Таинственные записи»
***
Во мраке показался силуэт, выступив вперёд, — высокий, опасный, угрожающий — было ясно, что это тот самый, явившийся Люмин в видениях человек (или нечеловек). Путешественница отступила назад, в страхе глубоко дыша. Заметив ужас на лице Люмин, Е Лань, точно огромная гора, прикрыла всех собой и выступила вперёд, сильнее натягивая тетиву лука. Силуэт рассмеялся ещё громче. Его хохот отбивался от стен, заставляя их неистово вибрировать. Чжун Ли хоть и был в обмороке, но от него слышался какой-то тревожный шёпот. Люмин еле-еле разобрала его слова. — Te rum — varnas… Te rum — varnas… Khaenri'ah… Khaenri'ah… «Он говорит о Каэнри’ах? Остальное я не могу разобрать», — подумала Люмин. Прикусив на мгновение губу, Е Лань крикнула: — Повторяю! Выйди на свет. Полностью. — Не стоит горячиться, госпожа, — произнёс голос. — Вы же так умны и хладнокровны. Опустите эти чрезмерные попытки. — Я считаю до трёх и стреляю. — Хм, — хмыкнул он. Был виден только его низ: чёрные брюки, довольно обтягивающие, украшенные каким-то символом на пряжке от тёмного пояса, и громадные, тоже чёрные, ботинки. — Я не шучу… Раз… Два… Три! Рука Е Лань отпустила тетиву, и стрела со свистом разрезала воздух каменного коридора. Наконечник — очень острый — намеревался проткнуть тело незваного гостя. Но как только стрела должна была войти прямо в грудь — она замерла в воздухе буквально в паре сантиметров от него. Е Лань не скрыла своего удивления и тоже невольно отступила назад. — Не стоило, госпожа. Ох, как не стоило, — разочарованно проговорил он. Внезапно стрела сменила курс, нацелившись на саму Е Лань. Глаза её округлились, а брови нахмурились. Он выставил руку вперёд, и стрела полетела обратно — к Е Лань. Та успела среагировать. Пригнулась и схватила за руки Люмин с Кан Хуном, утянув их за собой. Стрела пролетела мимо и, просвистев над головами, улетела во тьму коридора. Теперь было не до шуток. Этот непростой человек умел управлять телекинезом. Все трое поднялись на ноги. Кан Хун, чуть ли не рыдая от страха, лихорадочно пытался связать слова: — К-кто в-вы?! Ч-что вам от н-нас нужно?! Он проигнорировал вопрос, уставившись на Люмин. Яркие огоньки его глаз засияли ярче. — И неужели такая хрупкая девица смогла защитить целое… Ли Юэ. — он выплюнул последнее слово, словно ему было неприятно, даже противно его произносить. — Такое утончённое тело, хранящее в себе большую силу… М-м-м… Он довольно простонал. Было слышно, как облизывает свои губы от извращённого предвкушения или… желания? Люмин почувствовала себя очень неуютно, но держалась. Ещё один медленный шаг вперёд в голубой от куба Е Лань ореол. Показалась белая, аккуратно облегающая его тело рубашка. Алые глаза нацелились прямиком на Чжун Ли. Взгляд обрёл враждебность и брезгливость. — Бедняга… Не может уже выдержать моей энергии. Эрозия увлекает его в ещё большее увядание воспоминаний, из-за чего разум не может долго воспринимать меня. — Эрозия..? — испуганно переспросила Е Лань. — Как это эрозия… Ты блефуешь. «О нет! — в мыслях распереживалась Люмин. — Он рискует раскрыть божественное прошлое Чжун Ли! Нельзя этого допустить… Нельзя!» — Оу, — разочаровано помотал головой он. — А я уж забыл, что вы ещё не «просветились». — Эрозия… — задумчиво произнёс Кан Хун. — Это же увядание воспоминаний у тех, кто долго живёт… Какого демона ты несёшь?! — Истину, — издал короткий смешок он, делая ещё один уверенный шаг. Люмин выступила вперёд, направляя свой клинок на него: — Ты ходишь по тонкому льду, Господин. Лучше тебе уйти. — Господин? — удивлённо искривилась Е Лань. — А ты, я вижу, запомнила, как меня называют, — медленно захлопал в ладоши Господин. — Впечатляет. Я просто лишь хочу удостовериться, что всё идёт по плану. Кстати, ты задумывалась о том, как я тебя нашёл, Путешественница? Люмин напряглась, сжимая челюсть до хруста. Его уверенность, тон, присутствие — всё раздражало. Господин продолжил фразу: — Можешь поблагодарить своего Чжун Ли. Он показал мне тебя. Кто знает, может, даже нарочно… — Я… я не понимаю! — Досадно… Вспомни разговор на мосту. Вспомни, как он гладил твои ладони, как запускал свою горячую энергию в твоё тело. Именно благодаря этому я смог выследить тебя. — Чего-о-о? — протянул Кан Хун. Люмин только сильнее разозлилась. Кровь кипела, в висках пульсировало. Всё тело дрожало от злости. Люмин даже сама не понимала, почему. То ли от того, что об их некой «близости» узнали Е Лань и Кан Хун? То ли от того, что она теперь тоже на прицеле у непонятно кого. — Провоцируешь меня на эмоции? — рыкнула Люмин, сильнее сжимая клинок, словно готовясь к атаке. — Не выйдет. — А, по-моему, ты уже нервничаешь, — Господин сделал шаг вперёд… и он предстал во всей красе. Горящие алые глаза на фоне голубого сияния только сильнее выделялись. Тень ровно падала на изящные, хоть и грубые, черты лица Господина. Подчёркнутые скулы, лёгкая щетина, хитрый взгляд, густые брови. От него веяло неистовой опасностью, силой, а зрачки сверкали жуткой похотью. Сильные руки, широкие плечи, казалось, могли беспощадно раздавить собой всех. — Мы… мы должны бежать! — крикнул Кан Хун. Он сорвался с места и побежал в противоположную сторону. Господин оскалился и выставил руку вперёд. Его ладонь сжалась в кулак, словно он беспощадно сжимал чью-то шею, готовясь её сломать. Глаза загорелись адским пламенем, а в зрачках плясала недобрая искра. Резко