Таинственные записи»
***
Вжавшись в стену, Люмин задышала чаще: настолько животный сейчас она испытывала страх. По ушам хлестали зычные вопли: — Туда, быстрее! Тащите их на восточную часть! Что-то большое загремело по земле — будто колёса повозки стучали по камням. Люмин выглянула в окно и её догадки оказались верными: значительное количество артиллерии передвигали на восток, ведь именно с той стороны летел огромный змей. Путешественница снова спряталась за стеной. Она оглянулась по сторонам: справа и слева был длинный, тёмный коридор. Нужно было действовать, но возникала другая проблема: Люмин оказалась в этом месте впервые. Слева прозвучал взрыв, а потом обрушились стены. Путешественница на секунду вскрикнула от неожиданности, но в тот же момент взяла себя в руки, отползая направо. Стены рушились и рушились. Обвал, точно злобный хищник, подбирался к Люмин всё ближе, что заставило её подняться на ноги и сорваться на бег. Она уносилась непонятно куда, но хотя бы подальше от опасности.***
«Настоящее время. Тейват. Шахты Разлома.»
Чжун Ли хватался за голову, осматривая стену, на которой теперь красовался чёрный круглый след, словно это был обожженный участок, к которому огонь протянул свою лапу. Е Лань пыталась привести Кан Хуна в чувство. Тот лежал без сознания, с тяжёлой раной. Девушка обрабатывала её, делая всё возможное. Слава Архонтам, Кан Хун подавал признаки жизни. Все были встревоженными. Е Лань постоянно рычала себе под нос, иногда обращалась к Чжун Ли: — Какого демона это было?! Что нам теперь делать?! — И снова отвечаю, — сказал Чжун Ли, — мы это сделали неосознанно. Нас будто тянула странная энергия друг к другу. — А по-моему это ты говорил Путешественнице, что она должна дать тебе свою руку! Вы этим действием открыли какой-то портал! Да и почему-то утащило только Люмин. И мы теперь не знаем, где она и что с ней. — Я знаю, где она, — твёрдо произнёс Чжун Ли. — Она в Далёких Краях. — И как я это должна понимать?! Что это? Где это? — Это место далеко. — Насколько? — Очень далеко… За гранью Тейвата. — В смысле?! Что за чушь? — Я говорю вам правду, госпожа Е Лань. Е Лань набрала побольше воздуха и шумно выдохнула, мысленно успокаивая себя: — Так, допустим. Что это такое эти «Далёкие Края»? — Место, где сейчас проживают варны. У Е Лань округлились глаза: — Варны? Те самые существа из Каэнри’ах? О них написано в книге! — Верно, — ответил Чжун Ли с болью в глазах. Его будто пронзили сотни кинжалов. Он зажмурился, тяжело дыша. В грудях защемило, а сердце застучало чаще, будто намереваясь внезапно остановиться. — Вы… вы явно несёте чушь, — у Е Лань вырвался истеричный смешок. — В книге написано, что они исчезли из земель Каэнри’аха во время его уничтожения! Род варнов вымер! Вы вообще знаете, кто они такие?! — В книге лишь доля правды, — и снова боль в теле. Чжун Ли опустился на пол, прижимая руку к голове. Сотни шёпотов в ушах твердили и твердили: — Контракт… контракт… Чжун Ли попытался справляться с болью в голове и сделал вид, что сел отдохнуть, поэтому Е Лань ничего не заметила, занимаясь Кан Хуном. Руки её начинали дрожать: она не понимала, что сейчас происходит. Всё становилось хуже и хуже. Но её хладнокровность побеждала в этой непростой борьбе. Е Лань смогла контролировать себя, как делала это всегда. Чжун Ли всё слышал и слышал этот безумный шёпот у себя в голове. Он нарастал с каждым мгновением, и непонятные — вообще никак не связанные между собой слова — вырисовывались в единое предложение: — Ты нарушил контракт. Разорвал контракт. Уши пронзила такая боль, точно кто-то уткнул нож внутрь, да ещё и медленно поворачивая его в разные стороны, чтобы принести больше страданий. Чжун Ли понимал, что голоса имели ввиду. Он нарушил контракт… Рассказал про тех, про кого нельзя было рассказывать. Про тех, чья история не должна была показываться сквозь пелену серой пыли, которая на самом деле является прахом этих самых варнов. И теперь Властелина камня ждали страдания и наказание. Сквозь боль и муки он дотронулся своей обожженной ладоней к стене и медленно провёл по ней вниз. Шершавая, холодная поверхность камня успокаивала, ведь именно он мог действовать на Чжуна Ли подобным образом. Камни — его дом, камни — его защита… Кроме одного. И этот камень до сих пор не уходил из сознания. Что оно такое?***
«Настоящее время. Далёкие Края.»
Вокруг стояла разруха, бушевала боль. Господин всё ещё обнимал Рауса, держал его крепко-крепко, ожидая, когда же этот чёртов шар прилетит в них и унесёт по ветру с этого проклятого мира. Но ничего не происходило. Лишь взрывы оглушали вновь и вновь. Шезму раскрыл глаза, и бирюзовая вспышка ослепила его, а потом он увидел Рауса. Его напарник протягивал руку вперёд, соорудив перед собой щит, но не алого цвета, как это было у Господина, а голубого. Огненные шары разбивались об этот щит вдребезги, но на самой защите даже не оставалось ни единой трещины. Блэрин от шока выпучил глаза и прорычал в небо. Господин наклонился к Раусу и взглянул в его глаза… Те тоже сияли ярко-голубым светом. Смелые, беспощадные, властные. Он словно мог убить этим взглядом. Раус посмотрел на Шезму, но уже не так, как раньше: со страхом и волнением. Теперь он глядел на Господина бесстрашными глазами, а лёгкая усмешка играла на его губах. Шезму втянул от удивления воздух, но тут же ухмыльнулся в ответ. Раус сцепил зубы и освободился от хватки Господина, вставая на ноги. Шезму поднялся следом. Они двое взглянули на Блэрина, который теперь не знал, куда себя деть. Единственный вариант — лететь назад, к своим союзникам, которые поджимали воинов у замка Господина. Но варны так просто не хотели отпускать дракона. Шезму набрал побольше воздуха в лёгкие. Силы были на исходе, но он ещё мог сражаться. Господин выставил руку вперёд. Ладонь засияла алым светом, а из неё в эту же секунду вылетело огромное количество скользких, противных щупалец. Они летели в воздухе прямо к Блэрину, цепляясь за его крылья, тело, лапы и морду, утягивая дракона в цепкий кокон. Потянув руку на себя, Господин