***
Она наскоро переоделась дома в платье, на ходу вдевая в уши серёжки и прислушиваясь к часам, буквально мысленно умоляя их подождать и пока не пробивать девять. Папа будет не в восторге, а она не была настроена на лекцию, когда глаза уже практически слипались. Чёрт, чёрт, чёрт. На главной площади девушка протолкнулась сквозь людей, находя взглядом дом Феллов и сливаясь с толпой. Дафна взяла с подноса шампанское, чтобы не сильно выделяться на общем фоне. Хлопок по спине чуть ниже лопаток, и она вздрогнула и обернулась. А, вот он. — Выпрямись, — бросил отец без выражения и, не задерживаясь возле неё, пошёл любезничать с кем-то ещё из присутствующих. Как будто руки, которые он ещё не пожал, каждый такой вечер росли в геометрической прогрессии. Дафна проводила его хмурым взглядом, но исполнила просьбу расправить плечи, рассматривая отражение люстры в своём нетронутом бокале шампанского. Для которого она уже подыскивала взглядом место на чьём-нибудь столе, потому что взять напиток было простой формальностью. Отец не любил, когда она пила при нём. По крайней мере, он вроде как не проявил ярких признаков недоброжелательности. По его меркам это было даже как-то трогательно. Она мысленно фыркнула, качнув головой. На ежегодном балу, организованном довольно-таки потрёпанным советом Основателей, было на удивление многолюдно и суетливо, как и всегда, хотя список приглашённых должен был поредеть. Новый мэр города, назначенный после Кэрол Локвуд и Руди Хопкинса, которого звали, кажется, Фредерик Фелл, половину вечера заигрывал с её матерью, а вторую половину, узнав, кто стал спонсором перестройки Мистик Гриля, подмазывался к отцу. Дафне очень хотелось закатить глаза. Неудивительно, что с таким набором мэров в округе постоянно процветала деятельность сверхъестественных существ. Например, странников, из-за которых этот приём и собрали раньше обычных сроков, чтобы обсудить реставрацию помещения после взрыва и поблагодарить тех, кто вложил деньги в ремонт. Дафна пару раз выходила с кем-то потанцевать, просто чтобы лицо отца в толпе перестало иметь такое выражение, словно на его глазах вот-вот должно было совершиться убийство. Это как будто было в самой его программе, в каком-то коде в его личности, заложенном тогда, когда он впервые задумался о том, чтобы иметь детей. Сделать дочь такой же аристократкой, как они с матерью, а в это входила сотня позиций, включая присутствие на подобных мероприятиях. И правильное поведение, которое означало не наблюдать за происходящим со стороны, а «заводить знакомства и принимать активное участие». Она совершенно не была против, но у кого-то явно имелась нездоровая фиксация. Потому что эти слова звучали в её голове так ясно, что не оставалось сомнений — их произносили так же часто, как послеобеденную молитву в верующих семьях. — Уважаемые дамы и господа, члены семей, вот уже как несколько десятков лет населяющих Мистик-Фоллс! — раздался голос в микрофон ближе к одиннадцати вечера, когда Дафна начала подумывать о том, чтобы застрелиться от скуки. И без того негромкая живая музыка стала тише. Фелл явно читал по бумажке, потому что процент спиртного в его организме не мог коррелировать с чистотой речи. — В этот вечер мы собрались, чтобы напомнить друг другу о том, как дорожим друг другом и нашим городом. Напомнить о том, что, несмотря на все трудности, должны держаться вместе. Все мы помним о недавней трагедии, и мы уже выразили денежное соболезнование семьям погибших. Наша цель — вернуть Мистик Гриль, ставший практически символом города, к жизни. Нашими спонсорами стали… Она толком не слушала перечисление, только уловила краем уха, когда мэр назвал имя её отца, Джеральд Нокс, сделав мысленную отметку, и всё. Дафна устало смотрела в окно, на огни фонарей и на непривычную пустоту на месте бывшего кафе. Рядом даже не было Сальваторов, которые тоже входили в семью основателей, как и Ноксы, Гилберты, Феллы и пару остальных фамилий. Они всегда присутствовали на всех проходивших здесь балах и вечеринках, чем бесили её отца, который вообще был против «общения» Дафны с вампирами, чуть больше, чем её саму. А когда бесился отец, внутри неё иногда почему-то разливалось абсолютное счастье. Но сейчас вампиризм не позволял никому из них возвращаться. Дафна увидела, как приближается Джеральд, и