Goodbye Future

В гараже до непривычного тихо. Без почему-то опаздывающего Джисона репетиция, очевидно, не клеится. Донхёк пытается сосредоточиться на нотах и тексте, но у него выходит лишь клевать носом. Ночь с Джонни в Нео зоне была длинной и не самой продуктивной, а учёбу с самого утра и репетиции с группой никто не отменял. Пришлось брать себя в руки и надеяться, что возможность выспаться и восстановить силы подвернётся как-нибудь в другой раз. Донхёк, к тому же, имел неосторожность проснуться раньше будильника, а когда в голову залезли воспоминания из бара, встреча с Ютой, Тэёном и Марком, одна мысль ухватилась за другую — и все они понеслись друг за другом. Самая ужасная ошибка, которую может совершить кто-то вроде Донхёка — кто-то, кто копается в чужом грязном белье для подработки — так это начать симпатизировать так называемой «жертве». Не то чтобы Марк зацепил его настолько, что уже стоит бить тревогу, но Донхёк понимает, что с ним всё будет не так просто, когда находит себя неспособным написать ему в своей обычной манере, в чём-то сомневаясь. Было бы, конечно, круто, если бы Марк сам постучался к нему в личные сообщения, таким образом самостоятельно решив свою судьбу, и всё же этого не случается, значит, скинуть ответственность на его плечи не получится. — Ты чего как варёная лапша? — толкает пальцем в плечо Ченле, спасая Донхёка от падения лицом в синтезатор, и усмехается, когда тот вздрагивает и выпрямляется. — Только не говори, что к занятиям готовился. — Просто спал плохо. Сил на ответную колкость не хватает, и он отмахивается, отвлекаясь на брянькающего невпопад Джемина. Кажется, не у него одного выдался трудный день. — Ребят! — слышится со стороны входа, и все резко поворачиваются на хлопок входной двери, мгновением ранее закрывшейся за явно запыхавшимся Джисоном. — Получилось! Представляете? Он размахивает какой-то бумажкой и впопыхах разувается, пытаясь её показать издалека, как будто кто-то сможет прочесть с такого расстояния хоть строчку. — И тебе привет. Ты о чём, мелкий? — спрашивает Ренджун, и все молчаливо присоединяются к вопросу, кроме Джемина, который, судя по улыбке, уже знает, что тут происходит. — О нашем представительстве на фестивале! Я только что из приёмной ректора, он подписал наше заявление о создании коллектива. — Джисон ещё раз взмахивает листом и передаёт его ближе всего сидящему на диване Джено, который сначала внимательно пробегается глазами по строчкам, а потом утвердительно кивает и отдаёт его Ренджуну. — Правда? Дайте мне тоже посмотреть, — оживляется Донхёк, подрываясь с места и вставая за спинкой дивана возле Ренджуна, чтобы увидеть бумажку, которая оказывается копией заявления. Информации там по минимуму: название, цели, тематика, ответственный за собрания преподаватель и прочая мелочь, не особо Донхёка интересующая. Главное, что теперь они смогут в случае чего подтвердить свою принадлежность к университетским студенческим клубам и коллективам, а остальное хоть трава не расти. — Ага, к пятнице обещали уже сделать приказ, — подтверждает Джисон. — Можно будет пойти в студенческий совет и попросить время для репетиций в зале, если мы захотим. — А я говорил, что если пойдёшь ты, заместительница пропихнёт заявление ректору быстрее. Она на тебя молится на парах, — довольно усмехается Джемин, отставив гитару к стене, и подходит поближе, чтобы потрепать Джисона по голове. — Не придумывай, Джемин, мне просто повезло, что она запомнила меня на своих лекциях в первых рядах, — отмахивается тот, почесав шею, и делает вид, что занят поиском чего-то в рюкзаке. — Повезло? — усмехается Джемин. — Вставать каждый понедельник и среду к первой паре этой требовательной мадам и постоянно отвечать на её каверзные вопросы — не везение, это талант. — Ой, ну всё, закончили обмен любезностями, а то сейчас начнётся, — встревает Ченле, уложив подбородок на донхёково плечо, чтобы вместе с ним взглянуть на заявление, — главное, что теперь половина бюрократических вопросов решена. Самое время подумать о главном. Донхёк тяжело вздыхает и чувствует, что на нём задерживаются взгляды всех присутствующих. В прошлый раз, когда они говорили о деньгах и он предложил заняться частью финансов — а именно взносами за участие и частично оплатой обязательных мастер-классов — самостоятельно, возникло ожидаемо много вопросов. Причём