.
.
Для человека, который якобы легко отверг Хьюгу, она быстро ухватилась за возможность отправиться с ним на задание. (В любом случае, что хорошего в Бьякугане? Шаринган даже лучше...) Саске раздражен. Но он не имеет права злится. — Ты выглядишь расстроенным. — Я не расстроен, — ворчит он, теребя камень и хмурясь при виде его грубой внешности. — Значит, отстраненным, — поправляется Итачи, вызывающе поднимая бровь, когда его младший брат отбрасывает маленький камень в пользу другого. Саске лишь бормочет невнятный ответ, подозрительно похожий на «Ни хрена я не отстраненный». Итачи сдерживает смешок, весело сжимая губы. Корень явного пренебрежения его брата ясен как день — Харуно Сакура отправилась на задание с Хьюгой этим утром, и самый молодой генерал Учиха раздосадован. С осторожным равнодушным вздохом Итачи утверждает: — Знаешь, она бы позволила мне умереть, если бы не заботилась о тебе так сильно. Саске смотрит на брата, замахиваясь рукой, чтобы бросить еще один камень. — Она не заботится обо мне, — говорит он, несмотря на то, что Итачи не называет конкретного имени, — она просто верна своему дому. Старший Учиха усмехается так, что у Саске горят уши. — Верно. Своему дому. Вот почему она оставила в живых человека, убившего Хокаге. — Итачи подбрасывает и ловит камешек, прежде чем развернуть руку и швырнуть его по ровной поверхности песка. Они стоят среди дюн, подбирая лежащие на песке камни и бросая их. Их целью служит выведенная из строя сторожевая башня, и камень Итачи царапает одну из колонн, поддерживающих ее. — Кажется, я слышал, что она вежливо отказалась от ухаживаний Хьюги. Назови мне хоть одну вескую причину, по которой с тобой у нее ничего не может получиться, — давит старший брат. Саске колеблется, прежде чем бросить камень, и наблюдает, как он пролетает по одной длинной дуге, а затем по множеству меньших, пока предательский «бум» при ударе о деревянный шест не расколется в воздухе: — Отношения внутри отряда не одобряются. — Слова звучат автоматически, без какой-либо убежденности. Итачи мычит, лениво перебирая другой камень. — Извини, — начинает он мудро, занимаясь бегом ловких пальцев по поверхности камушка, — у меня сложилось впечатление, что ты выгнал ее из своего отряда? — …Заткнись. Итачи смеется и бросает камень. Они смотрят, как он прыгает раз, другой, но на третьей дуге пролетает птица и проглатывает его. Саске ухмыляется. — Три:два..
— Ты же не думаешь, что мы действительно столкнулись с демоном, не так ли? Неджи усмехается. — Нет, наверное, просто какой-нибудь избалованный мальчишка с энергетическим комплексом. — Пауза, затем: — Очень похоже нашего генерала. При этих словах Сакура изумленно толкает его плечом. — Хьюга Неджи, ты только что проявил неуважение к своему генералу?.
(Он довольно поразителен, думает она, наблюдая за его приближением. В сиянии заходящего солнца, купающегося в розовых и золотых тонах, нельзя отрицать, что Хьюга Неджи красив, особенно когда мягкие оттенки неба отражаются в полупрозрачных глазах. И особенно не тогда, когда его рот изгибается в надменной ухмылке — она осознает, что его ухмылка острее, чем у Саске — лезвие настолько тонкое, что Сакура задается вопросом, точит ли он его так же усердно, как свое оружие. Его руки в карманах, картина беззаботности. — Сакура. Выдох покидает ее, когда она встает, чтобы поприветствовать его, сцепив руки за спиной. Воспоминание о его поцелуе, каким бы мимолетным он ни был, все еще покалывает ее губы — он был слишком быстрым, чтобы по-настоящему оценить, особенно после ее более яростных столкновений с Саске. Но это не было неприятным, и у нее было чувство, что, если бы Хьюга Неджи предоставил надлежащую возможность, он показал бы, что он гений не только в искусстве шиноби. Но… Медик перекатывается на носки, затем снова качается на пятках, и как только она открывает рот, чтобы заговорить, он прерывает: — Ах, значит «нет». Сакура моргает, пораженная. — Ты всегда так делаешь, — объясняет Неджи, — переносишь вес, когда у тебя есть новости, которые ты не совсем уверена, как их преподнести. Должна ли она быть польщена тем, что он так хорошо знает ее манеры? Потом он вздыхает, склонив голову набок. — Тогда будем надеяться, что Учиха сможет вытащить голову из задницы и понять, что его ждет. Сакура колеблется, улыбается и решает никогда больше не недооценивать Хьюгу. — Ты только что проявил неуважение к своему генералу?).
