Тёмная сторона города

— Чëрт тебя побери, урод, как перехитрил! Моя шкура была нужна, а, шлюха паршивая?! И сколько бы за меня заплатили? — босс склонился над парнем в кровати, что только открыл глаза, посмотрев в сторону разъярëнного зверя и словно провоцируя тонкими линиями на лице смотреть в бесконечно-чëрные глаза. Тот тут же накинулся на лежачего, зажав горло и поднимая руку для удара. Линии татуировки спускались по шее, завлекая взглянуть ниже и разорвать рубашку, изучая бесконечный узор. Подняв руку ещë раз, он вновь поднял взгляд — в ответ на него смотрели с таким сожалением, растерянностью и доверием, что кулак не мог опуститься на это лицо, вбивая пациента в подушку. Хватка когтей на горле не подпускала воздух, и внутренний зверь был в замешательстве — сладкая картина мести смешивалась с болью, тревогой и незнакомым чувством неправильности. Безмолвный в ответ попытался неловко улыбнуться, пока глаза наполнялись слезами, и поднял неприкованную ладонь, с незнакомым Сетту трепетом коснувшись лица, прежде чем она не опала снова, глаза не остекленели, а горло не перестало биться в руке, ища хоть немного воздуха. Почти ошарашенно боец отдëрнул кисть, смотря как горло вновь двинулось, найдя наконец ещë один глоток спасительного воздуха. — Без разницы, захочешь ли ты убить его сейчас — он и так труп. Не смотри на меня, словно не хочешь его прикончить… Он просто снова отключился, — вошедшая Сорака легонько оттолкнула начальника, на что тот чуть не упал от одеревеневших ног. Женщина проверила пульс, с какой-то печалью и пренебрежением глядя на мужчину в кровати и так же с трудом отрываясь от странных татуировок. Поджав пухлые губки, та уткнулась в планшет, смотря за показателями. — Забавный у тебя убийца однако — сам принял смертельный для тебя яд, а у тебя в крови даже его следов нет. — Эт-то его и убьëт? — Нет. Быстрее то, что он не принял, — медик строго глянула на непонимающего полукровку. — Твоя шлюшка сидит на люциферии. При чëм так мощно, что он его убьëт быстрее, чем парень бы окочурился из-за отравы. Да и та дрянь была подобрана явно под тебя, а не под наркомана со стажем. — Он, — жëсткая рука внутри собрала в кулак все пустые переживания, отметнув как можно дальше этот молящий взгляд. — Кто он такой, откуда и кто мог бы его заказать. — Не знаем. Никто не знает. А если кто и знает, предпочтёт молчать. Серьëзно, ты пошëл в этом городе как локомотив — против тебя половина полиции и половина всего преступного мира. Ты жив только потому, что они быстрее друг-другу глотки перегрызут, чем в твою вцепятся. А ты хочешь узнать…       Их спор прервался звонком. Женщина даже не замечает вибрации, но в ответ на еë слова у босса лишь дëрнулось ухо, что искало источник звука, игнорируя еë нападки. Сорака обиженно сложила руки на груди, а хозяин бара достал жакет танцора — в нëм на слабой вибрации сигналил телефон, а вместо имени светилось странное « ✧･ﾟ: *✧･ﾟ: * ». Мужчина принял звонок, включив динамик. Девичий голос смог вновь взбесить босса, что тот с трудом удержался от желания разбить чужой телефон. — А-фе-лий, ты… Ты ещë слышишь меня?       