Спаси меня

Дни следующих двух недель для парня были, мягко говоря, ужасными: каждое утро Болат вставал в уже ненавистную им рань, занимался спортом, ходил в душ и перед завтраком заглядывал к обычно спящей Эде, чтобы тихонько чмокнуть девушку в лоб, поправить её одеяло и убедиться в том, что она в полном порядке, а затем молодой человек уезжал в ArtLife, искренне проклиная испанских заказчиков, выдвинувших огромный список требований к проекту отеля в Мадриде, за соблюдением которых ему приходилось тщательно следить. Однако компания Серкана казалась ему самой страшной проблемой ровно пять суток, потом его дела в фирме значительно поубавились, ибо основные документы были подписаны, а пожелания клиента наконец-то поняты, конечно, мужчина по-прежнему уделял много времени ArtLife и горячо любимым испанцам, но они уже не были его главной головной болью, потому что на их место пришло всё, что было связано с Мелихом: начиная его частной собственностью и заканчивая его легальным бизнесом, к которому очень быстро добавился и нелегальный. К слову, с последним уже разбирались люди Болата, поэтому это не сильно его беспокоило. Конечно, Серкан давно был в мире бизнеса и умел грамотно управлять своей компанией, однако сейчас всё было куда сложнее. Теперь у него было ещё четыре очень крупных фирмы, филиалы которых находились на территории почти всех стран Европейского союза, а холдинг располагался, как ни странно, на территории Дубая. И, честно говоря, Серкан с трудом гасил внутри себя страх, осознавая уровень упавшей на его плечи ответственности. Однако проблемы создавали не сами организации, а люди, которые приходили из, скажем так, ниоткуда и утверждали, что они имеют на эти компании какие-то права. Только за последнюю неделю молодой человек принял в своём офисе двоих мужчин, с которыми он заключил взаимовыгодные сделки. Серкан понимал, что ему не стоит вступать в какие-то открытые конфликты с, предположительно, опасными людьми, но и при том он не мог просто согласиться на любое их условие, потому что это бы тоже вызвало множество проблем в будущем, поэтому парень был вынужден кропотливо обдумывать договоры и тщательно обсуждать их пункты с юристами, а также со своими нанятыми криминальными людьми. Болат изо дня в день был вынужден очень много работать, поэтому когда он возвращался домой, то все либо уже спали, либо отдыхали в своих комнатах, поэтому обычно они не попадались Серкану на глаз, что, честно говоря, его очень даже радовало. Мужчина выматывался до такой степени, что ему невольно хотелось остаться в полном одиночестве и абсолютной тишине, в которой можно было бы блаженно выдохнуть, точно зная, что в ближайшее время никто не побеспокоит, не задаст глупых вопросов и не зашумит чем-нибудь громким. К сожалению, из-за бесконечного потока дел парень не мог уделять должного внимания Эде, обычно он лишь желал ей спокойной ночи и просил её больше не ждать его допоздна и ложиться спать. Только вот Йылдыз не слушалась и всё равно покорно дожидалась мужчину, желая услышать от него хоть пару слов перед сном. Конечно, вся эта ситуация весьма негативно сказывалась на состояние девушки, её психотерапевт отмечал сильно увеличившийся у женщины стресс и постоянный рост тревожности, но Серкан лишь отвечал, что пока он бессилен в этом вопросе. Да, он не обеспечивал ей должной эмоциональной поддержки, но, с другой стороны, он буквально изматывал себя, чтобы обеспечить кареглазой безопасность. Второе, по мнению Болата, всё же было в разы важнее.