— У меня хватает приличия делать это за его спиной, — шутит Неджи, — в отличие от некоторых людей. — Бледные глаза мелькают на ней, прежде чем остановиться на горизонте. Сакура фыркает. — Насколько я помню, он выгнал меня из Сорок седьмого отряда. — Ты всегда будешь частью нашего отряда, — без промедления отвечает Хьюга. И Сакура решает, что она никогда не ценила Неджи больше, чем сейчас..
Канкуро врывается в офис в таком вихре, что стопки бумаг на столе Казекаге угрожают опрокинуться. Он хлопает в ладоши, требуя внимания брата. — Это Звук, — объявляет он. Гаара изучает своих брата и сестру, его лазурные глаза сузились от замешательства и беспокойства. Грудь кукловода вздымается, дыхание рваное. — Звук что..? — подсказывает рыжеволосый, откладывая в сторону свиток, который он ранее просматривал. Брюнет хмурится, наклоняясь вперед. — Стычки на границе, — начинает он, — Звук экспериментировал на людях, и эти эксперименты недавно пробудились или были выпущены, или… или… — Почему нет доказательств подобных экспериментов? Никаких тел? Плечи Канкуро поникли, но уверенность на его лице осталась. — Видимо, явился какой-то демон, чтобы похоронить их всех. Он просто вдавливает их в землю. — Это странно удобно, — размышляет Казекаге. — Наш… заинтересованный человек рассказал вам об этом? — Да, она утверждает, что она из Конохи..
(— Почему ты покинула свою деревню? — спрашивает Канкуро. Тентен смотрит, прослеживая взглядом его лицо в поисках признаков недоверия — к своему удивлению, она не находит их. Она берет флягу, которую он предложил ранее, только после того, как он сам отпил из нее. Ей приходит в голову, что он может быть невосприимчив к определенным ядам, но он навещает ее уже три дня и ведет себя исключительно вежливо. И она действительно чертовски хочет пить. — Девочки не могут стать шиноби в Конохе, — просто отвечает она, жадно выпивая воду. — Значит, ты покинула свою деревню, потому что… хотела стать куноичи? Тентен делает паузу, прижимая тыльную сторону ладони к влажным губам. — Я их не бросила, если ты на это намекаешь, — сухо говорит она, устремив на кукловода удивительно живые глаза. — У меня было разрешение от Хокаге тренироваться с ниндзя-путешественниками. Канкуро моргает. — Ниндзя-путешественники, — повторяет он, слово звучит знакомо на его языке. — М-м, — подтверждает брюнетка, — путешествующая группа, состоящая только из куноичи. — Итак, рунины? — он подстраховывается, пытаясь внедрить идеологию в ее отряд. Тентен задумчиво отвечает: — Не рунины как таковые. Мы вместе путешествуем по землям и границам и сохраняем мир, но по-прежнему верны своим домам. Мы все родом из горстки скрытых деревень, так что не говори, что Коноха предприняла военизированный шаг против кого бы то ни было. Легче молчать, мы делаем свою работу и делаем ее хорошо. Так продолжалось годами, и никто не трепал нам перья. Песочный ниндзя изумляется, обдумывая тот факт, что во-первых, там была веселая группа женщин-шиноби, просто убирающих беспорядок, и во-вторых: у них были полномочия от разных каге? Есть ли в их рядах куноичи Суны? Словно читая его мысли, она добавляет: — Здесь женщинам разрешено становиться боевыми ниндзя. Канкуро ухмыляется. Конечно. — Значит, вы двигались вдоль нашей границы, потому что…? Тентен вздыхает, протягивая ему опустевшую флягу. — Как я уже сказала, Звук был заброшен, но в последнее время вокруг базы вспыхнула активность, так что мы ее проверили. Как будто кто-то открыл ящик Пандоры. Это… это ужасно, монстры, в которых он превратил этих людей. Я думаю, что скрытые деревни не решаются действовать против этого из-за нынешней… оккупации Конохи Орочимару. Он не сомневается, что эта молодая женщина верна своей деревне. Если хитай-ате Листа, гордо висевший на ее шее, не делает этого ясным, то суровость ее глаз и смягчение голоса, когда она упоминает о состоянии Конохи, являются достаточным доказательством.).