Мужчина в ответ только промолчал. — Я хотела попрощаться. Я… Надеюсь, твой выбор сделает тебя счастливым хоть в одно мгновение твоей жизни. Я всë ровно буду любить тебя. Не переживай обо мне, я найду выход. — Ты почти угадала, — боец не выдержал, холодно ответив на печальный голос в трубке. — Сеттрих… Он... Мëртв? — Нет пока. Но это зависит от того, что ты мне скажешь. Мне несложно переломать ему все кости. — Не делай ему ещë больнее. Если в тебе осталось место состраданию — просто вколите ему снотворное. Он… Он достаточно страдал, и имеет полное право хотя бы… Уйти спокойно, — голос в ответ также стал холоднее, словно лезвием прорезая путь к чëрствому сердцу полукровки. — Его организм сдаст от любого анаболика. Даже конченный наркоман знает, почему глотать люциферий — это билет без возвратного, — в разговор влезла вторая слушательница, безразлично смотря на ярость в жëлтых глазах. — Сорака, это ты?.. Он не наркоман. Он нулевой. И не люциферия. И лучше бы тебе не знать, что это. Ради той спокойной жизни, что ты выбрала. Но… наркотик действительно может ему помочь. — А ты можешь его оплатить? — хозяин бара пытался оскалить клыки и посмеяться над незнакомкой в телефоне, но его улыбка быстро сошла на нет, а собственная колкость попала прямо в его же сердце. — Деньгами — нет. Но в этом телефоне есть список всех, кто покушался на твою жизнь, возможно на жизнь Сораки, на каждый твой бизнес. Всех твоих партнëров, врагов, друзей и предателей. Всë, что ты бы мог знать о своëм окружении. Но разблокировать его не смогу ни я, ни он — если будет мëртв. Решай сам. — Знаешь, звучит слишком красиво… — Он почти год крутился около тебя, прочищая твои ряды от всякого мусора — а ты можешь даже не знать его имени. И работает надëжно — эта инфа точно лежит в телефоне на случай, если тебе еë надо будет оставить. Он… — девушка осеклась, решив не говорить больше. Зверь слышно усмехнулся, садясь на пол рядом с кроватью. Его неудачливый киллер горел, отдавая мерзким жаром даже через покрывало. — Чëрт, Сорак, у него температура запредельная. — Никакие препараты ему нельзя. Я пойду пробью одного дилера, но если ей верить — вряд ли люциферий будет долгой заменой. Да и парень не сможет ничего сам сказать — его глотка наверняка напоминает вьетнам после той дряни, — врач вышла, оставив мужчину с голосом из телефона. — Можно сбить температуру, засунув его в ледяную ванну, и это замедлит… разложение. Может он даже ещë очнëтся, — боец заметил, как от голоса пальцы черноволосого невольно дёрнулись, пытаясь потянуться к трубке. — Кто вы, блять, такие? Что ты, что Афелий? — Тебе лучше правда этого не знать. Он скоро погибнет — и его тело можешь спокойно отправить в расход. Желательно сжечь, чтобы не оставлять следов — тебе это не сложно. Обо мне же ты больше никогда не услышишь. Не печалься, Алый, ни тебе, ни твоей семье никто не причинит вреда, тем более имя недоброжелателя ты узнаешь очень скоро и сможешь отомстить… И за него, если захочешь. — Что? Чëрт побери, ответь! — но вместо слов остались только гудки на заблокированном телефоне. И для разблокировки нужен чëртов пароль, который красноухий конечно не знал, чем и превратил мобилу в кирпич на полчаса, откинув назад на кровать. И поднялся, смотря на безжизненное лицо, закрыв веки его потухшим глазам. Странные узоры на лице напоминали что-то давно забытое. Краска, которой он замазывал множество отдельных элементов в один цвет — совсем растëрлась, оставляя следы. Внутри кружился водоворот доселе незнакомых чувств, от