настолько, что Донхёк тут же пожалел о своём предложении, но отступать не собирался. Он заверил, будто всё в порядке, и пообещал поделиться рассказом о том, откуда у него заначка, только в том случае, если выступить на фестивале у них всё-таки получится. В итоге это усмирило часть подозрений о неладном. Правда, Донхёк не был уверен, что готов признаться друзьям, что в его неофициальном доходе замешан Джонни и не самые безобидные проделки. Он подумывал над тем, чтобы придумать что-то менее шокирующее в качестве объяснения. К концу коллективного подсчёта имеющихся финансов в кругу перед столиком в центре гаража Джемин сначала неодобрительно смотрит на калькулятор в своём смартфоне, а потом на распечатку положения фестиваля, где он карандашом чиркал их минимальные затраты. Лицо его говорит само за себя. — Я всё ещё считаю, что вы должны оставить то, что отложили для фестиваля, на поездку в Сеул и обязательные семинары на случай, если мы пройдём отборочный этап, а взносы я внесу, — не выдерживает напряженного молчания Донхёк. — Ну серьёзно, ребят, осталось не так много времени до конца приёма заявок, мы точно не наскребём так до дедлайна, а нужно ещё на жизнь оставить. Я не обеднею без этой заначки. Конечно, говоря слово «заначка», Донхёк кривит душой. Никакие деньги, кроме как на часть оплаты учёбы, он не откладывает, просто буквально утром Джонни скинул ему так называемый «аванс» за дельце с Марком, сказав, что у него на всё про всё три недели. Затягивать нельзя, ибо на Марка имеются большие планы по истечении этого периода. Но так как группе для общего душевного спокойствия такие вещи лучше не сообщать, Донхёк уклончиво подбирает объяснения. — Надеюсь, не мне одному кажется подозрительным то, насколько сильно ты вцепился в этот фестиваль, — высказывает мысль Ренджун, ища поддержки у остальных, на что Ченле активно кивает. — Не вижу ничего подозрительного в том, чтобы хотеть воспользоваться крутой возможностью, Ренджун-и, — чересчур беззаботно фыркает Донхёк, плюхаясь между ним и Джено на диван, чтобы занять собой всё чужое личное пространство. — Обычно же как: если устраиваются какие-то масштабные конкурсы, туда либо по блату, либо тематика специфическая, а тут вход свободный — только заявку подай и выложись на полную. Это определённо того стоит, ну, по крайней мере по сравнению с теми ивентами, в которых мы обычно принимаем участие. Вот и всё! И чего тут может быть подозрительного? — Ты и твоя заначка, — напрямую поясняет Ченле. — Я тебе что, предлагаю эту заначку за ночь в лав отеле? — фыркает Донхёк с насмешкой, не зная, как ещё разрядить обстановку. — Да хоть бы нюдсы попросил, чем ничего — уже б не так подозрительно было, — шутит Джено весьма опрометчиво, но Донхёк не отступает. — Ну хорошо, если вы так настаиваете, — подыгрывает он, цепляя пальцами верёвочку от капюшона на толстовке Джено, — я вношу за вас взносы и до конца недели жду от вас в личку нюдсы. По рукам? — предлагает Донхёк, искренне стараясь не смеяться, но улыбка всё равно ползёт на лицо. — Вот что ты наделал, Джено? — возмущается Ренджун, протестуя, когда поползновения начинаются и в его сторону. — Хёк, прекрати, что за бред? — он бъёт его по шаловливой руке и встаёт с дивана. — Я на такое не подписывался, — бубнит Джисон. — Отправил, — оповещает Джемин, подняв смартфон над головой, и Донхёк чувствует вибрацию в заднем кармане джинсов. — Джемин! — цокает Ренджун. — Ни на секунду не сомневался в тебе, — фыркает Ченле. — Ну а что он там не видел? — оправдывается Джемин. — Да ну вас, — отмахивается Ренджун, — делайте что хотите. — Всё будет по высшему разряду, можешь не переживать, — с излишним оптимизмом заверяет Донхёк, чтобы ни у кого даже мысли не возникло, что что-то здесь нечисто. Джисон недоверчиво косится, но в итоге решает промолчать. — Всё, хватит об этом. Давайте немного разогреемся — и репетировать на полную. Нечего тут больше обсуждать. — Главное, чтобы ты нас в долговую яму не загнал, а то вдруг начнутся проценты, — шутит Джемин, поймав насупившегося Ренджуна, и разворачивает его обратно лицом ко всем, закинув свою руку ему на плечо. — На том свете отдашь, Джемин, — открещивается Донхёк, не принимая возражений, и хотя его внутренний эмпат ощущает, что для половины присутствующих его настрой кажется слегка подозрительным, он предпочитает отыгрывать до победного.

