Разобранный

Локи.

Я оставался в своей голове на протяжении... Ну, я понятия не имел. Это могли быть часы, дни... или всего лишь минуты. И какое это имело значение, на самом деле? Мой мир исчез. Моя власть – привилегии – положение – всё исчезло. Всё, что осталось, - это моя оболочка. Эта выжатая оболочка человека. Я бы заплакал, если бы моё тело могло не экономить влагу. Возмутился бы несправедливостью бесчувственной Вселенной, разнёс бы комнату на части, чтобы излить свою ярость и печаль. Но я превратился в хрупкое, жалкое, бесполезное существо! Почему я был воскрешен? В глубине души я не питал никаких иллюзий: - были люди, более достойные жизни, чем я. Люди, которых вырвали из отведенного им срока задолго до их времени. — Как и я не твоя мать? — Верно. Я отогнал это воспоминание в сторону. Вдобавок ко всему прочему, это было уже слишком. Мама значила для меня больше, чем все звезды на нашем небе, но в конце концов? Я отбросил её в сторону в порыве детской досады. После смерти не было никакой боли. Но всё, что я чувствовал сейчас, была боль. Душевные муки соответствовали тем мучениям, которые вынуждено было терпеть мое истощенное тело. Каждая конечность болела, каждый сустав пульсировал. Мои глаза горели. Мой мозг бился в клетке моего черепа. Даже моя кожа казалась неправильной – слишком тонкой, слишком тугой, как будто она принадлежала кому-то другому. Я никогда не чувствовал себя таким чужим в своём собственном теле. В конце концов это стало слишком невыносимо. Я собрал разбросанные остатки своей воли и создал дубликат, затем сел на край кровати и просто... наблюдал за собой. Это был не первый раз, когда я сидел на кровати и наблюдал. Обычно это происходило при более приятных обстоятельствах. По крайней мере, если бы я смотрел глазами своего двойника, можно было бы поверить (хотя и с трудом), что человек под одеялом был кем-то другим. Что боль, которую он испытал – продолжает испытывать – принадлежала другому. Из болезненного, горького опыта я знал, что отсрочка неизбежного только усугубит последующую катастрофу, но пока... это было всё, на что я был способен. Звук открывающейся двери вырвал меня из моего мрачного самоанализа. Вошедшая женщина была мне знакома: красивая, рыжеволосая, двигающаяся с гибкой, контролируемой осанкой воина. Наташа Романофф. Черная Вдова, одна из немногих, кто когда-либо побеждал меня в моей собственной игре. Я вспоминал наш разговор на борту Геликарриера со смесью гнева и горького восхищения. — Скажи мне, - сказал я через дубликат, когда Романофф закрыла дверь и прислонилась к стене, заложив руки за спину, - как высококвалифицированный, хорошо обученный и уважаемый агент Щ.И.Т.А оказался на службе у Верховного Чародея? — Ты думаешь, это то, что происходит? - её голос был таким же глубоким и страстным, каким я его помнил, её тон был размеренным, как будто у неё было все время в мире. — Ты не волшебница, - ответил я, изучая её одежду. Свободная ткань, темные цвета. Мидгардская мода была такой... скучной, - И все же ты находишься в компании одного из них. Ты тренированный убийца, - я стиснул зубы, задаваясь вопросом, смогу ли я запугать её. — Технически, я агент по проникновениям, - она не выдала ни проблеска эмоций от моего оскорбления, - Но прямо сейчас я как бы... вне сети. Я больше не работаю на Щ.И.Т.А. И я не работаю на Стивена. — Значит, его любовница, - я вложил в эти слова столько презрения, сколько мог, - Хорошенькая безделушка, которую можно повесить ему на руку, - удовольствие, которое я испытывал, пытаясь разозлить её, было ярким пятном, единственной точкой света в моём новом темном мире. Она рассмеялась. — Даже близко нет. Между нами? Этот парень женат на своей работе. Я уставился на неё, сбитый с толку. Если она не предлагала свои профессиональные услуги... или её личные... кем она была для него? — Можно мне посидеть с тобой? - спросила она, указывая на кровать. — Я не