***

Грядущее воскресенье, как и последующие несколько дней, особо не радовало Серкана по причине того, что ему нужно было приехать домой к восьми часам вечера, а для него это звучало как: «нужно просто выбросить минимум четыре часа, за которые можно было бы успеть одобрить или отклонить созданные его сотрудниками дизайны для испанцев», однако выбора у молодого человека не было, ибо он прекрасно понимал, что из-за перелома руки и тяжёлого эмоционального состояния Эда нуждалась в особом уходе, а Мело и Айфер, до этого занимавшиеся девушкой, должны были слетать в Мардин на несколько дней, чтобы уладить касающийся Семихи вопрос, в подробности которого молодой человек не особо желал углубляться. — Эда, привет, — весьма усталым голосом прокричал молодой человек, заходя в собственный дом, — я пришёл. Йылдыз торопливо вышла в коридор, искренне улыбаясь мужчине и неловко помахивая ему рукой. — Привет, — радостно протянула кареглазая, сцепляя руки в замок, — ты как раз вовремя, по словам Сэйфи, ужин скоро будет готов. Мужчина глухо хмыкнул, быстрым взглядом пробегаясь по Эде, одетой в серый спортивный костюм с маленьким пингвинов в центре кофты, а на её ногах были белые меховые тапочки. Девушка внешне выглядела значительно лучше, нежели в первый день её заселения к Серкану: бледная девичья кожа приобрела более здоровый оттенок, у женщины не осталось царапин на лице, а также у неё не было бинтов на запястьях и, как знал от врачей парень, на щиколотках и коленях также отсутствовали марли. — Отлично, я как раз очень голоден, — с наигранной улыбкой на лице кивнул ей Болат, искренне стараясь не испортить, как ему показалось, хорошее настроение кареглазой, — чем ты сегодня занималась? Не грустила без тёти? Молодой человек аккуратно облокотился спиной на входную дверь, не желая приступать к какой-либо активности, даже к самой безобидной — снятию ботинок и пальто. — Ну… немного… — пожала плечами Эда, — она же с Мело уехала утром, поэтому поначалу мне было очень одиноко, но потом ко мне зашла госпожа Айдан и мы хорошо провели время с твоей мамой… честно, я до сегодняшнего дня часто думала, что она, наверное, меня ненавидит, ведь я переехала к тебе, однако это оказалось совсем не так…госпожа Айдан была очень добра ко мне, — резко вспомнив ещё одну деталь, шатенка поспешила добавить, — представляешь, мы даже порисовали вместе, а потом попили чай в саду! Шумно выдохнув, мужчина неохотно присел на банкетку, принимаясь за снятие ботинок. Конечно, раньше Серкан бы даже не задумался о том, что нужно бы снять обувь, но с появлением Йылдыз в его доме это стало обязательным действием. — Ты начала рисовать? Давно? — поинтересовался молодой человек, развязывая чёрные шнурки на чёрных кожаных ботинках. — Последние несколько дней я часто рисую… конечно, не совсем удобно делать это одной рукой, но я стараюсь… — девушка нервно сжимает пальцы, относительно весёлым голосом отвечая, — рисование хорошо успокаивает и помогает скоротать время. Если хочешь, я покажу тебе свои самые любимые рисунки, мне кажется, они тебе понравятся. — Давай потом, хорошо? После ужина мне нужно поговорить с твоими врачами, а потом заглянуть к маме, она просила меня зайти к ней после работы, — отодвинув обувь в сторону и поднявшись с банкетки, произнёс молодой человек, перекидывая поверх руки собственное пальто, — Эда, можешь меня не ждать, а идти ужинать. Я хочу принять душ и переодеться, поэтому, думаю, я опоздаю минут на пятнадцать. — А… да… конечно… — немного растерянно сказала Йылдыз, стараясь сохранить невозмутимую улыбку, — тогда я пойду, увидимся. Мужчина в ответ лишь кивнул, неторопливым шагом направляясь в сторону своей спальни. Конечно, он понимал, что девушка немного расстроилась, но Болат правда не горел желанием говорить с ней, стоя на пороге и держа в руках увесистое пальто.