Гаара откидывается на спинку сиденья, смотрит на брата холодным, проницательным взглядом. Среди братьев и сестры Песка Гаара самый могущественный и опасный; Темари лучше всех умеет распространять, вести переговоры и делегировать полномочия; а Канкуро? Он может читать людей. Его навыки кукловодства выходят за пределы безжизненных существ, распространяясь на население в целом — он харизматичен и доступен, и одни только эти факты придают ему легкое обаяние. Он может проанализировать мотивы и намерения человека всего за пять минут разговора. Поэтому, когда Гаара бросает вызов: «И ты ей веришь?» ответ, который дает Канкуро, — это все подтверждение, которое нужно рыжеволосому, чтобы начать разрабатывать стратегию. — Я верю..
Кровь. Всегда так много гребаной крови. Сакура знает, что к этому моменту она уже должна быть лишена чувствительности, но вонь гниющей плоти все еще что-то сворачивает в ее желудке. Неджи рядом с ней, рука на ее плече, трос, столб, и она выдыхает, напрягая нервы. Ее учили быть лучше этого, быть сильнее этого… Но она повидала достаточно бойни за свою жизнь, думает она. Действительно ли необходимо свидетельствовать о другом? Деревня опустошена перед дуэтом, и более того, она гражданская. Возможно, именно поэтому это еще более невыносимо, чем она ожидает. Эти люди были беззащитны, застряли посреди чего? Войны? — Ты кого-нибудь чувствуешь? — Прохладный голос Неджи возвращает ее к реальности. Сакура распространяет свою чакру вперед так широко, как только может, сосредоточенно нахмурив брови. Очевидно, есть след, уходящий с места происшествия — было бы достаточно просто идти по нему, но, учитывая состояние маленькой гражданской деревни (Едва ли даже деревни, — думает она), они не могут проникнуть туда, для чего они не приспособлены. В конце концов, их возражение не в том, чтобы участвовать. А потом она это чувствует: бешеная аномальная чакра, настолько сильная, что полностью затмевает все вокруг себя. Она удушающая, густая и бурлящая от такой ярости, что Сакура тут же скрывает свою чакру, напрягаясь от ощущения. Она сопротивляется желанию стряхнуть с себя конечности, как будто остатки этой чакры все еще цепляются за нее. — Ты это почувствовала? Сакура встречает жесткий перламутровый взгляд. — Да. Это… не обычная чакра. — А ты говоришь, что я загадочный, — шутит Хьюга, активируя свой Бьякуган, чтобы осмотреть местность. — Все ощущения другие, Неджи, — шепчет она, делая шаг в сторону от резни. — Неконтролируемые и злые. — Нам следует вернуться… Из близлежащей долины доносится отчаянный и дикий крик, и шиноби обмениваются настороженными взглядами. Неджи хмурится, на его лице застыло стальное выражение. — Звуковые ниндзя приближаются — быстро. Теперь не избежать обнаружения. — Как много? — Десять..
— Что ты имеешь в виду под «экспериментами»? — требует Саске, разыгрывая аудиенцию у Казекаге. — Именно то, — бормочет рыжеволосый, — что Орочимару играл с генетикой и создавал… улучшенных шиноби. — Так почему нет никаких доказательств существования этих улучшенных шиноби? — рычит генерал. Гаара не промахивается. — Очевидно, какой-то демон закапывает их трупы, чтобы помешать кому-либо — Звуку или кому-то еще — изучать их дальше. — Почему сейчас? — растягивает Копирующий ниндзя. Старший Учиха добавляет: — Они вдруг проснулись и терроризируют границы? — Твоя догадка так же хороша, как и моя, хотя, если это правда, что Принцессу Цунаде можно было в какой-то степени контролировать с помощью противоядия, тогда должно быть легче контролировать их… эксперименты, — со вздохом отвечает Гаара, его уставшее лицо красноречиво говорит о давлении на его слишком молодые плечи. — А почему, — продолжает он, взглянув на седовласого джонина, — возможно, это не столь тонкое напоминание о его силе. Возможно, он хочет… показать другим скрытым деревням, на что он способен. — Пауза, затем: — Поскольку он не отправлял послов в другие деревни, то это может быть его способом убедить каге и дайме, что он будет… выгодным