могу тебя остановить. — Если бы ты попросил меня уйти, я бы ушла. Я вгляделся в её лицо и нашел… ничего. Невозможно было сказать, о чем она на самом деле думала. Ни намека на угрозу или агрессию. — Оставайся, если тебе так угодно, - сказал я настолько застенчивым тоном, насколько смог, - Норны знают, что я устал смотреть на собственное изуродованное лицо. Она заняла место рядом с моим дубликатом. Её глаза были темно-зелеными. Я никогда раньше этого не замечал. Почему это должно меня удивлять, я не мог сказать. — Почему ты здесь? - спросил я. Я воздержался от вопроса, где находится "здесь", по крайней мере, на данный момент; я знал, что это было место, где Верховный Чародей чувствовал себя комфортно. Кроме того, мне было все равно. Не тогда, когда у меня было так много других забот. Отсутствие, прошептал голос в глубине моего сознания. Все, что у тебя есть - это отсутствие. — Я думаю, у нас с тобой есть одна или две общие черты, - сказала она. — Я сильно сомневаюсь в этом. — Я умерла, Локи. Я уставился на неё, потрясенный так глубоко, что почти потерял контроль над своим дубликатом: изображение колебалось, появляясь и исчезая, пока я цеплялся за свою магию. — Как?.. - это казалось таким неподходящим словом, но это было всё, что я мог выдавить из себя. — Камни бесконечности. На этот раз я был готов к шоку. Я держался за своего двойника, держался за свое сидячее положение рядом с ней и держался за мрачное выражение, которое я придал своему лицу. — Что произошло после того, как я... умер? - я покачал головой. Я хотел знать, но это был не тот вопрос, который я должен был задать в первую очередь, - Я имею в виду, как давно я...? — Прошло некоторое время. Я распознал уклончивый ответ, когда услышал его. — Часов? Дней? Недель? Выражение её лица не изменилось. Я сглотнул. — Месяцев? Тишина. О, милые Норны. — Как долго, женщина? — Пять лет. И шесть месяцев. Шок был настолько сильным, что мой контроль исчез, как и дубликат. Романофф ничего не сказала, пока я собирал воедино разрозненные фрагменты своей концентрации. Один сильный толчок, и копия снова материализовалась рядом с ней. — Хорошо.., - мрачно заметил я, - Хорошо. Стрендж сказал мне, что Тор был за пределами планеты. Жив ли мой брат? Правда? — Он жив, - сказала она, медленно кивнув, - Дела идут хорошо, как я слышала. — А Танос?.. — Уничтожен, - окончательность в этом единственном слове была отрадной, - Но многое произошло между тем временем и сейчас. Это будет нелегко услышать. Невысказанным, но понятным (даже отчасти приветствуемым) было предположение, что если я не буду готов услышать, она не будет говорить. Я обречённо пожал плечами. — Стрейндж сказал мне, что я умер, но снова живу. Ничто не может быть так тяжело слышать, как это. Она взглянула на моё почти бесчувственное, едва приходящее в сознание тело, затем поудобнее устроилась на краю кровати, подобрав под себя ногу. Она положила руки на согнутое колено. — Когда Танос напал на ваш корабль, у него уже был Камень Силы. Он забрал у тебя Камень Пространства, - её приподнятые брови словно задавали вопрос. Я кивнул. Это я вспомнил. — Брюс сказал мне, что Хеймдалль послал его на Землю, - её колебания были едва заметны, но это сказало мне, что она что-то чувствовала к Халку. Я понятия не имел – пока – что это было за чувство, но оно было. Она не боялась его. Я знал, как выглядит страх. — Дай угадаю, - сказал я, - Беннер поднял тревогу. Земля собрала своих самых могущественных героев. Танос прорезал их, как коса кукурузу. — Более или менее, - её медленное, обдуманное сглатывание сказало мне, что эти воспоминания были для неё болезненными. Я рассматривал возможность того, что всё это было игрой, преднамеренным актом, призванным вызвать сочувствие и побудить меня раскрыть информацию. Если так, то она была обречена на провал. Мое положение было настолько безрадостным, что у меня не было ни сочувствия, ни информации, которую