остановившись, Кан Хун судорожно схватился за свою шею. Он издал тихий хрип. Слёзы брызнули из глаз, а шея покрылась хаотичными дорожками из вен. Кан Хун вдруг медленно поднялся над землёй, зависая в воздухе. — Не так быстро, друг мой, — рассмеялся Господин. Сжав меч в руках, Люмин молниеносно накинулась на Господина. То же самое сделала и Е Лань, пробежавшись сзади него, став полупрозрачной, оставляя за собой дорожку из голубых нитей, которые тут же окружили Господина в кокон. Люмин занесла меч над головой и направила на врага. Сияющие голубым цветом нити Е Лань сжимали тело Господина — давление приходилось на руки и ноги, сковывая движения. Тот лишь на секунду замешкался, после чего сорвал с себя нити, резко расправив плечи в мгновение ока, а потом схватил Люмин за руку, увернувшись от её атаки в живот. Упав на землю, Кан Хун жадно хватал воздух ртом. Глаза его покраснели, а дыхание походило на вздохи умирающего. Господин выбросил вторую руку в сторону Е Лань, которая снова пыталась взять его в кокон, но тут же отлетела от неведомой силы во тьму коридора. Переведя взгляд на испуганную Люмин, Господин довольно облизнулся своей победе. Рука его больно сжимала кисть Путешественницы. Да так, что та еле сдерживалась, чтобы не закричать. Приблизившись к её лицу, Господин приторно-нежно прошептал: — Какая жалость… Неужели ничего не смогли сделать? Отпустив её руку, Люмин упала на землю. Не успела она подняться, как тут же оказалась прижатой к каменной стене телекинезом. Господин медленно, будто в танце, подошёл к ней, приблизившись ближе. От него веяло необычайно сильным зноем и опасностью. Рука Господина медленно прошлась по талии Люмин вверх — до груди. Путешественница сжалась от страха, тошнота подступила к горлу, а в лёгких жгло от нехватки воздуха. Эти медленно-опасные движения Господина пробуждали животный ужас. Где-то там во тьме была Е Лань, не в силах помочь. Чжун Ли, как и Кан Хун, лежали на земле, не подавая признаков того, что они в сознании. Остались только двое: Люмин и Господин, который теперь неизвестно что вытворит. Хотелось оттолкнуть его, ударить так, чтобы упал на землю, а потом забить до смерти, но в этой нечестной игре Люмин была беззащитной мышкой, а Господин — неблагонамеренным котом. Конечности придавило к каменной стене настолько сильно, что казалось, словно она сама стала частью этого бездушного камня. Аура, исходящая от Господина, накрыла Люмин волнами цунами, утащив её на глубокое дно. — Когда ты боишься, — прошептал Господин, — твоя энергия только привлекательнее, — его тяжёлая рука поднялась ещё выше, а потом ладонь, словно тиски, сжала тонкую шею, придавливая сильнее к стене. — Но для этого ещё рано… Жалко, что я не могу утащить тебя с собой, а ведь так хочется вкусить этот неприступный, на первый взгляд, плод. Или… ты уже «укушена»? — Господин ехидно оскалился. — Ч-что ты несёшь..? — еле-еле спросила Люмин, не прекращая вырываться. — Вижу, как ваша с Мораксом энергия переплетается вместе, словно узел. Забавно, даже очень, хах. — Н-не смей его называть т-так. Тварь… — Боишься, что узнают? Вот незадача. А что, мне интересно, произойдёт, если узнают? — Господин закрутил локон волос Люмин на пальце, небрежно играя с ним. Он с насмешкой посмотрел в сторону лежащего Властелина Камня. Но как только Господин обернулся, его тут же сбили с ног, а за ним промчалось янтарное свечение. Упав на землю, Люмин лихорадочно посмотрела в даль коридора — туда, где, похоже, началась кровавая битва. Чжун Ли весь сиял жёлтым светом, точно жаркое пламя, яркое солнце на синем небосводе — всё помещение озарилось так же, осветился непроглядный мрак коридора. И Господин — тёмная энергия, заполняющая собой пространство; тьма, что заполонила полностью этого настоящего демона. Глаза Чжун Ли засияли янтарным светом, а Господина — помрачнели от чёрного тумана. Они сцепились в смертоносной схватке. Из рук Господина вылетел сгусток чёрного, точно смола, дыма и ударил в Бога Контрактов. Но светлая аура Властелина Камня отбила жадный смог, развеяв его в воздухе. Вокруг Чжун Ли начал проявляться янтарный цилиндр — яшмовый щит, который тут же вспыхнул вокруг Люмин, Кан Хуна и Е Лань, что лежала очень далеко, но как только она увидела происходящее, тут же попыталась подняться. Господин недовольно рыкнул и поднял руки вверх. В эту же секунду из стен коридора вылезли красно-розовые щупальца, как у осьминога. В голову Люмин тут же вбилась мысль: «Это щупальца того чудовища, что в озере?! Или магия Господина?» Щупальца окружили Господина, точно щит, как у Чжун Ли, а его противников — сдавливали, пытаясь проломить янтарную защиту Властелина Камня. В руках Бога Контрактов, сияя, возникло копьё. Он взмахнул им, и в воздухе появилась тонкая брешь. Сжав копьё, Чжун Ли пырнул щупальца, призванные Господином, пустив одному из них голубую кровь. Прямо над головой Чжун Ли проявилась алая воронка, из которой сочились багровые лучи, вцепившись в щит. И в этих местах на щите поползли трещины, с треском распространяясь всё дальше и дальше. Люмин хотела помочь, но услышала мужской крик — Кан Хун уже был в сознании и пытался отбиваться от наглых щупалец руками и ногами. Его защищал яшмовый щит, но, видимо, юному искателю приключений этого недостаточно, чтобы чувствовать себя в полной безопасности. Путешественница направилась в сторону Кан Хуна, но вдруг вокруг неё, издавая хлюпающие звуки и