Память многих жизней

Слуга ответил: - Не спешите, я как раз собирался об этом упомянуть. Так вот, все они мертвы. Да, я сказал, что глава клана остался в живых, но это продолжалось недолго: не прошло и нескольких лет, Чан Пин также погиб. И умер он куда более ужасающей смертью - его убили линчи! Мне ведь не нужно вам рассказывать, что такое линчи? Это когда от тела живого человека ножом или мечом состругивают тоненькие кусочки плоти, три тысячи шестьсот раз, до тех пор, пока всё мясо не будет снято и не останется один только скелет… - А чего вы ожидали? Мир жесток. - фыркнул Не Лаоху, увидев, как некоторые заклинатели передёрнулись. - Линчи - это не просто убийство, а казнь. - тоном знатока протянул Цзинь Дахань. - Кто-то применяет в открытую, а кто-то предпочитает втихаря проворачивать. Но сути это не меняет. - Но кто мог такое сотворить? - пробормотала Цинь Су. - Тот, кто хотел наказать Чан Пина. - оскалился Вэнь Мао, покосившись на делегацию клана Чан, которые сидели бледные от страха. Безусловно, Вэй Усянь не мог не знать, что такое линчи. Если бы кто-то вдруг возжелал книгу "Тысяча способов мучительно умереть", он оказался бы наиболее подходящим кандидатом в писатели. Вэй Усянь махнул рукой: - Я понял. Что ж, может быть, ты знаешь, почему весь клан Чан уничтожили? Слуга продолжил: - Говорят, они пали жертвой козней другого ордена. Вне всяких сомнений, так и было! Иначе как же целая группа людей, да к тому же заклинателей, не смогла выбраться наружу? Их определенно поймали в западню, человек или существо. На случай, если беседа не развлечёт гостей достаточным образом, владелец лавки даже принёс им по блюдцу арахиса и семечек. Вэй Усянь кивнул в знак благодарности и, щёлкая семечки, продолжил расспрашивать: - Кто-нибудь пытался выяснить, что это был за человек или существо? Слуга рассмеялся: - Молодой господин, да вы ведь просто подшучиваете надо мной! Как можем мы, простые люди, которые влачат жалкое существование, выяснить что-то о тех, кто парит в облаках? Уж, скорее, вы знаете больше меня, потому что вы тоже заклинатели! Я только краем уха слышал, что они, кажется, оскорбили того, кого оскорблять не следовало! Как бы то ни было, с тех пор Юэян остался беззащитным перед всякими тварями. - Я догадываюсь, на кого подумают в первую очередь. - Вэнь Жохань выразительно посмотрел на Вэй Усяня. - И по всем законам жанра настоящим виновником окажется совсем не он. - протянула Лань Юи. - Просто люди нашли удобного козла отпущения. - Как хорошо, что Вэй Баочи здесь нет. - покачал головой Лань Ань. - А то он бы уже ругался так, что в Цайи бы слышали. Даром, что тихоня. - Молчать. - припечатал Вэнь Мао, глядя на сплетников. - Вэй Баочи наш друг и его клан такой же древний, как и наши. Просто он не желал привлекать ненужное внимание и выглядеть выскочкой, потому и развивал свой клан не в общепринятом направлении заклинателей. Сделки с торговыми кланами, обучение шпионов, договоры с гильдиями убийц - в ход шло всё. Если Юньмэн Цзян, как заклинатели, всегда действовали в открытую, то Вэи всегда были поддержкой и прикрытием, этакой "тайной рукой" ордена. - Уже не говоря о том, что если Вэй Баочи с кем-то поцапался, то о том идиоте больше никогда не слышали. - оскалился основатель Цзинь. - У него всегда что на уме, то и на языке, а уважает он только тех, кто по его мнению это уважение заслуживает. - "Боюсь, будь он здесь, то практически все