Замена

Общаться в коллективе единомышленников в одной сфере деятельности было очень приятно, а главное полезно, в том числе и как для профессионала. Мэй нравилось это живое общение и регулярный обмен опытом, который все равно, как ни крути, был нужен, а прямо сейчас он происходил в режиме нон-стоп. Работая и общаясь с коллегами, исследуя офис и вникая в новые вводные заданного проекта, Мэй частенько забывала о том, что нужно делать какие-то перерывы и в целом все ее внимание было поглощено лишь работой. Во время того как она была занята — она не любила отвлекаться на что-либо, если это был не Себастиан или же Рик с Айком, но поскольку их рядом не было — отвлекаться и обращать внимание было просто не на что. Таким образом мимо нее прошел тот момент, когда она вдруг стала собирать заинтересованные взгляды своего коллеги, который, казалось, успевал и поработать, и просканировать своим рентгеновским взглядом обстановку. Сидя в очередной свой перерыв в курилке на веранде, потягивая холодный кофе, она, не вынимая из руки дымящейся сигареты, переписывалась со своим парнем, точнее просто писала ему, в то время пока он был занят на съемках и пока что не мог увидеть ее сообщений. — Скучаешь? — вкрадчивый голос за ее спиной заставил Мэй слегка вздрогнуть от неожиданности. — Отдыхаю, — миролюбиво ответила она, когда рядом с ней, в расслабленной позе опустился Эд, также держа в руках стакан с холодным кофе, — А что? — Решил убедиться в том, что у тебя все в порядке. Ты выглядишь неправильно тогда, когда тусуешься одна. — Что? — не поняла Мэй, даже забыв что именно она писала Себастиану. — Мне не нравится, что ты одна, — прямо ответил он. — Я не одна, — фыркнула Мэй, — Ты не очень-то вежливый, да, Эд? — Разве? Мне кажется, что с тобой я предельно мил. По крайней мере милее, чем со всеми остальными. — И почему же? — Ты мне симпатична. Глупо быть неотесанным мужланом рядом с кем-то, кто тебе нравится, — он спокойно говорил все эти вещи и точно также спокойно смотрел на Мэй, у которой от каждой его фразы челюсть отвисала все больше и больше. — То есть ты сейчас просто принц на белом коне по собственной же версии? — уточнила она, скептически оглядывая его сверху вниз, — Правда? — Я белый и пушистый, — ухмыльнулся он, — Но это только рядом с тобой. Мэй нахмурившись взглянула на него: он выглядел как типичный американец, который хорошо устроился с самого рождения и чувствовал себя уверенно в любой сфере своей жизни. Эд был высок, имел темно-каштановые волосы, которые были аккуратно уложены, чисто выбритое лицо с тяжелой квадратной челюстью, широкими бровями и выразительными карими глазами. Телосложение было средним — он был мышечным, но не перекаченным, хотя конституция его тела говорила о том, что он без труда мог бы набрать сколько угодно мышечной массы. Каждый раз приходя на работу он был аккуратно одет и всегда следил за своим внешним видом. Смотря на такого парня никак нельзя было сказать, что занимается он графикой, поскольку это совершенно разрывало шаблон. Несмотря на то, что Мэй старалась со всеми быть вежливой и приветливой, она не очень любила, когда ее личные границы так явно нарушали и вторгались в них без всякого спроса: — Очень мило. Только меня это не интересует, — фыркнула она, перестав его разглядывать и затягиваясь. — Зато меня интересует, — ответил он, — Сколько тебе лет, крошка? — А какое это имеет значение? — нахмурилась девушка, — Крошкой ты будешь называть свою девушку, хорошо? Меня не надо ставить на эту ступень, спасибо. — Я никого никуда не ставил, а ты в моем вкусе, так что тот сладостный