на автомате отклонилась назад. — Ты опоздала, — этот его тон, не требующий возражений. Значит, он просто отложил осуждения на потом, — и не надела колье, которое мы с матерью тебе оставили. Почему? У тебя уже есть простор для самовыражения. Уитмор, — он понизил тон, видимо, ожидая, что так его слова примут какой-то более глубокий оттенок. Нокс растерянно пожала плечами. — Я задал вопрос, — папа кивнул в тон своим словам. Это не возымело никакого эффекта, потому что Дафна до сих пор не знала, какой тут правильный ответ. — Забыла? — произнесла она с вопросительной интонацией, с недовольством замечая, что он слегка выпил. Мало для того, чтобы начать исполнять что-то, что мешало бы связям и участию, но достаточно, чтобы не подавлять экспрессию чувств. — Всё всегда начинается с таких вот мелочей. Незначительных. Но они складываются вместе, и вот — это уже целая твоя личность, — видимо, он действительно обошёл каждого, потому что стоял и тратил время на разговоры с ней. Обычно Дафна просто присутствовала отдельно от него, и иногда он подзывал её к разговору, как будто хотел достать из рукава какой-то козырь. Видимо, сегодня козырь был неправильно одет. — Пап, да я просто… — Просто что? Где ты была? Ты вообще занимаешься магией в Уитморе, или используешь институт как оправдание, чтобы расслабиться? Я проверю тебя на следующих выходных. Она повела плечами, как будто хотела сбросить с себя бессмысленные обвинения. — Я ей всегда занимаюсь, и мне это нравится. — Тебе нравится только то, что у тебя хорошо получается. — Да, потому что у меня абсолютно всё получается отлично, — бросила Дафна, поджимая губы и зная, что приукрашивает. Чёрт, она прекрасно справлялась с конфликтами, она всегда думала, что какая-то невозможная уверенность в себе, присущая Деймону, бесит её именно потому, что является отражением этого же качества в ней самой. Потому что собственные пороки всегда раздражают, когда оказываются в других людях, ещё и недолюбливающих тебя. Но она быстро начинала защищаться и чувствовала, как её затопляет агрессия и обида, когда дело доходило даже до малейших перебранок с отцом. Никакие подколы мальчишек из школы, которые просто не могли пережить отказ без драмы, близко не стояли с простым разговором с ним. Словно у него была способность обидеть даже ответом на вопрос «как дела?». — Лечебная магия, — невыразительно отозвался отец. — Из тебя никакой целитель. Между прочим, она самая сложная, и даже с твоими привилегиями ты должна в идеале освоить азы. Ты девушка, поэтому мы также не учим тебя боевым искусствам, хотя Бонни Беннет в краткие сроки смогла обойти в этом любого ведьмака. Пусть она была и не такой внимательной к деталям, она могла себя защитить. Но что с ней случилось? Тебя же, — он придирчиво осмотрел её лицо, — защищаем мы. Должна быть благодарна. — Я благодарна, но я… — Дафна растерянно склонила голову. — У меня же есть талант. Об этом все говорили. И говорили тебе. — Они не живут с тобой и тебя не знают, кроме картинки, которой управляю тоже я, — отрезал он. — Мне лучше видны все твои недостатки, а если ты хочешь верить мнению людей, которые… — Да, да, но я же хорошо справляюсь со всем остальным, почему мы обязаны вечно говорить о пробелах? — раздражённо перебила она. — Ну что ещё? — Когда я говорю, всё, что от тебя требуется — слушать. Это не переговоры. — Я не хочу тебя слушать, когда у тебя речь проспиртована. Он схватил её за локоть, рывком поднимая на ноги, и толкнул к выходу на улицу, предварительно убедившись, что в этом углу никого нет. Дафна ощутила, как что-то внутри сжалось, но не от страха. Это просто была инстинктивная реакция на отца. Потому что здесь, без магии и на людях, он не станет даже повышать голос. Прохладный ночной воздух обжёг ей плечи и шею, отчего она вспомнила о том, что совсем забыла захватить со стула пиджак. — Если ты до сих пор не понимаешь, что означает семья, в которой ты состоишь, что означает магия, то это не. Моя. Проблема, — начал отец выговаривать ей, как только они оказались в паре метров от входа. Обняв себя за плечи, Дафна думала о том, достаточно ли уместным будет употребление слова «заебал». — Ты забываешь, с кем говоришь и как себя ведёшь, и мне очень жаль, что я так тебя воспитал. Ты ведьма, а не простой человек, и да, ты талантливая ведьма, вот