Ты говоришь: «Она не стоит свеч, Игра судьбы. Темны её сплетенья». Но не бывает лишних встреч, И неслучайны совпаденья.
Б. Акунин
Из-за яркой вспышки в течение пары мгновений было трудно что-либо различить. В ушах немного звенело, а в голове будто бы не осталось ни единой мысли — бег времени замедлился, и трудно было определить, сколько минут прошло, прежде чем зрение начало возвращаться. Когда пелена наконец рассосалась, из пустоты возникла ослепительно-белая комната и человек с мягкой улыбкой, сидящий за столом. — Добро пожаловать, дорогая, — проговорил он. — Рад приветствовать тебя. — Где я? — Там, куда всё идёт, — снова улыбнулся таинственный собеседник. — Там, куда все идут. — Я умер? — в груди что-то неприятно сжалось. — Или умерлА?.. Чёрт, совершенно ничего не помню. Простите за странный вопрос, но… Кто я? — Отвечая на первый вопрос — да, ты покинула земной мир, а на второй — это не столь существенно, друг мой, — глаза человека светились потусторонней, всепоглощающей добротой. — Сразу после перехода память может стирать некоторые моменты из прожитых жизней, однако воспоминания ещё вернутся, — он подался вперёд, облокотившись о стол. — Неважен здесь и вопрос пола — первое время мы обращаемся ко всем в женском роде, ведь то, что ты есть — это твоя душа, — он помолчал. — Я знаю, что у тебя много вопросов, но будь терпелива, у нас полно́ времени. Душа неловко повела плечами и посмотрела на свои руки. Трудно было сказать, кому они принадлежали — каждую секунду по ним будто бы пробегала рябь, и они казались попеременно мужскими и женскими, детскими и взрослыми, светлыми и тёмными. Как и говорил собеседник, память постепенно возвращалась. — Я помню! — наконец заговорила душа. — Меня звали… — Тише, — твёрдо прервал её незнакомец. — Здесь мы не называем ни своих имён, ни имён тех, кто остался на земле, ни всего того, что связывает нас с прошлым. Ты завершила лишь первое своё путешествие в мир живых, так что запоминай правила. — Первое? — душа удивлённо подняла голову. — Мы перерождаемся? — Ты удивительно быстро соображаешь, — слегка рассмеялся собеседник. — Конечно, души бессмертны, но каждый сам выбирает, как распоряжаться вечностью. Если последнее земное существование было хорошим, душам даётся выбор — многие остаются здесь, а другие решают провести новую жизнь. — Вот как. Стало быть, всё, что нам говорили о жизни после смерти — правда, — протянула Она. — Как я могу обращаться к вам? — Как тебе угодно, — человек расправил плечи. — Люди дают мне много имён при жизни, однако суть от этого не меняется. — Вы Бог? — Христиане называют меня так, — уклончиво ответил тот. — Ты близка к истине. Но познать её в первый переход тебе, к сожалению, рано. — Хорошо, — ответила Душа. — Но почему я завершила свою первую жизнь, если другие, как я понимаю, прожили далеко не одну? — Многие души стары, как мир, — пояснила Судьба. — Но иногда новые возникают из пустоты, как звёзды, и начинают свой путь. Никто, даже я, не может этому противиться. — Хорошо, — ответила Душа. — Но что дальше? Что будет с… — она решила не называть имён, — с моими близкими, которые остались на земле? — Не беспокойся, — Судьба качнула головой. — Они выбрали хорошие жизни, и каждый из них будет счастлив на протяжении своего существования. Однажды, возможно, вы встретитесь с ними в других вселенных. — Так, стало быть, вселенная тоже не одна? — душа удивлённо выдохнула. — Разумеется, — Судьба снисходительно улыбнулась. — Ты помнишь какие-нибудь книги, которая читала при жизни, фильмы, которые смотрела, истории, которые слышала от других? — Он дождался одобрительного кивка. — Души, которые прожили много жизней или были чисты, сохраняют некоторые воспоминания о своих прошлых существованиях и создают всё это. У людей это называется «воображение». — Фантастика! — только и смогла проговорить душа. — Но как я провела свою жизнь? Что теперь будет со мной? — Ты была в меру хорошей и в меру плохой, — ответила Судьба. — Как и большинство душ. Ты можешь выбрать свой дальнейший путь без каких-либо ограничений, — она помолчала. — И, если захочешь, как у первородки, у тебя будет возможность сохранить небольшую