желания его наконец придушить или выебать прямо в отключке — да желания обнять, начав нашëптывать что-то действительно глупое, вроде «не бойся, я спасу тебя». Из всех желаний победила разумная мысль вновь увидеть его взгляд, и Сетт отстегнул наручник, поражаясь изящности запястья и множеству слишком характерных шрамов. Незнакомое и знакомое «Алый» горело в ушах и мужчина встал. Один звонок — и без вопросов старший бармен пообещал весь запас льда доставить в отдельном ящике, а босс ушëл в ванну, заливая джакузи холодной водой. *** — Да твою мать, вы слепые? Так стоп. Проверьте разбитый фужер — плевать на слюну на нëм, там могли остаться ещë отпечатки. Этот был в перчатках.       Громкий голос резал уши, как и ощущение бесконечной боли, что сжималось бесконечным холодом. Глаза невольно открылись, и он увидел всю ту же крупную фигуру, но в обтягивающей футболке. Разум с трудом собирал свои осколки в единое целое, а тело кромсало в предсмертной агонии. На бултыхание воды мужчина со звериными ушами обернулся, устало посмотрев на того, кто его "чуть не убил". Сетт сбросил звонок, оборачиваясь к незнакомцу. — Вот и опять встретились, Афелий. Не знаю — сильно ты этого хотел или нет, — хозяин клуба протянул парню в ледяной ванне его же телефон. — Твоя девчонка сказала, что ты наверняка припрятал имя заказчика в трубке, так что разблокируй — если не хочешь умирать мучительной смертью.       Парень взял телефон, с каким-то безразличием глядя на высвечивающиеся кнопки. Набрав пароль один раз и второй — он ошибся, и с тяжёлым вздохом хотел было протянуть трубку обратно, но его привлёк узор, что был на экране блокировки. Подняв руку с задранным рукавом он нашёл на предплечье такую же часть татуировки — и по непонятной ушастому логике только тогда смог разблокировать телефон, отдавая его Сетту и откидываясь обратно в ледяную воду. — Хороший мальчик. А теперь можешь мне поведать, нафига ты вообще решил меня прикокнуть? Если бы тебе нужны были деньги, мог бы стать моей личной шлюхой — тебе это даже понравилось… — но в ответ ему была только тишина — несмотря на всё произошедшее, черноволосый танцор, которого босс закинул в ледяную ванну прямо в одежде, оставался немым. И при всей странности ситуации девушка не обманула полукровку — весь телефон был забит заметками о передвижениях одного из главных преступных деятелей города, его связей — хоть и во всей канители множества обрывочных заметок можно было с трудом разобрать, что написано раньше, а что позже. И в конце каждого письма словно в шутку было подписано «если они вновь заставили тебя забыть». Ссылка вела на какой-то отдельных хост, который присылал сообщение.

Да, такое случается. Пониженная дозировка влияет даже на мозг, и я (ты) забываешь, Афелий. Но нам приходится прибегать к такому, чтобы они не смогли вновь целиком управлять твоей жизнью. Сколько бы раз они не пытались тебя сломать — ты не нарушишь свои слова. Ты защитишь Его и освободишь Её, ибо ты обещал — не им, а себе. Да, Он даже не подозревает, но ты столько просыпался по утрам ради того, чтобы он и дальше не знал. Чтобы почти никто не знал, что происходит на изнанке, что пытается сожрать всех, в том числе Их. Может рано или поздно мы не справимся и пропадём беззвучно, или падём к нему под ноги на своём последнем вздохе — но я сам так выбрал.