***

Есть что-то незнакомое в чувстве, с которым Донхёк пялился в переписку с Марком, где висит только его собственное непрочитанное приветствие и парочка двусмысленных смайликов. Непонимание? Нетерпение? Растерянность? Никто ещё не отвечал Донхёку так долго — это выводило из себя, но не настолько, чтобы терять из-за этого весь настрой на вечер. Он более прилипчив, чем Марк может себе представить. Ему всё равно не убежать. Отложив смартфон на край стола, Донхёк скучающе подпирает щёку рукой и смотрит на затемнённую сцену, на которой Дримзен уже работают в полную силу. Сегодня первую половину программы солирует Ченле, чтобы пораньше свалить домой и подготовиться к какому-то важному семинару, а Донхёк и не возражает. Все его мысли крутятся вокруг висящего на нём задания от Джонни и заявки на фестиваль, которую пообещал заполнить Джисон, а остальное маячит на фоне и ждёт своей очереди в списке приоритетов. — Привет. Здесь свободно? — слышится со стороны знакомый голос, и Донхёк вздрагивает. Из-за приятной полутени в баре он не сразу замечает подошедшую к его любимому дальнему столику фигуру. — М-марк? — не сумев скрыть запинку, удивляется Донхёк и окидывает его беглым взглядом: как и прежде скромная мешковатая одежда, полностью скрывающая яркие волосы шапка и отсутствие макияжа. Эти постоянные преображения наводят в голове Донхёка беспорядок. — Свободно, но как ты здесь оказался? — Ты сам позвал меня в прошлый раз, уже забыл? — напоминает Марк, отодвинув высокий стул, и усаживается напротив, не выдавая ни капли неуверенности. — Честно говоря, не думал, что ты придешь после встречи в Нео зоне… но в каком-то смысле рад, что ты оказался искателем приключений, — признаётся Донхёк с хитрой улыбкой, покрутив смартфон между пальцев, и замечает, что все ребята со сцены уже обратили внимание на пополнение в его компании. Джемин довольно усмехается. Кажется, вопросов не избежать — Не буду врать, Донхёк меня немного напугал, — усмехается Марк, — но вот Хэчан… — он делает многозначительную паузу, заинтересованно склоняя голову и придвигаясь ближе. Донхёк полностью его понимает: между двумя своими образами он бы выбрал сценический, несмотря на то, что у обоих порой бывает специфический характер. — И тебя не смущает то, что они — один человек, то есть я? — спрашивает он. Ему плохо удаётся справляться с тем, что кто-то настолько открыто рассуждает об обеих его «личностях». — Также, как и тебя не смущает то, что Марк и Минхён — один человек, — заявляет тот в ответ. — С чего ты взял? — Видел твоё сообщение. Могу ошибаться, но вряд ли ты бы хотел иметь со мной что-то общее, если бы был уверен, что от этого будут неприятности, — пожимает плечами Марк. — Отвечать на сообщения у тебя не в почёте, как вижу. — Донхёк щурится. — Неприятности сами меня находят. В прямом смысле. — Значит, я всё-таки очередная из них? — ведёт бровью Марк, поправляя бини. — Ты не просто очередная, — смеётся Донхёк, — ты неприятность с секретом, — он подмигивает, — но мне это нравится. — Ты сказал, что некоторым секретам лучше оставаться секретами, — припоминает Марк, и Донхёк мысленно ухмыляется, понимая, что по какой-то причине его слова запомнили. Может, так даже будет проще, если он притворится, что их более близкое знакомство было инициативой Марка, а не наоборот. — Забудь, это было позавчера, а сегодня, когда ты здесь, — заискивающим тоном говорит он, кардинально переворачивая свой прежний план, — я искренне заинтригован и мне нечего терять. — Нечего терять? — Да, ты и так уже видел чуть больше, чем следовало. Прочее не слишком запустит ситуацию, я готов честно расплачиваться. — Разве тебе не хочется говорить о чём-то отвлечённом, когда ты… не в образе? — подбирает слова Марк, сдавая назад, взгляд его падает на стол, и Донхёк невольно обращает внимание на тонкие пальцы, неосознанно