Память многих жизней

Цзян Чэн добавил: - Одолжи мне свою собаку. Цзинь Лин вышел из ступора и в нерешительности замялся, но всё же свистнул, только когда Цзян Чэн яростно сверкнул на него глазами. Чёрно-белая собака-оборотень тут же, всего в три прыжка, примчалась на зов и Вэй Усянь в страхе замер, оказавшись неспособным переступать одеревеневшими ногами, так что его опять пришлось тащить. На Цзян Чэне тут же скрестилось немало сердитых взглядов, вот только ему действительно стало не по себе от одного-единственного - кошачьего. Ветерок, смотря на него исподлобья, как человек, ненавязчиво продемонстрировала острые когти. - А-Чэн. - укоризненно произнесла Яньли, покачав головой. - Я не буду. - выдавил из себя тот, посмотрев на бледного, как одеяния Гусу Лань, брата. Мэн Яо, оглядев зал и заметив нехорошее выражение лица Вэнь Чао, прищурился - похоже, нужно будет следить за теми, кто вздумает использовать полученные знания против Вэй Ина. А так как первый ученик ордена Юньмэн Цзян вызывал у него лишь положительные чувства, то парень пообещал себе, что не позволит ему навредить. Цзян Чэн отыскал пустую комнату и запихнул свою жертву внутрь, заперев за собой дверь. Собака послушно последовала за ними и села у входа, и Вэй Усянь напряжённо впился в неё глазами, опасаясь, что собака напрыгнет на него в любую секунду. Вэй Усянь вдруг осознал, что над ним одержали победу за столь короткий срок и подумал: - "Цзян Чэн действительно как свои пять пальцев знает, какими методами со мной можно справиться на раз-два". Тем временем Цзян Чэн неспешно присел за стол и налил себе пиалу чая. В воздухе повисла тишина. От напитка в пиале всё ещё исходил пар. Не сделав ни единого глотка, Цзян Чэн швырнул её оземь. Он натянул на лицо подобие улыбки: - Ты... ничего не хочешь мне сказать?.. - И что я тебе там должен был сказать? - пробормотал всё ещё белый Вэй Усянь. - Например, почему посмел умереть и бросить меня? - огрызнулся Цзян Чэн. - Или почему там погибла А-Ли? - А-Чэн... - тихий голос Яньли нёс в себе нотки предупреждения, отчего даже Цзысюаню стало не по себе - эта кроткая девушка явно не так проста, как кажется. - Цзян-сюн, ты же возглавил на него осаду, а теперь ещё что-то требуешь? - Не Хуайсан сверкнул глазами из-за веера. - Тебе не кажется, что Вэй-сюн имеет право от тебя прятаться? - Орден Не, между прочим, тоже наверняка принял в этом участие! - Я бы точно не стал в этом участвовать. - с этими словами Хуайсан отвернулся от него и покосился на брата. Тот, поняв, что юноша имел ввиду, лишь устало потёр лоб - сначала основатель на него обозлился, а теперь и тонкий намёк от брата окончательно испортил ему настроение. - Клан Мэйшань Юй не принимал участие в осаде. - холодно произнесла Юй Сеху. - Я ещё в самом начале видений заметила, что среди заклинателей не было никого из моего ордена. Попытавшиеся что-то по этому поводу сказать заклинатели напоролись на холодный взгляд адептов Мэйшань Юй, демонстративно поглаживающих оружие - у кого-то был меч, а у кого-то кнут. Половина адептов этого клана, присутствующих на просмотре, являлись женщинами. Даже у Иньчжу и Цзиньчжу на лицах появились лёгкие нехорошие ухмылки - мало кто знал, что в Мэйшань Юй понятие "служанки" в отношении них приравнивалось к "телохранительницы", а переубеждать заклинателей в обратном никто и не собирался. К тому же, глава клана Юй и две другие её дочери тепло относились к Вэй Усяню, пусть и не могли так часто навещать орден Юньмэн Цзян. - Осада? - тихо уточнила Синь Юйлань. - За что? - Амулет Памяти всё покажет. - вздохнул Лань Ань. Цзян Чэн вырос вместе с Вэй Усянем и потому бесчисленное множество раз наблюдал, как тот в панике удирал при виде собаки. Вэй Усянь мог бы прибегнуть к софистическим уловкам и заставить сомневаться кого угодно, но отрицать очевидное перед лицом того, кто знал его как облупленного, не имело смысла. Преодолеть это препятствие оказалось намного сложнее, чем перехитрить Цзыдянь. Вэй Усянь искренне ответил: - Я не знаю, что должен тебе сказать. Цзян Чэн еле слышно прошелестел: - А ты так и не образумился. С самых юных лет всё их общение сводилось к взаимным колкостям и ехидным перепалкам. Вэй Усянь тотчас же, не подумав, выпалил: - Я смотрю, ты тоже не очень-то продвинулся вперёд… Ярость Цзян Чэна достигла такого порога, что обернулась хохотом: - Ну что ж, давай-ка проверим, кто из нас остался прежним! Неподвижно сидя за столом, он дал команду собаке-оборотню. Та немедленно поднялась! Нахождение в одной комнате с собакой уже было более, чем достаточным для того, чтобы Вэй Усяня с головы до ног прошиб холодный пот. Поэтому едва перед его лицом за долю секунды материализовалась огромная - ростом по пояс человеку и даже выше, пугающая и видом, и звучанием, оскалившаяся собака, а в уши, крадучись, заполз глухой рык, как прямо от подошв до макушки его охватило оцепенение. Он уже почти позабыл о своих детских годах, что провёл, скитаясь по улицам. Лишь одно Вэй Усянь помнил: ужас, обуревавший его, когда бродячие псы гнались за ним по пятам, и пронзительную боль от раздираемой когтями и клыками плоти. Этот страх сидел у него глубоко в душе, и Вэй Усянь никакими силами не мог преодолеть или хотя бы ослабить его. Всех зрителей прошиб холодный пот, стоило им погрузиться в непроизвольные страшные воспоминания Вэй Ина. Сам же юноша, попав в свой самый ужасный кошмар жизни, банально потерял сознание. Благо у Вэнь Цин имелись нюхательные соли - пусть запах у них был отвратный, но это помогло привести Вэй Усяня в сознание. - Спасибо за помощь, дева Вэнь. - поблагодарила целительницу Яньли. - А-Чжань, с ним всё в порядке. - Синь Юйлань, заметив, как младший сын дёрнулся в сторону Вэй Ина, успокаивающе погладила его по волосам. - Сянь-гэгэ. - Мо Сюаньюй испуганно потряс брата за плечо. - Я... Я в порядке. - пробормотал Вэй Ин, сглотнув. - Кажется. Цзян Чэн... - Я не буду напускать на тебя собак, клянусь! - выпалил тот. - Успокойся! Я же обещал их от тебя отгонять. - Может и хорошо, что Сэ-цзе этого не видит. - пробормотал Цзян Фэнмянь. - Не думаю, что Вэй Чанцзэ стал бы её удерживать. - промолвила Юй Цзыюань. - Не стал бы, моя госпожа, вы правы. Внезапно Цзян Чэн настороженно глянул на него: - Кого ты зовёшь? Всё естество Вэй Усяня находилось в таком разладе, что он не смог упомнить даже то, что вообще кого-то звал, и ему удалось совладать с собой, только когда Цзян Чэн приказал собаке отойти. Ещё пару мгновений проведя в оцепенении, Вэй Усянь резко повернул голову, а Цзян Чэн с рукой, покоящейся на заткнутом за пояс кнуте, неожиданно встал из-за стола. Склонившись и заглянув Вэй Усяню в лицо, мужчина постоял так немного, затем выпрямился и спросил: - Кстати, совсем забыл тебя спросить, с каких это пор ты так сблизился с Лань Ванцзи? Вэй Усянь тут же понял, чьё имя нечаянно сорвалось с его языка только что. Цзян Чэн угрожающе улыбнулся: - Мне даже любопытно, с чего это он ринулся защищать тебя ценой таких усилий, там, на горе Дафань. - Но через секунду поправился: - Нет, не так. Он наверняка спасал не тебя. В конце концов, разве орден Гусу Лань способен забыть, что ты сотворил вместе со своим преданным псом? И как только человек, столь высоко превозносимый за свою праведность, может потворствовать типу вроде тебя? Или, может быть, ему знакомо тело, что ты украл? - Цзян Ваньинь. - тихо произнёс Лань Ванцзи, но от его тона у всех по спине пробежал мороз. - Призрачный Генерал был верен Старейшине Илин не как преданный пёс, но как друг. - холодно произнесла заклинательница Инь-Ян. - Бить словесно по болевым точкам - это у вас общее. - фыркнула Лань Сяолей. - Только если Вэй Усянь делает это не нарочно, то Саньду Шэншоу - специально, особенно если переполнен гневом. Речь его была безжалостной и язвительной. Каждая фраза поначалу походила на похвалу, но на самом деле несла в себе исключительно уничижительный смысл, указывающий на кое-что другое. Вэй Усянь не выдержал: - Следи за языком. Цзян Чэн ответил: - Я никогда не заботился подобным. Ты разве забыл? Вэй Усянь усмехнулся: - Ах, да. Точно. Цзян Чэн фыркнул: - А у тебя ещё хватает наглости делать мне замечания подобного рода? В прошлый раз, на горе Дафань, следил ли ты за языком, когда разговаривал с Цзинь Лином? Выражение лица Вэй Усяня помертвело. Вернув себе превосходство в разговоре, Цзян Чэн стал вновь наслаждаться происходящим. Он с издёвкой продолжил: - "У тебя что, нет матери, которая научила бы тебя достойному поведению?" Отлично поставил на место! Знаешь, на какую болевую точку надавить! Ведь за то, что Цзинь Лин стал вечным предметом осуждения за спиной, следует благодарить исключительно тебя самого. Великие умы часто забывчивы. Так и ты наверняка запамятовал и слова, что говорил, и обещания, что давал. Вот только не стоит тебе забывать, как умерли его родители! Вэй Усянь внезапно вскинулся: - Я ничего не забыл! Я только… Однако он был не в силах отыскать слова, что последовали бы за этим "Я только". - А-Сянь, спокойно. - Яньли принялась успокаивать побледневшего брата. - Мы пока не знаем, что точно случилось. Ты никогда не причинил бы вреда