В слепое никуда: дни

"Поговори-ка об этом с Лордом. Он вообще никогда не смотрится в зеркало. " Лайт захлопывает книгу с точным, резким, и от того приятным звуком хлопка. Эхом от громкого звука вздыхает толстая смотрительница на входе в аудиторию. –Слушайте, что вы тут вообще делаете? Лайт поворачивается на её вопрос. Действительно, а что он тут делает? Эл попросил его привезти, забрать и увезти. И вот он, без ученического билета третий час сидит под дверью в аудиторию, в которой проходят экзамены. Ничего странного. –Идёт экзамен, идут занятия! Вы кто вообще? Лайт вздыхает, театрально запрокидывая голову. Не зря же он учился! –Я актёр. Ягами Лайт. Слова производят должный эффект на женщину, и она на секунду теряется. Не выгонять же ей знаменитого актёра? –И что вы делаете... Здесь? –Я жду человека, который сейчас сдаёт экзамены в той комнате,– Лайт указывает на дверь,– Он попросил оставаться рядом. Смотрительница щёлкает ручкой, которую держит в руках и цедит: –Показывайте ученический билет или уходите! Ох, как же мне и вам попадёт, как попадёт, – Причитает женщина и указывает пальцем вверх, – Вон от туда! Лайту хочется аристократично поморщиться от того, что на него повышают голос, но он сдерживается. –А! Я знаю, кого вы проводите!– Вдруг выкрикивает она и делает паузу,– Того сумасшедшего мальчишку, который... Тяжёлая коричневая дверь аудитории открывается, и от туда выходит Эл, разворачиваясь и аккуратно, с видным усилием от её тяжести, закрывает за собой. Лайт не успевает ответить женщине, но перед тем, как подбежать к Эл и аккуратно взять его под локоть, дарит ей свой самый уничтожающий взгляд. Лоулайт замечает его присутствие не сразу, но когда Лайт касается его рук и забирает рюкзак, он слабо улыбается в знак благодарности. –Тебе нехорошо? Эл, замирает, кажется, изучая своё состояние, а потом отвечает. –Не знаю. Не могу сказать. –Это от нервов, наверное,– Вздыхает Лайт и, в последний раз бросая испепеляющий взгляд на смотрительницу, уводит Эл из нелюбимого им места. За рулём Лайт как никогда аккуратен. Обычно, разъезжая в одиночестве на старой отцовской машине, которую он никак не решается поменять, он разговаривает сам с собой, комментирует как в дешевой комедии происходящее на дороге и включает радио, или любимые песни Саю, но сейчас он не знает, что и сделать наедине с Эл, тем более понимает, насколько ценный груз он везёт. –Включить радио? Эл, который ранее сидел, отвернувшись и глядя в окно, поворачивается. –Ну...– Протягивает он и замирает, не в силах определиться. Лайт включает радио и просит Эл сообщить, если оно надоест. За окнами стремительно сменяются картины. Небоскребы близ СПК быстро остаются позади, и сначала оставляют красивые полупригородные дома с мощеными улицами и спальные районы, а потом и вовсе остаются лишь серые застройки пятиэтажными домами. Они выглядят бедно, как выглядят люди, проживающие здесь. Это пригород, но совсем не тот, в котором проживали родители Лайта. Редкие цветы у подъездов, почти отсутствующая трава и чёрные, как зимой, стволы деревьев, площадки, старые, как мир, но полные детей. Эл смущается, узнавая местность, видимо, по звукам малолюдн улиц, и Лайт сразу понимает, что им сюда. Он привычно берет его руку и переплетает пальцы, но не чувствует уже привычной ему отдачи, только чужие потные от страха ладошки. Он останавливается у дома, к которому ведёт навигатор в его телефоне и перед тем, как выйти из машины, открывает сначала окно. И в салон сразу врывается тот вольный, прохладный, нежный ветер, несущий в себе всю скрытую бедность Эл; и ему, выросшему в состоятельной семье, вдруг близок этот пейзаж, этот ветер, это место. Лайт забывается, а Эл в ожидании замирает. Наконец он касается его плеча, напоминая о себе. –Ах, Эл... Пойдём, мы приехали. Эл выходит, сутулясь сильнее, чем обычно. Лайт замечает это сразу, и пусть не решает спросить вновь, всё ли хорошо, счи́тывает это, как плохой знак и настораживается. Эл без слов показывает на, вероятно, свой дом, и бредет в его направлении. Лайт, только успев закрыть машину и удивится ориентировке Эл в пространстве, нагоняет его и замечает ещё одну вещь: у него сильнее трясутся руки. –Эл... Эл прячет пальцы в белую рубашку и отворачивается, шагая