присутствующие здесь сразу получили бы от него ёмкую характеристику "безмозглые болваны". И это самое мягкое. Как бы ещё убивать не начал." - подумал Цзян Чи. - "Ведь даже тысячу лет назад он лишь на одном Совете Кланов побывал, назвал его сборищем идиотов и сплетников, причём в открытую при всех заклинателях и больше на них не ходил." Вэй Усянь задумчиво произнёс: - Того, кого оскорблять не следовало? - Вот именно, - слуга съел два орешка. - все эти ваши ордены, кланы, или как там ещё, всегда не прочь выяснить отношения. Моё мнение - клан Чан пал жертвой других заклинателей. К тому же, убить ради наживы ведь обычное дело, разве нет? Все рассказчики так говорят, да и легенды и сказания тоже не отстают. И хоть я и не знаю, кто именно стёр с лица земли целый клан, но, скорее всего, здесь не обошлось без одного очень известного злодея. Вэй Усянь поднёс чашу ко рту, улыбаясь и боковым зрением глядя на него: - Дай угадаю. Ты сейчас скажешь, что не знаешь, что это за злодей? Слуга возликовал: - А вот и нет! Этого-то я уж наверняка знаю! Он еще рифмуется со словом "наглейшее"… Точно, "старейшина". Старейшина Илин! Вэй Усянь поперхнулся, булькнув пузырьками в чаше вина: - Что? Опять он?! - Что?! Опять я?! Да что же это такое?! - Вэй Ин взорвался возмущениями. - Больше никаких злодеев, кроме Старейшины Илин, не существует, что ли?! Почему снова на меня все кивают?! - А-Сянь, тише, попей чайку. - Яньли попыталась успокоить возмущённого брата, отпаивая его чаем. - Это несправедливо, А-Ли! - простонал тот, но пиалу с чаем опустошил. - Чуть что - сразу я виноват! - Это не Вэй Ин. - ровно произнёс Лань Ванцзи, глядя перед собой. - Ванцзи? - Сичэнь обеспокоенно посмотрел на брата. - Я понимаю, ты... - Не. Вэй. Ин. - упрямо повторил тот. - Я знаю. Вспомнил. - Это правда. - подтвердила его слова заклинательница Инь-Ян. - Прямой вины Вэй Усяня в этом нет. На момент уничтожения клана Чан он год как был мёртв, а его вещи из пещеры Фумо растаскали мародёры клана Цзинь. - Ой, Вэй Баочи бы ругался, как портовые грузчики. - Цзинь Дахань приложил ладонь к лицу, а Цзиней одарили презрительными взглядами. Хань Цзиньше злобно посмотрела на мужа - она не сомневалась, кто именно приложил руку к этому грабежу. Слуга подтвердил: - Да-да, всё так! Его фамилия была Вэй, а полное имя, кажется, Вэй Уцянь. Люди говорят о нём и с презрением, и со страхом одновременно. - … Вэй Усянь как следует поразмыслил и понял для себя две вещи: первая - он раньше никогда не был в Юэяне, и вторая - из всех его жертв никто не умер от линчи. Вэй Усяню показалось, что ситуация становится нелепой, и он обернулся на Лань Ванцзи, словно ища разъяснений. Лань Ванцзи, уже достаточно долго ждавший этого взгляда, ответил: - Идём. Вэй Усянь сразу же сообразил, что Лань Ванцзи должен ему кое-что сказать, но не может сделать этого в лавке, где кругом любопытные глаза и уши. Он поднялся со словами: - Что ж, пойдём. Сколько… Ах, да, все уже оплачено. Дружище, я пока оставляю вино здесь и допью, когда мы вернёмся. - И полушутя добавил: - Надеюсь, оно никуда не денется? Слуга, съевший уже больше половины блюдца орешков, горячо ответил: - Что вы! В нашей лавке не обманут ни ребёнка, ни старика! Можете со спокойной душой оставлять вино здесь. Мы не закроем лавку до вашего возвращения. О, кстати, молодые господа, вы ведь сейчас собираетесь в имение Чан? Это так здорово - я вот здесь живу, но ни разу там не