никому, кого любишь, я это знаю. - Вэй-сюн, ты не мог знать, что столкнёшься именно с Цзинь Лином. - добавил Не Хуайсан. - Но всё же у тебя дурная привычка сначала говорить, а потом осознавать, что именно ты ляпнул. - И из-за этого ты постоянно попадаешь в неприятности. - проворчал Цзян Чэн. - Интересно. - внезапно произнёс Вэнь Жохань, посмотрев на своего племянника, который от такого внимания вжал голову в плечи. - Что вы имеете ввиду, глава Вэнь? - поинтересовался у него Цзян Фэнмянь. - Вашего племянника, глава Цзян, винили в смерти вашей дочери и её мужа. Полагаю, к тому моменту у него уже под рукой имелся Призрачный Генерал. Поскольку у него был разум, что нетипично для лютых мертвецов, не думаю, что он бы по собственной воле совершил убийство. - пояснил мужчина. - Это потому, что им управлял Старейшина Илин. - заявил глава клана Яо, заставив Цзинь Даханя скрипнуть зубами - настолько основателю надоел этот человек. - Глава Яо, закройте рот и сидите тихо. - угрожающе произнёс Вэнь Жохань. - Если кому-то здесь понадобится услышать ваше мнение, вы будете уведомлены. И я не договорил. Я полагаю, что молодого господина Вэя каким-то образом вывели из эмоционального равновесия, отчего он просто перестал держать ситуацию под контролем. Лютый мертвец, как бы он ни был разумен, мог продолжить выполнять ранее данный ему приказ, воспринимая всех вокруг хозяина, как угрозу, или же... - тут он нехорошо прищурился. - Кто-то мог попросту ловко перехватить над ним контроль или вмешаться в него, а Старейшина Илин мог этого не заметить, будучи не в себе. - Именно поэтому тёмный заклинатель всегда должен иметь холодную голову и ясный ум. - вздохнула Лань Юи. - Люди имеют очень вредную привычку доводить кого-то до белого каления, а потом ныть, что им в ответ прилетает. Сами виноваты, но в упор этого не признают. - Проще говоря - не злили бы Старейшину Илин, оставили бы его в покое, то и не было бы этих трагедий. - добавил Вэнь Сюй, глядя на побагровевших от возмущения заклинателей, впрочем несколько из них явно были под Заклятьем Молчания. - Бараны бестолковые. - тихо прошипел Цзинь Дахань так, чтобы его не услышали - его побратимы и так знали его отношение к происходящему. Амулет Памяти продолжил работу лишь после того, как все остыли, а Вэй Усянь перестал походить на призрака от страха. Цзян Чэн сказал: - Только - что? Не находишь слов? Что ж, пустяки, ты всегда можешь вернуться в Пристань Лотоса и попробовать всё объяснить, стоя на коленях перед душами моих родителей. Вэй Усянь старался привести в порядок сумбур мыслей в голове, одновременно лихорадочно соображая способы побега. Он даже во снах мечтал ещё хоть разок вернуться в Пристань Лотоса, но только не в теперешнюю, которая совершенно не походила на прежнюю! - Что я должен объяснять? - тихо спросил Вэй Усянь, опустив голову. - Поправьте меня, если я ошибаюсь, но это очень похоже на попытку Саньду Шэншоу вернуть блудного родственника домой. - выдала Ло Цинъян. - Не думаю, что кто-либо из присутствующих стал бы приглашать в свой дом и тем более в Храм Предков убийцу своей семьи. - Полагаю, вы правы, дева Ло. - кивнула ей Хань Цзиньше. - Эта скромная заклинательница благодарит госпожу Цзинь. - Прекращай пытаться решить все свои проблемы самостоятельно, идиот. - Цзян Чэн прикрыл лицо ладонью. - Уличные привычки не искоренишь даже за несколько лет. - фыркнул Сюэ Ян. - Я ведь тоже всё сам делаю. - И я. - хмыкнула А-Цин. - Мне никто не помогал. Как умею, так и живу. На это ни у кого не нашлось слов. - Интересно, какие это грехи он должен замолить? - криво усмехнулся Не Лаоху. - То, что он поступает так или иначе просто потому, что считает это правильным и слушает своё сердце, а не потому, что хочет поиграть в героя? Или то, что он посмел остаться в живых, став тёмным заклинателем, вместо того, чтобы умереть? - Наверняка он должен попросить прощения за то, что умудрился сказать "нет" одному напыщенному главе ордена, послать его в Диюй и тем самым стать врагом всего мира заклинателей. - презрительно выдал Цзинь Дахань, посмотрев на Гуаншаня. - Глазки завидущие, ручки загребущие, а чужой артефакт покоя не даёт, так и надо его заполучить всеми возможными способами, даже пристроить к этому делу ранее ненужного бастарда, поручив ему очернять имя Старейшины Илин, как ему вздумается, да, бывший глава Цзинь? - Что-что, мой дорогой супруг? - прищурилась госпожа Цзинь, посмотрев на мужа. Впрочем, не менее презрительными взглядами его одарили Цзяны, Лани и Вэни, да и Не Минцзюэ не питал к нему уважения, несмотря на возраст. Юй Цзыюань же выглядела так, что в любой момент активирует Цзыдянь и огреет этого кобеля по спине, причём обязательно потом передаст эстафету своей дорогой подруге. - У меня такое подозрение, что после "Аннигиляции Солнца" все книги и записи по тёмной энергии, хранящиеся в нашей библиотеке в запретном отделе, попали именно к Ланьлин Цзинь. - нехорошо прищурился Вэнь Жохань. - Пион решил заменить Солнце? - То же дерьмо, только руководитель другой. - фыркнул Сюэ Ян. Вэй Ин же ничего не сказал, лишь потирал лоб - слишком много разрозненных кусков памяти всплыло и он никак не мог их связать. Вдруг раздался торопливый топот, а затем громкий стук в дверь. Цзинь Лин прокричал снаружи: - Дядя! Цзян Чэн повысил голос: - Я же сказал тебе послушно ждать! Зачем ты пришёл? - Дядя, мне нужно сказать тебе что-то важное. - Если это столь важно, то почему ты не сказал, когда я тебя бранил, а вспомнил об этом именно сейчас? Цзинь Лин сердито заворчал: - А я потому и не сказал, что ты бранил меня! Так ты будешь слушать или нет? Если нет, то я ничего и не буду говорить! Цзян Чэн, пылая гневом, отпер дверь: - Рассказывай и выметайся! Как только дверь отворилась, Цзинь Лин сделал шаг внутрь. Он уже успел переодеться в чистые белые ученические одежды и заговорил: - На самом деле я кое с чем столкнулся сегодня. Думаю, я видел Вэнь Нина! Брови Цзян Чэна поползли вверх, рука метнулась к рукояти меча. Он с ледяной яростью спросил: - Когда? Где? Цзинь Лин ответил: - Сегодня днём. В нескольких десятках ли к югу отсюда есть покосившаяся хижина. Я отправился туда, потому что слышал сплетни о каких-то странностях, творящихся в той местности, но никак не предполагал, что наткнусь на логово лютого мертвеца. Цзинь Лин говорил с нарочито озабоченным видом, но Вэй Усянь понимал, что тот несёт отборнейшую чушь, поскольку достоверно знал, где именно сегодня днём находился юноша. Кроме того, неопытный ученик ни за что бы так просто не отыскал укрытие Вэнь Нина, если, конечно, Вэй Усянь не призвал бы его специально. - Да уж, ложь во благо. - усмехнулся Цзинь Дахань. - Выкрутился, паршивец. - Цзян Чэн прикрыл глаза. - И кто вообще научил его так врать? - Может сам научился? - предположил Вэй Ин. - Спасает одного своего дядю от гнева второго. - пробормотал Цзысюань. Цзян Чэн воскликнул: - Почему ты раньше не сказал? Цзинь Лин ответил: - Я не был уверен. Тот мертвец двигался невероятно быстро и сразу же скрылся, стоило мне войти в дом, так что я успел заметить лишь расплывчатые очертания. Но я слышал звон цепей, как на горе Дафань, поэтому заподозрил, что это Вэнь Нин. И не начни ты меня бранить прямо с порога, я бы немедленно всё рассказал! И вот теперь, если он уже ушёл слишком далеко, и ты не сможешь его догнать, то вини свой дурной характер, а не меня! Он вытянул шею, пытаясь заглянуть вглубь комнаты, но Цзян Чэн был в такой ярости, что захлопнул дверь прямо перед его носом, прокричав изнутри: - Я разберусь с тобой позже! А теперь пошёл прочь! Цзинь Лин отозвался недовольным "О", после чего раздались его удаляющиеся шаги. Увидев, что Цзян Чэн вот-вот обернётся к нему, Вэй Усянь незамедлительно натянул на лицо весь калейдоскоп расстроенных чувств, начиная с "О, нет, как же так, моя тайна раскрыта!" и заканчивая "Что же теперь со мной будет, после того как обнаружили Вэнь Нина?!". Надо признать, Цзинь Лин оказался весьма умён: он понимал, что Цзян Чэн пуще всего на свете ненавидит Вэнь Нина, и использовал это знание, чтобы сочинить такую правдоподобную ложь. Цзян Чэн же, в свою очередь, как никто другой, был осведомлён, что Старейшина Илин и Призрачный Генерал почти всегда появлялись вместе, поэтому уже догадывался, что Вэнь Нин скрывался где-то неподалёку. Слова Цзинь Лина подтвердили его опасения, а смущённое выражение лица Вэй Усяня окончательно убедило его. И в довесок к вышесказанному ярость туманила рассудок Цзян Чэна каждый раз, когда он слышал имя Вэнь Нина. И разве могла хоть толика сомнения возникнуть в ослеплённом ненавистью человеке? Буря, бушевавшая в его груди, казалось, вот-вот с треском расколет её пополам. Он легко взмахнул кнутом, щёлкнув им по полу подле Вэй Усяня, и яростно прошипел: - А ты по-прежнему везде таскаешь за собой своего послушного пса! - Пса?! - чуть не прорычала великая целительница Цишань Вэнь. - Спокойно. - вмешался Вэнь Мао. - Значит Призрачный Генерал действительно имеет отношение к смерти девы Цзян и наследника Цзинь. - Вэнь Сюй помассировал переносицу. - Можно и так сказать. - хмыкнул Цзян Чи, заметив побледневшие лица