Таинственные записи»
***
«Спустя одиннадцать часов после землетрясения.»
Раус сидел на полу посередине своей тускло освещённой комнаты. Руки были прижаты к животу. Внутри всё болело, точно выворачивали внутренности. Слёзы текли по щекам длинными ручьями, крохотными каплями приземляясь на каменный пол. Раус сжимал челюсть, кулаки, голова гудела, словно пытаясь взорваться. К горлу подступала тошнота. Он не мог поверить, что снова выпил ту треклятую кровь. А Господин ещё и проследил за этим. И каждый раз ритуал ощущался как впервые. В комнату постучали — Раус вздрогнул от неожиданного звука. Он сразу поднялся на ноги, вытирая слёзы, скрывая их от чужих глаз. За дверью послышался знакомый басистый голос. Раньше он звучал угрожающе, точно у монстра. Но теперь голос обрёл нотки… заботы? — Я войду? — Да, Господин, — ответил Раус, скрывая дрожь в голосе. Дверь со скрипом отворилась. Зазвучал стук мужских каблуков, а запах табака резко ударил в нос. Раус вдохнул поглубже и бросил взгляд на Господина, стоящего на пороге. — П-проходите, — сказал Раус, отступая назад, приглашая Господина внутрь комнаты. Господин закрыл дверь. Он размеренным шагом прошёлся вдоль комнаты, над чём-то размышляя. Раус стоял у стены, опуская голову вниз, ожидая, пока Господин что-то скажет. Но он не говорил. Выглядел Господин так, словно собирая мысли в кучу для какой-то речи… Раус всё ощущал эту боль, которая будто разъедала его, точно паразит. Но он терпел, ведь изнурительные тренировки воина в прошлом не прошли даром. Раус никогда не показывал своих эмоций перед кем-то. Держался твёрдым, будто камень. Но… перед Господином было всё иначе. Какая-то странная аура действовала на Рауса гипнотически, вырывая все эмоции на волю. Раус рвано выдохнул. Адская боль, которая каждую секунду росла, не давала сосредоточиться. Раус зажмурился. Ноги подкашивались, стоять было трудно и невыносимо больно. Раус, не в силах выдержать эту пытку, осел на пол, тяжело дыша. Тихие всхлипы… Хотелось их заглушить к демонам, но не получалось. Господин медленно подошёл к Раусу вплотную, а потом и сам сел на пол… Медленно, будто боясь спугнуть, он протянул свою крепкую ладонь к щеке Рауса. Большой палец прошёлся по мягким губам… Жар от ладони Господина проникал в глубины души Рауса. Он вздрогнул, почувствовав горячее, словно лава, прикосновение. — Я знаю, что ты чувствуешь, — прошептал Господин. — В этот раз боль сильнее. Знаешь, почему? Потому что в этот раз мы начали действовать. Вся боль нашего народа вылилась в кровь женщины во время Реквиема. Но сила, которую эта боль приносит, становится крупнее, могущественнее. Ты сильный, Раус. Эта боль — лишь малая преграда. Попытайся противостоять ей. А я тебе помогу. Идёт? Всё ещё дрожа, Раус кивнул. По щеке скатилась последняя слеза… Теперь Раус пытался сконцентрироваться на этой жгучей боли. Господин поймал большим пальцем маленькую слезу, растёр между пальцами, а потом снова прижал ладонь к щеке Рауса. Господин медленно провёл пальцами по скулам напарника, нежно взял за подбородок и потянул вверх, заставляя подняться на ноги вместе с ним. В комнату залетел холодный ветер — дрогнуло жаркое пламя на факелах, намереваясь потухнуть. Но даже ледяные порывы не смогут погасить то пламя, что разгоралось между двумя мужчинами… — Закрой глаза, — прошептал Господин. — И фокусируйся на своих чувствах. Раус послушался. Пустота и неизвестность создавала странное колющее, но очень приятное чувство, что успокаивало острую боль. Вторая рука Господина легла на другую щеку Рауса. Жаркие волны растекались по всему телу, вызывая сильную эйфорию. Сердце сильно стучало в груди, будто отсчитывая секунды до чего-то неизвестного. Обычно жёсткие, холодные ладони Господина сейчас ощущались иначе. Они будто