Землетрясение: Шахты Разлома

      «В мире, полном огня, стоит быть маяком мудрости, стоять непоколебимо между двумя пламенями. Взвесь противоположности на весах своего сердца и обрети баланс. Избегай искушений крайностей и найди свой путь в золотой середине. Ведь именно там расцветает истина, где противоположности сливаются в единство.

Таинственные записи»

***

      На крыльях Гадомар’Олура Чжун Ли, Люмин и Паймон скользили по небу, покоряя воздушные просторы смелыми движениями. Их глаза сияли решимостью, и сердца бились в унисон с каждым взмахом могучих крыльев.       Вокруг них танцевали облачные зарницы, лаская их лица свежим ветром. Прикосновение воздушных потоков игриво теребило их волосы, словно хрупкие нити, смешивая их цвета в необыкновенную палитру. Подаренная им свобода окутывала души их как невидимый покров, наполняя их силой.       Вдали маячил замок Господина, притягивая их как магнит. Их глаза устремились к этому мрачному и величественному сооружению, будто судьба сама назначила их защитниками правды и света. Крылья Гадомар’Олура мощно прорезали облака, те расступались на их пути к цели.       Вместе они пролетали над бескрайними лесами Кламбирта, где деревья-скелеты сами устраивали свои правила. Облака плыли вокруг, словно создавая прекрасное полотно, на котором будто разворачивалась эта неповторимая история.       Люмин рассматривала тёмные горизонты Кламбирта. Возможно, она их будет видеть в последний раз, так как прямо сейчас решится судьба не только её сущности, но и тех, кто рядом с ней, а также… жителей Ли Юэ. Путешественница прижалась щекой к спине Чжуна Ли, обхватив его торс руками, чувствуя, как бьется его неспокойное сердце, как нервное дыхание с каждой секундой сбивается всё больше.       Но Чжун Ли внезапно опустил свою руку на скреплённые ладони девушки, приласкал костяшки пальцев. Его движения таили в себе невероятную нежность и трепетную любовь. Он взял одну ладонь Люмин в свою и, подняв вверх, коснулся своими губами её тонких пальцев. Путешественница прикрыла глаза и только крепче прижалась щекой к мужественной спине, что сейчас для неё стала опорой не только физически, но и морально. Он ничего не говорил, она — тоже. Лишь только обходительные ласки могли сказать о чувствах, бурлящих внутри, подобно жерлу вулкана, что взорвётся в любой момент.       Паймон цеплялась за одежду Путешественницы, испуганно шепча:       — Хоть бы всё было хорошо, хоть бы всё было хорошо…

***

      А в замке был настоящий переполох. Новость о том, что теперь беглецы и Гадомар’Олур вместе, точно зараза, быстро разлетелась и проникла в сотни ушей. После практически трёх часов сна вместе с Раусом действие алкоголя немного рассеялось. Господин мог мыслить о дальнейших планах.       Шезму нехотя шагал в зал собрания, чувствуя, как в голове всё ещё сидела некая лёгкость от алкоголя. Но шёл он не один, а под руку с Раусом, сжимая его ладонь крепко-крепко. Тот чувствовал всё напряжение Господина, исходящее от каждого движения. Он пытался отступить, отодвинуть руку, но стальная хватка Шезму не давала ни малейшего шанса.       — Господин, прошу, вы должны… — Раус хотел что-то сказать, но тот тут же его перебил:       — Нарушают наше спокойствие, дьявол их побери. Какого демона?! Сволочи тейватские. — голос был слегка рассеянным, но одновременно твёрдым.       — Господин, пожалуйста, вам нужно успокоиться.       Шезму зарычал и бросил дикий взгляд на Рауса, но затем сделал глубокий вдох:       — Раус… никогда не проси меня успокоиться, когда я зол. Это меня раздражает ещё больше.       — Простите…       Шезму хмыкнул, а затем распахнул двери в зал собрания, где уже находились одни из важных людей Кламбирта: советники, военачальники и аристократы столицы, Орвера. Увидев Господина, все поклонились, выражая глубокое уважение своему правителю. За огромными окнами стоял мрак таинственной ночи, которая, видимо, станет одной из самых важных для всех. В заполненном тайной темном зале, где мрак царил величественно и непроницаемо, только яркие факелы неистово разгорались, их пламя струилось вверх, они словно живые существа, раскалявшиеся до блестящего пика.       Дыхание зала замедлялось, и само время судорожно замирало, погружая присутствующих в созвучие секретов и загадок, которые свершались в этих таинственных стенах. Господин прошёлся вперёд, ступая по каменному полу, создавая гулкие стуки мужских каблуков. Раус послушно шёл за ним, немного опустив голову.       Присев на трон, Господин закинул ногу на ногу и указал рукой рядом с собой. Раус кивнул и встал около трона Шезму, не поднимая взгляда. Господин широко оскалился:       — Добро пожаловать ко мне. Прошу прощения, что собрал вас так поздно, но дела не ждут, ведь зараза, что расползается по нашей планете, не утихает. И эту заразу нужно уничтожить как можно скорее. Думаю, все уже знают, про кого я вам поведаю.       Собравшиеся подняли свои головы. Они точно знали, про кого шла речь. Господин продолжил:       — И оказывается, эти тейватские твари подружились с одним из наших врагов. С Гадомар’Олуром, драконом, который ещё недавно напал на наши земли со своей шайкой. Благо, практически все уже питают земли Кламбирта своей кровью. — оскал Шезму стал ещё шире, вспоминая смерть тех драконов, что умерли на войне. — Однако, самый главный из них всё ещё свирепствует здесь и стал союзником наших тейватских «друзей». Как забавно и мило, не правда ли?       На лицах присутствующих появилось недоумение и тревога. Варны перешёптывались, обмениваясь взглядами, их глаза выражали смешанные чувства. Господин, заметив это, облизнул свои губы и начал легко мотать своей ногой вверх-вниз — нетерпение уже играло у него внутри.       — В деревне Магхигант вчера произошёл инцидент. — продолжил он. — Все жители по неизвестным мне причинам стали внезапными жертвами безумия. В тот момент там находились и тейватские беглецы. Но Гадомар’Олур их спас, испепелив всех жителей деревни, а затем унёс на своей спине в горы Стужи!       Услышав о смерти целой деревни, варны недовольно начали гудеть, проявляя своё возмущение и гнев. Раздражение заполнило воздух, а взгляды их стали тёмными и угрожающими.       — Это немыслимо! — кто-то закричал из толпы.       — Скоро и до нас дойдёт очередь! — ещё один крик был слышен откуда-то из дальнего угла. — Демон их бы побрал!       Господин наблюдал какой ажиотаж пробуждается среди толпы. Он ухмыльнулся, облизнул засохшие губы, смотря на Рауса. Тот наблюдал за всем этим с тревогой и неуверенностью. Он знал, что что-то нехорошее надвигается. Но внезапно Раус ощутил шершавую ладонь на своей руке. Господин незаметно коснулся пальцев своего напарника, слегка сжимая. Сила в этом движении, непостижимая ни единому варну, и страсть, излучаемая тёмными лучами похоти.       И пока толпа спорила между собой, Шезму шепнул Раусу:       — Смотри, какие взволнованные…       — Оно и неудивительно. — ответил так же тихо Раус.       — И как же я устал от этого бардака. Хочется с тобой в кровати полежать. С тобой очень тепло. — Господин оскалился, наблюдая за реакцией Рауса.       Тот ничего не ответил, лишь лёгкая дрожь в пальцах выдавала его отношение к этой мысли… Шезму хмыкнул и перевёл свой взор на зал. Он осмотрел каждую особь здесь, изучил своим твёрдым взглядом. Господин отпустил руку Рауса. А потом его громкий, но одновременно с этим грубый голос отбился от могучих каменных стен:       — Мы должны полностью восстать и уничтожить последнего дракона, что остался на нашей планете. И тогда… власть будет только у нас. Богатства драконов, их тайны и знания станут нашими, как только мы начнём исследование их логова. После войны с драконами наша армия наполовину, — а, может, даже больше половины, — восстановилась. Мы способны держать путь на горы Стужи, напасть на одного единственного дракона, которой, вероятно, всё ещё не в силе драться так, как раньше, а также на тейватских шавок. Но последних я не хочу убивать… уж слишком они мне интересны. — Господин прикрыл глаза, уже представляя их крики мольбы во время жестоких для них, но сладостных для него, пыток.

***

      Приземлившись недалеко от замка, беглецы слезли с дракона, ступив на влажную землю. Люмин посмотрела вдаль тёмного леса — в ту сторону, где возвышался над скверными землями Кламбирта замок Господина, настоящий ад среди Далёких Краёв, место, где боль не знает границ, а смерть играет на струнах жизни обычных душ. Тёмные деревья склонились над готовыми бороться людьми, создавая арку из веток-когтей, словно приглашая. А земля, окропленная кровью, усыпана засохшей травой, что сейчас походила на колючие тернии.       Путешественница повернулась к Чжуну Ли, Паймон и Гадомар’Олуру. В её глазах читался крошечный испуг, но в сердце зияла неустрашимость перед смертью, которая нагло хохотала перед лицом Люмин, однако та, пережившая тысячи боёв, сотни переживаний и десятки потерь, не боялась её оскала. Чжун Ли подошёл к Люмин и прошептал:       — Не забудь про Глаз Бога.       — Не забуду. — покачала головой Путешественница, сжав в кармане артефакт от Чжуна Ли.       Паймон подлетела вплотную и обняла Люмин крепко-крепко, сжимая своими маленькими ладонями тело девушки. Тонкий голосок дрожал, а тело била крохотная дрожь:       — Паймон так переживает за тебя…       Люмин улыбнулась и прижала Паймон к сердцу, даря надежду и уверенность:       — Я буду в порядке. Обещаю лично тебе.       Паймон сквозь страх натянула горькую улыбку и отпрянула, позволяя следующему пожелать удачи… Чжуну Ли. Мужчина оказался напротив девушки и коснулся её щеки, не стесняясь того, что на них сейчас смотрят дракон и Паймон, но те, обернулись, позволяя двоим влюблённым отнять у жизни для себя ещё чуточку времени.       — Прошу, будь осторожна, Люмин. — произнёс Чжун Ли. — Я не прощу себе, если что-то с тобой случится. — его пальцы заскользили по скуле девушки вниз. Та прикрыла на секунду глаза, впитывая каждое нежное касание родных рук. Она закивала:       — Обязательно, Чжун Ли. Обязательно. — Люмин перехватила руку Властелина Камня и прижала его пальцы к своим губам, лелея мужскую кожу тёплыми ласками.       Но Чжун Ли внезапно придвинулся вплотную и, обхватив лицо Путешественницы ладонями, прижал к себе. Его губы были в парах миллиметрах и, не раздумывая ни секунды, Люмин прильнула к нему всем телом, скрепляя этот поцелуй в единый узел. Их губы сошлись трепетно, сильно, плотно, подобно двум путникам, нашедшим свою пристань. В этот миг драгоценное время замедлилось, и они ощутили, как их сердца бьются в унисон, создавая один ритм нежности. В объятиях чувствовалась неописуемая сила, связывающая их судьбы.       Их поцелуй стал свидетельством взаимной привязанности и вечной любви. Он был проникнут страстью, нежностью и глубоким смыслом, будто они обменивались своими душами через губы. Этот момент оставил неизгладимый след, напоминающий о силе и значимости любви каждый раз, когда они встречались глазами или чувствовали друг друга рядом.       Руки Чжуна Ли заскользили по талии Путешественницы вверх. Все те эмоции, бушующие у него внутри, он запускал в страсть, что доводила поцелуй до точки кипения. Они были готовы утонуть друг в друге, лишь бы не разлучаться.       Запах Чжуна Ли был теперь таким родным: хвойный лес после дождя, редкие ископаемые, пахнущие, точно ароматические масла… Люмин не могла насытиться им, хотела большего, поэтому вцепилась кулаками за его рубашку, прижимая ещё ближе. Поддавшись, Властелин Камня углублял поцелуй всё сильнее и сильнее.       — И что бы ни было, — прошептал Чжун Ли, слегка отодвигаясь назад, — я защищу тебя. Мне будет всё равно на наш план. Я не позволю тебе пострадать.       — Я знаю, Чжун Ли. — улыбнулась Люмин. — И я безумно ценю тебя за это… Верю тебе.       — Я люблю тебя, Люмин. Помни.       — Я тоже люблю тебя… — прошептала Путешественница, отодвигаясь от Властелина Камня полностью.       Гадомар’Олур и Паймон, понимая, что всё закончилось, обернулись, и дракон кивнул:       — Удачи тебе, Люмин. Сила и смелость будут твоими верными спутниками.       — Спасибо, Гадомар’Олур. — ответила Люмин.       — Помни… если что-то пойдёт не так, то мы обязательно прибудем на помощь. Мы не бросим тебя. — сказал Гадомар’Олур, смотря на Люмин честными глазами.       — Паймон прилетит первой к тебе! — пискнула Паймон. — Что бы ни случилось! Тебе ясно это?       — Я это уже знаю с нашей первой встречи, Паймон. — улыбнулась Люмин. Девушка потом посмотрела на Чжуна Ли. Он просто наблюдал и больше ничего не говорил. Его спокойные глаза сейчас прятали в себе мириады эмоций, которые он испытывает. Он не мог позволить, чтобы вторая его любовь умерла… не позволит.       Люмин обернулась спиной к команде и посмотрела вдаль. Вдохнув поглубже, она прикрыла глаза, вспоминая план. Сердце колотилось, а в животе неприятное ощущение царапало изнутри. Она понимала, что без несчастий сегодня не обойтись. Это было бы слишком просто. Путешественница сделала один шаг навстречу тьме, потом ещё один и ещё… а затем полностью скрылась от глаз её товарищей в смоляной мгле леса.