момент, когда ты станешь моей — это лишь вопрос времени и только, — ухмыльнулся он, — Ты хорошо и свежо выглядишь, думаю тебе лет... М-м-м... 25? Мы почти ровесники, я чуть старше, мне 28. — Я тебя с этим поздравляю, — отрезала Мэй, — Момент этот «сладостный» никогда не наступит, поскольку у меня уже есть парень. — Ну как есть, так и перестанет быть, — пожал плечами Эд, — Ты такая наивная, думаешь ваши отношения продлятся вечно? — А ты намекаешь на то, что он меня бросит? — Я не намекаю, а говорю прямо о том, что меня вообще не ебет, состоишь ты в каких-то отношениях или же нет. Я свои намерения обозначил вслух, ты в курсе. Можешь и парню своему сказать, чтобы удочки сматывал и уебывал с моей территории, место можно больше не греть, я уже пришел. — Ради твоего же благополучия и здоровья — я ему и слова не скажу из того, что ты тут только что мне наговорил, — ошеломленно сказала Мэй, забыв на мгновение о тлеющем окурке в своих пальцах, — Я вообще тебе не советую что-либо говорить о моем парне, это может плохо кончиться. — А что, он у тебя неуравновешенный психопат? — Эд пока говорил с Мэй только и делал, что неотрывно смотрел ей в глаза, заставляя ее чувствовать себя крайне неудобно. — А ты хочешь проверить? — огрызнулась Мэй, — Что тебе нужно? Чего ты вообще прицепился, нечем заняться? Иди подоставай кого-то другого, я не особо хочу ссориться с тем, с кем мне еще работать какое-то продолжительное время, хорошо? — Ну так и не ссорься, кто тебя заставляет? — усмехнулся он, — Я уже четко сказал, мне нужна ты. Так что чем быстрее ты согласишься, тем меньше неприятных разговоров у нас будет. Как насчет завтра на обед сходить вместе? — Как насчет «отвали от меня»? — Вынужден пропустить мимо ушей. Завтра мы идем на обед вместе, я знаю чудесное местечко… — Вот и сходи туда один. Если ты не понял, ты меня не интересуешь и все твои предложения тоже. Мой тебе совет, чисто по-человечески: не порть жизнь ни себе, ни мне, ты понятия не имеешь, куда ты лезешь, я говорю это серьезно. — Так говорит каждая девчонка, которая либо не имеет парня, либо имеет парня-труса, который не стоит и ее мизинца, а она старается его защитить от лишнего стресса, как какого-то мамсика. Твои аргументы неубедительны. — Я бы от всего сердца пожелала бы тебе не проверять свою теорию на практике, — ответила она, встав со своего места и отправив дотлевший окурок в урну. — А то что? — дерзко спросил он, все еще не меняя своей уверенной позы. — А то ты можешь просто не пережить этой проверки, — ответила она и вышла с веранды в слегка смешанных чувствах. Вернувшись в свое рабочее пространство, Мэй уселась за свой стол, который делила с одной из напарниц, которая пока что еще не вернулась со своего перерыва. Сидя в своем рабочем кресле, Мэй задумчиво раскачивалась на нем, легко поворачиваясь на колесиках в разные стороны, и не могла выкинуть из головы произошедшее. Весь этот разговор оставлял после себя ужасно неприятный осадок, заставляя чувствовать свою вину за все то, что с ней произошло по чужой инициативе. Чувства были косвенно знакомыми: Мэй не особо хотела себе в этом признаваться, но Себастиан поначалу заставлял ее ощущать примерно тоже самое — раздражение и злость от того, что кто-то возымел наглость нарушить ее личные границы. И хотя не проводить этих аналогий Мэй не могла — она все же понимала, что Себастиан со своей грацией танка и бараньим упорством был не настолько раздражающе нагл. Человеческая память имеет чудесное свойство — стирать все плохое из воспоминаний, смягчая все острые углы и делая их более позитивным. И прямо