охватывая щит, прилипли щупальца — скользкие, противные. Она сжала меч в руках и принялась рубить ненасытные конечности подводного чудовища. Взмах за взмахом, удар за ударом. Щупалец становилось всё больше и больше. — Уберите это от меня-я-я-я! А-а-а-а-а-а! — вопил Кан Хун. Его крик переходил в отчаянное рыдание. Щупальца окружили щит Кан Хуна, точно кокон, а потом, сжимаясь, пытались разрушить его вдребезги. — О Архонты! Святые Архонты!!! Они сломают щит! — Нгх! Держись, — крикнула Люмин, пробираясь сквозь эти скользкие тернии. Е Лань тоже не была в стороне. Она также пыталась пробраться к Господину, чтобы помочь Чжун Ли, но наглые щупальца постоянно преграждали путь, закрывая собой проход. Она вскинула свой куб вверх, что засветился бирюзовым цветом. Из него сочились тонкие нити, протыкая щупальца насквозь. Видимо, это помогало, хоть и ненадолго… Чжун Ли прорезал щупальца вокруг Господина, но тот выстраивал их вновь и вновь, не давая времени на передышку. Чжун Ли понимал, что так его враг отбирает у него силы, потому решил применить другую тактику. Он отпрыгнул вбок и ударил своим копьём по каменной стене. Сильная вибрация прошлась вдоль коридора и заставила всех упасть на пол — даже Господина. Держался на ногах только сам Чжун Ли. Ещё один мощный удар по стене. Вокруг поползли толстые трещины. Помещение затрясло, как от землетрясения. Оглушающий грохот в стенах, рёв под землёй. Трещины перекрашивались в золотой цвет, из них исходило яркое свечение. Господин недовольно зарычал и тут же взлетел в воздух, набросившись на Чжун Ли, который в последний момент успел ударить ещё раз. Из потолка посыпался камень. Щупальца, точно испуганная детвора, спрятались по ту сторону стен. Громадные и совсем маленькие обломки сыпались на пол, намереваясь похоронить под собой всё живое. Господин сильно сжал кулак. Его рука обретала кровавый оттенок, под кожей заплясали бордовые дорожки. Он, закричав, стремительно направил кулак в щит Властелина Камня. От соприкосновения силы величественного Архонта и силы могущественной, необузданной энергии случился сильный, мощный взрыв, отбросив их двоих в разные концы коридора. За ними остался лишь красно-жёлтый дым, а вокруг заплясали сверкающие искры. С одной стороны были Чжун Ли, Люмин, Е Лань и Кан Хун, с другой — Господин, что просто озарился яростью. Но камни всё ещё сыпались, преграждая теперь собой путь. — Бежим! — крикнул Чжун Ли. Все тут же ринулись в противоположную сторону от Господина, который остался во мраке коридора, смотря им вслед. — Это ещё не конец, — прошептал он.***
«Настоящее время. Далёкие края.»
Из всепоглощающего портала, что закручивался красной воронкой, вылетел Господин, приземлившись на ноги. Он зарычал и сжал руки в кулак, а челюсть сомкнулась от досады и злости. Он взъерошил волосы и, пошёв к громадной двери, вышел из этой небольшой каменной комнаты с огромным порталом во всю стену… Здесь не было окон, не было света (только разве что от самого портала). Лишь громадная дверь, над которой красовалась голова какого-то монстра прямиком из Ада, что будто и гласила: «Сюда входить нельзя, иначе быть беде». За ней вокруг Господина тут же выстроились слуги и начали говорить, а также предлагать ему всякое: — Господин, вы вернулись. — Господин, вот, съешьте это. — Господин, вам надо попить. — Господин, вы нуждаетесь в… — ХВАТИТ! — закричал Господин, кинув поднос одного из слуг на пол. — Твари безмозглые, ни черта не делаете, только и лезете под нос, как те пиявки, когда не надо! Я разве вам говорил ждать меня здесь?! Уйдите с глаз долой! Оставьте меня в покое! Слуги пристыженно опустили голову вниз, присев в низком поклоне. Один из них проговорил: — Простите, Господин, мы думали, что вам… — Вы думали, ага. Я вижу, как вы думали! Подлизываетесь ко мне, твою ж мать. Хватит! Господин был очень раздражён. Он растолкнул слуг перед собой и пошёл по коридору, освещенному факелами, красными шторами и скульптурами, что появлялись на пути в этом замке лишь пару раз: всегда около главных комнат. Глухие стуки каблуков от мужских лаковых туфель заполняли собой помещение. Грозные рычания себе под нос, тяжёлые вздохи. За Господином оставалась тяжёлая аура, что протягивалась от комнаты с порталом до покоев Рауса… Он распахнул дверь. Раус всё также лежал на кровати без сознания. Он за это время ни разу не проснулся. Его душа будто покинула тело и отправилась в иной мир. Но Господин знал, что это не так… Нужно лишь подождать. Совсем немного. Господин подошёл к кровати и взглянул на Рауса. Тот лежал, не подавая признаков жизни. — Ничего, Раус, — проговорил Господин. — Всё будет хорошо. Тяжёлая рука Господина прошлась по влажным волосам Рауса. Он был весь в поту. Опять… Взяв тряпку около стола, Господин нагнулся над Раусом и начал протирать его лицо. Нежно, ласково, осторожно, словно как родители ухаживают за своим ребёнком. Аккуратные движения вдоль лба, щёк, подбородка. Господин отставил тряпку и просто начал смотреть на Руса, стоя около кровати. Томный, но одновременно грозный взгляд обводил всё хрупкое тело. Смотря на Рауса в таком состоянии, Господин почему-то вспоминал его слёзы, когда произошло то самое событие… Шрам на руке тут же начал зудеть и даже жечь — тот самый, что на предплечье правой руки. Воспоминания закружились в голове, утягивая в этот злосчастный вихрь страшных событий.***
«Несколько столетий назад. Каэнри’ах.»
