Орлиная Буря

Тик-так. Тик-так. Звук часов заполняет всю тишину комнаты. — Малыш, попытайся вспомнить. Что произошло? — Спрашивает мужчина полицейский. Я болтаю ногами на стуле. — А где мой брат? — Он разговаривает с другим полицейским. Робин, у вас есть папа? Или другие родственники? Я задумался. — Саймон! Полицейский обрадовался. — Так и кто этот Саймон? — Это наш кот! — Радостно хвастаюсь я. — Я могу вам его показать, если вы отвезёте меня домой. — Робин, ты же хороший мальчик? — Да. — Скажи, пожалуйста, ты видел, что произошло с твоей мамой? — Эй, Хэнк! Ты не думаешь, что это слишком, спрашивать о таком маленького ребёнка? — Говорит другой полицейский. — А что нам ещё делать, когда эти двое — единственные свидетели? — Мы с Рубеном повторяли за мамой, потом она начала кричать и закрылась в комнате. — Так, продолжай! — Обрадовался полицейский. — А потом она долго не выходила из комнаты, а мы хотели есть, поэтому пошли к Бабе Ире. — Кто это? — Прошептал один полицейский другому. — Та, что обнаружила труп. Соседка. — Прошептал другой. — А потом приехали вы и отвезли нас сюда. — Хорошо, Робин. Подожди со своим братом в приёмной. Я выхожу из комнаты. Рубен уже сидит на скамейке. Я продолжаю болтать ногами. — Остановись. — Прыснул Рубен. Мы с ним близнецы, но из нас двоих только он такой раздражительный. — А когда мы поедем домой? — Робин. Мы не вернёмся домой. — Почему? Рубен начал шмыгать носом. Мне это не нравится. Мой брат никогда не плакал, даже когда очень сильно падал. Он был намного умнее и серьёзнее меня, поэтому я завидовал ему. — Наша мама умерла. «Что?» — хотел сказать я, но слова застряли в горле. Я понимал, что Рубен и так слышал меня. Мы давно узнали, что можем общаться, друг с другом не открывая рта. Когда мы рассказали об этом бабе Ире, она не поверила нам и сказала не выдумывать. Потом мы попытались рассказать об этом маме, потому что мы слышали не только друг друга, но и других. После этого она и закрылась в комнате. — Она умерла. Самоубилась. Я видел, как её тело кладут в мешок. Я не понимал о чём говорит Рубен. Слишком много умных слов, начитался своих книжек и выпендривается. Непроизвольно я начал плакать. Солёные капельки текли по щекам и падали на колени. Рубен приобнял меня за плечо. Он не плакал, держался. Я тоже старался не делать этого, но не выходило. В дверь, из которой я вышел зашли другие полицейские. Скорее всего они расспрашивали Рубена. Полицейские сразу же сели обсуждать всё сказанное нами, а потом начали говорить куда нас деть. — Робин. — Что? — Никому не рассказывай, что мы слышим друг друга, даже когда молчим. — Почему? — Позже расскажу. Иногда мне казалось, что он намного старше своих лет. Все вокруг говорили Рубен — умный и серьёзный, а про меня говорили, что я с чистым сердцем, но тупой. Из кабинета вышел полицейский. — Итак. Ребятки, ваша мама сейчас не может вас забрать, поэтому мы нашли место, где вы поживёте парочку дней. — Ну да, она не может нас забрать. Она умерла. — Кто тебе такое сказал? — Рассерженно спросил полицейский. — Я сам видел. Её тело положили в мешок. — Хорошо ребятки, но вы же сильные малые? Вы же справитесь с этим? Рубен кивнул, поэтому кивнул и я. Полицейский сажает нас в машину, довозит до дома, даёт время собрать нам вещи и отвозит в другой дом. На пороге нас встречает женщина. В её взгляде был гнев и усталость. — Если хотите вернуть родительские права на своих детей, присмотрите за этими несколько дней, пока их не возьмёт другая семья. — Сказал полицейский. — Мистер Хэнк, а это разве не слишком? Я, и мой муж уж точно, не хотим держать в своём доме чужаков. — Извините, но это вынужденная мера. После этого полицейский уехал. Женщина смотрит на нас и впускает в дом. — Кто там? — Раздаётся грозный голос мужчины. — Опять этот мудак Хэнк? — Он самый. — Что он хотел? — Он оставил нам двух детей, но не наших. Мужчина вышел из комнаты. Я забываю, как дышать. Он был огромным и устрашающим. — А вы ребятки близнецы да? Рубен кивнул. — У нас есть комната для вас. Идёмте за мной. Вещи можете оставить тут. Мы идём за ним. Комната была на первом этаже. Он открывает дверь. В комнате темно. Ничего не видно. Рубен хотел что-то сказать, но в этот момент мужчина толкнул нас обоих вперёд. Оказалось это был подвал. Он толкнул нас на лестницу. Я ударяюсь рукой, потом ногой и в самом конце головой. Мужчина сразу же запер дверь. Очень темно. Голова раскалывается. В ушах звенит. — Робин. Ты жив? — Да, ты в порядке? — Зуб выпал. Робин рассмеялся. — С этого момента… Никому не доверяй кроме меня, понял? Только мы есть друг у друга. — Хорошо. — Сказал я.