***

      В замке был переполох… Уже за считанные минуты практически все узнали про новость, что деревня Магхигант теперь стала местом-призраком, а «гости» из Тейвата теперь заодно с Гадомар’Олуром — злейшим врагом варнов.       По коридорам бегали туда-сюда десятки взволнованных лиц. Ночь откладывалась, ведь скоро должен был состоятся долгий поход в горы Стужи, чтобы придушить змею, — пока у неё вновь не выросли клыки, — которая в удобный момент сможет впрыснуть смертельный яд. Факела горели практически везде: что снаружи замка, что внутри. Кто-то готовил еду для воинов на поход, кто-то подготавливал лекарства, кто-то — одежду и прочее. Главное, трудились абсолютно все.       Господин же сидел в своих покоях вместе с Раусом и генералом Номеном, склонившись над картой Кламбирта. Комнату освещал тусклый свет от факелов, а в воздухе витал запах табака. Трое мужчин высматривали лучший маршрут для похода. В самом центре карты расположился замок Господина…       С южной стороны, буквально за три километра, — Орвер, столица Кламбирта, который отделялся пустыми равнинами и небольшим мостом через длинную, но неширокую реку. А на севере, за густыми лесами, длинной рекой, расположились горы Стужи примерно в двадцати километрах от замка Господина. Снежные холмы, скалы и горы, где нет места ничему, кроме снега — он господствует над всем живым и неживым, превращая окружающий мир в захватывающую зимнюю сказку.       Генерал Номен уткнул пальцем в середину пути к горам Стужи, а затем провёл кончиком чуть вправо, указывая на другую дорогу:       — Вот здесь есть чистый путь без деревьев и кустов. Там только равнины. Ну и есть второй мост над рекой.       — Но я бы не сказал, что этот мост такой уж прочный. — ответил Раус. Господин задумчиво хмыкнул:       — Этим маршрутом нечасто пользуются. Ну… лично мы — нет. Этот мост проверяли достаточно давно. Но тем не менее, путь этот самый короткий.       — Река в этих местах достаточно быстрая, — сказал генерал, — поэтому упав в неё, шанс выбраться мал.       — И что же лучше? — спросил Раус. — Дольше, но безопаснее, либо быстро, но с некими рисками?       — Нам нельзя терять ни минуты. — произнёс Господин. — Быстрое достижение цели — вот наш приоритет. Потому что только Вселенная знает, что эти шавки там задумали. Но и, демоны, плохо будет рисковать воинами, которые нам пригодятся для вторжения в Ли Юэ.       — Но если все будут осторожными… — Раус хотел уже что-то сказать, как вдруг генерал перебил его:       — Не всегда осторожность работает. Тут нужно взвешивать решения.       Раус досадно скрепил губы, понимая, что стратегия — не его. Парень молча прислонился к стене, наблюдая за светящимися огоньками факелов, которые как звезды в ночном небе, проникали через окно с улицы. Они казались ему символом жизни, неугасимыми точками, которые отражались на территории замка. В этом огненном мареве он слышал эхо взволнованных голосов, затерявшихся среди шума суматохи. Голоса проникали в его сознание, словно напоминая о скрытых страхах, надеждах и мечтах каждого варна на Кламбирте.       По лицу Рауса скользнула тень тревоги. Что происходит в этом мире? Волнение, которое охватывало толпу людей, проникло и в его сердце. Но он оставался здесь, в этой комнате, где важные решения принимались Господином и генералом. Он знал, что его место сейчас рядом с ними.       Сверкающие огоньки отразились в его глазах, создавая игривые блики на его зрачках. Он медленно перевел взгляд с улицы на Господина и Генерала, которые глубоко погружены в свою дискуссию. Взгляд парня стал задумчивым, отражая множество мыслей, которые штормили его ум. Какое решение будет правильным? Что их ожидает впереди?       Но что, а точнее кого, Раус вспоминал — своего брата. Дейн… прошло не так много времени с их последней встречи — совсем мало, но что-то в груди парня ныло от непонятного волнения. Дейн всегда был пробивным и он обязательно нашёл бы десятки путей, как добраться до своей цели. Раус кусал губы, вспоминая слова брата, его рассказы, которые открывали большую часть правды. И как же было стыдно парню, что тот так отреагировал тогда. Прогнал его, будто делая Дейна виноватым в том, что сделал сам Раус в прошлом. Это он убийца. Это он безумец, но никак не Дейн. Он — то самое светлое звено, которое ещё могло освещать утонувшее в тягучей тьме сердце Рауса. И как же Раус любил Дейна… как желал почувствовать себя в этих братских руках. Хотел хотя бы на минуту окунуться в те времена, когда воздух не был пропитан едким запахом крови, а в землях не гнили трупы павших воинов. Но ничего не изменить и уж тем более не вернуть.       Вокруг Рауса продолжался шум, голоса взволнованных граждан нарастали, словно огонь, разгорающийся в замке. Он чувствовал энергию, которая витала в воздухе, переплетаясь с нерешительностью и ожиданием. Парень осознал, что решение, которое примут Господин и Генерал, окажет влияние на каждого жителя этого города. Грядёт очередное наступление на логово дракона…

***

«Пятнадцать минут спустя.»