сковал движения змея. Тот не мог ничего сделать: ни взмахнуть крыльями, ни выпустить огненный шар — ничего. Всё, что ему осталось — это упасть с грохотом на землю, поднимая в воздух пыль. Блэрин дёргался, пытался сбросить себя эти щупальца, но те, точно тиски, сжимали его тело до боли. Варны подошли к Блэрину, победно всматриваясь в его змеиные глаза, налитые кровью и яростью. Дракон снова задёргался, но делал только хуже. Раус тоже выставил руку вперёд и из его ладони начал просачиваться голубой дым, а за ним — ослепляющий свет. Он, точно кинжал, пронзал глаза дракона, пасть, нос. Дым окутывал своими смертельными объятиями, заставляя Блэрина задыхаться в нём. Свет внутри прокалывал органы, наполнял собой всё, что только можно было. Дракон выгнулся и попытался закричать. Всё его тело жгло, кричало, умоляло о пощаде, но от жестоких варнов её нельзя ждать. Кожа обретала голубой оттенок, натягивалась и уже сама блистала. Ухмылка Рауса становилась всё кровожаднее и безумнее. Он чувствовал эйфорию, делая подобное, а Шезму лишь одобрительно скалился, держа дракона в коконе из щупалец. Запахло гнилью и гарью. Дракон бился в агонии, неестественно изгибая своё тело, будто это ему могло помочь… Вот только от своей судьбы не уйти. Свет распирал его изнутри, а потом… Блэрин сгорел заживо. Его тело пожирало голубое пламя, съедало до костей. Он впервые ощущал настолько адскую боль. Кожа слезала: обнажились мышцы, кости. Дракон смог в последнюю секунду разорвать щупальца у своей пасти и зареветь на все Далёкие Края. И этот рёв был последним вздохом для Блэрина, ведь именно после этого он обмяк на земле. Ещё один дракон был повержен. Остались лишь Кириис и Гадомар’Олур, что бушевали у замка Господина. Нужно было направляться туда… Но Шезму встал напротив Рауса и с восхищением осмотрел его с головы до ног: — Твоя сила… Она иная. — И я чувствую, — ответил Раус, ухмыляясь в ответ. Но что-то странное промелькнуло в глазах напарника. Недобрая искра, буквально на мгновение. Господин успел её заметить, но пока не придал этому значения, ведь надо быстро действовать.***
Спотыкаясь об упавшие обломки, уворачиваясь от взрывов рядом со стенами, Люмин бежала и бежала по коридору, наблюдая, как за окном ревут драконы и воины. Нужно было спрятаться вглубь здания, но Путешественница никак не могла найти нужный проход. Все коридоры вели по прямой около стены, что выходила на улицу. Оставаться в этой части было нельзя, ведь огромный риск попасть под горячую руку дышащей ей прямо в спину смерти. И спустя пару метров Люмин всё же наткнулась на проход, ведущий вглубь замка, подальше от стены. Даже там невыносимо пахло сыростью и огнём. Звуки взрывов были слегка приглушены, и Люмин всё равно слышала их, но уже не так громко. Она отбежала в дальнюю часть здания, в котором находилась. Вокруг — только холодные каменные стены, что так и давили своим бездушьем, как и в Шахтах. Интерьер выглядел так, будто Люмин вернулась на несколько столетий назад: всё таким старым тут выглядело. Но на самих стенах висели ткани фиолетового оттенка, на которых виднелся белый рисунок: неаккуратная корона с терниями — похоже, какой-то флаг. Путешественница будто где-то уже видела этот рисунок. А потом вспомнила… Она лихорадочно взглянула на свою ладонь, а потом на флаг. Рисунки совпадали. Подобное напрягло Путешественницу и вбило в голову мысль, что это всё как-то связано между собой. Но также она заметила кое-что интересное под рисунком: аккуратную надпись. В каждую букву словно вкладывали частичку души: изысканные изгибы на концах хаотично расплывались по ткани, чёткое качество — было видно, что к этому поставились со всей серьёзностью. Люмин приглянулось, шёпотом читая надпись: — Кламбирт… Что это может значить? И снова очередной взрыв заставил вздрогнуть. С потолка посыпались камень и пыль. Пол заходил ходуном, как при землетрясении — воспоминания о выставке так и проматывалось в голове ужасными воспоминаниями, которые до сих пор Люмин не могла воспринимать как реальность, ведь то, что происходило тогда, походило на трагическую книгу. Так как устойчивой конструкции рядом не было, пришлось лечь на пол и прикрыть голову руками. Люмин чувствовала, как обломки то и дело падают ей на спину, царапая оголённые участки кожи. Рядом было несколько дверей: возможно, за ними будет хоть какое-то укрытие. Люмин поползла к одной из комнат. Открыла дверь и проползла внутрь. Это оказалась обычная комната, где могли жить двое человек. Рядом оказалась кровать, которая как раз и стала спасением для Путешественницы. Было страшно, ведь непонятно, из-за чего происходит подобная тряска. В голову лезли всевозможные варианты дальнейшей судьбы этого здания, и каждый из них был неутешительный.***
— Держать западную часть! — прокричал один из воинов. Ни Рауса, ни Господина не было. Армии пришлось справляться самим с двумя драконами, которые не давали передышки — всё также изрыгали огненные шары, выпускали сам огонь. Но воины крепко держались за жизнь. Но в глубинах их душ они боялись, что Господина и Рауса уже нет в живых. Воины, когда отступали из Орвера, видели, как Шезму направлялся в противоположную сторону — к центру столицы. С того момента они его так и не видели. Но воины не сдавались, ведь Господин вбил каждому варну в голову одну единственную фразу: «У нас нет ни слабости, ни страха, именно поэтому мы должны драться до последнего варна.» Воины не хотели подвести своего правителя, которому доверили тысячи лет назад своё тело, душу, целую жизнь. И они верили, вопреки всем трудностям, страхам, переживаниям, жёстким правилам, которые постигли их после, верили. Жизнь наладиться и те, кто испортил им их — поплатятся сполна. Но на их дороге к величию встали те самые драконы. И сейчас самое время показать себя. Огненный шар попал в северную часть армии, разбросив варнов по сторонам. Тела зажглись, как спичка, воины кричали от боли. Огонь расползался по округе, и приходилось отступать от этого места. Лес вокруг тоже стал заложником прожорливых языков пламени. Замок