был! Моей смелости хватило лишь на то, чтобы подглядеть издалека. А вы, наверное, войдёте внутрь? Что будете там делать? - Вот всё ему надо знать. - закатил глаза Цзинь Цзысюань. - Это же слуги в тавернах, им всё нужно, даже если это опасно. - усмехнулась Ло Цинъян. - Будет чем поделиться с другими постояльцами в дальнейшем. - Пить, орать и танцевать они там будут. - саркастически протянул Цзян Чэн. - Более глупого вопроса он двум заклинателям задать не мог. Вэй Усянь ответил: - Мы тоже подглядим издалека. Слуга был молодым общительным юношей, слишком быстро сближающимся с людьми. Вот и сейчас он всего ничего болтал с гостем, но уже считал того своим другом. Он подошёл ближе и обвил рукой плечи Вэй Усяня: - А вообще - у вас двоих тяжёлая работа? Много денег получаете? Наверное, целую кучу! Всё-таки уважаемая профессия. Я бы вот что хотел узнать - начинать трудно? Я… Неожиданно он перестал болтать, захлопнул рот и, в испуге поглядывая в сторону, прошептал: - Молодой господин, а почему тот, что подле вас… так уставился на меня? Вэй Усянь проследил за его взглядом и увидел, как Лань Ванцзи встал, развернулся и вышел из лавки: - А, ты про него. Моего друга слишком строго воспитывали. Он на дух не переносит, когда люди в его присутствии начинают вести себя слишком свободно друг с другом. Странно, да? Слуга неловко убрал руку и приглушённо произнёс: - Ещё как странно. Он так на меня глянул, будто бы я его жену обнял… Синь Юйлань и Лань Сичэнь не сдержали смешков, увидев красные уши Лань Ванцзи. - Кто-то ревнует. - хихикнул Хуайсан, прикрывшись веером. - Нечего было слуге руки распускать. - усмехнулся Вэнь Сюй. - Хорошо, хоть испугом отделался. - Лань Чжань, я человек тактильный, что плохого в том, что меня обнимают? - надулся Вэй Ин и в доказательство полез к брату и сестре за порцией объятий. Цзян Чэн поворчал, побурчал, но отказывать не стал. Ванцзи же прикрыл глаза - честное слово, ждать тринадцать лет лишь для того, чтобы видеть, как его возлюбленного лапает какой-то чужак, для него слишком обидно. Лань Ванцзи обладал острым слухом и определённо не мог не слышать последней фразы, даже несмотря на пониженный голос. Представив, что он сейчас чувствовал, Вэй Усянь до колик в животе старался не прыснуть со смеху. Он поспешил сказать: - Я осушил весь сосуд. Слуга удивился: - И что? Вэй Усянь указал на себя пальцем: - Я всё ещё на ногах. - Не с тем связался. - злорадно ухмыльнулся Цзян Чэн. - Этому балбесу одного сосуда мало, чтобы с ног свалиться. - Ну откуда же ему было знать? - усмехнулся Вэй Ин. Слуга, наконец, припомнил свою зазывалку "если, прикончив всю тару, вы всё ещё сможете стоять на ногах, я возьму вашу фамилию" и затараторил: - Ой, ой… Да-да! Вот оно что... Ого! Нет, правда, я впервые вижу, что кто-то в состоянии твёрдо стоять на ногах и говорить, не заплетаясь, осушив целый сосуд. Молодой господин, как ваша фамилия? Вэй Усянь начал было говорить: - Моя фамилия… Но тут он вдруг вспомнил про "Вэй Уцяня", упомянутого слугой, и уголки его губ дрогнули. Он без запинки продолжил: - Лань. Слуга тоже оказался не из стыдливых и, ни капли не дрогнув, во всеуслышание объявил: - Быть посему. Отныне моя фамилия Лань! - Вас поздравить с таким пополнением в клане? - хохотнул Вэнь Жохань, глядя на возмущённого Лань Циженя. - Обойдусь. - прошипел тот. Лань Чжань же примерил свою фамилию к имени Вэй Ина и решил, что ему бы очень пошло, хотя при