Таинственные записи»
***
Головы в глубоком поклоне всех присутствующих, стоящая на одном колене Нин Гуан, её слова… Всё это Люмин уже не осознавала после обращения госпожи Воли Небес к Чжуну Ли. Она назвала его… Мораксом. Одна карта этой треклятой колоды тайн открыта — и откроется ещё больше сегодня. Чжун Ли прикрыл глаза, сделал глубокий вдох. Мышцы напряглись, грудь вздымалась от дыхания — Люмин могла ощущать каждой клеточкой тела тяжесть души Властелина Камня. Паймон, всё ещё не веря своим глазам и ушам, прошептала Путешественнице: — Неужели это… всё? Конец тайнам? Люмин повернула голову к Паймон и одарила её полным непонимания взглядом. Та сжала губы в тонкую линию, оборачиваясь к Адептам. Чжун Ли, будучи божеством в теле человека, действующий по правилам, несвойственные ему, не мог больше ничего чувствовать, кроме понимания, что последует дальше. Он был спокойным, а напряжение внутри тела Гео Архонта — ничто иное, как неожиданность, что было присущим для Властелина Камня. Ведь кто, если не он, будет держать хладнокровность до самого конца, срывая злость лишь на моментах наивысшей точки кипения? Легко, практически незаметно, Люмин скользнула своей рукой по спине Чжуна Ли, поглаживая, выражая поддержку. Касания её пальцев, даже такое аккуратное, действовало на Властелина Камня исцеляюще на душу. Под подушечками женских пальцев, под слоем одежды играли напряжённые мускулы мужчины, извивались от каждого дыхания, поддаваясь ритмам эмоций, что уже проигрывали рукам Путешественницы. Девушка приказывала им отступить и дать волю спокойствию. Раус отступил на шаг, нервно сглотнув. Подобно слепому котёнку, парень смотрел по сторонам, пытаясь где-то увидеть ответ на происходящее. Люмин взглянула на него через плечо, незаметно помотала головой, намекая, чтобы тот не волновался и не боялся. Она рядом с ним. Обещала, что будет оберегать и не посмеет нарушить своё же слово. Нин Гуан всматривалась в глаза Гео Архонта без капельки страха. Её твёрдый голос зазвучал по всему залу: — С твоим приходом у нас появилась надежда. Мы все знаем, что ты отправился на покой, что теперь ты проживаешь человеческую жизнь, но… мы не справимся без твоей помощи. И я уверена, у вас есть что рассказать, — Нин Гуан обвела взглядом Люмин, Паймон и даже Рауса. — Вместе мы победим зло, какова цена не была бы у этой победы. Ли Юэ будет жить, процветать дальше, если собраться воедино. Чжун Ли ступил к Нин Гуан. Шаги отдавались гулкими звуками по керамическому полу. Оказавшись прямо перед ней, Властелин Камня смотрел сверху вниз, будто возвышался над всеми. Но внезапно он произнёс: — Уже прошли времена моего правления. Сила Архонта во мне сохранилась, но сущность поменялась. Пожалуйста, поднимитесь, госпожа Нин Гуан, ведь это я должен склонить перед вами голову после всего, что вы сделали для Ли Юэ. В глазах Воли Небес заплясала искра то ли гордости, то ли удивления, но она уверенно поднялась, оказавшись теперь наравне с бывшим Гео Архонтом, будучи гораздо ниже него. — Теперь я человек, — продолжил Чжун Ли. — И хочу, чтобы ко мне относились как к человеку. Нин Гуан хотела склонить голову в согласии, но, сдержавшись, просто сдержанно кивнула: — Как тебе будет угодно, Моракс. Имя резало слух Чжуна Ли, но он решил не исправлять ещё и это. Он осмотрел других Адептов, наблюдающих за сценой с честью. Взгляд остановился на Защитнике Яксы. Столкнувшись глазами, между ними засияла нить прошлого ярким светом: путь, по которому они вместе ступали годами, победы и поражения, настигнувшие их, потери Босациуса, Индариасы, Бонанасы, Меногиаса — всех Якс. Сердца, облиты кровью, ныли от тоски и безвыходности, но теперь, встретившись, надежда вспыхнула вновь. Чжун Ли снова посмотрел в глаза Нин Гуан: — Я обещал всем Адептам лично и обычным людям в душе, что если придёт смерть за Ли Юэ, попытается как-то нарушить баланс, сломить нас, то я этого так не оставлю. Поэтому… да, мы все будем вместе во веки веков. Нин Гуан повернулась к Адептам и подняла руки, словно к небесам: — Тогда прошу всех занять свои места. Собрание начинается… И все направились в центр зала. Конечно, некоторые Адепты не принимались использовать свой человеческий облик, поэтому просто останавливались около длинного стола, пока остальные занимали свои места на стульях. У всех на душе скребли кошки от чего-то: то ли от волнения, то ли от возбуждения перед раскрытием многих тайн. Все эти дни неизвестного уныния, безнадёги скопились серыми тучами над головами жителей Ли Юэ и, возможно, прямо сейчас появится шанс для крохотного лучика яркого солнца. Нин Гуан ещё раз осмотрела присутствующих, одевая маску хладнокровности: — Наконец-то этот момент настал, — она прикрыла глаза и вдохнула глубже, словно всё ещё не верила в происходящее. — Итак, давайте начнём издалека. Я бы хотела узнать побольше о тебе, молодой человек. Вчера мне тебя представили… Раусом, верно? Дыхание Рауса участилось. Внутри всё переворачивалось от волнения. Он понимал, что это настанет, практически всю ночь не спал, готовил себя морально, чтобы рассказать государственную тайну своим же врагам. В мыслях пронеслись возможные сценарии, как себя могут повести люди, находящиеся здесь, когда узнают, что он варн. Посмотрев на Путешественницу, Раус сжал челюсть. Девушка придвинулась чуть ближе, сжав руку парня под столом. Нин Гуан вздохнула, пытаясь сделать более спокойный тон: — Раус, послушай, я не собираюсь причинять тебе вред. Мне нужно просто узнать о тебе, хорошо? — Ну же, Раус, — прошептала Люмин, легко улыбнувшись ему. Паймон закатила глаза и фыркнула себе под нос. Это не осталось незамеченным для Путешественницы, поэтому та ткнула свою подругу в бок. Паймон хотела пискнуть от негодования, но сдержалась. Чжун Ли смотрел на Рауса спокойно, выжидая ответа, но кожей чувствовал этот внимательный взгляд Сяо, словно от каждого движения парня веяло подозрительностью. — Да, — решился Раус. Голос слегка дрогнул. — Это верно, меня зовут Раус. Нин Гуан одобрительно кивнула: — Хорошо… откуда ты? Из Тейвата? — Нет, — напряжение Рауса росло. — Тогда откуда? Молчание. Люмин прикусила губу и обратилась к парню: — Ты не против, если я расскажу? — Раус на ответ Люмин кивнул, поэтому та повернула голову к Нин Гуан, набравшись смелости, и ответила: — Перед тем, как я скажу, хочу, чтобы вы поняли одну вещь. Он нам не враг. — Чем дольше вы оттягиваете ответ, тем сильнее становятся подозрения, — прищурилась Хранитель Облаков. — Кто он? — Раус является… варном. И пришёл он сюда прямиком из Кламбирта, планеты, где обитают варны — наши враги. Мёртвая тишина окутала зал, опустила вуаль напряжения на плечи каждого присутствующего. Глаза Адептов потемнели, будто впустив в себя тьму. Раус, лицезрев это, запаниковал, но Люмин только сильнее сжала его руку. Паймон наклонилась к Властелину Камня, шепнув: — Беда… Кажется, им не очень понравился ответ. Увидев, что ситуация накаляется, Чжун Ли встал на защиту, сказав: — Попрошу всех держать спокойствие. Вы должны дослушать до конца, прежде чем делать выводы. — А я уже начинаю делать выводы для себя, — удара копыта Владыки Лун по полу было достаточно, чтобы создать лёгкую вибрацию по помещению. — Наши догадки оказались правдивыми тогда, на первом собрании. И знаете… — Тихо, — Нин Гуан встала из-за стола, перебив Владыку Лун. Стальной тон этой женщины мог заставить замолчать каждого, пробирая своей властью до костей. — Значит, Е Лань была права. Теперь мы хотим слышать сначала целую историю, что с вами произошло в Шахтах и как вы нашли Рауса… — Хорошо, — кивнула Люмин, — тогда позвольте мне начать. Паймон, а ты мне, пожалуйста, время от времени помогай… — Паймон согласна, — Паймон кивнула, сделав серьёзное лицо, которое она только могла сделать. Люмин напряглась, взывая к воспоминаниям, что за это время разлетелись в разные уголки сознания подобно фрагментам пазла. Их приходилось собирать воедино, переступив через все препятствия. Все присутствующие устремили свои острые взгляды на Путешественницу, вызывая чувство неловкости. Паймон тоже не была в восторге, но держалась. — Ну что же, — Люмин начала рассказ. — С самого похода в Шахты начались странности. Спустившись с Е Лань, Кан Хуном и Пак Цыхан внутрь, Е Лань заметила, что в Шахтах как-то было… слишком темно? Я не понимала о чём она говорила, но… это меня напрягло. Раус словно хотел что-то сказать, сделал короткий звук, но тут же утих. Однако, это не осталось незамеченным. Нин Гуан посмотрела на него и спросила: — Ты что-то хотел сказать? — Ох, ему уж точно есть что рассказать, — Паймон нахмурилась, смотря прямиком на парня. Люмин, едва двигая губами, прошептала: — Паймон, прошу, не надо… — а затем обратилась к Нин Гуан: — Я думаю, что Раусу надо дать время. Я закончу рассказ, а он… — Нет, — шмыгнул носом Раус, — я скажу… В тот день в Шахтах было особенно темно из-за… магии. Мы знали, что вы выдвигаетесь туда, поэтому специально навели на Шахты туман, — Раус опустил голову. Теперь на лицах Адептов заиграл невообразимый шок, переливающийся с непониманием. Владыка Лун, будучи самым эмоциональным, встрепенулся: — Ага, значит вот оно что… Мальчик всё знает и всё нам будет ведать. Как же это интересно… У меня есть несколько вопросов. — Вопросы в самом конце, — нахмурилась Нин Гуан. — Сейчас, задавая куча вопросов, мы потеряем нить повествования, поэтому попрошу сейчас абсолютно всех замолчать и выслушать Путешественницу. — Согласен с вами, госпожа Нин Гуан, — произнёс холодным тоном Сяо. Теперь он выглядел спокойнее, или это сосредоточенность так влияла на него. — Если мы не послушаем, то ничего не поймём. И ты, — обратился Охотник на демонов к Владыке Лун, — рано или поздно должен усмирить себя. — Вот как ты теперь заговорил, — прыснул Владыка Лун. — Помолчи, — осадил Адепта Чжун Ли. Владыка Лун, услышав этот тон от бывшего Гео Архонта, опустил голову. Чжун Ли одобрительно кивнул, обратившись к Люмин: — Можешь продолжать. Путешественница, благодарно улыбнувшись краешком губ, начала рассказывать дальше: — После того, как наша команда осмотрелась, верёвку, по которой мы спускались, обрезали. Как мы потом узнали… это были шпионы, которые давно служат нашему главному врагу. И этими шпионами являются некоторые шахтёры, что несколько месяцев назад работали в Шахтах. Нин Гуан слушала со спокойным лицом, но слова о предателях уже вызывали в душе жжение. Сяо хмыкнул, услышав о шпионах, ведь с самого начала догадывался, что в Ли Юэ завелись крысы. Люмин продолжила: — Но это мы узнали немного позже. А дальше начался обвал и все мы упали вглубь Шахт. Меня привела в чувство Е Лань, но Паймон и двоих искателей приключений рядом не было. — Потому что нас похитили! — вставила своё слово Паймон. — А если быть точнее, то Паймон и… Пак Цыхан. На счёт Кан Хуна Паймон не знает… При имени юной искательницы приключений на лице Нин Гуан тоска нарисовала свою картину красками холодных оттенков. Ещё вчера Сяо и Кэ Цин рассказали ей и другим Адептам о том, что Пак Цыхан мертва, когда вернувшиеся разошлись по своим комнатам. А госпожа Воля Небес донесла информацию Е Лань, ведь не могла скрывать такое. Слова больно ударили по Е Лань, напрочь дав понять, что уберечь хоть одну душу ей не удалось. Нин Гуан знала, какая буря творилась внутри души девушки, ведь та сразу убежала к себе в комнату, полностью заперевшись там, отказавшись приходить на собрание… — Паймон, ты ведь вспомнила, как вас двоих похитили? — спросила Люмин. — Да, — кивнула Паймон. Она быстро посмотрела на Рауса, нахмурившись, но потом повернулась к Нин Гуан, стерев с лица злобу. — Паймон проснулась совершенно одна в темноте. Было так страшно, да и ещё и без Путешественницы. Паймон начала кричать и плакать, но потом услышала крики Пак Цыхан. Мы как-то нашлись, следуя по голосам. Пытались так найти и других, но безуспешно… Пак Цыхан сказала, что лучше сидеть на месте потому, что ходить по тёмным Шахтам одним крайне небезопасно. Сидели-сидели, а потом увидели свечение вдалеке, как от торшера! Мы так обрадовались, ведь думали, что это Люмин и Е Лань, но это оказался… Раус, — Паймон выплюнула это имя злобно, с презрением. — И даже среагировать мы не успели, как вдруг он нас схватил. С ним ещё были какие-то люди, но Паймон не смогла рассмотреть их. Ну а дальше… всё. Паймон и Пак Цыхан проснулись в темнице. — Кошмар какой, — впервые за всё время отозвалась мадам Пин. Старушка сделала сочувствующее лицо, положив руку себе на сердце: — Даже представить не могу, какой страх вы все испытали. — Но Люмин спасла Паймон! — Паймон указала пальчиком на Путешественницу. — Как и всегда спасала от всего! Люмин поддерживающее улыбнулась, погладив спинку Паймон. Та озарилась усмешкой в ответ, благодарно поглядывая на Путешественницу. Нин Гуан слушала, вникала в рассказ, делая для себя выводы. Со скорбью в голосе прошептала: — Это ужасно. Судьба девушки так повернулась… Она ни в чём не виновата. Шла на поручение с энтузиазмом, а в итоге… Нин Гуан прикусила губу от досады. Она понимала, что сама вызвала Пак Цыхан и Кан Хуна на поручение, чтобы те ещё сильнее повышали градус исследований, но… закончилось совершенно не так, как предполагалось. Никто не ожидал и даже подумать не мог, что всё настолько серьёзно. Но тем не менее, это не спасало госпожу Волю Небес от некого чувства разъедающей вины. Она, собирая себя воедино, проговорила: — Мне очень жаль, что так всё произошло. Надеюсь, её душа нашла покой, — вздохнув, Нин Гуан сказала Путешественнице: — Продолжай… Внезапно Люмин обратилась к Нин Гуан: — Перед тем, как я продолжу, хочу спросить… Я вчера видела Е Лань. И факт, что с ней всё хорошо, очень греет душу но… что с Кан Хуном? С ним всё в порядке? Нин Гуан втянула воздух сквозь зубы, от чего это прозвучало ещё более печально. Помотав головой, ответила: — Нет… Вернулся он с тяжёлыми ранениями и было совершенно неясно, выживет ли. Но над ним трудились лучшие лекари. Кан Хуна удалось спасти, однако, кажется, пережитое в Шахтах на него плохо повлияло. Он начал бредить, говорить что-то несвязное, драться. Однажды напал на саму Е Лань, когда та приходила к нему. В общем, он в очень плохом состоянии. Слова Нин Гуан звучали сильными ударами тяжёлых колоколов прямо в сердце присутствующих. Судьбы двоих искателей приключений, друзей с детства, сломались в один день на мельчайшие осколки, словно стеклянные сферы, разбившиеся об ожесточённую реальность. Жизни их поделились на светлое «до» и «после» с его нескончаемой чёрной полосой. Губы Люмин сжались в боли, пытаясь удержать обрушившийся поток эмоций, но сердце разрывалось на кусочки, когда она осознавала всю трагичность. Чжун Ли и Паймон были рядом. Головы их склонились, словно под бременем невыносимой тяжести утраты и скорби. Собравшись с мыслями, Люмин принялась дальше рассказывать, чтобы отпустить дух тоски. Она твёрдо приняла для себя решение, что обязательно навестит не только Е Лань, но и Кан Хуна. — После мы с Е Лань нашли Кан Хуна, которого зажали вишапы. Пришлось драться, но, к счастью, мы победили… Дальше следовал момент, который Люмин помнила очень хорошо… Видение с кровавыми слезами Чжуна Ли. Она решила опустить этот момент, так как почему-то очень боялась упоминать его при Властелине Камня. — Мы ещё несколько часов блуждали по Шахтам, устраивали привал, а дальше… — Люмин затихла, смотря на Бога Контрактов, будто боясь это говорить. — Появился Чжун Ли. Глаза тут же зацепились за Властелина Камня. Тот молчал. Люмин хотела продолжить, однако Чжун Ли подал голос: — Я могу рассказать, почему там оказался и как нашёл их, — было видно, как он взвешивает все за и против, думает, как бы лучше рассказать. — После землетрясения я чётко понимал, что происходит и кто враг. Впервые за долгое время почувствовал такую… опасность. И это пугало. Я мог ощущать энергию Люмин, знал, где она и что с ней, — Чжун Ли посмотрел на Путешественницу с теплотой. Он не решался открывать детали другим, как именно энергия девушки раскрывалась перед ним, ведь не собирался заявлять об отношениях. Уж слишком было бы неуважительно. — Было страшно за неё, Е Лань, Паймон и искателей приключений. И… мне нужно было добраться до главной проблемы всех невзгод. Поэтому последовать за Люмин было лучшим решением, чтобы держать всю команду в безопасности, помогая им в продвижении. — Вот почему ты тогда говорил, что твои цели вяжутся с нашими, — сказала Люмин, — но ты не сказал напрямую… — Верно. Я не хотел давать намёки на мою настоящую сущность тем, кто ещё не знал об этом. И Путешественница вновь продолжила рассказ, остановившись на том самом монументе в Шахтах, что стал ответом на вопрос о бедствиях в Ли Юэ: какие уже произошли и какие произойдут. Семь знамений… Слушая Люмин, Нин Гуан не смогла сдержаться и задала вопрос: — Неужели нас ждут ещё бедствия? — Да, — кивнула Люмин. — И это не совпадения. Всё делает один человек… точнее, варн. Мы до этого дойдём. — Значит… осталось совсем немного. Три знамения: крио, гидро и пиро, — голос Нин Гуан ещё сильнее понизился. Она словно держала всю свою ярость в себе, так как рассказ явно был не из приятных. Понимание, что столько всего творилось за спиной, а тебе даже этого не было известно, давило на душу невыносимой ношей. — Это ведь ужасно! — Творец Гор взмахнул крыльями. — Ещё три глобальных бедствий Ли Юэ не потянет. Тем более, если будут снежные бури и цунами. — А водоёмы, которые превратятся в потоки лавы? — голос Хранителя Облаков разлетелся грозным эхом. — Ли Юэ тогда останется без воды. И как же Облачное море? Оно тоже превратится в лаву? — Пока нам неизвестно, как именно будут происходить все эти бедствия, — Сяо скрестил руки на груди. — Они могут быть гораздо ужасней. Но самое главное — эвакуация людей. Держать их в гавани уже дело опасное. Постоялый двор «Ваншу» уже целиком опустел с момента нападений торнадо. В деревне Цинцэ люди стараются как-то восстановить растительность, но процесс очень долгий. — У нас нет убежищ за пределами гавани, — произнесла Нин Гуан, подпирая подбородок рукой, размышляя. — Разве что… можно построить убежище в постоялом дворе «Ваншу», раз он опустел. И у нас есть финансы, но… долги уже очень большие за поставки из Мондштадта и строителей из других регионов, которые нам помогали восстанавливать Ли Юэ после землетрясения. Мы так и не смогли уплатить всю сумму. — Постойте-ка, — Паймон покосилась на госпожу Волю Небес. — Поставки только из Мондштадта? А из других регионов? — Другие регионы разорвали с нами деловые отношения, не отвечают на письма. Только Мондштадт у нас в союзниках. — Плохо, — сказала Люмин. — Тем не менее, хотя бы один союзник — уже лучше, чем ничего, — Нин Гуан задумчиво застучала пальцами по поверхности стола. — Хорошо, продолжаем тогда. Люмин… Путешественница кивнула, возобновив рассказ, вспоминая моменты из их тернистого путешествия, словно листая картинки в книгах. Девушка упомянула монстра в озере, которое по рассказам Чжуна Ли оно должно было быть мертво, но чудом возродилось. Люмин то и дело поглядывала мельком на Рауса, наблюдала за его реакцией, и, похоже, он немного опустил напряжение: тело больше не дрожало, а испуганное выражение лица уступило спокойному. Но под столом парень время от времени нервно терзал рукав своей рубашки. — А дальше… мы встретили его, — проговорила Люмин, делая глубокий вдох, словно готовясь раскрыть тайну Вселенной. — Господина? — спросила Нин Гуан. — Ах? — Люмин вздрогнула от шока. То самое имя, которое впечаталось в память Путешественницы, казалось, навсегда, прозвучало так легко с уст госпожи Воли Небес… Нижняя челюсть Паймон едва ли не коснулась потолка. Чжун Ли выгнул бровь в недоумении. Адепты все переглянулись… Путешественница спросила: — Вы… знаете? Раус же, услышав о Господине, прикрыл глаза. Головная боль пронзила его острыми кинжалами воспоминаний. Буквально вчера мир парня перевернулся с ног на голову, покинув Кламбирт, оставив позади всё, что было. Но лишь одно упоминание Шезму будто вернуло парня туда же, где всё началось. Он перестал слышать окружение, погружаясь в свои мысли… своё прошлое. Реквием продолжал действовать на него, возвращать потерянные воспоминания.***
«Несколько столетий назад. Тейват. Гавань Ли Юэ.»