      Люмин скрывалась за густыми кустами, что, будто тёмная мантия, прятала её от нежелательных взоров варнов. Сердце в груди неистово стучало, ведь теперь… она была у цели.       Вершины могущественного замка гордо возвышались над землей, словно чарующие остроконечные стрелы, направленные к небесам. Таинственная и ужасающая аура, пропитанная историей и тайнами, окутывала каждый камень и каждый уголок этого величественного сооружения. Замок казался не просто зданием, а живым существом, чья сущность проникала во всякую его частицу.       Высокие башни замка, их шпили сверкали в лунном свете, проникающем сквозь облака, словно указывая на его непревзойденную власть и мощь. Крыши башен, острые и стремительные, придавали замку вид строжайшего стража, готового защищать свои тайны и сокровища от любопытных глаз. И сегодня Люмин пришла именно за ними.       Внутри замка, как и на территории суетились слуги. Путешественница не понимала причины, почему именно сейчас началась какая-то сумасшедшая беготня. Они переходили из одной комнаты в другую, из одного угла в другой, неслышно скользя на мраморном полу, острым травам, будто призраки, служащие тайнам этого места. Их шёпот и заметные только им жесты напоминали о загадочных ритуалах, связанных с обслуживанием и защитой замка.       Воздух пронизывала атмосфера загадочности и тревожности. Каждый звук здесь затухал в далеких коридорах или сливался с шорохом темных углов. Тихие шаги слуг и скрип старых деревянных дверей создавали впечатление, будто само здание дышало и обладало своими скрытыми секретами.       Путешественница прикрыла глаза, прислушиваясь к биению сердца и глубокому дыханию. Она засунула руку в карман и сжала Глаз Бога, который дал ей Чжун Ли. Её пальцы касались холодного артефакта, острые углы которого впивались в нежную кожу.       — Прошу, защити. — прошептала Люмин, кусая губы взволнованно.       Первая часть плана — проникнуть в замок незаметно. Но обилие слуг было очень некстати. Люмин будет здесь как на ладони. Да и если попытаться смешаться с толпой — её наряд всё равно выделялся среди других. И очень сильно.       Поэтому у Путешественницы было не так уж и много вариантов. Первый — схватить из укрытия одного из слуг и украсть одежду… Второй — пробраться сквозь внутренний двор, перепрыгивая от одного тёмного угла ко второму, и так, пока вход в замок не будет у цели. И последний, который Люмин нравился больше всего, третий — вскарабкаться на стену, которая разделяет территорию замка с тёмным лесом. Благо, поверхность стены была плоская, поэтому пробираться по ней будет более чем возможно. Так как была ночь, а территория замка не слишком хорошо освещалась, высшая точка стены была в тени, что давало очень хорошее преимущество.       Люмин осмотрела стену: высокая, широкая, сделанная из камня. Глубоко вздохнув, она перевела взгляд на высокое сухое дерево практически рядом. Девушка привстала и, пытаясь не слишком сильно шуметь, — ведь каждый её шаг отдавался неприятным шуршанием листьев и травы, — подбежала к дереву. Она подпрыгнула, хватаясь руками за сухую ветку. Кора неприятно вцепилась в мягкую кожу ладони, а ветка слегка прогнулась. Помогая себе ногами, Люмин подтянулась и, оттолкнувшись одной ногой от ствола, смогла обхватить ветку коленями. Покрутившись, Путешественница изменила хватку, пытаясь залезть как можно выше. С некоторой неуверенностью Люмин смогла сесть на ветку, которая предательски начала шататься под ее весом.       — Демоны… — прошептала Люмин, смотря на стену замка, что теперь практически была на одном уровне с девушкой. Встав на ветке ногами, Путешественница тем же принципом взобралась на ветку повыше.       Под покровом ночного мрака Люмин скрывалась от посторонних глаз, словно окутанная густым покрывалом тьмы. Она ступила вперёд и побежала по стене. Далеко бежать не пришлось, так как практически сразу рядом стоял крохотный склад, что соединялся с восточным крылом замка. Оттуда пахло травами и лекарствами — это точно не мог быть склад камней.       Тяжело выдохнув, Путешественница осмотрелась и спрыгнула вниз, ступив на территорию замка. Приземлившись на ноги, она сразу спряталась за стеной, позволяя тьме окутать её. Внезапно из склада трав и лекарств вышли две женщины, что переговаривались между собой очень взволнованно.       — И ты понимаешь, как это серьёзно?       — И не говори. Глядишь, наш Господин возьмёт под контроль весь Кламбирт, если зарежет того дракона.       — Ага, а ещё этих из Тейвата как схватит, то, считай, победа за нами.       — Вообще, я слышала, Господин действительно скоро хочет выдвигаться в горы Стужи либо завтра, либо послезавтра.       Услышав это, сердце Люмин замерло, а по позвоночнику пробежал холодок. Неужели Господин будет наступать на дракона вновь? Но Гадомар’Олур после войны всё ещё не восстановился. Девушка решила предупредить его, когда выберется отсюда.       Когда женщины ушли, Люмин проскользнула вдоль стены, намереваясь открыть двери в склад. Она молилась, чтобы никого там ещё не было, а если и будет, то вариантов не так много: либо убить противника, либо лишить сознания на короткое время.       Но вдруг, как неудивительно, но очень некстати, у входа стояли двое охранников. Путешественница сцепила зубы, недовольно рыкнув себе под нос очень тихо. Охранники стояли ровно, с копьём в руках и щитом на поясе. Долго думать было нельзя, поэтому девушка решила сделать то же самое, что делала много раз: отвлечь одного, а второго попытаться вырубить. Главное, чтобы один из них точно среагировал.       Пошарив рукой по мокрой земле, Люмин успела уже испачкаться, но даже так, она смогла найти небольшой камень. Замахнувшись, девушка бросила его в ближайший забор за спинами охранников, не выходя из-за стены. Камень с чёткой точностью ударился об деревянный забор, создавая гулкий звук.       — Э? — один из охранников обернулся. — Это чего такое было-то? Ты слышал?       — Слышал. — ответил второй, всматриваясь во тьму, будто пытаясь заметить источник шума. — Иди проверь.       Первый охранник согласно кивнул и двинулся туда, куда упал камень, оставляя первого сам на сам. Это был шанс. Чувствуя, как руки начинают дрожать от волнения, Путешественница решила не медлить. Она, точно молния, привстала и нанесла сокрушительный удар второму охраннику в бок шеи, где и находилась сонная артерия. Атака была сильна, поэтому охранник сразу же повалился на землю. Однако, это не дало лучшего результата, так как броня на его теле и меч после падения зазвенели, что привлекло внимание первого охранника.       — Кайл? Это чего ты там творишь? Или это было что-то другое? Кайл?       Понимая, что напарник не отзывается, охранник пошёл обратно. Лёгкие Люмин сжались от страха, воздух не подступал к горлу. Она не знала, что делать. Единственным вариантом было занести бездыханное тело в густую траву, которую, видимо, совершенно не подстригают здесь.       — Кайл? — не обнаружив напарника, охранник почувствовал что-то неладное. Он сжал копьё, словно готовясь к чему-то. — Если это опять твои глупые шуточки, то я за себя не ручаюсь. Подонок ты…       Никакой реакции, ничего. Но внезапно Люмин подпрыгнула сзади и, схватив охранника за шею, прикрыла ему рот рукой. Тот сразу среагировал и злобно зарычал. Он нагнулся вперёд, опрокинув Путешественницу на землю.       Сжав копьё, охранник не долго думал и направил остриё прямо на девушку. Та перекатилась на бок и резко встала на ноги, доставая меч. Люмин понимала, что сейчас он может закричать и позвать на помощь — тогда все будут знать, что что-то не так. Поэтому действовать надо быстро.       Сделав резкий выпад вперёд, Люмин пригнулась, увидев, как копьё охранника проходит прямо над ней. Воин закружился и отпрыгнул назад, расширяя дистанцию. Но Путешественница не сдавалась. Она сжала свободную руку в кулак, что мгновенно озарился лёгким свечением. А затем Люмин направила раскрытую ладонь на охранника, высвобождая на волю небольшой камень. Охранник хотел увернуться, уже готовясь присесть. Однако, камень летел слишком быстро, что практически ни один человек не сможет среагировать. Булыжник ударился об голову охранника, заставляя упасть его на землю. Путешественница подбежала и села сверху на мужчину, придавливая его тело своим весом, а потом, оголив острый меч, прижала остриё к шее.       — Если издашь хоть один звук о помощи, я убью тебя. — прошептала Путешественница, процедив сквозь зубы. Она не хотела его убивать, но запугать всё равно нужно было.       Воин, кажется был испуганным настолько, что даже не мог ничего сказать. Люмин подняла голову и заметила, что варны в большинстве случаев ходят у центрального входа в замок, а здесь, у склада никого практически нет. Благо, высокая трава также скрывала их двоих от посторонних глаз. Вернув взгляд на воина, Путешественница надавила остриём на горло:       — А теперь ты будешь отвечать на всё, что я тебя спрошу.       — К-кто ты? — прошептал испуганно воин, но затем, приглянувшись, он понял… — Тейватская девушка.       — Всё верно. — брови Люмин нахмурились. — Ещё раз повторяю. Если хочешь жить — отвечай на мои вопросы.       — П-пошла ты. Я буду кричать.       — Тогда прощайся с жизнью. — Люмин занесла меч над головой, готовясь к удару.       — Н-н-нет! — достаточно громко прошептал охранник. — Не надо! Хорошо-хорошо, я отвечу.       Путешественница недоверчиво прикусила губу, приложив остриё меча к шее воина вновь:       — Отлично. Ты хорошо знаешь замок Господина?       Воин закусил губу. Теперь перед ним предстал выбор: верность перед Господином, либо собственная жизнь. Он думал-думал, а остриё всё сильнее и сильнее впивалось в кожу. Когда боль начинала походить на пытку, охранник вдохнул побольше воздуха и ответил:       — Да! Знаю-знаю я. Очень хорошо знаю.       — Склад алых камней. Слышал что-то о таком? А, может, и видел?       — Зачем тебе склад?       — Не задавай глупых вопросов. — Путешественница надавила остриё в грубую кожу мужчины. Тот весь вспотел от напряжения и страха за собственную жизнь.       — Он н-на первом этаже. — прошептал охранник.       — Это я уже знаю. Где именно? Говори, а то я теряю терпение. — Люмин процедила сквозь зубы, смотря в сторону, где недалеко иногда пробегали варны. Хвала Архонтам, они так и не подходили ближе.       Охранник в мыслях метался со стороны в сторону. С одной стороны у него был долг, с другой — его жизнь. Чаши на весах тяжёлого решения наполнялись кровью и потом одновременно в душе охранника.       — Говори, демон тебя побери. — Люмин демонстративно надавила лезвие. Одно движение, и кровь потечёт ручьём. Охранник задышал чаще, а затем тихо-тихо произнёс:       — Зайди в этот склад трав. Там будет дверь, что ведёт в восточную часть крыла замка. Тебе нужно будет добраться до северной.       — Как именно?       — Как только выйдешь из склада трав, иди по прямой, минуя четыре поворота, на пятом будет развилка. Идёшь налево и до конца коридора, никуда не сворачивая — ты упрёшься в стену. Потом тебе придётся повернуть направо и снова идти до конца, пока не выйдешь в бальный зал. Сразу слева будет очередной проход. Идёшь туда и попадаешь в пустую комнату, но именно в ней будет находиться проход на склад алых камней. Однако… — охранник затих, кусая губы.       — Однако что? — нахмурилась Путешественница. Она намеревалась выбить все ответы из этого охранника       — Однако… там очень сложный механизм, который должен будет открыть проход. Но никто не знает, как его открыть, кроме самого Господина.       — Демоны. — прорычала про себя Люмин. — Кто-то ещё может знать, кроме Господина?       — Не думаю. — охранник прикусил губу, боясь, что не удовлетворил нарушительницу законов своим ответом. Но Люмин не намеревалась отступать и, пока есть возможность, задала ещё один вопрос:       — Это правда, что Господин готовит нападение на горы Стужи?       — Да. — кивнул охранник. — Он будет нападать на дракона и тейватских беглецов, что стали его союзниками.       — Вот же демоны. — процедила сквозь зубы Путешественница, чувствуя, как кровь медленно закипает, а сердце в груди бешено бьётся. — Как видишь, я здесь, не в горах Стужи.       — Но з-зачем тебе алые камни? — испуганно спросил охранник.       — А это уже не твоя забота. — нахмурилась Люмин. — Ты лучше скажи, когда именно он будет выдвигаться.       — Возможно… завтра. — охранник уже был готов отвечать на все вопросы, лишь бы его отпустили и дали жизнь.       — Но как вы узнали про то, что мы с драконом вместе?       — Оливер рассказал. Всадник, что выжил после нападения Гадомар’Олура на деревню Магхигант.       — Всадник? — удивилась Люмин, вспоминая. — Но ведь…       — Оливер успел спрятаться.       — Демоны-демоны-демоны…       Это было очень плохо и некстати, так как сейчас уже была глубокая ночь и понятие «завтра» достаточно растяжимое. Господин может начать наступление уже утром, либо днём, либо вечером. Поэтому, прокрутив сказанную охранником информацию в голове, Люмин кивнула:       — Ты сделал правильный выбор, отвечая мне. Надеюсь, ты отвечал честно, иначе…       — Честно-честно! — лихорадочно закивал воин. — Клянусь своим долгом и честью.       — Плевал ты на долг и честь, — ухмыльнулась Люмин, — раз рассказал чужеземке важную и, главное, тайную информацию. Тебе была важна только собственная шкура, хотя, так бы поступил почти каждый на твоём месте.       Решив не терять больше времени, Люмин вырубила и этого охранника, прежде чем он успеет что-то ответить. Двое охранников были повержены. Путешественница привстала, всё ещё прячась в высокой траве. Она подползла к дверям склада и, оглянувшись, открыла их медленно. Те поддались с противным скрипом, что вполне мог выдать её присутствие. Путешественница решила не открывать двери дальше, а пролезть сквозь образовавшуюся щель…       Оказавшись на складе, в нос тут же проник аромат трав вперемешку с сыростью, так как на тёмных стенах виднелась плесень, на полу и убранстве — слои пыли. Потёртая старая мебель: столы, тумбочки, шкафчики — на которых стояли различные баночки, тарелки и прочая посудина. Пауки, что сплели свою паутину в углах, видимо, были рады такой обстановке. Однако, даже запах трав, прилипший, точно слизь, к этому горе-складу, казался совсем не настолько приятным, ведь всё, что здесь находилось, либо разбросано по углам, либо покрыто пылью. Некоторые травы уже сгнили и пахли далеко не цветочным садом.       Впереди виднелись большие деревянные двери, так и говорившие: «Я — дверь в ад. Ступишь — больше не выйдешь». Но Путешественница не была тем, кто шагнёт назад от пекла, а наоборот, ступит вперёд с поднятой головой ввысь. Она сделала шаг, потом ещё один, а затем отворила тяжёлые двери.       Тишина. Такая странная и неестественная, учитывая то, что творилось на улице. Хоть там и тоже вся территория не была забита, но крики звучали отовсюду, а здесь… словно время остановилось. Длинные коридоры, обданные морозом и облитые кровью, учитывая, что здесь происходило, таили в себе сотни тайн. Каждая дорожка в них — подобно пути на смерть истинную.       Из окон проникал тусклый лунный свет, едва освещая проходы, охваченные тьмой. Ощущение будто в этой мёртвой тишине на тебя смотрят десятки красных глаз безумных варнов. Сердце Люмин застучало быстрее, а по лбу стекала капелька пота. Затишье давило со всех сторон, а полное одиночество бросало песок в глаза, словно пытаясь убедить, что скоро за ней не будет вновь гнаться орда варнов. Путешественница, смотря на коридоры, по которым начала медленно шагать, могла только догадываться, какие ещё ужасы прожили эти массивные стены.       Люмин начала ступать вперёд, куда глаза глядят, а в голове уже она жалела, что согласилась на этот проклятый план, но делать было нечего. Девушка миновала четыре поворота, дойдя до развилки. Она пошла налево, как говорил ей охранник. Было тихо, даже слишком. Вдалеке то и дело звучали недовольные возгласы и крики — какофония голосов, что не утихала ни на секунду, но звучала достаточно приглушённо. Ускорив шаг, Путешественница оборачивалась, наблюдала за всеми сторонами, чтобы не наткнуться на кого-то. Сердце отбивало последние секунды, как Путешественница дойдёт до конца и столкнётся лицом к лицу со складом алых камней…       Вот уже совсем близко. Люмин следовала инструкциям охранника. И буквально в конце коридора виднелись огромные деревянные двери с красивым узором на нём, будто десятки тропинок в танце скреплялись в единый узел, а затем снова расползались по поверхности в разные стороны, создавая рисунок красивого цветка. Всё намекало на то, что это двери в бальный зал. Но чем ближе была Путешественница, тем отчётливее становились голоса — несколько голосов — и все они грубые, нервные. Пройдясь вперёд, Люмин завернула за угол и, прижимаясь к стене, навострила уши, чтобы слышать очередные разговоры.       — Господин нас вызывает. Двоих. — прозвучал первый голос.       — В смысле? А как же склад алых камней? — второй голос прозвучал слишком раздражительно. — Кто защищать-то будет его?       — Так Джаред, Роб и Адам здесь.       — Да эти ни на что не годятся. Новички, ещё даже месяц не прослужили.       — Вот именно, что кроме как на охрану, они никуда не годятся. Да и сами эти парни неплохо дерутся: испытание же прошли? Прошли. Ну и ещё возьми во внимание, что это восточное крыло. Здесь же только комнаты для жителей, а главное крыло — западное.       — Да я понимаю. Всех вызывают в западное крыло… — а потом добавил совсем шёпотом: — Господин никак не угомонится. Вызывает груду воинов, а на охрану совершенно варнов нет. Планирует-планирует нападение на Ли Юэ, а сам устраивает всё новые и новые конфликты. Смешно.       — Тише, не то как услышит кто-то… голову отрубят нам. Однако, согласен с тобой.       «Значит, действительно, не все боготворят Господина на Кламбирте? И сколько таких, интересно? Наверное, немного…» — подумала Путешественница.       — Эй, новая кровь! — прокричал первый охранник. — Да! Вы трое. Эй, Адам, я к тебе тоже обращаюсь! В общем, нас вызывает Господин, а вы тут стойте и держите глаз да глаз за складом. Если что-то пойдёт не так, и вы будете заниматься чем попало — в темницу, а затем на казнь. Это понятно? — тишина… и после вновь голос: — То-то же. Пошли.       Послышался звук двоих уходящих персон. Шаги постепенно удалялись и удалялись, оставляя за собой очередную тишину.       «Как я поняла, остались только трое неопытных воинов, а те двое ушли. Это мне сыграет на руку.» — прокрутила мысли в голове Путешественница, чувствуя, как напряжение растёт внутри.       — Они меня утомили уже. — прозвучал тонкий голосок молодого парня. — Да и служба в целом.       — Ну, а что нам делать? Господин выбора кому-то даёт? Здесь, на Кламбирте, тотальный контроль, что ты хочешь? — фыркнул второй молодой парень.       — Знаете, вот было бы неплохо сбежать отсюда. — третий парень тоже решил поддержать разговор. — Кламбирт же огромный? Спрятаться можно. Кто-то, может, приютит. Деревень же не так мало здесь.       — Ага, вот только найдут тебя быстро. А если нет, то выдадут за приличное вознаграждение, как узнают, что ты сбежал от службы. — хмыкнул второй.       — Хорошо, что нас пока на войну с драконами не берут. — сказал первый. Второй снова ответил:       — Возьмут-возьмут. Как понадобишься — возьмут без всяких вопросов, можешь не сомневаться. И всем будет плевать, что ты новичок. Обучат за неделю всему, чему надо, и вперёд воевать.       — Адам, жути только не нагоняй. — пробубнил третий.       — Нет, ну а что? Честно, я уже готов встретиться со Вселенной, лишь бы это всё поскорее закончилось.       — Не говори глупостей, Адам, — проворчал первый, — жить ещё долго будешь. Рано прощаться.       — Ох, Вселенная… Парни, ну не будьте настолько глупыми. Ещё немного, и нас отправят на верную смерть. На войну с Ли Юэ будут брать всех. И плевать Господину, старик ты, или ещё подросток — идёшь на войну без всяких возражений.       — Ты слишком пессимистичен.       — Я мыслю объективно и исходя из ситуации. Мы — пушечное мясо. — голос Адама слегка срывался на крик, но он тут же себя старался контролировать. — Я вам ведь рассказывал, что родом из деревни Магхигант. Меня привели на службу к Господину три недели назад. Знаю, что моя родная деревня сейчас разрушена… Но это уже не важно. Мои родители и так раньше умерли — терять уже нечего. И знаете что? Со мной ещё на службу взяли старика, которому шестьдесят два года — уже разваливается мужик, — а также парнишку, которому от силы… пятнадцать или шестнадцать. Это нормально?       — Но ведь не всех берут?       — Постепенно набирают. Ведь и так еды, лекарств не хватает на всех. Старые воины, прошедшие бурю и пламя, спят на обоссаных матрасах. Новеньким, конечно, выдают и еду, и воду, и кровать, и одежду, чтобы не пугались раньше времени. А потом, как пройдут три-четыре месяца службы, будешь, как старые воины жить. Иногда, как я узнал, бывает наоборот, что к новичкам, как к собакам бродячим относятся, но это уже такое… А набирают так, чтобы потом на войну с Ли Юэ было кого отправлять. Вы же знаете, какие там воины жёсткие. Даже если вспомнить войну за Каэнри’ах в книгах Господина. Да там эти… как их… Миллелиты такое безумие творили во главе с Мораксом.       Люмин внимательно слушала голос Адама, который прозвучал надрывно и пропитанным печалью. Каждое его слово отражало тяжесть и угнетение. В это время Путешественница постепенно осознавала, что варны на самом деле — заложники своего диктатора — Господина. Они подвергались жёсткому и массовому контролю со стороны их безжалостного правителя. Им была лишена свобода выбора, их мысли и действия тщательно отслеживались и манипулировались.       Господин установил систему психологической и информационной догматизации, которая погружала варнов в состояние постоянного страха и зависимости. Они, вероятно, были запуганы до такой степени, что даже самые малейшие проявления неподчинения или недовольства наказывались жестоко и беспощадно. Варны лишились возможности свободно выражать свои мысли — только в узком кругу, — мечтать о лучшем будущем или искать пути к изменениям. Вместо этого, они жили в постоянном страхе и подчинении, оставаясь пленниками своего собственного правителя.       От этих мыслей сердце Люмин сжалось — ей было с какой-то стороны… жалко варнов? Возможно, они заслуживали другой жизни? Не такой, какая у них сейчас, где их действия — не собственные желания, а приказы Господина.       — Ох, а вы ведь слышали о том, что Господин казнил Дейна? Вот буквально на днях где-то. Его сожгли заживо. — сказал Адам.       — Да, слышали-слышали… — как-то печально хмыкнул другой воин. — Это ведь брат того Рауса, что около Господина, как пёс на поводке, постоянно ошивается. Такой хрупкий парень и на вид такой бледный… Зачем он только Господину? Он вроде даже не знает об этом.       — Интересно, а если бы узнал? То что тогда? — спросил третий.       — Не знаю, что бы тот Раус сделал. Ну, лично я бы убил этого Господина. Знаете, да Дейна даже толком не похоронили нормально. — Адам фыркнул. — Бросили где-то в лесу и всё.       — А ты-то откуда знаешь?       — Свои связи. У меня друг есть из старших воинов. Он всё мне и рассказывает. Эх, жалко Дейна… Хороший был мужик.       Слова ужасали Люмин до глубины души. Сжечь заживо… чувствовать, как огонь тебя пожирает живого, как разъедает кожу до костей. Ужасно, страшно, больно адски. Настрой уже начинал пропадать куда-то…       Но времени было мало. Путешественница подавила в себе те эмоции, которые вызвал Адам своим рассказом, и сжала руку в кулак. Теперь либо она, либо они. Медленно выходя из-за укрытия, Путешественница оголила меч и сквозь тьму коридора подходила ближе к бальному залу. Трое парней, держащие копья и щиты, разговаривали между собой. Крохотная боль подкатывала к душе, а желание победить — к телу, что выигрышно брало контроль над чувствами.       Выйдя на свет, Люмин показалась трём воинам. Те сразу бросили недоумевающий взгляд на неё. Они сжали копья и выставили вперёд щиты. Парень, что стоял посередине, выступил вперёд, смотря на Путешественницу и её меч:       — Ты кто такая? Ты почему не в западном крыле? Господин всех звал.       — Простите… — прошептала Люмин и взмахнула рукой, которая озарилась ярким светом.       Внезапно десятки камней среднего размера начали показываться из-под земли, поднимаясь в воздух. Воины застыли в шоке буквально на секунду, но в ту же секунду все трое прикрылись щитами, наступая со щитами на девушку. Люмин отпрыгнула назад, выставляя свободную руку вперёд, направляя камни на воинов. Целая груда посыпалась на них, но щиты защищали парней.       — Ведьма! — прокричал Адам и начал делать обманывающий выпад влево, но потом резко прыгнул вправо. Приём был кривым, и Путешественница смогла отбить мечом первую атаку.       В узком коридоре, где мрак коснулся стен, витало дыхание сражения. Три непреклонных воина, вооружённых до зубов, вступили в смертельную пляску с одной молодой девушкой, чья храбрость и мастерство превзошли все ожидания. Копья парней, словно живые создания, взметнулись в воздух, окутывая пространство багровыми лентами. Искры сверкнули на остриях, воссоздавая симфонию боя. Металлические звуки оружия, отчаянные и мрачные, пронеслись сквозь помещение, замерзая в вечности места.       Воины, сражаясь со звериным воодушевлением, низвергали свои атаки с беспощадной силой, однако каждый удар разрывал лишь пустоту воздуха. Люмин, обладающая непревзойденным мастерством, двигалась с изящной хореографией, точно погружаясь в мир танца смерти. Она вращалась, кружилась и ныряла с необычайной ловкостью. Её тело покрывалось крохотными каплями пота, а глаза сверкали от решительности.       С каждым мощным ударом девушка ловко уворачивалась, сделав невероятное сальто или быстрый прыжок. Она избегала острых копий и истязающих ударов, едва касаясь врагов. В мгновениях тишины между атаками, она мельком бросала свои контратаки, точные и беспощадные.       Трое врагов, вцепившись в оружие с яростью зверей, настойчиво преследовали девушку. Они обрушивали на Люмин свою ярость, пытаясь охватить её в смертельное кольцо стальных клинков. Однако, движения Путешественницы были столь легкими и проницательными, что каждый удар проходил мимо неё, лишь задевая зыбкое пространство, которое она занимала.       Каждый из воинов метался со своей стороны, нападая на Люмин с безжалостной решимостью, словно кошки, охотящиеся за неуловимой мышью. Первый воин, с непоколебимой силой взмахивал своим копьем, пытаясь пронзить её сердце. Однако, Люмин ловко уворачивалась от его ударов; тело плавно скользило в стороны, движения были так быстры и пластичны, что враги видели только мелькание её силуэта.       Второй воин, с огненной страстью в глазах, наносил удары со своей стороны, стремясь сокрушить Путешественницу силой и яростью. Но Люмин совершала утончённые прыжки и перекаты, ловко уклоняясь от мощных атак. Копьё воина встречалось лишь с пустотой, а девушка продолжала двигаться, танцуя на краю пропасти.       Третий воин, скрытный и хитрый, пытался окружить Люмин, выполняя ловкие манёвры и запутывая её в сети своих атак. И даже так Путешественница чувствовала его присутствие, она предвидела хитрость этого парня. Её рефлексы были настолько быстры, что Люмин перехватывала его удары с точностью и изяществом, словно с ней играла судьба.       И наконец, мир ушел во мрак, замерший в бесконечном мгновении, когда бой достиг своего горячего финала. Пыль опустилась, окутывая коридор сражения. В тишине и разрушении, Люмин стояла, единственная выжившая. Она сияла в благородном полумраке, окруженная сокрушенными телами врагов, победительницей, величественно воплотившей свою непробиваемую душу и безжалостную силу.       Глаза затмило желание победить. Но когда туман рассеялся, девушка бросила взгляд на своё окружение и на себя тоже. Кровь… красная, точно прекрасные розы в зелёном саду. Трое мёртвых тел невинных парней. Их ещё совсем молодые, не познавшие столько прекрасного в мире, глаза смотрели в пустоту усопшим взглядом.       Отступив назад, Люмин приложила руку к сердцу. Оно билось с невероятной скоростью. Никогда она ещё так не реагировала на тела тех, кого победила, но сейчас… почему-то тоска навалилась тяжёлым грузом на плечи. Ударив себя по щеке, Путешественница привела себя в чувства. Её одежда, руки были испачканы алыми ручейками и пятнами, что, точно цветы смерти, расцвели на ней.       Металлический запах ударил в нос, вызывая тошноту. Люмин, закалённая ожесточенными боями, впервые за долгое время чувствовала подобное. Переступив через тела парней, девушка пошагала дальше, не в силах терпеть то, что поселилось в её душе.       Громадные двери в бальный зал прямо перед глазами. Люмин наконец-то практически у цели. Как она поняла, Господин всех созвал в западное крыло, поэтому здесь никого практически не было. Это сыграло ей на руку.       Осмотревшись ещё раз, Путешественница ступила вперёд. Двери оказались невероятно тяжёлыми, но силы девушке хватало, чтобы отпереть их со скрипом.       Перед Люмин раскрылась картина, которую невозможно было ожидать в этом загадочном месте. Огромный бальный зал, волшебным образом сохранивший свою красоту и великолепие, учитывая, что здесь недавно происходило, простирался перед глазами девушки. Сверкающие люстры с горящими свечами на них изящно висели с потолка, рассеивая мягкий свет по залу. Богатые драпировки и узоры на стенах придавали помещению шик и изысканность.       Путешественница замерла на месте, не в силах отвести взгляд от этого великолепия. Её сердце забилось от удивления и радости, ведь такой неожиданный контраст с внешним видом замка просто потрясал воображение. Это был настоящий архитектурный шедевр, созданный искусными руками мастеров.       Бесконечно длинный паркетный пол привлекал взгляд своей гладкостью и сиянием, будто он был только что вычищен до блеска. Вдоль стен располагались роскошные колонны, украшенные инкрустациями и золотыми узорами. Изящные окна, увенчанные витражами, позволяли едва проникнуть внутрь зала холодным лучам лунного света, создавая волшебную атмосферу.       Люмин не могла поверить своим глазам, чувства переполняли её душу. Она ощущала, что этот бальный зал хранит в себе немало тайн и историй, которые ждут, чтобы быть раскрытыми. Но Путешественница понимала, что время играет против неё. Она не могла позволить себе задерживаться в этом волшебном бальном зале, как бы искусительно он ни приглашал её остаться. Её цель была иная — отыскать проход в склад алых камней.       Она сразу повернула налево, как говорил ей охранник. Но она ничего не нашла, ведь упёрлась в стену. Люмин нахмурилась, чувствуя, как надежда постепенно ломается. Но не полностью. Путешественница решила пройтись вдоль целой расписанной стены, проводя рукой по золотым вставкам. Ничего. Люмин теряла терпение и уже начинала думать, что охранник её обманул. Либо… даже этот проход скрыт.       С сосредоточенным взглядом девушка оглядела зал, ища какие-либо намёки или подсказки о местонахождении скрытого прохода. Среди роскошных драпировок и изысканных колонн, казалось, нет ничего, что могло бы указать на существование секретных дверей.       Люмин решила снова двигаться вдоль стен, проштудировав каждый дюйм поверхности и ища тайники или рычаги. В её голове крутились различные идеи, и она пыталась вспомнить, что знала о местонахождении этого склада. Но информация была ограниченной, — а если точнее, её и почти не было, — и детали были загадкой даже для неё.       Внезапно, приближаясь к одной из колонн, Люмин заметила небольшой выступ на каменной поверхности. Она пригнулась, чтобы рассмотреть его внимательнее, и тогда её глазам предстала маленькая выемка, которая, по всей видимости, была каким-то механизмом. Путешественница не могла сразу определить, как его активировать, но в голове зародилась надежда, что это может быть ключ к проходу.       С серьёзным выражением на лице, Люмин начала внимательно исследовать выемку, осторожно нажимая на различные точки и поворачивая маленькие элементы. После нескольких неудачных попыток, она наконец услышала едва слышный щелчок, и часть стены перед ней начала медленно разъезжаться в стороны, открывая узкий проход.       Внутри этого прохода царила глубокая темнота. Люмин несмело ступила внутрь, с уверенностью, что найдет именно то, что искала. Протиснувшись между сырыми стенами, Путешественница попала в маленькую и тёмную комнату. Она нахмурилась и напряглась, взывая к магии. Её пальцы затанцевали в воздухе, а на кончиках появились маленькие искорки. И внезапно из-под пола появился наколдованный светящийся нефрит, что дарил яркий свет тёмному помещению. Но вместо чего-то, что бы натолкнуло Путешественницу на важную подсказку к самому складу, вокруг царила пустота, которая вызывала чувство удивления и недоумения.       Серые стены покрыты либо паутиной, либо какими-то царапинами, были совершенно ровными без выступов или проёмов, где вполне мог прятаться механизм. С полом та же ситуация. Люмин прошлась вдоль комнаты, но ничего не нашла. И тут она вспомнила слова охранника: «Однако… там очень сложный механизм, который должен будет открыть проход. Но никто не знает, как его открыть, кроме самого Господина.»       Путешественница выругалась себе под нос. Она знала, что ей предстоит применить свои навыки, опыт и чувство анализа. Осторожно исследуя каждый сантиметр стены и пола, Люмин стала обращать внимание на детали, которые могли бы выглядеть обыденно, но скрывать важные подсказки. Она чувствовала, что ответ рядом.