замужестве всё равно жена (или младший партнёр, зависимо от пола) остаётся при своей фамилии. - Вэй-сюн, а тебе бы пошло. - Хуайсан хитро посмотрел на друга. - Да мне пока и моя родная фамилия нравится. И я не хочу отказываться от своей семьи. - отозвался Вэй Усянь. - Никто тебя и не заставляет. - хмыкнула заклинательница в чёрном, на что тот кивнул. Снаружи, под ярко-красной вывеской лавки, высокая фигура в белом, казалось, слегка пошатнулась. Вэй Усянь, заложив руки за спину и шкодно улыбаясь во всё лицо, подошёл к Лань Ванцзи и похлопал того по плечу: - Ханьгуан-цзюнь, в благодарность за то, что ты оплатил счёт, я сказал ему взять твою фамилию. Покинув город, мужчины устремились в направлении, указанном слугой. Постепенно людей на их пути становилось всё меньше, а деревьев - всё больше. Вэй Усянь поинтересовался: - Тогда, в лавке, почему ты остановил меня от дальнейших расспросов? Лань Ванцзи ответил: - Я внезапно вспомнил, что уже слышал о том, что случилось в Юэяне. В дальнейших расспросах больше не было нужды. Вэй Усянь произнёс: - Прежде чем ты всё объяснишь, позволь кое-то узнать у тебя. Мне нужно мнение со стороны, чтобы кое в чём убедиться. В общем, это... ведь клан Чан... с лица земли стёр не я? В довесок к тому, что в то время Вэй Усянь был мёртв, а душа его смиренно довольствовалась своим уделом, едва ли он мог погубить целый клан и не помнить об этом! Лань Ванцзи ответил: - Нет. Вэй Усянь сказал: - О. Он словно вернулся в те дни, перед самой своей смертью, когда он был хуже сточной крысы, которую каждый спешит обругать и ударить: в любых несчастьях всегда находилась доля его участия. Его винили во всём: даже если соседский внук отказывался есть кашу и отощал на пару-тройку цзиней, то это случилось явно потому, что ребёнок слишком испугался рассказов о Старейшине Илин, приказывающем Призрачному Генералу умертвлять людей. - Выбить бы остатки мозгов у этих тупых бестолочей, которые распустили эти лживые сплетни и подбрасывали хворост в костры злобы. - прошипел Цзинь Дахань, а его меч в ножнах задрожал, реагируя на эмоции хозяина. - М-молод-дой господин В-вэй н-никогда не п-приказывал мне уб-бивать людей. - внезапно произнёс Вэнь Нин, сжавшись и опустив взгляд. - Воспоминание? - нахмурилась Вэнь Цин. - Ты вспомнил себя, как Призрачного Генерала? - Д-да. Ну... я с-себя так не н-называл. И м-молодой господин В-вэй тоже. Это люди... - Вэнь Нин затих. - М-да, вот так и появляются устрашающие личности - кто-то увидит кого-то странного, перепугается, сочинит байку и пустит в массы, а в итоге имеем то, что имеем. - покачал головой Не Лаоху. - И ведь верят. - Мозгов нет и не предвидится, за них другие думают. - фыркнул Цзинь Дахань. - Вот, уже и ты заговорил, как Вэй Баочи. - закатил глаза Цзян Чи. - Осталось нарядить тебя в чёрное и отдать Цзыдянь. - Вэй-сюн, если захочет, сам заберёт кольцо - как-никак он имеет на него больше прав, как внук создателя. - пожал плечами Цзинь Лун. Однако Лань Ванцзи продолжил: - Убийство совершил не ты, но ты действительно связан с ним. - Каким образом? - Есть две нити. Первая - один из тех, кто вовлечён во всю эту историю, начал свой путь заклинателя подобно твоей матери. Вэй Усянь резко остановился. Сейчас он не осознавал бушующих в душе чувств или выражения своего лица. Немного поколебавшись, Вэй Усянь переспросил: - Моей матери?.. Вэй Усянь был сыном Вэй Чанцзэ, слуги ордена Юньмэн Цзян, и