закрепившиеся в слабый замок. — М, отчасти ты прав, — соглашается Донхёк, исправляясь, и чуть откидывается на спинку стула. — Но на самом деле неважно, в образе ты или нет, здесь ты можешь говорить о чём угодно. Это магия After midnight, — он обводит рукой зал, утопающий в красном подвижном освещении, густо ложащемся на разнотекстурные поверхности, и немного откидывает волосы парика со лба. — Знаешь, подобно тому, как тебе становится легче говорить о каких-то вещах ночью или в темноте, так и здесь ты постепенно расслабляешься и доверяешься этим стенам. Особенно после десяти вечера и кружки пива, — смеётся Донхёк. — У нас скидка пятнадцать процентов в баре, кстати, хозяин нас балует, а я угощаю… хотя и не настаиваю, конечно же, — добавляет он ненавязчиво, внимательно проследив за реакцией. Марк чуть расслабляется и возобновляет зрительный контакт. — Но очень умело рекламируешь, — признаётся он, сверкнув блеском в глазах, кажущихся почти чёрными. — Моё дело предложить. — Пожалуй, я не буду отказываться… Спустя минут двадцать Донхёк окончательно убеждается, что Марк из того типа людей, с которыми поначалу чертовски тяжко. Их трудно раскрыть и ещё тяжелее завоевать их доверие. Причём, чем сильнее и настойчивее будут попытки Донхёка ускорить этот процесс, тем дальше Марк будет от него ускользать, захлопывая створки своей раковины лишь сильнее. У него есть свой определённый темп, который не допускает отклонений в сторону убыстрений, и Донхёка это заставляет нервничать — он не привык иметь дело с теми, кто не поддаётся его очарованию с самого начала, а если и поддаётся, не позволяет первому впечатлению стать окончательным. Несмотря на то, что обычно терпения с такими жемчужницами полностью окупается, Донхёк бы не переживал, не будь он ограничен во времени. Ему придётся быть очень изобретательным. — Как вы все оказались здесь? — чуть отодвинув кружку в сторону, спрашивает Марк и облокачивается на локти, чтобы наклониться ближе, проявляя неподдельный интерес. — Ты хочешь длинную историю о нашей группе, начиная от истоков? — уточняет Донхёк шутливым тоном, посмотрев на сцену, и также незаметно приближается, переставив свою кружку с малиновой водой — пить ему перед сценой нельзя, но с пустыми руками тоже сидеть не хочется. — Да, что-то типа того, «Дримзен: начало», — склонив голову, говорит Марк. Из-за этой встречи в Нео зоне Донхёк почти забывает, почему они вообще познакомились, и в очередной раз «благодарит» Джонни за то, что он научил его расчеловечивать тех, кому придётся сделать больно однажды. Никто не говорил, что этот приём в том числе отшибает память. — Это можно было назвать судьбой, если хочешь, — приукрашивает Донхёк, мечтательно глядя в расплывающийся потолок. — Мы все учились на разных факультетах и вряд ли вообще должны были однажды оказаться рядом друг с другом, но всё решил дурацкий конкурс талантов для первокурсников и второкурсников. Сейчас… — Покопавшись в смартфоне, он без труда находит в групповом чате одну из их первых фотографий, которую они сделали вместе в тот день, и поворачивает экран к Марку. — Я и Нана с прикладной математики, Инджуни с дизайнерского, Джен-джен с физической культуры, Леле с управления бизнесом и Сон с прикладной музыки. Мы стояли за дальней кулисой вшестером после прослушивания, ждали, когда объявят, кто пройдёт в финал, зацепились языками, разговорились и в итоге после отбора вместе пошли в какую-то забегаловку есть самгёпсаль. — Праздновать то, что вы все прошли? — предполагает Марк. — Если бы, — смеётся Донхёк, вспоминая тот вечер, — скорее наше лузерство. Никто не прошел. — Серьёзно? Не может быть! — не верит Марк. — Ты врёшь. — Зачем оно мне? — пожимает плечами Донхёк. — Тот конкурс был о-очень коммерческой историей, знаешь, с требовательными спонсорами, вылизанной картинкой и всем этим дерьмом, как в шоу по