только я не вижу результатов того, что столько лет всему тебя обучаю! — несмотря на то, что он говорил голосом, близким к шёпоту, окраска тона делала его похожим на крик. — Если тебе не нравится быть достойной ячейкой общества, я с удовольствием отдам твоё место кому-нибудь ещё, потому что тебя не будут ценить просто за красоту, которая у женщин временна. Ты хочешь этого? — Нет, — всё же сказала она на выдохе, и это было одной из тех отрепетированных фраз, которые она произносила, не задумываясь. — Извини. Она никогда бы этого не хотела, несмотря на то, что у них были определённые противоречия, вызванные его фанатизмом по всему, что хотя бы отдалённо источало престиж. И то, её попытки отстоять себя нельзя было назвать бунтом. Чем-то серьёзным. Нет, она просто… подстраивалась под обстоятельства, иногда меньше, иногда больше. Он мог её раздражать, но Нокс не видела никакой ценности в том, чтобы всерьёз выставлять ультиматумы, просто из-за перепалок. Было намного проще заразиться этим высокомерием, чем зачем-то плыть против течения. Да, у многих ведьм порядки были намного проще, но на них её родители всегда смотрели снисходительно, и это неосознанно передалось Дафне. Как будто обладание каким-то даром и проживание обычной, не усложненной никакими лишними привычками жизни было неправильным. Именно неправильным, и ей не нравилось такое. Хотя у Бонни была куда более большая свобода, и её род был знаменит далеко не статусом, и Беннет всё равно почему-то нравилась Джеральду, но это скорее исключение, чем правило. Дафна не хотела лишаться взглядов из влиятельных семей, близких к лидерам кланов, которые оценивали её таланты как «замечательные». Ей бы не понравилось быть одиночкой, не понравилось бы быть человеком. Так что было куда легче и приятнее присоединиться к этому. Она прислонилась спиной к колонне, не сводя с отца настороженного взгляда. На него всегда так влиял алкоголь — из просто невыносимого человека он становился невыносимым с долей агрессии и занудства, приступ которого просто нужно было переждать. — Тогда в чём проблема? — он прищурился. — В том, что ты отчитываешь меня из-за какого-то глупого ожерелья, — Дафна уставилась на него почти умоляюще. — Я всё делаю ради того, чтобы ты был рад. Я когда-нибудь поступала не так, как ты сказал? Он приложил к нижней губе палец, выдыхая, словно это была самая тупая вещь, которую он мог услышать. — Ты совсем не видишь разницы между красным бриллиантом и дешёвой бижутерией, которую носят все вокруг? Господи, она как будто участвовала в викторине, в которой каждый из вариантов ответа награждался косым взглядом. Слава богу, что его приступ нарциссизма начался не при других людях. — Тебе его подарили родители мамы, — продолжил отец, игнорируя её взгляд. — Ещё немного работы с камнем на заказ, подбор цепочки, и вот — ты забыла. Я убил бы тебя, если бы подошёл фотограф. — Ты что, издеваешься? — Дафна мысленно застонала, уже чувствуя ком в горле. — Я схожу за ним, окей? Просто хватит. Он усмехнулся, кажется, решив сбавить обороты. — В Уитмор не бери, потеряешь. Тебе что, холодно? — ей показалось, что он это сейчас не всерьёз. Но только после вопроса девушка поняла, что уже действительно начинала замерзать, как будто резко включились рецепторы холода. Судя по его лицу, после его моральной победы на него нашёл внезапный наплыв совести, так что момент был идеален для того, чтобы свалить. — Удивительная вещь, да, терморегуляция, — Дафна покачала головой, показывая, что совсем не хочет продолжать разговор, и направилась внутрь здания, едва удерживаясь от того, чтобы сказать большую колкость. Но его минутного сожаления не хватило бы на прощение полноценной язвительной фразы. В доме девушка снова накинула пиджак на плечи, ловя на себе изучающий взгляд мамы, и отвела от неё глаза. Эта вообще никогда ни во что не вмешивалась. Её будто не существовало, она просто иногда повторяла уже сказанное отцом, хотя, по идее, должна была вставать на защиту, как обычно делают матери. Но да хер с ней. С ними двумя на сегодня, потому что её мысли были заняты планами на завтра. Когда вернётся Бонни, отец ещё её отблагодарит. Потому что в последнее время отъезд Дафны в Уитмор и так уже внёс некоторые коррективы в их отношения. Хотя она не знала, почему он вдруг стал в тысячу раз