В слепое никуда: дни

Спальня Эл была достаточно светлой, но какой то старинной комнатой. Напротив кровати, поставленной изголовьем к меньшей стене стоял шкаф, старый, непонятного цвета, покрытый колупающейся эмалью. Напротив двери было окно, завешеное старой, но от того даже приятной тюлью светлого серого оттенка кожи Эл. Потолок и стены, как ни странно, были идеально выбеленные. Я только сейчас замечаю, что у подушек, на которых лежит Эл, сидит маленькое плюшевое существо с чёрными и большими, как у Эл, глазами. У него короткие ножки и ручки, и похоже оно на коалу или маленького ленивца. Странно. На прикроватной тумбочке Эл ваза с высушенными ирисами и таблетки, на полу у кровати скомканное полотенце, на плечиках стула, бесцельно стоящего посреди комнаты висит несколько старых рубашек, которые гораздо больше размера Эл и которых он раньше не видел. Белые наушники под кроватью. Дождевик с уточками на ручке дверцы шкафа, несколько коробок у двери. Я выхожу из комнаты, прикрывая дверь, и попадаю в тёмный коридор, ничем не примечательный. Он ведёт от входной двери на кухню, и я решаюсь посетить её. Кухня оказывается совершенно пуста. Плитка и раковина, соединённые старой столешницей, стол и стул– вот и всё, что оказывается здесь. Окно занавешивают плотные шторы, и через них практически не видно двора и дневного света. На кухне пахнет дешёвой заварной лапшой и гречкой. Не очень то и заманчиво. Около плинтусов стоит пустая миска Чиро, у которой на полотенцах, оставленных здесь видимо не просто так, спит и сам её обладатель. От взгляда мгновенно просыпается чуткий Чиро, привыкший к моему запаху и всецело ему доверяющий, и потому не ставший меня тревожить. Я глажу его по бокам и тихо рассказываю ему, что его милый хозяин заболел. Я возвращаюсь в спальню, оставляя на пороге Чиро, страстно желающего увидеть Эл. На мягких подушках, посапывая, спокойно спит этот неприступный мальчик. Его лицо, его губы– всё было словно лик со старинной иконы, и только золотого нимба на головой не хватало ему. Я вдруг понимаю, как многое я могу узнать из его квартиры и что такого шанса нельзя было бы упустить, но силы покидают меня, и садясь на пол у изголовья кровати и положив голову на матрас, я засыпаю. *** Мне казалось, что я не проснулся бы никогда от сладкого сна, если бы я не услышал, как Эл не вскрикнул, кажется, в другой комнате. Хоть сонливость сразу ушла от мысли, что Лоулайт может быть в опасности, но я не сразу вспомнил, где нахожусь; мне на секунду показалось, что я у себя дома. Подбежав, я увидел, что он стоит у раковины и держит руки под водой. – Что ты кричал? Эл не спешит оборачиваться; он опускает голову и ещё больше выкручивает кран на себя. – Не стоит волноваться. Я обжёг руки. – Ты обжëг что..?! Эл не успевает в привычной манере повторить свои слова, как он оказывается безоружным, прижатым к столешнице сзади и подвергнутый тщательному осмотру под ледяной водой. У него почти сразу появляются сильные волдыри, несмотря на то, что помощь была оказана незамедлительно. –О Боже, ну как ты умудрился-то? Эл хмурится, не понимая, как должен ответить на вопрос. Ладно. –Боже мой, Эл,– Вздыхаю я, вытирая руки о тряпку, лежавшую на столе, – Как ты меня напугал! Как твои руки? –Нормально.– Отвечает Эл, изучая обожженную кожу, – Всё хорошо. –Ладно уж... Как ты чувствуешь себя? –Нормально.