крошился, рушились стены, обваливались крыши, но воины всё ещё держали оборону. В воздухе свистели огненные стрелы, прорезая воздух, а иногда попадая в самих драконов. Снаряды артиллерии были в край тяжёлыми: они сбивали драконов с пути, ранили очень сильно, но змеи не решались сдаваться. Хоть их и осталось двое, но ярость в их жилах кипела только сильнее. Гадомар’Олур опустился максимально близко к земле и наклонился на бок, сбивая, режа варнов пополам своими острыми крыльями, на которых оставались следы алой, свежей крови. Кириис бил лапами, валил деревья, переворачивал артиллерии, выводя их из строя, но тем самым он становился жертвой крупных ран, так как находился слишком близко к варнам, и ранить его было проще. Пронёсся синий огонь главного дракона над воинами, а потом опал на головы варнов, прожигая щиты. Несколько из них воспламенились, задёргали руками, ногами, словно пытаясь ухватиться за тонкую веточку жизни. Раздирающие душу крики боли звучали будто отовсюду. Их будто терзали в аду, хотя, возможно, сейчас всё вокруг как раз и напоминало ад. Вдруг из-за деревьев послышалось рычание. Потом всё громче и громче. Все остановились: драконы, варны. Они посмотрели в сторону рычания. И в эту же секунду на поле боя вылетел сияющий голубым светом Раус, занеся кулак над головой. Он зарычал, направляя исходящий из ладони бирюзовый свет на главного дракона. Тот увернулся и злобно оскалился: — Вижу, кот отрастил клыки и превратился в тигра. Что же… Я их тебе вырву с удовольствием. — Попробуй, жалкая подстилка Архонтов, — прорычал Раус. Следом за ним из-за деревьев вышел — именно вышел — Господин. Он выглядел бодрым, полным сил, словно раньше ничего не произошло, и потеря сил лишь стала коротким эпизодом. Гадомар’Олур ринулся к Раусу и Господину, столкнувшись, наконец, лицом к лицу с тем, кого обещал уничтожить за неповиновение. Взмах драконьих крыльев — Гадомар’Олур вознёсся в небо, рассекая воздух вокруг себя. Раус полетел за ним, а Господин проводил своего напарника взглядом, сосредоточившись на алом щите вокруг него. Кириис решил не терять времени и снова ринулся в бой с воинами, терроризируя их с новой силой. Варны тоже вступили в схватку с драконом, защищая замок. Господин прокричал им: — Не сдавайтесь, и мы их победим! Ответ ему послужили сотни боевых кличей. Бой продолжался…***
В небе, прямо над облаками, застыли, смотря друг на друга, варн и дракон. Тёмная мгла их охватила вокруг, и только луна бросала свой холодный свет на две фигуры. Наконец-то Раус мог посмотреть на это дивное создание, что всегда скрывалось за облаками. Но сейчас, к сожалению, не время. — Маленький мальчишка ввязался в большую игру, — хмыкнул Гадомар’Олур. — Как смешно. Вот только он не знает, что пешки не всегда становятся ферзём. — Оставь свои гнилые фразочки при себе, — уверенно произнёс Раус. — Вы проигрываете. Двоих драконов уже нет. Они питают землю своей кровью. Мы отвоюем Кламбирт до конца и заберём себе окончательно. — В тебе говорит не Раус, а марионетка этого проклятого Шезму, — фыркнул дракон. — А Раус, испуганный мальчик, прячется за этой громадиной, которую создал Господин с помощью ваших извращённых ритуалов — твоего тёмного двойника. — Это не мой двойник, а моя сущность, которую я раскрыл благодаря крови. — Ты её исказил, как искажаешь самого себя, а не раскрыл. Глупец. — Ты не знаешь, о чём говоришь, — Раус от злости только сильнее начал излучать голубой свет. На этот жест дракон лишь хмыкнул: — А ты взгляни на себя… Какой красивый цвет, — заулыбался Гадомар’Олур. — Ты принадлежишь не тем. — О чём ты? — О том, кто ты есть на самом деле. И снова эти слова, которые говорит уже не Господин, а Гадомар’Олур. Это раздражало Рауса, так как он понятия не имел, что они двое имеют в виду. Но, если эту «тайну» знает и Гадомар’Олур, то, может, есть возможность спросить его? — И кто же я на самом деле? — будто бросая вызов, рыкнул Раус, расправляя свои небольшие крылья. Гадомар’Олур рассмеялся, тоже расправив уже свои огромные крылья, создавая мощный поток воздуха: — Твоя родословная покрыта пеплом. И кровь твоих родных у тебя на руках. — Что? — Раус непонимающе нахмурился. — Тебя воспитывала не твоя кровь, а чужая, — Гадомар’Олур выпустил голубой огонь в воздух, не задевая Рауса. — Снова взгляни на себя, а потом на меня. Раус сжал переносицу. Перед глазами всё плыло, слова дракона действовали гипнотически. Но Раус знал, чем это может закончиться, поэтому он не поддался этому. Замотав головой, произнёс: — Ты заговариваешь мне зубы. Довольно разговоров. Сразись со мной в последнем бою. — Что же, — оскалился дракон, — да будет так. Только не расстраивайся, когда узнаешь правду. — ЗАТКНИСЬ УЖЕ! — завопил Раус, налетев на дракона с сияющими ладонями. Дракон увернулся в сторону, хлопнув крыльями. Поток воздуха отбросил Рауса в сторону. Он сделал несколько кувырков, но потом сразу выровнялся. В облаках заискрили молнии, а ветер бил в лицо яростными порывами. Густой, бирюзовый дым вырвался из ладоней Рауса и, точно змея, опасно направился к дракону. Гадомар’Олур снова взмахнул крыльями, направляя поток воздуха на магию Рауса, и дым рассеялся. Пролетев вперёд, дракон выставил свои острые когти, бросаясь на варна в ближний бой. Тот ринулся на встречу. И вот сошлись два урагана, скрепляясь в кровавой схватке. Раус своими небольшими когтями оставлял порезы на коже дракона. Гадомар’Олур же раскрыл пасть, пытаясь откусить голову варну. Хлынули слюни, свежая кровь других варнов. Огромный ряд острых как бритва зубов. Дракон клацнул пастью рядом, пытаясь ухватить Рауса. И вдруг его когти больно вонзились в алую, прозрачную стену, которую выстроил Шезму, стоя там, далеко на земле. Раус победно улыбнулся и полоснул в ответ, оставляя рану на теле дракона. Тот яростно зарычал, выпуская из пасти голубой огонь. Раус залетел под правое крыло Гадомар’Олура, уворачиваясь от огня, а потом вынырнул сзади, хватаясь за шипы на спине. Дракон пролетел вперёд, набирая сумасшедшую скорость. Воздух сдувал Рауса, но тот держался, крепко