стали мягкими, как пух, тёплыми, словно солнце. Боль медленно утихала, оставляя за собой приятное облегчение. Но теперь вместо боли Раус ощущал странную силу, что наполняла его, словно сосуд, окутывала его тело. Господин наклонился ближе, едва касаясь своими губами кончика носа Рауса: — Чувствуешь это? — Да, — ответил Раус, поглощая в себе эту силу, сохраняя в самом центре его души. — Хорошо… Палящее дыхание Господина обожгло Рауса. По коже пробежали мурашки. Он только что осознал, насколько близко губы Господина к нему… Такие недосягаемые, такие… желанные..? Раус испугался этой мысли. Он не понимал, почему возникают эти чувства. Откуда они? Может, Господин наколдовал их специально? Но эти мысли всё равно такие манящие… Раус не открывал глаза до сих пор, ожидая действия Господина, позволял получать «власть» над собой. Господин опустил свои руки на плечи Рауса и снова наклонился к его шее, делая глубокий вдох. Он наслаждался этим, хотел опять почувствовать запах его кожи. Казалось, что для Господина любимая часть тела Рауса — тонкая шея. Раус с каждой секундой всё сильнее ощущал горячее дыхание Господина на своей шее. От этого его бросало в пот. Дыхание сбивалось. Но глаза открывать он не смел… Руки Господина спустились к спине Рауса, надавливая на поясницу, заставляя прижаться ближе. А потом… Раус почувствовал тёплые, слегка влажные губы Господина на своей шее. Вселенная будто взорвалась для него, превращаясь в бесконечную тьму. Мягкие губы ласкали нежную кожу шеи… Кончик языка оставлял мокрый след. Внутри всё полыхало, а из губ Рауса вырвался едва различимый, тихий стон… Господин отодвинул рукой ткань рубашки Рауса, оголяя его ключицы, которые тоже стали жертвами горячего поцелуя. Мир для двух мужчин сжался до одной комнаты, в которой они были. Остальное их не волновало. Были лишь они… Ласки губ, языка Господина — точно божественная пытка, которую не хотелось заканчивать. Сильные, настойчивые движения рук Господина, скользящие по спине Рауса… Дикие поцелуи шеи, ключицы… Возбуждение, что разгоралось, словно пламя, сжигая всё вокруг дотла. Теперь и Господин издал низкий, грубый стон. Руки Рауса невольно обхватили торс Господина. Ласки становились всё безумнее, быстрее, обретали животную жажду. Было ощущение, что они вот-вот начнут пожирать друг друга в этом страстном огне. Но вдруг Господин резко остановился и отодвинул Рауса. Тот опешил и застыл на месте, не в силах двигаться. Словно в тумане, Господин взялся за голову и пошатнулся. Раус подбежал к нему и схватил его под руку, боясь, что он упадёт. Но Господин лишь рассмеялся: — Хах, забавно. Раус был ещё слегка шокирован тем, что только что произошло. В голове всё ещё был туман, а в душе бушевал ураган. — Господин, — обратился Раус, — вам лучше присесть. — Я в порядке, Раус. Господин внезапно выпрямился. Казалось, что эта ситуация лишь на секунду выбила его из колеи. Вот буквально пару секунд назад Господин поддался этому «порыву», а теперь он снова медленно обретает отстранённость. Раус отошёл от него на метр и поклонился. Господин ещё раз посмотрел на него. Провёл своим тяжелым, но всё ещё скрывающим невероятную страсть, взглядом по телу Рауса. — Отдохни. Сегодня ты обрёл новую дозу силы. Да и ещё настолько большой. Ты ещё не привык к такому. — Хорошо, Господин, — кивнул Раус, не поднимая взгляд. Господин легко ухмыльнулся, посмотрел на Рауса и тяжёлым шагом вышел из комнаты, оставляя его одного… Такого шока он ещё никогда не испытывал. Внутри всё будто перемешалось. На душе скребли кошки, в висках пульсировало, а дыхание никак не приходило в норму. Раус ещё чувствовал мокрый след от горячих губ Господина на своей шее, ключицах. Он не понимал этого внезапного стремления. Но это так было приятно…***
«Настоящее время.»