Стрелы, свистя над головами, метались из стороны в сторону. Отовсюду звучал скрежет, металлический грохот: мечи противников сталкивались друг с другом. Ревели пушки, пылал огонь. Плач, крики людей; реки крови, что пропитали дороги, обливали земли могущественного Каэнри’аха, что защищался до последнего от нападения божественных сил. Высокий, стройный, на вид очень смелый, но сейчас до смерти напуганный мужчина бежал куда-то вдоль кровавой дороги между улицами, наполненными трупами, постоянно оглядываясь. Дыхание сходило на нет, потому он начинал задыхаться — даже от собственных слёз. Ботинки прилипали к мокрой земле, что уже походила на кровавое болото. Грязь оставалась на обуви, штанах, иногда мужчина падал, но сразу героически поднимался и продолжал бежать. Сзади слышались быстрые шаги — кто-то его пытался догнать. Поворот-разворот, ещё один: путал преследователей. И вот на, уже кажется, двадцатом, повороте мужчина забежал за ближайшую повозку, спрятавшись под белую простынь, лежащую на ней. Она тоже пропиталась едким запахом свежей крови… Но почему..? Осмотревшись по сторонам, мужчина вдруг наткнулся на лежащий рядом труп. Открытые, мёртвые глаза, в которых ни души, рот, застывший в немом крике. Это была молодая, красивая девушка, возраст которой теперь застыл в мёртвом времени. Рядом пробежали люди — те, кто охотились. Загремели доспехи, топали копыта коней, боевой клич звучал от этих безжалостных воинов. Но они промчались мимо… Медленно выбравшись из-под укрытия, мужчина грустно взглянул ещё раз на мёртвую девушку, лежавшую на повозке, а потом выбрался на волю. Он осмотрелся вокруг — никого. Улицы застыли во времени, веял ветер, вокруг красный туман, молнии сверкали где-то вдалеке. Казалось, что это самый настоящий апокалипсис. Мужчина схватился за голову одной рукой, а второй — прикрыл рот. Слёзы покатились по щекам, а от горьких всхлипов дышать было ещё тяжелее. Дома — такие красивые тогда — теперь превратились в руины: разбитые окна, разрушенные крыши, оставленные людьми вещи, перекинутые рыночные стойки, дороги все в ямах. Но где-то там ещё лежали свежие трупы жителей… Мужчина попытался успокоить себя, подумал о хорошем, подумал о своих родителях, о вкусном мамином пироге, о парне, который ему нравился, но он так и не смог признаться… Рядом у ног мужчины лежали вилы, что были присыпаны сеном. Взяв их в руки, он нахмурился и посмотрел вперёд — туда побежали воины, которые преследовали его. Развернувшись, мужчина пошёл в другую сторону — откуда он бежал. Шагая по кровавой тропинке, переступив груду трупов, спрятавшись от десятки воинов, мужчина дошёл до центра города, где там, за углом одного из громадных зданий в готическом стиле, слышались крики. Мужчина подошёл поближе и, спрятавшись за углом, начал подглядывать. Посреди большой площади стояли люди и какие-то звери, которые только отдалённо напоминали человека… Они стояли на двух лапах, телосложение — почти человеческое, морда — как у собаки. Настоящий оборотень. Они окружили площадь по периметру, а в середине кричали и рыдали люди. Один из них сиял ярче солнца… Холодный, словно снег, взгляд, прямая осанка, голый торс, коричневые волосы, которые медленно обретали янтарный цвет, на голове — капюшон, свободные штаны и белоснежный плащ с капюшоном. Руки — точно камень с трещинами, из которых сочился свет. Это был Моракс — один из семи Архонтов; самое могущественное божество, сильнее его только Селестия. Моракс смотрел на группу людей бездушным взглядом. Старые мужчина, женщина и совсем молодой парень, которого держали силой, а он вырывался как мог, рядом стоял парень постарше, но не намного. Один из зверей держал огромный топор, который мог отрубить всё, что только можно. Старый мужчина, еле сдерживал слёзы на глазах, а женщина рыдала и рыдала, захлёбываясь собственными слезами. Парень постарше дрожал, а помладше, поняв, что не вырвется, похоже, принял свою участь… Моракс спокойно проговорил, но эта спокойность казалась более угрожающей: — Довольно. Не пытайтесь уйти от своего наказания. Вы нарушили закон о запрете поглощения. — Мы бы обезумили! Иначе было никак! — крикнула женщина. — Как вы не понимаете?! — Вы можете это контролировать. Тем более, это был контракт со мной. Я вам, варнам, запретил поглощать энергию, разве нет? — взгляд обрёл злобу, а тон помрачнел. — Вы нарушили его, но сами согласились подписать контракт. — Но почему нашего сына?! Нашего маленького сына? — рыдая, завопила женщина. — Он — тот, кто поглотил большое количество энергии, но всё равно обезумел и совершил жестокое преступление. Чем больше безумных — тем больше беды. — глаза Гео Архонта пылали огнём. — Я его не убью, но преподам урок… Зверь сжал топор и подошёл к молодому парню. — Нет! — крикнула женщина. — Раус! Мальчик мой! И теперь видно всё. Что-то вставало на свои места, что-то — до сих пор ускользало. Но было понятно одно — это только начало. Парень постарше, будто струна, выпрямился и грозно зашипел на ухмыляющегося Моракса: — Ты… Неужели ты действительно хотел, чтобы так всё вышло? — Выбора иного нет, — равнодушно пожал плечами Гео Архонт. — Это начало конца. Вспомни всё, что было, и подумай, что будет дальше. — Нет! — крикнула женщина. — Пустите, твари! Чужие мощные руки — нет, лапы — сомкнулись цепким капканом на её дрожащих