Раус вскрикнул от чувства невероятного холода и противной влаги. Его буквально вырвали из сна. Открыв глаза, парень сел на кровати, тяжело дыша и осматриваясь по сторонам. Рядом стояли трое Миллелитов, смеялись, держа в руке большое ведро, уже пустое. — Ну что, понравилось утреннее умывание? Вставай давай, кровосос! — один из воинов дёрнул Рауса за локоть на себя. Парень после тревожного сна не мог нормально сконцентрироваться, устоять на ногах, поэтому тут же упал на сырой пол. Второй хмыкнул: — Смотри-ка, он тебе ботинки собирается, похоже, целовать. — Ну да-да, должен же он учить здешние правила самому, — рассмеялся первый, поднимая Рауса с колен, крепко сжав локоть стальной хваткой. — Б-больно! Прошу, не надо! — Раус зашипел, пытаясь выдернуть руку. — Я ничего не сделал! — Слушай сюда, — третий Миллелит подошёл вплотную, — звучал звонок. Все варны проснулись и сошли с корабля. Один ты тут ещё спишь. — К-какой звонок? О чём вы говорите? — Хех, добро пожаловать в Ли Юэ, дорогой кровосос. — Пошли, не заставляй нас всех ждать! — рыкнул первый, потянув Рауса за собой. Парень, дрожа от страха и волнения, едва успевал за быстрым шагом воинов, которые тащили его по коридору старого корабля. Подобно удару молота, звук городского гула, смешанный с призрачным ветром моря, проникал через иллюминаторы корабля. Смотря сквозь стекло, он увидел совершенно новые пейзажи, наполненные величественными зданиями, которые казались словно проросли из земли. Изогнутые крыши, подобно волнам на океане, украшали эти постройки, придавая им древнюю красоту. По широким улицам проносились люди, одетые в традиционные одеяния. Выглядели они взволнованными и испуганными. Вдоль улицы стояли небольшие лавки и торговые точки, где торговцы предлагали разнообразные товары — от ароматных пряностей до изысканных изделий из шёлка. Вдали парень заметил высокие башни, пагоды и дворцы, возвышающиеся над городом словно стражи, напоминали о величии и мудрости. Пройдясь по трапу, Раус с воинами ступили на пирс. И как только это произошло, парня толкнули в спину, заставив того вновь упасть на землю. — Вот он, — проворчал первый. Раус поднял голову и увидел, что вся территория пирса забита толпами варнов, которых он видел на корабле. Десятки грязных, измученных, поникших — обычно взрослых мужчин, но и женщины тоже присутствовали — стояли, словно готовясь к казни. Выглядело это как собрание. Практически все обернулись к Раусу, смотря на него сверху вниз, но это не был взгляд презрения. Это был взгляд печали, потому что сейчас все испытывали то же самое. — Не отвлекаться! — по дереву стукнуло копье. — Глаза в пол! Все варны вздрогнули от грозного крика и опустили головы. — Поднимайся, твою ж… — прорычал грозно Миллелит, дёрнув Рауса за воротник. — И вставай к своим братьям по несчастью. Сердце Рауса вырывалось из груди, бешено стучало и кричало о помощи, лишь бы этот кошмар оказался безумным вымыслом сознания. Он встал рядом с другими варнами, опустив голову. Со лба тёк пот вперемешку с водой, которую пролили на него ранее. Раус уже осознавал, что происходит. Они наконец добрались к Ли Юэ, где и решится их судьба. А всё то, что творилось прямо сейчас, было собранием после ссылки из Каэнри’аха. Вокруг стояли Миллелиты с копьями наготове, угрожая пронзить каждого, кто посмеет сбежать — хотя, бежать-то некуда, кроме как утопиться в море с горя. Издалека наблюдали несколько прохожих, перешёптываясь о чём-то. Грозный голос другого Миллелита спереди зазвучал ещё ниже: — Итак, все в сборе, можем начинать. Доброе утро. Добро пожаловать в Ли Юэ. Вас привезли сюда прямиком из Каэнри’аха по приказу нашего Архонта. Для тех, кто ещё не в курсе, говорю, что вы являетесь нашими врагами. Врагами Тейвата и Селестии, которые отказывались от любого влияния божественных сил, хотели стать выше их, умнее. Создавали свои машины, приручали драконов… А теперь из-за катаклизма весь Тейват терпит нападения монстров. Многие каэнри’ахцы получили своё наказание — проклятие. Но вы… варны… совершенно другой уровень. По приказу божественных сил вы станете нашей рабочей силой. Вас всех направят в лагеря Разлома, разделят на несколько отрядов и назначат работать в Шахтах во благо Ли Юэ. От этих слов в животе скрутило от животного страха. Работа в Шахтах звучала, как приговор. Внезапно Миллелит затих, направив свой холодный взор на одну точку в толпе… Раус незаметно проследил за ним и увидел слева стоящего Шезму, который смотрел прямо на Миллелита, смело, открыто, будто бросая вызов его статусу. Брови воина нахмурились буквально на секунду. Он зашагал вдоль толпы медленно, точно призрак, и его глаза никак не хотели отрываться от Шезму. Миллелит встал напротив, смерил взглядом… Шезму опустил голову. Сердце Рауса сжалось от страха… И Миллелит внезапно замахнулся, ударив Шезму в лицо кулаком. Тот сразу же повалился на землю, схватившись за кровоточащий нос. Варны вокруг не смели наблюдать за картиной, кроме Рауса… Обида за Шезму пробиралась вглубь души парня. Хотелось помочь, заступиться, но на что он способен? Лишь только хуже сделает. — Встать! — прокричал воин. Шезму на дрожащих коленях начал подниматься, опираться на одну единственную руку, тяжело дыша, но постоять на ногах удалось лишь секунду, потому что Миллелит снова нанёс удар на то же место. Шезму вновь упал… Алые струйки расширились и полились из носа с новой силой. Миллелит снова закричал: — Встать!!! Теперь дрожало всё тело Шезму, но в его груди бурлил не страх, а ярость… Губы задрожали от желания перегрызть глотку этому Миллелиту, задушить собственными руками. Когда Шезму поднялся, воин придвинулся вплотную и заскрипел зубами: — Запомни, кровосос… Не смей смотреть на меня. Ни на кого, когда ступил на земли Гео Архонта, — а потом крикнул так, чтобы услышали все варны: — Я надеюсь, вам это ясно? — тишина… — То-то же, — Миллелит в последний раз взглянул на Шезму, а потом, обернувшись, медленно встал на своё прежнее место. — Как я уже говорил, вы будете работать в Шахтах, но не все. Не каждый отряд направят туда. Отряд с женщинами, например, будет работать в сельском хозяйстве. На счёт других будут приниматься решения, но… запомните, — губы воина расплылись в коварной усмешке. — Отношение к вам всем будет не самое лучшее. А теперь за мной!***
«Настоящее время. Тейват. Гавань Ли Юэ.»
Вздрогнув, Раус открыл глаза. Сердце ускорило и так бешеный ритм, намериваясь выскочить из груди. Тело вновь дрожало от нахлынувших чувств, которые приносили с собой последствия от Реквиема. Он продолжал действовать, возвращать воспоминания, складывать пазл в единую картину. И теперь Раус понял, что и раньше, в своём далёком прошлом, видел Ли Юэ, но совершенно другими глазами: глазами раба, а не беженца из ещё худшего государства. Все смотрели на Рауса, пристально и с непониманием, — будто увидели нечто, — кроме Люмин и Чжуна Ли. Вчера парень рассказал Путешественнице, что его воспоминания возвращаются после ритуала, а Властелин Камня просто знал из собственного опыта с варнами. Подойдя к Раусу, Люмин осторожно взяла его за руку и спросила: — Ты в порядке? — Да… — ответил Раус, смотря, как несколько глаз тщательно наблюдают за ним. — Что это только что было? — нахмурилась Нин Гуан, поднявшись со стула. — Ты что-то шептал с закрытыми глазами. — Спокойно, — Чжун Ли тоже поднялся, выставив руку вбок на защиту Рауса. — Он всё объяснит, а мы поможем. — Хочу надеяться на это. Люмин уже закончила свой рассказ, и я… пребываю в ярости. Раус не мог поверить, что Путешественница уже закончила рассказ. Неужели настолько долго он пребывал в трансе?.. Нин Гуан обвела взглядом всех Адептов, глаза которых теперь сверкали злобой. Враг прямо перед ними, вставший на сторону Тейвата. Каждый Адепт чувствовал своё: Сяо — недоверие; Хранитель Облаков — заинтересованность; Владыка Лун — презрение; Творец Гор — понимание; Мадам Пин — сочувствие. — Наши догадки были верными на первом собрании, — произнесла Нин Гуан. — Удивительно… Варны действительно являются нашими врагами, несмотря на то, что не все, как рассказала Люмин, хотят этой войны. Но тем не менее, они сами пошли на поводу у Господина. И один из варнов теперь на нашей территории. — Его надо бросить в темницу под тщательную охрану и пытать, чтобы рассказал всё! — Владыка Лун угрожающе топнул копытом. Раус от этих слов ужаснулся — плен был самым страшным кошмаром парня ещё с прошлого. Люмин оскалилась на Адепта: — Нет! Не вам здесь решать. — Прекратить! — резкий голос Нин Гуан погрузил помещение в мёртвую тишину. Все уставились на неё, а та проговорила: — Ничего здесь не произойдёт без моего позволения, — Нин Гуан говорила это, смотря прямо на Владыку Лун. Тот опустил голову, досадно хмыкнув. — И либо вы слушаете меня, либо уходите отсюда, — а затем перевела взор на Рауса. — Итак, Раус… Мы выслушали Путешественницу. Первое, я хочу выразить своё соболезнование. Узнать новость от чужих лиц, что твоего брата убили — ужасно больно. Сердце Рауса облилось кровью… На глазах выступили слёзы от воспоминания о Дейне, о словах Путешественницы, что он мёртв. Человек, который каждый день заботился о Раусе, теперь лежит где-то в лесу, питает землю собой. А ведь тот даже не смог сказать, как любит его, но вместо этого последние слова, которые услышал Дейн от Рауса, были: «Уходи, пожалуйста». Дыхание участилось, слёзы душили, но парень не позволял им скатиться по щекам — только глаза краснели. А крапивная боль внутри лишь безжалостно резала душу Рауса на кусочки. Нин Гуан опустила голову и, набрав побольше воздуха в лёгкие, сказала: — Но теперь… мы бы хотели послушать тебя. Шмыгнув носом, Раус смахнул слёзы и кивнул, тихо ответив: — Да… Хорошо. — Ну что же… тогда первый вопрос. Кто ты для Господина? Раус не знал, как правильно ответить; он сам не мог понять, кем является. Игрушкой? Секретным оружием? Или серой массой, что летала в этом мире без предназначения? Но, невзирая на свои сомнения, Раус ответил тихо: — Напарником… Всю жизнь на Кламбирте мы были вместе. Он посвящал меня в свои дела, рассказывал о планах. — То есть… правой рукой? Значит, знаешь, что творил Господин и какие его планы на войну? — Да, знаю. — Это очень хорошо. Но теперь давай по порядку. Начну издалека. Как вы планировали это нападение? Как дошло дело до использования алых камней? — Всё время, — ответил Раус. — Господин планировал месть всегда, но… он не знал как, ведь из Кламбирта не было выхода. Но несколько месяцев назад — где-то семь или шесть — Господин оповестил всех на Кламбирте, что готовится война против Ли Юэ. Я не понимаю, как ему удалось это всё провернуть, но… он нашёл способ создавать порталы в Тейват через Шахты Разлома благодаря алым камням. — Люмин рассказывала, как Господин шесть месяцев назад заручился поддержкой наших шахтёров, которые стали шпионами и помогали добывать алые камни, — Нин Гуан сжала руки в кулак. — Их надо будет любой ценой найти. Я с этим ещё разберусь… Но как Господин смог тогда пробраться в Шахты до этого? — Он не рассказывал. Почему-то именно это он держал в тайне, как именно ему удалось пересечь границу между Кламбиртом и Тейватом впервые. Но после той новости о войне Господин часто начал куда-то пропадать, говорил, что идёт на важные встречи, но какие… тоже не рассказывал. — Хорошо, — одобрительно кивнула Нин Гуан. — То есть, готовиться вы начали шесть месяцев назад, а действовать — буквально недавно. — Да, — Раус опять обвёл взглядом Адептов, которые снова слушали очень внимательно, впитывая каждое слово. Но искра недоверия и опасения присутствовала в каждом из них. — Поняла… Следующий вопрос… Как так получилось, что ты оказался в Шахтах и похитил Паймон вместе с Пак Цыхан? — Такой был приказ Господина. Он велел похитить всех, кто был в Шахтах на тот момент. Мы вышли из портала в Шахтах, но мне и напарникам удалось похитить только двоих, потому что вскоре наткнулись на… этих странных монстров, которые похожи на каких-то зверей с шипами на спине. — Наверное, это были вишапы глубин, — сказала Люмин. — Возможно… — кивнул Раус. — Мы впервые столкнулись с ними, не знали, на что те способны, из-за чего решили не рисковать и… убежать. Но Господин всё равно был доволен этим результатом… — Да как ты со своей шайкой вообще нас нашёл?! — спросила Паймон. — Люмин рассказывала, что они с Е Лань, Кан Хуном и Чжуном Ли ходили часами по Шахтах, никак выход найти не могли, а вы тут прям на наш след вышли. И заметь, Е Лань — лучшая в своём деле! Лучше всех разбирается в Шахтах! — С помощью алого камня… Вы ведь уже знаете, как он работает и сложно устроен. Он нас направлял по энергии существа. — Ты теперь называешь Паймон существом? — Паймон нахмурилась, скрестив руки на груди. Люмин успокаивающее погладила подругу по спинке, спрашивая Рауса: — Но погоди… ты ведь нашёл Паймон по её энергии? — Верно… — Раус озадаченно кивнул, не понимая, почему Люмин спрашивает. — Насколько я помню, алый камень позволяет найти человека по его энергии, но чтобы найти его, нужно что-то, что связывает тебя с ним. — Да. Тебя, Люмин, можно найти по энергии Моракса, так как она была в тебе. — Что? — озадаченно помотал головой Владыка Лун. — Как это? Энергия Гео Архонта в Путешественнице? Чжун Ли и Люмин незаметно переглянулись. Они уже давно знали ответ на этот вопрос, но решили не рассказывать об этом, сделав вид, что не услышали Владыку Лун. Тот фыркнул, отвернувшись. К счастью, никто подобного вопроса не задал, так как внимательно слушали Рауса, который продолжал: — А Паймон я тоже ощущал из-за того, что вы двое связаны, — Раус указал на Люмин и её спутницу. — Не знаю, как это объяснить, но… вы действительно связаны. Ваши энергии — тоже. Как единое целое. Паймон посмотрела на Люмин с доброй улыбкой и потёрлась щёчкой о её плечо: — Паймон знала, что мы связаны… Люмин усмехнулась своей спутнице, легко приобняв. Нин Гуан же недоверчиво прищурилась: — Хорошо… с этим разобрались. Но у меня вопрос возник. Как Господин с помощью силы алых камней посылает на Ли Юэ бедствия? В книге от Равэна Франдисско «Великий Каэнри’ах» написано, что Свет Других Миров создан для того, чтобы искать людей. Вопрос застал Рауса врасплох: — Я… не знаю. Простите… Нин Гуан тяжело выдохнула: — Я поняла. Тогда такой вопрос… Тот монумент в Шахтах, на который наткнулась вся команда. Ты что-то о нём знаешь? — Да… Это Господин его возвёл. Люмин посмотрела на Чжуна Ли, который был будто не здесь, а в своих мыслях, но девушка могла поклясться, что он слушает. Но после слов Рауса Путешественница вспомнила их диалог у того самого озера…***
— Странно, — произнесла Люмин. — А что это за монумент такой? Ты знаешь что-то о нём? — Он был возведён после падения Каэнри’ах одним человеком, который сейчас уже… не здесь, не с нами, — ответил Чжун Ли. — Он умер? Чжун Ли промолчал.***
Властелин Камня почувствовал взгляд Путешественницы на себе, поэтому поднял голову и тоже начал смотреть на неё. Медленная, виноватая улыбка натягивалась на его губы тонкой струной, что играла печальные ноты. Люмин придвинулась чуть ближе к Чжуну Ли, под столом положила руку на его колено, поддерживающее погладила. Он не мог сказать тогда из-за своих же правил игры, которые если нарушить, то возникнут десятки последствий. Чжун Ли положил свою ладонь на руку Путешественницы, благодарно сжал её, сплетая пальцы в крепкий замок. — Господин? — спросила Нин Гуан, хмурясь. — Когда? Неужели в момент планирования плана? — Не знаю, — помотал головой Раус. — Всё, что Господин говорил о монументе, так это то, что он его возвел до прибытия на Кламбирт и чтобы в Ли Юэ осталась хоть какая-то «память» о варнах. — Не понимаю… — пробормотала Нин Гуан. И внезапно низкий голос Чжуна Ли заставил всех оживиться: — После падения Каэнри’ах, — Чжун Ли сжал руку Путешественницы сильнее, а на его лбу вздулась вена. Люмин сразу сообразила, что он делает — рассказывает то, что не позволяет ему контракт, жертвуя собой же. Путешественница пыталась как-то остановить его, сжимала его ладонь сильнее и сильнее, пыталась незаметно дёргать его руку под столом, но безуспешно. Чжун Ли продолжал: — Никто об этом не знает, так как история Ли Юэ прятала этот момент всегда. Я, будучи Гео Архонтом, заключил с Селестией контракт, обещая, что приведу варнов на земли Ли Юэ, поселю их в Разломе и заставлю работать на нас сразу после уничтожения региона без богов. В этом приказе была цель Селестии. Верховные Боги знали, что рано или поздно выжившие из Каэнри’ах восстанут против Небес. И не прогадали, ведь вскоре после падения региона без богов сформировался Орден Бездны. И варны, являясь сильными существами, могли помочь в битве против Ордена. Так, Господин тоже был здесь, в Ли Юэ. Работал в Шахтах, как и многие варны. Раус был в шоке… Он не видел этого пока что в своих видениях, но не мог понять, как мужчину без одной руки отправили на работу в Шахты? Звучало это жестоко и несправедливо… Люмин наблюдала за тем, как несколько капель пота стекали по лбу Чжуна Ли, его ладонь крепче сжимала руку девушки. И все попытки как-нибудь его остановить не увенчались успехом. Вероятно, сейчас Чжун Ли испытывал сильную боль, но держался, продолжая: — И однажды именно он вместе с ещё несколькими варнами возвели этот монумент не просто, чтобы оставить «какую-то память», а напоминание, какой кошмар пришлось им пережить. Закончив, Чжун Ли глубоко выдохнул через нос, прикрыв на секунду глаза. Люмин сочувственно взглянула на него, прикусив нижнюю губу от досады. Но теперь она поняла, о чём было то самое видение, которое увидела на въезде в Ли Юэ вчера… Нин Гуан же почтительно кивнула: — Хм… Спасибо, Моракс. Мы благодарны за твой ответ. Раус посмотрел на Чжуна Ли как-то слишком многозначительно: то ли с обидой, то ли с очередным страхом. Но Властелин Камня повернул голову к Люмин и слабо улыбнулся. И пока остальные вновь направили своё внимание на Нин Гуан и Рауса, Люмин смахнула капельку пота с виска Чжуна Ли, шепча: — Зачем же ты так? — Не переживай, — ответил он, — я выдержу… — Что же, это многое объясняет, — Нин Гуан задумалась. — Значит, Господин мстит нам теми же Семью знамениями, таким способом делая нас слабее. Мы потеряли крупную поддержку, ресурсы и так далее. Что же, довольно умно. Следующее… Что тебе известно о монстре в озере Шахт? Он должен быть мёртв. — Я… не знаю. Он тоже не рассказывал об этом. Вообще, впервые слышу о нём, — Раус посмотрел в сторону, словно стыдился того, что опять не может рассказать. Чувствовал он себя бесполезно, но Путешественница знала, что это не так. Не может быть так… Однако внезапно Чжун Ли снова аккуратно взял Люмин за руку под столом, крепко сжимая. Девушка снова поняла, к чему это. Он хотел рассказать то, что против контракта? Но почему? Почему сейчас, именно во время собрания Адептов, нарушает то, что подписал сам с собой ранее? Путешественница сжала ладонь Властелина Камня в ответ и прошептала ему на ухо: — Чжун Ли, пожалуйста, не делай этого. Зачем? Не мучай себя, прошу. — Нет, — прошептал он. — Я должен. В зрачках заплясали искры смелости и решимости. Он намеревался это сделать, пробудить тьму прошлого, а Люмин наоборот — усмирить это рвение, что ломало души на частички, пожирало воспоминания, усиливало эрозию. Две силы соединились воедино, танцевали вокруг себя же, медленно соприкасаясь подобно двум звёздам. И они взрывались, поглощая друг друга в себя. Чжун Ли начал рассказывать, сжимая ладонь Путешественницы, а девушка же видела всё наяву…***
«Несколько столетий назад. Тейват. Шахты Разлома.»