Цаньсэ-саньжэнь, бродячей заклинательницы. - Вэй Чанцзэ не слуга и никогда им не был. - ровно произнёс Цзян Фэнмянь, нехорошо прищурившись. - Значит не надо было делать из этого тайны. - отрезал Цзинь Дахань. - Все думали, что он слуга, а значит и его сын тоже. С каких пор каждый второй слуга в ордене является заклинателем? Слуги - это слуги, а заклинатели ордена - его боевая мощь. К тому же про клан Вэй мы все уже рассказывали. Молитесь, чтобы Вэй-сюн не вернулся, а то он, в отличие от нас, не скован никакими запретами и легко метнёт нож в глаз тому, кто посмеет клеветать на него и его семью. Нрав у него ещё хуже, чем у меня, Не-гэ и Вэнь-гэ вместе взятых, а авторитетов для него не существует, кроме разве что Императора или Небожителей. Иньчжу и Цзиньчжу взволнованно переглянулись - ведь их госпожа лишь недавно начала мягче относиться к Вэй Усяню. Лучше бы предок клана Вэй действительно оставался там, куда ушёл после смерти, иначе проблем потом не оберёшься. Юй Сеху и её дочерей одолевали подобные мысли - Вэй Чанцзэ сам был спокойным и уравновешенным в противоположность весёлой и задиристой Ши Цаньсэ. А вот Фэнмянь ещё хорошо помнил, как застал тренировку своего названного брата - метание ножей в мишени, почти все попали точно в центр, да и в стрельбе из лука он был лучшим в ордене. Ему это тогда показалось странным, пока отец не разъяснил ему, что Вэи ещё с давних времён не являются обычными заклинателями и у них свои особенности. - Сомневаюсь, что господин Вэй Баочи сам снискал уважение других заклинателей при таком характере. - вздохнул Мэн Яо. - Да, это так. - кивнул Цзян Чи. - Его ненавидели именно из-за того, что он не стеснялся говорить правду в глаза и высказывать своё мнение. Если А-Хань, обладая такими же качествами, возглавлял орден заклинателей, то Вэй Баочи считался всего лишь выскочкой без клана за спиной, хотя никто не знал, что он на самом деле контролировал половину мира заклинателей путём договоров, сделок, шантажей и подкупов. Он в этих делах чувствовал себя, как рыба в воде. Но в открытую, если кто-то начинал ему угрожать, в дело вмешивался уже я, как глава ордена Юньмэн Цзян, в вассалитете у которого находился клан Вэй. - А к нему присоединялись уже мы. - улыбнулся Лань Ань. - При таком раскладе сил никто уже не продолжал дискуссии на тему "какой же этот Вэй Баочи безнравственный". - ухмыльнулся Цзинь Дахань. И Цзян Фэнмянь, и его жена Юй Цзыюань довольно хорошо знали родителей Вэй Усяня, но несмотря на это, Цзян Фэнмянь никогда не пускался в пространные воспоминания о покойном друге, а Юй Цзыюань за всю свою жизнь едва ли сказала Вэй Усяню хоть что-то хорошее. Тот считал за счастье, если она хотя бы не стегала его кнутом и не гнала преклонять колени в храме предков, всеми силами пытаясь держать Вэй Усяня подальше от Цзян Чэна. Все свои скудные знания о родителях он услышал от чужих людей, поэтому Вэй Усяню было известно не более, чем остальным. - Ой как хорошо, что он этого не слышит и не знает. - протянул Не Лаоху. - Иначе тут уже были бы трупы. - Он же не будет всерьёз убивать, правда? - разволновался Вэй Усянь. - За своих он убьёт и глазом не моргнёт. - разочаровал его Цзян Чи. - Но тут уже есть свои нюансы. Он может либо убить быстро и без лишней крови, либо так жизнь испортить, что сам забьёшься в самую глубокую дыру и не захочешь вылезать оттуда. Он изучит все слабые места жертвы и начнёт по ним безжалостно