***
Йылдыз бездумно глядела в сторону экрана телевизора, на котором транслировали какой-то очередной крайне захватывающий сериал, сюжет которого совершенно не волновал девушку. Она невольно вспоминала прошедшую ночь, а затем наступившее в поздний час утро. Эда помнила своё неуверенное признание в любви, которое сейчас ей казалось действительно жалким и крайне глупым. Она была девчонкой, потерявшей какую-либо честь. Она была той, которую по-прежнему пугали резкие звуки или неожиданные прикосновения. Она была девушкой, с которой явно нельзя будет построить хотябы относительно здоровые отношения. Серкан же был достойным мужчиной с весомым статусом. Он был завидным женихом для многих женщин. Болат хоть и часто отрицал наличие у себя сострадания к людям, однако он всё же был действительно добрым человеком, искренне желающим помочь тем, кому это действительно необходимо. По мнению Эды, он был тем, кто просто пытался загладить ошибку прошлого, наверняка отказываясь верить в свою невиновность, и сейчас, оставшись после завтрака наедине со своими мыслями, Йылдыз поняла, как глупо было с её стороны надеяться на подлинность сказанных парнем слов. Он не любил её, он просто хотел ей помочь справиться с эмоциями, он наверняка банально хотел её успокоить, дабы не слушать очередные всхлипы шатенки. — Солнце, что смотришь? — присаживаясь на диван рядом с девушкой, поинтересовался молодой человек. Йылдыз заметно вздрогнула, с явным испугом в глазах глядя на неожиданно появившегося для неё парня. Она, погружённая слишком глубоко в свои мысли, даже не заметила, как Серкан зашёл в зал и подошёл к ней. — Прости …я что-то задумалась., — махнув рукой на телевизор, продолжила кареглазая, — да ничего, если честно… Молодой человек понимающе кивнул, осторожно пододвигаясь чуть ближе к женщине и протягивая той руку, в которую Эда, ни на минуту не задумавшись, вложила свою ладошку. — Ты думаешь о тех кошмарах? — негромко спросил Болат, глядя на свою собеседницу с хорошо читаемой в глазах жалостью, — солнце, ты хочешь о них поговорить? — Нет… в том плане, что я думаю не о них, — неосознанно отвернувшись от Серкана, с ещё большей неуверенностью в голосе продолжила она, — я не могу выкинуть из головы собственные слова о любви к тебе… конечно, я любила тебя и раньше, люблю и сейчас, но… мне кажется, так глупо было признаваться в этом… я теперь выгляжу ещё более жалкой со своей безответной любовью… Мужчина тяжело вздохнул, опуская свободную руку на девичью макушку, осторожно складывая голову Йылдыз на своё плечо, а затем приобнял шатенку за плечи и покрепче сжимая её тонкие пальцы в ладони. Он услышал, как она глухо шмыгнула носом, в очередной раз начиная плакать. — Чш-ш, тише, — негромко протянул парень, на пару мгновений прижимаясь губами к женскому лбу, — с чего ты решила, что я тебя не люблю? М, солнышко? Йылдыз не торопилась отвечать, стеклянными глазами смотря перед собой. Она пыталась хоть немного успокоиться, старалась остановить очередной поток горьких слёз, однако от этого её всхлипы становились лишь чаще и громче. — А разве я заслуживаю твоей любви?.. что я могу тебе дать?.. — девушка устало прикрыла глаза, дрожащим голоском бормоча, — когда я говорю, что люблю тебя, то это значит, что мне нравится быть рядом с тобой… нравится слышать твой голос… нравиться видеть твою улыбку… нравится быть в твоих объятиях… я чувствую себя так спокойно, когда ты рядом… но ты ведь от меня ничего взамен не получаешь… я не могу вернуть тебе потраченные на меня деньги… не могу вернуть тебе твоё время, которое ты мог потратить на что-то большее, чем выслушивание меня… я ведь даже не могу заняться с тобой сексом, чтобы отплатить тебе хотябы своим телом… я ничего не могу… Болат оставил ещё несколько утешающих поцелуев на девичьем лбу, искренне не понимая, почему она вновь начала эту тему. — Эда, девочка моя, солнышко моё, пожалуйста, пойми наконец одну простую вещь, я люблю тебя. Всё. Просто люблю. Обожаю за то, что ты просто у меня есть, и мне ничего от тебя взамен не нужно: ни денег, ни секса… — молодой человек сделал глубокий вдох, ласково поглаживая женское плечо, — я прекрасно понимаю, что благодаря своей фамилии я могу получить почти любую девушку, могу менять любовниц хоть каждый день, могу засыпать и просыпаться с лучшими моделями мира, но, понимаешь, мне это не нужно. Я сделал свой выбор, я привёл тебя и твою семью в свой дом, поверь, будь я к тебе безразличен, то развернул бы тебя ещё в тот день, когда ты впервые ко мне пришла со страшной правдой, — он, переместив ладонь на женский подбородок, аккуратно