всех Цзянов и Вэй Ина. - Но причина не только в этом. - Он - Вэнь. - прищурился Вэнь Жохань и посмотрел на племянника, который явно пытался уменьшиться в размерах. - Увы, да. - мрачно поддакнул основатель Вэнь, снова вспомнив об участи собственного ордена и тех немногих выживших. - Поэтому я очень надеюсь, что мой орден изменится в лучшую сторону. Вэй Усянь ответил: - Он мёртв уже много лет, я тоже умер однажды. Что тебе ещё от нас надо? Цзян Чэн направил на него кнут: - Что ещё? Умри он хоть тысячу, хоть десять тысяч раз, моя ненависть к нему не угаснет! Тогда он не сгинул во тьму окончательно, прекрасно! Я верну его небытие сегодня, своими собственными руками, сожгу его дотла, размелю его кости и развею прах перед твоим лицом! - И ты даже не подумал о том, что в его возвращении что-то не так? - не выдержал Цзинь Цзысюань. - Ты только и умеешь, что ненавидеть. Неудивительно, что от тебя все шарахаются, как от чумного! - напоследок выплюнул он - видя вполне живого Вэнь Нина и его характер, наследник Цзинь просто не мог относиться к нему с какой-либо ненавистью, всё же мозги у него были. - Даже я понимаю, что это уже чересчур. - Не Минцзюэ недовольно посмотрел на Ваньиня, который просто желал провалиться сквозь землю, а последней каплей для него стал разочарованный взгляд сестры. - Правильно говорят, что сын чаще всего копирует свою мать. - хмыкнул основатель Цзинь. - Лучше меняйтесь прямо сейчас, наследник Цзян. А ты, дорогой внучок, лучше помолчи. - тут же обратился он к Вэй Ину. - Нечего защищать всех подряд, пусть и другие свою ответственность прочувствуют. Ты не обязан принимать на себя чужие грехи, запомни это раз и навсегда. И вообще - нечего тебе делать в клане Цзян, где тебя и твои усилия не ценят. В Цинхэ Не лучше переведись или Мэйшань Юй, тем более, как я погляжу, от тебя там кое-кто в восторге. И нет, Цзинь Гуаншань, в этот курятник, в который ты превратил мой орден, мальчик точно не пойдёт. - осадил он Гуаншаня, попытавшегося вставить слово. - Загубите мне внука, а мне потом заново возрождай орден по причине кровавой зачистки. - Курятник? - сдерживая смех, поинтересовался Вэй Усянь. - Павлины - родственники кур. - пожал плечами Цзинь Дахань, игнорируя смешки побратимов. - К тому же, я не ошибся - а как ещё назвать мой нынешний орден, если он как раз и производит такое впечатление - полным-полно кур и цыплят, а во главе горланистый петух, распушивающий хвост. Точь-в-точь описание нынешнего Ланьлин Цзинь. Если бы не талисманы тишины на внешних стенах зала, все Облачные Глубины слышали бы громкий хохот, раздавшийся после слов основателя Цзинь. Впрочем Цзянам было совсем не смешно - из всех них только Яньли действительно любила названного брата и не требовала от него ничего такого. Вэнь Жохань, отсмеявшись, про себя подумал, что упускать такую драгоценную жемчужину сродни идиотизму - этому ребёнку нужно помочь реализовать его идеи с изобретениями, да и память о Цаньсэ нужно сохранить. - Какой позор. - процедила мадам Цзинь. - Позор - это когда соседские дети на тебя похожи. - фыркнул основатель, вызвав тем самым новую волну смеха. Супруги Цзинь побагровели от услышанного, впрочем Цзысюаню стало просто стыдно от напоминания о том, что он у своего отца не единственный ребёнок, но при этом единственный законный. Он с грохотом захлопнул за собой дверь и направился к выходу, на ходу наказывая Цзинь Лину: - Не своди с пленника глаз. Не верь ни одному его слову и даже не слушай, что он говорит! Не давай ему издать ни единого звука. Если он попытается свистнуть или сыграть на флейте, заткни ему рот. Если и это не поможет, то просто отсеки его руку или отрежь язык! Вэй Усянь понимал, что эти слова Цзян Чэн произнёс специально для него, предупреждая любые его попытки побега. Он не брал Вэй Усяня с собой, опасаясь, что тот найдёт способ управлять Вэнь Нином. Цзинь Линь же небрежно бросил в ответ: - Да понял я. Думаешь, приглядеть за пленником мне не под силу? Лучше скажи, дядя, зачем ты заперся в комнате с этим чокнутым обрезанным рукавом? Что он опять натворил? Цзян Чэн ответил: - Не твоего ума дело. Лучше хорошенько следи за ним. Если я вернусь и увижу, что он испарился, то точно переломаю тебе ноги! - Вообще-то это моя угроза. - хмыкнул Не Минцзюэ. - Возможно Саньду Шэншоу её не раз слышал. - пробормотал Цзян Чэн. - Наставница всегда с теплом отзывалась о шицзе Цаньсэ. Я уверен, что она была бы рада взять молодого господина Вэя под опеку. - улыбнулся Сяо Синчэнь. - Этот ребёнок просто с ума сойдёт от одиночества и однообразия, ему нужны большие компании друзей. - весело хмыкнул Цзинь Дахань. - Ведь так? - Да, вы правы, дедушка. - Вэй Ин явно с удовольствием называл так основателя, несмотря на ярую нелюбовь к ордену Цзинь. - "Единственный лучик света в этом болоте." - подумал Цзян Циньсин. - "И тот умудрились загубить." Задав ещё пару уточняющих вопросов об искомом месте, Цзян Чэн, взяв с собой половину адептов, отправился в погоню за мнимым Вэнь Нином. Через некоторое время раздался заносчивый голос Цзинь Лина: - Ты, встань там. Ты, иди вон туда. Вы, идите и охраняйте главный вход. Я сам буду за ним следить. Никто из адептов не осмелился ослушаться, каждый послушно ответствовал "Есть". Ещё спустя некоторое время дверь отворилась, и юноша просунул голову внутрь, выискивая глазами Вэй Усяня. Тот выпрямился. Цзинь Лин приложил палец к губам, на цыпочках зашёл в комнату, дотронулся до рукояти Цзыдяня и что-то прошептал. Цзыдянь слушался только своего владельца, но, похоже, что Цзян Чэн позволил кнуту распознавать Цзинь Лина как хозяина. Фиолетовые молнии тотчас же погасли, и кнут превратился в серебряное кольцо с фиолетовым самоцветом, оказавшееся в белоснежных ладонях Цзинь Лина. Цзинь Лин тихо сказал: - Идём. - Надо же, Саньду Шэншоу настолько любит своего племянника, что приказал Цзыдяню принимать его, как своего хозяина. - проворчал Цзинь Цзысюнь. - А он воспользовался этим, чтобы освободить Старейшину Илин. - Заткнись. - прошипел Цзысюань. - Маленький хитрец. - усмехнулся глава Не. После бессмысленных приказов юноши адепты ордена Юньмэн Цзян оказались беспорядочно рассредоточены по всему периметру, и двое беглецов, крадучись, выбрались из окна, затем перелезли через стену трактира и бесшумно бросились бежать со всех ног. Когда они достигли леса, Вэй Усянь вдруг услышал странные звуки, преследующие их. Он обернулся и едва не умер на месте: - Зачем она идет за нами?! Прогони её прочь! Цзинь Лин дважды свистнул, и собака шумно выдохнула, высунув язык, затем тихонько заскулила, дёрнула острыми ушами и удручённо умчалась прочь. Юноша презрительно фыркнул: - Ты такой жалкий. Фея только выглядит грозно, но на самом деле не кусается. Это же собака-оборотень, специально натасканная рвать на части тварей. Ты что, серьёзно думал, что это обычная псина? Вэй Ин, увидев, что племянничек отослал свою зверюгу прочь, с облегчением выдохнул и успокоил дыхание и сердцебиение. Вэй Усянь перебил его: - Погоди секунду. Как ты её назвал? Цзинь Лин ответил: - Фея. Это её имя. Вэй Усянь воскликнул: - Ты назвал собаку Феей?! Цзинь Лин уверенно возразил: - А что не так с этим именем? Когда она была щенком, я называл ее Феечкой. Но сейчас она уже взрослая собака, не могу же я по-прежнему её так звать! Вэй Усянь замотал головой: - Нет, нет, нет! Дело вовсе не в том, маленькая она или большая!.. Кто тебя надоумил так называть собак?! - Угадайте с трёх раз, от кого Цзинь Лин подцепил такой талант к именам собак. - рассмеялась Лань Юи. Вэнь Сюй невольно залюбовался ею. - Что? - Цзян Чэн недовольно посмотрел на брата, который давился смехом, и сестру, прячущую хихикание за рукавом. - Нормальное имя для собаки. На самом деле, ответа не требовалось. Без сомнения, это был его дядя. В прошлом Цзян Чэн тоже воспитывал нескольких щенков и звал их "Жасмин", "Принцесса", "Милашка" и так далее, словно дорогих женщин в публичных домах. Не Хуайсан, услышав эти слова, расхохотался так, что чуть не упал, благо брат придержал за плечи, а Цзян Чэн побагровел - на него устремилось слишком много насмешливых взглядов. - И почему именно такие имена, дорогой племянник? - сквозь смех поинтересовалась у него Юй Цзысюэ - вторая дочь главы Юй и по совместительству тётя Ваньиня и Яньли. - Мне казалось, они... ну... - пробурчал тот. - Милые? - Вэй Усянь со смехом ткнул его под рёбра. - Не смешно! - Неужели? Весь клан Юй насмешливо смотрел на шутливую потасовку между братьями. Цзинь Лин ответил: - Настоящие мужчины не переживают из-за такой ерунды. И чего ты к имени прицепился?! Ладно! Стой. Ты оскорбил моего дядю, и можешь считать себя уже наполовину мёртвым. А сейчас я тебя отпускаю, и мы в расчёте. Вэй Усянь спросил: - А ты знаешь, почему твой дядя схватил меня? Цзинь Лин ответил: - Ага. Он подозревает, что ты Вэй Усянь! Вэй Усянь подумал: - "В этот раз он не просто "подозревает", он поймал именно того, кого надо". Затем снова спросил: - А ты сам? Ты меня не подозреваешь? Цзинь Лин произнёс: - Ты не первый, с кем дядя поступает подобным образом. И он ещё никого не отпустил, даже если существовала вероятность