J: Господин… у меня вопрос: я должен их надеть завтра?
Отложив телефон, Чонгук старается не выглядеть слишком подозрительно. — Уверен, что всё хорошо? — Джун отличается наблюдательностью. — Да, слушай, когда приедешь? Тебя тут не хватает, — грусть в голосе так и пробивается. Чонгуку скучает по их прогулкам и разговорам. Да, в его жизни появился ещё один человек, но это не вычёркивает близкого друга. — Не знаю. Попытаюсь вырваться на пару дней. Тут отец только разобрался с работой, сам понимаешь — куда семья, туда и я, — Джун поглядывает на часы — у них раннее утро, ему скоро в университет. — Опять завалимся в пиццерию или покатаемся по городу… — мечтательно тянет Чонгук. Ему этого не хватает. Голова в последние дни ватная из-за статьи для учёбы, а ещё новоиспечённого доминанта, при мысли о котором кожа покрывается мелкими колючими мурашками. — О чём ты там всё думаешь? — смеётся Джун. — А, ладно, — отворачивается, выключает будильник, — мне правда пора бежать. Спасибо, что позвонил. Ещё увидимся! Не вешай нос. Чонгук не успевает и рта открыть, как звонок сбрасывается, и вот он снова один, со своими мыслями и сомнениями, а ещё — желаниями. Вытаскивая из коробки зажимы, он проверяет их на пальцах. Не так уж и больно. Давление едва ощутимое. При продолжительной носке, наверное, будет заметнее. Откатываясь на кресле назад, Чонгук разворачивается к зеркалу, задирая футболку, проводит пальцами по соскам, сводя ноги. Телефон вибрирует новыми сообщениями, но Чон этого не слышит — настолько сосредоточен. Сжимая правый сосок подушечками пальцев, цепляет его ногтем, стискивая зубы. Тэхён бы такой самодеятельности точно не оценил, со своим «я хочу всё контролировать, и самоудовлетворение тоже». Вибрации становятся частыми, поэтому отвлечься приходится. Десять непрочитанных от «М» комом встают в горле. 19:20 18 октября M: Да, детка. Что-то смущает? Надень что-нибудь тёмное. Скинь мне фото, я выберу одежду. Ты тут? Я вижу, что ты онлайн. Это ещё что такое? Чонгук. Вижу, у тебя есть дела поважнее. Быстро сюда. Чонгук пробегает глазами по каждому сообщению, чувствуя, как словно бы уменьшается в размерах, а на спине выступают капли пота. Он весь вжимается в кресло.J: Я здесь, Господин.
M: Неужели? Чем был так занят? Трогал себя за соски, вот чем он был занят, сам себе мысленно отвечает Чонгук.J: Думал, как лучше надеть зажимы…
M: А ответить не посчитал нужным?J: Нет, Господин. Простите меня.
M: Когда я пишу и ты в сети, будь добр найти время ответить. Так я буду уверен, что у тебя всё хорошо. Надевал зажимы… трогал себя? Чонгук сдавливает телефон в пальцах, в голове сотни ответов, но ни один не хватает смелости написать. M: Чонгук?J: Да, Господин. Я трогал себя за соски.
Прикусывая губу изнутри до лёгкого покалывания, Чон вдыхает полной грудью, прежде чем отправить. M: Спросить разрешения?J: Оно вышло случайно, я примерял зажимы и… так получилось.
M: Так. Я понял. Одежду чтобы я выбирал, ты хочешь, а в остальном своевольничаешь.J: Нет, Господин. Я не хотел.
М: Помолчи сейчас, я не закончил. Мне это не нравится. Когда мы разговаривали, я подумал, что ты понял суть наших отношений. Но сейчас вижу, что нет. Ты мой, ты осознаёшь это?J: Да, Господин, я осознаю…
M: Ты просил у меня контроль, я тебе его дал, и что? Мне не нравится то, что я вижу. Поэтому ты получишь своё первое наказание. И, я надеюсь, сделаешь выводы. Чонгуку не нравится это чувство, граничащее с лёгкой истерикой и стыдом. Он ведь может быть хорошим. Тэхён так старается для него.J: Простите Господин, я виноват…
M: Я рад что ты осознаёшь это. Живёшь один или с кем-то?J: Один, Господин.