Сидел на краю у кристально чистого озера мужчина… Каменные стены Шахт давили со всех сторон своей серой палитрой, навевали только тоску. Мужчина напевал себе что-то под нос. Спокойное, тихое, умиротворённое, чтобы выпасть поскорей из реальности, которая совершенно не радовала теперь больше ничем. Только приносила тяжёлую боль в сердце, яростно сковывала тело, не позволяя двигаться вперёд, а лишь стоять на месте — там, где находилась судьба заложника. Прошло уже пять месяцев с того момента, как Гео Архонт привёл варнов на свою землю. Каэнри’ах окончательно уничтожили, укрыли его тёмным покрывалом запретных тайн. Больше туда не ступит ни одна нога человека. Навсегда забытый регион. Навсегда потерянное прошлое. Мужчина всхлипнул, подняв голову вверх к красивым кристаллам над водной гладью. Небесно-голубые цвета манили своей красотой, излучали яркое свечение, которое в жизни уже не видать. В углу пещеры шумел небольшой водопад. Мужчина засмотрелся на быстрые потоки воды, как вдруг сзади кто-то стукнул в плечо. — Шезму, ты чего? — спросил другой варн, которого тоже отправили сюда работать в Шахты. — Там Моракс на проверку пришёл. Пойдём, нам надо встать в строй. И как ты вообще нашёл это место? Сюда никто не ходит. — Как-то нашёл за завалами, — Шезму пожал плечами. — А ты как нашёл это место? — Да вот, приказали тебя найти. Увидел завалы, которые, как я понял, ты убрал. Решил зайти, глянуть на секунду, а тут ты… Красиво здесь, — мужчина с какой-то печальной улыбкой засмотрелся на озеро. — Не думал, что здесь озёра бывают. Вот уж чудеса. Ну так что, ты идёшь? — Я не пойду, — сказал холодно Шезму, отвернувшись от напарника. — Как это так? Ты что, совсем сдурел? Помнишь, как позавчера Патрика избили Миллелиты? Хочешь также? Моракс более жестоким стал, как только привёз нас сюда. Так что не говори ерунды, поднимайся. — Я сказал, что никуда не пойду. Ты не понял? — нахмурился Шезму, смотря на напарника исподлобья. — Пусть идёт к демонам этот Гео Архонт. Пусть избивают меня. Мне уже всё равно. Не против я уйти из этого треклятого мира, — Шезму ещё раз перевёл взгляд на гладь озера, где в центре вода немного начала булькать. Однако, лишь на пару секунд. Потом успокоилась… — Ага, конечно, вот только терять ещё одного напарника я не собираюсь. — А тебе какая разница? Я даже твоего имени не знаю. — Зато я твоё знаю, — хмыкнул мужчина. — Ну да, тут уж как меня не знать. Работник в Шахтах с одной рукой. Где ты ещё такое увидишь? — Шезму, я серьёзно… Мы опаздываем, пошли, прошу. Не будь глупым. — А он и не пойдёт, — прозвучал властный, с лёгкой насмешкой, голос из дальнего прохода за спинами мужчин, — слишком упрямый. Мужчина ахнул от неожиданности и поклонился: — Г-гео Архонт Моракс… П-простите, я опоздал на проверку. Просто х-хотел… — Замолчи. И выйди, — Моракс выступил на свет кристаллов и указал на проход за собой. Мужчина в шоке замешкался, но решил уйти, бросив тревожный взор на Шезму, который всё также невозмутимо сидел на месте, даже не обернувшись. Едва не спотыкаясь, мужчина выбежал из помещения, опустив глаза в пол. Тишина… Только шум водопада хоть как-то разбавлял тяжёлую атмосферу. Моракс нахмурился: — Так и продолжишь сидеть без дела? — Чего тебе? — пробубнил Шезму. В груди поднималась волна обиды за всё содеянное Гео Архонтом. Перед глазами пролетели сотни картинок, что произошло во время войны в Каэнри’ах. И душевные раны принялись кровоточить вновь. — Почему на проверку не пошёл? Тебя все ждут. — Зачем это тебе? Всё равно же знаешь, что всё под контролем. Миллелиты каждый наш шаг видят. Чего нам чудить? — Три месяца назад мы казнили двоих варнов парней, которые напали на одного Миллелита, чтобы выпить его крови. И им это практически удалось. Поэтому теперь я проверяю вас, ведь чувствую каждый нарушенный контракт на запрет поглощения крови людей. — Думаешь, ваши подачки в виде крови животных нам помогают? — хохотнул Шезму, смотря на то, как проявляется очередное бульканье в озере. — Они только пробуждают ещё бóльшую жажду. — Вы можете контролировать жажду, а кровь животных не позволяет безумию взять контроль над разумом. — Ничего ты не понимаешь, — Шезму скривился. — Хотя, чему я удивляюсь, когда ты отправил меня работать в Шахтах без руки, которую… сам же и приказал отрубить. — Ты здесь не выполняешь физическую работу, если ты вдруг забыл. Ты отвечаешь за контроль качества и полукоординацию. Шезму повернул голову к Мораксу, впервые посмотрел тому прямо в горящие ярким пламенем глаза, могущественные, величественные. Двое мужчин наблюдали друг за другом, застывшие, подобно статуи. Огоньки в сердцах закружились в новом яростном танце, и все обиды прошлого снова вспыхнули. Варн процедил сквозь зубы: — И всё же… Какой же ты чёрствый. Ненавижу тебя. Уголок губ Моракса легко дрогнул, вырисовываясь в издевательскую ухмылку, но только на секунду. Гео Архонт ответил Шезму холодно, безразлично: — Знаю. Очень хорошо знаю. Вот только запомни, что я мог тогда тебя убить, да и сейчас могу, ведь… за такие слова многие остаются без головы. — Ох, так что тебе мешает и мне голову отрубить? — рассмеялся Шезму, но смех этот был с нотой зла. — Такова воля Селестии, а не моя. И нарушить её мне непозволимо. — Ох, как мило, — нахмурился Шезму, сжимая руки в кулак. — А как насчёт Патрика, которого Миллелиты избили? Неужели на насилие Селестия закрывает глаза? — Не путай убийство с наказанием. Патрик несколько раз прятался, чтобы не работать, а позавчера вообще хотел сбежать из Разлома, — Моракс вздохнул. Этот разговор его утомлял. Гео Архонт развернулся и бросил через плечо: — Возвращайся к работе. Проверка уже прошла без тебя. Шезму фыркнул на слова Моракса, пока тот удалялся. И чем дальше он уходил, тем спокойнее было на душе у варна. Каждая такая встреча, каждый зрительный контакт создавал бурю негативных эмоций в груди Шезму, с которыми он волей-неволей смирился. Позади бульканье стало уж слишком громким… И вдруг вокруг щиколотки Шезму начало что-то закручиваться, образуя кокон из тёмной слизи. Странное и мерзкое щупальце внезапно обхватило его, лишив возможности двигаться. Силой нечеловеческой природы оно безжалостно утянуло Шезму назад. Мужчина упал на каменный берег, больно ударившись головой. На полу остался яркий бордовый след от крови. Шезму пытался зацепиться хоть за что-то здоровой рукой, но безуспешно. Напряженный момент замер на мгновение, когда лишь последние слова Шезму пронеслись сквозь воздух: — НЕТ! И щупальце утянуло его в глубины озера. Моракс тут же обернулся. На секунду увидел руку варна, что скрылась под водной гладью, но этого хватило Гео Архонту, чтобы среагировать. Моракс прорычал себе что-то под нос и, разбежавшись, прыгнул в озеро вслед за Шезму. В темных глубинах, где свет потускнел и звуки затихли, несколько других щупалец вырвались из темноты. Они обвились вокруг конечностей Шезму, как путы тьмы, лишая его возможности сопротивляться. Словно зверь в жёсткой клетке, варн оказался в смертельной опасности. Его руки и ноги беспомощно ещё пару секунд размахивались в стороны, пытаясь отбиться от темной угрозы, что окружала его со всех сторон — под водой делать это было гораздо сложнее. Страх заполнил всю сущность до краёв. Неистовая паника от того, как несколько щупалец обхватывают тебя со всех сторон, прижимают конечности к телу, больно сжимая. От боли Шезму невольно приоткрыл рот для безпомощного крика, но в тот момент, когда его захлестнула волна агонии, одно из щупалец, словно ощущая момент слабости, поползло по его груди вверх, закручиваясь вокруг шеи, затем ещё выше… и наконец, оно проникло прямо в раскрытый рот. Шезму вздрогнул, будто ошпаренный; всё тело неестественно выгнулось, чувствуя, как невообразимая боль разрывает буквально изнутри, как тёмные силы проникают в каждую клеточку его существа, пожирая жизненную энергию, пропитывая своей. В этот момент щупальце пронзила яркая вспышка света, оставляя на нём дыру со следами сильного ожога. Из тьмы донеслось утробное разъярённое рычание, отдавая злобой и беспощадностью. Моракс, храбрый и решительный, успел доплыть к месту борьбы. В его руке мерцало копьё, испуская свет. Гео Архонт занёс оружие над головой и с мастерством запустил его в оставшиеся щупальца, пуская им чёрную кровь. Щупальца отпустили тело Шезму, уносясь обратно во мрак озера. Чувство отвращения тошнотой застыло в горле Моракса. Неприятные воспоминания о войне Архонтов нахлынули волной цунами, когда Богу Контрактов пришлось спасать Ли Юэ от подобных паразитов. С того момента он терпеть не мог морепродукты и всё, что связано с морскими обитателями. И вновь очередной ночной кошмар предстал перед глазами Архонта, но тот не засомневался ни на секунду, взяв волю в кулак. Моракс обхватил тряпичное тело Шезму и стал быстро всплывать наверх, готовясь атаковать снова, если монстр решится снова напасть. Однако ничего больше не происходило… Гео Архонт поклялся себе, что убьёт это чудище, чего бы это ему не стоило.***
«Настоящее время. Тейват. Гавань Ли Юэ.»
— И именно после этого случая я понял причину загрязнений источников в Шахтах, — произнёс Чжун Ли, выдавливая из себя каждое слово. — А также было ещё кое-что. Уф… — Чжун Ли сжал переносицу двумя пальцами свободной руки, зажмурившись. Перед глазами всё плыло, а боль в голове не давала покоя. Но ему нужно было продолжать, несмотря ни на что. — Моракс? — спросила Нин Гуан, поднявшись со стула. — Всё хорошо? Может, подать воды или… — Нет, не стоит, спасибо, — улыбнулся Чжун Ли, сжимая пальцы Путешественницы под столом, будто она была его спасением от боли. Люмин не могла ничего сделать против этого. Ей приходилось лишь сидеть и наблюдать, как Властелин Камня терзает сам себя. Он продолжил: — В общем… После того, как я вытянул Господина на берег, привёл в чувство, я увидел кое-что… Его глаза были полуоткрытыми, поэтому зрачки удавалось рассмотреть. И на короткий миг я заметил, как… что-то в них двигалось. — В каком смысле? — спросила Нин Гуан. — Они тогда будто меняли цвет, форму, но на секунду. Словно там что-то поселилось. И потом я узнал, что тот монстр запустил частичку себя в Господина. Видимо, в организме соединились две энергии: варна и этого существа, что создало идеальную комбинацию для его магии. — Стоп, — замотала головой Люмин, — значит… из-за этого теперь Господин обладает магией щупалец? — Да, — кивнул Чжун Ли… Он выдохнул с облегчением, словно часть, которую ему запрещено говорить, закончилась. — Поэтому тогда, когда тебя утянули под воду… это был Господин, а не монстр. — Чегоооо?! — Паймон от шока раскрыла рот. — Это как так?! И ты не чувствовал его энергии? Вы же… кхем… «связаны» прошлым! — Чувствовал, — ответил Чжун Ли, — но я тогда не ожидал, что он сделает такое. Всё время, когда мы ходили вместе по Шахтах, я чувствовал его энергию, но думал, что он просто наблюдает с помощью своих алых камней, но… теперь я знаю, что ходил Господин за нами по пятам. Ведь почти сразу после того, как мы ушли от озера, он напал на нас. — Поэтому ты так странно себя вёл после того, как спас меня? — спросила Люмин. Чжун Ли кивнул: — Да… И я очень тогда надеялся, что ошибался, но, к сожалению, нет. Нин Гуан выдохнула, схватившись за голову. Поток информации набирал сильные обороты и, похоже, не собирался останавливаться. — То есть, этого монстра всё-таки уже не существует, я правильно поняла? — поинтересовалась Нин Гуан. — Верно, — ответил Чжун Ли, — его нет уже очень давно. И больше никогда не будет. Раус сжал губы в тонкую линию. Это теперь объясняло такую необычную магию Шезму, ведь в основном варны, питая свою сущность Реквиемом, получают магию совершенно другого типа, но никак не щупальца… — Хм… Хорошо, — Нин Гуан вздохнула, прикрыв глаза. — Честно… Люмин рассказывала достаточно детально, да и узнали вы немало, разговаривая с драконом на Кламбирте. Думаю, вопросов немного меньше стало. А теперь меня интересуют ваши «шпионы», — голос госпожи Воли Небес стал ниже, холоднее и угрожающее. — Понимаю, что они всё ещё свирепствуют в Ли Юэ. Как уже говорила, я разберусь с этим. И вот что мне хочется узнать. Думаю, ты, Раус, должен прекрасно знать, о чём я. Раус сжался в сидение. Нин Гуан привстала. И даже на противоположной стороне стола она словно нависала над парнем, давя его своей мощью, как букашку: — Нефритовый дворец. Люмин, Моракс, Паймон, вы ведь заметили?.. Нин Гуан намеренно оборвала вопрос, и все трое мгновенно повернулись, обращая взгляды к величественному витражу, где изящно изображены драконы. Свет, проникающий сквозь стекло, наполнял помещение, создавал игру теней и бликов. Некоторые участки витража были прозрачными, раскрывая вид на разрушенные улицы гавани и угрюмое небо, похожее на пепел. Там, где облака сливались вместе, не было знакомого всем обитателям Ли Юэ изумительного Нефритового дворца, плавающего в небесах. — Г-где? — дрожащим голосом спросила Паймон, словно боясь своих же догадок. — Где Нефритовый дворец? Нин Гуан печально улыбнулась: — Недавно он ни с того ни с сего взорвался… Его обломки сейчас лежат у границы гавани. Чьих это было рук дело, Раус? Нин Гуан уже понимала, как и остальные в зале, ответ на вопрос, который, кажется, был просто для того, чтобы точно удостовериться. Раус набрал побольше воздуха в лёгкие и ответил: — Всё это сделали шпионы… Они подорвали Нефритовый дворец. Но не только те пятеро. Их бы не хватило для такого сложного трюка. Господином было принято решение завербовать ещё больше людей из Ли Юэ. За все эти шесть месяцев мы обзавелись большим количеством шпионов… — Сколько примерно сейчас в Ли Юэ «ваших людей»? — спросила Нин Гуан. — Больше двадцати… — Двадцати? — в шоке поперхнулась Нин Гуан. — Да… Фермеры из деревни Цинцэ, некоторые Миллелиты, похитители сокровищ и… некоторые Фатуи. — Фатуи?! — ошарашенно переспросила Люмин. Остальные в зале тоже были крайне удивлены и в очень негативном смысле. — Да, но… их немного. — Однако, это всё-таки Фатуи, — нахмурился Чжун Ли. — Что же, — Нин Гуан потёрла ладони, — значит придётся ещё больше усилить охрану не только на границах гавани и деревни Цинцэ, на границе самого региона Ли Юэ. — Но как они смогли вообще подобное сделать? — спросила Люмин. — Я не совсем хорошо знаю подробностей, но Господин очень чётко всё спланировал, — ответил Раус. — И как он ими управляет? — спросила Нин Гуан. — Он им назначал встречу на конкретную дату в Шахтах, ближе ко входу в сами Шахты, чтобы шпионам потом было проще и быстрее выбраться потом. Господин тоже очень хорошо ориентируется там. — Значит Господин может легко пробираться в Шахты и ходить там… Прямо у нас под носом. Тогда и у Разлома придётся стянуть много охраны. Благо, военных сил у нас хватает. — Но не стоит забывать про крыс, которые могут ещё больше людей завербовать шпионить, — нахмурился Сяо, говоря холодным тоном. — Нужно тщательно следить за всеми. Это будет долго и сложно… Но других вариантов у нас нет. — Верно, — согласилась Нин Гуан. — Что же… сегодня мы достаточно много узнали деталей и потратили большое количество времени, — госпожа Воля Небес встала ровно, поправив одежду. — Тогда объявляю конец этого собрания. Однако, завтра будет ещё одно, чтобы обсудить темы, которые будут касаться военной части. Жду вас всех завтра здесь же в три часа дня. Можете быть свободны. И все разошлись… Адепты направились ко своим пристанищам, чтобы обдумать услышанное под куполом живописной природы, которую так любили. Рауса отвели Миллелиты обратно в комнату. К сожалению, ему было запрещено свободно перемещаться по павильону, а по городу — тем более. За Раусом также присматривали несколько Миллелитов, чтобы на всякий случай предотвратить нежелательные последствия. Оно и неудивительно, ведь он был теоретически врагом Ли Юэ, из-за чего никто не будет сразу относиться к нему легко и без опасения. Нин Гуан ещё планировала к Раусу зайти, чтобы пообщаться наедине… Ей хотелось узнать побольше о нём, что он из себя представляет, как личность. Вскоре всем выдали обед по комнатам, сытный и очень вкусный. Паймон, вдоволь наевшись, сразу полетела в кровать, чтобы поспать, ссылаясь на то, что её, бедняжку, так рано подняли на ноги и теперь она едва держит глаза открытыми. Чжун Ли же захотел отправиться на прогулку по Ли Юэ, за пределами гавани, но обязательно вместе с Люмин. Он желал с ней провести много времени, вернувшись домой, как и обещал раньше. Девушка оповестила об этом Паймон и сразу согласилась на предложение, но перед этим ей очень нужно было навестить Е Лань и Кан Хуна. Чжун Ли согласился подождать…***