того, что он схватил совсем не того. Но раз Цзыдянь не изгнал твою душу, то я поверю тебе. К тому же, этот, по фамилии Вэй, он ведь не был обрезанным рукавом, а ты осмелился приставать даже к… - с лицом, полным отвращения, Цзинь Лин оборвал фразу, так и не сказав, к кому же приставал Мо Сюаньюй, и замахал рукой, будто бы отгоняя злых духов: - Как бы то ни было, отныне и впредь ты больше не имеешь отношения к ордену Ланьлин Цзинь! И если опять примешься за старое, не вздумай путаться ни с кем из моего клана! Иначе от меня пощады не жди! - И всё же интересно, к кому мог приставать тот Мо Сюаньюй. - задумчиво промолвил Вэнь Сюй. - Мне всё больше кажется, что в этой истории не всё так однозначно. Вэнь Жохань молча одобрил слова старшего сына - ему самому не нравилась та история. Завершив свою речь, Цзинь Лин развернулся и пошёл прочь. Он сделал несколько шагов и вновь посмотрел на Вэй Усяня: - Почему ты ещё здесь? Не уходишь, решил дождаться, пока придёт мой дядя и вновь схватит тебя? Так послушай же, не воображай себе, что я рассыплюсь в благодарностях за своё спасение. И тем более не надейся, что я начну подобострастно распинаться перед тобой самыми тошнотворными словечками. Вэй Усянь сложил руки за спину и подошёл к нему: - Юноша, в этой жизни есть два тошнотворных слова, которые человек должен научиться говорить, несмотря ни на что. - Это какие же? - "Спасибо" и "Прости". Цзинь Лин ядовито усмехнулся: - И что мне будет, если я не научусь говорить их? - Тогда рано или поздно ты произнесёшь их в слезах. - Похоже на житейский опыт. - пробормотала Вэнь Цин и, скривившись, схватилась за голову. - Цин-цзе. - испугался Вэнь Нин. - Я видела... Гуй знает, что. - прошипела целительница. - Кажется, я... Я говорила такие слова. - Говорили, дева Вэнь, причём не при самых светлых обстоятельствах. - вздохнул Лань Ань. - А молодой господин Вэй их запомнил и часто употреблял. - Пещера. - внезапно произнёс Вэй Ин. - Это было в пещере, но... Я больше ничего не вспомнил. - Вспомнишь. - припечатал Цзинь Дахань. - Но позже. Цзинь Лин глумливо плюнул в сторону, а Вэй Усянь вдруг произнёс: - Прости. Цзинь Лин опешил: - Что? Вэй Усянь продолжил: - За то, что я сказал тебе на горе Дафань. Прости. - Не вижу ничего предосудительного в том, чтобы извиниться, если действительно виноват. - Вэй Ин хмуро посмотрел на заклинателей, которые явно не ожидали от этого бесстыдника и порочного человека таких слов. - И нечего меня судить по глупым слухам. - Никто тебя не ругает, ребёнок. - усмехнулся Не Лаоху. - А если кто-то попробует это сделать - у тебя есть прямой старший родственник, который с удовольствием укоротит язык тому, кто посмеет. - он кивнул на Цзинь Даханя. - "А насчёт партнёра по совершенствованию - посмотрим." - он покосился на Лань Ванцзи. - "Будет дурить - ни на бу не подпустим к малышу, пока не вычистит засранную дурацкими правилами голову." - Успокойся, А-Сянь, давай узнаем, что случилось. - Яньли успокаивающе погладила брата по спине. - Ты обидел А-Лина, но ты признал свою ошибку и извинился. Всё хорошо. - Да, шицзе. Цзинь Лину не первый раз говорили, что у него "нет матери, чтобы научить его достойному поведению", однако никто ещё столь серьёзно не просил у него прощения. Это "прости" обрушилось на него так неожиданно, что он, сам не зная, почему, вдруг почувствовал себя слегка неловко. Юноша быстро замахал на Вэй Усяня руками и хмыкнул: - Ничего страшного. Ты всё равно не первый, кто так говорит. У меня ведь и правда нет матери, которая могла бы учить меня. Но это не значит, что я хуже кого бы то ни было! Я раскрою глаза и тебе, и остальным, и докажу, что я гораздо сильнее всех вас, вместе взятых! Вэй Усянь улыбнулся. Он только открыл рот, чтобы что-то сказать, как вдруг резко изменился в лице и изумлённо выкрикнул: - Цзян Чэн?! Ты! Цзинь Лина уже мучала совесть за то, что он стащил Цзыдянь и отпустил пленника, потому, услышав имя своего дяди, он поспешно обернулся. Вэй Усянь же воспользовался моментом и ударил юношу ребром ладони по шее. Затем аккуратно уложил Цзинь Лина на землю, закатал штанину и внимательно осмотрел проклятую метку на его ноге. Он испробовал несколько способов, но ни один из них не заставил пятно исчезнуть. Промучившись так некоторое время, Вэй Усянь вздохнул, поняв, что задача действительно не из лёгких. Однако, несмотря на то, что некоторые проклятые метки ему не поддавались, Вэй Усянь всё равно мог переместить их на своё собственное тело. Вэй Ину стало не по себе от взгляда основателя золотого ордена, так и кричащего "только попробуй так сделать, мой родной, тут же отправишься отрабатывать наказание". - Да как ты посмел?! - не выдержал Цзинь Цзысюнь, вскочив с места. Цзинь Дахань только-только одним движением руки развернул дисциплинарный кнут, как в лоб крикуну прилетела игла, тут же вырубившая его. Цзысюнь завалился назад и не ударился затылком лишь по причине того, что брат и тётка успели его схватить. - Не горю желанием слушать этот поросячий визг. - ледяным тоном произнесла Вэнь Цин, подсознательно чувствуя конкретно к этому Цзиню презрение и ненависть. Основатель Цзинь благодарно кивнул целительнице и свернул кнут обратно. Вскоре Цзинь Лин очнулся и дотронулся до своей шеи, всё ещё ощущая приступ боли. Он так взбесился, что тут же вскочил на ноги и обнажил меч: - Да как ты смеешь бить меня! Даже мой дядя никогда не поднимал на меня руку! Вэй Усянь воскликнул: - Да неужели? А не он ли постоянно обещает сломать тебе ноги? Цзинь Лин пылал гневом: - Это всего лишь слова! А ты, проклятый обрезанный рукав, что тебе от меня надо?! Да я тебя… Вэй Усянь схватился за голову и крикнул куда-то за спину Цзинь Лину: - А! Ханьгуан-Цзюнь! Цзинь Лин боялся Лань Ванцзи даже больше, чем Цзян Чэна. В конце концов, дядя был из его собственного клана, а Ханьгуан-Цзюнь - из чужого. Перепуганный до смерти, он пустился наутёк, крича на бегу: - Ах ты грязный обрезанный рукав! Гадкий псих! Я это запомню! Это ещё не конец! Вэй Усянь так громко хохотал ему вслед, что чуть не задохнулся. К тому времени как силуэт Цзинь Лина исчез вдали, грудь его уже болела от напряжения, и Вэй Усянь усилием воли справился с приступом смеха, как следует прокашлявшись. Наконец-то у него выдалась свободная минутка, чтобы кое-что обдумать. - Да, Вэй-сюн, ты бываешь очень убедительным. - задыхаясь от смеха, выдал Не Хуайсан. - Он дважды попался на один и тот же трюк, надо же. - Шутник. - посмеиваясь, подметил Вэнь Сюй. - С этим юношей действительно скучно не бывает. - Даже став тёмным заклинателем, он остался собой. - подметил Вэнь Мао. - Другое дело, что из-за тёмной ци его куда легче разозлить или расстроить. А к власти он ни в одной из жизней никогда не рвался. Цзян Фэнмянь забрал к себе Вэй Усяня, когда тому было девять. - В этой жизни - да. - вмешался Цзян Чи. - В некоторых прошедших жизнях это случилось, когда ему было семь. - Поддерживаю. - внезапный голос заклинательницы Инь-Ян заставил содрогнуться - женщина в основном сидела молча, так что о её присутствии периодически забывали. - В четырёхлетнем возрасте он стал сиротой. - Откуда вы знаете? - ошарашенно посмотрел на неё Вэй Усянь. - Мне много что о тебе известно. - отозвалась та, погладив лежащую рядом кошку. Большинство воспоминаний тех лет были подёрнуты туманной дымкой. Но мать Цзинь Лина, Цзян Яньли, всё помнила и даже поделилась некоторыми из них с Вэй Усянем. Она говорила, что с тех пор, как её отец услышал, что оба родителя Вэй Усяня погибли в бою, Цзян Фэнмянь беспрестанно искал дитя своих покойных друзей. И его поиски увенчались успехом: он наконец нашёл ребенка в Илине. - Глава ордена Цзян, предлагаю организовать поисковый отряд в Илин и его окрестности. - неожиданно произнёс Вэнь Жохань, глядя на Фэнмяня. - Я выделю вам отряд заклинателей в помощь. - "подберу самых нормальных, а не этих мокриц, которых наблюдаю изо дня в день." - недовольно подумал он. - Как-никак Вэй Чанцзэ был адептом вашего ордена и вашим названым братом, а клан Вэнь всегда занимался защитными барьерами и очищением горы Луанъцзан. - мужчина напомнил о действиях своего ордена в тех местах. - Глава ордена Вэнь, я принимаю ваше предложение. - Фэнмянь, встав со своего места, поклонился ему. - Это действительно нельзя так оставлять. Основатели дружно переглянулись - ситуация на их глазах понемногу улучшается, это хорошо. Главное, чтобы всё это в одночасье не прекратилось. А уж Цзинь Дахань рисковать мальчиком точно не будет - плюнет на все протесты, схватит за шкирку и утащит на Гору Бессмертных. Когда он впервые увидел Вэй Усяня, тот стоял на коленях на земле и ел очистки фруктов, выброшенные кем-то на улицу. Зимы и вёсны в Илине довольно суровы, ребёнок же был замотан в тонкие одежды, изодранные в коленях в лоскуты, а на ногах красовались разные башмаки, не подходящие по размеру. Он наклонился, пытаясь отыскать ещё очисток, и Цзян Фэнмянь позвал его. Вэй Усянь всё ещё помнил, что в его имени был иероглиф «Ин», поэтому поднял голову. В тот момент щёки его покраснели и потрескались от холода, но на лице всё равно сияла улыбка. - Везло, если получалось найти чёрствую