сейчас Мэй не могла сказать, ей кажется или же в действительности так все и было и Себ хоть и был грубым и настойчивым, но все же неуловимо более деликатным? Он определенно быстро ей понравился и смог ее заинтересовать, в то время как Эд только и делал, что раздражал теперь уже только одним своим присутствием. Весь рабочий день, до самого конца он хоть и работал, и был полностью вовлечен в процесс, но Мэй, как только поднимала свой взгляд или поворачивалась в какую-либо сторону от своего стола — неизменно натыкалась на пристальный взгляд двух темных глаз. Все это ужасно нервировало, и она только и делала, что ждала, когда же день закончится. Казалось, что Эд это видит невооруженным взглядом и все это воспринимает лишь как милое смущение, которое с настоящими чувствами Мэй не имело ничего общего. *** Стоя у лифта и ожидая его прибытия, Мэй читала сообщения Себа, который делился впечатлениями от очередного рабочего дня и сообщал, что сегодня встретить ее не сможет, о чем ужасно сожалеет, потому что пределом его мечтаний было бы оказаться в непосредственной физической близости рядом со своей сладкопопой малышкой Мэй. Читая все это и улыбаясь себе под нос, отсылая ему целую кучу эмодзи-персиков, она снова не заметила, как за ее спиной выросла тень: — Кому ты так мило улыбаешься? Кто тебе пишет? — поинтересовался Эд, наклоняясь к ее уху, но не заглядывая в чужой телефон. — Не надо ко мне со спины подкрадываться, ясно? — огрызнулась Мэй злобно, перепугавшись до чертиков, — Если ты думаешь, что это охуенно умный ход, который поражает своей неожиданностью и элегантностью — у меня для тебя плохие новости! — Извини, — тихо и спокойно рассмеялся он, засовывая свои ладони в карманы брюк, заходя вместе с Мэй в открывшиеся двери лифта, — Я не хотел тебя напугать, не думал, что ты настолько чувствительна. Интересно, ты везде такая? — Что, прости? — вскипела Мэй. — О, не извиняйся, — улыбнулся он, — У тебя забавная реакция, мне нравится тебя выводить на эмоции. Ты сразу выглядишь как нахохлившийся птенец, этакий воробушек. Такая удивительно милая и нежная, особенно это проявляется тогда, когда ты злишься. — Это я-то нахохлившийся птенец? — фыркнула Мэй не скрывая собственного скепсиса, — Ты очень плохо меня знаешь, мальчик. — Я бы совсем не отказался узнать тебя получше. Именно поэтому мы завтра и обедаем вместе, мне интересно, что ты за фрукт такой и я собираюсь это выяснить. Тебе понравится, мышка. — Я даже не собираюсь это комментировать. Я не хотела этого говорить, но я с тупыми людьми, не понимающими даже с третьего раза не общаюсь: вредно для кармы. — Я все равно очень тебе нравлюсь, — он широко улыбался Мэй и смотрел на нее внимательно и долго, разглядывая ее всю, с макушки до пяток. — С чего такие выводы, гений дедукции? — Ты так мило прячешь глаза, когда видишь, что я на тебя смотрю. Готов поспорить, тебе все это нравится, такое настойчивое внимание и смелые слова. Женщины ведь любят ушами, а я еще и действовать могу, это настоящий джек-пот. — Бог ты мой, что ж ты сразу не сказал? Я б уже трусы сняла, — проворчала Мэй, выходя вместе с ним из лифта и двигаясь к выходу из здания. — Еще и чувство юмора в порядке, — снова рассмеялся он, — Ты хочешь, чтобы я тебя подобивался и поухаживал? Показал, что я серьезно хотел бы с тобой попробовать построить отношения? Не вопрос, я понимаю такую позицию. Мы оба люди серьезные. Я докажу. — Мне не нужно от тебя никаких доказательств, Эд, — устало проговорила Мэй, — У меня есть отношения, я уже внутри них, это длится достаточное время и меня все устраивает, я люблю