.
.
Как и было обещано, конец недели сигнализирует о начале их турниров. Генины вытягивают номерки и сражаются, и каждый победитель переходит в следующий раунд. Первый бой Сакуры происходит против молодого человека, вдвое крупнее ее, с огненно-рыжими волосами и таким же ртом. Он бросает оскорбления, как кунаи, но Сакура — это контролируемое пламя, высвобождающее свою ярость вспышками скорости и точными атаками. Она быстро справляется со здоровяком и ждет своего следующего противника. В общей сложности она сражается в пяти спаррингах, прежде чем наконец встречает того, кто действительно бросает ей вызов — Шикамару. Они оба стратеги, но нельзя отрицать, что брюнет гораздо опытнее в тактике. В этих битвах разрешается использование чакры — без сомнения, Учиха Саске хочет увидеть степень их мастерства. Сакура не из клана, и то, что она узнала от Цунаде, должно храниться в секрете, поэтому она справляется с ее беспрецедентным контролем чакры и ничем другим. Но такой навык бесполезен, когда ваш противник захватывает вас своей тенью. Сакура напрягается, чувствуя, как ее мышцы действуют сами по себе. Шикамару изучает выражение ее лица, огонь и гнев в ее глазах, решает, что не хочет иметь дело с ее гневом и бормочет: — Я сдаюсь. Сакура побеждает по умолчанию, но это совсем не похоже на победу. Она решает чаще тренироваться с Шикамару. Кому она, наконец, проигрывает, так это гениальному генину — Хьюге Неджи. Подобно Учихам, у Хьюг есть додзюцу, которое дает им преимущество в бою. В отличие от Учих, они сдержанны, ледяны в своем поведении как в бою, так и вне его. Сакура так и не приблизилась к Неджи, и хотя ей удалось продержаться не менее десяти минут, для нее не осталось никакой надежды, когда он заблокировал ее тенкецу. Она падает на колени, и он даже имеет наглость не выглядеть усталым. Наруто подбегает, чтобы помочь ей, клянясь всем свои естеством, что одолеет ублюдка Хьюгу. Когда Сакура смеется, у нее болят ребра, и она вздрагивает. Ее рука лежит на шее блондина, пока он ведет ее к ближайшей палатке для оказания медицинской помощи. Ей помогает не Ино, а рыжеволосая Карин. Среди дуэта медиков большинство генинов предпочитают Ино и ее очарование. Это не значит, что Карин плохой медик, но это не совсем ее область — она в первую очередь сенсор, а уж потом целитель. И еще она, кажется, страстно презирает весь отряд (то есть, пока не видит Учиху Саске). Ее открытое проявление привязанности к нему смущает всех, даже самого Учиху. Вот почему становится неожиданностью, когда к ним приближается темноволосый объект привязанностей Карин. Сакура чувствует его присутствие раньше, чем замечает тень, закрывающую солнце. Она поднимает голову, вглядываясь сквозь пряди розовых волос, выпавших из ее короткого низкого хвостика, и хмурится. — Генерал Учиха. Его лицо скрыто в тени, но она все же видит его темные глаза, полностью сфокусированные на ней. В них есть намерение, и Сакура заставляет себя не отводить взгляд и не отказываться от своей гордости. Неважно, что он ее начальник. Когда он говорит, его голос холодный, отстраненный, совершенно лишенный эмоций. И даже вовсе не направлен на нее. Его взгляд скользит по медику, который практически без чувств висит на его руке. — Обязательно взгляни на левый бок Харуно. В третьем бою он получил удар, из-за которого должен был истечь кровью. — Я в порядке, — перебивает Сакура, в то время как Карин восклицает: — Все для тебя, Саске! Однако внимание Учихи переключается на генина. — Мне не нужны люди, которые слишком горды, чтобы признаться в своих травмах, — огрызается генерал. Сакура злится, когда он уходит, и очень неохотно развязывает пояс, предпочитая приподнять подол своей рубашки, вместо того, чтобы расстегнуть ее и обнажить перевязанную грудь. Сетчатая защитная майка обтягивает бледную кожу, и она тоже поднимает ее, обнажая рану на боку. Карин начинает стирать нежными руками. — Хм… кажется, рана уже затягивается. Глаза Сакуры инстинктивно перескакивают на удаляющегося Учиху, радуясь, что он слишком далеко, чтобы услышать заявление медика. — Ну конечно, Карин, — небрежно говорит она. — Это была не такая глубокая рана с самого начала..