Узнав, где находится комната Е Лань, Люмин сразу пошла туда. Она была на третьем этаже, в самом дальнем углу пустого коридора с трещинами на стенах, пылью и паутиной в углах. Тишина вокруг напрягала: ни единого шороха за дверями, никакого напоминания, что жизнь всё ещё идёт по своей избитой дороге бед. Только скрип половиц под тяжёлыми шагами Люмин и её глубокое дыхание. Приблизившись к комнате Е Лань, Путешественница замерла, чтобы уловить хоть один звук за дверями. Ничего. Беззвучие, давящее громадным грузом со всех сторон. Люмин подняла руку и коротко постучала. За дверями послышались шорохи. Почему-то сейчас в груди Путешественницы проснулось необъяснимое чувство, будто давно потерянное прошлое, что вырвали из сердца, снова возвращается на своё законное место. Щелчок, и вот дверь медленно отворилась с противным скрипом. Из комнаты повеяло нестерпимой духотой и запахом противных трав. Невозможно было поверить, что здесь вообще кто-то живёт. И Люмин не могла поверить, что здесь, в таких условиях ютилась некогда сильная, независимая, свободная от страха женщина. И вот на пороге показалась Е Лань, которую Люмин не узнавала… Опухшие глаза уже не могли испепелить врагов так, как раньше. Уголки губ, некогда поднимавшиеся в гордом презрении, теперь обрели горькую скорбь, опустившись к земле. Плечи, раньше прямые и неуклонные, теперь склонились под тяжестью невыносимой утраты. Торчащие в разные стороны волосы. И зрачки цвета изумруда, утратившие ту искру, что сияла при каждом бою. Люмин могла видеть Е Лань вчера на встрече, но та скрывалась в тени, поэтому лицезреть девушку полностью Путешественнице не удалось. А теперь… она могла разглядеть всю Е Лань, на которой боль от случившегося на смертельном поручении отпечаталась горестным пятном, что уже не смыть с себя. И лишь привычная синяя одежда, украшенная мягкой белоснежной накидкой, напоминала о той Е Лань, которую знали и боялись все. Но сейчас это одеяние казалось лишь оберткой, скрывающей тень того, кем девушка стала — разбитой, истерзанной бурей жизни. Подняв глаза, Е Лань обомлела. Губы задрожали, освобождая тихий хрип: — Люмин? — Е Лань… — Путешественница сморщила от тоски брови. И без каких-либо слов Е Лань бросилась в объятия Люмин, укутывая её своими руками, сжимающие плечи Путешественницы так крепко, будто боясь, что та вновь исчезнет. Хоть и выглядела Е Лань слабой, но хватка была той же: знакомой, сильной, такой, какой была и сама девушка. — Ох, Люмин… Как же я рада тебя видеть, — Е Лань прошептала, вздыхая с облегчением. — Видеть тебя вчера издалека — дело одно… Другое — видеть тебя близко. — Е Лань, — руки Путешественницы ласково сомкнулись на спине Е Лань, — мне так жаль, что тебе пришлось так тяжко нести на себе этот груз. Е Лань, не выпуская Люмин из объятий ответила с горькой усмешкой: — Нет, Люмин, не стоит меня жалеть. Да, мне больно, но… моё состояние не сравнится с тем, что, вероятно, пережили вы, хоть я и не знаю всех подробностей — госпожа Нин Гуан расскажет. У вас же собрание проходило… Люмин медленно отодвинулась, давая себе возможность разглядеть выражение лица девушки. Впервые за долгое время Е Лань позволила себе проявить знаки нежности, о которых никто и не подозревал. Это поражало. Её сердце, обычно обращённое камнем, сейчас начало биться в унисон с чувствами, затаившимися где-то в тёмных закоулках души, и разливаться волной страстей. Е Лань была не камнем, а огнём, вспыхнувшим во мраке, озаряющим всё вокруг искрами бурлящей эмоции. — Проходи внутрь, не стой на пороге, — попыталась выдавить из себя улыбку Е Лань. Люмин ступила вперёд — каждый её шаг сопровождался неприятным скрипом пола. Оказавшись в скромной комнате, духота облепила Путешественницу, поглощая. Дышать было тяжело, практически невозможно. — Почему ты живёшь в таких условиях? — спросила Люмин. Даже её комната была чище, хоть и тоже не в лучшем состоянии. — Эх, знаю, что грязно, но… в последнее время я так и не выхожу из неё, — Е Лань пожала плечами, смотря на незаправленную кровать, пыль на поверхностях, паутину в углах. — Никого не впускаю практически. Даже уборщиц. Только по необходимости, и то редко. Извини, если тебе неприятно. — Нет-нет… Не стоит извиняться, — Люмин по-доброму улыбнулась. — Я пришла к тебе. Хотела удостовериться, что ты в порядке. Ты не была на собрании. — Потому что новость про Пак Цыхан уж слишком сильно ударила по мне, — Е Лань прикусила губу практически до крови. Даже думать было больно об этом, а что уж говорить о принятии истины словесно. — Но… мне уже лучше. Я справлюсь. В конце концов всегда же справлялась, — почему-то именно эта фраза звучала слишком печально. — Но я рада, что ты жива, Паймон, Чжун Ли и… Кан Хун, хоть он и… Ты ведь знаешь о его состоянии? — Знаю. Я планировала его навестить. — Ох, не получится уже, — помотала головой Е Лань. — К Кан Хуну запретили приближаться. Он не в себе, может напасть, как на меня. — Совершенно никак нельзя? — Нет, к сожалению. Никто не хочет рисковать. Люмин с досадой вздохнула, но понимала, что так правильно, как бы грустно это ни было. Путешественница спросила: — Чжун Ли мне рассказывал, что после того, как я улетела в портал, случился обвал, где вы потерялись. Как ты выбралась вместе с Кан Хуном? — Ох… Долгая история. Когда обвал в Шахтах нас разделил с Чжуном Ли, меня впервые охватила паника. Однако я быстро взяла себя в руки ведь понимала, что на тот момент у меня были два варианта: либо я, либо меня вместе с Кан Хуном. Свет я могла создавать с помощью своей магии, не сильный, конечно, но лучше, чем ничего. Вода была, но немного. Я решила её растягивать до последнего момента. А потом, когда обвал закончился, я оказала Кан Хуну первую помощь, а потом взяла к себе на плечи. Тяжёлый он был даже для меня, хоть и на вид весил не так уж и много. Тем не менее, выбора другого не было. — И ты вот так ходила по Шахтам с Кан Хуном на плечах? — Люмин ахнула. В её голосе слышались нотки восхищения. — А что мне ещё оставалось делать? Стоять на одном месте — не вариант, так как это были недра Шахт. Спасательная группа вряд ли бы нашла нас там. Нужно было хоть как-то приблизиться к выходу. Шахты я хорошо знаю, но только не часть недр. Всегда были с ними проблемы. Поэтому я пользовалась правилом одной руки. Конечно, часто натыкалась на тупики, но зато не оставалась на одном и том же месте. Устраивала привалы, так как уставала сильно. Еле сдерживала себя, чтобы не пить очень много воды, ведь не знала, сколько ещё так продержусь. Но в итоге спасательная группа меня и Кан Хуна чудом нашла. Это был подарок свыше. — Е Лань… ты героиня. Смелая, умная, всегда знаешь, как решить проблему. Никогда не сомневайся в себе и не позволяй сломать себя. Я ведь вижу, что с тобой стало… — Да я сама себя не узнаю. Смотрю в зеркало и думаю: неужели это я? Но Нин Гуан мне помогала прийти в себя. Если бы не она, не её поддержка… думаю, было бы хуже. — Е Лань, — Люмин подошла ближе к девушке, положила ладонь на её плечо, — я верю в тебя, знаю, какая ты на самом деле. То, что мы здесь, ещё не конец бед. Нин Гуан тебе всё расскажет, что я поведала на собрании. И так тебе скажу… ждёт нас гораздо больше. Важно, чтобы мы держались вместе, дрались до конца. Бок о бок, никого не оставим позади, поможем, защитим. И всем нам сейчас важно взглянуть внутренним переживаниям в лицо. Думаю, ты понимаешь, о чём я. — Понимаю, — кивнула Е Лань, благодарно сжав ладонь Путешественницы на своём плече. — Я буду драться до конца. За себя, за тебя, госпожу Нин Гуан, Кан Хуна, Пак Цыхан — всех… Я ведь создана для этого, — впервые за долгое время солнечная улыбка тронула уголки губ Е Лань. Они взметнулись вверх, точно лодочки в неспокойном море. Путешественница теперь уже сама обняла Е Лань. Руки прошлись по спине поглаживающими движениями, сжали подбадривающее плечи. Е Лань тоже прижалась к девушке, следуя течению реки счастья, что обязательно приведёт к чистому морю, а не грязному болоту. Атмосфера в комнате расцветала яркими красками, подобно весеннему цветочку, воздух стал чище, изгоняя духоту, которая, кажется, на самом деле была мглой отчаяния. — Нин Гуан завтра планирует второе собрание… Она об этом тоже должна тебе рассказать. Ты придёшь? — спросила Люмин, разорвав объятия. — Приду, — ответила Е Лань. — Обязательно приду. — Тогда… жду тебя. — Я тебя тоже. Спасибо, Люмин, и тебе за поддержку. Ты для Ли Юэ — действительно спасение, как многие говорят. И вот, кто на самом деле является героиней. — Перестань, — Люмин озарилась усмешкой. — Не люблю, когда меня нахваливают. — Я тоже, — хмыкнула Е Лань. — В этом мы с тобой похожи. — Тогда не хвали меня, — с улыбкой выгнула бровь Путешественница. — Больше не буду. Обещаю. — Спасибо. Ну что же, тогда до встречи? — Да, увидимся, Люмин. И кивнув напоследок, Путешественница вышла из комнаты. И почему-то в груди теперь не было тоски, не было тяжести, только тепло разливалось по стенкам, как сладкий мёд, согревая. Конечно, саднила душу обида за Кан Хуна, за разрушенную жизнь молодого парня студента, мечтающего о великом будущем. Но Люмин надеялась на чудо, пусть и невозможное, ведь истину говорят: «Надежда умирает последней».***
Оказавшись у дверей комнаты Чжуна Ли, почему-то в животе Путешественницы запорхали бабочки. Невинная прогулка с Властелином Камня — долгожданная свобода от трагедий хотя бы сейчас, в этот период жизни. Однако, девушка сомневалась, выпустят ли их куда-нибудь, но ей хотелось верить, потому что… было необходимо. Подняв руку и сжав её в кулак, Путешественница замерла, выдыхая, а затем смело постучала в дверь. За ними послышались быстрые шаги, будто нетерпеливые. И дверь отворилась… На пороге показался Чжун Ли. Улыбка сразу тронула его губы при виде Путешественницы: блестящая, чистая и чуткая: — Уже боялся, что ты не придёшь. — Как ты мог такое подумать? — удивилась Люмин. — Обижаешь… Ни за что не пропущу с тобой встречу. Отныне — никогда. — Проходи, — Чжун Ли поманил рукой Путешественницу. Та вошла в тёплую, уютную комнату, наполненную ароматом леса после дождя, полевыми цветами — его ароматом. Люмин принюхалась, прикрыв с наслаждением глаза: — Как пахнет приятно… — Специально попросил ароматическую воду ещё вчера. Пригодилась… — Ах да… На счёт «вчера». Так второй массаж состоялся? — игриво ухмыльнулась Путешественница. — К сожалению, нет. Я решил отказаться. Бедная девушка извинялась очень сильно, едва на колени не падала передо мной. Я её успокоил, чтобы не переживала. А так… спасибо тебе, Люмин, за вчерашний массаж. Он меня как будто действительно спас от напряжения. У тебя волшебные руки, — Чжун Ли подошёл вплотную и взял ладони Путешественницы в свои, погладил костяшки пальцев, ласково растирая их. Люмин вся зарделась: — Ну что ты… Я уже говорила Е Лань, что не люблю, когда меня нахваливают. Может, и тебе сказать? — Это благодарность, Люмин. За твои старания, за то, что ты сделала для меня. Для меня это было больше, чем обычный массаж. Гораздо больше. — Тогда… Пожалуйста. Всегда рада порадовать тебя, — глупая улыбка никак не собиралась сходить с лица Люмин, что Чжун Ли просто не мог не прокомментировать с лёгким смешком: — Ты так мило смущаешься. Даже после вчерашнего. Неужели до сих пор стесняешься своих чувств? Люмин шумно втянула воздух, зажмурившись. В груди просыпался настоящий ураган щекочущих чувств, который она была не в силах выдержать. Опустив голову, чтобы не поймать красивые глаза Чжуна Ли, способные сразить наповал, Путешественница произнесла: — Я не знаю. Сама не понимаю, как так происходит. Почему в один день я могу позволить себе многое, а в другой — смущаюсь, как маленькая девочка… — Люмин, — Чжун Ли взял Путешественницу за подбородок, двумя пальцами, прося посмотреть на него, — не отворачивайся от меня. Не сейчас, не сегодня. Пожалуйста. Путешественница вздохнула, пытаясь отогнать надоедливый поток смущения, чтобы не было никаких недосказанностей и секретов друг от друга. И две пары глаз золотого цвета столкнулись вместе, сразу построив неразрывный контакт душ. Чжун Ли прошёлся взглядом по красивому лицу Люмин, подчёркивая для себя всё новые детали её изящества, будто этому нет предела. — Ты очень красивая, — прошептал Чжун Ли. Путешественница задрожала; ноги становились ватными, а руки, действуя по-своему, не подчиняясь сознанию девушки, сами коснулись шершавой ладони Властелина Камня, которой он всё ещё держал подбородок. Кончиками пальцев погладила тонкую бледную кожу, блестящую на свету, как драгоценные кристаллы. Чжун Ли приблизился к лицу Путешественницы, одаривая её шею горячим дыханием, от которого мурашки бежали по коже. Люмин не двигалась, не собиралась делать первый шаг, превратившись в ледяную глыбу. Но вдруг тёплые, мягкие губы Чжуна Ли наделили кожу щеки Путешественницы настоящим жаром, что растопил лёд, преобразив его в реки страсти, сплетая их тела в невесомом поцелуе. Губы Чжуна Ли оставляли свои следы ласки на щёчках, медленно, бархатно, не спеша, словно дразня, нарочно пытаясь разжечь тот самый огонь внутри Люмин, способный испепелить всё сущее. И Путешественница позволяла появляться первым искоркам с каждым касанием губ Властелина Камня. И внезапно Люмин ощутила, как Чжун Ли начал тереться носиком о её чувствительную шею. Вверх вниз, с наслаждением вдыхая аромат девушки. Внутри всё закружилось от колючего волнения, кожа мгновенно покрылась мурашками, отзываясь на едва заметные касания. Люмин захихикала, дёрнувшись назад: — Ты что делаешь? Щекотно… — Мщу за вчерашнее, — засмеялся Властелин Камня, выпрямившись. — И ты тоже вкусно пахнешь, должен отметить. — Разве? Я уж думала, что пропиталась запахом сырости от этого здания… Ведь теперь только этим и пахнет павильон. — Могу согласиться с тобой… Тогда, может, наконец-то выйдем на улицу? Хочу показать тебе одно место за пределами гавани. — Что за место? — заинтересованно спросила Люмин. — Секрет. — Ох… Ну да, чего я ожидала? — Пойдём, тебе понравится, — Чжун Ли обвил талию Путешественницы рукой, прижав к своему сильному телу. — Обещаю. — Постой… а нам позволят гулять? — спросила Люмин. — Я уже договорился с Нин Гуан. Она оповестила Миллелитов, поэтому не переживай. Нас пропустят. — Хорошо, — Люмин лучезарно улыбнулась, безоглядно доверившись…***
Выйдя из павильона на площадь, что возвышалась слегка над Ли Юэ, Люмин снова осмотрела улицы гавани свысока. Было печально больше не видеть толпы людей, снующих по своим делам, не слышать крики торговцев, не видеть радостных бегающих деток по дорогам и их родителей, следящих за тем, чтобы их ребёнок не упал. Но так или иначе пару людей шагали по разбитым дорожкам, опустив головы вниз, а также Миллелиты, патрулирующие улицы. После новости о шпионах охрана усилилась практически везде. Однако даже так среди них могли быть крысы… Люмин знала, что скоро гавань целиком опустеет, так как будет принято решение об эвакуации оставшихся жителей. Чжуну Ли тоже было больно смотреть на то, что случилось с городом, который он оберегал столетиями, убивал каждого, кто посмеет сдуть хотя бы пылинку с окраины. Ли Юэ для него было ребёнком, которое потерпело много неудач. И Властелин Камня, как отец своего творения, не простит тому, кто сотворил с гаванью такое. Спустившись по ступенькам вниз, пара вышла на главную улицу. Но вдруг Чжун Ли остановился, задумавшись. Люмин спросила: — Что-то не так? — Хм, — Властелин Камня нахмурил брови. — Прежде чем мы уйдём, я бы хотел наведаться кое-куда. Если ты не против… — Конечно, но куда? — В ритуальное бюро «Ваншэн». К Ху Тао… Очень переживаю за неё, соскучился. Люмин почувствовала, как что-то тёплое пронзило сердце, когда она услышала эти слова. Ведь это было правдой. Ху Тао всегда отзывалась о Властелине Камня с невероятным уважением и доверием, словно он был единственным оплотом на её пути директора. И хотя поведение Ху Тао могло быть не всегда безупречным, Чжун Ли всегда придавал ей особое значение. Всё же, несмотря на некоторые недочёты, они были крепкими друзьями, сплочёнными работой в ритуальном бюро, и Люмин не могла не восхищаться этой связью. — Да, конечно! — согласилась Путешественница. Чжун Ли благодарно улыбнулся, и они двое направились к ритуальному бюро «Ваншэн». — Честно… я вообще бы навестила всех, кого знаю здесь. Волнуюсь. — Думаю, у нас будет время, — Чжун Ли тяжко вздохнул, смотря на опустевшие улицы, стоящие просто так дома и величественные здания, стены которых обрушились под натиском природы. Обломки, похоже, мало кто убирал, приходилось практически каждый шаг переступать через камни, ветки и какие-то металлические части домов. Идти в тишине не хотелось, поэтому Путешественница спросила: — Чжун Ли, позволь спросить тебя кое-что. Почему ты начал рассказывать то, что по идее не должен? Ты ведь только хуже себе делаешь. Я ведь… беспокоюсь о тебе. — Ответ прост, — голос Чжуна Ли стал ниже. — Увидев Ли Юэ таким, что-то в моей груди проснулось. Такое… тёмное. Люмин сразу вспомнила, как Властелин Камня смотрел на гавань, стоя у входа, когда та коснулась его руки и лицезрела видение. И действительно, это было странно, ведь тогда даже сама Путешественница могла чувствовать, как аура вокруг становилась мрачнее, окутывая только их двоих в свой крепкий кокон, сжимая без сожаления. Чжун Ли продолжал: — Я не знаю, как это объяснить, потому что мои чувства тогда нельзя было сравнить с обидой или яростью. Это было что-то гораздо большее. Я понимаю, какая угроза стоит перед Ли Юэ, что произойдёт. И она не сравнится с теми, которые произошли в период, когда я отдал Сердце Бога. — Ты имеешь ввиду нападение Осиала и его супруги? — спросила Люмин, с дрожью в теле вспоминая, как дралась бок о бок с Адептами против Архонта Вихрей, а затем и с Бешт. Воистину вселяющие ужас времена, когда над гаванью нависала угроза, готовясь ухватить острыми когтями за всё, что было дорого, растерзать в клочья, но смелые души вновь и вновь защищали свою родину, крепко стоя на ногах, как непробиваемый щит. И Люмин было страшно представить, что могло быть хуже пережитого. — Да, именно это имею ввиду, — кивнул Чжун Ли. — И на чашах весов стояли два выбора, два контракта. И каждый из них несёт за собой страшные последствия. Как говорят, из двух зол выбирают наименьшее. Я выбрал пожертвовать частичкой себя, но не прятать важные детали в тени. Я хочу, чтобы картина была явной, чёткой и полной. Но… — Чжун Ли сморщил брови. — Это не значит, что у меня есть возможность рассказать всё. Что-то я способен поведать через боль, усиливая эрозию, а что-то — физически не могу, словно кто-то отбирает дар речи, когда пытаюсь изложить это. — Это ужасно! — Люмин остановилась, взяла Властелина Камня за руку и сжала в своей крепко-крепко, прижимая к груди. — Ты изматываешь себя этим очень сильно. Я помню, как ты говорил мне, что готов пожертвовать собой ради Ли Юэ. Эрозия — то, чего я не хочу, чтобы ты испытал. Знаю, это твой долг. Знаю, что Ли Юэ — твоё творение, но… это не изменит моих чувств теперь. — А ты разве сама не хотела, чтобы я многое рассказал? — спросил Чжун Ли. — Теперь нет. После того, как ты мне поведал о том, что эрозия усиливается с каждым нарушением контракта, я больше не хочу слышать того, что приносит тебе такую боль! — голос Путешественницы хранил в себе великие переживания, звучал натужно и словно умолял Властелина Камня. Взгляд Чжуна Ли смягчился, уголки губ дрогнули в мягкой улыбке, а его пальцы сплелись в замок вместе с пальцами Люмин. Он наклонился и тепло произнёс: — Хочешь я тебе кое-что скажу? Ты меня спасаешь от боли, приглушаешь её. — Что? — удивилась Люмин. Чжун Ли усмехнулся глазами: — Любовь — не просто чувство влечения друг к другу. Это переплетение душ и сердец воедино. То самое звено, способное вылечить внутренние раны. И ты своей верой в меня, своей любовью, исцеляешь мою душу, делаешь меня сильнее и решительнее. Одно лишь твоё прикосновение способное на многое. Когда я рассказывал о том, о чём не должен, я сжимал твою руку, таким способом спасая себя от гораздо большего влияния эрозии. — Чжун Ли… — Люмин погрузилась в объятия Властелина Камня, словно путник в безбрежные океаны, искавший утешение в его бездонных глубинах. Нежные руки Путешественницы стиснулись вокруг талии Чжуна Ли оковами, приносящими не боль, а спасение от всего злого в бренном мире. Страсть и тепло пронизывали каждую клеточку, как свет вечной зари, разгоняющий тьму неизвестности. Чжун Ли обнял её в ответ с такой силой, будто пытаясь скрыть девушку под своими крыльями настоящего ангела. Его руки, крепкие и надёжные, обвили обнажённые плечи Люмин, медленно лелея тонкую кожу. Властелин Камня погрузился носом в её волосы, целуя макушку так ласково, будто этим поцелуем касался самого сердце, призывая его пробудиться к новой жизни. Так они стояли несколько секунд, выражая те самые переживания друг за друга в преддверии неизбежной войны.***