своего парня и ты можешь даже не мечтать о том, что.. — Он тебе нравился, ровно до тех пор, пока не встретила меня. А теперь, ты будешь любить меня, и никого больше. Ты и сама понимаешь, что то, что ты к нему испытываешь — простая симпатия, где любовью и не пахнет. — В твоих теория относительно моих отношений я абсолютно не нуждаюсь, — резко оборвала его Мэй, — Поуказывай мне еще, что чувствовать, а что нет и кого мне стоит любить, а к кому испытывать симпатию. Нос еще не дорос. — До завтра, Мэй, — улыбнулся он ей и вежливо кивнул, уходя в сторону наземной парковки, оставляя ее злопыхать одну. Дорога до дома заняла чуть более полутора часа благодаря коллапсу на дорогах мегаполиса. Переступив порог квартиры Себастиана, Мэй была уже по-настоящему злая не только потому что ее раздражал Эд даже тогда, когда физически отсутствовал в ее жизни, но и потому что сказывался банальный голод. Помыв руки и заварив себе кружку кофе, она стала делать себе примитивные сэндвичи с ветчиной и сыром все еще кипя от злости: больше чем накалившаяся ситуация ее раздражало только то, что завтра была пятница, а значит нужно было сходить на работу еще на один день перед выходными. Недовольно хрустя подсушенным хлебом, она буквально разрывалась между тем, чтобы рассказать все Себастиану и тем, чтобы сохранить убогому сослуживцу жизнь, потому что вероятность того, что Себ озвереет от таких новостей — была крайне высокой. Можно было рассказать об этом Айку и спросить его совета, но что-то ее останавливало от этого шага, да и почему-то именно в этом вопросе ей более компетентным казался мягкий и деликатный Рик. Когда дверь в прихожей хлопнула и послышался голос Себастиана, Мэй ощутила, как на нее волнами накатывает радость от того, что он вернулся домой и они наконец-то могут побыть вдвоем: — Ох блять, неужели я наконец-то дома, а.. — Ты голодный? — спросила Мэй, выходя к нему из кухни и сразу же попадая в его крепкие объятия, — Я тоже только недавно пришла. — Нет, я не голоден, на площадке перекусил, — пробормотал он, осыпая ее тонкую шею поцелуями, — Могу с тобой посидеть, хочешь? — Да, хочу, — тут же выпалила Мэй крепко прижимаясь к нему всем телом, будто бы ища в нем укрытия. — Эй, все в порядке? — поинтересовался он слегка насторожено, — Или ты просто соскучилась по своему охуенно-классному бойфренду? — Соскучилась, — тихо проговорила она и тут же получила нежный поцелуй в макушку. Они уселись за кухонным столом и обсуждали как у каждого из них прошел день. Мэй открыто любовалась усталой красотой Себастиана после целого дня съемок и жадно смотрела в его лицо, с наслаждением ловя все его прикосновения, ощущая себя с каждой минутой все лучше и лучше. Видя, что Мэй сегодня настроена больше слушать, чем разговаривать, он легко уступил ей и стал рассказывать сам о том, как продвигается работа. По своей природе он был не особо многословным, но сейчас он чувствовал, что нужно это сделать. — Точно все хорошо? — уточнил он, внимательно рассматривая Мэй, — Ты какая-то странно задумчивая. Обычно, после того как ты хорошо поработаешь над чем-то, что тебе самой нравится — этот фонтан не заткнуть, ты только и делаешь, что щебечешь без умолку до самого сна. Мне нравится. — Немного устала, поймала меланхоличное настроение, — улыбнулась она ему, — Слушай, Себ, скажи мне... Почему ты обратил на меня внимание и почему ты так вцепился? — Что? — напряженно переспросил Себ, — Это вопрос с подвохом? — Нет, мне просто интересно. Что меня выделило среди остальных и почему ты так настойчиво в меня вцепился. — Это целый комплекс причин, — фыркнул