаться при этом живыми. И чтоб он не перерезал у телефона провод. Едва Миранда сказала это, как заставила себя прикусить язык. Вот же! Это вырвалось так легко, само собой, что она покрылась мурашками от страха, потому что не думала, что когда-нибудь придётся произносить такие жуткие слова. Каждый человек полагает, что его жизнь сложится таким благоприятным образом, что он не будет знать проблем и тревог вроде этой. Бегство от психопата, запершего их в школе! Да кто такое вообще может себе представить! Миранда снова задумалась, кого же кроме Стоу он повесил там, в женском дортуаре, и что в итоге случилось со Скайлером и Линдой, если, конечно, Джейкоб не ошибся и принял тот душераздирающий крик за её. От ребят мысли переметнулись снова к Джейкобу. Он брёл с ней плечом к плечу, держась за рану. Ладонь его была уже багрово-красной от крови, на порванной рубашке натекли тёмные пятна. Вьющиеся волосы липли к загорелым щекам, но взгляд был полон упрямой решимости. Джей не зря в команде по лакроссу был капитаном: он не умел проигрывать и стремился даже из самой дерьмовой ситуации найти выход. Такой уж у него характер. Солнечный свет заливал широкий коридор, со стен смотрели репродукции знаменитых картин, портреты и пейзажи, за столько лет ставшие для Миранды равнодушным фоном, который уже давно приелся. Старые деревянные двери, покрытые лаком, были заперты — все до одной. Джейкоб осторожно потряс несколько ручек, но это было без толку. — Он, кажется, решил облегчить себе задачу, — объявил Джей. — Чтобы взять под контроль коридоры и нужные ему помещения. Знаешь, этот ублюдок начинает меня раздражать. — Учительская за поворотом, кабинет директора следующий, только нужно пройти туалеты, — напомнила она. — Надеюсь, там будет открыто. А рядом — кабинет медсестры. — Если это так, значит, жди беды, — возвестил Джейкоб и убрал со лба волосы. — Потому что это сильно смахивает на новую ловушку. — Нам достаточно быть осмотрительными и осторожными, — сказала Миранда и коснулась его локтя. — Держись, Джей. Мы должны справиться. Вот увидишь. — Да, — протянул он. — Ещё скажи — завтра будем пить колу в полицейском участке и вспоминать всё это, как кошмарный сон. — Хотелось бы, чтобы это было правдой, — откликнулась она. Лицо его было усталым и сильно осунулось, в глазах была твёрдость, но не живость: со щёк сошли краски. Джейкоб потерял много крови, чтобы чувствовать себя дерьмово, но не говорил об этом, чтобы не пугать Миранду. Она и так готова была шарахаться от любого шороха. Тем не менее, обманывать её, что всё о’кей, было ещё опаснее. Она должна понимать, в какой ситуации они оказались. Едва они дошли до питьевых фонтанчиков и туалетных дверей, как из приоткрытой в мужскую уборную дохнуло смрадом, как из сортира самой дешёвой дорожной забегаловки, где определённо сдох какой-то дикий вонючий зверь. Джейкоб кашлянул и переглянулся с Мирандой: она беспокойно посмотрела в ответ. — Какого чёрта? — Кто-то обделался? — он закрыл запястьем нос и, морщась, подступился к двери и легонько толкнул её. А затем отшатнулся назад. — Что это там… м-м-мать твою! Миранда заглянула в открывшийся проём, и в горле застыл крик. Она была благодарна сковавшему страху, потому что любой лишний шум мог бы привлечь внимание того, с кем встречаться не стоило. Но перед глазами её был вверх тормашками подвешенный за лодыжки и колени невысокий коренастый парень. Всё тело его сковали толстыми перекрещенными цепями. Альпинистские тросы, зажавшие петлёй ноги, крепко защёлкивались на хитрую систему карабинов и новых тросов, подвешенных к водопроводным трубам под потолком. Шею ему перерезали, поэтому она была бордово-коричневой от засохшей крови. Из приоткрытого узкого окошка — в такое можно высунуть наружу только руку — налетели жирные чёрные мухи, облепившие тело