союзником. Или опасным врагом. Саске смотрит на Казекаге, впервые понимая, что рыжеволосый не может быть намного старше его. Семнадцать — восемнадцать — слишком маленький возраст, чтобы руководить скрытой деревней. — Итак, Харуно и Хьюга… — начинает он. Глаза цвета морской волны темнеют. — Им приказано было только разведать, а не вступать в бой, — подчеркивает Гаара, но, заметив напряжение, которое кипит среди троицы, не может не спросить: — Что случилось? Рука Саске сжимает его бок. — С нашим везением сейчас они определенно находятся в эпицентре битвы. — Не сказав ни слова, он исчезает в мягком клубе дыма. Через несколько секунд команда из трех человек мчится по Стране Ветра. — Мы могли бы набрать больше людей, — заявляет Какаши. Но в ушах Саске раздается лишь рев. Он не видел ниндзя Песка, вернувшихся из исследования границ, но слышал о них: Конечности раздроблены или отваливаются. Еле живые. И они были отрядом из четырех человек. Он идиот. Почему он позволил Сакуре уйти? Она не спрашивала разрешения, — усмехается его разум, и Саске отбрасывает эту мысль. Сейчас не время задерживаться на ее чертовом отношении. — Не было времени, — рычит Саске, мчась по песчаным дюнам. За ним следуют его брат и Копирующий ниндзя, которые успели лишь обменяться мрачными взглядами, прежде чем устремиться вперед. Нельзя отрицать чакру, которая шипит в жаре пустыни. Она опасна, сильна и мстительна. — Если это Звук, — заявляет младший Учиха, — то он ищет меня..
(— Это была Цунаде? — Ну, похоже на это. Он смотрит на своего заместителя, хмуря брови. Саске вернулся в свой отряд под впечатлением, что от него потребуется защищать свою невиновность, чтобы доказать, что он не был той крысой, которая привела их в ловушку в Конохе, но, кажется, предатель уже известен. — Не смотри так мрачно, — произносит Какаши (и если бы Саске не знал лучше, он бы подумал, что Копирующий ниндзя ухмыляется под своей маской), — ты был нашим первым подозреваемым. Учиха фыркает, закатывая глаза. — Заткнись, Хатаке. В этом моменте есть что-то такое знакомое, и оба мужчины напрягаются при осознании этого. Они на базе у водопада, в палатке для совещаний (герб Учиха спереди так сжимает грудь Саске, что он едва может подавить это), сидят за столом, как будто проводят свой обычный просмотр тренировочного протокола. Не хватает только Генмы и Суйгецу, которые сейчас лежат на спальных мешках, пока медики обрабатывают их раны. — Как? — спрашивает Саске, не сводя глаз с древесно-волокнистой поверхности. Седовласый джонин вздыхает, скрестив руки на груди. — Цунаде была отравлена одним из токсинов Кабуто, — начинает он, — противоядие от которого было надежно спрятано в логове Орочимару. Генерал резко кивает — он это знает, в конце концов, именно это привело Харуно Сакуру в его отряд. — Оказывается, в противоядии находилась почти не обнаруживаемая чакра. Цель этой чакры — воздействовать на заднюю кору головного мозга, — (при сомнительном выражении лица Саске Какаши пожимает плечами), — по словам Сакуры. В любом случае, именно здесь происходит бессознательная обработка. Это как печать спящего агента, но лучше. Кабуто и Орочимару сделали это? Саске морщится, еще больше хмуря брови. Все это от противоядия… А как же его проклятая метка? — Но это не было совсем незаметным, так как Цунаде, казалось, почти сразу поняла, что что-то не так. Она просто не знала, что. — Она не могла с этим бороться? — спрашивает Учиха с надеждой, несмотря на то, что знает ответ. Копирующий ниндзя выгибает бровь. — Думаешь, она не пыталась? — возражает он. Конечно, она пыталась. — Эта метка, — начинает Какаши, так искусно читая его мысли, что Саске удивленно моргает, — может иметь аналогичный эффект. Это определенно пришло мне в голову. — Что ты предлагаешь мне сделать? — спрашивает Учиха. — Я могу попытаться запечатать ее сам, — предлагает его заместитель, — но не могу обещать, что это сработает. И это будет не приятно. Саске даже не думает колебаться: — Сделай это.).