M: М-м… Сейчас снимешь всю одежду и встанешь в угол на десять минут. Я скажу, когда время выйдет. Опять не прочитаешь — добавим ещё двадцать. Ты меня понял?J: Мне раздеться полностью?..
M: Да, всю одежду снять. Чонгук хлопает глазами.J: Хорошо, Господин.
M: Напишешь, как встанешь. Чон держит телефон рядом, откладывая его на пол, стягивает футболку и брюки, останавливается на трусах, стыдливо жмурясь. Это тяжелее, чем он думал. Так неловко, что сердце колотится. Трусы тоже летят на пол. Чонгук проходит в угол, мнётся, но опускается на пол, упираясь коленями.J: Я встал.
M: Хорошо. Помни, что у меня нет желания навредить тебе, договорились?J: Да, Господин, я понимаю.
M: Как тебе подарок?J: Понравился, Господин.
M: Я очень рад. Стой. Чонгук укладывает руки на колени, таращась в стену, но тут же опускает взгляд в пол. Сжимается, то и дело переминается с ноги на ногу. Почему он не задумался о том, чтобы спросить разрешения? Это ведь принесло бы куда большее удовольствие. Чон не понимает себя. Не до конца. Тэхён же не откажется от него после этого? Чонгук может быть хорошим, правда, может. Просто ему нужно немного больше времени. Тэхён, наверное, сейчас сердится — это не то, чего он хотел. Колени начинают ныть спустя пять минут, паркет жёсткий, а спина в таком положении затекает. Живот тянет стыдом. Он что… возбуждается? M: Время вышло. Можешь встать. Чонгук перекатывается с ноги на ногу. Пятки колит, ноги сводит судорогой, поэтому приходится лечь на спину, прежде чем подняться.J: Спасибо, Господин.
M: Как ты себя чувствуешь? Всё хорошо?J: Да, Господин.
M: Ты молодец, сейчас — молодец. Я очень доволен тобой. Чонгук… не понимает. Как у человека настолько резко может поменяться настрой? Но осознавать, что он хорошо постарался — приятно.J: Вы не сердитесь на меня?
M: Нет, малыш, ты правда молодец. То, что ты признался в проступке, уже хорошо. Над остальным придётся поработать. Ты удовлетворён, когда я даю тебе что-то, так что не лишай и меня этого чувства, договорились?J: Да, Господин. Мне пора собираться.
М: Да, надень толстовку и рубашку, сегодня прохладно. Не забудь про зажимы. Я проверю. Тэхён — заботливый. Но требовательный. Чонгук чувствует, как с каждой минутой ошейник на нём затягивается на каждую следующую петлю. Тянется рукой к шее, мягко улыбаясь. Возвращаясь к зеркалу уже в свободных джинсах, Чонгук крепит зажимы, по очереди подкручивая шурупы. Ему же не нужно, чтобы они упали в самый неподходящий момент?.. Придерживая край кофты зубами, он делает несколько снимков, отправляя их в чат с «М». M: Умница. Теперь иди на пары. У тебя лекция через полчаса. Не опаздывай. Точно, Чонгук же скинул ему своё расписание. Теперь прогуливать без причины не получится.J: Господин, я хотел узнать… Мне на всё спрашивать разрешения?
M: Да, кроха, на всё, что касается твоего удовлетворения, удовольствия, выбора.J: Тогда можно мне по пути на лекцию купить себе кофе?
М: Нет, нельзя. Я ещё не забыл про твою шалость. У Чонгука горят уши. Да почему? Он ведь уже был наказан.J: Но вы ведь уже наказали меня…
М: Будешь спорить?J: Нет, Господин.