и копошащиеся на нём. Его голову окунули в унитаз, окутанный зловонием. Миранда бросила беспомощный взгляд на зеркала над раковинами и прочла надпись: ГОВНОЧИСТ. — Дерьмо, — заявил Джейкоб и отступил ещё дальше. — Вот дерьмо! Пошли скорей отсюда. — Это Клай? — вдруг спросила Миранда и, прищурившись, хорошенько всмотрелась в тело. — Да, это он. Господи. Господи Боже. Джейкоб уже не слушал. Он стремглав окинул глазами коридор, взял Миранду за запястье и поволок за собой к учительской — как можно скорее, потому что ему снова почудились лёгкие редкие шаги где-то там, в отдалении за спиной. — Его утопили и прирезали, — прошептала Миранда. — Боже мой, это всё взаправду. Его утопили в унитазе, Джей! — Если ты не поторопишься, с нами тоже сделают что-нибудь такое же увлекательное, — процедил он и дёрнул Миранду к себе ближе. — Шевелись, пора делать ноги! Они быстро миновали поворот и увидели шагах в десяти тяжёлую дубовую дверь в учительскую. Подлетевший к ней Джейкоб отчаянно рванул ручку на себя и рубанул воздух ребром ладони: — Заперто! Теперь уже и Миранда кое-что слышала. Кто-то шёл по коридору, приближаясь к ним. Первая мысль была — это он. Кто может быть ещё? Она поднатужилась и потянула дверь, но тщетно. Тогда-то, заозиравшись, Миранда заприметила в конце коридора едва приоткрытую дверь в подсобку. — Туда! — шепнула она. Миранде казалось, что сердце билось от страха не в груди, а в горле. Она почти ничего не видела вокруг. Всё плыло, смазывалось цветными тусклыми пятнами. Она почти не помнила, как в несколько длинных прыжков оказалась близ подсобки и нырнула за Джейкобом, а он аккуратно прикрыл дверь, чтобы их не выдал щелчок замка. Если раньше туда попадал свет из коридора, теперь воцарилась густая тьма. Там было пыльно, но не затхло: в подсобке делали регулярную уборку. Миранда сделала два шага назад и вздрогнула, наткнувшись на что-то спиной. Она резко обернулась: позади стоял прикрученный к стене металлический стеллаж, заставленный бутылками, коробками, ящиками и прочими вещами, нужными для уборки на этаже. — Тихо, — одними губами прошептал Джей. В подсобке было тесно: места с трудом хватало для них двоих. Несколько пластиковых палок для швабр и одна куцая метёлка притулились в углу. Справа стояло большое ведро на колёсиках и тележка уборщика, за спинами был стеллаж. Джейкоб поднял подбородок и увидел у себя над головой цепочку, ведущую к лампочке. Он интереса ради потянул, но свет так и не зажёгся. Миранда тревожно прислонила кулак ко рту и подышала в него, пытаясь успокоиться. Когда она нервничала или её укачивало в машине, дышать в бумажный пакет было неплохой идеей. Сейчас ничего такого при ней не было. Джей заметил, как она побледнела, и молча отвернулся. Снаружи послышался глухой стук подошв: такой могла бы издавать спортивная обувь. Миранда стихла, уняв дыхание. Джейкоб молча поднял указательный палец, прильнув к двери. На всякий случай он сжал в другой ладони круглую бронзовую ручку. Миранда видела, как даже в темноте глаза его лихорадочно блестели, и коснулась сгиба локтя, чтобы он не наделал глупостей. Выглядел он как человек, способный именно на них. Шаги стихли. Кто-то остановился, кажется, как раз напротив подсобки. Джейкоб исподлобья взглянул на дверь, точно пытался проделать в ней дырку глазами, и медленно взял швабру. Он наступил на тряпку кроссовком и бесшумно открутил её с палки. — Нет, — беззвучно шепнула Миранда, но Джей лишь раздражённо стряхнул её ладонь. Его хватка на дверной ручке стала жёстче. И когда снаружи сделали несколько новых шагов, Джейкоб резко рванул дверь от себя. Кто-то вскрикнул. Джей выскочил в коридор, замахнулся палкой и едва успел остановиться, чтобы не огреть как следует Кёрсти, упавшую на пол. — Чтоб тебя! — ругнулся он и пнул дверь. — Чёрт! Чтоб тебя, мать