булочку. - угрюмо подметил Сюэ Ян. - Хоть что-то можно было бросить в желудок. - Обгрызать полугнилое яблоко тоже так себе развлечение. - сморщила носик А-Цин. - Но всё же лучше, чем ничего. - Ни на какую улицу вы больше не вернётесь. - улыбнулся Сяо Синчэнь. - Всё будет хорошо. - Правда? - девочка уставилась на него белыми глазами, а мальчишка посмотрел на наставницу - её кивок успокоил его, она явно не собиралась вышвыривать его на произвол судьбы. Явно не после того, как осадила клан Чан и других недовольных. - Правда. - подтвердил слова друга Сун Лань. - Всё же лучше, чем если бы он оказался загнанным в угол несколькими огромными собаками, готовящихся его загрызть. - произнесла женщина в чёрном. Всех присутствующих передёрнуло от одной мысли об этом. Лань Ань сочувствующе на неё посмотрел - они с братом ведь как раз в таком положении и оказались тогда, когда их нашёл Цзян Фэнмянь. Адепты Цзян в ужасе смотрели на своего шисюна, даже мадам Юй стало не по себе - этот ребёнок в иллюзии совсем не выглядел на девять лет, максимум на шесть-семь с натяжкой. Фэнмянь же с грустью вспомнил, в каком состоянии нашёл мальчика - пусть он и улыбался тогда, но во сне не мог себя контролировать и мужчина слышал его всхлипы и крики страха. - Я припоминаю что-то подобное, о чём вы сказали, госпожа бессмертная. - признался он. - Спасение загнанного в глухой тупик ребёнка сворой бродячих собак, глава Цзян? - та повернулась к нему. - Такое было раньше. Много раз. - Боги. - прошептала Юй Сеху. На лице Лань Циженя играли желваки - он и подумать не мог, что ему когда-нибудь станет жаль это стихийное бедствие, но это было так. Цзян Яньли рассказывала, что природа одарила мальчика улыбчивым лицом - улыбка просто с него не сходила. Какое бы несчастье ни случилось, Вэй Усянь не принимал его близко к сердцу; в какой бы ужасной ситуации он ни оказался, Вэй Усянь по-прежнему не унывал. Возможно, в каком-то смысле такое отношение к жизни могло показаться чересчур беспечным, но на самом деле всё было не так уж и плохо. - В душе обида, на лице улыбка. - покачал головой Цзян Циньсин. - Все видят только то, что мальчик хочет им показать, а на остальное им плевать. - А что мне, плакать, что ли? - пожал плечами Вэй Ин. - Для начала - не держать всё в себе и свыкнуться с мыслью о том, что ты не один. - проникновенно сказал Цзинь Дахань. - Недомолвки и умалчивание нередко приводят к печальным последствиям. - Я же тебе говорил и не раз, придурок. - Цзян Чэн отвесил шисюну несильный подзатыльник. - Нечего молчать о своих проблемах. Мы тебе что, чужие люди? Подозреваю, что в этом будущем мы с тобой рассорились именно из-за этого. Многие заклинатели сочувственно глядели на первого ученика ордена Цзян, а лица тех, кто смотрел на него злобно или презрительно, Мэн Яо запоминал и брал на заметку. Цзян Фэнмянь угостил Вэй Усяня кусочком арбуза и ребёнок позволил увести себя. В те годы Цзян Чэну тоже было около восьми или девяти лет, и в Пристани Лотоса он держал нескольких щенков, с которыми любил играть. Узнав, что Вэй Усянь панически боится собак, Цзян Фэнмянь счёл нужным, чтобы Цзян Чэн уступил гостю и отослал псов прочь. Цзян Чэн же очень этого не желал и сильно рассердился. Однако, перебив кучу вещей, учинив множество скандалов и проревев дни подряд, он наконец смирился. Амулет Памяти воспроизвёл сцену в Пристани Лотоса, где маленький Вэй Ин при виде трёх маленьких пушистых щенков со слезами на глазах пятился от них, а ребёнок в пурпурных одеждах хмуро и непонимающе смотрел на это. Цзян Ваньинь в реальности, вспомнив, чем это закончилось, хмуро отвернулся и наткнулся на извиняющийся взгляд отца, затем вспомнил, почему его брат так боится собак всех размеров и видов, и перестал дуться. Как раз в видении Цзян Фэнмянь взял перепуганного мальчика на руки и принялся успокаивать, отчего его сын на это обиженно и озлобленно надулся. - Прости, Цзян Чэн. - виновато произнёс Вэй Ин, заставив его удивлённо на него посмотреть. - Ну... за своих щенков. Я просто не могу иначе на них реагировать. Пару раз пытался, даже к псарне подходил, но... - Но каждый раз Иньчжу или Цзиньчжу тебя в невменяемом от страха состоянии приносили в Пристань Лотоса. - вздохнула Юй Цзыюань, а сёстры-телохранительницы лишь кивнули на её слова. - Ты пытался побороть свой страх из-за меня? - вырвалось у наследника Цзян. - Угу. Не вышло. - О. - только и выдал ошарашенный Цзян Чэн. - Я... Ну... Забудь о собаках, не хочу их. - буркнул он. Благодарный взгляд Вэй Ина просто выбил почву у него из-под ног, отчего Цзян Ваньинь, замаскировав смущение сердитым фырканием, отвернулся от него. - Кажется, новый братик всё же оказался лучше щенков. - умилительно подметила Юй Сеху. - С ним веселее. Остальные Юй ехидно посмотрели на Юй Цзыюань, которая, как им было известно, не очень хорошо относилась к мальчику. Первая и вторая дочери главы Юй даже одно время подумывали уговорить мать принять его в свой клан, только их постоянно что-нибудь отвлекало. - Он такой милый, когда смущается. - хихикнула Цинь Су, заставив наследника Цзян покраснеть, а своих родителей - оценивающе на него посмотреть. Их дочь вполне может сгладить характер этого юноши. Причём Цинь Цанье даже не заметил, что его жена упорно старается не смотреть на главу Цзинь. Из-за этого Цзян Чэн довольно долго испытывал к Вэй Усяню неприязнь, но когда они познакомились поближе, то стали неразлучны и часто проказничали вместе. Если они вдруг встречали собак, то Цзян Чэн прогонял их, а затем безудержно хохотал над Вэй Усянем, который уже успевал забраться на дерево. - Вредный Чэн-Чэн. - проворчал Вэй Ин, прекрасно помня все эти моменты, которые воспроизвёл вредный артефакт. И ведь зачастую без посторонней помощи он не мог сам спуститься с дерева, пока не сформировал Золотое Ядро и не научился ловко лазать по деревьям, заборам, крышам и так далее. - Но я же тогда не знал, почему ты от них шарахаешься. - попытался оправдаться тот. - А-Чэн, в любом случае смеяться над чужими страхами нехорошо. - укоризненно произнёс Цзян Фэнмянь. - Больше так не делай. - Да, отец. - понурился юноша. Вэй Усянь всегда считал, что Цзян Чэн будет на его стороне, а Лань Ванцзи - против. Он и помыслить не мог, что ситуация перевернётся с ног на голову. Вэй Усянь неторопливо направился к оговоренному с Лань Ванцзи месту встречи. Под редкими огнями, мерцающими в ночи, не бродило никаких случайных прохожих, потому Вэй Усяню не пришлось крутить головой по сторонам: он сразу же заметил высокую фигуру в белом, с опущенной головой неподвижно стоявшую в конце улицы. Прежде чем Вэй Усянь успел издать хоть звук, Лань Ванцзи поднял глаза и увидел его. После короткого противостояния взглядов, он с мрачным выражением лица двинулся навстречу Вэй Усяню. Вэй Усянь, сам не зная почему, невольно сделал шаг назад. Он почти мог разглядеть налитые кровью прожилки в глазах Лань Ванцзи. И вынужден был признать… Лицо Лань Ванцзи внушало нешуточный страх. - Да теперь-то ты почему на меня злишься, Лань Чжань? - взвыл Вэй Усянь. - Молодой господин Вэй, Ванцзи на вас не злится. - вздохнул Лань Сичэнь. - Он очень обеспокоен. - Да? Что-то по нему не видно, Цзэу-цзюнь. Вид у него такой, будто он меня своим мечом сейчас зарежет. - фыркнул тот. - Тут только развернуться и бежать как можно быстрее, пока жив и цел. - Вэй Ин. - взволнованно произнёс Второй Нефрит. - Что, Лань Чжань? Я не умею ни читать мысли, ни чувствовать чужие эмоции. - Вэй Ина уже понесло. - Что я должен подумать, глядя на тебя? - он ткнул в видение. - Вэй Ин! - Так, успокойся, вдох-выдох. - на плечо парню опустилась ладонь основателя Цзян. - Драк здесь не будет и никто на тебя не нападёт. Всё хорошо. - Да, господин основатель Цзян. - тот заметно успокоился. - А я тебе говорил, Сичэнь. - фыркнул Не Минцзюэ. - Никто не обязан понимать твоего брата так же хорошо, как ты, поскольку это никому не нужно ни даром, ни с приплатой. - Дагэ, пожалуйста. - вздохнул Лань Хуань, потерев переносицу. - А-Чжань, будь более открытым, в этом нет ничего плохого. - грустно улыбнулась Синь Юйлань. - Неужели ты хочешь, чтобы всё закончилось, как в том будущем? - Не хочу. - тихо ответил Ванцзи. - Я понимаю, матушка. Однако, стоило Вэй Усяню сделать шаг назад, как внезапно его лодыжка подвернулась, а сам он зашатался, будто вот-вот растянется на земле. Лань Ванцзи, тотчас же изменившись в лице, поспешил к нему и крепко схватил за запястье, как тогда на горе Дафань. Не дав Вэй Усяню упасть, Лань Ванцзи опустился перед ним на одно колено, намереваясь осмотреть пострадавшую конечность. От подобных действий Вэй Усянь пришёл в совершеннейший ужас: - Н-н-нет, Ханьгуан-Цзюнь! Ты не обязан этого делать! Лань Ванцзи слегка приподнял голову, насквозь просверлив Вэй Усяня светлыми глазами, затем вновь опустил взгляд и молча продолжил закатывать штанину. Запястье Вэй Усяня по-прежнему находилось в плену, потому единственное, что ему оставалось - это любоваться небосводом. Вся нога Вэй Усяня оказалась поражена сплошным чёрным кровоподтёком - проклятой меткой. Лань Ванцзи довольно долго, не моргая, смотрел на неё, а потом с