он, откинувшись на спинку стула и скрестив руки на мощной груди, — Яркая внешность, наглое поведение.. — А наглость заключалась в том, что я не завизжала от восторга при виде тебя? — В том числе, — ухмыльнулся он, — Также сюда входит недоступность и твоя принципиально гордая позиция. Это если рассуждать чисто поверхностно. А на более глубоком уровне, кроме острого желания потрахаться, как я уже говорил, ты мне начала нравиться потому что я стал подмечать наши сходства и меня это не раздражало, как обычно бывает, а наоборот радовало, потому что я думал, что с таким говнистым характером больше никого не существует. — То есть у меня говнистый характер и тебе нравятся стервы? — улыбнулась Мэй. — Ну, для меня ты самая сладкая и нежная девочка на свете, с ангельским терпением и характером, однако все это очень обманчиво. Если тебя обидеть, что достаточно непросто, если так уж поразмыслить, ты не станешь молчать и терпеть, ты легко выложишь из рук сахарную вату и возьмешь вилы. Это завораживает. Ты умная, понимающая, чуткая, заботливая, ты все это знаешь и знаешь все мои чувства к тебе, почему ты спрашиваешь? Ты сомневаешься в том, что я люблю тебя, как и раньше? — Нет, конечно же нет, — покачала головой Мэй, — Просто.. Просто ты же знаешь, какое я впечатление иногда на людей произвожу, они начинают лезть ко мне и я никогда не понимала почему это происходит именно со мной. Мне стало интересно, я подумала, может ты мне подскажешь. Учитывая то, что ты еще и лично морды бил всем тем, кто ко мне приставал. — Кто к тебе пристает? — тут же нахмурился Себ и начал злиться, — Кто-то с работы? Покажи мне его. — Нет-нет, — выпалила Мэй слишком быстро и Себ тут же прищурился, — Все в порядке, правда. Это просто любопытство, не более. Если вдруг что-то произойдет — я расскажу тебе, конечно же. — Пиздишь, я, блять, по глазам твоим огромным вижу, как ты сидишь и пиздишь мне прямо в лицо, — сердито пробасил Себ, — Вкладывай, что там у тебя. Не заставляй меня тянуть из тебя клещами! — Да все нормально, — тихо и устало ответила Мэй, — Просто слишком часто это происходит, как в плохом кино. Все так смотрят, иногда пристают. Обычно я не обращаю на это внимания, но бывают дни, когда это просто невыносимо и хочется сделать все, чтобы такого больше не было. Ты ловелас, знаешь женщин хорошо, вот я и решила спросить, что тебя привлекло. Подумала, может скромнее вести себя и тогда будет получше. — В том-то и дело, что ты ведешь себя естественно, ты остаешься собой и именно это и привлекает всяких мудаков, включая меня. И я не ловелас, то, что у меня было больше одной девушки — не делает меня таковым, плюс я никогда никому не изменял, — проворчал мужчина, — Это разные понятия. — Ой, мы тут до утра можем спорить, — махнула рукой Мэй, — В любом случае, у кого еще мне было спросить? Рик с Айком геи, они не объективны, а я больше особо ни с кем не общаюсь. Блять, да у меня даже подружки нету, вечно меня одни мужики окружают! — А чем я тебе не подружка? — нахмурился Себастиан. — У тебя морда мужская и небритая, — показала ему язык Мэй. — Как будто бы небритая рожа не может быть твоей подружкой! — Ну ты же понимаешь, о чем я, — вздохнула Мэй, — Единственная приятельница, которая у меня есть.. — Плохая кандидатура, потому что мне она не нравится. Да, конечно, я не в праве тебе говорить, с кем общаться, а с кем нет, но она реально плохая компания для тебя. С ней тупо опасно находиться вместе. — Тоже самое про тебя и ребята думали в начале. — Ну тебя же вечно тянет на приключения, — фыркнул Себ, — Ты ж бесстрашная и бессмертная и