вцепившись мёртвой хваткой за шипы дракона. Гадомар’Олур кружил по небу, выворачивался во все стороны, чтобы сбросить варна. Тёмные силуэты сцепившихся в схватке мерцали на фоне холодной луны. Они терзали друг друга в схватке, стараясь как можно скорее убить. Гадомар’Олур бил крыльями, изрыгал огонь вперемешку с огненными шарами. Оставлял раны от когтей на бледной коже. Раус же старался уворачиваться, бил ответ своей магией. Он не был ещё опытен в этом плане, но его сущность помогала ему справляться с волшебством. — Ты тратишь время, Гадомар’Олур! — прокричал Раус, снова запустив в дракона свои когти. — Кириис скоро тоже умрет! Мы тебя победим! — Не геройствуй, Раус! — зарычал дракон. — Я сдерживаю себя, чтобы дать тебе время облагоразумиться и узреть себя! — Крысиный дьявол! Дерись, демон тебя побери! Дракон сцепил челюсть и угрожающе взмахнул крыльями. В лунном свете они выглядели ещё мощнее. — Ты сам выбрал этот путь, — проговорил дракон. Гадомар’Олур набрал воздуха в лёгкие. Раус уже собирался уворачиваться, но не так осторожно, ведь на нём всё ещё висела защита Господина. Из огромной пасти вылетел громадный огненный шар, не такой, как раньше, целясь прямо в Рауса. Со скоростью света тот пробил щит. Он разлетелся вдребезги. Раус даже не успел защититься, настолько внезапно это было. Жар тут же охватил тело Рауса и он начал стремительно падать. А за ним… ещё больше огненных шаров.***
Тряска всё никак не прекращалась, а даже наоборот, учащалась и усиливалась. Люмин до сих пор не понимала, что происходит и как это случилось, что она попала сюда. Хотелось, чтобы это поскорее закончилось, чтобы всё было, наконец, хорошо. Это поручение упало тяжёлой ношей на плечи Путешественницы, от которой уже не убежишь. Но самое страшное, что происходящее ушло слишком далеко за рамки обычного поручения. И теперь уже неизвестно, что будет дальше… Люмин успела поразмышлять и понять, что находится либо в каком-то замке, либо в другом помещении, подобно этому: такое же огромное и запутанное. Сверху послышались громкие хлопки и скрипы, будто проломили крышу. А потом во стену рядом что-то со взрывной силой врезалось. Камень разрушился, образовалась огромная дыра. Люмин сжалась, прикрываясь от обломков. Перед ней мельком возник падающий шар с трещинами голубого цвета, который, возможно, и стал причиной разрушения. Пол внезапно накренился, и Люмин вместе с мебелью полетела вниз прямо на улицу. Взмахи рук, кувырок, бессмысленные попытки ухватиться за что-то. А потом тьма лишь на секунду и резкий удар. Люмин раскрыла глаза. Голова неистово болела, а тело словно пронзили тысячи кинжалов. Она смотрела на тёмное, укрытое чёрной пеленой, небо. Увидела стрелы, летящие в воздухе откуда-то сбоку. Хотелось закричать, но воздуха в лёгких не хватало. Ни пошевелиться, ни повернуть голову — ничего не сделать. Сбоку звучали крики людей, взрывы и рычания. Но даже эти звуки уносились под уютное крыло бездны, притаившись. А перед глазами пронеслась чёрная мгла… По щекам покатилась слеза. Путешественница не чувствовала больше ничего внутри, кроме как одной, единственной энергии. Она цеплялась за неё, будто именно она была спасением. Та самая янтарная энергия, что сплела золотую паутину вокруг сердца, пронеслась по венам. Люмин боялась, что упустит её, и она тоже пропадёт, но вот! Она смогла вцепиться в эту энергию, впитать её глубже — в самую душу. И перед глазами теперь уже не мерцала бездна, а янтарное свечение…***
Мириады звёзд сейчас сияли вокруг, излучали своё тепло и красоту. Люмин плыла в этой тёмной неге, но она была одна, а одной — скучно. И словно почувствовав это ощущение, на плечо легла тяжёлая, но в нежном жесте, рука. Погладила плавными движениями оголённый участок кожи. Из-за плеча вышел Чжун Ли, но уже не такой, как сейчас. Совершенно другой. Перед ней стоял настоящий могучий Гео Архонт — Моракс. Белоснежный массивный капюшон с таким же длинным плащом. Свободные чёрные штаны с янтарными узорами снизу, руки — настоящий камень с золотистыми трещинами. И обнажённый подтянутый мраморный торс. Люмин не могла не рассматривать его тело, не могла наслаждаться видом, открывшимся перед ней. Взгляд Гео Архонта — такой властный и холодный, но таящий в себе сейчас столько… страсти? Красивые, тонкие губы начали двигаться в неспешных движениях, позволяя словам-музыке литься рекой наружу: — В тебе моя энергия. Они двое плыли в открытом космосе, к светлым звёздам или в тёмную бездну. Ощущение невесомости, лёгкости и свободы зашкаливало. Не хотелось заканчивать. А Моракс всё дальше шептал: — Она плетется вокруг твоего сердца золотыми нитями. Ты ведь чувствуешь это? — Я чувствую, — прошептала в ответ Люмин, подплывая в воздухе ближе к Гео Архонту. Она положила свою хрупкую ладонь на мужской торс, поглаживая массивную грудь, спускаясь ниже — к прессу. Осознание, что Люмин сейчас касается тела божества, вызывало сладкое напряжение внизу живота. Моракс прикрыл глаза, слегка откидывая голову назад. По его коже пробежались мурашки, а из полуприкрытых губ раздался тихий грубый стон, который стал ответом на женские ласки. Люмин приблизилась к шее Архонта, снова шепча так тихо, будто боясь, что кто-то услышит: — Я чувствую, как она бурлит во мне, кипит. Моракс ухмыльнулся и дотронулся до Люмин в ответ. Провёл своими горячими, тонкими и длинными пальцами вдоль скулы Путешественницы и надавил на подбородок, заставляя приоткрыть рот. — И зачем ты призвала её? — ухмыльнулся Архонт. — Ведь ты сейчас роешься в его мыслях. Зачем? — Его? — удивлённо спросила Люмин. — Кого? — Его. Того, кто подарил тебе эту энергию. — Ты имеешь в виду Чж… — не успела Люмин договорить, как вдруг Моракс притянул её ближе к себе. Так рвано, нахально и дерзко. — Как ты смеешь? — в глазах Моракса заплясали искры. — Как смеешь копаться в нём? Его вторая рука коснулась спины и спустилась вниз. Люмин выгнулась в пояснице, точно кошечка, касаясь своим животом его торса. Сейчас она была полностью во власти рук Архонта. И Люмин согласна испытать на себе его