Братик?

      Утро выдалось невероятно ужасным. Леша спал и видел, как доломает младшего, принудит и возьмет. Но нет. Все планы расстроила мачеха. Она должна была уехать как минимум до вечера воскресенья, но вернулась так рано, да еще и не одна.       — Сад уберем! В конце концов, к чему он нам? — с улыбкой заявила женщина, сощурив глаза от утреннего солнца.       Леша молча стоял позади, наблюдая за тем, как рабочие выкорчевывают кустарники. Ему, по правде говоря, сад нравился больше, чем бассейн неподалеку. Но избавлялись именно от сада. Точнее от большей его части, а на его месте сделают специальную зону для Вовы. Чтобы он на свежем воздухе мог гулять по небольшому лабиринту и учился ориентироваться по специальной плитке с буграми. Они были разные, со своими обозначениями, такие теперь будут вообще по всему двору вдоль обычной кладки.       — Леш, я спать хочу, — тихонько произнес Вова, что привалился к боку брата, обхватив его руку.       — Я тоже, — обреченно выдохнул старший. — Мам, а почему так срочно? — громко спросил Леша, потому как женщина воодушевленно руководила рабочими, придерживая накинутый поверх платья пиджак за лацканы, чтобы не слетел с плеч.       В ответ она повернулась к сыновьям и увидев их заспанный вид, заулыбалась еще больше, едва ли не светясь от счастья.       — Я все осознала! — воодушевленно прокричала женщина в ответ, спешно зашагав к ним. — Вчера вечером почти случайно попала на семинар для родителей с особенными детьми! — она приблизилась и протянув руку пригладила взъерошенные волосы младшего. — И там было столько полезной информации. Например, Вове нужен свой круг общения, только не в центре реабилитации, а в домашних условиях. И представляете, у нас есть такие группы! Новый инвестор спонсирует один из таких клубов, и я пригласила их к нам, — в ее голосе было столько предвкушения, словно она ждала, что Вова запрыгает от радости. Но так как парнишка не видел ее, а обращалась она, вроде как, только к старшему, то лишь сонно зевнул.       — Почему так срочно? Может подождем возвращения отца? — вопрос был к месту, так как до командировки, они несколько раз за семейным ужином, обсуждали возможность переезда. Проблема главным образом была в том, что Вова не имел легкого доступа ко второму этажу, а первый этаж не такой большой, как хотелось бы. Мачехе это не нравилось, и отец ее всецело поддерживал — лучше построить новый одноэтажный дом по специальному проекту, чем переделывать этот или искать подходящие варианты.       — Я звонила ему ночью, как раз попала в разницу часовых поясов. И мы решили, что деньги, отложенные на дом, потратим на твою квартиру. Не снимать же ты будешь, когда в университет поступишь! — со знанием дела произнесла мачеха. — К тому же сейчас нужны деньги на расширение компании, а ты ведь знаешь, что суммы там не маленькие.       — Тогда в доме тоже нужны разметки. Я, кажется, видел в интернете специальные накладки со шрифтом Брайля, — задумчиво произнес Леша, легко имитировав заинтересованность ее делом.       — Точно! Давно пора! — бойко согласилась мачеха. — Сейчас спрошу у инвестора, где они закупали такие вещи, чтобы нам их побыстрее доставили и установили, — она вытянула из кармана пиджака телефон и повернувшись, поспешила назад к рабочим, потому как те замедлились.       Раздраженный старший, сжал худое запястье брата и дернул его за собой. Тот не произнес ни слова, лишь тихо ойкнул, когда его резко дернули. Клуб будет по выходным, а выходные это было то немногое, что радовало Лешу. Теперь у него это отняли. Заведя Вову в его комнату, Леша толкнул младшего на постель. Завалившись, Вова вдруг потянулся рукой и раза с третьего ухватился за штанину старшего.       — Что? — он был просто удивлен, но младший решил, что этот вопрос к нему.       — Полежи со мной, пожалуйста, — шепотом попросил Вова, зажимая ткань между пальчиками.       — На твоем проссаном матрасе? — безжалостно поддел Леша, наблюдая, как Вова резко покраснел и отпустив его, быстро ощупал постель на уровне пояса.       — Но он сухой! — спешно возмутился младший, поняв, что его подловили. Леша весело хохотнул, а затем резко затих. Подняв взгляд, он удостоверился, что из окна их видно не будет, а мачеха все еще там. Затих и Вова, пытаясь понять, где сейчас старший, потому он мелко вздрогнул, когда постель рядом зашуршала, а матрас прогнулся под чужим весом.       Вдохнув и уловив тот самый, сладковатый запах кожи младшего, старший закусил щеку изнутри. Он повернул голову и увидел улыбку брата.       — Ты так рад клубу? — нехотя предположил он.       — Что? Нет! — всполошился младший, тут же повернув голову на звук. — Мне просто нравится, как я на тебя влияю.       Леша замер, кажется, даже дышать перестал, произнеся леденеющим тоном:       — Что ты сейчас сказал?       — Ну ты только что был зол, что мама разбудила тебя шумом так рано, — говоря это, он потер свое покрасневшее запястье, а Леша из виду такое не упускал. — А вот уже спокоен. Это ведь из-за меня, да? — Вова заулыбался совсем по-детски и крайне довольно.       Знал бы он, что именно из-за него Леша чертовски неспокоен, то звал бы на помощь, а не в постель.       — Прости за это, — старший взял его за руку, приобняв своей и принялся мягко поглаживать покрасневшую кожу. — Я действительно не выспался и вспылил.       — Нет, это я должен просить прощение. Мама права, ты столько времени на меня тратишь из-за того, что я больше ни с кем не общаюсь. Да и за нее мне перед тобой тоже порой бывает так стыдно, — Вова горько усмехнулся и с уже совсем грустным видом произнес: — Я понимаю, она для меня старается, но лучше бы она больше времени уделяла тебе.       Задумчиво хмыкнув, Леша, прекрасно понимал, что отношение мачехи к нему ничего не поменяет, даже если бы она боготворила его и ненавидела родного сына. Но старшему нравилось, что Вова на его стороне и уже испытывает неудобство из-за матери. А ведь это их дом и именно Леша здесь незваный гость.       Вновь посмотрев на хмурую мордашку брата, старший придвинулся чуть ближе и ткнулся носом в его плечо. Как же ему хотелось поцеловать эти обветренные сухие губы. Хотелось впиться болючим поцелуем, кусать и зализывать, пока не пойдет кровь, смешать ее со слюной и затолкать в этот прелестный ротик своим языком.       Леша едва не захныкал вслух, изо всех сил жмурясь. Это все выше его сил. Лучше бы младшему умереть, иначе у него ничего не выйдет.       — Леш, — тихо-тихо позвал Вова.       — М? — выдохнул он, боясь открыть глаза. Не сможет. Не удержится.       — Поцелуй меня.       Решив, что ему послышалось, Леша распахнул глаза и уставился на младшего.       — Что? — вышло хрипло, он едва слюной не подавился.       — Ты не подумай ничего такого! — моментально вспыхнул Вова, даже собираясь сесть, но рука Леши на нем не дала и шелохнуться. — Просто я всю ночь думал о том, что ты сказал вчера… Ну… Что я один навсегда, а ты сделал мне одолжение, — короткий вдох. — Выпустишься ведь скоро из лицея и переедешь в город, поближе к университету…. А я останусь тут и…       Договорить он ему не дал. Обхватив лицо под подбородком, надавил на щеки и с ходу толкнулся в болтливый рот своим языком. И утро в миг стало отличным. Отлипнув на мгновение, старший сделал вдох, забираясь на младшего и вновь нырнул. Он безжалостно придавил его своим телом: легко раздвинул бедра коленом и проникнул ладонями под футболку. Схватил за бока, впиваясь пальцами в ребра, а ртом в рот, грубо толкаясь языком, безжалостно наполняя младшего слюной, которая текла с него как с бешеного пса. Это было далеко от романтики первого поцелуя, о которой Вова думал. Нет, его трахали в рот, не давая продыху. Он весь покраснел и зажмурился, о сопротивлении даже не думал, лишь сжал задрожавшие пальцы на его предплечьях.       И хорошо, ведь лишь одно крошечное сопротивление, малюсенькая попытка оттолкнуть, и Леша бы не остановился. Его сознание и так словно город под двенадцати бальным землетрясением. Но восхитительно вкусный Вова послушно лежал под ним, неуверенно пытался отвечать. Выходило из рук вон плохо, поэтому он быстро капитулировал. Мокрый чмок и вновь короткий вздох старшего нарушил тишину комнаты. Страшно хотелось спустить руку на вставший член младшего, который он чувствовал своим бедром, но это слишком опасно. Леша, не раздумывая пошел бы на это, будь они дома только вдвоём. Но на улице мачеха, о которой он ни на секунду не забывал, не позволяя себе слиться с братом как следует.       