горечью в голосе произнёс: - Я оставил тебя всего на несколько часов. Вэй Усянь развёл руками: - Несколько часов - довольно длительный срок, мало ли что может случиться. Ну, хватит. Вставай. - он потянул Лань Ванцзи вверх: - Это всего лишь обычная проклятая метка. Когда тварь придёт за мной, просто разберусь с ней, и всё. Только ты должен помочь мне, Ханьгуан-Цзюнь. Если не поможешь, боюсь, один я не справлюсь. Ты поймал нашего лазутчика? Это он, да? Где он сейчас? - Лань Цижень, ни слова. - холодно произнесла призрак, глядя на возмущённого учителя. - Ему за какие-то несколько часов найти приключения на свою голову - пара пустяков. - Цзян Чэн прикрыл лицо рукой. - И чаще всего ты вместе со мной в них лезешь. - ухмыльнулся Вэй Ин. - Должен же кто-то тебя вытаскивать из неприятностей. - Попытался сменить тему разговора в надежде, что тебя пощадят? - Юй Цзыюань вопросительно подняла бровь. - Попробовать стоило, госпожа Юй. Лань Ванцзи взглядом указал на вывеску постоялого двора в конце улицы. Вэй Усянь продолжил: - Тогда давай сначала закончим с каменной крепостью. - и бодро отправился в путь. Поначалу он не заметил никакого неудобства, но теперь ощутил в ноге некую немоту, скорее всего, от Цзыдяня. Что ж, по крайней мере, Цзян Чэн ограничил силу кнута и Вэй Усянь не превратился в обугленный, как от удара молнии, труп. Цзян Чэн, услышав это, поджал губы и сжал свои одеяния на коленях. В чувства его привёл Вэй Усянь, полезший к нему обниматься, как он всегда любил делать, будучи весьма тактильным. Лань Ванцзи, увидев это, недовольно нахмурился, желая, чтобы Вэй Ин прекратил это делать. Лань Ванцзи остался неподвижно стоять позади. Внезапно он окликнул: - Вэй Ин. Вэй Усянь замер. Через секунду он сделал вид, будто не слышал, чьё имя назвал Лань Ванцзи, и отозвался: - Что? Лань Ванцзи произнёс: - Ты перенёс эту метку с тела Цзинь Лина, так ведь. Это был не вопрос, а утверждение. Вэй Усянь ничего не ответил. Тогда Лань Ванцзи продолжил: - И ты встретил Цзян Ваньиня. Отпираться было бесполезно: шрам от Цзыдяня поверх проклятой метки выдавал его с головой. Вэй Усянь развернулся и сказал: - До тех пор, пока мы оба существуем в этом мире, мы обязательно встретились бы, рано или поздно. - Мир большой, места в нём много, но одновременно с этим он тесен. - изрёк Не Хуайсан, посверкивая глазами из-за веера. - Рано или поздно всё равно бы мы встретились. - протянул Вэй Усянь. - Да и след от Цзыдяня ни с чем не спутаешь. Кто же ещё владеет таким артефактом? - Цзинь Дахань может свою духовную силу провести и через обычный кнут, если он изготовлен, как духовное оружие. - подметил Не Лаоху. - Так что Цзыдянь не такое уж и редкое оружие, только изготовленное мастером-кузнецом из семьи Вэй и весьма капризное. - Он говорит правду. - с этими словами основатель Цзинь, сняв с руки дисциплинарный кнут, пропустил по нему духовную силу, отчего орудие ярко заискрилось золотыми молниями и накалилось добела, заставив Вэнь Чао побледнеть от ужаса и сжаться под суровым взглядом отца и брата, затем мужчина вернул артефакт в прежнее состояние. - На ночных охотах я не только Бучжидао пользовался. - Цзывэй имеет похожие свойства, что и Цзыдянь, только он изготовлен мастерами клана Мэйшань Юй. - невозмутимо добавила заклинательница Инь-Ян. - Другое дело, что ни вас, матушка, ни господина основателя Цзинь в том месте и времени не было никогда, поэтому такие раны мог оставить только Цзыдянь. - усмехнулась её дочь. - А на тот момент его хозяином был и оставался лишь глава ордена Цзян - Цзян Ваньинь. Ни к чему всё усложнять. Лань Ванцзи произнёс: - Не иди… Вэй Усянь возразил: - Если не пойду, ты что, понесёшь меня на спине, а? - … Лань Ванцзи спокойно смотрел на него. Улыбка застыла на губах Вэй Усяня, а в душу закралось дурное предчувствие. Будь это прошлый Лань Чжань, от подобных слов он наверняка бы потерял дар речи и либо удалился с безучастным выражением лица, либо просто сделал вид, что Вэй Усяня для него не существует. Однако намерения нынешнего Лань Чжаня было не так-то просто предугадать. И действительно, услышав слова Вэй Усяня, Лань Ванцзи подошёл и встал перед ним, будто и вправду собирался склонить голову, встать на колени и нести того на спине, невзирая на своё высокое положение в обществе. Вэй Усянь вновь пришёл в ужас и затараторил: - Постой, постой. Я же просто так сказал, не всерьёз. Нога просто слегка онемела после пары ударов Цзыдяня, но ведь не сломана же. К тому же, зрелище выйдет весьма неприглядным, только представь: взрослый мужчина несёт кого-то на спине. Лань Ванцзи переспросил: - Неприглядным? Вэй Усянь ответил: - А разве нет? Помолчав немного, Лань Ванцзи заметил: - Но ведь и ты когда-то нёс меня на спине. - Это когда было? - брякнул Вэй Усянь. - Тех событий, при которых это случилось, ещё не было и не будет. - сказал Вэнь Мао. - Здесь. - И всё равно я и сам могу идти, нечего меня нести. Я же получал травмы ноги и ничего, сам ходил. - пожал плечами юноша. - Пока я тебя не ловил за шиворот и не оттаскивал к лекарям. - любезно напомнил ему Цзян Чэн. - А стоило им вправить тебе вывих, как ты тут же удирал оттуда и влезал в очередную неприятность. - Но я же не остался без ноги. - Ещё чего не хватало! - на удивление всех, эти слова одновременно с сыном сказала и его мать. Вэй Ин, поняв, что тут уже не поспоришь, а хозяйку Пристани Лотоса он не без причины уважал и побаивался, умолк. - Разве такое было? Почему же я не помню? Лань Ванцзи бесцветным голосом произнёс: - Ты никогда не помнишь о подобном. - Сегодня почему-то все пеняют на мою плохую память. - Так она у тебя действительно отвратительная. - напомнил ему брат. - То помнишь, это не помнишь. - Эй, то, что действительно необходимо, я помню! - Лобная лента. - внезапно выдал Ванцзи. - Что - лобная лента? - не понял Вэй Ин. - Ты забыл. - Я не запоминаю то, что мне неинтересно. - Вэй Усянь даже не понял, что своими словами ранил Лань Чжаня. - А что, она чем-то важна, что ли? - Ты же тогда переписывал правила Гусу Лань в наказание. - напомнил ему Второй Нефрит. - И? Я делал это, лишь бы побыстрее закончить наказание, так что и не запоминал, что там. Нет, какие-то дурацкие правила въелись в память, вроде запрета на съедение трёх мисок риса за раз. - отмахнулся Вэй Ин. - Что, в ордене жалко лишнюю миску риса, если что? Или вдруг кто-то опаздывает куда-то. Наказывать за то, что бежал, боясь опоздать, или за то, что опоздал, при этом не нарушая правило о беге в Облачных Глубинах? Идиотизм чистой воды. - То-то мы с ребятами, боясь опоздать, не утруждали себя твоим пробуждением и тем самым не нарушали оба этих правила. - ухмыльнулся Цзян Чэн, не обратив внимания на то, как Лань Ванцзи, поджав губы, сильно сжал ткань ханьфу на коленях. - Ты на занятиях спал с открытыми глазами. - Моя внутренняя сова против побудки в час Зайца. - Вэй Усянь с обиженным видом скрестил руки на груди и отвернулся. - Лань Цижень, не пыхти, ты не ёж. - Вэнь Жохань насмешливо смотрел на Циженя. - Цаньсэ тоже плевать хотела на ваши правила и наказания и переписывала их только для того, чтобы как можно скорее с этим покончить. - Эти правила - наша жизнь. - прошипел тот. - Пересмотрите свои взгляды на жизнь. - ледяным тоном отрезал Лань Ань. - В жизни не видел такого количества бессмыслицы. Такое чувство, что в Облачных Глубинах поселилась кучка древних старцев, которых раздражает весь мир. Удивлён, что на Стене Послушания не было бреда наподобие "водопадам запрещено шуметь после десяти часов" или "деревьям запрещено терять листья". В следующий семидневный перерыв высечете на Стене Послушания заветы, которые когда-то ввёл я. И никаких пререканий я не желаю слышать. Спорить с основателем Лань никто не стал. - Ну да ладно, не стану отпираться, пусть будет так. Но я в любом случае не позволю тебе нести себя на спине. Лань Ванцзи уточнил: - Уверен, что не хочешь? Вэй Усянь ответил тоном, не терпящим возражений: - Не хочу. Двое мужчин упрямо смотрели друг на друга некоторое время. Ни один не желал отступать. Внезапно Лань Ванцзи завёл одну руку за спину Вэй Усяня, слегка склонился и запустил вторую ему под колени. У всех челюсти отвисли от того, что случилось в иллюзии, основатели лишь ухмыльнулись, а Лань Цижень схватился за сердце. Синь Юйлань насмешливо посмотрела на младшего сына, у которого от смущающей сцены покраснели уши - он и сам не раз представлял, как возьмёт этого несносного юношу на руки и отнесёт к себе в цзинши. Вэй Ин же тупо переводил шокированный взгляд то на реального Лань Чжаня, то на иллюзорного - такого он не ожидал. - Логично - не хочешь, чтобы тебя несли на спине, отправишься в путь на руках. - ухмыльнулась Ло Цинъян, которую забавляла реакция первого ученика Юньмэн Цзян на это зрелище, а другие девушки в зале захихикали. - Как невесту несёт. - Второй господин Лань такой напористый. - А как бережно подхватил. - Ты попал. - Цзян Чэн с притворным сочувствием хлопнул шисюна по плечу, стараясь не заржать от вида его физиономии. Вэй Усянь был ниже и легче Лань Ванцзи, поэтому тот оторвал его от земли без особых усилий и крепко обхватил сильными