***

Я читаю Ремарка и волнуюсь о Робине. Его нет уже несколько часов в академии. Никто не знает где он. Руки потеют и приходится по несколько раз перечитывать страницу, потому что текст плывёт перед глазами, а сюжет не запоминается. В комнату вбегает Робин, весь грязный и запыхавшийся. — Меня кто-то искал? — Я искал. Ты где пропадал? Робин резко подбежал к окну и начал выглядывать. — Я вляпался по полную. — И что ты натворил в этот раз? Я мог бы и прочитать его мысли, но понимал, что Робин никогда мне не соврёт. — От военных убежал. — Почему они за тобой гнались? — Спросил я, закрывая книгу. — Ну там… Помнишь Ральфа? — Вот только не говори… Он же тоже в числе военных? Что ты ему сделал? — Да нет же! Ты всё не так понял. — И как надо понять тебя? Ты продолжаешь общаться с ним? — Да. — Я же говорил тебе не общаться с ним. Он же больной на голову! Человек не ценит ни свою жизнь, ни чужие. Избил тогда пацанов, изобьёт и тебя однажды. — Ты меня сейчас убьёшь. — Сказал Робин, сев на кровать напротив. — Давай по порядку рассказывай. — Обещай, что не будешь орать на меня. — Обещаю. — В общем я ушёл отсюда и пошёл в тот центр, где Ральф… Меня не пропускали на пункте, поэтому я просто забежал внутрь, нашёл его и потом мы вместе от туда сбежали. За нами в тот момент как раз и бежали военные. — И для чего это было всё? Зачем он нужен был тебе? — Да подожди ты. — Робин начал трясти ногой. — В общем… Две новости. Одна плохая, вторая ещё хуже. — Давай с просто плохой. Робин громко выдохнул и закрыл свои глаза ладонями. — Я гей. — Так и? — Никакой реакции? Я тебе не противен? — Нет. Ты всё так же мой брат. Я так-то давно подозревал это. Что за вторая новость? — Мне нравится Ральф. — Пиздец. Вот это действительно плохая новость. — Да чем он тебе не нравится?! Он же хороший, красивый, чувственный… — Не продолжай. Ты хочешь ему признаться или… понимаешь, что он натурал? — С чего ты взял, что он натурал? — Не знаю. Он так выглядит. — Он меня поцеловал. — Одна новость лучше другой. И теперь вы вместе? — Нет, не вместе. — Отлично. Продолжайте быть не вместе. Желательно ещё не приближайтесь друг к другу. — Я не могу без него. — До этого же жил нормально. Продолжай дальше жить, как и жил. Вас ничего не связывает понимаешь? — Нет, это ты меня не понимаешь. Я думал… Иди нахуй, Рубен. Я вернусь к нему туда. Робин вышел из комнаты. Я сразу же подумал, что он слишком мягок, чтобы сделать это. Но как только я услышал звук закрытия входной двери, решил выйти из комнаты. Я успел догнать Робина только у выхода. Тут же схватил его за футболку и потянул на себя. — Отъебись! Ты мне никто больше. Сказал Робин и попытался ударить меня, но я среагировал быстрее и увернулся. Пришлось читать мысли, чтобы уворачиваться дальше. В один момент Робин тоже начал читать мысли и уже стал попадать. Нас разнял Мэйсон. — Не хулиганить. Накажу. — Сказал он и сразу же ушёл в мед. кабинет. Робин успокоился. — Пошли обратно. Потом поговоришь с Мэйсоном, может он переведёт Ральфа сюда. — Думаешь он может? — Да, может. Я подумал… Я не против ваших с Ральфом связей, но тебя не должны интересовать наши с ним отношения и… Если он изобьёт тебя, то я тебя защищать не буду. Сам себя беду накликаешь, сам себя и защищай. — Договорились.