могущество и ярость. Развернув Путешественницу спиной, Моракс провёл своими мягкими губами по её шее. Ласкал руками её грудь, ключицы. Ни один участок кожи девушки не оставался без должного внимания. Горячий язык Архонта коснулся мочки уха Люмин. Протяжный стон вырвался из её губ — настолько сладкими были эти движения. Под волшебными пальцами Моракса Люмин чувствовала себя богиней этого мира. И никто — абсолютно никто — не мог возразить. Бёдра свело судорогой, и Люмин полностью утонула в крепких мужских руках. Моракс укусил Путешественницу за шею. Невольный вскрик вырвался из её губ, а он лишь победно усмехнулся, зализывая укус. — Что же происходит? — еле-еле спросила Путешественница, задыхаясь от стона. — Это сон? — Ты просто вызвала мою энергию, — ответил Моракс, хрипло, томно. — Ведь твоя энергия сейчас утопает в крови. — Что? — удивилась Люмин. — Что ты сказал? Путешественница резко оттолкнула Гео Архонта, обернувшись к нему лицом. Он всё ещё улыбался, но теперь эта усмешка вызывала совершенно иное чувство. Люмин с опаской отступила назад, а Моракс наклонился ближе, протягивая свою руку: — Посмотри же, ты вся в крови… И только сейчас Люмин почувствовала, как что-то тёплое, вязкое струится по её телу. Она опустила глаза и подняла руки вверх. По рукам, ногам, телу расплывалась тонкими ручейками алая свежая кровь. Металлический запах моментально ударил в нос, вызывая сильную тошноту. А Архонт только ехидно прошептал: — Как и я. Люмин подняла голову и встретилась с безумными глазами Моракса. Он протягивал свою руку к ней, словно пытаясь утащить в свои пучины страданий, укутать сильнее в кокон страха. По его щекам стекала кровь, как и тогда, в самом первом видении Путешественницы. — Взгляни на меня, Люмин, — Моракс театрально исказил своё лицо, словно корчась от разъедающей боли. — Разве ты не желаешь узнать правду? — Уйди от меня! — закричала Путешественница, пытаясь убежать от него, но крепкая рука схватила её за запястье, дёрнув на себя: — Нет, стой и смотри на меня! Смотри же! Поцелуй меня! Ты ведь этого так хотела?! — Не-е-е-ет! — Люмин резко достала свой меч свободной рукой и, замахнувшись, проткнула тело Гео Архонта насквозь. Глаза Моракса расширились, рот приоткрылся, и из него потекла алая струйка. Гео Архонт натянул безумную улыбку и опустился на колени перед Путешественницей и произнёс последние слова: — Именно так всё и произойдёт. Именно так падёт эра Архонтов. И он растворился в воздухе, распускаясь сотнями янтарными лучами, что взлетели в воздух. В груди возникла лёгкая боль, а в душе — грусть и отчаяние, словно у неё отобрали что-то очень важное. То, что было подарено, теперь больше не принадлежит ей. Больше она не чувствовала чужой энергии в себе, лишь пустоту да отчаяние. И перед глазами пронеслась чёрная тень, укутывая в свои мрачные объятия.«Пол часа спустя. Тейват. Шахты Разлома.»
— Мастер Чжун Ли! Мастер Чжун Ли! — крик Е Лань отдавался звоном в ушах. Чжун Ли открыл глаза. Он проснулся в холодном поту. Голова раскалывалась, а в голове пролетали воспоминания… И во всех был только один образ — Люмин. Чжун Ли поднялся на локтях, но тут же повалился на спину, ведь всё помещение беспощадно трясло. — Что происходит? — крикнул Властелин Камня. — Землетрясение! Снова! — крикнула в ответ Е Лань. Пол содрогался от мощных толчков, а с потолка сыпался камень. Стены ревели, издавали взрывные звуки. Е Лань прикрывала Кан Хуна собой. На неё падали, разбиваясь, камни и булыжники. Она сжимала челюсть от боли, прикрывалась руками. Чжун Ли среагировал мгновенно. Он выставил руку вперёд и над всеми возник янтарный щит, защищая от обломков. Проходы, которые вели в длинные коридоры, начало засыпать камнями. — Сейчас завалит выход! Нам надо бежать! — прокричал Чжун Ли. — Хорошо! — крикнула Е Лань в ответ. Звуки взрывов заглушали голоса, но слова разобрать всё же удавалось. — Но Кан Хун всё ещё в отключке! Чжун Ли подполз к ним двоим, еле-еле, ведь безумная тряска сковывала движения. — Я понесу его, — сказал Властелин Камня, забросив тряпичное тело Кан Хуна на плечо. Е Лань и Чжун Ли поднялись на ноги. Им пришлось схватиться друг за друга, чтобы не упасть на пол, тем более, Властелин Камня нёс на себе Кан Хуна, что затрудняло движение. Но и оказаться в запертом пространстве не хотелось, поэтому приходилось пересиливать себя. — Осторожно! — крикнула Е Лань. — Не споткнитесь! — Хорошо! — Чжун Ли ответил и они двое направились в коридор. Проход уже был завален, поэтому перед ними предстало препятствие — груда булыжников. Е Лань забралась на неё. Из-за тряски было тяжело: камни шатались в разные стороны, что затрудняло движение. Но Е Лань была ловкой девушкой, поэтому с лёгкостью перелезла через это препятствие. Чжун Ли снял с себя Кан Хуна и через верх передал его Е Лань. Та взяла его и положила на пол, оперев об стену, а потом прокричала: — Теперь вы, мастер Чжун Ли, давайте! Властелин Камня взобрался на груду камней и начал лезть вперёд. Яшмовый щит ещё действовал, но на нём уже проявлялись тонкие трещины. Нужно было действовать быстро. Чжун Ли помогал себе руками и ногами, хватался за булыжники, как за последнюю надежду. Но вдруг прямо перед ним упал огромный камень, перегородив ему дорогу. Чжун Ли перекатился вправо, пролезая через узкое ущелье, что образовалось из-за булыжника. Е Лань протянула руку Властелину Камня: — Давайте! Я вам помогу. Чжун Ли отказался: — Не надо. Следите за Кан Хуном, прикрывайте его и берегите себя. Яшмовый щит может сломаться, я его не восстановлю в таком положении! — Осторожней только! И что-то в потолку хрустнуло, надломилось. Е Лань взглянула наверх, и в ту же секунду сверху свалился огромный обломок прямо на неё с Кан Хуном. Трещины пошли по швам, послышался звук битого стекла и яшмовый щит взорвался. — Нет! — Чжун Ли крикнул. Его ладонь вдруг засияла янтарным светом. Он попытался восстановить щит, но было слишком поздно. Обломок беспощадно похоронил под собой Кан Хуна и Е Лань, а затем и самого Властелина Камня.***
«Два часа спустя. Далёкие Края.»