подозрительнее. К ней относились так, словно она без родительского контроля начинала день с косяка и заканчивала тем, что расклеивала листовки со своими обнажёнными фотографиями. Разумеется, она пробовала и делала многое из того, что и остальные дети, просто скрывала намного лучше. Это выражалось во всём: закатывать рукава и убирать волосы, когда куришь, перебивать духами запах текилы, маскировать магией или простым тональником следы на шее. Мама с папой наверняка всё равно всё замечали, но у них будто было немое соглашение вести себя так так, как удобно видеть жизнь Джеральду. Всё же невозможно уберечь подростка абсолютно от всего, и то девушка позволяла себе не так много, чтобы её можно было упрекнуть. У него были к ней свои требования касательно манер, хотя всегда больше внимания отводилось развитию в ней магических способностей. У неё обычно прекрасно получалось, и это было логично. Джеральд тренировал её без особой жалости, хотя не позволял ей приближаться к магии, которая могла бы её испортить. К тёмной или кровавой. К разрушительной. Вообще-то… со всей компанией Елены, Деймона и остальных её просто принуждала общаться жизнь, потому что в Мистик-Фоллс происшествия случались постоянно, а единственными известными в городе ведьмами были Бонни Беннет и семья Дафны. Но её отца Деймон слишком боялся, после примерно тысячи обещаний от одного и другого в тоне «я сделаю с тобой вот это», которые, хоть и не исполнялись, из уст довольно сильного ведьмака имели какой то вес. Плюсом к этому, её родители состояли в Совете, и если Лиз Форбс простила Деймону вампиризм, то они — нет. Хотя суть была в том, что они попросту были ведьмами. Одним этим можно было объяснить взгляд на вампиров сверху вниз, который Дафна, может, разделяла лишь наполовину, потому что ей было глубоко наплевать на то, что кое-кто пьёт кровь, пока этот кое-кто — достаточно скандальная личность. Стефан был намного привлекательнее брата хотя бы в том, что реже открывал рот и предпочитал держать свои недовольства при себе, когда что-то шло не так благодаря общим усилиям. Прохладные отношения с Джеральдом не останавливали их от того, чтобы вмешать Дафну. Потому что они вмешивали Бонни, а с Беннет у неё были отношения, как с сестрой, особенно после смерти Шейлы. Нокс-старший и так был хорошим другом их семьи, а после этого стал присматривать за Бонни, и, наверное, если бы не Дафна, он завещал бы ей всё, потому что она идеально соответствовала по характеру. Либо здесь играло это «хорошо там, где нас нет». Он не смог бы найти недостатки в той, кого почти не знал. Эту информацию Дафна втайне воспринимала как личное оскорбление, так что она не то чтобы обожала Беннет. Но отношения как с сестрой — это значит, закатывать глаза, когда она появляется в дверях, но не давать ей умереть. Мама всё же поднялась с места и остановилась возле её стола. — Что-то случилось? — в её зелёных глазах, которые были абсолютно идентичны глазам Дафны, скользнуло беспокойство. — Всё хорошо, — как по сценарию ответила Нокс, чуть поведя плечами. — Чудесно, — женщина поджала губы. — Подойдёшь к Феллу? Дафна за одну секунду пробежалась взглядом по толпе, заранее зная, что ответит согласием, но надо было просто оценить обстановку. Отец снова о чём-то говорил с Фредериком, они оба заметили, как она привстала, и Фелл ей кивнул. — Конечно. Девушка поправила платье и светлые, ещё утром накрученные на плойку волосы, поднимаясь с места. Когда она подошла к ним, Фредерик перевёл взгляд на Дафну, и она заметила какую-то слишком отчётливо прослеживаемую мягкость в глазах, не особо подходящую для высокого чина. — Прелестная девочка, — он обратился к её отцу, что заставило её брови чуть подняться. Дафна не поняла, было это одной из тех наигранно вежливых фраз, которые принято говорить детям знакомых, или искренним комплиментом, но на всякий случай приподняла кончики рта. — Определённо, — ответил отец таким тоном, словно другого комментария и не ждал. — Но мы с Корнелией ещё работаем над ней. — С подростками всегда тяжело. Они же так сопротивляются правилам, их влечёт ко всему плохому. Алкоголь, вечеринки, — Фредерик очевидно шутил, хотя было такое чувство, что вот-вот, и он посеет в голове Нокса сомнения. — Ромео и Джульетта, запретная любовь. Правда, Дафна? — она вновь ответила