руками. Вэй Усянь и помыслить не мог, к чему приведёт его ответ. Ни в прошлой жизни, ни в нынешней, никто и никогда не обходился с Вэй Усянем подобным образом, и он в страхе завопил: - Лань Чжань!!! Лань Ванцзи уже преспокойно зашагал вперёд, держа Вэй Усяня на руках, и ровным голосом произнёс: - Ты сам отказался, чтобы я нёс тебя на спине. Вэй Усянь ответил: - Но я и не просил тебя нести меня на руках! К счастью, стояла уже глубокая ночь, и на улицах не встречались случайные прохожие, так что им не перед кем было срамиться. К тому же, Вэй Усянь не относился к числу людей, которых так просто смутить, и, всего несколько шагов пробыв в объятиях Лань Ванцзи, он расслабился, устроился поудобнее, принялся теребить лацканы одеяний ордена Гусу Лань, притворяясь, что сейчас распахнёт её, и ухмыльнулся: - Значит, ты хочешь проверить, кто из нас более бесстыжий? - Уж точно не я, судя по вот этому! - возмутился Вэй Ин. - Я мог бы и сам дойти! - Хромая? - Цзинь Цзысюань вопросительно посмотрел на него. - В первый раз, что ли, павлинчик? - А ты напористый, А-Чжань. - ухмыльнулась Синь Юйлань, заставив сына смутиться ещё больше. - Лань Чжань, только попробуй повторить это! Буду орать на все Облачные Глубины, брыкаться, пинаться и вырываться. - поставил ему ультиматум Вэй Усянь. - Обездвижу. - выдал тот, заставив его поперхнуться от шока и возмущения, причём не только его - половина зала выдала такую же реакцию. - Вэй-сюн, ты вляпался. - ухмыльнулся Не Хуайсан. - Предатели. - буркнул тот, напрягая память и вспоминая, что его друг неделю назад спросил на просмотре видений у Лань Чжаня и как Второй Нефрит отреагировал. - "Да ну... Не верю." - если раньше он был уверен в этом, то сейчас эта мысль вызывала у него сомнения. Освежающий аромат сандалового дерева окутал его. Лань Ванцзи, неподвластный его уловкам, не обращал на Вэй Усяня никакого внимания и смотрел прямо перед собой, сохраняя своё невозмутимое, несравнимо благопристойное и серьёзное выражение лица. Поняв, что никакие его ухищрения не срабатывают, Вэй Усянь, продолжая играть с одеждой Лань Ванцзи, подумал: - "Похоже, Лань Чжаня обуревает жажда мести, и теперь он собирается поквитаться со мной за все те разы, что я дразнил его в прошлом, и свести на нет всё моё удовольствие. Вот уж кто действительно продвинулся вперёд! Он поднаторел не только в заклинательском искусстве, но и в умении достойно показать себя в смущающих ситуациях." - Просто ему явно нравится то, что ты делаешь, Вэй-сюн. - пропел Хуайсан. - Да уж, теперь-то Лань Чжаня не подразнишь, это уже не весело. - проворчал Вэй Усянь. - Весело? - тихо переспросил Лань Сичэнь. - То есть, для вас, молодой господин Вэй, это просто развлечение - игра с чужими чувствами? - Какими ещё чувствами? - не понял Вэй Ин. - Вы забыли о том, что было сказано семь дней назад? - Вы о том, что тогда сказал Не-сюн? Да ну, это же какая-то шутка. Это невозможно. - Значит, слова "пошёл вон" на самом деле означают "иди ко мне", а "убожество" - "ты мне нравишься", так, что ли? - фыркнул Сюэ Ян, которого безмерно раздражал Второй Нефрит Гусу Лань с его каменной рожей. - Ну да, а я Верховный заклинатель. - Хочется выпить от таких новостей. - Вэй Усянь схватился за голову. - В Облачных Глубинах запрещён алкоголь. - по привычке выдал Ванцзи. - Значит он напьётся за их пределами. - отрезал Цзинь Дахань. - И не надо так на меня смотреть, Лань Ванцзи. Своим взглядом ты можешь пугать своих сверстников, но не человека, в сотню раз старше тебя. Учись говорить то, о чём на самом деле думаешь, а не совать язык в... - он резко замолчал. - Цзинь Дахань, здесь женщины, молодые девы и дети, следи за языком. - сурово произнёс Лань Ань, наложивший на него Заклятье Молчания. - Я понимаю, что ты взбешён, но держи себя в руках. Можешь после окончания этой части просмотра воспользоваться тренировочным полем или пойти в лес и там помахать мечом, я ни слова против не скажу. Основатель Цзинь, понимая, что действительно перестарался со своим характером, успокоился, после чего старший названный брат снял с него Молчание. - Извини, дагэ, что-то я действительно перестарался. - повинился он. - Но от своих слов я отказываться не собираюсь. - Молодой господин Вэй, вы и правда не понимаете? - в глазах Сичэня явно виднелась укоризна. - Члены клана Лань влюбляются лишь один раз и на всю жизнь. Если чувства взаимны, они счастливо живут со своей второй половинкой, если же нет - до конца своей жизни остаются с разбитым сердцем и никого больше не признают. - Но откуда мне знать об этом?! - возмутился Вэй Усянь. - Вы же сами сняли с моего брата лобную ленту, а потом вернули обратно. - Да что не так с этой лентой? Это же просто украшение. Верно? - Не совсем, ребёнок. - Лань Аня уже начали утомлять эти разговоры. - По моему завету лобной ленты может касаться только член семьи или спутник на тропе самосовершенствования. Если Лань вручает кому-то лобную ленту, это значит, что он отдаёт своему избраннику своё сердце. Точно так же я признавался своей будущей супруге в своём желании быть с ней до конца жизни. Ваш поступок в глазах членов клана Лань, юноша, приравнивался к тому, что вы признались ему в своих чувствах, а потом тут же заявили, что он вам не нужен. - Ой. - Вэй Ин после слов основателя осознал, во что с радостными воплями умудрился влететь на полном скаку. - Надо было об этом сказать раньше, а раз Вэй Усянь забыл - напомнить. - раздражённо выдала Юй Цзыюань. - А в итоге оба выглядели и чувствовали себя дураками. - Я тогда не шутил. - признался Лань Ванцзи, не поднимая глаз. Он не желал рассказывать о значении лобной ленты Вэй Ину, полагая, что он и так это знает, а оказалось - не знает вообще и ему это неинтересно, что только больнее било по его сердцу. - Я... Мне надо всё это... Я... Ой... - бормотал Вэй Усянь, обхватив себя руками. - Второй молодой господин Лань, - обратилась Цзян Яньли к Ванцзи. - очень вас прошу - пока А-Сянь не придёт в себя и не разберётся в себе, лучше не подходите к нему. Пожалуйста, поверьте, так будет лучше. А-Сянь, тише, успокойся. - она погладила его по плечу. - Ты не один, мы тебе поможем во всём разобраться. - А-Чжань, дай ему время. - вздохнула Синь Юйлань - она прекрасно помнила, как Лань Чжимин попытался дать ей свою лобную ленту, а она её просто швырнула на землю. А когда приставленный к ней слуга объяснил ей значение лобной ленты в ордене Гусу Лань, женщина своего мнения не изменила и всё так же отвергала этот кусок шёлка от нежеланного супруга. Но всё же своим детям она не желала печальной судьбы, поэтому и пыталась им помочь хотя бы поддержкой или советом. Вэй Усянь спросил: - Лань Чжань, а ты ведь понял, что я - это я, ещё с тех пор, как мы встретились на горе Дафань, верно? Лань Ванцзи ответил: - Да. Вэй Усянь любопытствовал: - И как же ты догадался? Лань Ванцзи опустил на него взгляд: - Хочешь знать? Вэй Усянь подтвердил: - Ага. Лань Ванцзи произнёс: - Ты сам мне сказал. Вэй Усянь удивился: - Я? Это из-за Цзинь Лина? Или потому что я призвал Вэнь Нина?.. Не то и не другое, так? Вдруг по чистому, светлому озеру глаз Лань Ванцзи словно прошла лёгкая рябь, которая тут же улеглась, и всё вновь стало тихо и спокойно. Он со значением произнёс: - Подумай сам. Вэй Усянь возразил: - Я и спросил тебя как раз потому, что ничего не могу придумать. - Что, так сложно сказать? - буркнул Вэй Ин, стараясь не смотреть на Лань Чжаня. - Я не бог, читающий мысли, откуда мне знать? - Музыка. - тихо ответил Лань Чжань. - Игра на флейте. - добавил он громче. - А? Эээ... Та, которой я там успокаивал Вэнь Нина?.. прости, Вэнь Нин. - уточний Вэй Усянь, тут же извинившись перед новым другом. - Н-ничего, м-молод-дой госп-подин Вэй. - смутился тот. - Она. - подтвердил Ванцзи. - Хм... Ну, мелодия красивая, успокаивающая, наверное, тот я её слышал и она мне понравилась, потому и запомнил. - предположил первый ученик Юньмэн Цзян. На этот раз, как бы Вэй Усянь ни пытался выпытать у него ответ, Лань Ванцзи безмолвствовал. По-прежнему держа свою ношу в объятиях, он вошёл на постоялый двор. Служитель трактира, скучающий у своей стойки, при виде них поперхнулся водой, впрочем, остальные посетители не проявили никаких признаков удивления. Таким образом мужчины добрались до двери комнаты, и Вэй Усянь сказал: - Ну всё. Мы пришли, опускай меня. У тебя нет лишней руки, чтобы открыть дверь… Но, не дав ему закончить фразу, Лань Ванцзи вдруг сделал нечто, абсолютно выходящее за рамки этикета. Возможно, впервые в жизни он совершил столь дерзкий поступок. Не выпуская Вэй Усяня из рук, он пинком раскрыл дверь. - Ванцзи, это что такое?! - возмутился Лань Цижень, пока Лань Чжимин пытался у себя в голове как-то отложить поступок младшего сына. - Что-то знакомое. - пробормотал Вэнь Чао. - Как будто у тебя память резко ухудшилась. - презрительно выдал его брат. - Я точно так же утром вхожу в твою комнату и за шиворот вытаскиваю тебя из объятий очередной любовницы на тренировку, поскольку для тебя больше никто, кроме отца, не является авторитетом. - Теперь понятно, что это по утрам за вопли слышны на весь дворец Солнца и Пламени. - ухмыльнулся