Приоткрыв глаза, Люмин даже не поняла, где находится. Горький запах трав щекотал нос, и Путешественница чихнула. Всё её тело содрогнулось, будто от лихорадки; было холодно. Над лицом склонилась пухлая, среднего возраста, на вид очень добрая женщина, улыбаясь: — О, проснулась! Так и знала, что эти травы хороши. Голова раскалывалась от гнетущего чувства и пустоты внутри души… Будто из тебя выжали все соки, вырвали сердце, а за ним ещё и душу. Душащая пустота и тягостная темнота. Спина очень болела: тянущее чувство вызывало сильный дискомфорт. Боль в мышцах тоже не давала покоя, пополняя собой этот букет. Воспоминания путались, ускользали, словно непослушная детвора из дома. Вот только если детей можно взять за руку, закрыть двери, не пустить на улицу, то воспоминания исчезали без ведома. Люмин попыталась сесть на достаточно твёрдой и неудобной кровати, которая, может, тоже стала причиной боли в спине. Путешественницу ловко подхватила за руку та самая женщина: — Осторожнее-осторожнее. — Ох… Что это? Где я? — Люмин осмотрела комнату. Повсюду пыль, камни, повреждённые мебели — здесь будто прошёлся ураган. Помещение освещала лишь одна крохотная свечка, что стояла на рядом находящейся тумбочке. — Ты сейчас в замке нашего Господина, — ответила женщина. Выглядела она напуганной и встревоженной, будто недавно призрака лицезрела. — Я — местный лекарь. Живу здесь, в этой комнатке. Конечно, её помотало после боя… Ох, так страшно было, но наши справились, победили, как мне сказали. Правда, раненых очень много и… мёртвых, к сожалению… Но хвала Вселенной, мы смогли! Я, в общем, как увидела тебя на улице, лежащую без сознания, то не могла пройти мимо. Понесла с собой в замок. А ты, оказывается, такая лёгкая. — Ох… Голова болит. — Люмин надавила пальцами на пульсирующие виски. — Ты, кажись, упала со второго этажа. Рядом с тобой лежал огненный шар, который, похоже, пробил дыру в стене. Неудивительно, что у тебя голова болит. — Что-то припоминаю, но стоп… Как ты сказала? В замке нашего Господина? — Да, а что не так? Ты тут не служишь? Просто у тебя такой необычный наряд, — женщина оценивающе посмотрела на Люмин. Но внутри Путешественницы всё похолодело, когда она услышала, где находится. Она переспросила: — Господин, который… Ш-шезму? Женщина чуть не подавилась от возмущения и страха. Она шикнула, приложив палец к губам: — Ты что, девица? Совсем из ума выжила? Никто не имеет права называть имя Господина. Иначе голову с плеч! Видимо, после падения, у тебя случилось сотрясение мозга. На лице у Люмин отобразились все негативные эмоции, которые только существуют. Ритм сердца участился, а на лбу выступили капельки пота. Дышать было тяжело, ведь лёгкие будто сдавили тисками. — Тебя как хоть зовут? Нужно будет доложить Господину о тебе. Не то ещё отругают, что я тут тебя без ведома держу. — Нет!!! — крикнула Люмин, а потом сразу же прикрыла рот рукой. Она не подумала, насколько громко это прозвучало. — Ох, зачем так орать? И как это «нет»? Мне нужно доложить Господину о тебе. Как иначе-то? — Нет-нет-нет, — Люмин попыталась встать с кровати, однако ноги казались ватными и чужими. Женщина тут же подхватила Путешественницу, пытаясь обратно усадить её на кровать: — Что?! Ты только пришла в себя. Точно сбрендила, ненормальная. Сядь, девица! — П-пустите меня, пожалуйста, мне надо идти, — Люмин, задыхаясь, попёрла к двери. — Где выход из замка? — Какой выход?! Ты хочешь по пути в обморок опять упасть? Я тебя снова нести через весь замок не буду, — женщина явно была недовольна поведением, но делать нечего, надо было быстро сбегать, пока Шезму не узнал, что Люмин здесь. Но куда? — Всё хорошо, мне уже лучше, правда. Спасибо вам за заботу, — Люмин выдавила из себя что-то на подобии улыбки и быстро вышла из комнаты, выдернув руку из хватки женщины. — Куда?! Стой! — женщина попыталась схватить Путешественницу, но та уже побежала по коридору, скрываясь за поворотом. Женщина лишь цокнула языком, бормоча себе под нос. — Ну и демон с тобой. Упадёшь — не моя вина. А Путешественница тем временем бежала со всех ног по мрачным коридорам. Из улицы доносились какие-то голоса. Мельком взглянув в окно, Люмин лицезрела ужасную картину… Вокруг всё было выжжено: трава, деревья, кусты. Пожар вблизи уже тушили, а вот вдалеке, где виднелся какой-то город, горело пламя, возвышались столбы дыма. А прямо под стенами ходили люди, неся на испачканных кровью тканях бессознательных пострадавших. Большинство из них было в военной форме. Обожжённая кожа, что слезала с тела и лица. Оторванные конечности и глубокие раны. Люди кричали что-то другим: — Неси его! Вот! Возьми, а я за Лаврином. — Погодите! Там ещё есть живой, вот! Берите ткани и идите туда, живо! Несите в лазарет. — Чтобы ни одного не пропустили. Иначе Господин шкуру спустит с нас! Быстро! Люмин в шоке отступила назад, а перед глазами снова промелькнули воспоминания из госпитальной зоны после землетрясения. Те же самые ощущения, то же самое зрелище, тот же самый запах крови и смерти… Путешественница отошла от окна и, даже не оборачиваясь, не смотря на это всё, побежала дальше по коридору. По пути Путешественница наткнулась на несколько человек, что яростно ходили по комнатам, яростно кричали. Один даже влепил другому пощёчину, рыкнув: — Да какого демона ты так медлишь?! — Прости, я просто… мне страшно, — ответил второй человек, прикоснувшись к своей щеке. — Ещё раз будешь мямлить — вмажу по полной. Ты меня понял, придурок?! — Да, я понял… Прости. — Не реви, демон тебя побери! Как же ты меня раздражаешь! Тряпка. Ох, Вселенная, дай мне сил… И голоса скрылись в темноте, как и сами люди. Сердце Люмин всё ещё стучало с бешеной скоростью. Было непонятно, куда бежать и какие меры предпринимать. Но была цель — подальше от этого замка, где сейчас находится тот, который явно нёс угрозу всему Ли Юэ, а, может, даже и Тейвату. Путешественница вышла из укрытия, побежав дальше. И вот Люмин наткнулась на ведущую вниз, на первый этаж, лестницу. Недолго думая, она тут же спустилась по ней, выйдя в огромный, просторный зал. Помещение было длинным, с высоким потолком, даже слишком. Вдоль зала стояли каменные колонны, а вдалеке виднелся пустующий большой деревянный трон. Сзади на