улыбкой, потому что уже услышала, как Джеральд втянул воздух с явным намерением ответить вместо неё. — Надеюсь, что нет, — отец чуть небрежно повёл рукой. — Такой период неизбежен, — Фелл покачал головой, пуская взглядом смешинки. — С нетерпением жду, — фальшиво улыбнулся Джеральд. — Фред! — аж взвизгнула какая-то женщина, пробираясь через толпу. Глаза Фредерика прошлись по ней, видимо, кого-то узнавая, потому что в следующую секунду он откланялся. — Рад был познакомиться, Дафна! — произнёс он напоследок и направился к той, что его окликнула. Это был конструктивный диалог. Отец задержал на ней взгляд, а через мгновение оставил одну. Нокс выдохнула, чуть поморщив нос. Завтра будет сложный день. Запретная любовь… старик явно мыслил какими-то жуткими клише.***
— Он такой нервный из-за меня, да? Голос раздался чуть позади, с ощутимыми нотками беспокойства, но не только с ними. Потому что в нём ещё была эта слабая надежда, по интенсивности сравнимая с щепоткой приправы в блюде. Почти не ощущается, но точно можно понять, когда она есть. — Мне кажется, Деймон просто безумно любит огрызаться, — негромко фыркнула Дафна. Они с Еленой шли под маскировочным заклинанием, знания по исполнению которого были позаимствованы у Клана Близнецов. Вернее, его преподал Дафне один из учителей, которые занимались с ней магией вплоть до совершеннолетия. Она хитро прищурилась, — но это ведь не то, что ты хочешь от меня услышать? — Я не знаю, что хочу услышать. Наверное, я его так сильно любила не просто так, но ведь… — она осеклась, и несколько секунд звуки исходили лишь от машин, проезжающих по дороге за домами. Наконец, Гилберт резюмировала, — он столько всего плохого сделал. Дафна не смогла сдержать ироничной улыбки. Это было наименее жёстким умозаключением из всех возможных, и стало ясно, почему Елена так задумалась над этим предложением. — Ты звучишь так, будто хочешь, чтобы я тебя утешила, — она вопросительно изогнула бровь, — но я явно не тот человек, который встанет на защиту Деймона. — На то, что я говорю об этом именно с тобой, есть причины, — у девушки не было возможности следить за выражением лица Елены, потому что та была чуть позади, но ей показалось, что сквозь эти слова нитью была протянута усмешка. — Я плохо понимаю, каково любить кого-то такого нестабильного, как Деймон, — честно призналась Дафна, задумчиво глядя вдаль. — То есть, сначала это наверняка захватывающе, а потом у всех пар начинаются эти скандалы на пустом месте и глупая ревность. Разница лишь в том, что с ним это опасно, потому что у него своеобразный способ сублимировать эмоции. Ну, знаешь. Она проговорила последние слова медленнее, с явной отсылкой на Аарона, хотя не была уверена точно, было ли это воспоминание стёрто, как десяток остальных. — Любовь к плохим парням — так поэтично, но слишком сложно для меня. Я бы не вынесла человека, которому надо растолковывать, что такое добро и зло, — Дафна заявила это довольно самолюбиво, — но ты рано или поздно всё равно вернёшься к нему, так что моё мнение едва ли чем-то поможет, — девушка всё же оглянулась на Елену, одарив её многозначительным взглядом. — Дафна, — с укором пробормотала Гилберт, хотя от кивка её удерживала, возможно, лишь пара не до конца сгоревших мостов в голове. И те всегда можно было просто отвязать от колышков, которые поддерживали натяжение по две стороны от пропасти, которой были их отношения. Дафна видела, как каждый день Елена пытается «узнать его поближе», делая вид, что это продиктовано простым интересом. Ну да, дружеский интерес к человеку, любовь к которому была настолько невыносимой, что позволить промыть себе мозги вдруг стало не такой дерьмовой идеей. Только судя по этому можно было утверждать, что она не собирается всерьёз оставлять себе свои пробоины в памяти. — Он совсем не такой. — Тогда расскажи мне, какой он, — Дафна ухмыльнулась. — Я не помню, но чувствую, — защитилась она. — Знаешь, жизнь бьёт именно по тем местам, где мы категоричны, — Елена вздёрнула нос, но в её словах явно чувствовалась смешинка. — Когда полюбишь какого-нибудь придурка, так и быть, обращайся за советом. — Как бы не так, — засмеялась Нокс. — Только папа сошёл бы с ума. Она и правда никогда всерьёз не задумывалась над всем этим. Просто не было желания. Потому что это было последнее, о