За прочтением глава бара и не заметил, как Сорака оказалась позади, смотря на странное купание будущего трупа. — Я же говорю, что пытать его бесполезно, даже ледяной водой. Он просто физически не сможет тебе сдать заказчика. — Заказчика я скоро разузнаю, а это чтобы он до дозы от температуры не окочурился. Ты принесла? — Да, но если ты уже можешь читать его телефон — может она ему и не нужна? — Вкалывай. — Но Сетт… Он хотел тебя убить, и пусть люциферий не отвратит его смерть, он успеет нав… — Я сказал — вкалывай! — от громкого голоса бойца девушка вздрогнула, с явным непониманием смотря на бывшего возлюбленного. Они и раньше часто ругались, но обычно он смеялся или рычал — но почти никогда не кричал. Выдохнув, врач подошла к купающемуся в ледяной воде, что вынырнул и смотрел на неё с каким-то предательски доверчивым взглядом. — Прости, это почти ничем не поможет, но полдня в сознании у тебя будет, — сузившиеся сосуды мешали попасть в вену подставленной руки, на которой среди гипнотизирующих линий были скрыты другие следы уколов. Замерев от узоров, она очнулась только тогда, когда заждавшийся Сетт нервно рыкнул, но после быстро и чисто выполнила свою часть работы, с трудом отвернувшись от татуировки на лице. Она с тяжёлым вздохом перевела взгляд на застрявшего в чужом телефоне мужчину, как сзади из воды вылез неудавшийся киллер и шагнул к нему, бесцеремонно забирая своё средство связи. — Эй, ты… Теперь полезешь её спасать? — в жёлтые глаза смотрели непроницаемые тёмные ледяные бездны, когда продажный танцор кивнул, несмотря нажимая на телефоне несколько кнопок и отправляя сообщение. Вода стекала на пол, и среди намокшей рубашки виднелось лишь больше тёмных узоров с явной дырой среди танца линий на груди. Женщина встала и неуверенно пошла из комнаты, не желая оставаться в этом молчаливом противостоянии. И вновь раздался звонок. — Афелий! Ты… Ты слышишь меня? — на попытку босса забрать телефон обратно черноволосый невероятно крепко удержал его в руках, набирая какой-то номер… Или сообщение. — Ты очнулся. Неужели люциферий действительно помог? Я рассчитала по активному веществу, одна доза в день вполне может поддерживать твой организм, но я не знаю про разрушение моз… — Ты поехавшая? Сажать на накроту… — и на незнакомку зверь среагировал так же остро, за что получил ледяную пощёчину от немого. — Иначе разрушение организма будет неостановимо, Сетт. Он не будет жить без замены ноктума — он не ты. — То есть… — полукровка убрал воду с лица, совсем не обратив внимания на удар. — Не я? Я ничего не приним… — Как и твоя мать. Как и Сорака — у вас уже прошли генетические изменения до некоторых звериных дубликатов — думаешь они появились сами собой? Но у Афелия такого… Не будет. Ему, чтобы иметь нужные вещества в крови, надо их принимать. Люциферий не лучший вариант, я нашла его состав и… — Не больше пяти процентов активного вещества, если тебе интересны гормонозаместители, — отозвалась девушка в комнате. — Верно, остальное — мусор для трипа. Но так ты сможешь жить. — Ты прости, малышка, но судя по его лицу и жёсткой руке он выбрал не спокойную жизнь. Ты вообще знал, что влажная пощёчина не только мокро, но и холодно? — Фель… Нет! Не смей вламываться в Лунарис. Пусть он дальше думает, что ты мёртв, иначе… — на заднем фоне раздался испуганный женский голос и звонок сбросился, оставив их в тишине. — То есть ты на полном серьёзе сейчас собираешься в больницу, что больше напоминает военный комплекс? — босс уточнил у мокрого парня, и ответ в его глазах не вызывал сомнения. — Ну без помощи и в мокрых танцевальных шмотках это будет непросто, а у тебя полдня… — Сетт нет! Ты тем более не должен туда лезть! — девушка-врач попыталась подойти к держащим друг друга в захвате мужчинам, на что черноволосый выскользнул, проходя дальше в комнату и снимая рубашку. На его спине среди узоров различался ещё один полумесяц и ангельские крылья, что словно распускали