плечах и заставили опуститься на колени, точно слуга или какой-то бандит перед судом. — Не надо, прошу! — зарыдал Раус, лихорадочно пытаясь вырваться из мёртвой хватки. — Я не хочу! Я не виноват! — Закрой рот, — скучающе ответил Моракс, а потом бесцеремонно, словно самый настоящий король миров, обратился к зверю: — Отруби ему руку. Мужчина, что прятался за стеной, раскрыл от шока глаза и вгляделся в лицо молодого парня. Раус… Что-то такое знакомое. Мужчина, недолго думая, вспомнил его. Этот парень как-то недавно помог ему на работе, выступив добровольно на замену, ведь сам искал подработку. Светлый парниша, даже мухи не обидит. И неужели он тоже варн? Они ещё как-то пересекались, немного болтали. Раус всегда слушал мужчину, подсказывал, как правильно поступить. Они смеялись, обсуждали всё на свете. Так стало тошно, обидно за него. Хотелось помочь, но как? Зверь подошёл к Раусу и занёс топор. Женщина — вероятно его мать — закричала и зажмурилась, отворачиваясь. Старый мужчина — отец — опустил голову, тихо всхлипнув. И лишь парень постарше — вероятнее всего брат, так как они были очень похожи — смотрел на всю эту картину с застывшими слезами на глазах. Раус зажмурился и опустил голову, приготовившись к адской боли. Мужчина выбежал из укрытия и крикнул: — Не надо! Моракс и другие обернулись к мужчине. Все уставились на него, как на глупого, а Гео Архонт лишь ухмыльнулся: — Беглец… Шезму… Решил вернуться? Шезму нахмурил брови: — Здравствуй, Моракс. — Один из самых закрытых в себе варнов. — сказал удовлетворённо Моракс, пройдясь вокруг площади, прямо к Шезму. — Но хранящий невероятную силу… Что же привело тебя сюда? Хочешь добровольно сдаться? — Что вы собираетесь с ним делать? — грозно, с вызовом прыснул Шезму. — Думаю, ты сам всё видел. Я чувствовал твою энергию, знал, что ты где-то рядом. Раз уж ты подсматривал, то почему спрашиваешь? Думаю, ты и сам догадываешься. — Не надо делать так с ним, он ни в чём не виноват. Ни один варн не виноват в своём безумии! — Хочешь его защитить? Смело, но глупо… Нарушение контракта — страшное преступление. Шезму сглотнул, а Моракс, наклонившись ближе, переспросил: — Хочешь его защитить? Шезму молчал, лишь испуганно смотрел в глаза Гео Архонта. Ветер выл, гремел гром, где-то было слышно взрывы. Всё говорило о том, что что-то нехорошее надвигается. Красный туман сгущался с той же скоростью, с которой глаза Моракса наполнялись мрачностью: — Ну что же… Тогда исполнить приказ! Зверь кивнул и снова занёс топор над головой. Сверкнуло лезвие оружия. Раус сжал челюсть, зажмурившись. Шезму закричал: — Нет! Стойте! Что надо сделать, чтобы вы не трогали его? Во взгляде Моракса заплясали искры. Он, не задумываясь, ответил: — Если хочешь его защитить, тогда руку отрубят тебе. В глазах родителей и брата сверкнула надежда, но одновременно и страх за мужчину. Они не знали Шезму, не знали, имеет ли Раус с ним хоть какую-то связь. А если имеет, то какую? Шезму зажмурился и прошептал: — Я согласен. Гео Архонт посмотрел на Шезму с лёгким восхищением: — Хм… Недурно, — но потом сразу же помотал головой. — Но так геройствовать… — Хватит. Делайте, что должны, я готов. Моракс хмыкнул, а потом отдал очередной приказ. Звери оттащили Рауса от центра площади к его родителям и брату, которые тут же обняли его, прижимая к себе сильно-сильно. Раус посмотрел через плечо на Шезму. Их взгляды столкнулись. Глаза Шезму — проницательные и одновременно обеспокоенные. Дрогнул тонкий голосок Рауса: — Г-господин Шезму… Вы не должны..? Я… — Всё в порядке, Раус. — измученно улыбнулся Шезму. Между ними прошёл ток, даже на таком расстоянии. Шезму подошёл к центру площади и встал на колени, смотря снизу вверх на Моракса. Взгляд мужчины полон смелости и благородства, Гео Архонта — величества и лёгкого восхищения. Шезму наклонился и положил свою правую руку на плаху, стоящую рядом, — она уже была облита чужой кровью. Тонкие алые ручейки текли по ней вниз, расплываясь по земле. Звери всё ещё держали семью Рауса и его самого. Один из них, что держал заточённый топор, занёс оружие над головой ещё раз, ожидая указания Гео Архонта. Моракс поднял руку вверх, задержав её на некоторое мгновение, а потом опустил её, отдав приказ… Топор летел с огромной скоростью прямо в руку Шезму. Удар! Послышался звонкий хруст, металлический стук, какой-то скрежет, а затем крик боли. На землю упала отрубленная рука, из которой сочилась кровь. Адская боль охватила тело Шезму целиком. Он перевалился на спину, громко крича. Семья Рауса отвернулась, испуганно зажмурившись. Больше они ничего не могли делать под мёртвой хваткой зверей. И лишь сам Раус дёрнулся, будто пытаясь помочь, но лапа зверя крепко держала его. Крики Шезму, заполнили собой всю площадь. Из его руки фонтаном брызнула алая кровь. Виднелись части лучевой и локтевой костей, что выглядывали из образовавшегося обруба. На ещё существующей части руки висели какие-то оборванные части мышц. Всё внутри Шезму горело, кричало, молило о помощи, лишь бы эта адская боль прекратилась. Из глаз потекли слёзы, а от крика он неосознанно прикусил себе язык. Мир вокруг тонул в глубокой бездне. Красный туман окрасился в чёрные тона, а голоса всё дальше и дальше отдалялись. Всё, что осталось с Шезму в тот момент — это мучительная боль…***
«Настоящее время. Далёкие края.»