Неудивительно, что в финальном раунде Наруто выступает против Хьюги. Результат, по всем правилам, должен быть очевиден, но Сакура знает блондина, и поэтому, когда ее просят присоединиться к ставкам, она ставит свои деньги на Наруто. У них второй день турниров, и те, кто проиграл, наслаждаются передышкой в интенсивных тренировках. К тому времени солнце садится за западные холмы, бросая двух противников в драматическую тень. Сакура стоит в кругу своих товарищей, не сводя глаз с дуэта. Наруто, как всегда, наполняет воздух обещаниями. Неджи, напротив, спокоен. Она не может сдержать вздох, который вырывается у нее, когда многочисленные теневые клоны Наруто уничтожаются, один за другим, ударами Хьюги, оставляя только одного ошеломленного блондина. Его глаз опух, губа разбита, а его фирменная оранжевая куртка валяется у его ног практически в лохмотьях. — Говорю тебе, эта битва бессмысленна. Я из клана Хьюга — с моими глазами меня ничем не удивишь. Наруто лишь усмехается, вытирая переносицу большим пальцем. — Ты говоришь так, будто писаешь золотом и по венам у тебя течет серебро. Но я точно знаю, что твоя кровь такая же красная, как и моя. — Голубые глаза прищуриваются на порезе чуть ниже левого глаза Хьюги. Затем он нападает. Утонченный — это не то слово, которое Сакура когда-либо использовала бы для описания своего блондинистого соотечественника. Он кричит, когда атакует, как будто тем самым заряжает свою собственную силу, и, возможно, так оно и есть, потому что ему всегда удается набраться вновь обретенной силы в своих атаках, даже если после стольких атак он уже должен лежать кучей на земле. Он тратит так много чакры, что Сакура удивляется его кажущимися бесконечными запасами. Откуда он черпает ее? — Осторожно, Наруто! — она не может не закричать, когда видит, как призрак ухмылки поднимает рот Неджи. Она знает эту ухмылку. Та же самая, что он показал ей, прежде чем он успешно завершил их бой, заблокировав ее чакру. Блондин вовремя замечает и уклоняется, обманчиво двигаясь влево и вправо. Он собирает ту чакру, что у него осталась, в последнее дзютсу теневого клонирования и продолжает бегать кругами вокруг Хьюги. Пыль поднимается вверх, окутывая их обоих густым облаком. Раздается серия ударов, и когда пыль рассеивается, Неджи разбивает всех клонов, кроме одного. — Я же говорил тебе, это бесполезно, просто сдавайся уже! — требует он. Но Наруто только ухмыляется. — Тогда иди сюда и покончи с этим. Неджи бежит, намереваясь закончить спарринг. Его рука выдвигается вперед с, возможно, слишком большой силой, ударяя Наруто в грудь (крик Сакуры покидает ее прежде, чем она успевает сдержаться («Наруто!»)) и блондина отбрасывает назад, он кувыркается на импровизированной арене. Ухмылка дергает губы Хьюги, а затем брюнет замирает, когда Наруто исчезает в клубах дыма. Земля грохочет, рука сжимает лодыжку Неджи, и в следующее мгновение Хьюга зарывается по шею в землю. Наруто стоит рядом с ним на четвереньках, его тело дрожит от напряжения. Ему удается ухмыльнуться, прежде чем опрокинуться на бок, потеряв сознание. В их спарринге объявлена ничья..
Саске Убедись, что твои люди будут готовы к бою в течении месяца. Я не жду ничего меньшего от своего сына. Генерал-майор Фугаку Учиха.
Темные глаза просматривают послание, короткое и точное. Единственное подтверждение, что Фугаку является его отцом, это тот факт, что он упоминает об этом, кроме того, что в письме нет ни теплоты, ни фамильярности, ни мудрых слов, ни пожеланий. Но это не удивляет Саске, он к этому уже привык. Жизнь в тени отца даровала ему мало привязанности. Бесчисленное количество воспитателей и наставников заполнили его детство, обучая его всему, от истории стратегии до стрельбы из лука. Он мало видел своего отца после пятилетнего возраста, когда Саске наконец освоил катон — основное дзютсу своего клана. Он замечает второй свиток на ноге ястреба и развязывает его, указывая птице отдохнуть на насесте снаружи, прежде чем исчезнуть в своей палатке. Письмо от его брата..