бить, не считаясь с тем, как на это реагируют окружающие. Поверь, ребёнок, твой предок очень своеобразная личность, который искренне заботился о безопасности как клана Вэй, так и ордена Юньмэн Цзян, но методы для этого использовал далеко не самые безобидные. - "Всё сгодится" - таков был его принцип. - пожал плечами Вэнь Мао. - Это бесчестно. - не выдержал глава клана Оуян. - Он же заклинатель... - Со слабым Золотым Ядром. - перебил его Не Лаоху. - И собственными принципами. Не можешь взять силой и мощью - бери хитростью и скрытностью. Если прямая атака слишком опасна - ищи обходной путь. Не хватает сил защитить - держи врага на расстоянии и не подпускай ни на шаг, держа под контролем. Враг превосходит числом - внеси раздор в его ряды и потом добей уцелевших, не неся потерь среди своих людей. Всё просто. Он грубо и прямо никогда не действовал, а раз это эффективно - пусть работает. - К тому же мы с ним схожи - оба послушаем "умных" людей и всё равно поступим по-своему. - усмехнулся основатель Цзинь. - Будете ему высказывать свои претензии, он лишь посоветует вам заткнуться и пошлёт речных гулей ловить. Это если прилично выразиться. Так что такие, как вы, для него не являются ни авторитетом, ни примером для подражания, лишь источником раздражения и неприятностей. - Наболтались? Продолжим? А то если будем так часто поминать Вэй Баочи, так он точно явится с того света. - хохотнул Вэнь Мао. - И будем мы впятером удерживать его от того, чтобы убить кого-нибудь здесь. Всё, хватит. Лань Ванцзи тоже притормозил и оглянулся, встретившись с ним взглядом: - Ты когда-нибудь слышал о Сяо Синчэне? Порывшись в памяти, Вэй Усянь ответил: - Нет. Лань Ванцзи продолжил: - И не мог слышать. Этот человек прославился, вернувшись в мир двенадцать лет назад. А сейчас никто не вспоминает о нём. - Я? - удивился Сяо Синчэнь. - Ты. - кивнул Лань Ань. - А-Шань надеется, что, узнав будущее из Амулета Памяти, ты усвоишь жестокие уроки мира смертных и потом вернёшься к ней, чтобы завершить обучение. Двенадцать лет назад - это всего на год позже осады горы Луаньцзан в Илине, а значит, Вэй Усянь почти застал его. Он спросил: - С какой горы? Кто наставлял его? Лань Ванцзи ответил: - Мне неизвестно, что это была за гора. Наставляла же его заклинательница. Сяо Синчэнь был учеником Баошань-саньжэнь. Вэй Усянь, наконец, понял, почему Лань Ванцзи сказал, что тот человек начинал путь заклинателя подобно его матери: - Значит, Сяо Синчэнь - мой шишу. - Мы все это уже знаем. - произнёс Хуайсан. - В нашей первой жизни он спустился с горы намного раньше. - тихо произнесла заклинательница Инь-Ян. - Мы с братом с ним познакомились на ночной охоте. Это произошло так внезапно. - Да, ты рассказывала. - отозвалась Лань Юи. - Мне он ещё дал потрогать свой меч, когда вместе со своим другом пришёл навестить вас с дядей в орден Гусу Лань. Давно это было. Как хорошо видеть его живым и здоровым. - Да. - женщина покосилась на Сюэ Яна - теперь этот мальчишка не станет причиной смерти ни Сяо Синчэня, ни Сун Ланя. Баошань-саньжэнь обучала также и Цаньсэ-саньжэнь. Она была заклинательницей, жившей в уединении от внешнего мира и, по слухам, принадлежавшей к тому же поколению, что Вэнь Мао и Лань Ань. - Иногда слухи не врут. - улыбнулся Лань Ань. - А-Шань действительно одного с нами возраста, только путь избрала совсем иной. Большинство героев прошлого уже давно обратились в прах, но Баошань-саньжэнь