Повернув за угол, Люмин и Чжун Ли уже приближались к ритуальному бюро «Ваншэн». Но вдруг Путешественница остановилась, посмотрев влево, где располагался широкий мост над синим водоёмом. Властелин Камня тоже остановился, проследив за взглядом Люмин. — Помнишь? — спросила Путешественница, воспоминаниями возвращаясь к той самой ночи после землетрясения. Его ладони, согревающие нутро, исцеляющие самые сильные раны… его бархатный голос, красивые, глубокие глаза, светящиеся во тьме. Тогда Люмин ещё не понимала, во что превратится этот момент на мосту, какое начало поставит им двоим. — Помню, — кивнул Чжун Ли. — Я до сих пор сохраняю ту ночь в своей памяти: как с хорошей, так и с плохой стороны. — Надеюсь, момент со мной не запомнился тебе с плохой стороны? — Путешественница игриво выгнула бровь, бросая слегка неуместную, но очень важную, как ей казалось, шутку. Чжун Ли хмыкнул в ответ: — Конечно, с плохой. Ведь потом я уснуть не мог. Думал о тебе всю ночь. Бессонница на меня набросилась из-за тебя. — Ах, вот оно что… — Думаю, сегодня будет то же самое. Ночью спать не смогу, — легко сжав плечо Люмин, Чжун Ли отпустил её и с улыбкой на лице подошёл к ритуальному бюро. Он осмотрел здание снизу вверх, рассматривая так, словно не был здесь целую вечность, потерял что-то важное. Само бюро так же, как и остальные дома в Ли Юэ, потерпели многое. Бедствия никого не щадили, приносили Смерть даже тем, кто работает с ней. Но бюро крепко стояло на земле, с трещинами, дырами гордо возвышалось над головами людей, не позволяло себе давать слабину. Люмин подошла к Чжуну Ли, что стоял у самых дверей. День медленно близился к вечеру, охватывая Ли Юэ в сумерки, которые опустятся на землю тёмной мглой; и в окнах горел тусклый свет, слышались тонкие голоса за стенами. Сердце Властелина Камня застучало в груди гораздо сильнее, отсчитывая секунды до долгожданной встречи с маленькой головной болью в виде Ху Тао. И Люмин ощущала его волнение, понимала, каково это — встретить того, кого потерял на несколько месяцев, недель, да даже дней. Подняв руку вверх, Чжун Ли вопросительно взглянул на Люмин. Та, поддерживающе улыбнувшись, кивнула ему, прошептав: — Стучи. Чжун Ли вздохнул и несколько раз постучал в двери ритуального бюро, но как-то очень необычно: один раз, пауза, три раза, пауза, а затем ещё раз. Голоса как-то резко затихли за стенами. Послышались быстрые шаги, переходящие в бег. Губы Чжуна Ли дрогнули в улыбке, а глаза заметались по сторонам в нетерпении. И вот двери отворились, а на пороге оказалась Ху Тао, которая, увидев Властелина Камня перед собой, застыла на месте, будто не веря, что это он, а не мираж, созданный галлюцинациями от пережитого. Потребовалась лишь секунда на раздумья, прежде чем хозяйка ритуального бюро набросилась на Чжуна Ли с криком: — Мастер Чжун Ли! Это вы! Чжун Ли моментально обвил руками хрупкое тело Ху Тао, поднял над землёй, прижимая к себе крепко-крепко. Та зарылась в его плечо, что-то невнятно говоря то-ли сквозь слёзы радости, то-ли сквозь крики неверия, вцепилась пальчиками в плащ, сжимая его. — Ху Тао… — Чжун Ли прикрыл глаза, впитывая тёплые ощущение от сильных объятий. — Я так давно не видел тебя. Люмин наблюдала за этими душевными объятиями и не могла не умиляться от тёплой картины. Чжун Ли, который всегда считал хозяйку ритуального бюро Ху Тао «взрослым ребёнком», сейчас не мог устоять перед хитрыми глазками, загадочной улыбкой, тонким голосом. Он потерял её надолго, не зная, сможет ли увидеть или услышать эту негодяйку снова. Но теперь вот, они стоят на фоне разрухи, обмениваются объятиями, возобновляя не только деловые отношения, но и дружеские. Опустив Ху Тао на землю, Чжун Ли начал рассматривать её, словно искал следы возможных ранений, которые могли остаться после всех невзгод. Из-за стены холла ритуального бюро показались несколько голов работниц, с интересом и шоком на лицах наблюдая за тем, как важный консультант стоит на пороге. Они начали перешёптываться, то и дело поглядывая на Властелина Камня. — Мастер Чжун Ли, где вы пропадали?! — Ху Тао в своей привычной манере начала сильно жестикулировать. — С вами всё в порядке? Бюро без консультанта едва держалось на ногах! — Я в порядке. Уже да, — Чжун Ли по-доброму улыбнулся девушке, с лёгкостью выдыхая. Ху Тао повернула голову в бок, заметив Путешественницу рядом: — И милашка тоже здесь! Сегодня праздник какой-то?! Люмин, понимая, что Ху Тао, подобно стреле, сейчас наброситься на неё, поэтому сама ступила вперёд, разведя руки в стороны, приглашая хозяйку бюро броситься в объятия. И та не возражала. С радостью на лице прыгнула прямо к Путешественнице, едва не сбив её с ног, укутала тёплыми руками спину, поглаживая. Ху Тао от восторга стала сыпать своими вопросами: — Куда вы пропадали?! Где вы все были? А, и где вторая милашка Паймон? Почему она не с тобой? — Хи-хи-хи, — Люмин рассмеялась от настырности Ху Тао. — Это всё долгая история, Ху Тао. Мы тебе обязательно как-нибудь расскажем. Просто знай, что теперь мы будем здесь, никуда не уйдём. А Паймон… ну, ты же знаешь её. Она пошла спать, так как устала. — Агааа… — Ху Тао, отодвинувшись, как-то многозначительно улыбнулась. — То есть, твоим спутником на сегодня оказался мастер Чжун Ли? — брови Ху Тао заиграли, последовательно поднимаясь и падая. — Мы вышли на прогулку, — сказал Чжун Ли, сглаживая разговор. — Решили зайти к тебе, так как… очень скучали. — Какая же это радость! Архонты, я так счастливо себя не ощущала аж с недавнего момента прибытия новых клиентов! — Ху Тао была в своём духе, отзываясь про похороны, как о торжестве. — Ху Тао, — Чжун Ли скрестил руки на груди, — ты как всегда… — Вы тоже, мастер, совершенно не изменились. Такой же умненький ворчун. Заходите, кстати, ко мне, чаю попьём, побеседуем. Я вам расскажу про десятки похорон, которые я устроила буквально недавно, хи-хи-хи! — Обязательно зайдём, но не сегодня, прости пожалуйста… У нас с Люмин немного другие планы были, но мы можем договориться. — Ох, ну конечно-конечно! Не смею вас никак отвлекать от, — Ху Тао бросила короткий игривый взгляд на Люмин, — занятной прогулки. Хе-хе… Люмин выгнула бровь в недоумении. Чжун Ли же прочистил горло, сказав: — Ты никак нас не отвлекаешь. Всё же мы пришли тебя увидеть. Как состояние ритуального бюро? — Ну, без вашей работы консультанта здесь всё как-то тоскливо. Я пробовала найти замену, но, — Ху Тао бросила взгляд себе за спину, и в ту же секунду любопытные работники бюро спрятались за стену, — никто так и не смог заменить вас, мастер Чжун Ли. А бедствия хоть и сильно повлияли на нашу работу, но не сильно, ведь мы всё-таки имеем смелость бросить вызов самой Смерти. — А ты сама как? — спросила Путешественница. — Сейчас будто заново родилась, увидев вас вдвоём… Справляюсь, всё же это не Смерть гонится за мной, а я за ней. — В этом я не сомневалась, Ху Тао. В тебе — уж точно. — Спасибо, милашка! — Ху Тао невинно усмехнулась. — В общем, можете зайти завтра вечером ко мне на чай. Я приготовлю всё-всё-всё, чтобы вам было комфортненько. — Спасибо за твою доброту. Мы будем рады к тебе ещё раз зайти. — Не за что, милашка. Ты ведь сколько раз меня выручала! — Да-а-а… — Люмин потёрла затылок, нервно хихикнув, вспоминая, как именно ей приходилось помогать Ху Тао. — Ла-а-адненько, не буду вас задерживать. Благодарю, что зашли ко мне! — Ху Тао ещё раз быстренько обняла Чжуна Ли, а потом Люмин. — Жду вашего возвращения к работе, мастер Чжун Ли. — Обязательно, — кивнул Властелин Камня. — До встречи. — Пока, Ху Тао, — Люмин помахала рукой на прощание и уже хотела уходить, но вдруг сзади Ху Тао остановила её, мягко взяв за локоть. Она наклонилась и быстро прошептала, чтобы Чжун Ли не заметил: — Если что, знай… Это не будет простая прогулка. Держу тебя в курсе. И отпустив Путешественницу, Ху Тао со смехом ускакала обратно в бюро, оставив Люмин в полнейшем замешательстве. — Люмин? — спросил Чжун Ли, обернувшись. — Иду-иду, — Люмин проморгалась, чтобы прийти в себя, и последовала за Властелином Камня с лицом невозмутимости. — Ху Тао осталась такой, какой и была, не правда-ли? — Правда… Даже бедствия не изменили её совершенно. — В этом вся она. Выйдя на широкую главную улицу Ли Юэ, но сейчас пустующую и безжизненную, Путешественница принюхалась. Она уловила очень вкусный и приятный аромат пряностей. — Ой, а чем это пахнет? — спросила Люмин, осматриваясь по сторонам. — Хм… — Чжун Ли тоже принюхался. — Кажется, этот запах идёт из южной части Ли Юэ. Люмин подошла поближе к мосту, соединяющего северную и южную части гавани и просто не поверила своим глазам… К сожалению, на месте, где когда-то располагался чудесный ресторан «Народный выбор», находились обломки, что едва напоминали о бывалом заведении, где готовили с душой и кормили с упоением. Но практически рядом с этим местом находился большой стол с различными приспособлениями для кулинарии и продуктами, за которым стояли четыре особи: шеф-повар Мао, его дочь Сян Лин и её друзья — Син Цю и Чун Юнь. А перед самим столом расположилась немаленькая очередь изголодавшихся людей, что со слезами на глазах принимали еду, приготовленную здесь: от маленьких детей с их родителями до пожилих. Увидев их, Люмин едва не разрыдалась от счастья. Она прикрыла рот руками, смотря, на то, как самая обычная еда, ставшая настоящим сокровищем в этот тяжёлый миг, может вызвать столько эмоций у народа. Не зря ресторан назывался «Народным выбором». — Чжун Ли, — с искоркой в глазах произнесла Люмин, — давай подойдём к ним! — Конечно, — Властелин Камня тоже смотрел туда с нескрываемым восхищением, — я буду только рад. И они двое направились в сторону своеобразного пункта питания. Приближаясь, аромат вкусной еды только усиливался, пробуждая итак ранее сниженный аппетит. Запах овощного супчика, запечённых овощей, самых простых фруктовых десертов на скорую руку, похоже, витал даже за пределами южной части Ли Юэ. Очередь к пункту действительно была большая, но люди были терпеливыми, не толкались, не пытались что-то схватить первыми, ведь знали, что каждый получит то, чего пожелает. Увидев приближающихся Путешественницу и Властелина Камня, Сян Лин ахнула от удивления и обратилась к отцу, Син Цю и Чун Юню: — Взгляните, кто идёт! — Ох! Это же мастер Чжун Ли и знаменитая Путешественница, — шеф-повар Мао тепло улыбнулся, помахав рукой издалека им двоим, а затем обратился к ребятам: — Идите к ним. Я тут сам справлюсь. Поздоровайтесь. — Спасибо, отец! — Сян Лин благодарно озарилась счастьем и сказала своим спутникам: — Пойдёмте! И трое друзей выбежали из-за стола прямо к Люмин и Чжуну Ли. Путешественница расцвела в улыбке: — Привет! Какое счастье видеть вас вместе! — Привет, Люмин! — Сян Лин, подпрыгивая от восторга, обняла Путешественницу. Её примеру последовали Син Цю и Чун Юнь. В крепких дружественных объятиях было столько тепла, словно долгожданное возвращение в семью, которую пришлось лишиться на долгое время. Но теперь их авантюристские сердца снова воссоединились и заиграли радостную песню, под которую сами же пускались в пляс. Чжун Ли отступил назад, чтобы не мешать. Он любил наблюдать за подобными моментами, ведь в такие секунды начинаешь понимать, что вера в человечество ещё не потеряна, и в душе людей ещё сияет яркий ослепляющий свет, готовый согреть самые холодные сердца. — Мы так давно вас не видели, — Син Цю кивнул Чжуну Ли издалека, тот ответил тем же. — Уж думали, что ты, Люмин, уехала отсюда. — Ох, нет, совершенно нет, — ответила Путешественница. — Не могу бросить Ли Юэ в трудные времена. — Это точно проделки грязных демонов, — нахмурился Чун Юнь. — Но ничего, все мы справимся с ними вместе, а я помогу! Люмин от счастья хихикнула, ведь… абсолютно все оставались теми же светлыми душами, которых не сломить. Они смело противостояли тьме, не позволяя страху впустить яд им в кровь. — Мы тут решили порадовать людей, приготовить им вкусную еду, потому что та, которую выдают Миллелиты каждое утро у павильона Лунного Моря, иногда какая-то странная, — Сян Лин с гордостью указала на результат их стараний. — Готовили я и мой отец. А Син Цю вместе с Чун Юнем помогают нам подавать пищу. Давайте мы и вас накормим! — Нет-нет, спасибо, не стоит, — рассмеялась Путешественница. — Мы уже поели. Но я уверенна, что еда получилась безумно вкусной! — Это точно, — согласился Син Цю. — Сян Ли и её отец просто лучшие в своём деле. Никакой помпезный ресторан не заменит еду, которую они готовят с душой. — Хи-хи, ну что ты… — Сян Лин покраснела от комплиментов в её сторону. Чун Юнь закатил глаза, хмыкнув: — Вот если бы специй было поменьше… А то еда какая-то слишком острая у них. Постоянно. — Пф, — Сян Лин недовольно фыркнула. — Я же не виновата, что кое-кто всегда своё мороженое лопает, и теперь каждое блюдо для него острое. Да и вообще, в эту еду мы не добавляли так много специй! Ты даже не пробовал! — Верю-верю… — Хах, они всегда так, — усмехнулся Син Цю, наклонившись к Путешественнице. — Как кошка с собакой. Люмин засмеялась, умилённо обратившись к друзьям: — Ну, это дело вкуса. Главное, что многим нравится. — Ну, с этим я согласен, — пожал плечами Чун Юнь. — Кстати, а где Паймон? — спросил Син Цю. — Так непривычно видеть тебя без неё. — Она спит, — ответила Люмин. — Устала немножко. Но я уверена, будь она здесь, то с радостью начала бы уплетать всё, что здесь находится. Выглядит и пахнет безумно аппетитно. — Мы стара-а-ались, — Сян Лин с румянцем на щёчках всплеснула руками. — Сейчас в Ли Юэ беда с растительностью. А у отца немало запасов в погребе. Вот и решили немного порадовать людей. Но мы, конечно, отложим некоторые продукты на потом — уверена, что они пригодятся. — Мудрое решение, — Чжун Ли выступил вперёд. — Меня восхищает ваше рвение помогать людям. На это должно хватать решимости и терпения. Спасибо вам, вы молодцы. — Ох, благодарю, мастер Чжун Ли! — поклонилась Сян Лин. — Нам очень приятно, — сказал Син Цю. — Ваша похвала нам важна, — Чун Юнь от неожиданности слегка растерялся, но тоже поклонился. — Не стоит, — Властелин Камня подошёл вплотную. — Вы заслужили на это. Чжун Ли с отрадой обвёл взглядом улицу, где люди себе нашли местечки, — на ступеньках, у стен здания, в укромных уголках, на траве, — чтобы присесть, отведать вкусной еды, поговорить о всяком и на мгновение отвлечься от гнетущих мыслей. Удивительно, как всего одно действие может так круто повлиять на атмосферу, даже несмотря на то, что кругом лишь разрушение и боль. — Ребятки, не хочу вас отвлекать, но, кажется, я не справляюсь, — засмеялся шеф-повар Мао. — Ну всё тогда, бегите-бегите, помогайте! — поторопил троих друзей Чжун Ли. Те, попрощавшись, побежали обратно помогать раздавать пищу. Чжун Ли вздохнул, с гордостью проговорив: — Многие пожилые в моём окружении говорили, что молодёжь сейчас избалованная, ничего не добьётся и только утянет Ли Юэ вниз, но, смотря на них, надежда на светлое будущее растёт. Да и она, в принципе, никогда у меня не угасала. Я всегда верю в людей, какими бы они ни были. — Это сильные слова, Чжун Ли, — произнесла Люмин, — и я с тобой согласна. Время идёт, мир меняется, а с ним — люди. Но это не значит, что они перестают быть теми, кто хочет достичь высот, помогать другим, да и просто жить достойно. — Да… Это так. Я горжусь своими людьми, — сейчас Чжун Ли звучал так, словно отец, смотрящий на своих детей с восхищением, когда те делали первые шаги к взрослой жизни. Но, возможно, так оно и было, ведь Чжун Ли действительно был настоящим отцом для всего Ли Юэ и его жителей, хоть и многие пока что об этом не знают…***
Спустя пару минут Властелин Камня и Путешественница всё же покинули гавань без каких-либо трудностей. Конечно, Миллелиты на выходе остановили их, проверили всё, что нужно было, предложили сопровождение, но те любезно отказались. Сейчас они хотели посвятить подаренное Вселенной время самим себе, так как желали этого ещё на Кламбирте. Держали они свой путь в Долину Гуйли, потому что именно там находился тот самый подарок, который Чжун Ли жаждал показать Путешественнице. Люмин всё никак не могла выведать хоть самую малую информацию, заходя со всех сторон, даже делая крохотный намёк. Властелина Камня невозможно было сломать — он держался до последнего. Но в этом и заключался сюрприз. Целую дорогу они говорили о всяком, о прошлом, будущем, что бы им хотелось изменить, а что — сберечь во веки веков. И во время этого разговора Чжун Ли упомянул, что очень хочет сам отправится в путешествие по регионам, увидеть, как изменились другие цивилизации, каких высот добились люди своими силами. У Люмин же была одна цель… найти брата. Но это желание сплеталось со стремлением изучать этот дивный мир, узнавать его тайны, историю, помогать другим в беде, спасать сотни жизней, поскольку человечество действительно заслуживает на это. Взгляды их пару раз сливались горячими волнами, выражали желания без слов, говорили о том, как тянет их друг к другу, чего им хотелось. Тела так и стремились соединиться в нежных объятиях, жадных поцелуях, чтобы наконец утолить тягостное изнывание. И вот, окружённые ещё зелёными деревьями, свежей травой, под куполом вечернего неба, когда солнце уже прощается с людьми, одаривает последними лучиками, окрашивая синее небо в яркие оранжевые цвета, переливающиеся с нежно голубыми и вишнёвыми оттенками, — да, в некоторых частях региона облака не намеривались утянуть в свой тусклый мир, — Чжун Ли вместе с Люмин прибыли в нужное место. Это был небольшой деревенский домик без каких-либо ограждений. Строение, скрытое под мягким покровом листвы и обнятое нежным прикосновением ветвей, выглядело как укромное убежище, где время течёт в медленном ритме. Его стены, выкрашенные в мягкие оттенки кремового бежа, приглашали каждого взглянуть на этот уголок уюта и спокойствия. Небольшие окна, украшенные белыми рамами, стояли в тишине, пропуская внутрь домика тёплый свет и свежий воздух. — Вот и место, куда я хотел привести тебя, — указал рукой Чжун Ли на небольшой дом, одиноко стоящий в объятиях матушки природы. — Какой милый, — Люмин с восторгом осмотрела каждую частичку строения, подмечая крошечные детали. — А что это за домик? — Этот дом я когда-то давно построил вместе с другими мастерами Ли Юэ для Гуй Чжун. Она любила гулять, смотреть на природу и… вот я и решил сделать такой подарок для неё. Но, к сожалению, ей не удалось увидеть его. — Мне… очень жаль, Чжун Ли, я… — Всё хорошо, Люмин, — улыбнулся Властелин Камня. — Теперь этот домик будет твоим подарком. — Моим? — удивилась Путешественница. — Ты хочешь подарить мне этот дом? Но он же… — Люмин, — Чжун Ли повернулся к девушке и взял её за руки, смотря прямо в глаза любящим взглядом, — мне очень важен этот домик. Я вложил в него душу и всю свою любовь к тем, кто мне дорог. И ты… ты мне дорога. Очень сильно. Я люблю тебя, Люмин, и хочу, чтобы все дороги, какими бы они не были, вели сюда, где царствует природа и больше ничто другое. Путешественница от этих слов растрогалась и, не выдержав, пустила крохотную слезу, что потекла по щеке быстрым ручейком. Чжун Ли, заметив это, смахнул её пальцем, ласково улыбнувшись. И, придвинувшись ближе, прильнул к губам Люмин, увлекая девушку в сладкий, полон любви и привязанности поцелуй, что заставил сердца двоих влюблённых трепетать от каждого прикосновения. Чжун Ли зарылся своими пальцами в волосы Путешественницы, осторожно перебирал её золотистые локоны, играясь с ними, изучая. А Люмин всё никак не могла оторвать рук от крепких плеч Властелина Камня, его мускулистой спины. Наслаждалась его присутствием, умоляла своими губами, чтобы тот не отпускал ни на секунду, какая катастрофа бы не произошла. Когда Чжун Ли отодвинулся слегка назад, он прошептал: — Но это