твою! — Лучше просто врежь мне, Дэнверс, — мрачно сказала она и взялась за руку, которую протянула подбежавшая Миранда. — Какого дьявола ты творишь?! — Думал, ты — тот ублюдок, который нас здесь запер, — недовольно сказал Джейкоб и сердито рубанул палкой воздух. — Здесь — в подсобке? — Здесь — в Сент-Лэйк! — огрызнулся Джейкоб. — Ты в порядке? — невпопад спросила Миранда. Кёрсти взглянула на неё, как на идиотку. — Нет, конечно. — Вид у неё был неважный: руки и колени сбиты в кровь, на носу — разбитые очки, а блузка и форменная юбка запачканы чем-то бурым. Заметив, как Миранда смотрит на пятна, Кёрсти добавила. — Она не моя. Трента. — Господи. Миранда не понимала, кто и за что с ними делает, но эти вопросы были не так важны, как другие: что делать дальше и как отсюда выбраться? — Трент жив? — быстро спросил Джейкоб. Кёрсти поджала губы и убрала с лица волосы, зачесав их назад. Когда она ответила, голос у неё подрагивал, а всё тело казалось напряжённым, словно Кёрсти готова была в любую секунду развернуться и броситься бегом. Она бросила на Джейкоба короткий взгляд, будто затравленный маленький зверёк, и быстро сказала: — Я не знаю. Джей громко вздохнул, Миранда прислонилась к стене. Сил у неё не было, хотя физически она чувствовала себя более чем отдохнувшей. Но её охватило такое отчаяние, что хотелось просто сжаться где-нибудь в уголке, чтобы её никто не нашёл, никто не тронул, и всё, чего она хотела — чтобы это всё быстрее кончилось, как по щелчку пальцев. Раз — и приехала полиция. Раз — и чудом схватила этого подонка. Раз — и она уже дома, пьёт какао у себя в кровати. — Я очнулась в спортивном зале в комнате с инвентарём, — тем временем сообщила Кёрсти. — На груде помпонов для черлидинга. Голова раскалывается до сих пор, а тогда гудела так, что меня прямо там… — она поморщилась. — В общем, меня вывернуло наизнанку, но я всё равно услышала что-то снаружи. Какой-то шум. Знаете, похожий на шуршание пластикового пакета или ветровки. И стон, вроде бы. Тогда я кое-как поднялась и вышла — там ещё было так темно и душно. И… — Только не говори, что там был Трент, — перебил Джейкоб. — Да, гений, там был Трент! И не только он. — Кёрсти запнулась. — Там был человек в униформе. Знаете, типа, униформа рабочего или что-то… — Синяя куртка и бейсболка? — Джейкоб переглянулся с Мирандой. — Это он. Он убил Скайлера и, как мне кажется, напал на Линду. — Мы видели труп в мужском туалете, — добавила Миранда и обняла себя за талию, устало глядя вперёд, в пустоту. — Я думаю, это Клай. Кёрсти покачала головой. Дыхание её, судя по высоко вздымающейся плоской груди, стало куда чаще прежнего. — Этот же человек на моих глазах забил Трента битой. Тот полз по центру зала. За ним тянулся след крови, и ноги… у него были сломаны ноги. — Он может быть ещё живым? — Миранда сама не заметила, как дрогнул её голос. Трента она не хотела потерять. Не могла просто. Хороший, умный, весёлый парень. Он не заслужил того, чтоб ему размозжил голову битой какой-то урод. Он был чёртовым гением по химии! Он планировал поступать в университет. Он… — Там было много крови, — еле слышно сказала Кёрсти, и глаза у Миранды стали блестящими, а щёки и нос мигом порозовели. — Он забил Трента битой по голове. — Мы должны проверить, — вдруг сказала Миранда. — Отсюда недалеко до спортзала. Мы должны убедиться, что он мёртв, если это так, потому что… Джейкоб перебил: — Хватит. — Но, слушай… — теперь Миранда едва не плакала. — Я сказал, хватит! — от гнева его лицо потемнело, и он повысил голос. — Стоп! Если его грохнули, мы уже ничем не поможем. — А если нет? Кёрсти молчала, тихо наблюдая за Джейкобом. Тихо — и словно издалека. Он вырос над Мирандой, и вид у него был такой, что он сам мог бы хорошенько врезать ей. — Мы не можем просто бросить его там. — Знаешь, — он