***

Тусклый свет. Туалет на первом этаже закрывается на щеколду. Редко кто сюда приходится. Ральф сидит, привязанный к стулу. Я стою рядом с плоскогубцами. — Не трожь меня. — Ты понимаешь, что это был неправильный поступок? Я говорил Робину, что никогда не буду заступаться за него, но не говорил, что совру. И соврал. Я действительно заступался за Робина, как только мог. — Я не знал. — Неправильный ответ. — Сказал я и ударил ключом по колену. Знания анатомии помогали, я знал куда бить, чтобы было больнее. Ральф в этом плане был хороший подопытный. Потому что был бессмертным, да и перевоспитать хотелось. — Да я не прав! — Вскрикнул он. — Но это не освобождает тебя от ответственности. Ты понесёшь наказание. Я надломал каждый зуб пополам и потом начал выдёргивать их из рта. — Ладно, этого хватит. Хотя… — Сказал я и положил ему кубик специй в рот. Соли в нём мало, но этого должно было хватить, чтобы преподать урок. — Ещё раз посмеешь перепутать нас и я перейду на твои конечности. — Да ладно тебе, всего лишь за задницу схватил. Чё дуться то? — Сказал Ральф, отрегенировавший свои зубы. — Перепутаешь один раз нас с ним, перепутаешь и его с другим. А он натура чувственная и легко ранимая, так что хоть раз Робин придёт ко мне жаловаться и… я закопаю тебя где-то в лесу, чтобы ты не смог выбраться и страдал в одиночестве. Всё покедова. Удачи выбраться. — Эй развяжи меня! — Крикнул Ральф, прежде чем я вышел. Подходя к лестнице, из медицинского кабинета я услышал голос Розы. — Может уволишься всё-таки? Не желая слышать ответ, я решил бежать сломя голову наверх и случайно врезался в Робина. — Куда несёшься? — Да я ищу Томаса. — Соврал я. — Ааа… — Сказал мой доверчивый брат. — Ты не видел Ральфа? — Видел, научи его уже различать нас. Мы же абсолютно разные. — Он нас путает? — Да. И это огромная проблема. Другая огромная проблема была в том, что для моего брата теперь я не самый важный человек в жизни. Теперь какой-то чужак, с которым у них непонятные отношения на первом месте. Ральф то, Ральф сё, мы почти перестали общаться, а если и общались, то только о нём.

***

Я думал, что только Робин может предать нас. Но оказалось, что и такой же. Встретив её, я напрочь забыл, про наш уговор быть друг для друга всем. Теперь мы были друг для друга ничем. Просто братья и всё. У меня на первом месте была Ева, у него Ральф. — Рубик, это нормально что вы отстранились. — Говорила она по видеозвонку со мной. — Вы прожили почти всю жизнь друг с другом. Просто пример, если ты ешь одни макароны каждый день, то уже через неделю они тебе будут надоедать. — Нет, не будут. К макаронам можно что-то добавить, чтобы изменить вкус. Но всё же основа будут макароны. И отношения никак не должны влиять на наше с ним общение. — Какой же ты всё-таки зануда. — Женщина от любви умнеет, а мужчина теряет голову. — Это тоже Ремарк? — Да, «Триумфальная арка» — У тебя есть новые какие-то книги, которые ты можешь мне почитать, чтобы я уснула? — Шекспир? — Давай. — Стой, у тебя ресница выпала. — Левый? — Идеально точное попадание. — Любишь же ты всё идеальное… — Ну, а ты думаешь, чего я на тебя посмотрел? — Ой да хватит придуряться. — Слушай, а ты когда сможешь сюда приехать? — Я наверно долго не смогу… Коплю дни, чтобы экзамены потом поехать сдавать и документы подавать, так что наверно только после этого… — Ты серьёзно? Мы не увидимся до конца учебного года? — Да, я полностью серьёзна. — Я начинаю понимать Робина с тем, как он добился, чтобы Ральфа сюда перевели. А меня не пустят к тебе? — Ты хочешь приехать? Пустят. — Жди меня. Возьму ключи и приеду. — Стой. На дворе ночь и я слышала у вас дождь прошёл. Это опасно. Тем более, ты же говорил, что хуже видеть в темноте стал. — У меня много опыта, всё будет нормально. Всё люблю тебя, увидимся. — Рубен, послушай меня. Посмеешь сейчас не лечь спать, а приехать ко мне, и мы расстанемся. — Ладно-ладно, ложусь спать. Всё спокойной ночи. — Спокойной, солнце. Я соврал. Просто потому что желание увидеться было больше. Быстро спросив у парней, поедут ли они пообщаться с… я даже не помнил его имени, но помнил, что он друг Саймона и Евы.

***

Дорога уже подсохла к тому моменту, как мы ехали. Так что оправдание было. Нужно было привести ей какую-нибудь книжку, потому что в детдоме с этим было туго. В разгар размышлений, я заметил, что на нас несётся фура на огромной скорости. Есть мизерный шанс протиснуться между автомобилем и фурой. Нет, его нет. Придётся подставить себя под удар, нельзя, чтобы парни пострадали. Есть шанс подбросить своими силами машину, чтобы не убиться самому. Автомобиль не получилось развернуть, как хотелось. В момент удара я телекинезом подбросил машину, но моих сил не хватило, и мы улетели в кювет. Несколько минут я был в сознании. Я попытался отстегнуться, чтобы помочь парням, но почувствовав острую боль после движения потерял сознание.