ещё не всё. Шмыгнув носом, Люмин спросила удивлённо: — Да что ж такое? Опять подарок? Ты хочешь, чтобы я тут разрыдалась перед тобой? — Если это будут слёзы радости, то я только рад. Но всё-таки, если спрашиваешь, то предпочту увидеть твою улыбку вместо слёз. Она у тебя прекрасная. — Хватит смущать меня… Ох, Архонты, никак не привыкну к этому, — цокнула языком Путешественница. — Ладно, что ты приготовил ещё? — Пошли, — Чжун Ли крепче сжал ладонь Путешественницы и повёл к домику. Помогая на ступеньках, Властелин Камня отворил дверь с неприятным скрипом, от которого Люмин аж сжалась: — Ай… Сколько лет этому дому? — Примерно две с половиной тысячи лет. — Точно… это же случилось во времена Войны Архонтов? — Верно. Именно тогда. Но даже в те времена у меня хватило сил и желания построить этот дом. И он стоит до сих пор… Конечно, много раз его приходилось отстраивать, укреплять, но это того стоило, чтобы обрести тебя и показать дом именно тебе. — Это очень трогательно. Чжун Ли улыбнулся и указал рукой на проход, поклонившись, как настоящий благородный рыцарь: — Прошу… — Благодарю, — Люмин присела в реверансе, сделав шаг вперёд. Проникнув внутрь этого просторного уединённого домика, атмосфера вечности встретила Люмин. Запах старины, травы и дерева, пропитанный стенами из массивных брёвен, словно окутывал теплым одеялом эпох. Каждая мебель, каждый предмет интерьера рассказывал свою историю, встречая прибывших своими древними голосами. Деревянный пол мягко скрипел под ногами, создавая мелодию прошлого, а старинные ковры украшали его, радуя невероятными узорами. Старинный камин в центре дальней украшал своим величием, даже будучи не зажжённым, дарил тепло, предлагал идеальное убежище. Перед ним стоял деревянный стол, увенчанный мягкими скатертями и пустой вазой, а также небольшой мягкий диван. Открытые стеллажи украшались старинными книгами и предметами искусства, точно витрина времени, отражающая красоту и мудрость древних времён. В это место проникла душа старины, и каждый его уголок наполнен чарами истории, вызывая невероятное ощущение временного путешествия. Но самое главное… это картина, висящая над камином. Картина, где изображена светлая девушка, в глазах которых виднелся яркий свет вперемешку с боевой решимостью, готовностью защищать всех людей. Её золотистые локоны падали на лицо, украшая и так светлое розовое личико. Янтарные глаза сверкали жарким пламенем, а губы растягивались в нежной улыбке. Элегантная, красивая и одновременно сильная поза говорила о пройденных испытаниях, об опыте, что пришлось пережить. Это была Люмин — любовь бывшего Гео Архонта, которая изображена на фоне радостных людей, восхваляющие её — жизни, которые она спасла своими подвигами. — Это же… — Люмин застыла на месте, всматриваясь в свой собственный облик, оживший на полотне. Она видела свои черты лица, воспроизведённые мастерскими мазками красок, всматривалась в свою сущность, как в зеркало, но показывающее не только внешность, но и то, что было внутри. На глаза снова наворачивались мелкие слёзы. — Нет… это же… это не может быть… я… Люмин прикрыла лицо руками, не веря собственным глазам. Это был сон? Или великолепная иллюзия? Сзади подошёл Чжун Ли, тихо подкрался, обвил руками талию, прижался сильной грудью к дрожащей спине Путешественницы, шепча: — Чш-ш-ш-ш… Люмин, ну ты чего?.. — Что ты делаешь со мной? — слова Люмин утопали в ладонях вместе со всхлипами. Впервые за всё прожитое время в Тейвате она почувствовала себя настолько нужной, любимой, что все тяготы битв и пережитых страданий взорвались вулканом в душе, освобождаясь наволю слезами. — Люмин, взгляни на меня, — Чжун Ли обошёл девушку, встав прямо перед ней. Ласково убрал ладони с её лица, открывая вид на покрасневшие глаза, красный носик и слёзы, медленно стекающие вниз, проделывая хаотичный путь. Властелин Камня обхватил руками её щёчки, поцеловал горячими губами лоб и произнёс: — Люмин, ну же, не плачь, пожалуйста. Эта картина — лишь маленькая нежность, которую я сейчас подарил тебе, чтобы ты всегда помнила, какую силу и красоту несёшь в себе. Ты — воплощение силы и мудрости, и эта картина только призвана напомнить тебе об этом. Ты не одна, ты никогда не будешь одна, потому что я здесь, всегда рядом, чтобы поддержать тебя, защитить тебя. Позволь мне увидеть улыбку на твоём лице вместо слёз. Я уже говорил, готов повторить это тысячу раз, но, Люмин… Я люблю тебя, и этот подарок — лишь малая часть моих чувств к тебе. Чжун Ли, не теряя ни секунды, прижал Люмин к себе ещё крепче, словно пытаясь впитать её слёзы в собственное сердце. Его руки чувственно обвили хрупкие плечи — каждое движение было наполнено бесконечной заботой и осторожностью. Пальцы легко скользили по спине Путешественницы, массируя напряжённые мышцы, разглаживали все её страхи и сомнения, отпуская их по ветру. Чжун Ли медленно приподнял одну руку и ласково провел по волосам Люмин, которые так и манили его переливающимися оттенками солнца. Убирал прилипшие пряди к лицу девушки, чтобы начисто взглянуть на истинную красоту, стоящую перед ним. В этом объятии Люмин почувствовала тепло и безопасность, окутавшие лепестками роз её сердце. Она медленно успокоилась, чувствуя, что может расслабиться и довериться этому моменту полностью. Чжун Ли не произносил ни слова, но его объятия говорили за него. Они рассказывали о заботе, о любви, о том, что он всегда будет рядом, готовый поддержать и защитить её от всех бурь и испытаний, что могут внезапно объявиться. Люмин выглянула из-за плеча Властелина Камня, осмотрела картину ещё раз и, подавив в себе слёзы, спросила: — О-откуда? Как здесь оказалась картина меня? Чжун Ли, не отпуская плеч Путешественницы, повернулся к висящему над камином полотну, ответив: — После нашего первого поцелуя ещё пару месяцев назад, когда я вот так просто ушёл… я не мог забыть тебя всё равно, хоть и говорил, чтобы мы не вспоминали данный момент. Это эгоистично, да, знаю, но я обещал себе, что рано или поздно попытаюсь вновь пробраться к твоей душе в последний раз, который если станет провальным, то… больше не буду пытаться, чтобы не давить, ведь не люблю подобное. Я планировал прогулки с тобой и Паймон, писал стихи, которые рассказывал тебе. Помнишь? Создавал из них что-то вроде куплетов из песен. — Постой… Но ведь ты говорил, что это всё писал твой какой-то знакомый. — Я лгал, — ответил смело Чжун Ли. — Не только тебе, но и себе, вновь нарушал собственные правила. И мне стыдно за это. Прости… Но я не мог иначе. И, в общем, эту картину я начал рисовать примерно за месяц до землетрясения, а закончил — буквально за два дня до всего этого. Пришёл сюда, повесил, планировал тебе показать, вновь открыть свои чувства, но судьба решила иначе. И вот теперь этот момент настал. — Чжун Ли, ты не представляешь, насколько сильно мне приятно и одновременно грустно осознавать, что ты потратил столько времени и сил только на то… чтобы снова признаться в любви. На самом деле это мне нужно заслужить тебя, делать всё возможное, чтобы пробудить в тебе чувства. Спасибо тебе за всё. За этот дом, эту картину… спасибо, что ты есть. Я никогда не думала, что когда-нибудь со мной случится подобное, но, видимо судьба моя тоже решила иначе. Лицо Властелина Камня засияло радостью, невероятной верностью. Он оставил на щеке Путешественницы нежный след от его красивых губ, пробуждая тысячи мурашек, безжалостно бегущих по коже, и диких бабочек, пархающих в животе. — Но, признаюсь честно, я учился рисовать очень долго, — хмыкнул Чжун Ли. — Ещё задолго до того, как я начал работать над этой картиной. У меня был знакомый живописец из «Трёх чашек в порту». Я ему рассказывал историю об одном художнике, что продал душу демонам за то, чтобы научиться рисовать картины для своей любимой. — Значит, ты продал душу? — Люмин коварно ухмыльнулась. — Ну… физически — нет. Но если морально — да. В общем, я попросил своего знакомого научить меня рисовать. Это был сущий кошмар. Столько теории, а практики — ещё больше. Но я не сдавался, так как люблю заканчивать дело до конца. И… вот результат, — Чжун Ли посмотрел на картину. Чувство гордости за себя пробуждалось приятными волнами. — Ты очень красиво рисуешь. Правда, — Люмин прижалась щекой к плечу Чжуна Ли. — Столько деталей, красивые цвета подобрал, правильные пропорции. — Оцениваешь так, словно ты тоже умелая художница. — Ох-хо-хо… Тут уж точно мимо. Я как начну рисовать, то получится либо монстр из ночных кошмаров, либо гнилое поле, где деревья кривые, трава болотного цвета, ну и небо такое, будто конец света наступает. Чжун Ли громко и открыто рассмеялся: — Ну зачем же ты так о себе говоришь? — Я правду говорю. Но, вообще, как говорят: «Не нужно быть поваром, чтобы оценить еду». Поэтому могу себе позволить похвалить твой труд. — Спасибо, — Чжун Ли повёл Путешественницу к дивану, приглашая сесть на него. Люмин опустилась на мягкое сиденье, а Властелин Камня — рядом. Приятная атмосфера уюта согревала души и сердца. Солнечный свет всё ещё проникал сквозь окна, отбрасывая на стены оранжевые узоры. — Давай я разожгу камин, — Чжун Ли поднялся с дивана и подошёл вплотную к камину. Его красивая, элегантная осанка восхищала Путешественницу — она не могла налюбоваться им, всё рассматривала и рассматривала, улыбаясь. Властелин Камня, почувствовав на себе пристальный взор, произнёс: — Знаешь, даже моя спина ощущает твои глаза. Они пронизывают меня, как стрелы. — Ты запрещаешь? — спросила Путешественница. — Я требую, чтобы ты смотрела на меня, — Чжун Ли наклонился к стопке брёвен рядом. Начал по одному складывать внутрь: три полена снизу, достаточно крупных, затем сверху ещё три, но уже поменьше, а также щепы. Размещал он их перпендикулярно и аккуратно, не слишком плотно друг к другу. Затем он проговорил задумчиво: — Нужна бумага. Люмин осмотрелась вокруг. В стеллажах были десятки книг, но жалко использовать их для разжигания камина. Путешественница почесала затылок: — Хм. Где мне её тебе найти, чтобы книги не трогать? — Посмотри в тумбочке там, в углу комнаты, — Чжун Ли кивнул на небольшой столик. — Там может быть бумага. Люмин кивнула и, поднявшись с места, подошла к столику, попыталась открыть тумбочку, но та не поддавалась. Дёрнув ещё пару раз, Путешественница проворчала: — Да ну какого демона? — Не открывается? — спросил Чжун Ли, подойдя поближе. — Заело, похоже… Чжун Ли встал рядом и дёрнул за ручку. Ничего… Сильнее. Тоже ничего. Вздохнув, Властелин Камня крепко взялся за ручку выдвижного ящика и резко дёрнул на себя. Бум! Ящик с грохотом вырвался из своих пут, упав на пол. Всё содержимое повалилось следом: бумага, чернила, какие-то конверты и прочее барахло… Сами баночки с чернилами разбились и тёмно-фиолетовая жидкость запачкала пол, едва попав на Чжуна Ли и Люмин. Путешественница отпрыгнула назад, больно ударившись ногой об угол ещё одного столика, который уже стоял у входной двери: — Ауч! Да что происходит?! Чжун Ли, не выдержав, захохотал во всю, выпустив ящик с рук. Он взялся за живот, пытаясь утихомирить свой смех, бархатный, красивый и звонкий, да и ещё такой заразительный, что Люмин сама не удержалась и начала хохотать вместе с ним: — Ха-ха-ха! Вот тебе и тумбочка, демон побери. — П-прости, ха-ха… Люмин, ты, ха-ха, сильно ударилась? — спросил Чжун Ли сквозь смех. — Да так… не умру, — пожала плечами Путешественница, смотря на бардак, что оказался прямо на полу: пятна от чернил, разбросанная бумага… Она взяла один листок в руку и покрутила им перед собой: — Зато бумага есть. Подойдёт? Выдохнув, Чжун Ли попытался взять себя в руки. Прочистив горло, он взял бумагу, которую дала ему Путешественница и поднял ещё несколько с пола, чтобы уж наверняка. Подойдя к камину, положил их между поленьями: — Как-нибудь потом это всё уберём. Сейчас не настроение для уборки. Люмин ещё раз осмотрела хаос на полу и, махнув рукой, уселась обратно на диван, позволив себе расслабиться наконец и отдаться спокойствию уединения с любимым человеком. Пара секунд, «магии» Чжуна Ли и брёвна начали загораться вслед за бумагой: сверху вниз. Отойдя на пару шагов назад, Властелин Камня оценил проделанную работу и, довольно кивнув, сел рядом с Люмин. — Вот так, — улыбнулся он. — Не голодна? Пить не хочешь? — Нет, совершенно нет, — ответила Люмин. — Хорошо, — кивнул Чжун Ли, смотря на то, как языки огня игриво поглощают брёвна. Отблески от пламени оставляли красивые следы на лицах двух влюблённых, подчёркивая профиль каждого. Повеяло теплом, медленно окутывающим тела. Спокойствие позволяло раствориться в эту секунду, ощутить невесомость, которой так не хватало в гавани. — Знаешь, — нарушила спокойную тишину Путешественница, — иногда так не хватает подобных моментов уединения. Мне сейчас… так спокойно. Будто все проблемы остались позади той несчастной скрипучей двери. — Вот об этом я всем и говорю, когда рассказываю о спокойствии. Никаких громких звуков, криков. Только гармония. — Мгм, — согласилась Люмин. Прошло так пару секунд, прежде чем она спросила: — Кстати… Почему Ху Тао так странно говорила? Такое ощущение, что она знает о нас. Чжун Ли как-то неловко засмеялся: — Ну… вообще-то да. Знает. — Что? — Люмин повернулась к Властелину Камня с раскрытыми в шоке глазами. — Постой-постой. Знает, но не о том, что мы сейчас в отношениях. Она просто знает, что я… заинтересован в тебе, скажем так. — Ты ей рассказал, я так понимаю. — Верно. Было бы странно, если рассказал кто-то другой. Ху Тао ведь доверят мне больше всего, да и я тоже доверяю ей очень сильно. Поэтому скрывать от неё что-то — глупо и безуспешно. Эта проказница всё разузнает. — Она меня так-то остановила, когда мы уходили, и прошептала, что это будет непростая прогулка, — задумалась Люмин. — В принципе… она оказалась права. — Поэтому ты тогда встала, как скованная? — усмехнулся Чжун Ли. — Да… Я была слегка удивлена. Но я рада, что у тебя есть человек, которому ты настолько сильно доверяешь. — У меня их несколько. И один из таких сидит возле меня, — Чжун Ли дотронулся пальцами ладони Путешественницы, помассировав костяшки. — Рада это слышать, а то не думаю, что иначе ты доверил бы мне вчера сделать массаж. Уж слишком велик у меня был риск сделать что-то не то. — Это правда, — хмыкнул Чжун Ли. — Но ты постаралась, порадовала меня, позволила ощутить себя так, будто я заново родился. — Ох, да уж прям такой массаж я сделала, — выгнула игриво бровь Путешественница. — Кстати, ты мне тоже обещал сделать. — Да, обещал. И обязательно сделаю, вот только хочу, чтобы было всё профессионально. — Это как? — Масла, правильная техника и так далее, — Чжун Ли понизил голос, делая вид серьёзного массажиста со стажем. Люмин не могла не рассмеяться: — Ха-ха, даже так? Не слишком ли ты серьёзно подходишь к этому делу? — Я уже говорил, но повторю, что дело люблю выполнять по всем правилам и по максимуму до конца. — Значит, мне стоит ожидать нечто запредельное? — Люмин склонила голову набок, подперев щёку кулачком, будто любуясь сидящим мужчиной перед ней. — Не могу обещать чего-то грандиозного, ведь всё-таки должного опыта нет. Я буду опираться на теорию. — Обязательно буду ждать, — Люмин медленно приблизилась, сократила дистанцию до минимума, уютно прижимаясь головой к плечу Чжуна Ли. Тепло волшебным образом расплывалось не только от пламени в камине, но и от самого мужчины. Властелин Камня испускал необыкновенную, проникающую до самых глубин души теплоту. Его аура наполняла пространство приятным благоуханием, магическими нотками, погружающие в совершенно иную реальность, в мир исключительного очарования. Склонившись к нему, Люмин слабо прильнула своим носиком к плечу мужчины, словно игривая кошечка, и окутала его руку своей. Скрючившись рядом с ним, девушка словно спряталась под самую надёжную защиту, где ни один зловещий монстр не смог бы дотянуться до своей мечты. Чжун Ли, с восхищением взглянув на Путешественницу, улыбнулся, прижимая её к себе и осыпая румяные щёчки быстрыми поцелуями с лёгкостью пёрышка. И они молчали. Думали о том, какова же жестока и одновременно милосердна жизнь. Она может окунуть в ледяную воду, проткнуть шипами, разодрать сердце в клочья, а потом обнять оберегающими руками, оставить на лбу приносящий удачу поцелуй, след которого проникнет в трепещущее сердце, возвысит над пропастью несчастий и подарит желанную улыбку на устах. Это был вечер умиротворённости, подаривший мгновение счастья, хоть и не навсегда… Время приближалось к ночи. На улицу опустилась прохлада, природа окунулась в тихий сон, а луна взошла на небеса, окрашивая земли Тейвата в холодные оттенки. Посиделки у камина затягивались, и нужно было возвращаться обратно в гавань, но что-то останавливало их обоих. Никто не решался сказать фразу «Пойдём домой». Чжун Ли опустил голову вниз, оглядывая такие же внимательные глаза Люмин. И они словно шептали взглядами свои мечты на эту ночь. Мысли сами дорисовывали эти просьбы, выставляя правду на белый свет. Поэтому Чжун Ли спросил тихим голосом: — Люмин, не хочешь переночевать сегодня здесь, со мной? Ты и я. Люмин от такого сладкого вопроса задумалась… Ночь с Чжуном Ли, где только есть он, его тело, обнимающее её во сне, опасно манящая, опьяняющая аура. И больше никого, кто мог бы потревожить их покой. Путешественница ответила на вопрос смело, быстро: — Я согласна. Провести ночь с тобой здесь… звучит, как нечто прекрасное. Я мечтала об этом, признаюсь тебе честно. Спали мы вместе только один раз, на Кламбирте, в деревне Магхигант, да и то, будучи в опасности. А здесь, быть с тобой в полной защищённости… — последние слова девушка произнесла почти шёпотом: — Очень хочу. — Тогда, — Чжун Ли мягко опустил ступни Люмин, поднялся с дивана и протянул руку Путешественнице, приглашая, — пойдём, я тебе покажу спальню. На улице и так уже темнеет. А мы сегодня устали после собрания и долгого пути сюда. Надо выспаться хорошенько. — Надеюсь, Паймон не будет слишком сильно волноваться, — сказала Люмин, думая, как отреагирует её лучшая напарница, когда та проснётся и не обнаружит Путешественницу рядом. Она ведь испугается не на шутку. Снова одна, снова без понимания, где может быть подруга. — Но ты ведь предупредила её. Не волнуйся. Я уверен, что всё будет в порядке. Люмин улыбнулась и вложила свою ладонь в широкую и шершавую руку Чжуна Ли, которую он с любовью сжал. Властелин Камня помог девушке подняться и повёл её направо от камина, где расположилась очередная небольшая скрипучая дверь. Отворив её, запах свежести окунул двоих в блаженство. Аромат чистого белья, трав и цветов одурманивал и пробуждал сладкие чувства. Нежное свечение с улицы проникало сквозь тонкие шторы, создавая игру холодного света и мягкой тени на стенах. Кровать, украшенная шёлковыми одеялами и подушками, словно приглашала окунуться в мир мечтательного отдыха. Покрывала из крепких тканей, тёплые и приятные на ощупь, словно были готовы обвить успокаивающим объятием, утоляя усталость и наполняя душу умиротворением. Старинный комод с изящными резными узорами стоял у стены, храня в себе тайны прошлого. На нём стоял небольшой канделябр с ещё незажжёнными свечами, терпеливо ждущими своего времени. Смотря на кровать почему-то в голове пронеслись совершенно не те мысли, которые должны были, но остановить их поток оказалось невозможным. И очередной диалог из прошлого всплыл на поверхность:***