чём ей хотелось думать, сидя на уроке фортепиано после отработки сложных заклинаний и пытаясь унять головокружение, особенно если фоном шёл очередной апокалипсис. У неё были одни отношения, и весьма нормальные. Нормальные — блеклое слово на фоне всех этих метафор, которые девушки обычно подбирают к своим интрижкам. Что-то типа «это была такая мясорубка, что я до сих пор оплачиваю психотерапевта». Неа. В них не было ни особой драмы, ни каких-то жутких американских горок, какие часто были описаны в подростковых романчиках, которыми с Дафной делились одноклассницы. Просто красивая пара, всецело одобренная школьным социумом, потому что футболисты обязательно должны были встречаться с красотками, потому что на них вдвоём было приятно смотреть. Парень даже сумел понравиться отцу, хотя не был ведьмаком, и Дафна представляла его Джеральду исключительно как друга. Но потом она поступила в Уитмор, а он переехал в Бостон. Он даже хотел остаться в Джорджии, но им было явно не заводить семью вместе. Если бы у неё был кто-то серьёзнее, наверное, он неизбежно был бы кем-то правильным. Таким, как она. Играл бы на пианино и всё такое, покупал акции, был наследником хорошего имущества, желательно в семье лидера, и далее по списку. Наверное, ей бы даже подобрали будущего мужа родители. Она в упор не видела в этом ничего плохого, хотя многие бы, возможно, ужаснулись. Ей было не за что в этом бороться, так почему бы нет, если единственное отличие между такими отношениями и естественными — степень романтичности бэкграунда? По её шкале это было очень даже ничего. Дафна остановилась возле крыльца белого двухэтажного дома с перилами по периметру и рукой остановила Елену, которая вновь погрузилась в свои мысли и даже не заметила, как они свернули и прошли по лужайке. — Проверь, — кивнула ей Нокс, вызывая недоумение, которое длилось всего секунду, прежде чем глаза Гилберт прояснились. Она быстро заправила волосы за уши, чтобы прислушаться к звукам за закрытыми дверьми. — Никого нет, — Елена кивнула. — Но часы тикают. — Не заглушающее, — подтвердила Дафна. Ещё бы там кто-то был утром понедельника, потому что они сейчас пропускали свои личные дела. У Гилберт, как у второкурсницы, уже началась практика, а Дафна была младше на год и отсутствовала на лекции по дипломатии. Но это был наиболее предпочтительный день и время, чтобы рассчитывать, что никого не будет дома. — Хорошо. Rektos, — девушка щёлкнула пальцами в такт заклинанию, хотя это вовсе не было обязательным, но ей нравились мелкие представления. — Постой здесь, я удерживаю маскировку на нас обеих. То, как легко открылась дверь, её смутило, но она не подала вида. Какого чёрта? Дафна была уверена, что ей придётся использовать несколько продвинутых заклинаний, потому что если дом не был даже слабо защищён от внешнего мира, то едва ли мог принадлежать кому-то, кому доступна магия. Дафна вошла в гостиную через маленький коридор, скользнув взглядом по стенам, чуть приправленным портретами каких-то людей, в которых она не нашла никого знакомого. Дом вообще слабо походил на жилище ведьм. По крайней мере не тех, которые могли бы быть заинтересованы в хранении ключа от волшебной тюрьмы. Её интерес чуть подогрел больничный халат, сложенный на зеркале, но в общем-то это не было важным. Лишь странным. Отголоски заклинания поиска, если правильно его использовать и хорошо настроить разум, напоминали компас, помещённый прямо в голову. Как игра в горячо-холодно, в которой ты и ведущий, и игрок. Дафна играла в магическую версию в детстве, когда отец прятал по комнате мелкие детальки и заставлял её искать. Тогда это отнимало несколько часов. Несколько часов, за которые это переставало быть игрой. Она прошла в другую комнату, затем в кухню, упорно прислушиваясь к себе, но первый этаж отдавал пустотой, как будто намекая, что нужно взять выше. Дафна поднялась наверх, и первая же подвернувшаяся дверь на уровне инстинктов показалась правильной. Если до этого всё ощущалось каким-то бесполым, то здесь было отчётливо понятно, что это женская спальня. По едва уловимому запаху духов, пушистым кисточкам для тональника на столике и открытой пудре. Нокс чуть поколебалась и закрыла пудреницу, затем осмотрела прикроватные тумбочки. Нижний ящик был закрыт на замок, и не составляло труда взломать его