подошёл так близко, что Миранда слышала острый запах пота и ржавый — крови. — Мне плевать, если Трент сдох. Мне плевать и что Клай утонул в дерьме. Мне даже плевать, что Мередит, эта тупая овца, осталась там запертой, и я не буду за ней возвращаться. Ясно? Миранда поджала губы, с вызовом глядя Джейкобу в лицо. С вызовом и ужасом, потому что отчасти слишком хорошо понимала, что именно он имел в виду. — Я ни за кем из вас не вернулся бы, потому что вы явно не хотите спастись. Вы делаете всё, мать вашу, чтобы нас поймали, хотя мы даже не знаем, что это за мудак и на что он способен. — Если разделимся, будет только хуже, — сказала Кёрсти. Джей рывком обернулся к ней, весь перекошенный от ярости. — Тогда чего ты сбежала от Лэнгдома, а? Бросилась бы на этого грёбаного ублюдка с битой, расцарапала бы ему рожу. Глядишь, вдвоём вы бы его одолели. — Ты знаешь, что это чушь собачья! — Проверять, как там Трент, тоже чушь собачья, — огрызнулся Джейкоб и вдруг больно ткнул Миранду в плечо концом палки от швабры. Глаза его сузились, когда она испуганно накрыла плечо ладонью и отошла к стене. — Если ты хочешь быть матерью Терезой и спешить всем на помощь, можешь начинать прямо сейчас. Без меня. И одна. — Джей, — Миранда сжалась. Она не ожидала, что он будет так зол. — Я просто предложила. Если бы мы обсудили это… — Тут и обсуждать нечего, — бросил он. — Вы ведёте себя так, будто вас пригласили на блядский моцион, а мне, крошки, пропороли брюхо, и на моих глазах башку Скайлера раздавило медвежьим капканом в кашу! — Ты сказал, он был жив, — похолодела Миранда. Кёрсти нахмурилась. От слов Джейкоба ей стало не просто не по себе: они звучали как зловещее предзнаменование чего-то ужасного, что может случиться со всеми ними. Джейкоб понял, что сболтнул лишнего, и отвернулся. Он помнил как сейчас надрывный стон Скайлера и его русые пряди, высунувшиеся в зубья капкана. Тот сдавил его голову, и только посторонняя пружина, явно приспособленная кем-то другим, мешала мэнтрапу схлопнуться на его черепе. Скайлер громко закричал от боли в руках и ногах, перекушенных другими капканами. — Я не хотел, чтобы ты паниковала, — буркнул Джейкоб. — Что мы хотели, ты забыла? Миранда вздохнула, еле найдя силы выдавить: — Найти телефон и позвонить копам. — Да, — кивнул он. — Найти телефон и позвонить копам. Мы тратим слишком много времени, пока собачимся. Этот урод может появиться здесь в любую секунду. А то, что мы ищем, может быть прямо у нас под носом, — и он кивнул на дверь напротив. — Так что предлагаю заткнуться и заняться делом. Миранда осторожно кивнула, отлепившись от стены. Кёрсти с опаской подошла к ней, обе не сговариваясь держались на шаг дальше от Джейкоба. Он внимательно посмотрел на них. Затем перехватил палку удобнее и осторожно потянул дверь в учительскую на себя. — Открыто, — удивился он. Это было последним, что он сказал. Кто-то пнул дверь так, что та ударила Джея по подбородку, и он отлетел назад. А потом этот же кто-то — кто был внутри — прыгнул на него, схватил за воротник рубашки и молниеносно обрушил удар. Кёрсти вскрикнула, Миранда невольно оцепенела, слыша сдавленный крик Джейкоба. Из плеча у него торчала серебристая рукоятка кухонного мясного ножа. Всё остальное случилось за мгновение. Кёрсти бросилась бежать, но человек откинул Джейкоба в сторону и в два прыжка догнал её, схватив за волосы. Кёрсти хватило мощного удара лбом об стену, чтобы повалиться на пол. Миранда бросилась Джею на помощь, пытаясь поднять; он кое-как встал, опираясь на неё, но человек в большой синей куртке и бейсболке, надвинутой на лицо, уже наступал на них. Была не была! Миранда отпустила Джейкоба и, не помня себя от страха, прыгнула на незнакомца, словно дикая кошка, целясь ногтями в глаза, но он ловко перехватил её и больно вжал в стену, передавив