Голос Чжуна Ли был спокойным и ни в коем случае не похотливым. Только честность и открытость в ласковом тоне: — Люмин, я хочу тебя… Вот, что ты делаешь со мной. Но… я не могу. Не здесь. Не сейчас. Хочу ласкать тебя там, где тепло нас двоих укутает в свой блаженственный кокон, где мы будем чувствовать себя в безопасности. Там, где будем только ты и я, — Чжун Ли посмотрел на Путешественницу, ожидая того, что теперь скажет она. Люмин понимала, это тот самый момент, где нужно уже попытаться отбросить всю неуверенность, что съедала её желания и открытость во всём. Чжун Ли признавался ей, позволял услышать все его желания — даже те, которые до безумия интимные. — Я тоже, — ответила Путешественница, добровольно срывая с себя цепи, что туго сжимали все её желания, не позволяя им вырваться на волю. — Тоже хочу тебя.***
Люмин повернулась к Властелину Камня, что сейчас почему-то просто стоял и молча наблюдал за ней… Но даже так сверкающие во мраке спальни глаза выдавали его желания, наполненные страстью и жаждой. Путешественница понимала, что момент настаёт, наступает медленно, словно угрожая, но на самом деле, лишь позволяя растянуть его в комфортном ритме. — Чжун Ли? — спросила Люмин. Она ожидала, что же он скажет и… надеялась, что произнесёт он то, чего ей хотелось. — Люмин, — Властелин Камня сделал шаг ближе, окутывая своим запахом и энергией, что медленными всплесками поглощала в мир интимной тяги двух тел. — Помнишь, как я однажды тебе говорил, что не могу контролировать свои желания, когда ты рядом? Я не могу не думать о тебе. Не могу не думать о том, как бы мне хотелось сделать этот шаг вперёд с тобой. Ты нужна мне. Прямо здесь, сейчас… Мысли путались, превращаясь во что-то невнятное. Волнение нарастало и опасно смешивалось со страхом сделать ошибку в ответе. Возможность всё оборвать и возможность построить нечто новое — то, от чего вожделение будет кипеть внутри. Дыхание Путешественницы сбилось, а ритм сердца ускорялся с каждым произнесённым словом: — И ты тоже мне нужен… здесь и сейчас. Верёвка, которая могла стать тем самым звеном, способным остановить это пламя, оборвалась на последних словах. И больше никаких преград — только ясное понимание того, что произойдёт. Шёпот Чжуна Ли прошёлся по телу вибрирующими волнами, — — Тогда позволь мне показать тебе, как сильно я хочу тебя. Чжун Ли взял Люмин за руку и положил её ладонь себе на грудь. Массивная, вздымающаяся от глубокого дыхания, она выражала всё напряжение, предательски вызывая щекочущий трепет. И Путешественница, ведомая силам пылкости, сжала пальцы на его груди, пробуя её мягкость и упругость мышц. Властелин Камня выдохнул через нос, прикрыв глаза от растущего влечения. И он намеревался показать всего себя в эту решающую ночь. Чжун Ли опустил руку Люмин, позволяя ей исследовать его торс через одежду, касаться сильного рельефа, сводящего с ума и приносящего сладкие мысли. Но мужчина пошёл дальше, переместил ладонь Путешественницы ещё ниже, туда, где начиналось самое сокровенное. Не успев среагировать и понять, куда направляются её пальцы, Люмин коснулась самого чувствительного места, где ощущалась вся твёрдость и готовность к акту часть. — Чувствуешь меня? — спросил хрипло Чжун Ли. — Я весь горю от тебя. Возбуждение Властелина Камня росло так же стремительно, как и увеличивался объект его вожделения в области паха. Дар речи Путешественницы вовсе исчез, когда та впервые за всю жизнь коснулась мужского интимного места, но это только сильнее пробуждало жар внизу живота, где всё ныло от томительного ожидания. — Сожми меня, Люмин, — Чжун Ли специально растягивал свою же пытку, как своеобразную прелюдию. И ему это безумно нравилось. Люмин, всё ещё пребывая в ловушке путаницы, сделала так, как сказал ей Властелин Камня без вопросов — сжала его в области паха осторожно, ведь не знала, как правильно это делается… И, видимо, она задела какую-то слишком чувствительную точку, от которой Чжун Ли запрокинул голову и испустил томный стон: — Люмин… Путешественница захлебнулась от цунами, уносящего её в бесконечные океаны страсти. Стон Чжуна Ли, такой красивый, бархатный, протяжный, ласкал слух, подобно духовым инструментам. Они игрались нотами, подчиняли и охватывали всё в свой плен. Властелин Камня почувствовал дрожь в пальцах Путешественницы. Он понимал, что ей нужно тоже чувствовать себя комфортно, поэтому выпрямился и впился в губы Люмин теперь жадным, страстным, не похожим на предыдущие поцелуй, где их языки исследовали уста друг друга с животным безумием, вместо слов излагали порывы, переживания. Умоляли, чтобы бешеный узел не распутывался ни на миг. Люмин постепенно привыкала, стараясь тоже как-то действовать на поводу у возбуждения. Внизу становилось невыносимо тяжело, тянуло практически всё тело, а ноги стали ватными — стоять было невозможно. Она сжала волосы Чжуна Ли и сбросила одним резким движением заколку, распустила хвост, освобождая мягкие локоны, давая им волю. Они опустились ему на плечи, дразнили, покалывали кожу лица, запутывались между двумя горячими телами, что не могли насытиться присутствием каждого, желали большего и… глубокого. Сохраняя беспрерывный поцелуй, Чжун Ли легко поднял Люмин за талию и нетерпеливо поднес её к шелковистому ложу, словно несущий своё драгоценное сокровище к самому укромному месту. Под их ногами деревянный пол спальни исчезал, а тела ощутили под собой мягкость матраца, уводящего их в мир своих собственных фантазий. Когда они оказались на кровати, поцелуй прервался на пару секунд, чтобы влюблённые могли насладиться видом друг друга. Чжун Ли, нависающий над девушкой, властный и могучий, и Люмин, смотрящая на него снизу вверх, умоляющая не прекращать дикие ласки. Но внезапный голосок Путешественницы дрогнул в словах: — Чжун Ли, я… Я никогда не занималась любовью. У меня ведь не было отношений, ты же знаешь. Я боюсь всё испортить и… — Знаю, Люмин, — ответил Чжун Ли, приблизившись к уху Путешественницы. Его рука медленно прошлась вдоль её талии, подчёркивая идеальные изгибы, которыми он наслаждался. — Я обещаю, что не позволю тебе сделать больно. Никогда. Будь я проклят, если такое произойдёт. Ты ведь веришь мне? — Я верю тебе, — прошептала Путешественница. — Верю так, как никому другому. — И ты ничего не испортишь. Главное, если ты захочешь остановиться — скажи мне это, и я остановлюсь, — в зрачках Чжуна Ли читалась безмерная забота, граничащая с переживанием и мольбой. — Хорошо? — Да… Хорошо. Но Люмин знала, что не сможет сказать ему «стой». Не посмеет, ведь уже сама могла ощущать влагу от собственного желания — сладострастная пытка. И терпение Чжуна Ли лопнуло. Он, всё ещё возвышаясь над девушкой, встал на колени. Этот вид был прекрасен, когда Чжун Ли, смотрящий сверху на неё с трепетом и безграничной любовью, начинал расстегивать пуговицы своего плаща медленно, смакуя момент долгожданного соития. Но Люмин схватила его за руку: — Постой, — Чжун Ли вопросительно выгнул бровь, а Люмин продолжила умоляющим голосом: — Я хочу раздеть тебя… сама. Пожалуйста. И взгляд смягчился, руки опустились, давая волю женским пальцам колдовать над мужчиной. Люмин не могла поверить, что произнесла такое, но, видимо, в этом и была вся суть соития: полное доверие, раскрытие сокровенных тайн и наслаждение телом партнёра. Потянувшись к животу, Путешественница пальцами, дрожащими от предвкушения неизвестного, принялась расстёгивать крючки плаща. Раз, два, три… Это было легко — крючки поддавались без всяких проблем, и Люмин стянула плащ с плеч Властелина Камня, который оказался отброшенным в угол комнаты, как ненужную вещь. Ту же судьбу повторил и жилет, слетевший с тела мужчины так же стремительно. И последним испытанием стала белая обтягивающая рубашка, облегающая сильный подтянутый торс мужчины. Сквозь неё просвечивались изумительные контуры мужественного тела, словно скрытые, недосягаемые сокровища, коснувшись которых, можно сойти с ума. Мускулы, точно натянутые струны инструмента, дрожали под тонким слоем ткани, создавая зыбкий ритм желания. Каждый элегантный изгиб талии напоминал спокойные волны в море — такие же завораживающие. Люмин потянулась к пуговицам рубашки, чтобы наконец содрать её с тела божества, открыть Вселенной всю красоту, таившуюся под этой белоснежной тканью. Но дрожь в пальцах мешала процессу, предательски не позволяя расстегнуть хотя бы что-то. Краска залила лицо Путешественницы, а Чжун Ли, уловив её волнение, ласково сжал ладони Люмин в свои, с улыбкой проговорив: — Чш-ш… Не бойся. Действуй в своём ритме, не спеши. У нас… вся ночь впереди. Люмин прикрыла глаза на секунду, вдохнула поглубже. А когда открыла… то пальцы уже сами действовали, подчиняясь страстной ситуации, ведь теперь не ей управляли, а она — теми, кто погружался в ритм страсти. И за каждой расстёгнутой пуговицей обнажалась гладкая мраморная кожа Чжуна Ли, блестящая под холодным покровом луны, будто полуночный нефрит. И не было в ней ни единых изъянов, а если и были, — шрамы от ранений в прошлом, — то Путешественницу это не волновало, а лишь придавало Властелину Камня изящности и уникальности. Его грудные мышцы, выступая под кожей, стремились к освобождению, вздымаясь от глубокого сбитого дыхания. Точёный рельеф рёбер и пресса, где каждый мышечный бугорок, будто пылающий уголь, излучал живительное тепло, приглашая к себе на ощущение его силы и энергии. Линии, подчёркивающие каждый кубик — словно умелые художественные штрихи. Настоящее произведение искусства. Когда последняя пуговица освободила тело Чжуна Ли от этих пут, Путешественница медленно потянула рубашку вниз. Та, скользя, открывала ярко выраженные ключицы, что, точно мосты, соединяли широкие плечи. Чжун Ли был великолепен, живым образцом совершенства, и Люмин, очарованная его величественной красотой, не могла насытиться его видом. Она неутомимо разглядывала его снова и снова, как впервые. Тень от лунного света, обрамляя мужской силуэт, грациозно подчёркивала каждый контур. — Мне так нравится твой взгляд на мне, — прошептал низко Чжун Ли. — Я будто снова обрёл силу Архонта, на которого смотрят с восхищением. Хочу, чтобы ты смотрела на меня так в эту ночь, когда мы вместе, не отрывала глаз, прошу. — Я не смогу смотреть больше никуда, — ответила Люмин. Она провела руками по его груди, прессу, касаясь везде, лаская так, чтобы каждый участок трепетал и молил о большем. Сквозь её пальцы в плоть Чжуна Ли впитывалась пылкость, растворяясь там же. — На тебя невозможно не смотреть. Неумелые ласки Путешественницы сковывало и так сбитое дыхание Властелина Камня. Он выгнулся девушке навстречу, чтобы она могла полностью наслаждаться его телом, даровать ему жгучие прикосновения. Чжун Ли улыбнулся и опустил взгляд вниз. На его теле оставались те самые слои одежды: брюки и нижнее бельё. Властелин Камня потянулся расстёгивать застёжку ремня, но на секунду застыл, спрашивая: — Позволишь мне это сделать? Или хочешь сама? — Я… — Люмин зарделась, но не смела смотреть куда-либо ещё. Только на него. — Лучше ты сними. Я хочу понаблюдать. — Как скажешь, — с теплотой ответил Чжун Ли. Его движения были ловкими, резкими, не такими, как у Люмин — осторожными, неловкими, но в этом была вся она — та, которую Властелин Камня полюбил, хотел овладеть без остатка, слышать её сладкие стоны в ответ на свои. Чжун Ли стянул ремень, расстегнул пуговицу и ширинку… Снял полностью штаны, бросив на пол. И теперь последний барьер отделял их двоих. Ткань сильно натягивалась, выдавая настоящие чувства Чжуна Ли, как океан, стремящийся выйти за пределы берега, затопить всё вокруг. Он выпирал так сильно, так нетерпеливо жаждал ощутиться внутри, скользить быстро, дарить чувство глубины, унести волной. И Люмин была готова увидеть его всего настоящего, без сдерживающих факторов. Её глаза давали это понять, и Властелин Камня, не раздумывая, убрал оставшуюся ткань, оголив себя до предела. — А-ах! — Люмин не могла сдержать этого вздоха. Твёрдая, горячая, пульсирующая часть мужского тела замерла в ожидании искусной игры без правил. Чжун Ли соблазнительно закусил нижнюю губу, коснувшись себя легко, смотря на Путешественницу открыто, смело, откинув стеснения в бескрайнюю пропасть. — Теперь позволишь ли ты мне тебя раздеть, Люмин? — Чжун Ли схватился за край платья Путешественницы. Та кивнула, с восхищением в голосе ответив: — Позволю. Чжун Ли с легкостью приподнял Люмин, словно она была частью его собственного вдохновения, готовой следовать каждому его движению с безоговорочным доверием. С его касанием застежка платья на спине мгновенно расстегнулась, и Властелин Камня медленно потянул ткань вниз, предвкушая следующий шаг и облизывая губы с волнением, которое не укрылось от влюбленного взгляда девушки. Но в его глазах не было следа животной похоти. Только пылающая любовь, готовая взойти на новые высоты их отношений, показать всю глубину доверия на этой важной ступени. Чжун Ли стремился донести до Люмин свои чувства без слов, черпая силу из их взаимной привязанности и взаимопонимания. Этот момент был для них обоих не просто физическим объединением, но и душевным слиянием, на котором основывалась вся взаимная истинная связь. Вслед за платьем Чжун Ли снимал нижнее бельё Люмин с невероятной осторожностью и бережностью. Каждое движение пальцев выполнялось аккуратно, будто он прикасался к хрупкой, драгоценной вазе, боясь повредить её нежные изгибы. Но, когда ткань нижнего белья до конца сползла с женского тела, Люмин инстинктивно прикрыла самые сокровенные места. Это был её первый опыт полной обнажённости перед кем-то, и волнение, которое она испытывала, всецело обосновывалось. На щеках заиграл румянец, глаза заметались в стороны, а дар речи исчез — Люмин не могла сказать и слова. Но Чжун Ли вдруг ласково улыбнулся и мягко взял Люмин за обе руки, которыми она прикрывалась: — Люмин, я хочу видеть тебя всю, открытую. Не бойся, доверься… Эти слова проникли в сердце Люмин, и она постепенно ослабила хватку своих рук, позволяя им опуститься вниз, оставляя своё тело открытым и беззащитным перед Чжуном Ли. В глазах Путешественницы мелькнул луч надежды и веры, когда та встретила взгляд восхищённых глаз Властелина Камня, что скользили по всему телу девушки. — Люмин… ты не представляешь, насколько красивая. У тебя тело богини. Ты — моя богиня. Иди ко мне… Чжун Ли, не колеблясь, прильнул к Люмин, целуя нежную шею. Наконец-то он чувствовал, что может дочиста погрузиться в её присутствие, вкусить каждый момент, каким бы невероятным и недосягаемым он ни был. Губы Властелина Камня страстно исследовали каждую клеточку мягкой чувствительной кожи, оставляя влажные следы от ловких движений его языка, который обнаруживал, словно шёлк, гладкость. А Люмин изгибалась под давлением тела Чжуна Ли, точно струна, которую удачно дёргали, и она издавала протяжные ноты-стоны, заполняющие целый домик. И, ох, как же Чжун Ли желал сорвать с уст Путешественницы этот звук! Такой сладкий, ласкающий слух, словно хорошая музыка оркестра в театре. Пальцы девушки сжимали простынь в кулак, зарывались в гладкие волосы Властелина Камня, с приятной болью стискивая их. Руки обнимали широкую спину Чжуна Ли, впивались в нежную кожу, а ногти оставляли, словно чувственную роспись, красные следы-царапины, когда уже не только язык изучал девушку, но и зубы, кусая шею, ключицу. В ответ Властелин Камня шипел от приятной крапивной боли, сильнее разгораясь. Люмин смотрела на потолок и не верила в то, что происходит именно сейчас. Она спрашивала у Вселенной: «Неужели я наяву занимаюсь любовью с божеством? Неужели это не сон и не иллюзия её фантазий?» Ответ был простым и ясным, как солнце — да. Это всё было реальностью, о которой даже невозможно было мечтать, хотя Путешественница и мечтала… Чжун Ли, погружённый в вихрь безумия, направил свои губы ниже, окутывая грудь Люмин ласковыми поцелуями. Его язык, словно искусный танцор, игриво ласкал один сосок, двигаясь ритмично и безудержно огненной мелодии, завораживая Путешественницу. В этом моменте, казалось, что это было её слабое место, где любая ласка могла вызвать нечто глубокое и непостижимое. В то время как губы Чжуна Ли играли с одним соском, два его пальца аккуратно и уверенно сжимали другой, принося отрадную пытку, которую не хотелось заканчивать, а только продолжать. Путешественница отдавалась этим ощущениям с полной преданностью, позволяя своему телу раствориться в волнующем потоке страсти, который Властелин Камня создавал в ней. — Чжун Ли… а-а-ах! — Люмин протягивала его имя, крепче вжимая сильное тело в себя. Чжун Ли наблюдал за девушкой исподлобья, не отрываясь от её груди, смотрел прямо в глаза, даря жизненную энергию через тонкую нить соприкосновения взглядов. По лбу уже стекала капелька пота от нетерпения, но Чжун Ли хотел растягивать райскую прелюдию, желал возбудить себя и Люмин до предела, чтобы, приближаясь к краю, их поглотила бездна неземных ощущений. Но Путешественница не могла терпеть так долго их поцелуя тел. Она нуждалась в нём, ведь в противном случае пламя возбуждения сожжёт её дотла, не оставив ничего после себя, кроме пепла. Хоть и Чжун Ли тоже уже был на грани, терпение натягивалось и угрожало оборваться взрывом вулкана, но ему нравилась эта медленная, дразнящая игра, которой не было предела. Властелин Камня накрыл Путешественницу своим горячим телом, создал надёжный щит от внешнего злого мира, утянул губами в томный поцелуй, пока одна его рука держала за талию, а вторая скользила по груди, спускалась к животу, очерчивая великолепные женские изгибы, а под конец достигла бедра. Люмин чувствовала опасность, которая приближалась постепенно. Напряжение сливалось в густой комок энергии, что угрожал взорваться, обсыпать тела искрами с головы до пят. Пальцы Чжуна Ли медленно скользнули по бедру девушки, направляясь к её внутренней части, разводя в стороны. Сердце забилось чаще, разум сосредоточился на всех действиях, которые предложит Властелин Камня, и не было варианта отказаться, только принять и закружиться в быстром вихре, бегущим вперёд. Волны жара поднимались выше, когда пальцы направлялись к самому чувствительному участку кожи Путешественницы. И всё, как в её фантазиях вчера… Будто Чжун Ли воистину слышал каждый стон за стеной, знал о всех мыслях, возникших в голове Люмин тогда, и воплощал их в реальность. Так как в следующую секунду кончики его длинных тонких пальцев коснулись влажной плоти, заставляя девушку захлебнуться в сильном стоне. Она хотела сжать бёдра вместе, но колени Чжуна Ли, которыми он придерживал ноги Путешественницы, не позволяли этого сделать… Пальцы, поглаживая, медленно ласкали круговыми движениями края мягкого участка Люмин, не позволяя расслабиться ни на секунду. Они погружались в неё, искали правильные точки соприкосновения, что