Первое утро без кофе. Но… он хочет, чтобы господин тоже был доволен, а ещё — чтобы похвалил его после.━❃━
Дорога до университета занимает двадцать минут. Чонгуку кажется, что все на него смотрят и видят насквозь. При каждом неосторожном движении рубашка скользит по зажимам, на что тело моментально реагирует секундной вспышкой возбуждения. Прячась в автобусе на последнем сидении, он падает лбом на стекло, прижимая к себе рюкзак. Это сложнее, чем он думал. А ему ещё на всех парах сидеть… Интересно, когда их можно будет снять? «Я проверю их на тебе?» Вызовет ли это вопросы у людей? Они ведь с Тэхёном никогда не общались, так как с разных факультетов и курсов. Не будет ли это странным? Чонгук бы не хотел, чтобы его в чём-то заподозрили. Но Тэхён ведь будет аккуратным?.. Первые лекции вместе с другими группами, а Чон так занят был ничего-не-деланьем, что забыл о статье. Ладно, преподаватель не требовательный, можно ещё потянуть пару дней, а потом он её обязательно допишет. Осенний ветер не добавляет успокоения — он холодный и колючий, ударяет прямо в щёки, как только Чонгук выходит из автобуса и ёжится. А потом замирает. Тэхён стоит возле машины, облокотившись на капот, в одной руке держит книжку, в другой сигарету, и краем глазом смотрит в сторону остановки. Делая глубокий вдох, Чон идёт в его сторону. Он бы этого хотел? Чтобы Чонгук сейчас подошёл к нему? Тэхён в джинсовой куртке, надетой сверху на футболку, и брюках, закрывающих кеды. Захлопывая книгу, он откладывает её в сторону, обращая внимание на Чонгука. И смотрит, смотрит нечитаемо. Он всё ещё сердится? У Чона тут же подкашиваются ноги. — П-привет, — бросает он неуверенно — они ведь на публике. Приоткрывает рот, практически таращась, снова весь как на ладони, смотрит на Тэхёна, подавшись вперёд. — Как добрался? Всё хорошо? — Тэхён будто сканирует его с ног до головы. — Они на тебе? — Да. Простите за утро, я не хотел вас расстраивать, — Чонгук смотрит вниз. — Когда извиняешься, смотри мне в глаза, — Ким невесомо берёт его за подбородок, словно собирается вытереть грязь, но поднимает голову Чона прямо. Держать себя в руках получается с трудом. У Тэхёна тяжёлый взгляд. — Я тебя слушаю. Тихо вскрикивая про себя, Чон приподнимает брови. Шум крови в ушах глушит все слова Кима, их не разобрать, только если очень сосредоточиться. Чонгук потерялся в пространстве, он не может, совсем не может смотреть на Тэхёна, чтобы не было понятно, что Чонгук испытывает. — Простите меня, — не размыкая губ, шепчет он. В горле ком, а руки сжимают лямку рюкзака так, вот-вот оторвут. — Всё хорошо. Они на тебе? Разве по Чонгуку не видно? Да он сейчас сквозь землю провалится! — Да, немного некомфортно. — Так и должно быть, но, согласись, это приятно. Ты сделал это для меня. — Да, я очень рад. Вы довольны мной? Боже, скажи, что да. — Да, Чонгук, — Тэхён опускает руку. — Тебе пора идти, опоздаешь. Ты подготовил статью? Откуда он… — Откуда вы знаете? Тэхён смеётся вполне искренне. — У меня есть доступ к твоему личному кабинету, ты не забыл? Статью ты должен был сдать неделю назад. Так что, ты её сделал? — Нет, ещё нет, у меня не было времени, — Чонгук тушуется. — Завтра выходной, вот и сделаешь, а потом покажешь, — Тэхён словно делает пометку у себя в голове. — Приятно, да? Ты, наверное, сейчас чертовски возбуждён. Не переживай, никого рядом нет. Я специально встал так далеко, чтобы не ставить тебя в неловкое положение. Что ты чувствуешь сейчас? — Я… — Чонгук снова покрывается испариной. — Возбуждение и