телеку. Кастингующие пытались набрать максимально разношерстных участников, чтобы зрителю за два часа финала не стало скучно. Вышло зрелищно, но в итоге за всеми этими шариками-фонариками затерялись многие достойные конкурсанты. И это я даже не о нас сейчас. — Отстой, — морщась, заключает Марк коротко и возвращает смартфон. Донхёк пытается чуть дольше коснуться его пальцев, но никакой явной реакции на это не замечает. — А потом? — А потом мы сдружились буквально за месяц, стали больше общаться и находить всё больше общих интересов, — перечисляет Донхёк с чувством ностальгии. — В конце концов, мы поняли, что наши увлечения и мечты, как однажды сказал Нана, пересекаются где-то в точке Дримзен — ему правда нравится учёба. А потом мы создали группу — и понеслось веселье. — Первое время всегда самое запоминающееся, верно? — понимающе кивает Марк, явно показывая, что часть этих чувств ему знакома. — Пожалуй, самое лучшее, — соглашается Донхёк, — даже несмотря на то, что сначала мы собирались где попало. Потом нам разрешили устроить репетиционную в гараже недалеко от дома Леле, и он же подыскал нам работёнку здесь — случайно познакомился с хозяином и выкрутил на максимум свою предпринимательскую жилку. Осмотревшись по сторонам, Донхёк замечает Куна в уголке барной стойки за разговором с менеджером и кивает на него. — Видишь? Вот он, в очках и белой рубашке возле стойки. Это он нас взял к себе. — Он не похож на хозяина. Впервые вижу начальство бара непосредственно в зале, — посмеивается Марк, поправив шапку, и отпивает немного из кружки. — А как же Юта? — возражает Донхёк. — Юта? — удивляется Марк, отмахиваясь, будто ему не слишком хочется добавлять его в разговор. — Ты не увидишь его в зале в рабочие часы. Он скорее из тех, кто хорош в том, чтобы максимально раздавать обязанности и изредка решать какие-то вопросы, но не непосредственно на работе. Он… не такой. — Марк мотает головой. Донхёку хочется сказать, что, несмотря на это, у него весьма успешный бизнес в столице, значит, это рабочая схема, но решает не развивать эту тему пока что — переживает, что может спугнуть. Впрочем, удочка закинута. — А Кун такой, — говорит он оживлённо. — Иногда он бывает строгим, но вообще-то очень добрый и участливый, прощает нам многое и старается понимать, — постукивая пальцами по столу, добавляет Донхёк и тем самым переводит разговор в прежнее русло. Вдруг он застывает на месте, ощущая, будто его накрыло наваждением. Хотя вряд ли, конечно, расслабленность от общения на его любимую тему можно назвать так — он просто настолько забылся, что перестал вспоминать о Ёнхо. — А как ты познакомился с Джонни? — вдруг интересуется Марк. — Не похоже, что ваши компании пересекаются. «Вспомни солнышко — вот и лучики», — думает Донхёк, вздыхая. Ему не хотелось бы говорить о Джонни слишком много, поэтому он смотрит на часы и замечает, что осталось всего несколько минут до его очереди выходить на сцену после Ченле. — Мы с ним познакомились в общаге, когда я поступил на первый курс. Он был на несколько курсов старше, но мы всё равно сошлись характерами, — избегая каких-либо подробностей, рассказывает Донхёк. — Так и подружились. Выбираемся вместе куда-то редко по старой памяти, но бывает. И да, ты прав, наши компании вообще не пересекаются. — Это странно, — замечает Марк, сделав растерянное лицо. — Мне казалось, Джонни может быть вам полезен, у него много знакомых, которые могу помочь вам с группой. — Да, но… — тянет Донхёк, почувствовав себя неуютно, — ребята не очень хорошо его воспринимают, поэтому лучше о нём не говорить. — Правда? Мне казалось, он может с любым найти общий язык, — не замечая смены настроения либо намеренно не влезая в чужие дела, удивляется Марк, и Донхёк взволнованно поглядывает на сцену, с облегчением понимая, что ему пора. — Мне нужно бежать, может, сможем об этом