могли наградить громким криком. Крупные вздрагивания, тягучие стоны, сжимающие простынь руки. Агония страсти лилась быстрыми ручьями, стремясь впасть в море вожделения, где каждая капля — мерцающий алмаз, отражающий звёзды в зрачках влюблённых. Они смотрели в глаза, зная, что пора, зная, что их тела, — мягкие и твёрдые, податливые и превозносящие, — уже полностью готовы стать единым целым спустя долгое время. — Чжун Ли, пожалуйста… А-а-ах! Ты нужен мне, — умоляющие стоны Путешественницы раздавались звоном в ушах, как сигналом. — Я не могу без тебя больше, — её руки сомкнулись на шее Властелина Камня, тянули к себе. — Моя Люмин, — шёпот Чжуна Ли обволакивал Путешественницу со всех сторон, — Меньше всего на свете мне удаётся тебе отказывать. И я не могу противиться. Он перевернул Люмин на живот. И всё шло к этому моменту: все те ласки, поцелуи. Они вели к заветной кульминации, когда решится их ночь. Крепкая мужская шершавая ладонь легла на низ живота Люмин поднимая ягодицы вверх, а вторая взялась за её шею. Крепкая хватка, из которой не вырваться, и… не хотелось вырываться. Чжун Ли снова накрыл Путешественницу собой, но теперь уже сзади. Девушка смотрела в находящееся спереди окно, за которым виднелись роскошные пейзажи родного Ли Юэ: густые леса, длинные быстрые реки, высокие холмы и смертельные скалы. А сзади неё — любящий мужчина, поклявшийся оберегать, даровать любовь каждый день, с которым она взойдёт на совершенно новый уровень. Сильная грудь и твёрдый пресс плотно прижались к спине Люмин — девушка чувствовала каждую напряжённую мышцу, как по мужскому телу стекала капелька пота, перетекая на неё так же стремительно, как и Чжун Ли приближался к ней. Его горячая плоть уже практически касалась её, зовя к объединению. Последнее осторожное движение руками, разводящее бёдра в стороны. И слова: — Я люблю тебя, Люмин. — И я тебя… — ответ. Контакт. Чжун Ли качнул бёдрами вперёд, заполняя собой Путешественницу изнутри медленно, постепенно, давая ей привыкнуть к совершенно новым, необузданным ощущениям. Люмин запрокинула голову назад на плечо Чжуна Ли, испуская громкий стон, переходящий в крик. Губы Чжуна Ли касались шеи Путешественницы, оставляли красные следы-раны любви, смешивая эротическое с романтическим, угрожающее разлететься на тысячи осколков. На стенах играли тени двух силуэтов, ставшие на кровати единым целом, кружась в отчаянных объятиях, страстных поцелуях. Их стоны удовольствия слышала каждая часть дома. Даже природа молчала, будто сохраняя таинство в тени ночи, отдавая его в объятия безмолвных звёзд и луны. Кровать скрипела под двумя движущимися в унисон телами. Простынь уже становилась влажной от стекающего пота. Чжун Ли двигался вперёд и назад с древней силой и пылким рвением. То наполнял Путешественницу, то оставлял пустоту и грусть, когда он не внутри, не дарит тепло своей горячей плотью, не шепчет подчиняющие слова, от которых Люмин становилась в его власти. Но вот очередное движение вперёд лишило дыхания обоих. Девушка пыталась двигаться назад навстречу ему, создавая прекрасную комбинацию-симфонию, где каждый дополнял друг друга. Солёные от пота губы сливались в едином танце огня, передавая бархатные и звонкие стоны из уст в уста. А две руки сливались в дивном узоре. Чжун Ли намеренно замедлялся, чтобы спросить сквозь стон: — Тебе не больно? — Больно, когда я не чувствую тебя, — Люмин выгнулась в спине, позволяя мужчине ещё сильнее насладиться её телом, изучить каждую часть сполна. Чжун Ли сжал челюсть, прорычал прямо над ухом Люмин, вызывая в ней волну дрожи от приятного осознания, что это именно она заставляет его ощущать подобное и что отныне и навек… Властелин Камня полностью её мужчина без сомнений. В один момент Чжун Ли толкнулся ещё сильнее и коснулся своей плотью того самого места внутри, от которого искры заплясали перед глазами Люмин, а крик удовольствия заполнил пространство вокруг: — А-А-АХ! — Хн-н-нх! — Чжун Ли сжал руки на талии Люмин в цепкий капкан, кусал её шею, оставляя засосы, хрипел от блаженства, облизывал засохшие губы. Распущенные волосы Властелина Камня уже прилипали ко всему телу, сами становились влажными от пота, падали на глаза, но это не мешало наблюдать превосходный вид, как его женщина полностью в руках мужчины сходит с ума от рваных рывков, что уже говорили о приближению к краю их обоих. Но внезапно что-то случилось, необъяснимое и… нездешнее. Кончики волос Чжуна Ли, словно факел, вспыхнули огненным цветом, медленно окрашиваясь в янтарные оттенки, ползя вверх по тонким локонам к корням. Словно с приближением к кульминации, божественная сущность просыпалась вместе с надвигающейся волной экстаза. Властелин Камня откинул голову назад, освобождая свой самый громкий стон, когда Люмин сжала его внутри себя в сопровождении наступающей негой. Глаза мужчины загорелись во мраке драгоценным нефритом, становясь вторым солнцем во Вселенной. Кровать задрожала, а вместе с ней и стены домика. Но захлебнувшихся в бурной близости людей это не волновало. Были только они и больше ничего. Чжун Ли, зарычав что-то себе под нос, схватился за бортики кровати и, сжав их в кулак, сломал в мгновение ока, будто скомкав простую бумагу. Хрустящий звук ломающегося дерева. Хлынувшие ручейки крови от порезов, оставленных от острых краёв обломков. Но и это было неважно. Пока… Властелин Камня, чтобы предотвратить нежеланных последствий, в последнюю секунду лишил Люмин наполненности, обхватив свою твёрдость здоровой рукой, стал двигать ею вверх и вниз интенсивно, резко, и, зажмурившись от пришедшей волны, расплескал возбуждение на спину Путешественницы, тягостно застонав: — Люми-и-ин! А затем так же молниеносно обхватил возлюбленную кровавой рукой за талию, погрузив два пальца другой руки между её ног, лаская ту самую чувствительную точку внутри, от которого душа Люмин взрывалась на сотни крупных кусков. Путешественница прокричала самое дорогое ей имя: — А-а-ах! Чжун Ли!!! И девушку тоже поглотила пучина эйфории, содрогнув её тело, как от удара молнией… Тряска прекратилась, волосы Чжуна Ли вернули свой прежний цвет, вот только кровь ещё оставалась на его ладони от ранения из-за необъяснимого приступа. Однако сил не оставалось на то, чтобы как-то думать о чём-то. Люмин и Чжун Ли просто упали, обессиленные, на простынь, пропитавшуюся потом. На стенах больше не двигались в такт страсти силуэты, за окном уже послышался гул ветра, шелест листвы, в гостиной — треск горящего камина, а совсем рядом — тяжёлые дыхания. Едва заметные подрагивания ресниц, полуулыбки, брошенные напоследок, скрелпение пальцев в крепкий замок. И сон от бессилия…***
Утро следующего дня подарило лучик тёплого солнца, проникающего сквозь окно. Оно приятно грело кожу лица так же, как и плед на теле Путешественницы… Люмин открыла глаза, не совсем понимая, что происходит, который час. Но поднявшись на локтях, Путешественница обнаружила себя лежащей на диване в гостиной того же домика с уже погасшим камином. Она осмотрелась вокруг и не увидела Чжуна Ли рядом. Пол уже был чистый, вымыт от чернил, бумаги не валялись на полу, а выдвижной ящик находился там, где ему место. Но внезапные мысли об этой ночи засмущали Люмин. Первая любовь и первая близость… Такое не забудется никогда, останется в сердце надолго, согревая его воспоминаниями. В памяти возникли обнажённые тела, поцелуи, ласки, толчки, стоны… И странности, произошедшие с Чжуном Ли во время соития. Путешественница должна была это выяснить. А пока она поднялась на ноги, выбираясь из-под тёплого пледа. Но тут же почувствовала обволакивающую прохладу. Люмин опустила глаза и увидела, что всё ещё обнажённая. В панике прикрывшись, Путешественница осмотрелась по сторонам и крикнула, чтобы было слышно на весь домик: — Чжун Ли? Ты здесь? С улицы послышались шуршания травы и листвы, а затем входная дверь отворилась, и на пороге показался Чжун Ли, полностью приведший себя в порядок, чистый, с аккуратно заплетёнными волосами в привычный хвост, чистой одеждой и превязанной рукой. А также с улыбкой на лице: — Доброе утро… моя богиня. Щёки Люмин запылали и она засмеялась от смущения: — Доброе, ха-ха. Эм… Как я здесь оказалась? И закрой дверь, а то холодно. — Прости, — Чжун Ли тут же закрыл дверь и прошёл к дивану, сев на него. Люмин сделала то же самое, не убирая с тела плед, скрывающего её наготу. — Я проснулся гораздо раньше тебя. Уже по привычке. Решил перенести тебя сюда, на диван, так как лежать на… той кровати — не самая лучшая идея. Плохо, что мы на ней уснули. — И ты за всё утро, вижу, себя привёл в порядок, полы вымыл, поубирал… — Да, — кивнул Чжун Ли, — всё так. И я подготовил для тебя ванночку с тёплой водой. Умоешься после вчерашнего. Одежда тебя ждёт на стульчике, — он указал на угол гостиной. — А ты… сама как? Ничего не болит? Чувствуешь себя хорошо? — Признаться честно… Я чувствую себя великолепно, — Люмин благодарно усмехнулась Чжуну Ли. — Ты подарил мне незабываемый опыт этой ночью, которая стала, наверное, лучшей в моей жизни. Ведь я обрела тебя. Чжун Ли озарился счастьем от этих слов, придвинулся поближе и оставил нежный поцелуй на щеке Путешественницы: — И я тебе благодарен за эту ночь вместе. Ты… была великолепна. — Но, Чжун Ли, что это было? — спросила Люмин, кивнув на ладонь и намекая на сломанные бортики кровати в спальне. Властелин Камня прикусил губу и отвернулся: — Я не знаю, как тебе правильно объяснить. Это было что-то за гранью даже моего понимания. Я тогда был не в себе, похоть затуманила мне сознание и высвободилась наружу «божественным приступом», если это можно так назвать. — Ага… Да такой приступ, что ты аж сломал кровать и порезал себе руку, — Люмин сжала губы в тонкую линию. — Ты в порядке? — В полном. Но впредь я постараюсь… контролировать себя. Не хочется, чтобы в таком состоянии я как-нибудь навредил тебе, — Чжун Ли сжал ладони Путешественницы, согревая их своей кожей. — Я не думаю, что ты можешь навредить мне. Я могу поверить во что угодно, кроме этого. — Твоя вера в меня не знает границ, — хмыкнул Властелин Камня. — У меня есть все причины, — ухмыльнулась Люмин, выгнув бровь. — Спасибо. Я не сомневался в этом. А пока иди умойся и оденься. Ванночка в комнате слева от камина. А потом будем выдвигаться обратно в Ли Юэ. Думаю, нас уже хватились. Тебя особенно… — Паймон, — Люмин втянула шумно воздух, чувствуя некую вину. Но она готова была всё объяснить ей от и до, ведь скрывать от неё что-то — самое настоящее преступление.***
«Два часа спустя. Далёкие Края. Кламбирт.»
Серое, полное безжизненности лицо Господина утопало в бесконечном мраке. Он стал похожим на Смерть в человеческом обличии. Глаза не выражали ничего, кроме мёртвой бездны. Уже ничто его не радовало: ни победа над драконом, ни полное подчинение Кламбирта, ни надвигающаяся война. Его нагло предали, ударили в самую грудь, воткнули нож в спину, убежав при этом с радостью на лице. Тьма сгущалась вокруг него, окутала абсолютно пустую каменную комнату, где располагался одинокий стенд с алым камнем на нём. Шезму наблюдал за огоньком внутри, а потом посмотрел вперёд. Что-то в его голове щёлкнуло, и он натянул жуткий широкий, как у маньяка, оскал. Руки задрожали от нездоровой эйфории, а из груди вырвался хриплый смешок: — Г-глупец… ха-ха-ха. Какой же ты глупец, Раус. Убежал, думал, что спасешься сам и спасёшь Ли Юэ. Да вот только ты не учел тот факт, что теперь я знаю гораздо больше. Шезму коснулся алого камня, прикрыв глаза. Губы начали быстро шептать заклинание, и перед ним предстала картина… Раус, сидящий в своей новой комнате в павильоне Лунного моря, полностью одинок — каким был, таким и остался. Никем. Пустышкой. Но Господин знал, что он скоро пробудит в нём, и какая игра начнётся в Ли Юэ. Игра на смерть… Шезму снова рассмеялся, но теперь гораздо ниже. Он решил выполнить правила, которые установил сам же: пятое знамение…***
«Пол часа спустя. Тейват. Гавань Ли Юэ.»
Возвращаясь обратно домой, Чжун Ли и Люмин заметили, как что-то начало меняться в погоде. Ветер становился сильнее, а температура словно падала. Люмин обхватила себя за плечи, приближаясь ко входу в гавань, где их уже поджидали патрульные. — Ох, хвала Архонтам! — сказал один из них. — Вы вернулись. Где пропадали? Неужели так долго гуляли? Многие волновались. — Да, — ответил Властелин Камня, — было много планов на эту прогулку, заночевали в одном месте. Всё хорошо, как можете заметить. — Слушайте, а вам не кажется, что что-то происходит опять? — спросил второй патрульный. — Морозно как-то. Даже не сезон холодов. Опять какая-то аномалия. — Что-то мне это не нравится, Чжун Ли, — прошептала Люмин, чувствуя, как прохлада бьёт ледяным хлыстом по оголённым плечам и спине. — Пойдём быстрее в гавань, — Властелин Камня нахмурился, быстро проходя патрульных. — Эй! Берегите себя! — прокричал третий из них. Идя по главной улице, Люмин начала дрожать. Температура падала по ощущениям ещё ниже, словно она очутилась на Драконьем хребте уже в который раз. Казалось, ещё немного, и начнётся снегопад. Путешественница выразила свои логические опасения: — Чжун Ли, мне кажется, что это пятое знамение! Крио! Снежные бури, лёд и прочее! — но Властелин Камня ничего не отвечал. — Чжун Ли? Что с тобой? — Люмин… смотри, — Чжун Ли указал куда-то вперёд рукой. Путешественница проследила за его испуганным взглядом. Там, где в пёстрое полотно вырисовывались дома, виднелась крыша одного из зданий, на которой стоял… Кан Хун. А если быть точнее, то сидел на коленях. — О Архонты! — вскрикнула Путешественница. — Побежали туда! Чжун Ли согласился, и они двое кинулись в сторону того здания, минуя крутые повороты построения улиц Ли Юэ, перепрыгивая через препятствия в виде обломков, задыхаясь от страха. Резкая противоположность настроений давила ещё сильнее, чем когда-либо. Как в тот раз, на выставке, где радость от найденной треклятой ископаемой сменилась агонией ужаса из-за землетрясения. Оказавшись уже совсем близко, Люмин и Чжун Ли заметили стоящих у здания людей. Это были Адепт Сяо, госпожа Е Лань и Паймон, которые о чём-то спорили и кричали Кан Хуну. Подбежав вплотную, Люмин крикнула: — Что происходит?! Все обернулись и, увидев двоих прибывших, Паймон завопила: — Ох, Люмин! Хвала Архонтам, ты цела! Паймон уже и не знала, что думать! Пошла на прогулку, называется. А тут такое! Люмин посмотрела вверх, где на крыше сидел Кан Хун. Зарывшись лицом в ладони, он качался в разные стороны, словно в трансе и что-то шептал. Где-то вдалеке прозвучал сильный гром. — Кан Хун! — прокричала Е Лань, дрожа от плохого предчувствия. — Прошу тебя, слезай! — Сяо, ты ведь можешь телепортироваться? — спросила Путешественница, с волнением кусая губы. — Я уже пробовал, но, — прошипел Сяо со злобой, — демоны, мне как-будто что-то мешает прямо у него телепортироваться. Словно какая-то стена невидимая мне мешает! И я не могу ничего сделать. — Как это?! — с ужасом удивилась Люмин. — Да-да-да! — прокричала Паймон. — Всё так и было! Паймон видела собственными глазами. — Когда вы его заметили? — спросил Чжун Ли. — Пару минут назад, — ответила Е Лань, не сводя глаз с него. — Я не понимаю, как он там оказался! — Чжун Ли, ты можешь что-то сделать? — спросила лихорадочно Люмин. — Не знаю, но я попытаюсь, — Властелин Камня нахмурился. Но слишком поздно. Кан Хун встал на ноги, посмотрев на тёмное, будто смола небо. Тучи сгущались, прикрывая свет, медленно поглощали город во мрак. Улицы становились тусклее, словно превращаясь в обитель для монстров. Мгла нависала, точно очередная горбатая Смерть, пришедшая за грешными душами с длинной косой. Ветер выл, как безумец, вздымал пыль ввысь, пуская её в смертельный пляс. Чжун Ли прикрыл Люмин собой, крепко обнял, окутывая тёплыми руками дрожащие плечи, пальцами впившись в нежную кожу. Е Лань прорычала себе что-то под нос, смотря на крышу, где и стоял Кан Хун. Его губы медленно двигались, словно читая молитву или нанося проклятие, однако ветер приглушал любые слова. — Что он делает? Какого демона?! — закричал Сяо, готовясь телепортироваться к юному искателю приключений, но странное явление не позволяло. — Ой мамочки, он же упадёт! — Паймон закричала от страха, прикрывая глаза руками. Люмин прислушалась, ведь теперь голос Кан Хуна переходил в крик: — Вот оно! Оно сбывается! Оно приходит! И ты, Моракс, знал, что это произойдёт! Так почему же не спасаешь всех и всё?! Ха-ха-ха! Глупец! Чжун Ли оскалился от злости. Путешественница ощутила, как напряглись его мышцы, как дыхание учащалось с каждым вдохом и выдохом. Кан Хун продолжал кричать с надрывом: — И теперь уже ничего не спасёт Ли Юэ! Осталась неделя! Неделя-я-я! И когда небо окрасится в кровавые цвета, когда сверкающие злом глаза пронзят облака, придёт война! Кровавая, беспощадная! Она снесёт гавань и регион с лица Тейвата! Она принесёт сотни… нет, тысячи смертей! Да благословит Бездна ваши души! Один-два-три-четыре-пять-шесть-семь!!! И в этот момент прямо в здание, где стоял Кан Хун с неба упала огромная сосулька, острая, точно меч, впечаталась в голову искателя приключений, пронзив его насквозь. Брызнула кровь, и тряпичное тело студента повалилось с крыши прямо наземь. — А-а-а-а! — Е Лань вскрикнула от животного ужаса. — Кан Хун! НЕТ! НЕТ! НЕ-Е-ЕТ! Тело Кан Хуна разбилось об землю, неестественно перекосившись от падения. Кровь запачкала дорогу алым пятном, а предсмертный взгляд Кан Хуна застыл в жуткой улыбке, которая была направлена прямо на Путешественницу. Она отступила на шаг, в страхе дрожа. — Демоны! — Сяо выругался себе под нос. Паймон спряталась за спину Люмин, в панике рыдая. Е Лань хотела кинуться к телу Кан Хуна, но Чжун Ли и Сяо успели схватить её за обе руки. Девушка хотела вырваться, но внезапно упавшая такая же сосулька прямо перед ней заставила застыть. Все подняли глаза к небу и увидели, как тысячи подобных сосулек летят с невероятной скоростью прямо на улицы гавани. — Под укрытие! ЖИВО! — Чжун Ли прокричал в небо, отдавая приказ. Все резко ринулись под ближайшее укрытие, так как добежать до какой-то двери не было возможным. Это оказалась красивая небольшая беседка, ставшая единственным спасением. И только все оказались под крышей, все сосульки разом разбились об землю со звуком взрыва сотни бомб — звук был неприродно высоким: уши заложило на пару секунд. Лёд разлетелся по сторонам, попадая острыми частичками по всему, чему представлялось возможным. Чжун Ли мгновенно создал щит вокруг всех находящихся рядом, защитив от обломков льда. — О Архонты, что происходит?! — вскрикнула Паймон. — Смотрите туда! — Люмин указала влево с животным ужасом на лице. Беседка располагалась в таком месте, что открывала вид на набережную с уже разрушенным портом, куда корабли не приплывают и не отплывают тем более. Сам порт выходил в Облачное море, откуда надвигались не просто тёмные тучи, а чёрные, словно смола, сопровождая белую мглу, что стремительно наступала в сторону гавани. — Это же… — прошептала Паймон. Всё её тело парализовало. — Снежная буря, — закончил Чжун Ли, смотря на это, как на последнюю страницу жизни.