Всё тело намеревалось взорваться мелкими кусочками. Конечности будто парализовало. В ушах противный звон, неистово давящий. Внутри странное, неприятное чувство страха. Какие-то странные звуки, похожие на женский крик. Потом ещё громче… Ещё… Ещё и ещё! Люмин вздрогнула от того, что кто-то дёргал её за плечо. Она тут же села на каменном полу, оглядываясь вокруг. Одна лишь тьма предстала перед её глазами. Через звон Люмин услышала едва различимый голос: — Лю… ты… еня… сл… шь.? Люмин! Голова от какофонии разных звуков раскалывалась. Люмин попыталась встать самостоятельно, но ей кто-то помогал. Здравый смысл всё же побеждал панику. Путешественница знала, что это кто-то из команды, но из-за густой тьмы она ничего не видела. Люмин зажмурилась и схватилась за голову. Тело опять тяжелело, хотелось снова упасть, но она держалась. Слух потихоньку возвращался, а вместе с ним начали проявляться чёткие слова: — Люмин, ну же, ответь! Путешественница прищурилась, пытаясь всмотреться во тьму. Конечно, понятнее не стало. Но зато голос был очень знаком. Интуитивно Люмин спросила: — Е… Лань? — Да, да! Слава Архонтам. Что-то болит? Ничего себе не сломала? — Н-не знаю. Но кое-что определённо болит. — Может, просто ушиб. Хорошо, что мы не упали с большой высоты. Так-то могли точно что-то сломать. И только сейчас Люмин вспомнила, что произошло раньше. Обрезанная верёвка, обвал… — Мы упали? — переспросила Люмин, всё ещё всматриваясь во тьму. Е Лань, крепко держа Путешественницу за руку, чтобы не потерять в темноте, ответила: — Да. Но нас спасла «горка» почти на склоне. Да и камни на нас потом покатились. — Тебя не задело? Ты сама в порядке? — Немного задело, но я буду в порядке. — А где остальные? — Не знаю. Я только сейчас тебя обнаружила. — Паймон… — прошептала Люмин, вспоминая, как она схватилась за сердце. — Где Паймон? О Архонты, надеюсь, что с ней всё хорошо. — Не волнуйся, мы её найдём. Е Лань поддерживающе сжала руку на плече Люмин. Та невольно вскрикнула: — Ай! Наверное, здесь рана. — Ой, извини, я не знала. — Всё в порядке, Е Лань. Сейчас нам надо найти свет, здесь ничего не видно! — Ты права. Погоди, а если я кое-что попробую… Надеюсь, мне хватит сил. После этих слов часть помещения озарилась голубым светом. — Получилось. — ухмыльнулась Е Лань. В руках Е Лань сиял большой голубой куб, который излучал холодный свет. Дальше, чем на пять метров он не освещал, к сожалению. Люмин осмотрела себя и немного ужаснулась. Одежда, в которой она была, вся грязная, рваная. На руках красовались маленькие раны, царапины, которые только сейчас начали напоминать о себе. Е Лань выглядела не лучше… Растрёпанные волосы, рваная одежда, раны, царапины. Люмин видела, что Е Лань иногда щурится. — Тебе больно? — спросила Путешественница. — Не очень, — ответила Е Лань. — Но всё же немного неприятно. Я буду в порядке. Нам сейчас надо найти Паймон, Кан Хуна и Пак Цыхан. — Да, — одобрительно кивнула Люмин. За границей света от куба Е Лань была только густая тьма. Увидеть что-то являлось невозможным. Приходилось полагаться на звуки. Люмин вскрикнула: — Паймон! Ты слышишь меня?! Паймон! Ответа не было, очевидно. Путешественница немного сжалась. Наблюдать за этой тьмой, откуда на тебя могло смотреть неизвестно что… или кто. Постоянно мерещились какие-то глаза, силуэты. Фантазия играла свою коварную роль. Словно все страхи о монстрах вырывались наружу в этой темноте. — Мы так их, к сожалению, не найдём, — помотала головой Е Лань. — Я думаю, что стоит обойти помещение вокруг. Они могли упасть совсем