часть памяти, чтобы лучше распорядиться своей новой жизнью. К этому моменту Душа, кажется, вспомнила весь свой земной путь: учёбу, выбранную профессию, любовь, друзей, семью, тревоги, печали, радости и… Смерть. Всё это казалось таким одновременно далёким и близким, что становилось страшно. — Звучит обнадеживающе, — наконец откликнулась Она. — Но из чего я могу выбрать? — И снова — быстро схватываешь! — подмигнула Судьба. — Ты можешь остаться здесь и помогать другим, можешь вернуться в ту же Вселенную, из которой пришла, а можешь выбрать любую другую. Ты вспомнила какие-нибудь истории, что слышала на земле? — Да, некоторые из них, — нахмурила брови душа. — Но неужели я могу выбрать всё что угодно? — Совершенно верно, — Судьба помолчала. — Могу подсказать принцип, который используют Старые Души. Можешь ли ты вспомнить историю, которая долго будоражила твой интерес? — Пожалуй, несколько, — наконец откликнулась Душа. — Сказка о мальчике со шрамом в виде молнии, сериал о друзьях, живущих в Нью-Йорке в конце девяностых, похожая история о товарищах-учёных из… Пасадены, кажется, и ещё одна… Какая-то крупная, кажется, несколько раз переписанная история, — Душа приложила руку к тому месту, где когда-то билось сердце. — Что-то внутри сжалось, верно? — улыбнулась Судьба. — Это хороший знак, вполне возможно, что это твоя новая жизнь. Что ты помнишь? Душа пару мгновений помолчала, собираясь с мыслями. Внезапно поток воспоминаний хлынул в голову, сметая всё на своём пути, а «сердце» сжалось с такой силой, будто хотело выпрыгнуть из груди. — Вижу, — рассмеялась Судьба. — Это что-то, за чем ты активно наблюдала в юности, что-то, что делало тебя «фанатом», как сейчас говорят люди, так? — Да, — перевела дух душа. — Это сериал… Созданный по книгам… Только действие в нём перенесено из девятнадцатого в двадцать первый век, — наконец перед глазами появились лица героев этой истории и её название. — Это «Шерлок». Его снимали в десятых годах. Я действительно тогда «фанатела» по нему. Бог мой, как давно это было. — Не так давно по меркам вечности, — заметила Судьба. — Хочешь остановить на нём свой выбор? — Это возможно? — неожиданно радостно воскликнула Душа, вспомнив себя подростком, бежавшим к телевизору под заглавную музыку сериала. — Это только твой выбор. — И кем я могу быть в этой истории? — с нескрываемой жадностью спросила Душа. — Кем угодно, — откликнулась Судьба. — Ты можешь выбрать одно из действующих лиц или создать нового героя и «играть» его роль в рамках этого мира, — она улыбнулась, заметив в глазах Души огни азарта. — Есть мысли? — Вы не поверите, но да, — ответила Душа. — Я помню, как думала об этом в юности и даже читала историю, написанную другим фанатом об этом. Кажется, она называлась «Если». — Знаю, — улыбнулась Судьба. — Поэтому я подвела тебя к этому выбору сейчас. Остановишься на этом? — Да, — выдохнула Душа. Вдруг она опустила глаза и замолчала на несколько мгновений. — Я знаю, о чем ты думаешь, — сказала Судьба. — Ты провела на Земле целую жизнь, ты помнишь любимых людей, горечь и радость пройденных дней, а сейчас так легко отказываешься от этого в угоду новому, и это смущает тебя. — Да, — кивнула ее собеседница, вновь посмотрев на нее. — Неужто и у этого есть объяснение? — Разумеется, — кивнула та. — Если человеческое тело — сосуд для души, то душа — хранилище воспоминаний, опыта, решений и чувств, — Судьба улыбнулась. — Но душа Роберта Юлия Майера в одно из своих рождений была права: энергия — конечная величина; и для того, чтобы люди, появляясь на свет в тысячах и тысячах реальностей, могли оценить первое прикосновение матери, мягкость травы, любовь, гордость и ненависть, каждый из них, умирая, возвращает возможность чувствовать, дабы его эмоции были разделены между теми, кому только предстоит пройти свой жизненный путь, — она кивнула. — Поэтому ты помнишь своих близких, знаешь шаги, что ты преодолела на своей дороге сюда, и мотивацию своих решений. Да, пока ты испытываешь мимолетную радость и удивление — это привилегии первородок. Вот только скорби у тебя нет, — теперь она принадлежит кому-то другому. Да, это не мешает людям стремиться