Открыв глаза, Господин огляделся вокруг. Он на месте, он здесь, он в комнате Рауса, который вдруг внезапно смотрел на него с удивлением… От неожиданности Господин испугался и отпрыгнул назад. Лёгкие сжались, в горле встал ком, дышать было невозможно. Раус дрожащим голосом спросил: — Г-господин..? Вы плачете? Господин дотронулся до своей щеки, которая была влажная от слёз. Внутри всё горело адским пламенем. Душа разрывалась на части. Господин ещё раз посмотрел на Рауса, а потом упал на колени перед кроватью, на которой уже сидел его напарник. Господин зарылся лицом в свои ладони. Тело дрожало, словно от лихорадки, а разум кричал от страха. Раус в шоке опустился рядом с Господином. Их взгляды переплелись. В глазах Рауса были вопросы, а у Господина: бушующие ветра, яркие молнии, раскол земли, погибшие растения, волны цунами, реки лавы, сильная вьюга — полная агония страха и боли. Сквозь слёзы Господин прокричал: — Это так несправедливо! Несправедливо!!! — Господин, прошу… Господин притянул Рауса к себе, вжимаясь в его хрупкое тело. Благоухание трав ударило в нос, прикрывая собой запах крови. Шёпот Рауса заглушал громкие вопли, будто грешника терзают сотни демонов. А перед глазами — лицо его напарника, перекрывающее то, что творилось сотни лет назад. Зарывшись в шею Рауса, Господин вдыхал запах, наслаждался мягкой, гладкой кожей. Сжимал до сладостной боли его волосы. Он уплывал в самые глубины этой реки страсти, хватая с собой и Рауса, который не сопротивлялся этому порыву. — Господин. Почему вы плачете..? Если это из-за меня, то… — Нет… Нет, Раус. Нет. Нет! Всё не так, чем кажется. Абсолютно. Не зная как на это реагировать, Раус сомкнул руки вокруг плеч Господина. Он только сейчас почувствовал, насколько сильно были напряжены его мышцы, и как дрожало его тело. Слёзы Господина отпечатывались на плече Рауса, пропитывали влагой рубашку. Крепкие мужские руки сжимали одежду так, словно пытались разорвать её на части. Двое мужчин сидели на полу, не разрывая объятий. Раус медленно, будто убаюкивая, качал в своих объятиях грозного правителя этих краёв. Для Господина мир лопнул в одно мгновение, точно звезда, что после взрыва превратится в маленького, белого карлика. Но, кажется, что именно в этом самом белом карлике можно найти покой. И им был Раус — светлая душа, тёплое солнце, жаркий огонь, что освещал тьму вокруг. Господин отодвинулся от Рауса и посмотрел в глаза, шепча: — Назови меня по имени… — П-простите? Господин, вы… — удивился Раус. — Назови. Меня. По. Имени… Внутри сердца Рауса что-то защемило. Дар речи исчез, и он смог издать только удивлённый хрип. Умоляющий взгляд Господина так и проникал внутрь души, разрывал всё вокруг, лишь бы заставить его это сделать. Раус набрал побольше воздуха в лёгкие и прошептал тихо-тихо: — Шезму… И после этого слова Шезму прижал Рауса ближе, хватая его за затылок. А через секунду утянул его в сладкий, глубокий поцелуй. Раус опешил, от неожиданности сжал рубашку Господина сильнее. Сердце намеревалось выпрыгнуть из груди, а голова кружилась от того, насколько опьяняющие были губы Шезму… Их тела были настолько близко, что казалось, будто они врастут друг в друга корнями. Губы Господина умело вели Рауса, который был не опытен в этом… Постоянное напряжение очень мешало, не позволяло унестись по ветру свободной птицей. — Расслабь губы, — прошептал Шезму. Его дыхание касалось губ Рауса. От прикосновения горячего порыва всё тело покрылось мурашками. Раус прикрыл глаза, позволив себе расслабиться. И снова, точно ненасытный зверь, Господин впился губами в губы своего напарника. Требовательные, резкие, грубые движения. Губы Шезму — точно напиток богов, свежий нектар прямиком из райского сада. Господин провёл языком по губам напарника, заставляя его пустить внутрь, чтобы полностью прочувствовать гармонию этого безумия. Раус не мог сопротивляться, поэтому он без всяких пререканий приоткрыл губы. Их языки тут же сплелись тесным узлом. Они будто уплыли в огневом танце. Ласки языка Господина ощущалась, как сладостная пытка, которую не хотелось заканчивать. Томные стоны, яростные ласки рук, губ и языка. Желание, покрывающее их обоих. Мужчины даже сами не заметили, как оказались на полу, лаская друг друга поцелуем. Волна возбуждения нахлынула, точно цунами. Господин придавил Рауса собой, лаская его тело руками, блуждая по его торсу. Раус же в свою очередь просто принимал эту ярость от него, отдаваясь всему, что происходит. Шезму потянулся к рубашке Рауса, чтобы сорвать с него одежду, следуя желанию полностью овладеть им, слиться воедино, стать одним целым. Хотелось услышать его стоны, крики, вопли. Хотелось, чтобы он умолял о большем, умолял ускориться. И как же это сильно возбуждало… Господин прижался пахом к низу живота Рауса, ёрзая на нём. Грубый стон прямо в губы хрупкого парня. И ещё один стон в ответ… Но вдруг на улице послышался громкий взрыв. Шезму и Раус посмотрели в сторону окна. Там, за стеклом, вырисовывалось огромное грибовидное облако, а затем последовала ударная волна, выбившая стёкла. — Какого демона?! — закричал Господин, прикрыв своим телом Рауса от осколков. — Э-это они… — прошептал Раус, испуганно смотря на Шезму. — Драконы Далёких краёв. Следом прозвучал второй взрыв, который теперь пришёлся на замок. Стены обрушились, с потолка сыпался камень, а пол накренился набок. Всё вокруг окружило пламя и крики страха.***
«Настоящее время. Тейват. Шахты Разлома.»