рядом. — Хорошая мысль, Люмин. Они вдвоём прошлись слегка вперёд. Осторожно, не делая резких движений. Что-то странное ощущалось в Шахтах. Постоянно вдалеке слышался какой-то пробирающий до мурашек гул, словно тысячи монстров засели в темноте, ожидая, пока жертва сама попадёт в их лапы. На самое страшное осознавать, что после такого землетрясения монстров практически здесь нет. Либо… из недр выбрались совсем новые существа. Люмин вся сжалась от гнетущей атмосферы. Здесь действительно было темно. Под ногами холодный бесконечный камень, который скрывал тысячелетнюю историю. — Вокруг очень темно стало, — задумчиво прошептала Е Лань. — Ты говорила это уже, да, — подтвердила Люмин её слова, — но почему тебе так кажется? — Я уже говорила, что была здесь после землетрясения. Было темно, но не настолько. Сейчас здесь такая тьма… Будто кто-то специально напустил какой-то дым, магию… или ещё что-то. — Надеюсь, мы узнаем, что здесь произошло. Но ещё нам надо найти других и понять, как выбраться отсюда. Из Шахт есть же только один выход. А сейчас я его не вижу. — Это всё из-за этой странной тьмы. Бред какой-то. Они уже обошли всё помещение. Кроме угрожающе широких стен, обломков, кучи мусора не было ничего и никого… Но они пару раз наткнулись на какие-то проходы вглубь. Остановившись недалеко от одного из проходов, Е Лань проговорила: — Значит так… Здесь ничего не оказалось. — Странно это всё, — пробормотала Люмин. — Почему их здесь нет, если они упали вместе с нами? Не могли же они просто так прокатиться в другие помещения. Внезапный мужской крик прозвучал где-то очень далеко. Люмин и Е Лань обернулись в нужную сторону. От этого крика кровь застыла в жилах, словно там человека разрывают на части. — Это Кан Хун, — обеспокоенно произнесла Е Лань. — Нам надо быстрее бежать туда! Путешественница и Е Лань сорвались с места и побежали на встречу этому душераздирающему крику. Что же там случилось.? Как он попал именно туда.?***
Грозные тучи угрожали Ли Юэ сильным дождём. Люди заперлись в своих домах. Была уже ночь. Улицы опустели, в домах свет не мерцал. Строители из других регионов тоже пошли отдыхать. Абсолютная пустота, будто город-призрак. Чжун Ли сидел за столом в «Трёх чашках в порту». Его подавленный взгляд, наверное, заметил каждый в Ли Юэ. Сегодня он был не таким, как раньше… К нему подошёл Хынь Лан — старик, что был на выставке камней. — Мастер Чжун Ли, — произнёс Хынь, приседая рядом на соседний стул, — добрый вечер. — Добрый вечер, господин Хынь Лан, — холодно улыбнулся Чжун Ли. — Какой-то ты подавленный сегодня. — Я в порядке. Просто неважно себя чувствую… — Понимаю. То же самое. Всем сейчас нелегко, — Хынь Лан досадно нахмурил брови. — Ты уже в курсе, что мой сынок умер? — Умер? — Да. Хынь Лан провёл рукой по лицу, словно стирая с него все негативные эмоции. Но на душе стереть подобные чувства было невозможно… От него пахло алкоголем. Видимо, сильно напился. Голос его был безэмоциональным, тихим: — Вчера во время землетрясения мой сын спрятался в павильоне Лунного Моря. Но на него упала тяжёлая колонна. Сегодня днём его похоронил около моей дочки — его сестры. — У вас была дочь? — удивлённо спросил Чжун Ли. — Вы не говорили мне об этом. — Да, — кивнул Хынь Лан, — не говорил, ведь хотел забыть о том, что её больше нет. Раньше я часто ходил к ней на могилу, но, как понимаешь, здоровье уже не то. Она ещё и похоронена в Сумеру. Ходить далеко не могу. Поэтому больше её не посещал. Только сегодня, когда хоронил сына, снова увидел её могилу. Чжун Ли молчал… Он крутил