быстрее, но делает это слишком поздно. Лайт замечает, как он сглатывает и цепляется рукой за лямку своего рюкзака. –Эл,– Лайт уже силой останавливает его, разворачивая к себе. Эл, похоже, от тошноты, снова сглатывает,– Эл, у тебя тремор? Тебе плохо? Лайт, глядя в бездонные чёрные глаза Эл, распахнутые от удивления и страха, тщетно пытается найти в них отклик, пытается отдать себя всего, что бы только Эл увидел его и полюбил его черты лица, как это случилось с Лайтом, но нет, это невозможно. Ведь Эл слеп. Слеп. –Тебе плохо. Тебе нужно в постель, скорее. Но Эл вырывает свою руку и отбегает, злой и обессиленный. –Я сам смогу дойти до дома! Уходи!– Эл шагает назад, к своему подъезду, и вдруг говорит тихо,– Мне не нужна твоя помощь. Разворачивается и бежит, спотыкаясь, и Лайт, конечно, бежит вслед за ним. Он только успевает нагнать его, как Эл, споткнувшись о какую то ступеньку, летит на каменный пол. Каким-то чудом я успеваю схватит его за локоть. Лоулайт стоит на коленях, лицом почти соприкасаясь с полом и тяжело дыша. Не знаю, почему, но жёлтых предупредительных полос перед ступенькам на полу в офисе нет. Может, дирекция сочла эту предосторожнось ненужной, потому что слепых у нас, вроде не было, а гениев, которые ходят с закрытыми глазами и подавно. Может, забыли, а может, подумали, что ярко жёлтый на фоне спокойного белого будет смотреться некрасиво, причём к этой версии я склоняюсь даже больше, чем к другим. Как только Лайт понимает, что Эл без сознания, он тяжело вздыхая, встаёт на колени, придерживая его за голову. Тонкое тело в его руках непривычно горячо и болезненно. Лайт сразу понимает, что пусть это и не серьёзно, Эл мог бы сильно потом пострадать от этой своей невнимательности к себе. И хоть он помнил, что Лоулайту "не нужна его помощь", он поднимет его на руки и открывает подъездную дверь. Она так проста, что на ней даже нет домофона; зайдя в подъезд, Лайт оказывается на секунду в полной темноте, а потом дверь позади него снова открывается. –Господи! Кто вы, молодой человек, и что, собственно...– Звучит рядом, и в темноте с Лайтом оказывается низенькая старушка в старой-старой шали. На удивление, она совсем не пугается, только смотрит острым заинтересованным взглядом. Лайт вдруг понимает, что совсем не знает номера квартиры Эл. –Зравствуйте. Вы, вероятно, живете здесь давно,– Произносит медленно Лайт, а старушка утвердительно кивает,– Вы, наверное, знаете его, это мой знакомый, который тоже живёт здесь. Он только с сессии, у него жар, он потерял сознание перед тем, как войти сюда... Лайт не успевает договорить, а старушка резво его перебивает, активно жестикулируя. –Хочешь знать, где он живёт? Да в пятой же квартире, это на втором этаже. Лайт замирает, удивляясь её податливости. А если бы он был маньяком? Она же наверняка видела их разговор на улице! Старушка смотрит проницательно ему в глаза, выжидая, и от такого взгляда Лайту становится не по себе. –Почему... Вы так доверяете мне его? Женщина тяжело поднимается по пологим ступенькам на первый этаж, и когда на её лицо падает свет, Лайт видит, что она гораздо моложе, чем он предполагал. Она слабо улыбается. –А ты, кажется, тот парень, о котором он иногда говорит сам с собой, пока сидит тут на лавочке. Мы, старики, всё слышим и видим, а то, что происходит в нашем же дворе знаем наизусть,– Она махает рукой в не определённую сторону,– Детство у него было непростое, а когда переехал сюда, шугался постоянно любого встречно, наверное, зачморили его... В прочём, не важно. Ах, как легко узнать о человек, только взглянув на него тогда, когда он считает, что остался один. А ещё... Нет, я слишком разболталась у гробовой доски. Ну, ты будь с ним мил и откровенен, и он весь твой. Ведь у тебя к нему намерения имеются? Лайт медленно кивает. –Ну вот. А я пошла. А то совсем ничего не успею охо-хо, совсем жизнь моя прошла... И её стоны постепенно растворились в тишине, пока она поднималась по лестнице. Лайт тяжело различал даже, что она говорит; наверное, прошло немало времени, прежде чем он отнёс Эл на второй этаж, нашёл в его рюкзаке наощупь ключи и открыл ими хлипкую дверь; снял с Эл его серую кофточку и уложил его на кровать по одеяло. Только когда Эл лежал спокойно, Лайту пришло в голову осмотреться.