Младший брат Или мне следует сказать Генерал Учиха? Не могу поверить, что у Маленького Саске есть собственный отряд. Мать гордилась бы нами — трое ее мужчин Учиха возглавляют военные силы Конохи. Мне не терпится посмотреть, что ты из них сделаешь. Хорошо тренируй их, но не превращай в машины. Лучший лидер пользуется уважением своих людей, а не их страхом. До скорой встречи, Итачи..
Он составляет новые списки больше времени, чем следовало бы — генины, которых он должен включить, очевидны, хотя он совсем не хочет признавать, что Узумаки Наруто заслужил место в его отряде. Саске постукивает ручкой по столу, свободной рукой придерживая подбородок и глядя на имена (написанные в алфавитном порядке, потому что Саске предпочитает порядок):Абураме Шино
Акимичи Чоджи
Боку Нато
Ватанабэ Йо
Инузука Киба
Ито Даичи
Като Фумихиро
Накамура
Нара Шикамару
Огава Кензо
Рок Ли
Сайто Мицуэ
Танака Сора
Узумаки Наруто Узумаки Наруто
Харуно Сейко Харуно Харуно Сейко Харуно Сейко
Хьюга Неджи
Его нерешительность ясна как божий день. Есть что-то в этих двоих, что задевает его за живое. Список невелик, но вместе с Генмой, Суйгецу, Какаши и им самим в отряде числилось двадцать человек, чего более чем достаточно. Особенно, если все они исключительные шиноби. Какими они и являются… или будут, думает Саске. Есть пара других, которых он может оставить, чтобы заменить Харуно и Узумаки, но он знает, что выносливость шумного блондина исключительна и может быть преимуществом. Он хороший туз в рукаве. Если он и его люди окажутся на грани поражения, безграничная решимость Узумаки вернет их на вершину. Это не то, что генерал может легко игнорировать. Что насчет второго… Харуно хорошо проявил себя в спаррингах, но в его распоряжении не было заметных дзютсу. Он не особенно силен (как Чоджи) и не особенно быстр (как Ли), а его интеллект уступает Шикамару. И все же… что-то в нем есть. Тот факт, что Учиха Саске до сих пор не может точно определить, что это такое, сводит его с ума. Ручка Саске готова снова вычеркнуть имя, когда его внимание привлекает внезапный всплеск чакры. В мгновение ока он выходит из своей палатки и направляется к источнику пульсации чакры. Не удосужившись спросить разрешения, он входит в палатку генинов, и его встречает узкая бледная спина и, по общему признанию, девичий визг, за которым сразу же следует «Убирайся к черту!». Саске делает шаг назад, закрывая полог палатки и глядя на ткань, пытаясь понять, что только что произошло. Затем изнутри появляется голова Харуно. — Вы когда-нибудь слышали о стуке? Саске имеет наглость нахмуриться. — Это мой лагерь, я могу войти в любую палатку, когда захочу, — отвечает он со всем видом знатного человека. Глаза генина вспыхивают, и из палатки высовывается рука, чтобы ткнуть Учиху в грудь. Несколько раз. Заведомо сильным пальцем. — Послушайте, Учиха-сама, — кипит Сакура, демонстрируя раздражение произношением его фамилии. — Мы люди, которые должны быть под вашим руководством, а не объекты, с которыми вы можете делать все, что пожелаете… — Но ее тирада заканчивается в тот момент, когда прохладные бледные пальцы сжимают ее запястье. Харуно моргает. — Из твоей палатки исходил пульс чакры, — рычит Учиха, сжимая руки. — Что ты делал. Он скорее требует, чем задает вопрос, но Сакура только снова моргает, двигаясь так, чтобы убрать руку, но безрезультатно: хватка Саске железна. — Я… Темные глаза сужаются. Он не обращает внимания на лунный свет в испуганных зеленых глазах, не обращает внимания на румянец на щеках Харуно, не обращает внимания на мучительное воспоминание о бледной коже и стройном силуэте. — Я пытался исцелить себя, — звучит бессвязно. — Исцелить себя, — медленно повторяет Саске, переводя взгляд на перевязанный бок генина. — Разве