смущение. — Бинго! Это то, чего я хотел. Но тебе нравится? Такой уязвимый, все на тебя смотрят и только я знаю, почему ты сейчас зажат больше обычного, постоянно смотришь вниз и поправляешь одежду… Всё хорошо? Стоп слово всё ещё действует. — Нет-нет, всё нормально, я чувствую себя хорошо, — отмахивается Чонгук. — Я хочу, чтобы вы были довольны мной. — Мне нравится, как это звучит от тебя, — Тэхён не скрывает улыбки. — А теперь иди, не опаздывай. Как Тэхён это делает? Приковывает к себе взгляд Чонгука? Вызывает интерес и желание, давно забытое и уничтоженное его собственными руками? Почему так резко хочется угодить?━❃━
Чонгук всю лекцию смотрит куда-то мимо доски, пока Йонг неразборчиво оправдывается перед преподавателем за свои прогулы и опоздания. Под его речи можно уснуть, если бы не зажимы, которые с каждой секундой словно давят сильнее. Мэн-хо даже пару раз подходил к нему и интересовался самочувствием, но Чон отмахивался чем-то вроде: «Не выспался», а сам прикрывал глаза и старался не сосредотачиваться на ощущениях. Не стоило их затягивать так сильно, Чонгук перестарался. Если он сейчас напишет Тэхёну, это же не отпугнёт его? Если скажет, что не может больше, он останется хорошим сабом? Открывая диалог с Тэхёном, он качает ногой под столом, стуча ногтями по экрану. Рука непроизвольно теребит мочку уха. Он же может просто сказать, что ему стало некомфортно? Шею неприятно колет, а голова ватная, неподъёмная. Часто сглатывая, Чонгук откладывает телефон. Нет, он может ещё потерпеть. А если что-то случится? Ему уже достаточно больно, чтобы прямо сейчас выбежать из аудитории и поскорее снять с себя зажимы. Если он поставит себя в такое положение и признается потом Тэхёну, тот будет недоволен. Чонгуку это не нужно. Выползая из аудитории, он даже не прощается с Мэн-Хо, как обычно, просто машет ему и застывает на этаже, выжидает, когда останется один, чтобы никто ничего не заподозрил, а после снова тянется к телефону. Руки промазывают по клавишам, в теле непривычный жар. Чонгук даже не запомнил, о чём говорили на лекции. Эти новые ощущения полностью выбили его из колеи, но осознание, что ему нравится, не оставляет.J: Господин, мне немного больно…
Чонгук наспех печатает сообщение, стоя в коридоре. Он вспотел в толстовке и теперь всё тело чешется, а соски неприятно тянут. М: Ты сейчас где? Я подойду.J: В коридоре, возле кабинета 404, факультет языков.
М: Жди меня там. С тобой никого?J: Нет, Господин, все уже ушли.
М: Хорошо, сейчас. Чонгук кидает рюкзак на пол, садится рядом, прижимает к себе ноги, обхватывая их руками. Он возбуждён сильнее обычного где-то с середины лекции. Если бы не толстовка длиной почти до колен, все бы увидели, насколько он в плачевном состоянии. Рука непроизвольно ложится на пах. Чонгук расстёгивает молнию на брюках, чтобы немного освободиться, и тихо выдыхает. — Чонгук? — голос Тэхёна сбивчивый. Он что, бежал? — Да, — Чон поднимает голову и смотрит выжидающие, на грани мольбы, губы влажные и приоткрытые. — Иди сними их в туалете, закройся в кабинке. Я подожду тут, — Тэхён помогает ему подняться, придерживая за локти. Чувствуя опору, Чонгук семенит до двери в туалет. Убедившись, что никого нет, задирает майку и аккуратно стягивает зажимы, почти скуля. Ноги трясутся, ещё чуть-чуть — и он упадёт. Ему хорошо? Что это за странное чувство?.. Кажется, трусы уже насквозь промокли. Пряча зажимы в карман, он резко распахивает дверь, почти задев спину Тэхёна. — Простите! Я не знал, что вы тут стоите, — Чонгук поднимает