приподнял голову Йылдыз, побуждая девушку открыть глаза и взглянуть на него, — пожалуйста, сходи в ванную, умойся холодной водой, посмотри в зеркало и скажи себе, что ты сильная и что ты сможешь всё это преодолеть, а потом возвращайся в свой комнату, я помогу тебе переодеться, и мы съездим на набережную, поедим самых вкусных турецких донеров. Йылдыз отрицательно покачала головой, понимая, что предпочтёт закрыться в своей спальне, дабы проплакать там ещё несколько часов, вновь обвиняя себя в своей никчёмности. Она привыкла к вечной боли, к горьким слезам и к ненависти к самой себе. Она отвыкла от того, что просто может быть счастливой без каких-либо «но». — Нет, дорогая моя, это не обсуждается. Поверь, тебе нужно развеяться и сменить обстановку, потому что постоянное нахождение в доме явно не идёт тебе на пользу, — отпуская девичью ладошку, с весёлой улыбкой добавляет Болат, — давай, у тебя пятнадцать минут на то, чтобы избавиться от совершенно не подходящих твоему милому личику слёз. Шатенка устало вздохнула, однако покорно поднялась на ноги, направляясь в сторону выхода из зала. В конце концов, Серкан был прав, ей действительно стоит отвлечься. — Давай, до встречи, — кинул он ей в след, наблюдая за тем, как кареглазая покидает комнату.***
Мелкий дождь успел закончиться, однако небо оставалось по-прежнему бледными и пасмурным, а температура воздуха упала на два градуса, дойдя до одиннадцати, которые около Босфора, с которого дул довольно сильный ветер, ощущались как семь, но Йылдыз совершенно не чувствовала зябкого холода. Она, крепко держа мужскую ладонь в своей, весело качала их руками, с искренней улыбкой смотря по сторонам. Сегодня на набережной было не так уж и много местных: в основном туристы, постоянно что-то шумно обсуждающие и повсюду фотографирующиеся; они громко смеялись, шутили и явно наслаждались своей поездкой. Кареглазая сделала глубокий вдох, наслаждаясь морским воздухом. — Стой, Эда, — остановившись, сказал мужчина, вставая напротив девушки и протягивая руки к молнии на её куртке, — я, конечно, понимаю, что ты у меня очень модная, но замок я всё же застегну. Рядом с водой холод жуткий, а ты у меня идёшь, считай, в одной кофточки. — Поправочка, — хмыкнула Йылдыз, позволяя Серкану застегнуть её куртку, — в шерстяной кофте под которой у меня водолазка, — опустив глаза на чёрную застёжку на мужской одежде, с лёгким прищуром добавила Йылдыз, — у тебя самого куртка ведь расстёгнута, разве нет? Болат вновь протянул ей руку, предлагая продолжить их неторопливую прогулку. Кареглазая моментально ответила на его жест, отводя взгляд в сторону Босфора. — Поверь, я точно не заболею, а вот за тебя я переживаю, — наклонившись к шатенке, он тихонько чмокнул её в висок, — кстати, далеко нам ещё идти до твоего любимого заведения, м? — Нет, — поднимая их сжатые в замок руки и указывая на небольшое здание впереди, ответила Эда, — мы уже почти на месте. Серкан ничего не сказал в ответ, лишь согласно кивнул, переводя взгляд на беззаботно идущую рядом девушку. Он тихо и совсем не весело хмыкнул, поджимая губы. Как бы молодой человек не старался, однако он так и не смог перестать думать о словах Йылдыз, произнесённых меньше часа назад и горько прошептанных в ночи. Всё это время Эда старалась, изо всех сил старалась делать вид, что с ней всё нормально. Да, конечно, она порой плакала, иногда жаловалась, однако никогда ранее она не признавалась, как ей на самом деле больно от всего пережитого. Она хотела убежать от прошлого, искренне надеясь, что то никогда её не догонит, только вот Йылдыз не замечала главного — былые страхи никогда не отпускали её из своих оков, они всегда были рядом и, к слову, куда ближе, чем ей могло показаться изначально. — Мы пришли, — чуть сильнее дёргая молодого человека за руку, с неподдельной радостью говорит кареглазая, — Аллах-Аллах, как же давно я тут не была. Болат кидает что-то неразборчиво в ответ, слегка встряхивая головой, он обязательно подумает о том, что в порыве эмоций наговорила ему шатенка, возможно, даже обсудить всё это с её психотерапевтом, однако сейчас он лишь покрепче сожмёт женскую ладошку, натягивая на лицо лёгкую улыбку. — Тебе, Эда, как местному кулинарному эксперту, я разрешаю выбрать для меня донер, — равнодушным взглядом оглядывая небольшое меню, произнёс парень. — Какая честь, — звонко хмыкнула Йылдыз, а затем, недолго думая, добавила, — я больше всего люблю классический с бараниной, поэтому тебе бы тоже посоветовала его. — Хорошо, — уже почти повернувшись к окну для приёма и выдачи заказов, Болат, вдруг кое-что вспомнив, уточнил, — ты