Все испуганные, уставшие и потухшие внутри сидели на каменном полу: Люмин, Чжун Ли, Кан Хун и Е Лань. Пот стекал по их лбам, руки тряслись, ноги не слушались. Желание отдохнуть навалилось тонным грузом на их плечи. Они сумели убежать далеко-далеко от того злосчастного коридора. На хвосте никого не было, поэтому можно спокойно выдохнуть. И только спустя пару минут, когда мысли соединились в одно целое, Кан Хун тут же спросил: — Какого демона это было?! Мы чуть не умерли! — Вы бы не умерли, — ответил Чжун Ли. — «Вы»? — удивилась Е Лань. — А как же ты? — Меня он не тронет. Пока что… Это был просто бой на эмоциях. Господин лишь хотел показать свою силу. — Ты… тоже его знаешь?! — спросила Е Лань, прямо-таки оживившись. — Люмин также называла его Господином… — Может, ты уже объяснишь, что происходит, а?! — рыкнул Кан Хун. — Ты, видимо, единственный, который можешь рассказать об этом, демон тебя дери. Свалился, как снег на голову. Я не буду удивлён, если это из-за тебя к нам теперь этот чудак будет лезть. — Кан Хун, — озлобленно произнесла Люмин, — подбирай слова. Если бы не Чжун Ли, тебя бы задушили эти треклятые щупальца. Так что лучше поблагодари его. — Ах да, — театрально ухмыльнулся Кан Хун, — на счёт этого… Что с тобой произошло тогда? Ты так светился, как солнце, ей-богу. И это ты создал эти… щиты? — Да, — ответил Чжун Ли без каких-либо пререканий. — Не нужно у него так яростно вытягивать ответы, — сказала Люмин, выставив руки вперёд в успокоительном жесте. — Давайте вместе успокоимся, лишнее волнение ни к чему. — Люмин права, — кивнула Е Лань. — Нам надо всем отдохнуть после такого… Я осмотрела ещё у озера припасы: у нас есть немного еды и воды. Все, кроме Чжун Ли, немного поели и выпили воды. Люмин предлагала Чжун Ли хотя бы что-то себе взять, но тот постоянно отказывался, говоря, что им нужнее. То, как Чжун Ли говорил с Путешественницей, грело ей душу. Этот спокойный, нежный тон — будто приятная музыка, а его уютная, тёплая улыбка — словно горячий костёр, который согревает на расстоянии. Его глаза — такие яркие, такие честные и внимательные — наблюдали за Люмин, за каждым её движением: как она ест, как она пьёт, как говорит и как улыбается. Всё это вызывало бурю эмоций внутри. Ещё никто так не смотрел на неё… Она не знала, куда всё это закружится, во что выльется это неземное притяжение и воплотиться ли оно во что-то… А, может, это просто её фантазии? В любом случае, все были сыты, кроме Чжун Ли (хотя, было неизвестно, голоден он или нет). И после этого все ушли в себя, чтобы подумать… Вокруг — темнота и лишь кубик Е Лань освещал помещение хоть как-то. Вдалеке — звук капель воды, что действовали на нервы. Где-то какой-то гул: вероятнее всего, очередной крохотный обвал. Все потеряли счёт времени. Какой сегодня день? Сейчас ночь? Может, они здесь уже вечность? Непонятно… Ясно лишь одно — надо действовать чётко, иначе всё рухнет к демонам. Но сейчас нужно отдохнуть, пока есть такая возможность, ведь дальше их может ждать что-то похуже… Чжун Ли ушёл куда-то в темноту, оставив всех в помещении. Кан Хун и Е Лань даже не заметили его внезапного исчезновения. И только Люмин решила пойти за ним, чтобы наконец-то поговорить… Но она также прихватила с собой запасы еды и воды, которые отложила специально для Чжун Ли. Недалеко пришлось идти. Помещение вырисовывалось в что-то яркое и огромное. И когда Люмин вышла на свет к Чжун Ли, то обомлела от удивления. Они вышли на каменную платформу, которая не блистала безопасностью. Снизу — огромный и очень глубокий обрыв, что удалялся во тьму на сотни метров. Где-то там, внизу, возможно, пряталось какое-то чудовище. Это выглядело так, словно Чжун Ли и Люмин вышли на балкон, но не обычный, который ведёт на улицу, а в бездну. Сверху сочился свет из внешнего мира. Вот он — небольшой выход! Так близко. Но одновременно так далеко… Туда никак не подняться. Но хотя бы в эту секунду можно было насладиться лучами тёплого солнца, проникающими вглубь шахт. Чжун Ли подошёл к обрыву и опустил голову вниз, вглядываясь в бездну. Он задумчиво проговорил: — Не надо скрываться во тьме… Выходи. Люмин послушалась и вышла на свет, подходя ближе к обрыву, хоть и опасаясь: — Я тебе принесла еды и воды. Думаю, это неправильно. Ты нас защитил, думаю, потратил много сил. Надо восстановиться. — Спасибо Люмин, — легко усмехнулся Чжун Ли, обернувшись к ней. — Но я действительно не хочу. — Мне тебя с ложечки кормить? Чжун Ли рассмеялся и взял с рук Люмин бутылку с водой, которой было немного. Он припал губами к горлышку. Люмин победно улыбнулась, прищурившись. Чжун Ли не спеша отхлебнул воды. Его губы расплылись в улыбке: — Спасибо, Люмин. — Пожалуйста. Но ты ещё поешь, иначе я действительно с ложечки тебя буду кормить. Чжун Ли хмыкнул и взял с рук Люмин еду: какой-то салат, сушеное мясо и немного хлеба. Он присел, свесив ноги над обрывом, и поставил тарелку рядом, а потом похлопал рядом с собой: — Присядь, не бойся. Не упадёшь. Люмин медленно подошла к обрыву, всматриваясь во тьму. — Лучше так не делай. Голова закружится. — сказал Чжун Ли. Люмин выдохнула и присела рядом. Было немного страшно вот так сидеть, зная, что под тобой огромная бездна. Но её успокаивало присутствие Чжун Ли, который обязательно её защитит, поймает, убережёт. И с каждой секундой росло умиротворение. Ощущение своей ничтожности перед такой опасной красотой будоражило. — Красиво, не правда ли? — спросил Чжун Ли, рассматривая это громадное помещение. — Очень… Такое всё огромное, красивое, — прошептала Люмин. — Всё здесь скрывает свою тысячелетнюю историю. Она спряталась в тени этих камней, но никуда не ушла. И не уйдёт. Люмин опустила голову, грустно вздохнув. Вот тот самый момент, который может изменить всё. Момент, чтобы узнать всю правду, которую Чжун Ли скрывал. Сейчас ей казалось, что опасность только сильнее надвигается и непростая, а опасность мирового масштаба. Слишком много всего… Люмин подняла голову и увидела, что Чжун Ли подставляет своё лицо этой непроглядной тьме. Его глаза прикрыты, губы расслаблены, тело в благодатном покое. Так хотелось узнать, о чём он думает, что чувствует. Не хотелось вновь нарушать ему покой этими вопросами. Но именно ответы могут стать спасением. Люмин неосознанно придвинулась ещё ближе и коснулась своей рукой его руки. Мгновенный жар расплылся по телу, щёки запылали, а сердце пропустило один удар. Путешественница тут же отдёрнула её, точно ошпаренная. Но Чжун Ли будто даже не почувствовал этого. Он вошёл в свой мир грёз, откуда выходить, похоже, не собирался. — Знаешь, в подобные моменты я люблю вспоминать стихи, написанные когда-то моим давним другом, — с мечтательной улыбкой произнёс Чжун Ли. Видимо, у него в мыслях сейчас прокручивались самые приятные события прошлого. — Я тут вспомнил один. Хочешь послушать? — Да… Хочу, — улыбнулась Люмин, снова позабыв о важных вопросах… Чжун Ли набрал побольше воздуха и начал рассказывать. Его голос — спокойный, бархатный, слегка грубоватый — рассказывал стих с такой… любовью, так чувственно…Летит жар-птица в даль небесную. Поёт в небе песню любезную. Солнце ясное слушает, млеет, Своими тёплыми лучами греет. На холме девушка сидит И что-то тихо говорит. Любимого своего зовёт, Что отправился на кровавый полёт. На крыльях смерти улетел, Сказать «люблю» ей не успел. Сидит, рыдает горькими слезами, Растекающиеся быстрыми реками. Так любила его, так хотела, Чтобы душа её теплела. Но она знала, он с ней, здесь стоит, От всех невзгод защитит. Даже будучи растерзанным духом, Простелил он ей землю чистым пухом. Смерть — не предел для любви, Так порви же всех до крови Ради неё — любви…