***

      Господин приступил к своим внутренним рассуждениям, погружаясь в безмятежный уголок покоев. Единственным компаньоном, оставшимся рядом, был Раус, занятый своими мыслями, притаившийся на диване рядом с Шезму. Господин, вздохнув, позволил своим глазам закрыться, погрузившись в глубокие мысли.       Но Раус не мог просто так уйти. Его руку, подобно стальным оковам, охватывала массивная ладонь Господина, не отпускала парня, заключая его в страстный, опасный капкан.       — Оставайся со мной. — прошептал хрипло Господин. — Мне нужно расслабиться.       — Хорошо, Господин. — кивнул Раус, смирившись со своей судьбой.       — Сегодня было особенно сложно. Столько приказов, столько решений… Давно такого не было.       — У вас есть время на отдых, Господин. Вам нужно поспать, поесть… вы ведь ничего не ели.       — Ты так беспокоишься обо мне, Раус? — Господин прикусил губу и повернул голову к парню.       — Вы мой правитель. И мне важно беспокоиться о вас. — Раус старался держать хладнокровие и не поддаваться искушениям.       — Раус, сколько можно ходить вокруг да около? — Шезму придвинулся чуть ближе. — Ты же видишь, куда меня уносит, когда ты рядом?       — Вижу. — Раус прошептал тихо и низко, будто боясь последствий, которые могут прийти вместе с этими словами.       — Знаешь, ведь уже столько времени проходит, а я всё никак не могу решиться спросить тебя. Каково тебе со мной? — взгляд Шезму, испытывающий, угрожающий, походил на взор животного, готового схватить свою жертву.       Раус был не готов к такому. Какой-то непрошенный замок сковал его язык, а уверенность исчезла мгновенно, будто туманом рассеялась под давлением вопроса, что раздался в воздухе. В мыслях дрались, подобно двум противоположностям, совершенно разные чувства. Рауса после Реквиемов странно тянуло к Господину, какая-то аура словно тянула его за алые ниточки, заставляя его поддаться этому дьяволу во плоти. Однако, другая сторона неистово боялась Шезму. Каждое его касание массивных сухих ладоней, каждый жадный взгляд, скользящий по хрупкому телу парня, в котором прятались сотни развратных желаний — всё это пугало и заставляло Рауса чувствовать себя игрушкой. Но прятать что-то от Господина — добровольно пускаться в яму, поэтому Раус ответил:       — Я чувствую притяжение к вам.       Господин наклонил голову набок, ведь знал, что скоро прозвучит слово «но». Он выжидал и выжидал, но Раус так и не мог продолжить. Шезму видел насквозь многих, мог прочитать то, что, казалось, люди прячут глубоко внутри за широкими стенами и крепкими дверями. И Рауса читать было легко… по крайней мере, Господину так казалось.       — Но ты боишься меня. — продолжил Шезму, скользя своей рукой по ноге Рауса. Горячая кожа длинных пальцев Господина могла обжечь даже сквозь одежду. Раус напрягся. Шезму придвинулся ближе к уху парня, обдавая его мурашками от тёплого дыхания: — Ты боишься моих желаний? Моих фантазий, которые плавают у меня в мыслях?       Массивная рука заскользила по внутренней части бедра Рауса. Парень шумно втянул воздух и прикрыл глаза:       — Я боюсь вашей непредсказуемости, Господин. Вы загадочная особь для меня. Я не понимаю вас.       — Меня не нужно понимать. Меня нужно чувствовать.       Тонкий слой одежды не мог скрыть запах Рауса, сладкий и нежный, словно благоухание утренней росы на цветущих лугах. Нос Господина заскользил вдоль шеи парня, он вдыхал этот аромат с наслаждением, словно пьянился от присутствия Рауса рядом.       А Раус теперь не мог устоять перед запахом Господина. Это был аромат опасности и власти, терпкий и завораживающий. Тело Рауса невольно подчинялось желающему доминировать Шезму, и уже возбуждение загоралось пылкой страстью в их телах. Раус вжался в спинку дивана, словно искал опоры, чтобы не потерять контроль над своими чувствами. Но в этот момент контроль исчез, и он оказался пленником своих желаний. Желаний, которые Шезму вызвал в нём своим загадочным обаянием.       — Ты нужен мне, Раус. — прошептал хрипло Господин. — Я хочу чувствовать тебя. Ты не представляешь, как сильно мне хочется укусить этот запретный плод, что сейчас сидит передо мной. Пока у нас есть эта возможность до завтра.       Время замедлилось в этот момент, и окружающий мир исчез, словно они оказались в параллельной реальности, где существовали только они двое. Слова Шезму прозвучали как волшебное заклинание, манящее Рауса всё глубже в его сущность.       Крупная дрожь пробежала по телу Рауса, когда губы Господина прикоснулись к его шее. Он почувствовал насыщенный влажный след, оставшийся после этого прикосновения, и это разжигало в нём необузданный огонь страсти.       Шезму держал его тело в своих руках, словно хрупкое стекло, которое он мог разбить или осторожно оберегать. И в этом противоречии заключалась вся сложность отношений между ними — Раус был одновременно пленником и свободным человеком, не желающим уступить свою независимость.       Смешиваясь с запахом Господина, Раус ощущал его пронзительную мужественность и силу, которые казались готовы разрывать мир, чтобы быть вместе. Он был полностью пленен искусством Шезму завладеть разумом и телом парня одновременно.       Навалившись на парня сверху, Господин придавил своим телом Рауса к мягкому дивану. Грубые руки опускались ниже и ниже, пока не коснулись чувствительного места, от прикосновения к которому Раус вздрогнул, но пока сквозь одежду.       Господин чувствовал напряжение Рауса и одновременно с этим его невольное возбуждение. А Раус — ощущал то же самое со стороны Шезму. Сердце парня застучало быстрее и он едва прошептал:       — Я н-не уверен… Господин…       — Тогда я даю тебе шанс, Раус. Оттолкни меня. Прямо сейчас.       Раус лежал под массивным телом Господина, чувствуя каждый его мускул, что напряжённо танцевал под слоем одежды, будто сам Шезму как раз и боялся быть отвергнутым в этот момент. И парень… не решался. Он сам не понимал почему и из-за чего. Может, из-за страха, а, может, желания?       Господин всё понял и придвинулся ближе… совсем близко, пока губы двух мужчин не соприкоснулись. Первое касание было легким и нежным. Господин нежно погладил губами верхнюю губу Рауса, словно хотел ощутить их мягкость и тепло. Раус немного задержал дыхание, откликаясь на это легкое прикосновение, и внутри него зародилось неуверенное, но одновременно огненное желание продолжить поцелуй.       Второе касание было уже более настойчивым. Господин глубже прижал свои губы к губам Рауса, и они стали исследовать друг друга с большей страстью. Он позволил своему языку аккуратно скользнуть по губам Рауса, и тот открыл рот, приглашая его внутрь.       Третье касание было полным жажды. Их языки встретились в жарком поцелуе, становясь частью друг друга. Господин проник внутрь Рауса, и они скрепились в этом сладостном бое желания, словно две враждебные противоположности души, наконец объединились воедино.       Поцелуй был сладким и одновременно жгучим, словно пламя, охватывающее их обоих. Раус ощущал, как Господин завладел его разумом и телом, и он отдался этому огненному поцелую без остатка.       К ласкам губ и языка присоединились горячие руки Господина, что нетерпеливо исследовали хрупкое тело парня. Пальцы скользили по рукам, груди, животу, бёдрам и ягодицам, заставляя Рауса изгибаться в жарком порыве. Зарывшись ногтями в мускулистую спину Господина, Раус словно пытался разорвать рубашку. Шезму зарычал в губы парня, чувствуя, как пылкое желание рвётся наружу и находит свои пути на волю в области ниже живота.       Господин и Раус оба оказались в состоянии крайнего возбуждения, которое отняло у них последние остатки сил и здравого смысла. Теперь власть над ними перешла от разума к инстинктам и желанию, что двигало ими.       Господин продолжал свои поцелуи, спускаясь ниже, к шее Рауса. Его губы исследовали каждый сантиметр его кожи, целуя и покусывая, как жаждущий искушенный гурман, наслаждающийся дивными вкусами. Раус издал негромкий стон, отзываясь на каждое его прикосновение, а тело трепетало от удовольствия.       Шезму был мастером соблазна и наслаждения, и он знал, как довести Рауса до предела. Он продолжал целовать и жадно покусывать шею, словно хотел отметить её своими следами, чтобы никто другой не смел прикасаться к этой территории хрупкого тела. Зубы мужчины оставляли легкие следы на коже Рауса, вызывая еще больше возбуждения у обоих.       Раус не мог сдерживаться и буквально пригвоздил Господина к себе, словно он был его оазисом удовольствия. Всё вокруг замирало, и в этот момент было только двое из них, слившихся в этой жгучей ночной симфонии.       Внезапная перемена в Господине была поразительна. Он превратился в животное, отбросив всякую церемонность и приличие. Глазами, искрящимися похотью, он приступил к похищению, как дикий зверь, готовый разорвать все преграды на своем пути.       С жадностью и бесшабашностью Господин принялся рвать пуговицы на рубашке Рауса. Его зубы шли по одной пуговице за другой, словно голодное животное, от которого не укрыться. Ткань стонала и лопалась под этой жестокой атакой, и Раус чувствовал, как дыхание едва задерживается от возбуждения.       Господин проявлял неудержимое желание овладеть Раусом, словно воплощение его главных желаний. Он был лишен всякого стеснения, двигаясь смело и безумно, словно готов был проникнуть в самую глубину этого водоёма страсти, пока не останется ничего кроме него и Рауса. Бледная кожа и хрупкое тело Рауса со сладкими изгибами постепенно оголялось.       Шея Рауса была стройной и утончённой, словно самая тонкая ваза. Ключица выглядела точно изящный мостик, соединяющий две области чистоты и нежности. Руки Рауса были длинными и тонкими, подобно струнам на инструменте, готовые поразить нотой горячего пламени. Господин прокладывал свой путь по их контурам, наслаждаясь каждым прикосновением к мягкой коже, что казалась такой невероятно нежной и уязвимой. Торс Рауса выглядел как каменный артефакт, олицетворяющий идеал пропорций. Господина сводили с ума ягодицы парня, столь соблазнительно выпуклые, словно приглашая к прикосновению и исследованию. Их мягкая форма и сладкий округлый контур украшали его тело, словно подпись художника на произведении искусства.       Попутно снимая уже с себя одежду, Господин не останавливался. Раус не понимал, что происходит. Только чары Шезму действовали на него гипнотически, и он не желал останавливается. Медленно полетела в сторону рубашка Шезму, а затем штаны вместе с нижним бельём…       Оголенное тело Господина Шезму было грозным и мощным, будто скульптура бога величия и страсти. Его массивные плечи были широки, и мускулистые руки говорили о силе и власти, которыми он владел. Каждый мускул на его теле был ясно выражен, словно изваяние, высеченное из кристалла. Грудь Господина была массивной и упругой, притягивающая внимание и желание. На ней отчетливо выступали мускулы, создавая впечатление неотразимой силы. Его пресс — каменный щит, защищающий Шезму от всякого препятствия. Каждый прокачанный кусочек его живота словно был вырезан из камня, а красивые контуры возбуждали ещё сильнее. А то, что находилось ниже живота… принуждало дыхание остановиться.       Господин поднял Рауса на руки. Оба разгорячённые мужчины, готовые начать то, чего так ждали, а особенно Шезму. Их тела уже покрывались капельками пота, что сияли на лунном свете подобно лазурным кристаллам в тёмной пещере.       Шезму повернул Рауса на живот, а сам лёг сверху, придавливая своим массивным телом к мягкому дивану парня. Тот выгнулся в пояснице и томно застонал, чувствуя как его гладкую спину уже, исследуя, ласкали губы и зубы Господина. Но что ещё напрягало, ощущение властных пальцев Шезму на упругих ягодицах. Он медленно раздвигал их в стороны. Сердце Рауса замерло, он напрягся всем телом, и Господин это почувствовал. Приблизившись к уху, грубый шёпот вызвал мурашки по всему телу:       — У тебя ведь никогда не было? — вторая рука сжала шею Рауса, заставляя парня жадно хватать воздух ртом. — Не волнуйся. Я всё сделаю сам.       — Г-господин…       И только Раус понял, к чему всё дело идёт, в груди заискрило волнение. А вдруг что-то пойдёт не так? Вдруг он почувствует адскую боль?.. Все вопросы так и остались без ответа, так как в сознание ворвалось совершенно новое и необузданное ощущение. Господин ввёл один палец внутрь. Резко, неожиданно и грубо. Раус выгнулся только сильнее и вскрик заполнил тёмную комнату. Из глаз внезапно потекли мелкие слёзы, а ком в горле застрял вместе с дыханием. Шезму прикусил губу, зажимая рот Рауса рукой:       — Тише… Не волнуйся…       Господин двигал своим пальцем внутри Рауса сначала медленно, не спеша, позволяя парню немного привыкнуть к новым ощущениям. Но привыкнуть было сложно… слишком сложно. Боль, граничащая с возбуждением, играла войну в теле Рауса, разрывая его на мелкие кусочки. И вскоре добавился ещё и второй палец… Раус хныкал, извивался в руках Шезму, пытался хоть как-то выбраться из пут этой пытки-ласки. И каждый стон, каждый вскрик возбуждали Господина только сильнее. И Раус чувствовал Шезму… чувствовал, как сильно он хотел парня, как едва мог сдерживать свой пыл.       Шезму двигал пальцами внутри настойчиво, нетерпеливо, одновременно целуя шею Рауса, оставляя сладкие засосы на ней. И только сейчас, отойдя от резкого шока, Раус ощутил липкость и влагу на пальцах Господина. Всё ещё хныча, задыхаясь от острого опыта, парень повернул голову вбок, где на столе стояла странная крохотная емкость с жидкостью внутри, похожая на какое-то ароматическое масло, но это было явно не оно… Но Раус понимал одно, что это именно из-за подобной жидкости сейчас внутри бушевали настолько противоречивые ощущения: липкие, скользкие, но помогающие Господину свободнее двигать пальцами.       Вскоре и добавился третий палец, что вовсе сразил терпение Рауса наповал. Он выгибался и стонал от каждого движения Господина. Его тело стало абсолютно податливым и покорным под мускулистым телом, словно готовым принять всё, что Шезму предложит. Раус пытался сопротивляться ногами, но Господин был слишком сильным и непоколебимым, как каменная стена, не давая ему ни единого шанса на побег.       — Приготовься Раус. — прохрипел Шезму.       Он обхватил тело парня руками, поднимая выше для удобства. Мускулистые ладони сжимали грудь Рауса, ласкали напряжённые соски, опускались к животу и ниже…       — А-ах… Господин, п-прошу… остановитесь. Я не… не могу.       — У тебя был шанс оттолкнуть меня. Но ты не сделал этого. Думаешь, я смогу теперь остановиться, когда я так хочу уже завладеть тобой?..       Горячее тело Шезму прижималось к спине Рауса сзади. Массивная грудь вздымалась от тяжёлого дыхания, что жгучими потоками вырывались изо рта Господина вперемешку с протяжными стонами.       Мгновение, и Раус уже чувствовал Господина совсем близко… настолько, что он знал: их тела соединятся уже скоро. Внезапный рывок Шезму вперёд заставил Рауса содрогнуться от неожиданности и удивления. В этот момент, когда Господин проник внутрь его так решительно и грубо, всё ощущения взорвались подобно тысячи вулканам, бушующих во внутреннем мире. Изо рта Рауса вырвался крик, наполненный невольными экстазом и сладострастьем. Этот крик перемешался с тягучим стоном, который выходил из его глубины, открывая врата невероятных ощущений и эмоций. Из глаз брызнули слёзы, а хрупкие руки сжали массивные — Господина, — цепляясь ногтями за грубую кожу, оставляя крохотные царапины, но это лишь сильнее заводило Шезму. Мужчина, заполняя Рауса до краёв внутри, закатил глаза, выпуская из груди громкий и грубый стон удовольствия, походящего на рычание монстра.       Господин двигался с безудержным вожделением: он был как огонь, который пожирает всё вокруг, и Раус сгорал в этом пламени. Он отдавался опьяняющему опыту, падая в бездонную пропасть желаний Шезму. Раус хватался руками за всё, что только можно, чувствуя, как внутри всё горит. Он кричал, стонал, рыдал — не мог совладать со своими эмоциями.       Диван скрипел под двумя мужчинами, что в безумном танце скрепили свои тела, двигались одновременно: один — направляя другого, а другой — поддаваясь первому.       Но Господин хотел совершенно иной ракурс видеть перед собой: грудь Рауса, его соски, красивый живот, красное лицо и мокрые от слёз глаза. Он внезапно потянул Рауса за собой, уже садясь на диван, оставляя парня сверху.       Шезму припал к груди Рауса губами, лаская её языком, не останавливая движения. Он входил глубже, жёстче, грубее, не останавливаясь ни на секунду. Пот уже стекал по обоим телам тонкими ручейками. Раус сжал мокрые волосы Господина, запрокинув голову назад, не переставая стонать. И плевать уже, что кто-то может услышать, если уже не услышали. Сейчас здесь, в тёмных покоях, были только страсть, стоны и Господин…       Шезму сжимал ягодицы Рауса в глубоком наслаждении, раздвигая их ещё сильнее, звонко хлопал по одной из них ладонью.       — Гос… подин… — Раус, еле говоря, задыхался от того, насколько глубоко Шезму оказывался. Каждая секунда — будто рай и ад одновременно. — Мед… ле… ннее… Пожа… луйста.       И вдруг их взоры встретились… Глаза Господина — точно хищник, наконец поймавший свою жертву в цепкую ловушку, а Рауса — заплаканные, уставшие, полные мольбы, красные. Между их взглядами заплясали яркие искры. Шезму замедлил движение и засмотрелся в эти красивые зрачки невинных глаз. Они подчинялись и оставались при себе, умоляли, но принимали. Толчки стали нежнее, а ласки не настолько грубыми. Господин прильнул ближе к Раусу и утянул его в страстный поцелуй. Их губы умело шли навстречу, языки соединялись воедино, лелеяли друг друга. Шезму откинулся на спинку дивана, двигаясь внутри теперь нежно, осторожно, от чего Раус внезапно почувствовал в этой пучине боли некое наслаждение, и он в какое-то время сам начал брать контроль. Внутри было тепло, чувство наполненности отбирало все силы, но Раус не останавливался. Он двигался вниз вверх, срывая с губ Господина ещё больше стонов.       Пик наслаждения уже достигал своей точки. Котёл возбуждения наполнялся до краёв — теперь не было места для того, чтобы держать всё в себе.       — Раус… — прошипел сквозь зубы Господин, закатывая глаза. — Я не… не могу…       — Ох, Вселенная! — Раус запрокинул голову, не в силах сдерживать то, что рвалось на волю.       Раус поднялся на вершину сладостного восторга, чувствуя, как впервые он испытывает эти ощущения от слияния двух жаждущих тел… Господин прикусил губу, наблюдая за этой потрясающей картиной, когда возбуждение Рауса отпечатывается ещё и на теле самого Шезму. И когда он тоже чувствовал, что близок, не смог сдержаться от самого громкого стона… Господин погрузился в безумный экстаз, зажмурившись… Его пальцы больно сжимали ягодицы Рауса, но эта боль теперь ощущалась гораздо иначе. Почувствовав странное тепло, Раус ахнул и невольно сжал Шезму внутри, делая ему ещё приятнее. Господин зарычал от удовольствия, прикусив губу.       Вскоре они оба лежали на диване, уставшие от огненного танца, вспотевшие от накала чувств, их дыхание разгоряченное и неспокойное. Раус устроился на груди Господина, словно на нежной подушке, наслаждаясь его теплом и биением сердца, которое звучало как мелодия влечения. Шезму ласкал спину Рауса медленными движениями пальцев вверх-вниз, словно играя на струнном инструменте. Господин прикрыл глаза и прижался носом к шее парня, прижимая его к себе.       — Отныне, когда мы только двое, — прохрипел Шезму, — я хочу, чтобы ты называл меня по имени.       Разум Рауса всё ещё был затуманен. И он совершенно не знал, что вскоре об этом может пожалеть…