я мог бы дать. — Что с другими Камнями? — Он их получил. Всех их. Любого, кто вставал у него на пути, он убивал. Включая его собственную дочь. Это дало мне повод для размышлений. По слухам, у Безумного Титана не было собственного потомства, но он усыновил по ребенку с каждого из завоеванных им миров. О некоторых он заботился больше, чем о других. Но все они – в какой-то мере – имели для него ценность. Воспоминания овладели мной, жестко и быстро, прежде чем я успел побороть их. Рожающая женщина-Ледяной Великан, её крики боли эхом разносятся по огромному залу. Чудовищный визг нашего потомства. Вопль повитухи. Я впервые увидел Ермунганда, чудовищного змея, которого я произвёл на свет. Шестиногий конь. Самое быстрое существо во всех Девяти Мирах. Скорость, красота, грация; несмотря на природу своего рождения, Слейпнир был удивительным созданием. Один обрек Йотунхейм на медленную смерть. И прикосновение его магии Асгарда к моей йотунской крови прокляло меня. Я захлопнул крышку над этими воспоминаниями так быстро, как только мог, но не раньше, чем старая агония сжала мое сердце. Мои дети были потеряны для меня. Я потратил так много лет, пытаясь забыть их. Но я бы никогда этого не сделал. Чтобы Танос просто... просто... выбросил своих собственных, как будто они представляли для него не большую ценность, чем оружие или инструмент... Я с трудом мог представить себе такое холодное сердце. Я погрузился в молчание. То же самое было и с моим посетителем. Её взгляд был прикован к своим рукам. — Романофф? - подсказал я, когда молчание затянулось. — Зови меня Наташа, - сказала она, поднимая голову. Отблеск непролитых слез делал ее глаза расширенными и сияющими. Она прочистила горло. — Ладно, - согласился я с легким кивком. — Итак, э-э… там была битва, - продолжила она, - В Ваканде. Самая масштабная, которую я когда-либо видела. Танос взял последний Камень, щелкнул пальцами и изменил Вселенную. — Он сделал это, - выдохнул я, качая головой, - Этот сумасшедший ублюдок наконец-то сделал это. Уничтожил половину всего сущего. Мой разум уклонился от чудовищности её простого заявления, изо всех сил пытаясь принять последствия. Я был уверен, что нужно было ещё многое узнать о действиях Таноса, но я ещё не был готов к этому. — Это усилие чуть не убило его. Он сбежал, и... нам пришлось собирать остатки. Но на самом деле мы не могли этого сделать, потому что не осталось ничего достаточно сильного, чтобы можно было удержать их мощь. Мы... мы пытались продолжать в том же духе. Просто продолжай жить. Те, кто остался. Она давала мне такие ясные знаки, что, должно быть, почувствовала моё растущее нежелание слышать больше. И по нескрываемой мрачности в её голосе я понял, что она неохотно говорит. Позже – возможно – я выясню подробности. — Ты потеряла людей, которых знала? — Мы все потеряли кого-то, кого знали. Я попытался представить Вселенную такой, какой она должна быть сейчас – полупустой. Боль и опустошение, которые, должно быть, вызвали. Агония тех, кто остался позади. Было слишком легко понять эту боль, потому что я сам пережил её. Но я не потерял и половины своего вида. Я потерял их всех. Всех... кроме Тора. Только он не в твоем вкусе, не так ли? Мерзкая мысль выскользнула из темного колодца моего подсознания. Он асгардец. Он сын своего отца. Ты? Ты всего лишь коротышка-йотун. По крайней мере, половина твоего вида осталась. Перестань так жалеть себя, ты, эгоист, это бесполезная трата ресурсов – — Локи? — Как ты живешь с этой потерей? - Прохрипел я. Я вглядывалась в её лицо, отчаянно пытаясь найти ответ – любой ответ, – который отвлек бы меня от омерзительной болтовни сомнения в глубине моего мозга. “Как ты просто... продолжаешь? — Мы заботились друг о друге. Разговаривали. Было... много разговоров. И много насилия со стороны некоторых людей, - вспышка эмоций промелькнула на её лице. Так быстро, что я чуть не пропустил