Карин не исцелила это на днях? — Конечно, так и было. Он велел ей это сделать. — Не это, — начинает Харуно, опуская взгляд. — Мои ребра. Его ребра. Непроизвольно Саске вспоминает генина, сидящего на спальном мешке спиной ко входу, распахнутая рубашка лежала позади него. Он вспоминает бледную спину, тугую повязку вокруг живота и груди… — Почему Карин не исцелила их? Харуно усмехается. — Она не знала, что они треснутые. Я тоже не знал, до сих пор. Я не хотел никого беспокоить и… — С каких это пор ты владеешь медицинским дзютсу? — Я умею хорошо контролировать чакру, — через мгновение признается генин, как будто неуверенный, хочет ли он раскрыть этот навык. Саске не понимает, почему он держит это в секрете, но не интересуется. Вместо этого он объединяет эту часть информации с другими кусочками головоломки, которые он обнаружил о Харуно Сейко. — Я наблюдал за Ино и решил попробовать. — Ты мог навредить себе, — невозмутимо говорит Саске. К его удивлению, Харуно ухмыляется, а разум Саске кричит, что это ни в коей мере не милая ухмылка. — Зачем вы пришли сюда? — спрашивает розоволосый генин. Общее напряжение. — Я думал, что кто-то нападает. — Что ж, приятно знать, что наш прославленный генерал беспокоится о своих людях. Могу я… забрать свою руку обратно? Учиха опускает руку Харуно еще до того, как тот заканчивает свой вопрос. Невыносимый генин массирует запястье (Саске может видеть след, оставленный там, он не осознавал, что держал его так грубо). — Спокойной ночи? Саске сопротивляется необъяснимому желанию прикоснуться к своему подчиненному. — Пусть завтра Ино осмотрит твои ребра, — приказывает он, прежде чем вернуться в свою палатку. Через мгновение он слышит, как хлопает полог палатки, и только тогда он позволяет своим напряженным плечам расслабиться. Харуно Сейко — боец-танцор. Харуно Сейко умеет исцелять. И когда он, наконец, засыпает, он не может удержаться от одного последнего наблюдения, которое приходит ему в голову: у Харуно Сейко красивая спина..
Сакура смотрит на тканевый потолок своей палатки. Она закрывает глаза, решив позволить Ино залечить ей ребра утром. Медленно, она дышит. Вдох. Выдох. Вдох. Пять отпечатков впиваются в кожу ее запястья, а сердце бьется в груди в бешенном ритме. Слишком рано солнце освещает тканевые стены, и она хмурится при виде вторжения. Если она и спала, то только пару часов, так как общение с генералом напрягало ее. Она была неосторожна, понимает она и сжимает руку в кулак, ругая себя за ошибку. Для нее это было слишком рискованно, и она задалась вопросом, не подвела ли она свою наставницу. Она хмурится, закрывая глаза рукой, чтобы защититься от солнца. Она думает о Цунаде, отравленной и отчаянно нуждающейся в противоядии… Сакура должна проникнуть в Звук, она должна получить доступ к яду, использованному против ее учителя, и армия Конохи — ее лучший выбор для достижения этой цели. У нее нет шансов проникнуть сквозь стены Звука без шиноби за спиной. — Сейко! Ты проснулся? Саске послал меня исцелить тебя! Боец с розовыми волосами ругается про себя. Этот ублюдок подослал к ней Ино? Он ей не доверял? Сакура садится, глядя на полог палатки, где виден силуэт медика. — А-а, я проснулся, — ворчит она. — Ты одет? — Ино кричит. Ее тон дразнящий? Сакура раздраженно вздыхает. — Просто заходи! Блондинка делает это, предлагая извиняющуюся улыбку. — Саске сказал мне, что я должна убедиться, что ты готов к тренировкам, — пренебрежительно говорит она. Сакура может только представить, какой требовательный взгляд должен был быть у Учихи, когда он рассказал об этом Ино. И это его чакра, которую она может обнаружить неподалеку? — Скажи Саске, что я ценю его заботу, — слишком громко говорит Сакура, ухмыляясь, когда слышит