чашку чая в руках, всматривался в уже холодный напиток. Все негативные мысли прошлись в голове. Хынь Лан постучал пальцами по столу, тяжело вздыхая: — Мы родом из Сумеру. Я тебе уже рассказывал. Так вот, у моей дочки была болезнь элеазар. Думаю, ты слышал. Болезнь, из-за которой образуются странные тёмные чешуйки на коже. Элеазар вызывает слабость, онемение и так далее… У моей дочери была самая тяжёлая стадия этой болезни. Узнал я только об этом, когда она умерла. Дочка никогда мне не рассказывала об этом, постоянно скрывала это за мешковатой одеждой. — Сочувствую вам, — кивнул Чжун Ли. — Я слышал об этой болезни. От неё нет лекарств. — Спасибо, Чжун Ли… И да, верно, лекарств нет. Моя дочь ещё начинала бредить. Про этих аранар говорила… Знаешь, такие существа из детских сказок, которые защищают лес в Сумеру… Я тогда смеялся, но от горя, потому что начинал понимать, что это уже всё. — Хынь Лан скривился от всех эмоций, которые накрыли его, точно цунами. — Я похоронил её в Сумеру, около нашего прошлого дома… Думал, что уйду из мира быстрее, чем мои детки. Чжун Ли положил руку на плечо Хыня, который старательно вытирал слёзы, и по-дружески сжал: — Я знаю, что ты чувствуешь, Хынь. Ты имеешь право на эти эмоции. Выплесни всю боль. Позволь ей вырваться наружу. Станет легче, поверь. Хынь Лан кивнул, грустно улыбнувшись: — Вот это да. Пришёл поболтать с тобой, а в итоге начал говорить про своё несчастье. Извини, старик уже совсем поехал. Только о себе и говорит. Горький смех вырвался из груди Хыня. Чжун Ли улыбнулся, помотал головой: — Даже не думай об этом. Всё в порядке. Тебе было важно с кем-то это обсудить. — Даже не знаю, что сказать, — повёл плечами Хынь Лан, — ты как всегда прав, Чжун Ли. Ты прекрасный человек. Как видишь, сейчас надо беречь себя. А также беречь своих близких. В голове вдруг промелькнула снова эта фраза. «Беречь своих близких…» — Ведь ты не можешь знать, когда жизнь заберёт их. Голос Хынь Лана будто скрывался в тумане. А в голове всё так же прокручивалась фраза «Беречь своих близких…». — Да-а-а, Моракс, — рассмеялся снова этот противный голос, — беречь своих близких. Но ты их не бережёшь… Совсем. Как же сладко смотреть на твои страдания… — Мастер Чжун Ли? Мастер Чжун Ли! Властелин Камня вздрогнул от неожиданности. Хынь Лан трепал его за плечо, с испугом всматриваясь в лицо: — С тобой всё хорошо? Ты так побледнел… Тебе плохо? Чжун Ли посмотрел на небо. Там, на ночном небосклоне, не было видно ни луны, ни звёзд. Будто густой чёрный туман снова оседал на Ли Юэ. Неспроста это всё… Хынь Лан заметил взгляд Чжун Ли, что протыкал тёмное небо своими внимательными глазами. Бог Контрактов сжал руку в кулак и обратился к Хыню: — Ваша правда, господин Хынь. Нужно беречь близких. — Чжун Ли, ты сам не свой… — Я желаю вам успешно проделать путь к душевному покою. Ваши детки сейчас в лучшем мире смотрят на вас с улыбкой. Вы сильный человек. Держитесь и берегите себя. Чжун Ли встал со стула и побрёл в неизвестном для Хыня направлении. Так резко и неожиданно. Хынь остался сидеть в ресторане в удивлении. Он не понимал, что только что произошло с Чжун Ли…***