это. Возможно, реакция, которую она не хотела, чтобы я видел. — Так вот какую жизнь вы ведете сейчас? - я почти пожалел, что она мне рассказала. Неведение было блаженство... по крайней мере, на какое-то время. — Так и было, - ответила она, - В течение пяти лет. — Что-то изменилось? — Всё изменилось. — Твой тон говорит о победе, - тихо сказал я, - Но твои глаза говорят о потере. Её хрупкая улыбка дрогнула. — Мы победили, - сказала она, - Мы определенно победили. Но мы тоже вроде как проиграли. Мы выяснили, как путешествовать во времени, забрали Камни до того, как Танос нашел их, и перевернули Щелчок. Я отвёл взгляд, пытаясь осознать то, что она только что сказала. Если бы эта так называемый ‘Щелчок’ был отменен… неужели все были записаны обратно в существование? — Где в этом поражение? - спросил я, пытаясь понять. — Мы потеряли нашего самого большого нападающего. Тони Старк. Он, э-э... - уголки её губ снова опустились вниз, - Мы создали нашу собственную Перчатку Бесконечности. Брюс использовал её, чтобы вернуть всех обратно, а затем Тони использовал её, чтобы уничтожить Таноса. Я переварил это новое потрясение, размышляя о том, что оно означало. Из моего ограниченного знакомства с Перчаткой я пришел к выводу, что любому, кто сможет использовать её для владения Камнями, потребуются огромные физические и умственные силы. У Таноса было и то, и другое. Хотя Тони Старк, казалось, обладал своей собственной силой, он был мидгардцем; они физически не были способны владеть такими стихийными силами. — А он знал? - спросил я, - Он знал, что произойдет? Она кивнула. Идиот, подумал я. Храбрый, благородный идиот. Поступил бы Тор так же на месте Старка? Если бы он вырвал перчатку из руки Таноса, воспользовался бы он ею? Инстинкт подсказывал мне, что так и было бы. В одно мгновение. Стал бы я? Конечно, ты бы этого не сделал. Ты бы взял его и сбежал. Мне было стыдно. Знать, что я мог бы стать героем – мог бы "спасти положение", снискать восхищение миллиардов людей.… но я не был героем. Я был Обманщиком. Обманщик. И в этот момент мне было так одиноко, что это раздавило меня. — Я сожалею о вашей потере, - сказал я. Говорить становилось все труднее. Каждое слово с трудом вырывалось из горла моего двойника. Скоро мне придется вернуться в тело – скорбеть, барахтаться в собственном отчаянии, – но я пока не мог отпустить его, - Правда. Старк был занозой в моей заднице, но он проявил храбрость и мужество, - и у меня больше не было желания говорить о Железном Человеке, - Какое место в этом занимает твоя смерть? Она не вздрогнула от моих откровенных слов. Я оценил это. У меня не осталось сил на хитрость; я получил слишком много ударов, пошатнулся от слишком многих потрясений. — Камень души, - её голос был тихим, едва слышным, - Чтобы получить его, ты должен пожертвовать тем, кого любишь. Душа за душу. Танос пожертвовал ради него своей дочерью. На секунду – единственную, опасную секунду – я восхитился Таносом. Безумный Титан следовал своему плану до самого горького конца. Он сделал всё, что было необходимо для достижения своих целей. Безжалостность, самоотверженность – я восхищался этими чертами характера. И я презирал себя за то, что восхищался ими в нем. — И кто принес тебя в жертву? - поинтересовался я, понизив тон, чтобы соответствовать её тону. — Я. Я пожертвовала собой. Я озадаченно уставился на неё. — Я не понимаю.. На этот раз её улыбка была нервной и горькой. — Ты бы и не стал. Тебе нужно было бы заботиться о ком-то, кроме себя, чтобы заполучить его, - затем она поморщилась, - Мне очень жаль. В этом не было необходимости. Я придержал язык, чтобы это не взорвало её ответом, который я действительно хотел дать. Она знала обо мне совсем немного, но знала самые важные детали. Я не мог спорить с правдой. Все, что я мог сделать, это возненавидеть себя еще больше. — Ты поможешь мне понять? Если бы я не изучал её так пристально, если бы я не научился