стенах, открывая вид на огромные горы, дремучие леса, находились широкие и длинные окна. А посередине, от больших ворот, которые, кажется, как раз и были главным входом (то, что нужно для Люмин), до самого трона стелился долговатый красный ковёр. Выглядел этот зал, как самый настоящий тронный зал. Но, похоже, оно так и было. Главные ворота резко и со скрипом отворились, впуская в зал холодный поток воздуха. Люмин, испугавшись, спряталась за колонной, прижавшись к ней спиной. Внутрь вошли двое мужчин. Один — поменьше, второй — побольше. Послышался испуганный, дрожащий мужской голос: — Доктора уже осмотрели Рауса, мой Господин. Ранения достаточно серьёзные. Над его лечением трудятся самые лучшие доктора Кламбирта, я вас уверяю. — Отлично, — прозвучал второй, низкий и до боли знакомый голос, от которого мурашки бежали по коже. — Я хочу, чтобы ты сейчас же привёл доктора Тайго. Пусть мне расскажет ситуацию в лазарете. Если нужно будет больше места, можете взять восточное крыло замка. — Конечно, Господин. — Можешь идти. — Хорошо. Послышался скрип дверей. Похоже, мужчина, что поменьше, уже уходил. В зале остались лишь Господин и прячущаяся Люмин. Всё её тело сковал страх. Теперь её плану побега угрожал провал. Мучительное ожидание, когда же Господин уйдёт и уйдёт ли вообще. Он стоял смирно, не двигаясь, словно прислушиваясь к окружению. Сердце стучало так сильно, что казалось, будто оно сейчас выдаст Путешественницу. Ни пошевелиться, ни сказать — ничего нельзя было делать — только надеяться на лучшее. За стенами напевал ледяной ветер свою грустную песню, будто готовя к неизбежному. Холодный воздух приласкал лицо Люмин в своих ледяных ладонях. И тот, кто стоял за углом был высоким, опасным, ужасающим. Путешественница задержала дыхание. Хоть бы её не поймали… Она чувствовала раздражающую пульсацию в висках, стук своего же сердца. Справа подул сквозняк, а за углом раздался ужасающе-грубый голос: — Я знаю, что ты здесь. Тело пробила крупная дрожь. Уже хотелось сорваться на бег и уноситься как можно дальше. — Если убежишь, — прорычал — именно прорычал — он, легко смеясь, — будет хуже. И вдруг руку Люмин что-то сильно сжало и резко потянуло на себя. Она крикнула на секунду. И как только это «что-то» вывело её на свет, Люмин увидела ухмыляющегося Господина. Он смотрел на неё снизу вверх, угрожающе, властно, без какой-либо жалости. Его лицо — полно тьмы и мрака — нависло над ней. И только сейчас Люмин заметила, что вытащили её на свет щупальца, которые призвал Господин. Путешественница попыталась встать с колен, но Шезму её толкнул, заставляя упасть на спину: — Так-так-так. И куда ты собралась, милая? В горле застрял ком, а на глаза наворачивались слезы от безысходности. — Раз уж пришла в гости, заявилась в мою обитель, — Господин обвёл руками тронный зал, — то уходить так быстро и без моего ведома это ой как неприлично. И обидно… Интересно, как ты сюда попала? Сказать было нечего — то ли от страха, то ли от того, что Люмин сама не знала логического объяснения тому, как она попала сюда. Господин на её молчание лишь сильнее рассмеялся: — Как забавно. Кстати, вот что интересно, почему я не чувствую энергию Моракса внутри тебя? Где же она? — Я не понимаю, о чём ты,— с опаской произнесла Люмин. — Ну как же? А что насчёт того видения, которое у тебя возникло при отключке? Именно после него я перестал чувствовать его энергию в тебе. Неужели ты её прогнала? Убила её изнутри? — Откуда ты знаешь об этом? — Хах, потому что я всё знаю, что с тобой происходит, и что чувствуешь ты. Ведь как только ты попала сюда, я сразу ощутил тебя, твоё присутствие здесь. Однако, до сих пор не понимаю, как ты сюда попала. — Я попала сюда через портал! Не по своей воле! — Ах, через портал… Неужели вы сломали стену? Ответом послужило молчание. Но именно оно могло сказать больше, чем тысяча слов. Господин кивнул: — Понятно… Ну что же… Не знаю, каким образом вы это сделали, но то, что происходит, мне о-о-очень нравится. Шезму оскалился и сжал руку в кулак. Из пола тут же появились щупальца, схватив Путешественницу за ноги и руки, сковывая движения. Люмин дёргалась, пыталась сбросить щупальца с себя, но не получалось. — Тише-тише, не волнуйся, — Шезму развязно подошёл поближе, всматриваясь в лицо Люмин. — Что же, одна птичка наконец-то в клеточке. Будем ждать её напарников, хах. — Да кто же ты?! — крикнула Люмин, не в силах терпеть эти издёвки. — Что тебе нужно?! Господин натянул улыбку до ушей, оголяя ровные белые зубы: — Хах… Сейчас я расскажу тебе, моя дорогая… — Шезму дотронулся до её подбородка, рассматривая лицо, изучая каждую деталь, а потом отступил на шаг назад. — Узри же, Люмин! Добро пожаловать в Далёкие Края, как многие привыкли называть, или же Кламбирт — планету варнов! Знаешь, кто мы такие? Варны… Сколько мощи в этом слове, какая история в нём… Существа, которые всегда жили раньше в Каэнри’ах. Нас создала не Селестия, не Архонты. Нас создала матерь Вселенная. Вознесла из человеческой плоти, соединила с душой демонов, наделила нас своими особенностями. Почему она нас создала? Чтобы мы вершили великие дела в Тейвате, прославляли её могущество, а не эту скверную Селестию. Она велела нам жить жизнью обычных людей, но когда время придёт — поставить зазнавшихся богов на место, ведь теперь именно они решили вершить правосудие над существами. Мы с каэнри’ахцами были похожи, ведь также не хотели и не желали поклоняться богам. Наши интересы совпадали, но лишь немного, ведь главная цель варнов — свергнуть Селестию, которая приносила всему Тейвату только горечь и боль. Мы, варны, питаемся кровью, ведь именно в этой сладкой жидкости хранится энергия, дающая силы, новые возможности, а также — долгую жизнь. Но, если мы не выпьем достаточно крови или наоборот — слишком много, — то ждать беды, ведь в этот момент наступает безумие. Самое страшное состояние для варнов. Именно в нём мы делаем те вещи, которые не сделали бы никогда. Кто-то больше склонён к безумию, кто-то — меньше, но факт остаётся фактом. Безумие — опасное явление. Хвала Вселенной, я никогда с ним не сталкивался, ведь знал меру, но кто-то не знал, поэтому часто становился жертвой безумия. — То есть… вы хотите свергнуть богов Селестии? Зачем?! — Люмин