поговорить в следующий раз? — понемногу сползая со стула, улыбается он. — Следующий? — усмехается Марк. — Ну, ты ведь ещё придёшь. — Это не вопрос, верно? — Не вопрос, — кивает Донхёк и, подмигнув, удаляется в сторону сцены, почему-то на этот раз уверенный вдвойне, что это явно не последняя их встреча. Едва он поворачивается к столику спиной, игривость спадает с лица, а на плечи наваливается неприятная тяжесть воспоминаний. Отчасти Донхёку хочется сбежать не только из-за того, что слишком огромное количество вопросов о Джонни может заставить его случайно ляпнуть что-то лишнее, но и потому, что светлые моменты их дружбы, смешанные с грязью, вгоняют его в тоску. Вряд ли Донхёк расскажет об этом кому-либо, но в качестве профилактики порой полезно проговаривать в мыслях, с кем больше не стоит тусоваться и по каким причинам. На первом курсе Донхёку было одиноко, несмотря на уже тогда завязавшуюся дружбу с Джемином, потому что он, несмотря на школьную систему распределения учащихся, привык к большим компаниям в старших классах, которые сам и собирал. Джонни с его непохожим на местную тухлую тусовку ботаников характером и привезённым прямиком из Штатов настроением уж очень сильно его манил. Сближение их тандема оказалось лишь вопросом времени. Чего Донхёк тогда ещё не знал, так это того, что подработка диджеем втянет их с Джонни в компании, где границы между развлечением и взрослыми делами слегка размоются. Как ни один человек не приходит к чему-то противоречивому одномоментно, так и сам Донхёк не проснулся однажды утром с мыслью, что ему нужно подставлять людей за деньги. Чем более растянут процесс во времени, тем сложнее заметить изменения. Началось всё с одного глупого спора, в процессе которого приятель Джонни выяснил благодаря Донхёку, что его иностранка-невеста с ним нянчится только из-за драгоценной для неё визы и гражданства. Тогда на кону была лишь бутылка текилы и ничего более. Алкоголь был выпит, а осадок от ситуации остался. За первым разом последовал второй, третий, четвёртый, а дальше ставки начали повышаться. Джонни находил всё новые и новые способы заработать настолько необходимые Донхёку деньги, пока не произошло непоправимое, поссорившее их навсегда. И даже так отказаться от такого заработка оказалось трудно. Если жизнь и правда череда побегов и сражений, пожалуй, не стоит забывать, что очередной уход от борьбы с чем бы то ни было — всего лишь отсрочка столкновения. — Хэчан, — положив руку на плечо, неожиданно зовёт Ченле и пристально всматривается в его лицо. Донхёк вздрагивает, не заметив, как он сошел со сцены, — ты как? Будто призрака увидел. — Да порядок, стандартный нервяк, вот и задумался, — отмахивается он как можно убедительнее. — Удачи с семинаром. Завтра увидимся. — Ла-адно, — не сменя подозрительного тона, уступает Ченле, но даёт понять, что не купился на дешевую отмазку, — до завтра. Оказываясь на сцене между Джено и Джемином, Донхёк в очередной раз радуется тому, как во время выступления пропадает всё то, что обычно терзает его. Сложные выборы, обещания, не принятые решения, насущные вопросы и прочее, рутинное и скучное. Донхёка утомляют вещи, требующие его внимания, и чертовски заряжает всё, что позволяет быть в центре внимания ему самому. Да, порой для этого приходится быть занозой в чьей-то заднице, выходить из зоны комфорта, хитрить, но оно определённо того стоит. Нет более приятной подзарядки, чем та, что пронизывает всё тело, когда Донхёк ловит на себе чей-то взгляд, и не так неважно, чем он наполнен — радостью, вдохновением, интересом или удерживаемым желанием. А может, даже завистью. На такие взгляды он лишь ухмыляется в лицо, пожимает плечами и движется дальше, однако есть и те, которые сложно отпустить. На этот раз Марк сидит намного дальше, но глаза его блестят и движутся вслед за Донхёком, как и прежде, куда бы