Его метка пульсирует тогда так болезненно, так резко, что он благодарен за то, что опередил своих соотечественников; им не обязательно видеть гримасы на его лице. Саске стискивает зубы. Метка не беспокоила его с тех пор, как он впервые получил ее, не причиняла боли с тех пор, как Орочимару научил его использовать ее, и даже не нарушала его контроль после того, как Какаши запечатал ее. И все же. И все же… ...ночь, которую он провел с Сакурой — через несколько дней после того, как Копирующий ниндзя запечатал его метку, ночь похорон Принцессы Слизней — когда он держал на руках спящую и истощенную молодую женщину, пока он изучал изгиб ее лица и оттенок ее волос и странный вездесущий аромат шалфея, который она источает, его проклятая метка горела. В тот вечер он не спал, вместо этого беспокоясь о том, что это значит. Несправедливо, думает он, что небольшое утешение, которое ему удалось найти после резни своего народа, падения его дома и даже его кратковременной смерти, было также причиной того, что он — что весь его отряд — могли потерпеть поражение. Харуно Сакура — это слабость, уязвимость, и если Орочимару воспользуется этим… Может ли Орочимару видеть то, что видит Саске? Может ли он читать мысли предназначенного ему сосуда, как символы на свитке? Архив воспоминаний Учихи? Риск слишком велик, цена слишком… важна. Жить под присмотром Змеиного Саннина было достаточно легко, когда Саске уже нечего было терять. Но сейчас? К утру следующего дня решение было принято. Она представляет собой угрозу, слабость, обузу. Учиха Саске скорее будет гореть в аду, чем даст понять Орочимару, что он сделает все, чтобы сохранить ее — последнюю надежду, которая у него есть в этом мире — в безопасности..
Какаши понятия не имел, чего он ожидал, когда они, наконец, догнали розововолосую аномалию и гения Хьюга, но определенно не того, что они объединятся с ниндзя Звука, чтобы подавить то, что можно описать только как гору в форме человека, чьи руки были заменены валунами, и чей голос может полностью парализовать при ударе. Этот эксперимент человека-существа выглядит как чудовище, и это все, о чем Копирующий ниндзя успевает подумать, прежде чем как уворачиваться и уклоняться от трескающейся земли и звуковых волн, настолько сильных, что они могут взорвать барабанные перепонки и переломать кости. Тревожно, думает он, видеть, как ниндзя Звука и Листа работают вместе, но они делают именно это. Сакура бросает кунай — Какаши может видеть усиленный чакрой провод, прикрепленный к рукоятке — в ниндзя Звука, и он ловит его, прежде чем быстро метнуть его вправо, и он летит, как «горячая картошка», пока каждый человек держит в руке кунай и резким рывком привязывает существо к земле. Учиха Итачи ловит его взгляд, и все знают, что существо попало в его Цукуеми. Затем, без предупреждения, на них нападают ниндзя Звука. Какаши отпрыгивает назад, лязг металла предупреждает его о том, что Саске размахивает катаной. Воздух шипит от электричества, земля сотрясается от яростных ударов, а отчетливое хлюпанье разрывающегося сердца говорит ему, что его товарищи в порядке. — Откуда вы знали? — спрашивает Хьюга, когда все было сделано, согнувшись пополам и уперев руки в колени. Его тон говорит о том, что он оскорблен тем, что подкрепление вообще было отправлено. Копирующий ниндзя наклонил свой хитай-ате, чувствуя напряжение в глазах. — У нас есть информация, что причиной всех этих проблем были эксперименты со Звуком, — произносит он. — Но мы не должны были вступать в бой, — возражает Сакура, пытаясь вытереть кровь со щеки и лишь размазывая ее. — Мы не относимся пренебрежительно к вашим навыкам, — объясняет он, — мы просто получили информацию о том, что миссия, которая должна была заключаться в разведке, была гораздо опаснее, чем предполагалось изначально. Сакура фыркает. — Мы могли бы с этим справиться. — Кое-кто не хотел идти на такой риск, — рассказывает капитан. Автоматически зеленые глаза метнулись к младшему Учихе, который помогает своему брату сдерживать эксперимент специальными печатями. — Итак… — что бы Сакура ни собиралась сказать, ее прерывает грохот земли. Все напрягаются. — Землетрясение? — бормочет Неджи. Саске качает головой, активируя додзютсу. — Нет, он изолирован, — заявляет он, прыгая глазами в поисках источника. Земля расходится под сдерживаемым экспериментом... И Сакура это чувствует, понимает и оборачивается, чтобы увидеть прибытие демона, закапывающего тела в землю. Ее глаза слезятся при виде знакомой блондинки, рот приоткрывается от явного недоверия. — …шишоу? Цунаде ухмыляется, и по щелчку пальцев эксперимент, который они так усердно пытались сдержать, исчезает. — Тц, — усмехается она, — ты могла бы выглядеть счастливее, увидев меня, соплячка..
.