***
— Мик, он всегда такой? — спросил Шин у Макса. — Какой? — Растрепанный, в застегнутой под горло рубашке, в джинсах и ботинках? — Нет, — отозвался Макс, — растрепанный всегда, но сегодня погода не очень хорошая, ветер, да еще и дождь обещают… вот потому и в ботинках. Так он и в кроссах ходит, и в сандалетах и берцах. Иногда в майке… Не любит он расстегивать рубашку, и галстуки не любит. А ты какое оружие предпочитаешь? — переменил тему сержант Тански, — я люблю револьвер Smith & Wesson Model 28/29, впрочем я одинаково хорошо управляюсь со всем оружием. — Мне дали это, — Шин вытащил из наплечной кобуры Ruger P85, — там, откуда я пришел, у нас было другое оружие… — Ты сможешь купить любое другое, — уверенно заявил Макс, — как только пообвыкнешь… — А у Мика есть оружие? — Два револьвера двенадцатизарядных Smith & Wesson 36 и 37 калибра. Они у него по особому заказу сделаны.***
Ближе к семи вечера Отдел по мистическим убийствам встретился в ресторанчике на Голливудском бульваре. — Ну и как успехи? — спросил Мик. — Терновая, 8, — ответил Макс. — У меня тот же адрес, — согласился Мик, — только это не улица даже, а тупик в четыре дома. — Почему в четыре? — спросил Шин. — Первый сгорел пять лет назад, второй взорвался три года назад, — объяснил Мик, — третий пустует, четвертый пустует, пятый и шестой разобраны, седьмой и восьмой пустуют. На одной стороне два дома, на другой — один. Дом под номером восемь в конце улицы. — До завтра оставим? — Нет. Возьмем его сейчас, чтобы новых жертв больше не было, — отрезал Мик, — сейчас подкрепимся и отправимся.***
В восемь вечера оба джипа остановились в начале Тернового тупика. — Тепловизор ничего не показывает, — доложил Шин, — дома пусты. — В доме восемь кто-то есть, — ответил Мик; Макс заметил серебро, исчезающее с глаз напарника, — и это не человек. — Идем? — поинтересовался Шин. — Естественно, — вышли из машин и двинулись по загаженной темной улице. Где-то лаяли собаки, откуда-то доносились обрывки песен; в прорехах облаков сверкали звезды. Дом под номером восемь был крив, кос и зиял выбитыми окнами. Мик вынес ногой хлипкую дверь и, держа револьвер наизготовку, шагнул вперед. Его подчиненные последовали за ним. Внутри был красноватый полумрак, создаваемый множеством тонких свечей с колеблющимся светом. В самом углу комнаты сидел карлик в цветастом халате. — Вы хотите татуировку? — просипел он, — я смогу сделать то, что вы хотите. — Лейтенант, смотрите! — вскрикнул Шин, показывая на стены. Там висели эскизы татуировок — ветка алой розы, уроборос, крылатый тигр, радужные крылья, лилии и множество других. — Выйдете на свет, — приказал Мик, — вы арестованы за убийство… Опаньки… Из угла выплеснулось нечто длинное и ударило по копам, но Мик оттолкнул Шина и этот хлыст сыто плеснул по полу. — Так, — Мик, не поворачивая головы и не отводя глаз от карлика, скомандовал, — ребята, идите к машине! Я тут сам закончу. Вопросов не задавать! Шин и Макс поспешили выйти. — Что это было? — решился спросить Шин, — хлыст? — Не думаю, — отозвался Макс, — пошли, подгоним машины поближе. Сзади них произошла короткая, но ослепительная вспышка… и вновь темнота вступила в свои права. Когда Макс и Шин подъехали, Мик уже был снаружи, а около его ног тускло переливался силовой кокон. — Ты его взял? — Макс бегло осмотрел напарника. — Конечно. Кокон поедет в твоей машине, я с вами, а мой джип отправится в участок, — проговорил Мик, приподнимая кокон и взваливая его в кузов машины Макса. — Хорошо. Позже. — Звони, Макс, в MiB, — Мик сидел на пассажирском сидении, Макс вел машину, а Шин сидел сзади, — у нас тут космический нелегал. Еще позднее. Люди в черном (двое маловыразительных чернокожих агента) их уже ждали. — Вот прошу любить и жаловать, — Мик вытряхнул из силового кокона подслеповато щурящегося карлика, — узнаете? — Да. Это тараканообразный хлыстохвост острожвалый, — ответил один из агентов, называвший себя агент Би. — Ясно. Сей товарищ обвиняется в убийстве пяти человек, — ухмыльнулся Мик, — расскажите нам, как его содержать. — Он разыскивается шестью планетами, — отозвался агент Си, — за тоже самое. — Понятно. И как вы его проморгали-то? — Тут Мик повернулся к парням, — вы можете отправляться по домам. Дело закончено. — Нет, — отказались оба, — хотим послушать, что MiB скажут. — Как хотите. — Он маскируется под маленького ребенка, — начал объяснять агент Си, — его скелет — это прижатые к хребту шесть ногорук, которые оканчиваются тонкими острыми иглами. Они образуют псевдоребра, есть еще пара рук, которая маскируется под человечьи. И хвост, который оканчивается жалом. — Почему у жертв мозг в труху превратился? — Его зиготы высасывают… — Чего? — не поверили полицейские. — Он так размножается. В процессе нанесения татуировки в кровь попадают личинки-зиготы. После этого с кровью они просачиваются в мозговое вещество и начинают его сосать. После того, как жертва умрет, они выбираются по носоглотке и зарываются в землю. Должно пройти десять лет, прежде чем личинка окуклится. Но и потом… в качестве куколки она проведет в земле еще лет десять. После чего линяет… и на свет появляется вот это. На данном этапе ему нужна свежая пища, поэтому он выбирает себе семью, которых убивает и съедает. Если этот проник нелегально, то скорее всего в качестве ребенка какой-нибудь семьи, которую он уже благополучно съел. — Ладно, — вздохнул Меллоун, — думаю, что его легче пристрелить, чем тащить через несколько галактик… — Нельзя, — возмутился агент Би, — это решит лишь Галактический суд. — Хорошо, хорошо, — Мик вновь закатал инопланетянина в силовой кокон и сунул в руки агентам, — если сбежит, то я его тут же пристрелю, понятно? — Мы поняли, — и агенты вместе с инопланетянином растворились в темном углу стоянки. — Ну всё, — Мик вздохнул, — отправляйтесь по домам, а я отчет для капитана напишу и тоже двину. Завтра приходите, когда выспитесь. Приказ понят? — Да, сэр! — откозыряли и разошлись. Мик пришел в отдел, достал папку с делом, напечатал отчет в двух экземплярах. Один вложил в дело, второй подшил в папку Отчеты. Поставил на папке Дело о смертельной татуировке печать ЗАКРЫТО и убрал в шкаф. Прибрался на столе, закрыл отдел и поехал домой. Спать.