удаляющиеся шаги. Ино смеется. — Я не уверена, что должна говорить ему. Теперь позволь мне проверить эти ребра. — Но прежде чем Ино успевает осмотреть ее, рука Сакуры ловит ее руку. Голубые глаза встречаются с зелеными. — Что-то не так, Сейко? Нет никакого способа скрыть правду. — Ино, я… Понимание возникает на лице блондинки. — Сейко, я знаю. Стоп. Что? — Ты знаешь? — попугайничает Сакура. Ухмылка Ино не дразнящая или очаровательная, а мягкая. — Я как бы тоже девушка, ты же знаешь. Конечно, я заметила. — Но как? — Ну, во-первых, твоя походка, — усмехается медик. — Думаешь, любой мальчик мог бы ходить так, как ты? Тебе повезло, что у тебя нет пышных форм, которыми можно было бы похвастаться, иначе тебя бы разоблачили мгновенно. — Она сужает глаза, чтобы подчеркнуть свою точку зрения, а Сакура тупо смотрит на медика, который уже несколько месяцев знает, что Харуно Сейко на самом деле не мальчик. — Ты никому не сказала? — Вместо этого Сакура давит, глядя настороженно. Ино пожимает плечами, длинные пряди ее светлых волос падают с плеча. — Это действительно не мое дело. Кроме того, я сама хотела вступить в бой, но была делегирована только медиком. Ты знала, что у них даже боевых медиков нет? Я слышала, что в Суне женщины являются частью сил шиноби. Ты можешь в это поверить? Сакура улыбается..
— Если услышите свою фамилию, шаг вперед. Новобранцы с горящими глазами выстраиваются в ряд, на их лбах уже скапливается пот. Из-за утренней тренировки или из-за нервов еще неизвестно, в случае с Харуно Сакурой, определенно второе. Она хорошо знает о пренебрежительном отношении генерала Учихи к ней (как бы сильно она ни старалась). Будущее Цунаде висит на волоске от решения молодого человека (на самом деле всего лишь мальчика, ему не может быть больше восемнадцати), и все, что Сакура может сделать — вздрагивать при одной мысли о неудаче. Ее взгляд прикован к седовласому капитану. В его руках свиток, и он зачитывает имена из списка оскорбительно незаинтересованным тоном. Сакура бы разозлилась, если бы она так не привыкла к нему — то место, где его пальцы впиваются в бумагу, выдает его напряжение. Она знает, что он так же нервничает, как и они. В конце концов, он читает имена людей, которым доверит свою жизнь. — Харуно Сейко… Мышцы сжимаются, и она делает неуверенный вдох. Какаши уже далеко ушел от ее имени, но ее мир замирает в этот краткий момент свершения. Она не слышит остальные имена, пока ее собственное эхом отдается в ее голове. Харуно Сейко. Голос Учихи Саске возвращает ее к жизни: — Если ваша фамилия была названа, вы официально приняты в Сорок седьмой отряд чунинов под моим присмотром. Если ваше имя не было названо — вы свободны. Можете возвращаться домой. Экстаз пронзает ее тело с такой силой, что она едва замечает, когда ее белокурый чрезмерно шумный друг врезается в нее с объятиями. Ино присоединяется к нему, визжа от победы. Но Сакура только встречает взгляд генерала своим и улыбается. Несмотря на то, что он не возвращает ей улыбку, в его глазах есть мягкость, в которой она отдаленно узнает поздравление. — Вы слышали генерала! — сообщает Какаши. — Если вы не прошли отбор, пакуйте чемоданы! Все остальные, соберитесь. У нас плотный график. — Он делает паузу и добавляет более поздравительным тоном: — И разберите свои хитай-ате. Плотный график состоит из продолжительных тренировок — факт, который вызывает хор стонов у только что получивших повышение чунинов. Несмотря на это, Сакура не может стереть ухмылку с губ, кивая вместе с остальными товарищами. Зеленые глаза останавливаются на каждом из них, прежде чем остановиться на ее седовласом капитане. Через месяц они будут отправлены на передовую, чтобы встретиться с основными силами и выступить против Звука..
.