***

Накинув поверх тёмно-синей футболки чёрную куртку и надев тёплые ботинки, молодой человек торопливо шагал по дорожке, ведущей в сторону родительского особняка. Болат не видел Эду после их короткого разговора, однако, был уверен он, девушка находилась в своей комнате, поэтому парень решил, что заглянет к ней после того, как пообщается с врачами и родителями. С первыми, кстати, диалог уже состоялся, но никакой новой информации он не принёс, так как в состоянии Йылдыз всё было по-прежнему: её физическое здоровье потихоньку улучшалось, а эмоциональное, наоборот, ухудшилось. Единственное, пожалуй, что удивило молодого человека при общении с психотерапевтом Йылдыз, так это то, что девушку, предположительно, ожидает отсроченное посттравматическое стрессовое расстройство, и парню оставалось надеяться лишь на то, что эта беда всё же минует их дом. — Мама, папа, привет, — крикнул Серкан, заходя в дом, — звали? В ответ послышались приветствия и просьба пройти в зал, которую мужчина достаточно быстро выполнил. Зайдя в комнату, Болат пожал руку отцу, а затем приобнял мать, чмокая ту в щёку. — Мам, ты сказала, что хочешь поговорить, — внимательно оглядывая родителей, смотрящих на него каким-то чересчур серьёзным взглядом, немного взволнованным голосом уточняет молодой человек, — ничего ведь не случилось, да? Айдан осторожно похлопала ладошкой по поверхности кожаного дивана, безмолвно прося сына присесть рядом. — К счастью, не случилось, всё нормально. Мы просто хотели поговорить с тобой насчёт Эды, — аккуратно начинает Альптекин, сжимая руки в замок, — но лучше расскажи сначала, как у тебя самого дела. Вы с Эдой поужинали уже? Болат с каким-то подозрением смотрит на отца, не находя ничего хорошего в его желании обсуждать Йылдыз, однако выражать своего недовольства он не торопится, понимая, что для начала всё-таки хочет услышать причину разговора. — Дел очень много, но я в норме, а на счёт ужина, — молодой человек откидывается на спинку дивана, закидывая ногу на ногу, — я задержался в ванной, поэтому мы ели не вместе, но не думаю, что это важно. Женщина отрицательно покачала головой, тяжело вздыхая. — Сынок, об этом мы и хотели поговорить… — неуверенно начинает говорить Айдан, глядя на Серкана, — ты спас Эде жизнь, привёл её к нам в дом, нанял ей врачей, и, полагаю, ты думаешь, что на этом твоя работа выполнена, да? Но, понимаешь, ты сильно ошибаешься, это совсем не так. Парень удивлённо приподнял брови, искренне не понимая, к чему клонит его мать. — Я обеспечил ей безопасность, привёз сюда её близких, оплатил лучших врачей Стамбула, поэтому, конечно, я сделал для неё многое. Так в чём тогда моя ошибка? — молодой человек наклоняется вперёд, заметно напрягаясь, — пожалуйста, скажите прямо, что вас не устраивает. Я не в том состоянии, чтобы разгадывать загадки. — Ты не уделяешь ей должного внимания, — покачала головой женщина, негромко говоря, — понимаешь, ты сейчас очень нужен Эде. Девочка переживает правда тяжёлые времена… — Айдан сделала глубокий вдох, опуская глаза, — где-то через часа три после того, как Айфер с Мелек уехали, я зашла в комнату к Йылдыз, чтобы узнать, как у неё дела… в итоге я увидела, как Эда во сне плачет и умоляет кого-то не прикасаться к ней, — женщина ненадолго замолчала, пытаясь собраться с мыслями, — я разбудила её, успокоила и отвела в ванну, потом предложила ей немного порисовать. В процессе этого мы много разговаривали, и в какой-то момент Эда пошутила, сказав, что её тётя с подругой решили уехать на пару дней, потому что наверняка устали возиться с ней. Смеясь, она сказала, что наверняка ты тоже устал от неё. Хоть Йылдыз и улыбалась, в глазах у неё было столько боли… Серкан, я правда переживаю за эту девушку… если она решит, что никому не нужна и что-нибудь с собой сделает? Аллах-Аллах… Болат прикрывает лицо ладонями, ставя локти на колени, и устало вздыхает, пустым взглядом глядя в темноту. Понимает, что должен что-то сделать, но искренне не понимает, что конкретно, он ведь не может бросить проекты в ArtLife как минимум потому, что у него нет такого количества денег, чтобы выплатить штраф заказчикам, но и при том он не может отказаться от работы в компаниях Мелиха, иначе всех членов его семьи будут ждать огромные проблемы. Конечно, Серкан спустя долгое время, потраченное на качественный отбор кандидатов, нанял ещё несколько новых людей, которые должны были выйти на работу завтра и, по идее, сократить количество дел мужчины, однако парень ещё не до конца понимал, насколько сильно новые управляющие упростят ему жизнь. — Серкан, если уж ты взял на себя ответственность за эту девушку, то тебе нужно быть рядом с ней, пойми, иначе ты погубишь и её, и себя… — довольно тихим, но достаточно серьёзным голосом говорит Альптекин, — я знаю, что у тебя сейчас три относительно небольших заказа и один очень важный проект, поэтому если хочешь, то я могу пока взять ArtLife на себя, чтобы ты мог побольше времени проводить дома. Молодой человек делает глубокий вдох, отрицательно покачивая головой. Он не хочет прощаться с любимой компанией, однако понимает, что выбора нет: ему нужно отказаться либо от работы, либо от девушки. И если первого он лишиться временно, то второго навсегда. — Я буду благодарен тебе, пап, правда, — убрав руки с лица и подняв усталый взгляд на отца, искренне говорит Болат, — я завтра тогда тебе всё расскажу. — Не нужно, не переживай, я сам во всём разберусь, — приободряюще улыбается Альптекин, осторожно похлопывая сына по плечу, — обещаю, проблем не будет. Серкан в ответ лишь произносит негромкое: «спасибо» и обнимает удившегося такому жесту отца, а затем, неловко ему улыбнувшись, обнимает мать. — Ладно, думаю, мне пора идти, — поднимаясь на ноги, говорит молодой человек, — спокойно ночи… и спасибо вам за всё, правда спасибо. Родители провожают сына до входной двери и в ответ желают ему доброй ночи, на прощание помахивая рукой.