недоумевающе заморгала. — Селестия и Архонты уничтожили Каэнри’ах заслуженно! Из-за катаклизма, который случился по причине глупости одной из алхимиков — Рэйндоттир, — когда впоследствии её больных желаний пала правящая семья — Династия Чёрного Солнца! И после этого вырвалась туча монстров. Это было правильным решением. — Хм… А ты не такая уж и глупая, я вижу, — ухмыльнулся Господин. — Но ты кое-чего не учла. По вине Селестии случилось много невзгод. Войны, уничтожения регионов, тотальный контроль. Зачем это всё? И Архонты… Пф… Подстилка Селестии. Однако, у некоторых Архонтов всё же натянутые отношения с Селестией, что очень радует меня. Но уже слишком поздно, ведь мы и так долго терпели гадкое отношение со стороны богов. — Но как вы оказались на другой планете? Каэнри’ах полностью уничтожили с их же жителями, но как выжили вы? Господин рассмеялся ещё громче: — Ха-ха-ха-ха! А это уже спроси у своего Архонта, — он наклонился к уху. Его шёпот пронизывал до костей: — Я знаю, как страстно вы с ним целовались. Как ты сумела разбить его каменное сердце? Ох, точно… Он долго ждал тебя. Его первая возлюбленная увидела перед смертью твой образ. Говорила, что ты — именно та самая, которую он полюбит. И о чудо! Полюбил. Как забавно. Ты ведь столько внимания ему уделяла, слушая его истории, рассказывая свои. Вы проводили немало времени вместе. Романтично… сексуально… Но не для меня. У меня совершенно другие интересы. Молодые, красивые, хрупкие парни. Люмин от шока чуть ли не задохнулась, а Шезму только ехидно оскалился в ответ. Он отошёл от неё, оборачиваясь спиной, говоря нахальным тоном: — Больше я тебе ничего не расскажу. И так слишком много знаешь, дорогая. Остальное уже сама. Но, боюсь, ты можешь этого не узнать, так как твоя жизнь всё равно на волоске. — Ты убьёшь меня? — дрожа, спросила Люмин. Господин, словно в танце, обернулся к ней и, точно безумец, взглянул прямо в глаза, протягивая слова, словно смакуя их: — О не-е-е-ет, моя хорошая. Смерть — слишком простое наказание для всех тейватских ублюдков. И для тебя тоже… Я хочу видеть ваши страдания. ТЕ САМЫЕ, КОТОРЫЕ ПЕРЕЖИЛИ МЫ! Его глаза внезапно вспыхнули алым цветом. Крик разлетелся по залу, эхом отбиваясь от стен, создавая мощную вибрацию. Он был словно одержим, будто в нём сейчас говорит демон, угрожающе рычит: — Те страдания много лет назад, которые мы все терпели. Весь народ варнов. ВЕСЬ! Нам дарили надежды, но треклятый Гео Архонт разрушил всё! Тварь! Я хочу видеть его голову, хочу наблюдать за его криками боли. М-м-м-м… Господин от этих слов и мыслей томно застонал. В области паха образовался бугор. Шезму прикоснулся к этому, поглаживая лёгкими движениями вверх и вниз через грубую ткань одежды. Люмин зажмурилась, не желая смотреть на это. Щупальца только сильнее сдавливали её конечности. Она чувствовала, как всё затекает, немеет, как всё больше и больше теряется способность к сопротивлению. Господин открыл глаза, облизывая свои губы: — М-м-мф, но до этого ещё далеко… После войны с драконами, подстилками Архонтов, наша армия потерпела многое. Жертв немало. Надо отдохнуть немного. Мы убили троих драконов, но четвертый скрылся… Хах… Гадомар’Олур. Улетел куда-то, спрятался на Кламбирте, но ничего. У него не осталось союзников. Он ранен и не станет объявлять нам снова войну. — Что это была за война? — спросила Люмин, чувствуя, как теряется и дар речи. — Драконы озлоблены, что мы установили на этой планете свои правила. Всё просто, хах. Но об этом позже… И только Господин хотел ещё что-то сказать, как вдруг двери с западно-северной части тронного зала отворились, и оттуда вышел молодой мужчина, поклонившись: — Господин, та крошечная пленница начала бушевать. Мы стараемся её успокоить, но она кричит, плачет, терзает прутья решётки. — Что именно кричит? — спросил Господин, игриво выгибая бровь. — Кричит, что какая-то Люмин здесь и ей срочно нужно её увидеть. Говорит, что чувствует её и так далее. — Отлично, — Шезму натянул злую улыбку. — Приведите её. Мужчина поклонился и ушёл обратно. За ним действительно слышались какие-то вопли… Господин приблизился вплотную к Люмин. В нос ударил запах крови вперемешку с запахом пота: — Как удачно, что она учуяла тебя… Как интересно. Вы с ней тоже связаны энергией? Люмин вопросительно взглянула на Господина, а потом прислушалась к воплям, что с каждой секундой приближались и приближались. Тембр, тон, темп… такой знакомый и родной… В какой-то момент крики стали отчётливее: — ПУСТИТЕ! ПУСТИТЕ ПАЙМОН К НЕЙ! И из дверей показалось трое мужчин-охранников, один из которых держал большую клетку, в которой, прикована наручниками к прутьям, сидела и вопила малышка Паймон. — Паймон! — Путешественница не верила своим глазам. — Люмин! — Паймон оживилась, в её зрачках заплясали радостные искры, а потом на глаза навернулись слёзы. — Люмин! Люми-и-ин! О Архонты, Паймон так боялась за тебя! Думала, что никогда-никогда тебя не увидит! Паймон плакала каждую ночь, звала тебя, ты даже снилась Паймон!!! Паймон так рада тебя видеть! Здесь так страшно!!! Она резко зарыдала, пыталась вырвать прутья своими крохотными ручками. В её сердце горело желание подлететь к Путешественнице, бросится на шею, выплакаться, всё рассказать, а потом вместе сбежать куда глаза глядят. Сердце рвалось на маленькие кусочки от тоски. Тело дрожало как от лихорадки. Двое друзей, не разлей вода, которые в связи с несчастным случаем оказались по две стороны баррикад, наконец, встретили друг друга. На глаза Люмин тоже навернулись слёзы. Хотелось разорвать сковывающие движения щупальца и бросится к этой ужасной клетке, коснутся маленького друга. Как же Путешественница ценила их дружбу, как радостно и спокойно на душе становилось, когда рядом Паймон, и как было тоскливо от долгой разлуки. Но сейчас они здесь — видят полные слёз глаза, чувствуют печаль и облегчение, готовы обнять друг друга рёбрами. Готовы проломить все стены, чтобы вновь воссоединиться и творить великие дела! Пусть даже пройдут они через тернии, через адские боли. Пусть даже Вселенная схлопнется и разлетится в прах. Они будут вместе в объятиях всегда. Да даже эти прутья, эти щупальца — ничего их не остановит, ведь рано или поздно их руки сплетутся в крепкий узел.