– Проговаривает Эл, замирая на секунду,– Когда я потерял сознание? Я усмехаюсь. –Почти сразу после того, как сообщил мне, что сам дойдешь до дома. Твоё счастье, что я решил не придавать значения твоим словам, – Я весело качаю головой,– И не хочешь извинится за такое неуважение? Эл не отвечает, опуская голову. –Но если отложить шутки в сторону, Лоулайт, – Проговариваю я более серьезно, подходя ближе, – Ты не должен так пренебрегать собою. О своём здоровье... Эл раздражённо вздыхает, вытирая руки тряпкой. –Всё с моим здоровьем хорошо. Я пренебрежительно фыркаю, усаживаясь на ловко отодвинутый стул и, не отдавая себе отчёта в том, что Эл не видит моего сатирического лица, изображаю непонятно что, пронзительно на него глядя. –Да? И что же ты сегодня ел?– Хитро вопрошаю я, скрещивая руки на груди. –Ничего. –А вчера? –Хватит, – Вдруг отрезает Эл, бросая тряпку на пол. Я замираю.– Что за допрос? Почему ты вообще всё ещё здесь? –Не успел уехать, – Парирую я, с восхищением глядя на Эл, урождённого красавца. – Но могу помочь тебе, раз уж я тут. –С чем это? – Недоверчиво спрашивает он. –Скажи, что делать, и я сделаю это. Все, в конце концов, только ради тебя... –Я в последнее время не нуждаюсь в помощи Чиро.– Быстро проговаривает Эл, перебивая.– Вот иди и погуляй с ним, раз делать нечего, потом вернëшь его, и, раз уж окажется одет, я скажу тебе проваливать.– Как-то обижено заявляет Эл. Я радостно смеюсь. -А тебя заодно не взять? Эл зло молчит. –Ладно-ладно, не хочешь– не надо. Но может, я приготовлю что-нибудь? Эл хмурится только сильнее, садясь на старый, как мир, табурет. – Тебе делать нечего? –Есть чего, – Уверенно заявляю я и открываю холодильник без спроса. – У тебя тут мышь повесилась. –Что? – Удивлённо и совершенно искренне вскрикивает Эл, резко вставая. –Это оборот речи. Эл молча садится обратно, на секунду прикасаясь к груди с левой стороны, там, где должно быть сердце и вздыхает. –Иди уже. *** –А вот и я! Смотри! – Восхищённо пропеваю я, входя в квартиру и поспешно сваливая пакеты в угол. – Будем готовить! –Ты зачем так много купил? – Тихо проговаривает Эл, усаживаясь на корточки и проверяя руками содержимое пакетов, неумело скрывая восторг. Я усмехаюсь, пропуская к нему Чиро. Чëрно-белый, как и сам Эл колли с большими ушами был похож на ребенка, без конца сходящего с ума. Не видев хозяина два часа, он быстро прыгает к нему, радостно вытираясь об его щеки. –Я не хочу готовить. –Это не имеет значения. Я с удовольствием приготовлю тебе сам. –Зачем? –Я собираюсь кормить тебя до трёх пор, – Беспечно говорю я, вырывая из его рук пакет и отправляясь на кухню. –.. пока твои рёбра не будут настолько выпирать наружу. Эл очень и очень сильно смущается. –Это ты откуда знаешь? –Мы под дождём однажды стояли, а ты был без дождевика, – Отвечаю я, открывая холодильник и складывая куриные яйца в подставки в дверце. Эл, со скептическим видим, тут же отказывается здесь. –Я вообще не понимаю, как ты живёшь на одной гречке. В любом случае, это будет прекращено в ближайшее время. –Осмелюсь спросить, как, – Фыркает Эл, укладывая руки на открытую дверцу. Я выкладываю несколько пачек риса и неспешно поворачиваюсь к нему. –Переезжаешь ко мне. –Размечтался, – Нервно отзывается он. –Всё покажет время, – Самоуверенно вздыхаю я. Эл, проиграв, разворачивается и уходит, одной рукой придерживаясь за стенку. –Стой, Эл, ну пожалуйста! Но он даже не оборачивается. Я с громким вздохом снова принимаюсь разбирать пакеты. Когда холодильник и старый шкаф оказываются