лезешь туда, куда нормальные люди не суются… — Ой, да брось, — отмахнулась Мэй. — Если я узнаю, что ты мне напиздела, и к тебе все же кто-то пристает — его я просто убью на месте, а тебе крепко не поздоровится, ты меня знаешь. Я слов на ветер вообще не бросаю. — Ревнуешь? — Я? Ревную? — усмехнулся Себ, — Было бы к чему. Я знаю тебя и знаю то, что происходит между нами, я уверен в тебе и в себе. Но если кто-то вдруг залезет в то, что принадлежит мне по праву — я просто разорву и даже разбираться не буду. Конченый ли я психопат? Да, безусловно. Надеюсь, тебе стало легче от осознания того, что ты трахаешься с неуравновешенным психом. — Ага, перчинки добавляет, — улыбнулась ему Мэй и ласково огладила его по щетинистой щеке, и он тут же накрыл ее руку своей, ласково поцеловав в центр ее ладони. — Завтра тебя встречу после работы, — пообещал он, — У нас пораньше закончится съемочная смена и я буду свободен даже раньше, чем ты, думаю. Можем посидеть где-нибудь по случаю пятницы. Хочешь забронирую столик в том баре? — Посмотрим, — пожала плечами Мэй, — Я б честно говоря просто поехала бы домой и не отказалась выпить уже здесь. Можем что-нибудь посмотреть, выбирать будешь ты, иначе будем смотреть мыло. — А слабо порно посмотреть со мной? Даже не просто порно, а порнофильм, они длятся часа по два-полтора, что явно длиннее простого ролика. — Ты слишком хорошо в этом разбираешься, — миролюбиво фыркнула Мэй, — Нет уж, мне слабо. Оставлю это приятное зрелище для твоего приватного просмотра, смотри сам. Куража нет. — Раньше ты бы посмеялась и сказала, что да, хоть сейчас, — подозрительно сощурившись начал Себ, — Что происходит? Тебя настолько вымотала работа, что ты всерьез восприняла мое очевидно стебное предложение? Хотя в целом, предложение-то в силе, я б не отказался, было бы прикольно. — Да ничего не происходит, все нормально, не нуди, пожалуйста, — закатила глаза Мэй и Себ грозно зыркнул на нее, — Уж прости мне мое нежелание смотреть на чужие члены и пезды, как-то не тот настрой. — Ладно, я войду в твое положение, — хмыкнул он. Как только Мэй ушла умываться, Себ стал убираться на кухне не только очищая пространство в помещении, но и собственные мысли. Поведение Мэй настораживало, но Себастиан решил на нее не давить уже по опыту зная, что ничего хорошего из этого не выйдет: здесь нужно было просто подождать. Он логически догадывался о том, что это проблемы на работе, поскольку даже тогда, когда они не особо встречались — Мэй по широте душевной делилась с ним всеми новостями, рассказывая совершенно все. Так было и в первые ее дни на работе, а сейчас, внезапно, она закрывалась как раковина и ничего не говорила, как бы до нее не допытывались. Методом логического исключения Себастиан также делал ставку на то, что это скорее отношения внутри коллектива, чем какая-то реальная профессиональная проблема. Все это, вместе с туманными разговорами о том, что она не понимает, по какому принципу к ней «приклеился» Себастиан, заставляло его подозревать то, что кто-то из коллектива начал к ней недвусмысленно приставать и Мэй, будучи дамой приличной и любящей только одного парня — расстроено не понимала, как так получилось и почему это произошло именно с ней. Опять. Но тем не менее, все это было лишь догадками Себастиана, которые, он надеялся, не имели никакой реальной почвы под ногами. Приведя себя в порядок и укладываясь рядом с Мэй в ее маленькой шелковой пижаме, он погасил со своей стороны ночник, что сделала и Мэй со своей. — Себ? — Что, — спросил он как всегда односложно, обнимая ее за талию, в то время как она