ведь не будешь против, если я закажу нам один большой стакан чая на двоих? Просто… так будет удобнее нести. — Окей, никаких проблем, — сразу же ответил Йылдыз, с предвкушением принимаясь ждать приготовление еды. Десять минут, которые для весьма нетерпеливой Эды показались целой вечностью, наконец прошли. Болат, засунув в карман куртки плитку шоколада, предусмотрительно купленную для кареглазой, протянул девушке столь желанный ею донер, а затем взял свою часть заказа: аналогичный донер и большой стакан горячего чёрного чая. — Пойдём, присядем на лавочку, — быстро сказав, Йылдыз сделала первый надкус, наслаждаясь приятным потрескиванием хрустящего лаваша, а затем, не обращая никакого внимания на еду, по-прежнему находящуюся во рту, довольно протянула, — Аллах, как же это вкусно! Самое лучшее блюдо в мире! Болат глухо ухмыльнулся, находя шатенку крайне забавной, а затем, следуя примеру Эды, попробовал донер. — Хоть обычно я такое и не ем, но это, действительно, весьма не плохо, — согласился с ней мужчина, неторопливо шагая в сторону одной из многих лавочек, стоящих на набережной. — Не плохо?.. если тебе не нравится, ты скажи, я и твою порцию с удовольствием съем, — лукаво улыбнулась женщина, переводя взгляд на молодого человека. — Размечталась, — хмыкнул ей в ответ Болат, присаживаясь на лавочку.***
Йылдыз неторопливо комкала в ладони фольгу, оставшуюся от донера, молчаливо глядя куда-то в синь Босфора. Вода тихонько покачивалась, слабо отливая бледнотой неба. — Знаешь, я тут подумала, — немного неуверенно начала шатенка, поворачивая голову в сторону сидящего рядом парня, — возможно, стоит продать дом Мелиха. Как считаешь? Болат, отодвинув от губ стакан с чаем, устало вздохнул, отрицательно покачивая головой. Он привёл её сюда уж точно не для того, чтобы она вновь думала об этом человеке. — Эда, может, оставим ненадолго тему Сеймена, м? Мне кажется, она не очень хорошо на тебя влияет… а я не хочу, чтобы ты опять грустила, — забирая из девичьей ладони фольгу и торопливо складывая ту в карман, отвечает мужчина. — Даже если я захочу оставить эту тему, то не смогу этого сделать… по крайней мере не сейчас, — с явной печалью в глазах говорит Йылдыз, а затем более спокойно добавляет, — и всё же на счёт особняка, я тут подумала, может продать его и заняться благотворительностью. Недвижимость и земля в Эмиратах очень дорогая, поэтому, думаю, нам хватит денег на строительство и обустройство, например, частного приюта для животных. Затем мы могли бы заключить договор с каким-нибудь детским домом, чтобы малыши могли играть с пушистиками… было бы здорово добавить на территорию специальную для этого площадку… да и, думаю, нам хватит процентов тридцать от дохода с компаний Мелиха, чтобы спокойно содержать приют и выплачивать людям зарплату. Серкан легонько потрепал девушку по голове, неосознанно улыбаясь от её слов. Вот его любимая, до невозможности добрая и мечтательная Эда. Девчонка, любящая всё живое и желающая всем помочь. — Солнце, идея, конечно, замечательная, но ты не учитываешь одного… — сощуривает глаза парень, через недолгую паузу продолжая, — у Мелиха, во-первых, не один особняк, а два, а, во-вторых, несколько квартир, поэтому, думаю, с таким бюджетом мы построим люксовый отель для собак, а не просто приют, — глухо хмыкает, — ладно, если серьёзно, то затея у тебя действительно благородная, поэтому я попрошу своего юриста заняться вопросом о продаже всего имущества Сеймена, затем я передам нескольким архитектором из штата твой, Эда, заказ, будешь рассказывать им все свои пожелания и выбирать землю для строительства, — посильнее откинувшись на спинку лавочки, продолжает Болат, — на счёт компаний Мелиха, честно, я не хочу принимать участие в их развитии, поэтому со временам собираюсь нанять ещё нескольких управляющих, чтобы всё там функционировало без меня, конечно, это снизит уровень дохода, но на содержание и развитие приюта нам точно хватит. Кареглазая счастливо улыбается, радуясь тому, что парень поддержал её весьма неожиданную идею. Неосознанно надеется, что, помогая кому-то, она наконец сможет помочь самой себе. — Честно, мне уже не терпится приступить к разработке дизайна, — торопливо говорит Йылдыз, — да и, кстати, ландшафтным дизайном я займусь самостоятельно. Хочу, чтобы и внутри, и снаружи всё выглядело потрясающе! — Даже не сомневаюсь в том, что таким оно и будет, — с искренней улыбкой отвечает молодой человек. Серкан опускает ладонь на женское плечо, приобнимает Эду, ласково целуй ту несколько раз в макушку. Хочет верить в то, что совсем скоро у них всё наладится.