чувствовать, ведь вся жизнь — это стремление к новому, однако каждое новое рождение открывает для вас возможность заново определить границу того, что вы готовы ощутить. — Раз чувства не бесконечны, то может случиться так, что кому-то останется лишь толика от доли другого? — Да, — честно ответила Судьба. — Но даже эта толика достойна того, чтобы ее пережить. Теперь же я предлагаю тебе сыграть в эту лотерею. Ты готова? — Да, — после мгновения раздумий ответила Душа. — Ты помнишь имя и род деятельности героя из той истории? — Признаться, да — её звали Софи Конан Дойл. — Душа коротко рассмеялась. — Автор соединил в ней имя жены главного актёра и фамилию писателя. Она была доктором филологии, тоже писала книги, ей было двадцать шесть лет, и она только-только переехала в Лондон из, кажется, России, — Она вздохнула. — Хорошая была бы история. — Ты можешь воплотить её в жизнь, — улыбнулась Судьба. — Согласна? — Да, — с готовностью кивнула Душа. — Тогда осталось выбрать, какие воспоминания ты унесёшь с собой в это существование. Душа несколько мгновений помялась, будто бы решаясь. — Воспоминания о сюжете. — И только? — удивлённо спросила Судьба. — Да, пусть это будет что-то вроде ра́звитой интуиции, — откликнулась Душа. — И дедукции, конечно. — Что ж, это твоё решение, — Судьба что-то записала в появившемся из ниоткуда огромном фолианте. — Если ты больше ничего не хочешь добавить, ты можешь отправляться. — Уже? — удивлённо спросила Душа. — И даже не нужно ждать пару веков? — Вовсе нет, — коротко посмеялась Судьба, а фолиант растаял в воздухе. — Так что, готова? — Да, — кивнула её собеседница. — Тогда — в добрый путь, Софи Конан Дойл, — улыбнулась Судьба, и весь её облик подёрнулся рябью, а комнату начал быстро заполнять яркий свет. — И до новых встреч.* * *
— Простите, сэр, у Вас не занято? — спросила молодая женщина, закрыв динамик телефона и обратившись к полному мужчине в светлой куртке и круглых очках. — Простите, но в этом парке, кажется, не найти незанятой скамейки. Тот оторвался от газеты: — Конечно, здесь свободно, мисс, присаживайтесь, — лучезарно улыбнулся он и немного подвинулся, освобождая ей место. Она благодарно кивнула и опустилась на скамейку. — Да, Кейт, я прекрасно это помню, — проговорила женщина в трубку. — Да, когда мне предлагали работу, в контракте был прописан пункт с предоставлением мне жилья, и да, я не рассчитывала на то, что мне придётся искать квартиру само́й, — она помолчала, слушая собеседника. — Да, финансы поют романсы, но снять квартиру с кем-нибудь в доле? Ты шутишь? Кто меня вытерпит? Мужчина рядом многозначительно хмыкнул. Женщина покосилась на него и заметила, что он смотрит на неё. — Ладно, Кейт, этот диалог ни к чему не приведёт, а ты мне ещё полчаса назад сказала, что опаздываешь. Я позвоню тебе вечером. Пока, — она положила трубку и повернулась к мужчине, сидящему рядом. — Что Вам показалось забавным, сэр? Тот сложил газету и повернул к ней голову: — Просто Вы, мисс, второй человек сегодня, кто произнёс при мне эту фразу. — Простите мне моё любопытство, но кто первый? Незнакомец посмеялся: — Что ж, прощаю. Это был мой старый приятель, он как раз ищет себе соседа по квартире. Перед Вами, как я понял, сейчас стоит похожая задача? — Верно, — кивнула она. — Вы не сочтёте за грубость, если я попрошу Вас рассказать поподробнее? — она развела руками. — Вы слышали достаточно, чтобы понять, что я в, прямо скажем, неловком положении, — она коротко рассмеялась и подала мужчине руку. — Софи Конан Дойл. — Майк Стамфорд, — тот пожал протянутую ладонь. — Что ж, если у Вас есть свободное время, я бы не стал играть в сломанный телефон и отвёл Вас сразу к моему товарищу. Это недалеко, в Госпитале святого Варфоломея, если Вам это название о чём-то говорит. Софи посмотрела на часы: — Да, я свободна и была бы Вам безмерно признательна за это одолжение, доктор Стамфорд. — Доктор? удивленно поднял брови тот. — Как Вы догадались? Конан Дойл пожала плечами: — Боюсь, просто профессиональное чутье, сэр. Мужчину этот ответ, кажется, немного развеселил: — Впрочем, Вы можете звать меня просто Майк, — он поднялся с места, и собеседница последовала