свои угловатые перья по плечам и спине к брюкам. Такое зрелище заставило спорящих замолчать, пока крылья не скрылись за полотенцем, а немой не обернулся к ним, показывая рукой, что девушка права. — А давайте я решу сам, что я буду делать? — босс злобно рыкнул и Сорака невольно отшагнула от разъярённого полукровки. Но убийца так и не шелохнулся, вытирая полотенцем короткие волосы и остатки краски с лица. — Делай что хочешь, в конце-концов. Я тебе не мамочка. Он же тебя чуть не прикончил! — расстроенная девушка вышла из комнаты, оставив мужчин молча переглядываться. У зверя арены было слишком много слов, чтобы начать говорить, у его недавней покупки их не было вовсе. В итоге боец усмехнулся, беря с вешалки второе полотенце и кидая его в вытирающегося, сам проходя к своей смятой кровати. — И у тебя есть план, как свою красавицу спасать будешь? — на это черноволосый кивнул, показывая, откуда был звонок, а потом открывая план больницы. — Ага, то есть ты знаешь как зайти, что забрать — а как выйти? Или найдёшь подкрепление? За… Совсем небольшую плату я мог бы тебе поспособствовать, раз ты так готов разбиться об землю ради этой девушки… И почему-то ради меня. О, нет, зачем мне деньги, я тебя умоляю, не о том думаешь. Нет… Мне нужен ты. И раз тебя осталось немного, хочу ещё попробовать, — на его слова Афелий посмотрел в пол, после поднимая странный в своей печали взгляд прямо в глаза полукровки и вновь падая на колени перед ним, не скрывая своей слабости и опущенных плеч. Даже умирая тот старался держать лицо до последнего, а сейчас так легко сорвал свою маску перед ним — видимо ту девушку он действительно любил, и любил безумно. Тогда может именно его спасение было частью плана? Чтобы именно Сетт спас ту девицу и танцор хотел одной смертью спасти две жизни. Это было бы похоже на такого странного паренька, что знает, что одному из главных преступников города это будет действительно под силу. — Иди ко мне, ближе. Что ты хочешь? Чистую одежду, альпинистское снаряжение залезть в окно? Будешь достаточно убедителен в своём раскаянии — может даже выдам пистолет, а после меня им и пристрелишь, хах, — порочный ангел подполз ближе к севшему на кровать боссу, устраиваясь мокрыми штанами на ковре. — Нехороший мальчик. Я тебя разбудить пытался, а ты тут всё намочил. Посмотри мне в глаза. Скинь полотенце, — словно щенок, черноволосый выполнял каждый приказ, соблазняя своей послушностью. — А теперь поцелуй меня, — и тут он замялся, прикусывая губу и сглатывая, пряча взгляд в пол. — Что, не хочешь? А… Точно. Мы промыли тебе кишечник от яда, так что ты меня теперь не отравишь, как бы не хотел, — Афелий вновь поднял взгляд, мелко дыша и с полуприкрытыми глазами потянулся наверх, к губам со шрамом. Сетт не выдержал, приблизив рукой разрисованное странными символами лицо и впиваясь в манящие губы с такой силой, как возможно не целовал никого раньше. Ему было всё равно, что парень уже задыхался от его поцелуя, ему было не важно, как от нехватки воздуха кружилась голова, но слабость в руке отпустила голову, что пыталась продолжать поцелуй, переминая его со вздохами. Зверь усмехнулся, прокусив клыком тонкую губу и упиваясь солоноватой кровью. Парень словно не обратил на это внимание, продолжая целоваться с привкусом собственной крови, не желая прекращать поцелуй, пока когтистая лапа не потянула его назад за волосы. — Тише ты, а то так я точно из кровати тебя не выпущу. А это — потом. Смотри, пока этот укус на твоих губах — никто не имеет право тебя целовать, понял? — танцор мелко закивал головой, выравнивая дыхание и Сеттрих вновь впился в сладкие губы властным поцелуем, держа когтями влажные волосы. С трудом оттащив ещë раз, тот с непривычной нежностью продолжил перебирать приятные локоны цвета безлунной ночи. — Ладно, я тебя понял, ты хороший мальчик. Давай тогда переоденешься и ты опишешь, как хочешь в этот дурдом забраться. А ты что думал? Я с тобой.