***

«Тридцать минут спустя.»

      Люмин вытирала мокрый от пота лоб и рычала вне себя от ярости. Ничего не получалось! Ничего! Она использовала всевозможные методы, которые ей доступны, проверила каждый сантиметр комнаты. И до сих пор ничего.       — Крысиный дьявол, чтоб тебя. — процедила сквозь зубы Люмин, ударив кулаком в стену, но сразу же вскрикнула от боли, пронзившей костяшки пальцев. — Демоны!       Путешественница потратила уже так много времени, что, кажется, уже ничего не выйдет. Кто-то обязательно может прийти, увидеть трупы охранников, а затем и её. Тогда можно считать план полностью проваленным.       Сев на холодный пол, Люмин прикрыла лицо руками. Она погрузилась в мысли, чтобы проанализировать, что здесь уже смогла рассмотреть и, может, если скрепить некоторые факты воедино, то пазл соберётся?       И пока Путешественница думала, где-то вдалеке послышались шаги… несколько. Девушка не сразу это заметила, поэтому реагировать было уже достаточно поздно. Но только она услышала эти звуки, Люмин вздрогнула, будто от неспокойного сна. Она поднялась на ноги и начала оценивать ситуацию.       Люмин приняла решение спрятаться в бальном зале, так как в этой маленькой комнате она, как в ловушке. Протиснувшись между стенами, Путешественница влетела в роскошный зал, поворачивая голову в разные стороны, ища место, где спрятаться. Но помещение было слишком просторным — прятаться проблематично. Однако, времени не было, так как сквозь звуки шагов добавились ещё и голоса. Один из них до боли знакомый: грубый, опасный, угрожающий. Люмин знала кто это…       — Неужели так сложно было мне об этом сказать?! — голос Господина разливался злобным эхом по коридорам.       — Простите ещё раз, Господин. — прозвучал второй голос, испуганный и более высокий. — Мы просто не хотели вас тревожить…       — Вы же знаете, как мне важны алые камни! Без них я как без рук! Неужели так сложно было сказать, что завалы после нападения драконов разобрали?       — Простите, Господин. — ещё другой голос выдавал сильное волнение. — Вы ведь так часто заняты. Всё едете куда-то, либо разбираете какие-то документы. Мы не могли время найти.       — Бездельники. — после этого слова прозвучал звук, словно кому-то дали пощёчину, причём неслабую…       — А-а-ай!       Люмин затаилась за одной из портьер в углу бального зала; сердце бешено колотилось, когда она прикрыла рот рукой, чтобы задержать дыхание. Её уши напряженно воспринимали каждый шорох и звук, доносящийся изнутри.       — Что за запах? — спросил Господин. — Кровь?..       Тишина… а потом вскрик сразу всех, кто был рядом с бальным залом:       — Какого демона?!       В бальный зал с грохотом и яростью вломился Господин, осматривая всё вокруг. Он резко обернулся к двери и сказал нескольким слугам:       — Уберите тела с дороги! Поднимите весь замок на уши! Живо!       Несколько торопливых шагов засуетились в коридорах, а Господин наоборот прошёлся вперёд. Люмин раздвинула портьеры в сторону, чтоб была хотя бы крохотная щель.       Господин тут же повернул голову в сторону склада алых камней. Проход, конечно, был всё ещё открыт. Шезму зарычал и протиснулся между стенами вглубь тёмной комнаты, а затем так же яростно вышел из неё. Он сделал глубокий вдох и обвёл бальный зал хищным взглядом.       — Думаешь я тебя не найду? — прошептал Господин. — Я знаю, ты где-то здесь. Я знаю, кто ты… Это слишком предсказуемо.       Люмин сжала кулаки. Она была готова к драке… Знала, что найдёт, чувствовала, ведь иначе быть и не могло. Ведь тот, с кем она имела дело — не простая особь.       Адреналин скользил по венам Путешественницы, словно раскалённый поток лавы, придавая сознанию острые контуры и увеличивая чувствительность ко всем звукам и движениям вокруг. Нервное напряжение заставляло тело Люмин дрожать незаметно, и она с трудом удерживала своё дыхание, чтобы даже самый слабый шум не выдал её присутствия. Путешественница чувствовала себя одинокой и уязвимой, будто заблудившаяся птица в гуще леса вместе с хищником. Она уже хотела сжать в руках Глаз Бога, чтобы хоть как-то настроить контакт с Чжуном Ли, но даже не знала, как эта связь будет работать. Ей приходилось лишь молиться…       Резкое рычание Господина встряхнуло бальный зал. Стены завибрировали и треск прошёлся по полу. Люмин едва смогла устоять на ногах. В груди заныло от страха… Все свечи в зале погасли, словно пронёсся сильнейший сквозняк. Остался лишь густой мрак.       И вдруг резко из-под ног Господина начала расплываться алая жижа, словно он начал истекать той кровью, которую задолжал, убив сотни жизней. Она растекалась по сверкающему полу подобно заразе и не планировала останавливаться. Руки Люмин нащупали рукоять меча, а взгляд её стал гораздо увереннее… Из алой лужи вверх поползли знакомые уже щупальца: длинные, толстые, скользкие и ужасающие. Хлюпающие звуки вызывали тошноту.       Руки Господина вздымались до небес: он управлял щупальцами, приказывал им, показывал свою власть. И они слушались, резко заскользив по полу в разные стороны бального зала. Люмин начала щупать карманы в поисках Глаза Бога, что дал ей Чжун Ли, но тут за ногу зацепилось одно щупальце. Противное, скользкое ощущение вызывало отвращение. Путешественница вскрикнула, когда оно потянуло её из-под портьера прямо к Господину.       Шезму, заметив её, коварно улыбнулся, но медлить уже не хотел. Слишком много он терпел, слишком много играл… На его руке тут же начала скапливаться кровавая паутина, что постепенно собиралась в области кулака, и вскоре кровь собиралась в форму кувалды, что с лёгкостью могла оглушить и нанести увечья противнику.       Когда Путешественница оказалась совсем близко к Шезму, тот занёс руку над головой и направил прямо на Люмин. Девушка хотела увернуться, отбить удар мечом, но второе щупальце закружилось вокруг её руки, а затем и второй. Путешественница закричала, взывая к магии, но было уже поздно.       Но внезапно вокруг Люмин образовалось янтарное свечение, а за мгновение образовался толстый щит. И только он появился, кровавая кувалда встретилась с этой мощной защитой. По щиту моментально пошли трещины. Господин был в замешательстве, но лишь на секунду, однако и этой секунды Люмин хватило, чтобы вырвать одну руку, схватить меч и отрубить остальные щупальца.       Путешественница пнула Господина в колено. Тот отскочил назад, смотря на Люмин, что теперь была окружена яшмовым щитом, который создал Чжун Ли, как и обещал.       — Вижу, твой Гео Архонт проворачивает фокусы? — Шезму облизнулся, чувствуя, как начало битвы его понемногу закаляет на действие. — Но это ненадолго.       Шезму молниеносно ринулся вперёд, разорвав дистанцию между собой и Люмин. Та сделала кувырок в сторону, оставив после себя огромный наколдованный камень, что сбил Господина с ног. Но равновесия он не потерял, лишь замешкался на секунду.       Азарт, что проснулся в этом монстре, был беспощадный. Господин выставил свободную руку вперёд. Ладонь озарилась ярким сиянием, и вскоре из неё вылетел алый сгусток крови со странным свечением.       Люмин выставила руку в ответ, образовывая каменный щит перед собой. И как только шар с камнем соприкоснулись, произошёл взрыв. Обломки и кровь разлетелись по области, пачкая лицо и одежду Шезму, а также яшмовый щит вокруг Путешественницы.       Но Господин не терял времени. Он пробежался вперёд, занося кровавую кувалду над головой. Люмин готовилась отбить атаку сверху, но Шезму проскользил влево, делая обманывающий выпад снизу. Кувалда ударила по щиту в области правого колена Люмин, образуя ещё одну крупную трещину. Путешественница ахнула и перекатилась вбок.       Люмин поняла, что Господин действует хитро и опирается на обман. Путешественница решила это использовать против него же самого. Она подняла руку вверх и несколько длинных, острых камней вынырнули из-под земли, зависая в воздухе. Но в следующую секунду они полетели вперёд, настигая голову Шезму. Тот готовился создать кровавый щит сверху, но камни внезапно изменили свою траекторию и полетели вниз: к ногам Господина. Он не ожидал подобного, но, будучи опытным бойцом, реакция позволила ему действовать быстро и грамотно. Шезму сделал кувырок вбок, попутно превращая кровавый щит в алое метательное копьё. Камни прошлись по касательной, скользя по полу, а копьё рассекло воздух прямо к Путешественнице. Она пригнулась, но из-за длинного щита, копьё задело защитную оболочку. И в следующее мгновение щит разбился вдребезги. Люмин ахнула от удивления, а Шезму победно оскалился.       Но Путешественница не решалась сдаваться так просто. Она встала в боевую стойку, готовясь ко второму раунду. Однако, внезапный порыв сильной магии откуда-то справа сбил её с ног. Люмин отлетела в сторону на несколько метров, пару раз перекатившись. Боль во всём теле пронзила её. И это была магия кого-то другого… не Господина.       Когда Люмин окончательно оказалась лежащей на полу, вокруг её шеи вновь образовалось скользкое щупальце. Оно сдавливало, не давало возможности вдохнуть, уж тем более встать. Паника охватила тело, сковало крепкими цепями. Люмин хотела сопротивляться, но перед глазами всё плыло. Тьма окутывала девушку в свои когтистые объятия, и последнее, что она видела перед тем, как потерять сознание — ухмыляющееся лицо Господина и совершенно незнакомое, взволнованное, но с искрой в невинных глазах — молодого парня в дверном проёме…