Чем ближе Люмин и Е Лань подбегали к крику, тем отчётливее они слышали фразу: — Прочь! Про-о-о-чь, демоны! Адские твари! Прочь, говорю!!! Не то сожгу вас, сволочи! Поворот - и вот перед Люмин и Е Лань предстала жуткая картина. Кан Хун был зажат в угол двумя вишапами глубин — хищниками с телом огромного волка, а может, даже медведя, а их морда — точно пасть крокодила. Длинный хвост, который будто мог тебя свернуть в кокон. А на спине острые наросты, способные разрезать человека пополам. Кан Хун держал в руке факел, который еле-еле освещал пасти этих тварей. Он махал им перед лицами вишапов. Монстры при виде пламени постоянно отскакивали, но всё же не отпускали Кан Хуна из этой ловушки. — Приготовься к бою, — прошептала Е Лань. Люмин понимающе кивнула, а Е Лань крикнула: — Эй, вы! Вишапы резко обернулись на звук. Новая жертва, свежая плоть… Они облизнулись и навострили свои клыки. Монстры вскинули головы и громко зарычали, готовясь к атаке. Кан Хун, увидев, что спасение уже близко, прошептал: — Ох, хвала Архонтам… Вишапы резко кинулись на Путешественницу и Е Лань. Из-за темноты их было практически не видно. Е Лань, быстро осмотрев помещение, крикнула: — Кан Хун, попытайся сделать помещение светлее! — Ну и как я это сделаю?! — раздражённо рыкнул Кан Хун. — У меня нет Пиро Глаза Бога! Е Лань не успела договорить. Вишапы запрыгнули на девушек, пытаясь разорвать их тела на части, но те успели отскочить в стороны. Люмин взяла острый меч в правую руку, а левая озарилась ярким светом. Монстры, не успев схватить своих жертв, приземлились на землю и проскользнули вперёд. Это дало фору. Е Лань снова крикнула: — В комнате есть другие факела. Зажги их! Кан Хун кивнул и побежал выполнять приказ. Вишапы снова обернулись к девушкам. Их глаза сияли в тёмном помещении. Е Лань снова отдала приказ: — Я возьму фиолетового на себя, а ты, Люмин, бери синего. — Хорошо, — кивнула Люмин. Е Лань быстро отбежала в сторону, привлекая внимание фиолетового вишапа. Люмин сделала то же самое с синим. Синий вишап угрожающе наматывал круги, жадно смотря на Путешественницу. Непонятно было, почему он не нападает. Но вдруг Люмин заметила, что она повёрнута спиной к стене. «Он меня загоняет в угол!» Люмин, мгновенно среагировав, выставила левую руку перед собой. Из ладони снова показался янтарный свет. Девушка сосредоточилась на магии. Из-под земли вдруг вылезла большая, немного наклонная каменная платформа. Вишап отпрыгнул в сторону, боясь, что его заденет. Люмин же молниеносно пробежалась по платформе в середину помещения. Теперь она загнала вишапа в угол. Монстр был не рад такому раскладу. У него, как оказалось, тоже были свои способности. Рот вишапа наполнялся странной энергией в виде голубого шара. Он всё наполнялся и наполнялся мерцанием. Вдруг вишап выплюнул на Люмин этот шар. Со скоростью света Путешественница выставила руку вперёд. Перед ней оказался каменный щит, что смог выдержать сильное давление магии вишапа. Но от мощного удара он разлетелся на части. Люмин нахмурилась и решила применить тактику нападения. Вишап, похоже, планировал то же самое. Резкий рывок с двух сторон. Вишап и Люмин сцепились в смертельной схватке. Клинок Путешественницы разрезал со свистом воздух, намереваясь распороть брюхо монстра. Тот отпрыгнул в сторону, не давая себя ранить. Люмин наступала на вишапа, не давала и секунды на передышку. Новый рассекающий удар, который смог поразить противника точно в цель. Лезвие клинка прошлось по телу вишапа, оставляя за собой глубокую рану. Вишап нанёс ответный удар своей тяжёлой лапой, отбросив Люмин в сторону. Благодаря тому, что Кан Хун зажёг почти все факела, видеть монстра стало легче. Путешественница быстро встала на ноги. Из её руки снова начал сочиться свет, а потом десятки острых камней со свистом полетели на вишапа. Он не успел отпрыгнуть — магия Люмин задела его. Один из камней вонзился в лапу монстра. Тот завыл от острой боли. Глаза вишапа засияли ещё