тем же заклинанием, что она использовала на входе. Ведьмам реально лучше бы использовать хотя бы пару защитных заклинаний на замке. Хотя бы ради приличия. Дафна сощурила глаза, сдерживая желание чихнуть от пыли, которая там скопилась, словно ящик не открывали лет двести. Там были какие-то старые фотографии, и она против воли задержала на них взгляд. Буквально три-четыре штуки, но на всех был изображён один и тот же юноша, лица которого не было ни на одном портрете внизу. Причем он словно был вырезан с других фотографий, потому что край кое-где был неровным, и по краям выглядывали бока других людей. Это выглядело странно и почему-то по-своему… забавно. Кончик губ девушки дёрнулся. Ирония ситуации и так доходила по шкале абсурда до верхнего деления. Какая ведьма будет закрывать что-то настолько важное на обыкновенный человеческий замок? И хранить эти фото там же, как будто человек, изображённый на них, мог вдруг выбраться из ящика и ударить ножом. Дафна качнула головой, и на глаза упала прядка. Странно, что ей пришло такое в голову. Девушка ещё раз осмотрелась. Даже не говоря о доме, это просто… у неё не было слов. Родители могли бы гордиться, если бы узнали, потому что их бы тоже хватил удар. Её рука наконец нащупала асцендент, и внутри разлилось чувство удовлетворения. Всё шло замечательно. До тех пор, пока стук во входную дверь не заставил её вздрогнуть, и она чуть не выронила предмет. Дафна спрятала его в сумку и прижала к груди запястье, хотя переживать было особо не о чем, пока она поддерживала их с Еленой невидимость. Нокс тихонько выскользнула из комнаты, задерживая дыхание, так же бесшумно прокралась по коридору и остановилась у двери. Потому что Дафна понятия не имела, где здесь чёрный выход. — Даф?.. — послышался голос из-за двери, и девушка наконец дала воздуху ворваться в лёгкие, нажимая на ручку. — Елена, — она поморщилась, когда дневной свет ударил ей в лицо. — Ты меня напугала. — Деймон уже возвращается, — Гилберт нетерпеливо облизала губы. — Нашла? — Пойдём, — без подробностей ответила Дафна, чуть скривившись, потому что она начинала уставать от длительного использования магии на сразу двух людях. Это было как ощущение вакуума в мышцах после тренировки, когда ещё не больно, но лестнице ты уже предпочтёшь лифт. Её хотелось стряхнуть с себя, но девушка пыталась внушить своему мозгу, что так надо. Всегда работало. Разве нет?***
Дафна поправила шарфик на шее, искренне сочувствуя людям с зависимостью от атмосферного давления и всей этой метеорологической чепухи, потому что погода в конце октября менялась слишком часто. Им пришлось разделиться с Еленой, ведь у Сальваторе появились какие-то проблемы. Какая неожиданность. Нокс планировала просто ждать их возле места встречи в склепе и как раз немного отдохнуть от ощущения магии. С вампирами всегда было немного сложнее, чем с людьми или ведьмами — в плане заклинаний. На них приходилось тратить намного больше сил. Она не удивилась бы, если бы узнала, что ведьмы не ладят с вампирами не из-за каких-то предубеждений, а чисто потому, что те одним своим существованием сжирают энергию. — Привет. Дафна окинула Джереми чуть саркастическим взглядом, не скрывая вопроса в глазах. Он прислонился спиной к наружной стене и зажимал в пальцах сигарету с чем-то, что девушка не стала бы пробовать, зная о его крамольных делишках в прошлом. Словно прочитав её мысли, парень залез в карман и достал металлический портсигар. — Будешь? — он щёлкнул им, чтобы открыть. — Это самокрутки. — Придурок, — Дафна закатила глаза. — Мне же придётся переносить себя в другое измерение, помнишь? Джереми одновременно закрыл и рот, и коробочку. — Есть зажигалка? Забыл в другой куртке, — оправдался он зачем-то, и вдруг прищурился, словно мог на секунду всерьёз предположить, что она настучит Елене на совершеннолетнего парня. Дафна сделала пару шагов по направлению к нему и фыркнула. — Прикуривай. Incendia, — из её дыхания сформировалось облачко пара и тут же рассеялось в воздухе, когда пальцы девушки, прислонённые к фильтру, послали к кончику сигареты огонь. Джереми проследил за ней с едва скрываемым восхищением, наверняка делая какую-то заметку на будущее, чтобы восстановить отношения с Беннет и проворачивать такое каждый день. — Давно ты тут караулишь? — Пару часов, — он снова