руки в защитном жесте и опускает голову, покорный. — Всё хорошо, я просто сторожил. Ты как? Снял? — Да. — Хочешь, чтобы я прикоснулся к ним? Чонгук прижимается к двери. Деваться некуда. — Я бы хотел, — бросает он шёпотом. — Пока не время и не место, — Тэхён пробегает по нему взглядом, задерживаясь внизу. — Интересно, если я сейчас сожму твой пах, что ты почувствуешь? Блядь. Чонгук сойдёт с ума. — Я пошутил, — прикрывая глаза, успокаивает его Тэхён. — Пойдём возьмём тебе воды, остынешь. И застегнись, мы вообще-то всё ещё не дома. Тэхён практически всегда улыбается, когда смотрит на Чонгука, с какой-то добротой, но через пару секунд берёт себя в руки и снова расслабляет брови, уставившись как-то томно и выжидающе. Словно специально с неким превосходством, или замечая, как каждый раз у саба ноги трясутся. Чонгуку кажется, что это не так уж заметно. — Да, надо бы воды, — он семенит следом. Возбуждение постепенно сходит на нет, вот только член ещё болезненно тянет. — Ты хорошо справился, — Тэхён приоткрывает дверь в соседний корпус. — Я думал, ты откажешься или напишешь мне уже через полчаса. Я поражён твоей выдержке. — Вы довольны мной? — Чон просто не может не спросить, как не может скрыть смущения. — Да, очень доволен, — тот играется с кольцами на руках, словно что-то обдумывает, останавливается возле автомата и уже через секунду у Чонгука в руках бутылка с водой. — Попей. Они переговариваются тихо, чтобы никто не слышал, Тэхён местами даже шепчет — соблюдает дистанцию. Со стороны они выглядят как хорошие друзья. Чонгук давно такого не испытывал, последний раз — с Намджуном. Ему нужен был кто-то близкий и понимающий. Возможно, Тэхён и станет этим человеком. Желание прижать ледяную бутылку к соскам не оставляет, они всё ещё горят и просят хотя бы о том, чтобы Чонгук снял одежду, которая натирает. — Дома нанесёшь крем, — Тэхён замечает опущенный взгляд, следит за тем, как Чонгук то и дело поправляет одежду на груди, и закатывает рукава. Если бы Чонгук мог, он бы прямо сейчас опустился на колени. Именно этим занята его голова весь день, с того момента, как только увидел Тэхёна, стоящего возле машины. С той минуты не мог перестать об этом думать. А ещё обнял бы его за ноги и прижался к коленям крепко-крепко… — О чём ты так задумался? — Тэхён треплет его по плечу. Чонгук молчит уже минуту и даже не замечает этого. — Просто немного устал. Все эти задания, курсовая, статья — ничего не успеваю, — тяжело вздыхает Чонгук. — Хм, пересмотрю твоё расписание на день, что-нибудь придумаю, — пожимает плечами Тэхён. — Вы не должны… — Тш-ш-ш… Я должен быть уверен в твоём комфорте, поэтому прекращай пререкаться со мной и моими решениями, — Тэхён наклоняет голову вбок, а в глазах читается: «Есть вопросы?» — Простите, я больше не буду, — Чонгук самый счастливый, когда Тэхён заботлив и не жаден на похвалу, а потом его окатывает с ног до головы секундная строгость, словно возвращая на место. — Надеюсь. Ты за сегодня это уже три раза обещал. Но не переживай, мы ещё притираемся к друг другу. Я дам тебе время, — Тэхён поглядывает на часы. — Мои занятия на сегодня закончились, твои, как я знаю, тоже, поэтому предлагаю поехать к тебе. Я сам обработаю твои соски, так будет спокойней. — Вы хотите… — А заодно накажем тебя за утреннюю шалость, — он подмигивает, направляясь к выходу. Шалость? Накажут? Чонгук мысленно перебирает различные варианты, сжимая ноги. Чёрт. Гулкое биение сердца сменяется трепетом. Чонгуку приходится приложить усилия, чтобы сделать шаг.