большей яростью. Его пасть снова набирала энергию. Стоять ему было тяжелее, но он держался. Путешественница уже знала этот приём, поэтому заранее выставила перед собой очередной каменный щит. Характерный звук гласил о том, что вишап выпустил энергетический шар на Люмин. Путешественница сжала зубы, концентрируясь на своей магии. Сильный, точно молния, удар заставил разрушиться щит в мгновение ока. Но это было ещё не всё… Энергия оказалась слишком большой, поэтому шар успел задеть Люмин. Та снова отлетела в сторону. Разум был словно в тумане. В глазах темнело, а голова раскалывалась. Энергия вишапа пробралась в тело Люмин, на время лишая сил. Вишап воспользовался этим моментом. Его спина засияла голубым светом. Он выгнулся, будто пытаясь казаться крупнее. Вишап утробно зарычал и направился прямиком на Путешественницу, оголяя свои клыки. Ещё пару шагов, и монстр точно сожрёт её. Но между Люмин и вишапом внезапно встал Кан Хун, выставив перед собой факел: — Я сказал: проваливай, демон! Вишап недовольно оскалился и попытался ударить Кан Хуна своей когтистой лапой. Но не смог дотянуться: пламя слишком близко к нему. Люмин уже приходила в себя. Действие энергии вишапа уже исчезало. Путешественница вскинула руки вверх. Из-под земли вылезла пара длинных острых камней. Они направили своё остриё на вишапа и, со свистом рассекая воздух, полетели прямо в него, миновав тело Кан Хуна. Острые камни влетели в вишапа, пронзая с хрустом его тело насквозь. Он содрогнулся, выгнул спину, будто намереваясь ещё что-то сделать. Но секунду спустя вишап бездыханно упал на землю, его глаза погасли во мраке. Е Лань тоже нанесла последний удар фиолетовому вишапу. Дышать было тяжело, но опасность миновала. Все сели на каменный пол, переводя дух. Люмин посмотрела на Кан Хуна: тот сидел, сжимая в руках факел так, будто это было его единственное спасение. — Кан Хун, — обратилась Путешественница, — спасибо тебе. Ты, считай, спас мне жизнь. — Ох, это честь для меня, — рассмеялся Кан. — Спасти знаменитую Путешественницу всего Тейвата — настоящее чудо. — Ох, не стоит лести. Ты поступил очень храбро. — Да, — подтвердила Е Лань, — это было действительно храбро. — Ой, прекращайте, — улыбнулся Кан Хун, немного смущаясь от такой похвалы. Но было видно, что ему приятно слышать это. — Кан, но ты ведь не ранен? — Нет, госпожа Е Лань, я в порядке. — И как ты вообще здесь оказался? Ты не видел Пак Цыхан и Паймон? — Нет, но… — Кан Хун опустил голову, грустно вздыхая. Его эйфория из-за поступка улетучилась, а вместо неё пришёл мрак. — Но? — настороженно спросила Люмин. Кан Хун осмотрелся вокруг, словно ища поддержки, но всё-таки ответил: — Я не нашёл ни Пак, ни Паймон. Но нашёл кое-что другое… Кан Хун встал и побрёл к углу помещения. Сейчас, когда горят факела, можно было рассмотреть окружение. Небольшое пространство хаотичной формы. Стены — тот же камень. Но в углу, куда пошёл Кан Хун, расположился небольшой лагерь. Старая палатка с грудой дыр, потухший костёр, грязный казан, какие-то книги, дневники и прочее. Но в самом-самом углу лежало то, что так сильно кое-что напоминало. Кан Хун взял это в руки и показал девушкам. Е Лань нахмурила брови, а Люмин обеспокоенно произнесла: — Рюкзак Пак Цыхан… — Да, — кивнул Кан Хун. — Но он в крови. Неужели она… — Нет, — перебила Е Лань. — Не будем сейчас гадать о смерти. Мы упали с высоты. Возможно, Пак Цыхан повезло меньше, и она во время падения поранилась. — Тогда где она может быть?! — А П-паймон… — дрогнул голос Люмин. — Что с ней? Она же не сможет быть здесь