горло мускулистым предплечьем и навалившись сверху. Миранда сипнула, отчаянно забившись под тяжестью его тела. Вдруг послышался яростный крик. Джейкоб напал со спины, замахнувшись палкой. Убийца получил хороший удар по затылку, пошатнулся, но не упал. Он стремительно развернулся, бросив Миранду себе под ноги, и рывком вынул нож из раны Джейкоба: тот завопил от боли и выпустил из рук палку от швабры, схватившись за плечо. Тогда-то убийца как следует ударил его кулаком в лицо. Джейкоб упал, отползая прочь и оставляя за собой алый след на полу. Из сломанного носа пульсирующими толчками шла кровь, заливая подбородок и грудь. Миранда рванулась вбок, надеясь сбежать, пока был призрачный шанс, но убийца быстро сгрёб её за волосы, как и Кёрсти, и обхватил под грудью рукой. — Отпусти! Нет! Нет!!! — Миранда не думала, что способна на такие дикие вопли. Но человек поднял её от пола, и она замолотила ногами воздух, прижавшись к его груди спиной. А затем он вонзил ей в шею иглу — это было даже не больно. Миранда почти сразу почувствовала странную щекочущую слабость в мышцах рук и ног. Когда убийца отпустил её, она повалилась на пол без сил, не в состоянии даже пошевелиться. Только удалось качнуть запястьем и шевельнуть губами: — Помогите… Убийца аккуратно спрятал шприц в карман, закрыв иглу колпачком. Затем сделал несколько медленных шагов к Джейкобу. — Божадуста. — Джей говорил неразборчиво и сильно гундосил. Убийца равнодушно посмотрел на него из-под козырька. — Дет. Дет! — Не стоило на неё кричать, урод, — заметил он, заметно напрягшись. — И трогать её тоже не стоило. Он заслонил Джея, склонился над ним и несколько раз занёс кулак. Миранда слышала стоны, слышала странный хруст и влажные удары, точно ломались чьи-то кости. Но в голове всё плыло в эйфорическом тёплом бреду, и ей было всё равно, что Джейкоб где-то там, на фоне карусели, в которую превратился кружащийся всё быстрее и быстрее потолок, умолял его не убивать. А когда всё смолкло, кто-то медленно подошёл к ней и взял её на руки. Миранда посмотрела в чужое смуглое лицо. Черты его расплывались у неё в глазах. Перед тем, как окунуться в марево медикаментозного кайфа, она беззаботно рассмеялась, и только потом отключилась.***
Пить. Пить… Очень хотелось пить. Миранда застонала и попыталась встать на локтях. Тотчас кто-то поднёс к её губам пластиковую бутылку — сперва она не видела, кто, в глазах всё плыло. Её заботливо придержали под голову и сказали: — Тебе надо сейчас пить побольше, чтобы эта дрянь вымылась из организма как можно быстрее. Давай. Миранде было плохо. Даже не так: хуже, чем плохо. Она боялась, что, если сделает хотя бы глоток воды, её обязательно стошнит, хотя её и мучила чудовищная жажда. — Давай же, ну? Всё тело болело и ныло, как после многочасовой тренировки. Миранде даже не с чем было сравнить эту боль и ломоту, и она поджала к животу колени, а когда кто-то положил прохладную ладонь ей на пылающий сухой лоб, подалась в эту ладонь с отчаянием приласканного зверька, которого всю жизнь до пинали и мучали. Она поперхнулась водой и раскашлялась: тогда ей под спину положили предплечье. Рука была сильной, даже так чувствовалось. — Не торопись, — ласково сказал человек. Потом ей снова дали попить. Отёкшие веки едва начали подыматься, дышать стало легче, и Миранда увидела первую контрастную вспышку света перед глазами. Потом, когда они попривыкли, оказалось, что в комнате было совсем не так светло, как она сперва решила. — Не думал, что у тебя будет такая реакция. — Огорчённо сказали у неё над ухом. Она видела лишь размытый силуэт над собой. — Я сделал тебе укол мизоластина, это нестрашно — просто антигистаминный препарат. Потому что ты начала отекать. Ты аллергик? Миранда медленно покачала головой. В висках звенело. Её снова погладили, теперь уже по