искусству читать людей, я бы не заметил её быстро скрываемого удивления. — Клинт отправился со мной в Вормир, - медленно начала она, - Никто из нас не знал, что за Камень Души придется заплатить такую цену. Теперь я всё понял. Клинт Бартон был её самым близким другом, самым верным товарищем. Человек, который подарил ей другое будущее, далекое от Красной комнаты. — Он пытался пожертвовать собой, - предположил я. — Я не могла этого допустить. У него есть жена, дети. Я? У меня никого нет. — Он был у тебя, конечно же? — Это было простое уравнение. Его бок был тяжелее моего. Я должна была уравновесить это. — Возможно, это способ стереть красную отметку в твоей учётной книге? Она нахмурилась, её глаза скользнули по моему лицу, как будто она искала скрытый смысл в моих словах. — Это то, что я тебе сказала? - спросила она, - Раньше, я имею в виду? — Да, это было частью нашего разговора на Вертолете. Разве ты не помнишь? Её улыбка была кривой. — Видишь ли, это часть дела. Я отдала свою жизнь за Камень Души, и когда Брюс пожелал, чтобы мы все вернулись к жизни, я тоже вернулась. Просто... не там, где он ожидал. И я как бы оставила большую часть своих воспоминаний позади. Ошеломлённый в очередной раз её откровением, я изучал её через магический фильтр. Оранжевая энергия вспыхнула в её глазах; глубокие, красивые искры, которые могли бы быть крошечными сверх новыми звёздами. Я посмотрел на неё с вновь обретенным уважением. — Ты далеко путешествовала, Дитя Космоса, - сказал я, опуская фильтр. — Хорошо… теперь моя очередь сказать: ”Я не понимаю", - её поза была напряженной. — Душа за душу. Это то, чего требует Камень, и это то, что он должен иметь. Никакое количество желаний с другими Камнями не должно было вернуть тебя обратно. Но потому, что твоя жертва была добровольной... неужели ты думаешь, что дочь Таноса предложила свою жизнь? Или она боролась с ним на каждом шагу, брыкаясь и крича? — Откуда ты можешь знать? - слезы снова увлажнили её глаза, сверкая, как бриллианты. — Я знаю магию. Я чувствую это, - я прижал руку к груди, - Я вырос, изучая её, понимая её. Ты отдала себя Камню, и в награду он вернул тебя обратно, - я склонил голову набок, - Но всегда есть цена, которую нужно заплатить, вот почему это забрало твои воспоминания. Она шмыгнула носом. Вытерла глаза. — Они возвращаются, - сказала она, - Медленно. Стивен помогает. И я знаю все факты обо всём, что произошло в моей жизни, я просто не могу... не могу вспомнить их все. — Я не уверен, это везение или нет, - сказал я, - Есть вещи, о которых я бы не хотел вспоминать. — Все плохое делает хорошие времена лучше. Нельзя же вечно перестраховываться, верно? Для меня это имело мало смысла. Возможно, это была мидгардская штука. — Посмотри на себя, ты почти прозрачный, - сказала она, похлопав меня по плечу. Её рука прошла прямо сквозь мой дубликат, - Извини. Теперь я позволю тебе отдохнуть. Однако я буду продолжать следить за тобой, пока твое тело как следует не пробудится. Восстановление будет суровым испытанием. Я не хотел, чтобы моё тело просыпалось. Я не хотел выздоравливать. Я хотел забвения смерти, блаженства неведения. Ну и что с того, что Танос был мертв? Ну и что с того, что Щелчок был отменен? Мой мир все еще был разрушен. Не твой мир, он никогда не был твоим миром. – Порочные мысли снова закружили мою голову. — Спасибо, - сказал я, чтобы заглушить жалость к себе, - За твою доброту. И твой такт. Она встала. — Я добрая, потому что не могу вспомнить, что ты мне не нравишься, - её подмигивание заставило меня улыбнуться. Я погрузился обратно в своё тело, когда она открыла дверь. Прежде чем выйти, она остановилась и оглянулась через плечо. — Еще одна вещь, которую ты должен знать, - сказала она, - Многие асгардцы сошли с того корабля, прежде чем Танос уничтожил его. Они пришли на Землю. Когда ты будешь готов, Новый Асгард будет рядом, чтобы напомнить тебе, что ты не одинок.