***

«Пол часа спустя.»

      Тёмный лес, где путы веток деревьев возьмут любого в крючковатый кокон, был подозрительно тихим. На земле скрыты влажные листья, топчущиеся под ногами. Вскользь пробегают путаница корней, создавая ловушки, готовые забрать под своды земли, если не быть осторожным.       И именно в этой мёртвой тишине с бледным лицом, будто готовясь к казни, ожидали Люмин её компаньоны. Чжун Ли сидел на стволе упавшего дерева, держа у себя на коленях свернувшуюся калачиком Паймон, что ушла в свои дивные грёзы сновидений. Гадомар’Олур же лежал совсем рядом, слегка укрывая крылом Властелина Камня и Паймон.       Чжун Ли уже чувствовал что-то неладное полчаса назад, поэтому решил создать янтарный щит для Люмин на всякий случай. Однако, сейчас в душе было пусто, будто ничего не происходит совершенно. Он посмотрел вдаль леса — туда, где кривые деревья выстраивались хаотичной тропинкой во тьму. Они манили и шептали о плохом, о том, что могло или уже случилось.       Властелин Камня шепнул дракону, пытаясь не разбудить Паймон:       — Тревожно мне почему-то. Уже час прошёл, если не больше…       — Мне тоже так кажется. — прошептал Гадомар’Олур в ответ, устало рыча. Его огромные крылья слегка подрагивали. — Но поиск склада мог занять много времени. А ещё, зная Господина, он там не один механизм установил.       — Боюсь, нам придётся скоро вмешаться. — Чжун Ли нахмурился, чувствуя, как волнение поднимается в груди. Страх за ещё одну потерянную любовь разъедал сердце. Но нужно было терпение… немного терпения.       — Мы обязательно вмешаемся, — кивнул Гадомар’Олур, — я разрушу весь замок своим огнём, лишь бы найти Люмин. Обещаю тебе, друг. Лично тебе я это обещаю…       Чжун Ли повернул голову в сторону дракона. Он улыбнулся краешком губ и подставил вперёд свою ладонь, как бы приглашая. Гадомар’Олур вытянул шею вперёд, и пальцы Властелина Камня прошлись по чешуе, ласково почёсывая. Дракон прикрыл глаза и позволил себе немного расслабиться хотя бы немного.       — Спасибо, друг. — кивнул Чжун Ли. — Я никогда не сомневался в тебе, не сомневаюсь и сейчас.