заполнены едой, я кричу через плечо: – Эл! Я заварю кофе? Я слышу ответ только неопределённое мычание. Найти кофеварку не составляет труда, и я принимаюсь кипятить воду. *** Во дворе у Эл чёрная земля и однотонные стволы клёнов, а высоко, на несколько этажей выше – яркая зелёная листва, которая словно светится солнцем изнутри. Жарко и влажно, и как-то... Я уверен, что мне словно бы из детства помнится этот запах. Этот неописуемый запах простого затемненного двора, и ярких, залитых резкими лучами жаркого солнца, детских площадок, на которых железные горки блестят, словно очень сильно накалены... И прелые, неживые каштаны на грязной почве, и ветер... Казалось бы, столько всего не может быть заперто в тесные рамки одного окна... –Черт! Я вскакиваю, отрываясь от созерцания двора, скорее выключаю газ на плитке и берусь за полотенце– стоило отвлечься, как кофе, кипящий на конфорке, пенясь и шипя, протекает. Я уже начинаю ругаться, но сразу же отдергиваю себя– не такой уж я и злой, что бы ругаться так из за одной единственной чашеки кофе. Спасти удаётся немногое, но это перестаёт раздражать; в конце концов сегодня выходной, а делать всё равно нечего, даже с Эл. –Что случилось? – Доносится до меня голос Эл, и я невольно улыбаюсь: Нельзя же, в конце концов отрицать, что я ему совсем безразличен. –Всё хорошо! Только кофе придётся готовить сначала. Мои слова остаются без ответа, и я уж собираюсь снова что-то крикнуть, как на кухню является Эл, понуро засунув руки в карманы. Я не нахожусь, что ему сказать, даже не понимаю, что у него за настроение, а он просто молчит, ничего не выражая. Потом он садится, отворачиваясь от меня. – Всё хорошо? – Неуверенно спрашиваю я, застывая с горячей туркой в руках. –Ага. – Бесцветно отзывается он. –Что такое? Мне действительно уйти? Эл подпирает руками подбородок закрывает глаза. –Нет. Я, отвернувшись от него, выливаю кофе в чашку и заливаю его молоком, но получается немного. Я снова наливаю кипяток в кофеварку и ставлю на огонь. –Эл, ты стесняешься? – Вдруг спрашиваю я. –Нет. –Эл, послушай. Если тебе действительно стыдно... Эл, это глупо, неправильно. Доход и состояние человека не определяет его. Не нужно об этом беспокоится. –У меня всё хорошо. – Отвечает Эл как-то налегке, словно только это его и беспокоило. –Как тебе угодно, – Пожимаю плечами я. – Кстати, трейлер уже вышел, давай посмотрим? –Это будет очень увлекательно. Смотри сам. Меня на секунду бросает в жар. За своими симпатиями я совсем забываю про его недуг. –Ах, точно, прости. –Не стоит. – Отзывается он, хмурясь. –Ну, тогда держи хотя бы немного кофе, – Неловко переходя на другую тему, говорю я, и тут же оставляю перед ним заполненную от силы на половину чашку. –Когда ты уедешь? – Словно невзначай бросает Эл, крутя кружку в руках, но от этой короткой фразы где-то в моём сердце что-то резко защемляется, и я перестаю дышать. –Могу сейчас. –Да, уходи. Эл сидит неподвижно, сгорбившись, и смотрит в сторону. –Эл, ты нравишься мне. На лице Эл не дёргается не одна мускула, что бы показать хоть что то из того, что чувствует он. Он сидит так же, так же прикрыв больше глаза, так же сжав потрескавшиеся губы, так же ровно дыша, так же ровно и еле видно подрагивают его ноздри. Он так же, сгорбившись и поджав одну ногу сидит и молчит, у него такие же переплетённые пальцы рук и так же на спине торчит одна лопатка, так же заломлен большей палец на ноге. Тишина. Он не издаёт не звука.