его примеру. — Хорошо, Майк, — улыбнулась она. — Профессиональное чутье? — посмеялся Стамфорд, повернув голову к собеседнице, когда они уже шли в сторону выхода из парка. — Отчасти, — кивнула она. — Я доктор русской филологии. — Интересно! — откликнулся Майк. — Вас пригласили преподавать, как я понимаю? — Да, совершенно верно. До этого работала в другой стране, приехала только пару дней назад. Ещё даже не успела посмотреть на Биг-Бен. — Успеется! — тоже посмеялся Стамфорд, но вдруг осёкся. — Простите, подождите-ка минуту, — он притормозил, стараясь поравняться с невысоким мужчиной, который шёл им навстречу, опираясь на костыль, — Джон? Джон Ватсон? — обратился он к нему, а Софи внезапно почувствовала дежавю. Незнакомец тоже замедлил шаг и наконец остановился, непонимающе глядя в лицо Майка. — Стамфорд. Майк Стамфорд. Мы вместе учились в Бартсе. — Да, извини, Майк, привет, Майк! — мужчина протянул ему руку. — Знаю-знаю, растолстел, — самокритично посмеялся тот. — Да нет, — лицо Ватсона не выражало никаких эмоций. — Я слышал, ты где-то за границей, бегаешь под пулями. Что случилось? — Добегался, — мужчина непроизвольно посмотрел на костыль, и Майк и Софи проследили за его взглядом. — Ты всё там же, в Бартсе? — Да, преподаю таким же юным гениям, какими мы сами были. Боже, ненавижу их! — он снова рассмеялся и посмотрел на свою спутницу. — Ох, Боже, простите. Джон, это доктор Софи Конан Дойл. Софи — это мой старый друг, доктор Джон Ватсон. — Приятно познакомиться, доктор Ватсон, — Конан Дойл пожала протянутую ей руку, и виновато улыбнулась, почувствовав, как в кармане завибрировал телефон. — Прошу прощения, — кивнула она и сделала шаг в сторону. Звонила квартирная хозяйка, которую Софи сняла на первые три дня в Лондоне — почтенная дама напоминала, что завтра в двенадцать утра жилплощадь нужно будет освободить. Потеряв остатки хорошего настроения после минутного разговора с ней, Конан Дойл вернулась к мужчинам не в лучшем расположении духа. — Я наберу тебе чуть позже, — сказал Майк, помахав листком с, очевидно, номером Ватсона. — Адрес у тебя мой есть, мы с женой будем тебя ждать сегодня в семь вечера. Я бы рад поболтать, но у доктора Конан Дойл срочное дело, и я не могу заставлять её ждать. Софи кивнула Ватсону, и по спине пробежал неприятный холодок, когда она встретилась с его пустым, почти мёртвым взглядом. Они со Стамфордом продолжили путь, но всю дорогу до выхода из парка Конан Дойл чувствовала на своей спине изучающий взгляд. Оставшийся путь до госпиталя прошёл за типичной светской беседой обо всём и ни о чём. — Прошу, — сказал Майк спустя пятнадцать минут после расставания с доктором Ватсоном, галантно открыв дверь с табличкой «лаборатория», пропуская Софи вперёд себя. Сфера деятельности Конан Дойл была далека от науки в прямом смысле этого слова, а потому она с особым вниманием оглядела помещение, которое было залито холодным светом электрических ламп и просто кишело пробирками, колбами и реактивами. Взгляд доктора остановился на тёмной фигуре, на мгновение повернувшей голову навстречу вошедшим, но тут же склонившей её обратно к столу. При взгляде этот силуэт в груди что-то дрогнуло. — Что ж, Базаров здесь был бы счастлив, — усмехнулась Софи и посмотрела на Майка. Тот юмора, кажется, не уловил, но приличия ради улыбнулся. — Майк, можно взять твой телефон? На моём нет сигнала, — неожиданно раздался из дальнего угла приятный баритон. — А что, городской не работает? — уточнил Стамфорд, подходя к столу с оборудованием. — Предпочитаю SMS, — откликнулся незнакомец. — Извини, он остался в пальто, — ответил Майк, похлопав себя по карманам. Софи, всё это время смирно стоявшая недалеко от входа и наблюдавшая за этим бытовым диалогом, вытащила свой телефон из кармана: — Хотите взять мой? Человек в углу наконец по́днял голову, и Софи встретилась с ним взглядом. Тогда она готова была поклясться, что видела эти глаза сотни раз до этого. — Хочу. Спасибо, — мужчина встал со стула и двинулся к Конан Дойл, застёгивая на ходу пуговицы пиджака. Его высокая, худая фигура ярко выделялась на фоне ослепительно-белой лаборатории. — Это моя знакомая, Софи Конан