затылку, и, когда она устало обмякла, помогли лечь. Миранда сразу поняла, что её положили себе на колени. Ей было плевать. Она ничего не помнила, у неё раскалывалась голова и она хотела умереть. — Это быстро пройдёт, — успокаивал её голос, дробясь многогранным эхо. — Успокойся. Дыши ровнее. Ты в порядке. Я тебя в обиду не дам. Она невольно всхлипнула, шмыгнула носом. Тогда её погладили по запястью: — Ты в безопасности. Миранда вдруг разом вспомнила о школе, Кёрсти, Тренте и Джейкобе, и разлепила сухие, с коростой, губы. Кто-то ласково утёр с её щёк слёзы, когда она прошептала: — Вы поймали его? — Кого? Она сглотнула тугую вязкую слюну: — Того человека, который хотел нас убить. Большая ладонь опустилась ей на волосы, другая погладила по щеке. Миранда, обколотая не до конца отпустившим трамадолом, даже не подумала, что в этом может быть что-то странное, и шмыгнула покрасневшим носом. Человек мягко сказал: — Хотел убить их. Не тебя. Страх оказался сильнее сильного анальгетика. Миранда открыла глаза шире, с трудом, но сфокусировав взгляд, и оцепенела: перед ней был он. Убийца. Кажется, по прояснившемуся взгляду он всё понял, потому что прислонил указательный палец к её приоткрытым губам и спокойно, даже слишком, сказал: — У тебя не получится сбежать. Слабость будет ещё часа полтора, не меньше. Я тебе ввёл кое-что, от чего ты немножко улетела. Но ты заставила меня поволноваться. Я боялся, у тебя начался анафилактический шок. Ты меня так напугала. Миранда моргнула, изумлённо глядя в странно знакомое смуглое лицо — знакомое не только по встрече на лестнице колледжа. Точно прочитав её мысли, мужчина светло улыбнулся, вот только взгляд оставался холодным: — Заправка в Санта-Монике. Форд Бронко. Сёрф в багажнике. Помнишь меня? Она вспомнила и побледнела, и дёрнулась, как могла, с его колен. Он улыбнулся, удержав её за плечо, и уложил назад: — Ш-ш-ш… — в голосе был ласковый смешок. — Не надо таких резких движений. Только хуже будет, потому что мы только вылечили твою бедную голову — я не хочу, чтобы ты сблевала или мучилась мигренью. Или ты хочешь? Она покачала головой. — Хорошо. Я уже представлялся вам. Помнишь моё имя? Она снова покачала головой, и он впервые показался ей расстроенным. В больших чёрных глазах под тяжёлыми веками, в акульем непроницаемом взгляде проскользнуло сожаление. Он неловко улыбнулся. — Маттео, моя хорошая. Маттео Кастос. Нет-нет, ничего не говори. Я знаю, как тебя зовут. По её плечам пробежала дрожь. Он погладил её по щеке тыльной стороной смуглой ладони — снова — и продолжил: — Я немного почитал о тебе в личном деле. Ты в курсе, что у директора в кабинете они есть на каждого из вас? Это было очень интересно. Тем более, я хотел узнать о тебе больше. Я… действительно этого очень хочу. Она съёжилась, когда он назвал её по имени. Кажется, он этого не заметил, а если и заметил, то виду не подал. Маттео отвёл волосы с её лица. — По шкале от одного до десяти как себя чувствует моя пациентка? — и он снова легко, рассеянно улыбнулся. В его глазах была цепкая тревожность хищной скопы, закогтившей голубку, но боящейся, что та вывернется и улетит. Или издохнет прежде, чем скопа с ней наиграется. Миранда сглотнула слюну. Взгляд у неё забегал вокруг, но он был всё ещё мутным и цеплялся за что попало, а не за то, что нужно. — Пожалуйста, — у неё в голосе была робкая дрожь. — Отпусти нас. Пожалуйста. Он терпеливо вздохнул, облизнув губы, и посмотрел вбок, будто собираясь с силами. Он выглядел как человек, поясняющий неразумному ребёнку элементарные вещи. — Я задал тебе другой вопрос, моя хорошая, — сказал он. Теперь улыбка была немного кривой. — Как ты себя чувствуешь? От одного. До десяти. У Миранды задрожали губы. Она всхлипнула, испуганно скользя по Маттео взглядом. Да, там, на заправке, был точно он. Она