Вэнь Жохань. - Но... Открывать дверь пинком? А-Сюй, объясни. - Да, отец. А-Чао запирает дверь изнутри и прогоняет прочь слуг, зачастую отдавая такой приказ Вэнь Чжулю. Поэтому за дело приходится браться мне. - честно признался старший из братьев Вэнь, впрочем умолчав о том, что младший братец отсылает прислугу довольно грубо. - Очередное доказательство того, что благородное происхождение не является показателем чести и достоинства. - презрительно выдал Вэнь Мао. - В наше время от таких паршивцев просто избавлялись, чтобы они клан не позорили - либо выгоняли, либо отправляли в другие кланы в качестве супругов, где ими занимались вплотную. Иногда и убивали, чтобы смыть пятно позора. Не мешало бы вернуть такую практику. - Знаешь, дагэ, я с тобой даже соглашусь. - оскалился Цзинь Дахань. Цзинь Гуаншань цветом лица слился с одеждами Гусу Лань и спрятал лицо за веером. Вэнь Чао же сидел красный, как томат, из-за того, что брат его сейчас перед всей верхушкой мира заклинателей опозорил. - Мы снова отвлеклись. - напомнил всем основатель Не. - Нужно успеть досмотреть этот кусок событий до конца дня. Двустворчатые двери шумно распахнулись, заставив человека, находящегося в комнате и нервно елозившего по табурету, тут же запричитать: - Ханьгуан-Цзюнь, я не знаю, я не знаю, я… - Осознав, в какой позе он застал двух мужчин, переступивших порог, человек немигающим взглядом уставился на них и насилу смог завершить предложение: - Я правда ничего не знаю… Это поистине был "Незнайка". Ведя себя так, словно он ничего не слышал, Лань Ванцзи внёс Вэй Усяня в комнату и опустил на бамбуковую циновку. Не Хуайсан, казалось, был не в силах выносить подобного зрелища и тут же раскрыл веер, прикрыв им своё лицо, поэтому Вэй Усяню пришлось обойти его со стороны, чтобы разглядеть поближе. Несмотря на то, что прошло столько лет, бывший соученик мало в чём поменялся, даже его внешность оставалась такой же, как в годы юности. Вид Не Хуайсана сочетал в себе черты утонченности, изящества и благородства, однако выражение его лица говорило о том, что любой может подчинить этого человека своей воле. Его одежды являли собой наряд превосходного качества, роскошный, но не вульгарный, и продуманный до мелочей - Не Хуайсан явно потратил немало времени на его выбор. В целом он напоминал богатого и знатного бездельника, но никак не главу ордена. Будь Не Хуайсан даже в парадном платье с изображением дракона, он всё равно не походил бы на императора, и будь в его руках сабля, он всё равно не походил бы на предводителя заклинателей. Не Хуайсан отпирался до последнего, и Лань Ванцзи пришлось положить перед ним на стол обрывок одежды, что принёсла собака-оборотень. Не Хуайсан поспешно спрятал рукав, в котором как раз не доставало куска ткани, и печально вздохнул: - Я просто проходил мимо. Я правда ничего не знаю. Вэй Усянь сказал: - Раз вы не знаете, то я сам всё расскажу. А вы послушаете и, может быть, выяснится, что кое-что вам всё-таки известно. Не Хуайсан безмолвно то открывал, то закрывал рот, но так и не нашёлся с ответом. Вэй Усянь продолжил: - В Цинхэ в районе хребта Синлу ходят слухи о "Хребте-Людоеде" или "Крепости-Людоеде", но на деле ни одного смертельного случая до сих пор не происходило, потому всё это не более чем россказни. Однако эти самые россказни действительно отпугивают людей от тех мест. Следовательно, на самом деле, это способ оградить хребет от любопытных глаз, если хотите, первая линия обороны. После первой всегда идёт вторая. Вторая линия обороны - это ходячие мертвецы, разгуливающие по хребту Синлу. Если какой-нибудь смельчак не побоится жутких слухов о Крепости-Людоеде и намеренно, либо же случайно, поднимется на сам хребет, то тут же наткнётся на ходячих мертвецов и немедленно обратится в бегство. Но, попрошу заметить, тварей совсем мало и они смехотворно слабы, потому никакого серьёзного вреда причинить неспособны. Третья линия обороны - лабиринт у каменной крепости. Первые препятствия служат для отпугивания обычных людей, последнее же - для защиты от заклинателей. Но, тем не менее, лабиринт способен сдержать только заклинателей средней руки. Если до него доберётся заклинатель с магическим оружием высшего уровня или псом-оборотнем, или тот, кто специализируется на лабиринтах, или же заклинатель, столь же могущественный, как Ханьгуан-Цзюнь, то третья линия обороны падёт. Все эти защитные меры служат лишь одной цели - скрыть существование каменной крепости на хребте Синлу. Не представляет особой загадки и личность её строителей. Эти земли находятся под управлением ордена Цинхэ Не. Никто, кроме вас, не смог бы беспрепятственно возвести подобные оборонительные линии. Кроме того, вы бродили в окрестностях каменной крепости, и тому есть подтверждение. Но какова же цель сооружения Крепости-Людоеда на хребте Синлу? Откуда вы взяли трупы, захороненные в стенах? Их сожрали? Глава ордена Не, боюсь, если сейчас мы не услышим внятного объяснения, то будем вынуждены раскрыть вашу тайну, и тогда сюда слетятся заклинатели со всех орденов и кланов, чтобы допросить вас с особым пристрастием, будьте уверены. И когда этот момент настанет, то будет уже слишком поздно говорить правду - никто её не услышит, и никто вам не поверит. - Ну, Не-сюн, Золотое Ядро у тебя всё же есть, раз там ты внешне практически не изменился. - весело подметил Вэй Усянь, отвлекаясь от темы своих отношений с Лань Ванцзи. - Если не получается брать силой, то есть ещё ум, ловкость и хитрость. - усмехнулся Не Лаоху. - Так что не всё так безнадёжно. - Быстро же ты сознался. - ехидно произнёс Цзян Чэн. - Цзян-сюн, да с этими методами допроса признаешься даже в том, чего не делал. - простонал Не Хуайсан, приняв совсем несчастный вид. - Они так смотрят... бррр. - Нам с Ханьгуан-Цзюнем нужны сведения, а кто их нам там предоставит, как не глава ордена, управляющего теми землями? Да и тебя поймали на месте преступления, как говорится, Не-сюн. - Вэй Ин выглядел, как кот, сожравший любимую канарейку хозяйки и не получил за это наказания. - Злые вы. - надулся младший из братьев Не. - Ты совсем не изменился. - хмыкнул Не Минцзюэ, взлохматив ему волосы и получая возмущённый возглас в ответ. Не Хуайсан, казалось, сдался и отдался во власть судьбе: - Это не Крепость-Людоед… Это просто… Это родовой некрополь моего клана! Вэй Усянь спросил: - Некрополь? Но кто хоронит сабли вместо покойников? Не Хуайсан с кислой миной заговорил: - Ханьгуан-цзюнь, прежде чем я всё расскажу, можете пообещать мне кое-что? Наши ордены уже давно дружат друг с другом и наши родные братья стали побратимами, поэтому я прошу вас и… того, кто рядом с вами, не раскрывать мою тайну ни единой живой душе. И если вдруг когда-нибудь правда выплывет наружу, я буду безмерно вам благодарен, если вы оба встанете на мою защиту. Вы всегда были верны своему слову. Если вы пообещаете, я вам поверю. - И почему у меня такое ощущение, что глава Не знает, или хотя бы подозревает, кто спутник Ханьгуан-Цзюня? - Вэнь Сюй пристально посмотрел на Хуайсана, который от такого внимания к своей персоне предпочёл спрятаться за веером. - Подозрительная запинка в разговоре. - Уж не имеешь ли ты отношение к возвращению своего приятеля в мир живых? - Минцзюэ не нравилось такое внимание к брату со стороны наследника Вэнь, но и собственные подозрения не мог отбросить. - Даже если и так, то хорошо, что остался кто-то, кто знал Старейшину Илин таким, каким он по-настоящему был, а не чудовищем из глупых сплетен. - сурово произнёс Не Лаоху. - Такие друзья на вес золота, даже если одновременно с этим они преследовали ещё какую-то цель. - Не-сюн... - Вэй Усянь круглыми глазами глянул на Хуайсана. - Вэй-сюн, я что, по-твоему, вообще не умею в людях разбираться? Ты кто угодно, но уж точно не монстр. - заявил тот, стушевавшись под кучей взглядов, особенно ему было неудобно от того, как на него смотрели Юй, Цзяны и брат. Лань Ванцзи ответил: - Как вам будет угодно. Вэй Усянь спросил: - Вы сказали, что это не Крепость-Людоед, значит, никого не сожрали? Не Хуайсан, стиснув зубы, честно ответил: - Сожрали… Вэй Усянь воскликнул: - Ого!.. Не Хуайсан торопливо добавил: - Но всего один раз! И вины моего ордена в том нет, да и произошло всё десятки лет назад! Тогда же и пошли слухи о Крепости-Людоеде на хребте Синлу. А я… Я просто нагнал ветру и поддержал огонь, преувеличив их. - Ага, ещё при нашем деде группа охотников за сокровищами влезла в наш некрополь. - мрачно подтвердил Не Минцзюэ. - Разрушили стены, перевернули всё вверх дном и в итоге оказались в ловушке. Некрополь, так сказать, возмутился потерей и восполнил её. - Что, те охотники заняли место трупов, которые уничтожили, глава Не? - уточнил у него Вэй Усянь. - Да. - Фу. - находящиеся в зале девушки содрогнулись от таких подробностей. - Дядя Не хотел сохранить тайну и поэтому наврал ещё больше? - нахмурился Мо Сюаньюй. - Похоже на то, малыш. - кивнул Мэн Яо. - Врать нехорошо. - выдал ребёнок. - Ну... бывают случаи, когда ложь необходима. - попытался пояснить ему брат. - Но да, в основном лучше не врать. - "Всё интереснее и интереснее." - подумал Вэнь Жохань.