Дойл, — начал было Стамфорд. За несколько секунд, которые незнакомец шёл до Софи, она успела осмотреть его с ног до головы, а потому ей еле удалось сдержать усмешку. Наконец он при́нял протянутый ею смартфон и встал к ней боком, что-то активно набирая в нём. — Йельсткий или Колумбийский? — спросил мужчина спустя пару секунд. — Простите? — Софи свела брови. — Йельсткий или Колумбийский? — повторил он. — Колумбийский. Но, простите, как Вы?.. — начала было Конан Дойл. Дверь за спиной тихо открылась, и в лабораторию кто-то вошёл. Мужчина вернул Софи телефон и обратился к вошедшему. — А, Молли, кофе, спасибо! — сказал он низенькой женщине, протянувшей ему чашку. — Что случилось с помадой? — Она мне не шла, — робко ответила она. — Разве? — откликнулся мужчина, повернувшись к ним спиной и на ходу отпивая кофе. — По-моему, было гораздо лучше, — он махнул рукой. — Теперь рот маловат. — Хорошо, — прошелестела его собеседница. Она посмотрела на Софи, и та улыбнулась ей, предчувствуя, что ещё не раз встретятся. Молли улыбнулась ей в ответ и тихо вышла. — Скрипку терпите? — вновь подал голос высокий мужчина. — Простите, что? — повернулась к нему Конан Дойл. — Когда я размышляю, я играю на скрипке, а иногда молчу целыми днями. Вас это не будет беспокоить? — он повернулся к ней лицом и натянуто улыбнулся. — Будущие соседи должны знать худшее друг о друге. Софи посмотрела на Стамфорда, вертящего в руках какую-то пробирку. — Вы говорили ему обо мне? — спросила она. — Ни слова. — Разве кто-то говорил о соседях? — Я говорил, — вновь вклинился незнакомец, надевая в этот момент тёмное длинное пальто. — Утром жаловался Майку, что мне трудно найти соседа по квартире. А сразу после обеда он появляется с новой знакомой, которая недавно оставила свой преподавательский пост в Колумбийском университете, — он повёл плечами. — Несложно догадаться. — Как Вы узнали про Колумбийский? — спросила Софи. — Я присмотрел милое местечко в центре Лондона, — мужчина что-то проверил в телефоне, не замечая, похоже, ничего вокруг. — Думаю, вместе мы его потянем. Встретимся там завтра вечером, в семь. Простите, бегу. Кажется, я забыл в морге свою плеть, — закончил он, обходя Софи и направляясь к выходу. — Так просто? — она повернулась к нему лицом. — Так просто — что? — его голос прозвучал чуть раздражённо. — Мы впервые видим друг друга, но уже идём смотреть квартиру, так? — задала наводящий вопрос Софи. — Что-то не так? — несколько самодовольно ответил мужчина. — Если Вы думаете, что мы друг о друге ничего не знаем, то спешу Вас разубедить, — он наклонил голову лбом вперёд, будто сканируя Софи. — Я знаю, что Вы занимаетесь русской литературой, служили приглашённым преподавателем в Колумбийском университете, но покинули пост из-за отсутствия перспектив. У Вас есть подруга, которая о Вас беспокоится со времён школы и которая подкинула Вам идею найти сожителя, но Вы сторонитесь её и неохотно принимаете её помощь, — мужчина выдержал эффектную паузу. — На первое время хватит, — он снова отвернулся. — «Если», — проговорила Софи. — Простите? — спросил мужчина, боком двинувшись в сторону двери. — «Если Вы думаете», — процитировала она его. Мужчина остановился. — Я так не думаю, — она ещё раз окинула его с ног до головы. — Я, в свою очередь, знаю, что у Вас есть брат, чья опека Вам докучает, а также длинный список прошлых и нынешних зависимостей. Вы сотрудничаете со Скотланд-Ярдом и считаете себя высокоактивным социопатом, что, боюсь, лишь отчасти справедливо, — она замолчала. Незнакомец наклонил голову, будто сканируя её. — Мой же первый вопрос подводил к тому, что я не знаю о Вас двух вещей: где мы с Вами встречаемся, и как Вас зовут. — Что же, — неизвестный неопределённо качнул плечами и отошёл к входу. Он открыл дверь, шагнул коридор, и на мгновение Софи почувствовала странное разочарование, подумав, что он просто уйдёт. — Да. Такие дела, — заключил Стамфорд. Однако незнакомец всё-таки шагнул обратно в лабораторию, выглянув из-за двери, и произнёс: — Имя — Шерлок Холмс, адрес — Бейкер-стрит, 221-б, — мужчина подмигнул. — Пока, — кинул он Майку. — Он такой, — сказал тот, удивлённо глядя на Софи.