***

      Металлический привкус во рту вызывал тошноту. В нос ударил едкий запах крови и сырости. Люмин медленно открыла глаза. Мир всё ещё плыл, разум словно оказался в густом тумане, где не было ни единого лучика света. Тело не слушалось совершенно, а ещё… она не могла пошевелиться ни единым мускулом. Руки намертво прикованы кандалами к стене. Каждый сантиметр болел, будто сама атмосфера внутри беспощадно разъедала кожу.       Проморгавшись, зрение понемногу приходило в норму, но размытость не уходила. Кое-как Люмин смогла разглядеть вокруг серую, маленькую комнатку с решётками впереди, длинный камень в углу с сидящим на нём силуэтом… Когда Путешественница издала измученный стон, силуэт дёрнулся и привстал. Он приближался и приближался. И совсем скоро перед Люмин оказался тот самый молодой парень, что был в дверном проёме тогда.       Путешественница опустила голову и зажмурилась, делая несколько глубоких вдохов и выдохов. А затем, открыв глаза, перед ней предстало светлое лицо. Нежное, невинное, совершенно не похожее на те облики варнов, что ей довелось лицезреть. Он был подобно ангелу среди армии демонов.       — Проснулась?.. — произнёс парень. Голос прозвучал мягко, спокойно, без ноты агрессии или угрозы. А, может, это была всего лишь пыль в глаза, и он ещё сможет показать свою сущность? Люмин не знала; она могла только выдавить из себя:       — Где… я?       — Ты в темнице. Мы здесь только одни. Других заключённых нет. Всех их взяли в армию. Так что никто нас слышать не будет.       Взгляд Путешественницы — полон отчаяния. Вновь в заточении этого замка, как рабыня быть связанной, но теперь уже не на стуле, а к стене кандалами.       — Я не причиню тебе зла. — парень старался держать лицо. — Это не в моём характере. Это уже сделает наш Господин.       Люмин уже коробило от слова «Господин». Парень продолжил:       — Меня зовут Раус. А ты… Люмин, верно?       «Раус, — произнесла про себя Путешественница, собирая разбросанные по сознанию мысли, — что-то знакомое. Точно! О нём говорили те трое воинов. Это… его брата Господин убил? Но он об этом не знает.»       Люмин кивнула на вопрос Рауса.       — Хорошо… Та самая из Тейвата. Но почему ты одна? Где остальные? Неужели сбежали?       — Они не здесь. — выплюнула эти слова Люмин.       — Не скажешь ведь, где?       — Глупо было бы.       — Понимаю. — Раус прошёлся по камере, меряя её шагами. Он старался выглядеть спокойным, но едва заметная дрожь в руках слегка выдавала его настоящее состояние. — Ты уже раз сбежала, но вернулась. Почему?       — Зачем я тебе вообще должна об этом рассказывать?       Подул сквозняк. Мягкие волосы Рауса развеялись, падая на его лицо тонкими прядями. Он медленно повернулся к Путешественнице и проговорил холодным тоном:       — Затем, что это для твоего же блага. Если Господин узнает, что ты ничего не рассказала, в ход пойдут пытки.       Эти слова заставили кровь Люмин вскипеть от напряжения. Она впрыснула:       — Так у вас же есть целый склад алых камней. Насколько я знаю, Господин может благодаря им выслеживать многих, если не всех.       — Верно. — кивнул Раус. — Но ведь на подобное нужна энергия, а Господину она очень нужна в эти времена для более важных дел.       — Ох, ну конечно. — искривилась Путешественница.       — Я не собираюсь с тобой здесь конфликтовать, Люмин. Мне нужен спокойный разговор. Стресса мне уже и так хватает. — Раус посмотрел в сторону, сжимая челюсть. Люмин видела, как он будто борется внутри с чем-то. Словно сотни терзаний в душе дерутся друг с другом, принося ему невероятную душевную боль. Оно и неудивительно, ведь живя в подобном контроле практически всю свою жизнь, боясь сделать правильное решение, а ещё не зная, вероятно, где твой брат, — сердечная пытка обеспечена. Путешественница прищурилась и задала сквозь боль в теле вопрос:       — Ты боишься?       — Я многого боюсь. Как и ты.       — Господина боишься?       Раус остановился… В его воспоминаниях прошлись события, что произошли буквально недавно. Стоны, обнажённые разгорячённые тела, пот, стекающий по лбу, боль и удовольствие, руки, ласкающие практически везде. Прогнав эти мысли, Раус ответил:       — Все на Кламбирте боятся Господина, но одновременно с этим им все восхищаются.       Люмин поняла, что поймала удачную волну. Она решила продолжить задавать подобные вопросы Раусу, пока он не сломается под тяжестью:       — Разве? Разве такими людьми стоит восхищаться?       — Господин — наш правитель. — Раус подошёл ближе. От него веяло запахом дивных цветов. — Он ведёт нас на процветание. Он — тот, кто нам сейчас нужен. Господин — единственный, кто решился на многое, рискуя собственной жизнью. Не каждый бы пошёл на то, на что пошёл он.       — Так говорят те, кому вбили эти слова в голову, как закон, который, если нарушить — можно лишиться головы. Но ведь ты умный парень. Я вижу по твоим глазам, что ты думаешь на самом деле.       — Ничего ты не понимаешь, Люмин. — голос Рауса слегка дрогнул.       — Ты не умеешь прятать ложь. Ты боишься Господина, но не восхищаешься им. Все варны — жертвы его собственных желаний. Он забирает жизни невинных в свои руки и ничего не отдаёт взамен. Хотя… что может стоить так же, как жизнь?       — Ты не жила здесь целую жизнь, чтобы аж так судить…       — А разве мне нужно жить здесь, чтобы понимать всю проблему здесь? Если послушать разговоры варнов, когда они одни, то глаза сразу раскроются. Да даже имя Господина здесь нельзя называть, как какое-то проклятие.       — Говоришь, как мой брат. — горько хмыкнул Раус.       А это была ещё одна ниточка, за которую Люмин могла аккуратно дёрнуть.       — Дейн, верно? — спросила Люмин. — Так звали твоего брата?       — Чт-то? — Раус в шоке обернулся к Путешественнице. — Откуда ты знаешь имя моего брата?       Люмин оставила вопрос Рауса без ответа, продолжая:       — Ты не знаешь, где он, верно?       — Откуда… откуда тебе это известно?! — тело Рауса задрожало от нарастающей злости. — Ты что-то с ним сделала?!       — Не я. — нахмурилась Люмин, но потом её взгляд обрёл сочувствие: — Раус… я вижу, как тебе тяжело. И удивительно, это наша первая встреча и первый разговор, но я уже вижу, какой ты на самом деле. Ты, как и все остальные варны, заложник системы Господина.       — Где. Мой. Брат? — Раус подошёл уже вплотную. Люмин внезапно заметила блеск алого оттенка в его зрачках, горящих лёгкой яростью. Он будто хотел схватить Путешественницу за шею, задушить её, но что-то останавливало его.       — У Господина пробовал спрашивать?       — Что ты… я не смею подобное у него спрашивать.       — В этом и вся проблема. Ты боишься спрашивать его. Боишься его по-настоящему, не просто из-за чистого уважения, как к правителю. Да и хорошего правителя не стоит бояться.       — К чему ты ведёшь? У меня терпение на исходе. У Дейна с Господином всегда были отношения не очень хорошие, поэтому спрашивать его о брате я не хочу.       — Раус… а теперь подумай головой. Что не так с отношениями между твоим братом и Господином? Я уверена, там кроется нечто большее, чем простой конфликт. Я не знаю ни единой детали, но, если ты расскажешь мне…       — Да с чего ты решила, что я тебе что-то большее расскажу?! Ты чужеземка, что вторглась на Кламбирт, и решила, что можешь здесь самовольничать.       — Тогда и я тебе ничего не расскажу. — Люмин искривилась в лице. — Ничего, что знаю про твоего брата.       — Демоны!!! — Раус внезапно ударил в стену кулаком рядом с головой Люмин. Его тяжёлое дыхание походило на звериное, а алые вспышки в глазах ставали только яснее. Люмин вздрогнула, зажмурившись. Цепи дёрнулись и натянулись, издав звенящий звук. — Хорошо! Я расскажу тебе, но… если ты не расскажешь и если всё, что будет рассказано тобой окажется выдумкой для вытягивания из меня информации — я позову Господина.       Раус отошёл на несколько шагов назад. Люмин заметила на кулаке кровь и порезы после удара об стену. Раус, увидев взгляд Путешественницы, спрятал кулак сзади и начал свой рассказ:       — Ты ведь уже знаешь, что мы из Каэнри’ах?       — Знаю. — Люмин кивнула.       — Значит, этого будет достаточно. Как варны на Кламбирт попали, я тебе не расскажу. После того как Господин стал правителем… он почему-то сразу выбрал меня как свою правую руку.       — Господин не всегда был правителем?..       — Об этом я тебе тоже не расскажу. — нахмурился Раус. — В общем, он явно что-то знал больше, чем я, так как, попадя на Кламбирт, варны забыли своё прошлое. Практически всё, кроме своего имени, персональности, родственников, друзей и лучика воспоминаний, что раньше было счастье, которое у нас кто-то отобрал. Все забыли прошлое, кроме Господина. Он явно знал многое. Я не знаю, почему так, но его рассказы были такими правдоподобными, что все верили в это. Господин писал книги о нашем прошлом, нашей истории. Все варны читали их, попутно восстанавливая пазлы в своей голове. Это были события длинной в десятки лет. Но Господин не позволял читать его книги. Он рассказывал мне всё сам. Всё, что считал нужным. Но… оказалось, что всё это время Дейн тоже многое помнил. Тоже не знаю, из-за чего. Будучи ещё молодым, я спрашивал Дейна о нашем прошлом, и брат рассказывал то, что я хотел узнать, но скрывая некоторые детали — я видел это, но не давил. И как-то Господин узнал об этом… Ещё давно я слышал, как они двое ругались в покоях Господина, шёпотом, правда. Но некоторые слова я мог разобрать. Там что-то было связано с моим прошлым. Я уже многое узнал благодаря… неким ритуалам.       — Реквием. — сказала резко Люмин. Раус шумно втянул воздух:       — Откуда ты столько знаешь?! Неужели во время побега узнала?       — Это неважно. Рассказывай дальше.       Раус фыркнул, но продолжил:       — В общем, после этой ссоры Господин запретил Дейну хоть что-то рассказывать мне о моём прошлом. Но мой брат не хотел так просто сдаваться. Он ненавидел Господина, что тот запрещает ему иногда даже просто так говорить со мной. А Господин ненавидел Дейна из-за его рвения и настырности. Дейн много раз говорил мне, что нам нужно бежать хоть куда-то, но я боялся… всегда боялся. И в один момент брат не сдержался и… решил мне многое рассказать. Это произошло совсем недавно. Но эта информация, которую Дейн рассказал, была слишком, видимо, тайная. Господина это разозлило, и он запретил брату видеться со мной. Но Дейн и в тот момент не послушался. Он забрался в мою комнату, рассказал мне очередную историю прошлого и после этого… я его не видел. — Раус затих. Почему-то именно сейчас он будто начал складывать картину происходящего в голове. Но вдруг Раус ударил себя по щеке. — Демоны, зачем я тебе это рассказал!       Люмин молчала, переваривая сказанное. И чем дольше она думала, тем яснее становилась явь. Она произнесла:       — Раус… Ты ведь уже начинаешь понимать?       — Понимать что? — вопрос Рауса был твёрдым.       — Это не обычный конфликт. Это было противостояние за тебя, Раус. Господин не хотел, чтобы ты знал своё прошлое, так как, возможно, как мне кажется… оно бы повлияло как-нибудь на тебя? Не знаю, это лишь теория моя. А Дейн, наверное, наоборот хотел рассказать тебе, так как он твой брат! Он, наверное, не мог хранить всё в себе, зная, что скрывает нечто важное от родного брата.       — Дейн был… отличным братом. — Раус шмыгнул носом. На его глазах выступили пару слёз. — Я… мне хочется вернуть счастливые времена. Ведь я многое вспомнил после рассказов Дейна.       — Раус… — Люмин невольно сделал шаг вперёд, но цепи натянулись, удерживая её на месте. Раус отступил ещё на шаг. В голове пролетали сотни мыслей и воспоминаний. Некоторые догадки он уже прокручивал в сознании, но тут же отбрасывал их, боясь даже думать о подобном, если учитывать ещё произошедшее между ним и Господином буквально недавно… Люмин хотела что-то сказать, но Раус перебил её:       — Теперь твоя очередь. — голос был безэмоциональным, но нервное дыхание говорило за себя. Путешественница вдруг осознала, какова может быть реакция его, что может произойти. Да и поверит ли он вообще? Однако, другого выбора у Люмин не было. Она сама наступила на этот скользкий путь и должна пройти его до самого конца.       — Раус… когда я проникла в замок, я услышала разговор воинов у бального зала.       — Тех, которых ты убила? — прошипел Раус. Путешественница опустила голову вниз, будто ей было стыдно за это. Но сразу же вернула взгляд на парня, делая глубокий вдох:       — Иначе было невозможно. Либо они, либо я. — Люмин напряглась от слов, которые хотела сказать… — Тем не менее… Раус, прошу, ты лучше поверь мне. Ты слепо шёл на поводке у Господина. Я вижу в тебе испуганного мальчика, что пережил тяжкое прошлое. Ты метался со стороны в сторону: от Господина к Дейну — я чувствую это, даже не зная, что было на самом деле. Я могу только предполагать твоё состояние в те моменты.       — Не… не тяни. Пожалуйста. Скажи, как есть. — Раус сжал губы в тонкую линию.       — Раус, твой брат… он… Господин его убил. Сжёг заживо, а тело… выбросил в лес.       Тишина. Такая громкая, звонкая, сейчас совершенно неуместная. Раус молча впитывал слова Люмин, словно они были пронзительными стрелами, проникающими в самое его существо. Сердце начало бешено колотиться, а горло пересохло, не позволяя вымолвить ни слова. Всё вокруг смешалось в серое пятно, и парень почувствовал, что теряет опору под ногами.       — Это не может быть правда. — почти беззвучно прошептал он, однако его слабый возражающий шёпот померк перед звучной, жуткой истиной.       Его руки судорожно сжались в кулаки, а ноги словно перестали слушаться. Раус опустился на колени, его взгляд устремился в пустоту, словно он хотел отыскать там хоть какую-то опору для своих разбитых чувств. Слезы начали наворачиваться на его глаза, но он отгонял их, не желая проявлять слабость перед Люмин. Он чувствовал, как внутри его горит ярость и безысходность.       Раус пытался представить себе ужас, который переживал его брат, но представить такое было невозможно. Он отказывался верить, что его брат мог столкнуться с такой ужасной судьбой.       Теперь Раус ощущал себя полностью изолированным от мира, непомерная боль и гнев затмевали его способность доверять кому-либо. Он смотрел вдаль, словно ища ответ на вопросы своего ушедшего брата.       — Нет… нет-нет… — прошептал он, и его голос зазвучал сломлено и испугано. — Я не верю тебе.       — Раус…       — Я НЕ ВЕРЮ ТЕБЕ! — Раус поднялся, замахнулся и ударил Путешественницу в лицо кулаком.       Кулак Рауса ударил Люмин с силой не только физического боли, но и всего бессилия и гнева. Его действия были результатом сломленного и запутанного разума, который искал способ выпустить всю свою злость на мир вокруг. Люмин отшатнулась от неожиданного удара. Цепи зазвенели. Путешественница хотела прикрыться руками, но цепи держали её на месте, не давая пути для отступления.       — Ты лжёшь! — удар. — Лжёшь! — ещё удар. Кровь Люмин отпечаталась на кулаке Рауса. — КАК ТЫ СМЕЕШЬ О ТАКОМ ГОВОРИТЬ?! — глаза Рауса окрасились красным оттенком. Они сверкали пламенем ярости, пламенем безумия… Он хотел рвать, метать, стереть весь мир в прах. Сила безумия потекла по его венам, заставила его подчиниться, стала им.       На лице Путешественницы отобразились следы побоев, синяки, кровь, что текла из носа. Но Раус не останавливался. Следующий удар пришёлся прямиком в живот. Люмин вскрикнула и согнулась настолько, насколько цепи позволяли ей.       — Раус… о-остановись! — едва слышный крик пронзил камеру. — Прошу! П-послушай.       Раус зарычал, точно демон. На лбу вздулась вена, слезы стекали ядовитыми ручьями. Он приблизился вплотную к Путешественнице и взял её за шею, сдавливая с невероятной силой. Люмин не понимала, что делать. Всё, что ей оставалось — сквозь боль в лице достучаться до Рауса словами. Шею словно сдавливало тисками, крепкими и стальными, но даже так девушка старалась говорить:       — Р-раус… послушай! Мы… кха-кха… поможем! Пос…лушай меня.       Хватка на мгновение ослабла.       — Я… я не вру. — Люмин задыхалась. Слёзы от нехватки воздуха потекли и по её щекам. — Поверь… пожалуйста!       — КОМУ МНЕ ТЕПЕРЬ ВЕРИТЬ?! Я УЖЕ НИКОМУ НЕ ВЕРЮ!       — О-об… этом говорили в-воины… те нович…чки.       — У ТЕБЯ НЕТ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ!       — Н-нет, но… если… если ты меня сейчас убьёшь, то… в-всю ж-жизнь будешь во… власти Г-господина, что так и… и будет тебя за н-нос… во…водить…       — А-а-ррг! — Раус зарычал и отступил на несколько шагов назад. Люмин, кашляя, пыталась отдышаться.       Вновь упав на колени, Раус прикрыл глаза. Его тело, переполненное яростью, теперь смиренно дрожало, словно пленник цепей неощутимых. Однако вскоре оно стало трястись не от гнева, а от обиды, как море горьких слёз, от боли, пытливо клюющая его душу, и от тоски, что тяжёлым камнем легла на его сердце.       Руки закрыли лицо, будто неприступная крепость, стремясь укрыть свою слабость от мира, от самого себя. Но в глухой тишине комнаты раздались громкие всхлипы, нежным штормом проносясь над забытым маяком.       Такое было мгновение, когда небо склонилось к земле, а земля, казалось, затаила дыхание. В этом трагическом моменте душа Рауса распахнулась перед миром, как звездное небо в ночи, и в ней горели миллионы эмоций, яркие созвездия на черном полотне.       И время замедлило свой бег, чтобы жизнь могла собраться в единую гармонию с муками человеческой души. Вселенная затаила дыхание, ожидая исхода.       — Раус… — отдышавшись, Люмин простонала от боли в теле, но говорить не прекратила: — прошу, послушай меня… Я здесь не одна. Здесь, недалеко, есть Чжун Ли, человек, которому я доверила свою душу. Здесь есть Гадомар’Олур, дракон, который нам помогает, чем может. Есть Паймон, что поддержит своими добрыми словами. Мы боремся против Господина, против его злодеяний. Он хочет напасть на Ли Юэ в порыве… мести. Но ведь его методы — ужасающие даже для варнов. Раус. Я вижу, ты страдаешь здесь. Если ты меня отпустишь… я помогу тебе. Мы поможем… Мы заберём тебя с Кламбирта, приютим в Ли Юэ.       — Ты… ты вообще слышишь себя? — слёзы Рауса не переставали течь. — Как? Чтобы меня приютили мои же враги?       — Мы не враги тебе, Раус. Я не хочу быть твоим врагом. Враг — Господин. И он единственное здесь зло.       — Я не могу… не могу. Я боюсь! Это мой долг! Я… — Раус снова и снова прокручивал, что произошло между ним и Господином буквально недавно. Это было так странно, так нелепо, так… мерзко. Раус не понимал, почему, но Путешественнице хотелось верить… Она говорила так чисто, так открыто, как никто другой, кроме Дейна. Раус не знал, может ли он доверять Господину, и может ли доверять ей. Он оказался между двумя огнями, прижатый с двух сторон. Абсолютно разные противоположности. Душевные весы взвешивали все за и против. Он долго сидел, плакал, размышлял… Что-то казалось, верным, что-то — нет. А Люмин выжидала. Ждала ответ так долго, так терпеливо. Она знала, что сейчас творится в сердце Рауса, и какая буря там бушует, но ждала…       И внезапно Раус поднялся с колен. На ватных ногах подошёл вплотную к Люмин. Их взгляды встретились. Потерянные глаза Рауса будто всё ещё пытались найти ложь в Путешественнице, но та смело держала зрительный контакт, не смела отворачиваться. И уже совсем скоро Раус достал из кармана маленький ключик. Треск, щелчок… И стальные оковы наконец освободили руки Путешественницы. Та едва не упала, почувствовав свободу, но Раус удержал её дрожащими руками за плечи.       — Беги отсюда. — прошептал Раус. — Беги и не оглядывайся.       — А ты? Ты согласен со мной бежать?       — Нет. — Раус всхлипнул. — Я остаюсь здесь. Я не могу.       — Раус, пожалуйста…       — Я что-нибудь придумаю. — его глаза старательно пытались не цепляться за взгляд Люмин. Но та знала, что эти слова — не окончательное решение Рауса. Он будет думать и, возможно, удача улыбнётся ей… Однако, даже так Люмин не могла убежать отсюда без алых камней, иначе какой смысл?..       Но внезапный взрыв где-то вдалеке заставил их обоих вздрогнуть.       — Что это?! — вскрикнул Раус.       Рычание вдалеке, величественное, уверенное, устрашающее такое знакомое… Оно раскатом грома прошлось по замку, по всем коридорам и комнатам. Люмин знала ответ, знала кто это и знала, зачем он здесь.       — Гадомар’Олур. — прошептала Люмин.