до сих пор считалась несломленной. Если молва не ошибалась, то она, должно быть, более чем искусная заклинательница возрастом в несколько сот лет. В те годы Вэнь Мао стал первым, кто счёл нужным сконцентрироваться на прославлении и возвышении клана, а не ордена, и вслед за ним объединения заклинателей, связанных кровными узами, вырастали, словно побеги бамбука после дождя. Любой маломальский талант решал примкнуть к остальным. Но эта женщина захотела удалиться от мирских сует и ушла в горы, взяв себе имя Баошань-саньжэнь. По сей день никто не знает, какую именно гору она "объяла". - Она могла основать собственный орден заклинателей, просто не захотела. - протянул Цзинь Дахань. - Каждый день иметь дело с напыщенными индюками, которые считают себя вправе указывать, как надо жить и управлять орденом - она этого не желала. К тому же она женщина, её просто не воспринимали бы всерьёз, как главу ордена. Это сейчас женщина-глава является значимой фигурой, я про главу клана Юй, а тогда - увы. - Мы могли бы за неё вступиться и сделали бы это. - добавил Не Лаоху. - Но вышло бы только хуже. Её бы сочли любовницей кого-то из нас, а то и всех сразу, раз мы так яро за неё вступаемся. Так что оно и к лучшему, что Шань-цзе решила уйти из мира смертных. - Бабушка Баошань сочла свой поступок правильным. - понятливо кивнул Вэй Ин. - Не думаю, что ей пришёлся бы по нраву нынешний мир. - Она и так в ярости от того, что произошло во всех тех прошедших жизнях с тобой. - вздохнул основатель Вэнь. - И всё винит себя в том, что не сумела тебя найти и сберечь. Остаётся надеяться, что Амулет Памяти поможет вправить мозги некоторым личностям здесь. С другой стороны, уединение от внешнего мира называется уединением как раз потому, что никому не известно, где находится пристанище отшельника. И если люди могут с лёгкостью отыскать его, то, значит, это вовсе не уединение, а набивание себе цены. Так или иначе, она жила на неизвестной горе бессмертных и часто в тайне забирала к себе брошенных детей, которые становились её учениками. Однако со всех до единого Баошань-саньжэнь брала клятву в том, что они посвятят свои жизни совершенствованию тела и духа, никогда не покинут гору и не вернутся в мир. В противном же случае ученики лишались пути назад, что бы ни произошло; им пришлось бы разорвать все связи со своей наставницей и рассчитывать только на себя в своих скитаниях по бренному миру. Все высоко ценили дальновидность Баошань-саньжэнь, установившей подобное правило. За несколько сот лет только три послушника покинули гору - даожэнь Яньлин, Цаньсэ-саньжэнь и Сяо Синчэнь. И никто из них не почил в мире. - Что? - икнул Сюэ Ян, в шоке посмотрев сначала на наставницу, затем на Сяо Синчэня. - Не почил в мире? - Суровые правила, но вполне объяснимые. - нахмурился Вэнь Жохань. - Наставница насильно никого на горе не держит, но да - если уходишь, то навсегда. - погрустнел Сяо Синчэнь. - Но я не понимаю, что случилось. И шисюн Яньлин... Что с ним случилось? Насчёт шицзе я уже знаю, очень жаль, что такое случилось. - Ничего, шишу, ты не виноват. - отозвался Вэй Ин. - С Яньлином не всё так просто, увы. - вздохнул Лань Ань. - Амулет расскажет и покажет, а мы дополним, если что. Вэй Усянь с самого детства знал о судьбах первых двух и не нуждался в пояснениях, поэтому Лань Ванцзи поведал ему историю последнего ученика, его шишу. Сяо Синчэнь покинул гору в возрасте семнадцати