Чжун Ли облегчённо вздохнул и повернул голову вбок. Люмин прижалась к его плечу, положив на него голову. Её размеренное дыхание, спокойное биение сердца чувствовал и он. Люмин прикрыла глаза, потёршись щекой об плечо Властелина Камня. Душа запела радостной песней. Горячее дыхание Чжун Ли щекотало губы Люмин, вызывая тонну мурашек по коже. От этого Путешественница аж вздрогнула и открыла глаза. Посмотрела наверх и увидела, что сидит, оперевшись о плечо Чжуна Ли. Его лицо было так близко — она могла рассмотреть его вблизи. Не было понятно, откуда такая неземная красота? Как его лицо может быть настолько красивым? — Видимо, мои стихи настолько скучные, что ты чуть не уснула? — Чжун Ли мягко рассмеялся. Внутри Люмин поднялся ураган эмоций. И вдруг она почувствовала, как рука Властелина Камня скользит по её руке вверх — к плечу. Он прижал её ближе к себе: — Если тебе так удобно, то я не возражаю. Люмин будто потеряла дар речи. Она не нашла что ответить, только выдохнула ему в губы так же, как и сделал он. Чжун Ли прикрыл глаза, крепче сжимая плечо Путешественницы. Тело Люмин задрожало — она не понимала, что делает и зачем. Но ей так было приятно… Вдохнув поглубже, она почувствовала запах его кожи — лес после дождя, сочные, свежие фрукты. Чжун Ли выжидающе посмотрел на Люмин, позволяя ей решить… Люмин зажмурилась и положила свою руку на его живот. Под её пальцами и под его одеждой скрывалось мощное тело божества: накаченный пресс, массивная грудь, красивые изгибы талии. Он был словно возведен из мрамора самым талантливым скульптором, который вложил целую душу в своё божественное творение. Последний шанс всё оборвать, перерезать эту нить… Нет… Люмин сжала губы в тонкую линию и провела рукой выше — к груди бывшего Гео Архонта. Тело Чжун Ли под женскими пальцами напрягалось, покрывалось мурашками. Ещё один выдох в губы, который стал последней каплей, что сочилась из дамбы терпения. Теперь её прорвало и на двух людей, которые всё никак не могут решить, что хотят от этого момента, налетела огромная волна притяжения, что заставила их губы скрепиться вместе в сильном, нежном поцелуе. Чжун Ли обхватил её талию, прижимая к себе ещё сильнее. Его движения рук — безумно плавные — изучали тело Люмин, заставляли её выгибаться навстречу. Люмин неумело двигала губами, пытаясь успеть за Чжун Ли, который вёл её поцелуем. Горячие ладони Чжун Ли проделали путь от поясницы до лопаток Путешественницы, надавливая на изгибы, чтобы быть ещё ближе. Люмин же проводила руками по его торсу вверх нежными, но слегка рваными от волнения, движениями. И вот они двое сидят у обрыва, целуются, пытаются насытиться друг другом. Невинные, нежные, с трепетом ласкают друг друга поцелуем, будто это их последний раз. Мягкие губы Чжун Ли были очень сладкими на вкус, точно запретный плод, который наконец вкусили и распробовали эту дивную сласть. Путешественница не могла подумать, даже мысли подобной не возникало, что когда-нибудь она наконец проломит эту неприступную стену. Но оно случилось, воплотилось в реальность. Тихие вздохи, мучительно-возбуждающие стоны — точно музыка для ушей. Язык Чжун Ли смело и бесцеремонно проскользнул между губ Люмин, а она решительно подалась ему навстречу. Ладони Путешественницы исследовали лицо Чжун Ли, запоминали каждую частичку на его коже. Властелин камня подхватил Люмин и, не разрывая поцелуй, усадил к себе на колени. Смертельная опасность внизу, так страшно и волнительно, но это только сильнее раззадорило. Люмин настолько глубоко утонула в этом океане страсти, что больше не могла ни о чём думать, только о его губах и о том, что её целует само божество. Чжун Ли простонал от того, как Путешественница ласкала его тело своими тонкими пальцами, нежными ладонями. Внизу живота росло напряжение, что сжигало одновременно и всё тело. Чжун Ли оттянул голову Люмин, покрывая влажной дорожкой от его языка шею девушки. Путешественница просто таяла в его руках. Она не ожидала, насколько Чжун Ли хорош в поцелуе, насколько великолепно он ведёт её. Властелин Камня отодвинулся от Люмин, заглядывая ей в глаза, тяжело дыша. Теперь можно было прочесть всё до единой капли. Этот поцелуй поставил начало неизвестному — они знали это. И плевать на последствия. Главное, что они знают, чего хотят. Это не был поцелуй на раз, это было что-то большее… Золотая прядь упала на лицо Люмин, прикрывая её вспотевший лоб. Чжун Ли ласково улыбнувшись, сдул её и, помогая себе пальцем, заправил за ухо. А Люмин просто погладила его мягкие волосы, наслаждаясь тем, как красиво они переливались на золотом свете…«Настоящее время. Далёкие края.»
В грязную каменную комнату вошёл Шезму. Послышался металлический стук двери. В комнату из улицы через маленькую решётку сочился свет. Ну а за стенами кричали варны, моля о помощи. Следом зашёл Раус, в панике плетясь за Господином. Ему даже не дали времени, чтобы восстановиться. Шезму обвёл недобрым взглядом комнату. Немного дрожа, Раус спросил: — Господин, вы уверены? Месяц же не прошёл с прошлого Реквиема. — Времени нет, — рыкнул в ответ Господин. — Драконы просыпаются. В далёком углу, прижавшись друг к другу испуганно сидели в обнимку Паймон и Пак Цыхан. Господин хищно оскалился…