затянулся. — И столько же я сегодня спал. Почему все мои девушки умирают? Она пожала плечами, чувствуя, как взлетают вверх брови, и отворачиваясь от дыма. — Ты уверена, что вы со всем справитесь? Может, возьмёте меня с собой? Так вот к чему всё шло. Нокс покачала головой. — Я и так ещё никогда не пробовала путешествовать в альтернативную вселенную, так что, думаю, одного вампира мне будет более чем достаточно. Я тоже переживаю за Бонни, но я… уверена во всём. В себе, — она задумчиво осмотрела Гилберта. Это был их едва ли не первый диалог за всё время, хотя из всей компании только он был её ровесником. Дафна улыбнулась, слегка высокомерно качнув головой, чтобы прогнать сомнения, диктующие ей, что лёгким путём никогда ничего не достаётся. Она разжала кулак, в котором держала уголок шарфа, который уже стал мятым. Это ведь просто везение — асцендент и то, что Деймон справился так быстро. Но вселенная как будто чувствует, когда ты расслабляешься, когда в тебе больше всего этой сладкой концентрированной самоуверенности. Чтобы в один момент перевернуть ситуацию, оставив тебя ни с чем. Иначе… нельзя было привести под сотню примеров, когда всё в жизни работало именно так. — …в университете? Эй? Джереми щёлкнул пальцами, и она перевела на него зелёные глаза. Это просто глупо. Сомневаться. Её всегда учили обратному. — Как дела в университете? — он повторил. — А… да ты знаешь, всё… — девушка подняла голову, услышав шум веток под ногами, и увидела, как Деймон и Кэролайн бегут вперёд, о чём-то переругиваясь, а позади них бодрым шагом идёт Елена. — И где… — Мать Бонни? Спроси у неё, — язвительно рявкнул Деймон, бесстыдно перебивая Дафну. — Необязательно было ей угрожать! — Кэролайн почти задыхалась от возмущения. — Ты обратил её в вампира, заставил навсегда отказаться от магии, а сейчас удивляешься тому, что она не хочет принимать участие в колдовских ритуалах? Да ну! На её месте я бы… — На её месте единственное, о чём бы я думал — моя дочь! — Я хоть что-то сделала, а ты… — Вы достали хоть что-нибудь или нет? — Дафна начинала терять терпение, последние его крупицы, бегая взглядом от одного вампира к другому. Кэролайн подняла руку с колбочкой, к которой очевидно не подобрали правильной крышки, потому что она была закупорена носовым платком. Девушка выдохнула, забирая импровизированный сосуд с кровью к себе. — Она отказалась идти. Видите ли, «не хочет иметь ничего общего с магией», — передал её слова Сальваторе каким-то отвратительным тоном, видимо, для большего эффекта. — Ей и не надо быть здесь очно. Давайте, внутрь. В помещении было едва теплее, чем на улице, и холод продолжал тоненькими иголочками покрывать щёки, отчего они стали розовее у Дафны с Джереми. У остальных просто не было системы кровообращения. Девушка бросила на его профиль взгляд и зачем-то улыбнулась. Нокс достала из сумки асцендент, взвешивая его в ладони перед собой и мысленно репетируя нужное заклинание. Она скользнула по всем взглядом. Деймон уже стоял возле неё с таким лицом, словно был добровольцем на плаху. И всё же в его глазах мелькало облегчение, почти что свет, если это можно было так назвать, потому что и он был спрятан под наружным нахальством. Дафна хмыкнула. Это путешествие будет прекрасным, но пойти с ней мог только он, в силу того, что знал и того странного парня, и то, где от него может скрываться Бонни. — Возвращайтесь скорее, — взгляд Елены предназначался точно не Дафне. Нокс капнула кровью на асцендент и закрыла глаза, крепко сжимая в своей руке ладонь Деймона. — Sangiema Meam liber… — она втянула носом побольше воздуха, ощущая одновременно и эйфорию, и какое-то невозможное сопротивление временно-пространственным законам, — nos ex carcelema sangiema… Окружающий мир начал слегка давить на виски, словно в атмосфере понизилось давление, а в голове расширялись капилляры до такой степени, что, даже если бы кто-то что-то произнёс, Дафна бы не услышала из-за звона в ушах. — …Meam liber. Вспышка ослепительного света пробилась сквозь её крепко зажмуренные глаза, а вместо земли под ногами словно оказалась движущаяся карусель, только от неё не тошнило. Наоборот, куда приятнее, когда ты всё это это контролируешь. Свет начал утихать и перестал так обжигать веки, и это означало, что реальный мир окончательно растворился перед тюремным.