Вова, весь красный, тяжело дышащий, едва разомкнул влажные от слюны губы, чтобы что-то сказать, и Леша поспешил воспользоваться моментом. У них еще было немного времени. Когда еще случится такое, что он сам попросит? С этими мыслями он сместил руки выше, большими пальцами цепляя соски. Мягкие бусинки тут же затвердели, и Леша с удовольствием впился в них ногтями, словно желал разрезать на две половинки каждый. Вова заерзал и замычал, старший затянул его язык в свой рот и укусил, после чего выпустил и протолкнул назад, вместе со своим. Младший шумно вдохнул воздух носом и выдохнул со скулежом в его рот. Это сводило старшего с ума. Облизав прикушенный язычок и небо, он закусил верхнюю губу и снова толкнулся внутрь, а вместе с тем подался вперед и бедрами, вжимаясь в его стояк и проезжаясь по нему, тут же чувствуя влажные пятна. Вова кончил, и старший нехотя отлип, напоследок пройдясь языком по нижней губе, жадно собрав их смешанную слюну. Трахнуть младшего — славно, но вот толкнуться членом в этот рот после таких поцелуев было бы сейчас верхом удовольствия. Которое, как обычно, Леша себе позволить не мог.       — Ай, — тихо пискнул Вова, когда Леша мягко помассировал подушечками пальцев соски, разгоняя кровь.       — Ты в норме? — как ни в чем не бывало спросил старший, вытащив руки из-под его футболки, он уселся ему на бедра, чуть ниже влажного пятнышка.       — Да, — Вова шумно сглотнул и все еще пребывая в остатках эйфории, на ощупь, словно боясь обжечься, коснулся ног старшего. Леша перехватил его ладони и прижал к своим бедрам. В отличие от многих слепых, которые со временем «видят» ушами и руками, его брат был незрячим и здесь. Он ведь так и не потрогал его лицо, что казалось старшему забавным. Касался губами, но не руками.       — Понравилось? — бессовестно спросил Леша, облизнувшись. Глаза жадно гуляли по все еще красной мордашке.       Вова нахмурился, а затем лицо его сделалось таким напуганным, что даже Леше стало как-то не по себе на пару секунд. Одна ладонь младшего пропала с его бедра, и он опустил взгляд, с удовольствием увидев, как Вова трогает свои штаны на промежности.       — Расслабься, — змеем зашептал старший. — Это нормальная реакция молодого организма. Я никому не расскажу. Будет только наш с тобой секрет.       Да, в одночасье осознать, что кончил от поцелуев со старшим братом — прикол не для всех и каждого. Ведь будь младшему противно или гори ярким огнем в его голове мораль и принципы, то вряд ли бы встало. И если прошлый раз можно было списать на порно на фоне и физическую потребность, то сейчас здесь был только Леша. Мог ли Вова представлять на его месте кого-то другого? Вряд ли. Кого бы он успел запомнить до десяти лет настолько, чтобы возбудиться? Каркушу из «Спокойной ночи, малыши»? Нет и нет, его маленький братик позволил этому случиться, значит, он уже думал о таком. Мысли об этом сделали Лешин день. Поэтому, когда он слез с брата и помог ему с одеждой, то с радостью отправился на кухню, чтобы приготовить завтрак. Казалось даже, что мачеха уже не раздражает, если, конечно, не думать о клубе, который она притащит через неделю.       Ближе к вечеру, удобно расположившись за своим письменным столом, Леша дочитывал «Замок» Кафки. Книга далека от школьной программы, но всю ее он прочел еще в шестом классе. Списки размещались на сайте школы и из года в год не менялись. Тогда отец еще был с ними, и Леша искренне верил, что если окончит школу экстерном, то привлечет все его внимание к себе. Увы и ах, тогда голова его папаши уже была забита нынешней мачехой и ее больным ребенком. Правда о своем рвении он не жалел и не считал, что потратил время напрасно. В шестом классе его айкью был 215, такой показатель выдал школьный тест. Разумеется, он тут же привлек к себе кучу внимания, но тогда отец уже ушел из семьи и как оказалось, внимание ему было ни к чему. Ни отцовское, ни чье бы то ни было еще. Поэтому, когда собрали районную комиссию, его