укладывалась головой на его груди. — Я же все могу тебе рассказать? — Что за вопросы такие, — начал раздражаться он. — Пообещай мне, что выслушаешь меня и не станешь ругаться и злиться на меня. Мне самой непросто и неприятно, я до сих пор не знаю, правильно ли я делаю, что рассказываю тебе, но я очень хочу с тобой поделиться. — Мэй, прекрати тянуть кота за яйца, что, блять, случилось? Рассказывай уже, — проворчал он и подбадривающе похлопал ее по попе, — Давай, я жду. — В общем, у нас коллектив иллюстраторов и там в команде есть один парень. Он странно проявляет внимание и я.. Я не знаю, что делать. — Он пристает к тебе? — перебил Себастиан, — Какого хуя ты сидела и молчала, Мэй? — Себ, пожалуйста, не кричи, — попросила его Мэй, поцеловав в грудь, — Я знаю тебя хорошо настолько, что понимаю, что он уже потенциально не жилец. Но мне нужна помощь, мне нравится эта работа и я хочу и дальше на ней оставаться, но я совсем не знаю, как мне сделать так, чтобы он от меня отстал. Помоги мне? — Ладно, — проворчал он злобно, — Расскажи мне об этом смертнике, и я подумаю, что можно сделать. — Он ничего не сделал, просто много болтает и намекает на свою симпатию. Ты меня знаешь, я не стала молчать, дала понять, что это плохая политика, но его это не останавливает, по-моему. Я сказала, что у меня есть парень, с которым мы встречаемся и живем вместе, что у нас любовь и мы счастливы вдвоем, но я не стала ему говорить, что это ты. — Он и так узнает, я же тебя забираю периодически, — проворчал Себ, крепко сжимая ее задницу, — Ладно, возможно для смертоубийства он сделал недостаточно, но пусть только пальцем тебя тронет — ему тут же придется переехать на кладбище, сраный урод, блять. — Не сердись, он того не стоит, — попросила Мэй, ласково целуя злопыхающего Себа в скулу: казалось, что даже его температура тела повысилась от злости, которую он сейчас испытывал. — То, как ты не молчишь и высказываешь свое острое мнение на то, что тебе не нравится — его только больше привлекает и то, что ты ему сказала, что ты занята — держу пари его раззадорило еще больше. Мне было срать, есть там у тебя кто-то или нет, я просто знал, что ты будешь моей и это не обсуждается. Я готов был подвинуть любого. — Моя любимая тема: меня никто и никогда не спрашивает о том, чего я хочу. — Если б я тебя спрашивал — между нами все закончилось, так бы и не начавшись, — отрезал Себ, — Ладно, ты можешь продолжать его игнорировать и смешивать с дерьмом. Вечером приеду я, заберу тебя и посмотрю на этого обрыгана заодно. Если он не верит в то, что у тебя есть мужчина, то стоит ему показать. Пока что. — И ты не полезешь бить ему морду? — Зависит от уровня его наглости, ничего обещать не буду, даже тебе. Но я не настроен на мордобой в пятницу вечером. Пока что я просто хочу на него взглянуть. — Хорошо, — кивнула она и обняла его еще сильнее, — Я тебя очень люблю, и мне больше никто не нужен. — Я знаю, — глухо ответил он, — Я люблю тебя тоже. Спи. Мэй замолчала, инстинктивно чувствуя, что сейчас больше не нужно ничего говорить. Однако то, что Себастиан больше расстроился, чем разозлился — было настолько очевидно, что практически ее напугало. Такая реакция была у него впервые и Мэй не знала, что делать в таком случае. Засыпая тревожным сном, она успела подумать о том, что теперь нужно совершенно точно спросить совета у Айка при возможности, потому что он мог бы здесь помочь и подсказать. Проваливаясь в дрему, она не заметила того, что Себастиан перехотев спать, просто смотрит в потолок, все еще обнимая ее за талию, и переваривая то, что так боялся услышать.