помнила, что он был крепким, мускулистым, высоким, но не думала, что таким гладким, большим и кошачьи гибким. Сейчас он был без куртки, в одной только белой майке, и она видела литую тяжесть мышц и мускулов под кожей, и проступившие на руках и шее вены. Она поняла, что этот человек мог бы очень легко взять её за горло и задушить. Сможет ли она с ним справиться? Способна ли? Ему хватит одного точного удара в голову, чтобы её убить. — Че… — она опять всхлипнула. — Четыре. Его взгляд смягчился. С нежностью посмотрев на Миранду, точно на ребёнка, правильно ответившего на сложный вопрос, он обхватил её подбородок и медленно обвёл губы большим пальцем. Время между ними будто вморозили в лёд. — Я это исправлю, — обещал он. Его лицо было над её, совсем близко. Она могла разглядеть длинные, едва заметные усталые морщинки под глазами. Полуулыбку, спрятанную в уголках губ. Пот, поблескивающий в ямочке подбородка и ложбинке над верхней губой. Миранда слабо прижала руку к своей груди, но он взял её за запястье и убрал в сторону, наклонившись ещё ниже. Она похолодела. Вдруг что-то за стеной грохнуло. Лицо у Маттео резко переменило выражение, из мягкого и понимающего став отстранённо-холодным. Он выпрямился. — Я думал, у нас будет больше времени, — признался он и посмотрел на дверь. — Но так даже лучше. Это как с пластырем. Понимаешь, лучше рвать быстро, чтоб было не так больно. Миранда молчала, испугано глядя на Маттео. Она не понимала, что он имеет в виду, но было ясно — ничего хорошего. Он встал, не обращая больше внимания на странный шум, хотя тот не стихал. — Я тебе помогу, — с заботой в голосе сказал Маттео. — Подожди-ка. Он легко поднял её на руки, но Миранда к нему не прикоснулась, хотя и не сопротивлялась. Она помнила, что в её случае сопротивление действительно бесполезно. Она боялась дотронуться до него, прижав к груди руки, и только когда Маттео с улыбкой попросил её держаться за его плечо, послушно положила туда ладонь и заметила на его лице тень новой быстрой улыбки. Она совсем не знала, что ей делать сейчас и что будет дальше. Маттео пронёс её через всю комнату, и Миранда, осмотревшись, поняла, что всё это время была в кабинете медсестры. Её ноздрей коснулся специфический запах лекарств, и она увидела, что несколько стеклянных витрин с ними были открыты. Маттео толкнул локтем дверь и заботливо придержал её носком ботинка, чтобы ненароком не ударить Миранду. — Вот так. Он прошёл по пустому коридору. Солнце за окном постепенно садилось. День близился к сумеркам. Темнело летом поздно, но небо уже занялось оранжевым и золотым. Маттео остановился против узкого окна, улыбнувшись: — Наш первый закат. Мы же не могли такое пропустить, м? И взглянул на Миранду. Глаза были почти чёрными, взгляд — звериным. Миранда могла бы поклясться, что он легко чувствовал её страх по запаху, а её действия предвидел по вибрации в воздухе. Это был не человек, вот в чём она была уверена на двести процентов, и сумела только кивнуть. Маттео остался этим доволен. Он нёс её дальше по коридору, в другое крыло корпуса, так легко, будто ему это не стоило никаких усилий. Миранда плохо помнила тот отрезок пути. В его руках её покачивало и мутило, и она с трудом дождалась, когда он подойдёт в директорскому кабинету. — А теперь подожди, — с сожалением сказал он и осторожно поставил Миранду на ноги, прислонив к себе. — Меры предосторожности. Держись покрепче. Без него она бы точно упала, потому обвила шею Маттео рукой и сгребла другой майку на его груди. Пальцы её дрожали. Она не видела, но он тихо улыбался, напевая себе что-то под нос — она не разобрала — и недолго возился с ключами, которые выудил из кармана джинсов. — Так-то, детка, — сказал он. Затем снова взял Миранду на руки. — Смотри, кто здесь. М? Видишь? Твои друзья. И он толкнул дверь.