результат был всего 165. Над ним даже некоторое время потешались одноклассники, мол «гений». И так как он и до этого мало с кем общался, и все свободное время тратил на учебу, при таком раскладе его быстро приписали к аутсайдерам. Это была первая маленькая победа. Ему безумно понравилось то, что он придумал сценарий, исполнил в нем свою скромную роль и все произошло именно так, как ему хотелось. Следом за этим «провалом» на повторном тесте, он начал делать ошибки в контрольных, не поднимал руку и не отвечал, если учитель спрашивал что-то на уроке. Знал ли он ответы на все это? Разумеется! Но это была его маленькая игра. Делать вид, что ты ничего не знаешь и становится менее значимым для окружения, менее заметным. Отличников всегда выделяют, если они пишут контрольную не на пять, то учителя долго сетуют, отводят такому ученику много времени. Такое же происходит и с теми, кто находится в самом низу, скачет с тройки на двойку. На них тоже всегда уделяют много внимания, говорят на собраниях родителям, стыдят перед классом, назначают дополнительные занятия. Слава отличников и двоечников всегда опережает их, о таких знает вся параллель, потому что фото первых можно увидеть на доске почета, а печальные лица вторых у кабинета директора или завуча. Отводят ли столько времени тем, кто учится на четверки? Нет. Если твоя стабильность не стабильно высока или стабильно низка, то ты почти невидим. Это давало ему полную власть над ситуацией: в запасе всегда было больше, чем он показывал. «Исчезнув» таким образом для своих сверстников, он спокойно и безжалостно изучал их со стороны. Оказалось, управлять кем-то просто зная его реакцию на тот или иной поступок, очень просто. И он делал это. Чем старше становился, тем проще получалось. И когда спустя пять лет он планировал лишить мать родительских прав, то без труда выбился в отличники, понимая, что отец не оставит его в этой школе, а для перевода ему нужны хороший лист с оценками. Действовать в открытую он тоже мог, благо дурные отцовские гены дали ему рост и ширину плеч, заведомо делая в визуальном плане значимее и, если нужно, опаснее. Но зачем привлекать к себе внимание, если это не принесет никакой выгоды? Позже, когда он займет место отца, это будет иметь ценность, а пока он всего-навсего старшеклассник, который прекрасно справляется со своей ролью.       Закрыв книгу, Леша поставил ее на полку к остальным, тут же услышав неуверенные шаги по коридору. Повернувшись на стуле, он подпер голову рукой и с улыбкой ждал, когда Вова доберется до его комнаты. Раньше он сам к нему не ходил, более того, по ступенькам в одиночку никогда не спускался и не поднимался. И раз это происходит, значит, мачеха опять занята какими-то переговорами. Потому как перед тем, как после ужина подняться в свою комнату, Леша видел, как она разложила перед Вовой таблички на Брайле, видимо, собираясь проверить его способности перед встречей с клубом.       Наконец за дверной косяк ухватились пальчики, а затем в проеме появился и их хозяин. Леша не закрывал дверь, потому как родителей часто не было дома, а он привык слушать, что младший делает на первом этаже. Вова, должно быть думал, что зашел крайне тихо, потому ощупав поверхность дверного косяка, тихонько постучал по нему.       — Могу я войти?       Леша выдержал паузу, после чего поднялся, нарочно скрипнув стулом и тяжело вздохнув, произнес:       — Почему ты не позвал меня снизу? А если бы ты оступился?       — Ну ведь не оступился, — Вова улыбнулся, явно довольный собой.       — Что ты хотел? — спросил Леша, остановившись напротив брата. Его глаза гуляли по пальцам, что так же держались за косяк. В комнату он сам не зайдет, потому как был тут всего пару раз и то всегда под руку со старшим, потому местоположение вещей не запомнил.       — Я хотел поговорить с тобой.       — О чем? — он перевел взгляд на лицо и увидел нахмуренные брови и крайне обеспокоенный вид.       — По поводу клуба, — почти шепотом произнес Вова и опасливо обернулся назад, словно мог увидеть часть коридора и лестницу вниз.       — Давай руку, закрою дверь, если это такие страшные секреты, — усмехнулся Леша, при этом первым свою руку не потянул. Вова же без раздумий протянул свою и его тут же схватили и потянули вперед. Ногами он почувствовал ковер, а он был постелен у кровати и это то немногое, что он точно знал, поэтому сделав пару мелких шажков и пошарив перед собой руками, замер ни на что так и не наткнувшись. Дверь позади с характерным щелчком закрылась и его почти сразу взяли под локоть и потянули правее.       — Садись, — сказал старший, подтолкнув его к своей кровати.       Встретившись коленями с мягким матрасом, Вова развернулся и послушно сел. Судя по скрипу, Леша вернулся на стул, что стоял совсем рядом.       — Ну?       — Да, по поводу клуба, — со вздохом начал Вова. — Знаю, мама старается для меня, но…. Мне совсем не хочется общаться с другими такими как я, — выпалил на одном дыхании младший и даже чуть голову в плечи втянул, словно ждал какого-то осуждения. Леша был удивлен, не слишком, но все же он считал, что Вова будет не против таких встреч. Хоть младший никогда вслух на скуку и не жаловался, но уверенность в том, что ему наскучила однообразная компания учителей и родителей, почему-то была.       — Почему? — удивление было искреннем, а потому эмоция смягчила интонацию, что Леша за собой ранее никогда не замечал.       — Я не знаю, как объяснить это маме, но мне не очень нравятся чужие люди, — тихо и как-то совсем обреченно пробормотал Вова, опустив голову.       — Они ведь не жить здесь будут, а приезжать на пару часов, — он не пытался переубедить младшего, ни в коем случае, лишь хотел удостовериться на все сто процентов, что это не вызванный неизвестностью страх, а именно нежелание общаться с другими.       — А ты будешь с нами сидеть? — Вова повернулся к нему, принявшись теребить ткань штанов на своих коленях, как делал всегда, когда волновался.       — Я? — с усмешкой переспросил старший. — Зачем там я? К тому же, ни слова не понимаю на Брайле, — аргументы аргументами, но Леше нравилось, в какую сторону шел их диалог. Если бы не этот идиотский клуб, то он бы явно не так скоро узнал о столь ярой привязанности младшего к себе.       — Я мог бы читать для тебя вслух, — неуверенно предложил Вова.       — Не думаю, что остальным членам клуба это понравится, — Леша не скрывал улыбки в своей интонации, но придавал ей несколько снисходительный тон, потому как младший крайне забавно реагировал на него: сжимался, начинал заикаться, терялся и хмурился, словно от головной боли.       — П-почему? Это же м-мой дом…       — Ну если бы этот клуб состоял только из нас двоих, — ненавязчиво подкинул идею Леша и протянув руку, положил ладонь поверх его, на коленке. Младший вздрогнул и поднял голову. Старший тут же поймал его за подбородок и приблизившись, подъехав на своем кресле, прошептал:       — У нас в клубе были бы вещи поинтереснее вечерних посиделок.       — Вова! Где ты, солнышко? — раздалось с первого этажа и послышались шаги на лестнице.       — Он здесь! В моей комнате! — произнес Леша, отстранившись от покрасневшего младшего. Он не упустил из виду закусанную на мгновенье губы и тихий вдох. «Так вот оно что», — с упоением подумал старший, облизывая взглядом.       — Ну что ж такое! Только оставлю его на минутку, а он уже у тебя! — весело выдала женщина, открыв дверь в комнату. — Так его к тебе и тянет. «О, даже ты заметила? Вот так неожиданность…»       — Ничего, он мне не мешает, — доброжелательно отозвался Леша, как бы невзначай бросив взгляд на младшего.       Она прошла в комнату и привычным жестом пригладив волосы Вовы, приобняла его, положив ладонь на плечо. Младший послушно наклонил голову, упершись в ее бок.       — У меня хорошие новости, — она наклонила голову, попытавшись разглядеть за челкой лицо младшего сына.       — Какие? — сыграл интерес Леша.       — Я поговорила с председателем клуба, и он пригласил Вову на завтрашнюю встречу, представляешь? — мачеха от радости прижала к себе сына чуть плотнее, счастливо улыбаясь старшему.       — Серьезно? Ого, я думал сначала нужно будет получить членскую карточку, сделать взнос или типа того… — предположил старший, подцепляя счастливый взгляд женщины и подыгрывая ее эмоциям.       — Да, так и должно быть, я думала, что как раз успею это за неделю и мы облагородим место под их встречу, потому что первая встреча нового члена клуба проходит у него дома обычно. Но благодаря моей дружбе с новым инвестором, нам пошли навстречу!       — Действительно повезло, — с улыбкой кивнул Леша и опустил глаза на сжавшегося Вову. Тот, как крошечный кутенок послушно жался к матери.       — Мам, я уже спать хочу, — вдруг капризно выдал младший, чуть потянув маму за штанину.       — Конечно-конечно! Пойдем, — и обратившись к старшему, который собирался подняться следом, чтобы как обычно помочь, — Не надо, я сама им займусь. Ты тоже отдыхай, я вас сегодня так рано разбудила своим шумом.       Кивнув, Леша проводил их взглядом. Мачеха прикрыла дверь, а он развернулся назад к столу, собираясь закончить с книгой и предаться сладким мыслям о братике, как вдруг:       — Вова! — испуганно крикнула женщина и следом раздалась череда глухих ударов.       Подорвавшись, Леша вылетел из комнаты и бросился к лестнице. Младший, тихо хныкая, лежал на боку, в самом низу. Только что спустившаяся мачеха, попыталась поднять сына, но старший моментально возник рядом и довольно грубо оттолкнув ее руки, сам подхватил Вову.       — Боже! Неси его на диван! Я вызову скорую! — взвыла раненым китом женщина, при этом действительно схватившись за мобильник.       Опустив младшего на диван в зале, Леша принялся осматривать его.       — Где болит?       — Н-нога, — простонал Вова, скривившись от боли, в попытке пошевелить правой ногой.       — Почему ты не держался за перила? — недовольно спросил Леша, разглядывая стремительно краснеющий голеностоп. Он стянул с него носки, побоявшись, что это может быть перелом и тогда перетягивание кожи резинкой может сильно навредить.       — Это я виновата! Он сказал, что сам сможет! А я поверила, дура! — мачеха уже начинала плакать и громко всхлипнула, когда через секунду в скорой подняли трубку. Пока она, глотая слезы называла адрес и обрисовывала ситуацию, Леша опустился на пол рядом с диваном.       — Ты же столько раз спускался сам под моим присмотром, почему грохнулся в этот раз? — тихо спросил Леша, мягко взяв его за руку. Пальчики сжались на его руке в ответ, и Вова прошептал:       — Я сделал это специально.       Леша вскинул на него взгляд, удивленно подавшись вперед, решив, что не разобрал лепет.       — Что?       — Чтобы никуда не ехать… Я люблю наши с тобой дни и не хочу ничего другого.       Скорая приехала быстро. Перелома не было, только сильный ушиб. Из-за приема сильных таблеток, никакого обезболивающего ему назначить не смогли, только разово сделали слабый укол и выписали охлаждающую мазь, чтобы снять отек. Специальный бандаж удивительно хорошо смотрелся на худой ножке младшего. Наступать на ногу ближайшие три дня врач настоятельно не советовал. Далее передвижение только с дополнительной лангетной, которая пристегивалась липучками и фиксировала голеностоп, не давая двигать стопой, что защищало от боли и осложнений.       Домой вернулись на машине мачехи, а она продолжала хлюпать носом и обвинять себя во всех грехах человеческих, с болью глядя на младшего. Леша, без каких-либо сложностей, на руках перенес Вову из машины в дом.       — Мам, все хорошо, иди спать. Я сам уложу его, — мягким тоном заверил ее старший, не спеша уложить свою ношу на диван.       — Прости меня, — всхлипнула мачеха, приблизившись к ним, оставила на лбу Вовы невесомый поцелуй.       — Он прав, я в порядке, — пробормотал младший. Она думала, что он так морщится от боли и да, ему было больно, досталось не только ноге, на предплечье и боку налились синяки, но морщился он больше от стыда. Ведь мама совсем не виновата.       — Хорошо, — и подняв заплаканные глаза на старшего, произнесла: — Что бы я без тебя делала.       Со словами о том, что завтра утром она отменит клуб и постарается вернуться с очередной встречи пораньше, мачеха проводила их до комнаты Вовы и пожелав спокойной ночи, ушла к себе. Леша закрыл за ней дверь и развернулся к лежащему на кровати Вове.       — Специально, значит? — проурчал демон, горящими глазами глядя на младшего.