лет. Лань Ванцзи никогда не встречался с ним лично, но был наслышан от других о его одаренности. В то время с Аннигиляции Солнца прошло всего несколько лет, а осада горы Луаньцзан в Илине и вовсе едва завершилась. Все именитые ордены всячески зазывали в свои ряды лучших из заклинателей. Сяо Синчэнь же вернулся в люди с мечтой спасти мир. Благодаря природным способностям и великолепному наставнику во время своей первой ночной охоты он, с длинным мечом в одной руке и метёлкой из конского волоса в другой, в одиночку одолел всех тварей и обошёл всех соперников - Сяо Синчэнь прославился в мгновение ока. Ордены заклинателей, увидев юношу с безмятежной наружностью, но с исключительными талантами в заклинательстве, были потрясены и наперебой принялись предлагать ему присоединиться к ним. Однако Сяо Синчэнь вежливо отверг все приглашения и заявил, что хочет ни от кого не зависеть и создать свой собственный, совершенно новый орден на пару с преданным другом, который не опирается на кровное родство. - Видишь ли, мой юный друг, не все принимают отказ. - вкрадчиво произнёс Цзинь Лун. - А то, что ты так быстро прославился - и вовсе плохо. Откажи сильным мира сего - жди беды, которая вскоре постучится к тебе в дверь. Тем более заклинатель-одиночка без какого-либо клана за спиной - лёгкая цель. Одним больше, одним меньше - никто не заметит исчезновения. Поверь, я это на своей шкуре испытал, больше не хочу. - Мечта хорошая, но к сожалению неосуществимая. - покачал головой Лань Цижень. - Невозможно спасти мир, который сам себя губит и все попытки предотвратить это просто отвергает. Нрав его был кроток, но сердце - как кремень; мягкий снаружи, решительный внутри, он строго содержал себя в духовной чистоте. Когда люди попадали в беду или иную трудноразрешимую ситуацию, первым делом они искали его помощи и Сяо Синчэнь никогда не отказывал, за что все глубоко уважали его. Примерно в это же время кто-то полностью уничтожил орден Юэян Чан. - И я, кажется, знаю, что это за друг у тебя, шишу. - просиял Вэй Ин. - Он сидит рядом с тобой. - Я? - удивился Сун Лань. - А почему бы и нет? - Это действительно здорово. - улыбнулся Сяо Синчэнь. - А мне интересно, кто же это мою мечту осуществил. - оскалился Сюэ Ян, поедая сладкую булочку. - Вот сам и увидишь по мере показа видений. - отрезала заклинательница Инь-Ян. В зале начались обсуждения Сяо Синчэня и его отношение к уничтоженному клану Чан. Как раз Лань Ань объявил перерыв в просмотре видений. Всем было над чем подумать. А вот Вэй Ин, узнав поподробнее о своём предке и его крутом нраве, подумал, что пусть лучше Вэй Баочи остаётся в мире духов. А ещё - что Старейшина Илин вёл себя подобно своему предку, вот только разница между главой клана и опальным демоническим заклинателем стойко ощущалась - Вэй Баочи было, на кого положиться, к тому же он обидчиков крепко за жабры держал, а вот Вэй Усянь был один. В это время поместье клана Вэй недалеко от Юньмэна встряхнулось, будто пробуждаясь от долгого сна, а магическое поле в подземелье на мгновение вспыхнуло и исчезло. Обитатели поместья и сам нынешний хозяин, не понимая, что происходит, засуетились, а внезапно раздавшийся из ниоткуда звон колокольчика и распахнувший все окна порыв ветра перепугал всех жильцов. Если бы кто-то из них догадался спуститься в подземелье, то увидел бы призрачный силуэт мужчины в ало-чёрных одеждах, уничтожающий сдерживающие заклятья и талисманы.