одна! Паймон здесь не выживет! Люмин встала и побрела кругом по помещению, задумчиво бормоча себе что-то под нос. Обстановка накалялась сильнее с каждой секундой. Неприятное, колющее чувство в душе вызывало тревогу. Все потеряли счёт времени… — Как думаете, — произнёс Кан Хун, — может, нам лучше пойти спать? Е Лань и Люмин переглянулись. Все сомневались, хорошая это идея или нет. — У тебя остались спальные мешки? Ты их не потерял? — Да, — кивнул Кан, — они у меня есть, но их всего лишь два. — Что думаешь? — спросила Е Лань у Люмин. Та ответила: — Думаю, что всё-таки нужно лечь спать, набраться сил. Но кто-то один будет сторожить, чтобы в случае опасности предупредить. — Хорошая мысль. Каждый будет сторожить столько, сколько сможет. Если будет очень сложно сидеть, значит меняемся. Давайте так… Сначала я сторожу, потом Люмин, потом Кан Хун. И так по кругу. Опять же, сидим столько, сколько можем, не пересиливаем себя. Все согласились с этой мыслью. Е Лань осталась сторожить, а Люмин с Кан Хуном пошли спать около лагеря.***
Когда настала очередь Люмин, та не могла просто так сидеть и ждать. Желание найти Паймон и Пак Цыхан усиливалось, но и оставлять Е Лань и Кан Хуна здесь тоже нельзя. Поэтому Люмин просто начала мерить помещение шагами, рассматривая унылые каменные стены, от которых уже тошнило. Но внезапно где-то там, в тёмном каменном коридоре, послышался шорох. Люмин насторожилась. Это могло быть что угодно. Но Путешественница не упустила возможности достать меч. Чем ближе были звуки, тем отчётливее они напоминали шаги… Тяжёлые и очень медленные. Люмин сильнее сжала меч в руках. Она обернулась, чтобы позвать своих друзей, но как только Путешественница взглянула в сторону, где спали Е Лань и Кан Хун, то заметила, что их нет. — Какого?! — вскрикнула Люмин. Кто-то сзади положил руку на её плечо. Она резко развернулась и уже хотела ранить незваного гостя мечом, но вмиг застыла. Перед ней стоял Чжун Ли. А по его щекам текли кровавые слёзы. Люмин взвизгнула и отпрыгнула назад. — Чжун Ли?! Что? — Помоги мне, Люмин, искупить свой грех, — Чжун Ли раскачивался из стороны в сторону, точно в трансе. Его тело трясло. Кровь, что стекала с его глаз, пачкала одежду, капала на землю. — ПОМОГИ! Этот внезапный крик словно отбросил Люмин в неизвестное ей направление. Она почувствовала невесомость. Меч вылетел из рук. Путешественница машинально замотала руками, ногами, словно пытаясь ощутить поверхность или ухватиться за что-то. Но она летела куда-то во тьму…***
Яркая вспышка ослепила Путешественницу. И в ту же секунду она оказалась в странном помещении. Холод пронизывал кожу, точно острые клинки. Путешественница видела только стену, а на ней — выцарапанный рисунок. Семеро людей стояли в полукруге, держась за руки. У каждого человека был свой цвет: бирюзовый, фиолетовый, красный, зеленый, синий, голубой и жёлтый. — Архонты, — прошептала Люмин, всё ещё дрожа. — Что здесь происходит? Приглянувшись, Люмин заметила кое-что странное. Только у человека жёлтого цвета, Гео Архонта, по щекам текли кровавые слёзы. — Опять?! — Да, Люмин, опять. Ха-ха… — рассмеялся низкий, угрожающий голос. Путешественница обернулась, но никого не увидела, кроме пары горящих алым цветом глаз, которые постепенно приближались. — Не подходи! — крикнула Люмин. — Не бойся меня. Всё будет хорошо. Тебе просто надо видеть грешника в лицо! — О чём ты? — Ничего, Люмин, скоро ты всё узнаешь. Это всего лишь первый день… Вы застряли в этой тюрьме и больше не сможете выбраться, как бы вам сильно этого не хотелось…