он ни двинулся. Будто во всём, касающемся его, есть что-то сакральное: в жестах, голосе, движении волос и каплях пота на шее. Донхёк знает, к чему стремится — к тому, чтобы большая часть взглядов была именно такой. Чтобы он смог затеряться среди звёзд в чужих глазах, отдаться им и раствориться в лучах обожания, которое длится, пока из колонок доносится музыка и их голоса. А до тех пор ему скорее всего всегда будет мало… В конце выступления сразу сбежать в гримёрку Донхёку не дают — Джемин ловит его за плечо возле сцены и сразу разворачивает в противоположную сторону, повиснув у него на шее рукой. — А как же твой новый фанат? — хитро улыбнувшись, тянет он, и Донхёк видит, как Марк спешит в их сторону. — Не хочешь нас познакомить? — Джемин, не сейчас, — закатывая глаза, говорит он, но становится слишком поздно выворачиваться из его сильной хватки и бежать. — Хэчан, ты забыл на столе, — протягивая смартфон уже издалека, скромно улыбается Марк и не может не обратить внимание на наверняка ужасно двусмысленную физиономию Джемина, примостившуюся рядом. — Спасибо, — искренне надеясь, что на этом всё закончится, благодарит Донхёк и мысленно даёт себе щелбан за забывчивость в спешке, но не тут-то было. — Ну привет, новый поклонник Хэчана, — беспардонно тянет Джемин, заставляя руку Донхёка дёрнуться в порыве смущения из-за его совершенно не подозрительно игривой интонации, — будем знакомы, я Нана. С каждой секундой желание Донхёка спрятаться за барную стойку растёт в геометрической прогрессии, но его вялые попытки освободить свою шею оказываются тщетными. Нет, за друзей ему не стыдно, но когда Джемин включает обаяние, становится практически невыносимым. — Марк, просто Марк, — кивает он и вежливо оставляет чужое забавное лицо без комментариев, сдерживая смех и уже в который раз за ночь поправляя свою шапку. — Очень приятно, просто Марк, — склоняет голову Джемин, не переставая лыбиться, как ходячая реклама стоматологической клиники своих родителей. — Не хочешь остаться с нами у бара до закрытия? Мы всегда рады новым лицам. — Спасибо за приглашение, но мне правда пора, — спрятав ладони в карманы широких штанов, отказывается Марк и почему-то многозначительно смотрит на Донхёка. — Может, в следующий раз? — Следующий раз после встречи с этим? Да ты отчаянный. — Нана, прошу тебя, заткнись, — обманчиво мило скалится Донхёк. — Обязательно. Вы классные, ребята, — искренне улыбаясь, заверяет Марк с незаконченной интонацией, но потом будто передумывает сказать что-то ещё и, медленно пятясь назад, добавляет: — я напишу тебе позже, если ты не против, Хэчан. Помолчав несколько секунд так, будто у него и правда есть выбор, Донхёк усмехается: — Надеюсь, в этот раз ты ответишь быстрее, чем мы снова встретимся. Поняв намёк на своё молчание до этого, Марк смиренно кивает и направляется к выходу из бара, провожаемый взглядом Донхёка до самой двери. — Когда вы успели обменяться номерами? — с подозрением, но всё ещё шутливо щурится Джемин, завернув в сторону гримёрки. Едва понадеявшись на то, что никто, кроме него, к Марку интереса не проявил, Донхёк тут же натыкается на столпившихся за углом друзей. — Всё тебе расскажи да покажи, — ёрничает он, ущипнув его за бок, и оставляет ладонь на джеминовой талии. Так они плетутся до коридора с помещениями для персонала. — Если не мне, то кому тогда? — фыркает Джемин, дунув Донхёку в ухо, и тот смеётся. — Если у вас что-то наметится, я должен узнать первым. — Боже, мы же просто… — Узнать о чём? — тут же подскакивает услышавший их издалека Джисон, из-за чего тема о Марке за считанные секунды становится достоянием общественности. Тяжело вздохнув, Донхёк готовится отбиваться от вопросов или всё-таки отвечать настолько коротко, насколько ему позволят его любопытные друзья, чтобы не проговориться о Джонни и о том, кто такой Марк на самом деле…