Мыслит, значит, существует

В глубине души Гарри давно знал, что надо было остаться во Франции. Все началось с поезда. Почему-то там оказались дементоры. Если бы не занятия окклюменцией, он бы провёл не самые приятные пятнадцать минут. Затем, едва ступив на территорию Хогвартса, он был тут же отконвоирован в кабинет Дамблдора, где старик несколько часов подряд расспрашивал о его исчезновении. А тот факт, что Гарри прекрасно знал свои права и умел защищать свой разум, сделал эту беседу ещё более длинной и трудной. Стоит ли говорить, что директор был шокирован, выяснив, что не всеведущ. Казалось, простые и довольно правдоподобные ответы мальчика не устраивали Дамблдора, и допрос продолжался. Поттер чувствовал, что разговор заходит в тупик, а потому решил по-быстрому покинуть кабинет, даже не спрашивая разрешения хозяина. Однако дверь оказалась заперта. Гарри мог выйти через окно, хотя, конечно, это вызвало бы ненужные проблемы. Да и игра не стоила свеч. Поэтому он спокойно сел на свое место и принялся ждать окончания допроса, который почти мгновенно прекратился. В качестве наказания Гарри получил месяц отработок с Филчем. Однако никто и подумать не мог, что именно этого он и добивался. *** Через три дня его вновь вызвали к директору. — Что вы на самом деле собираетесь делать, мистер Поттер? — Защищать свои права. Вы назначили мне месяц отработок с Филчем за то, что я провёл каникулы во Франции. Своих опекунов в известность я поставил – они были не против. Разве что в саму страну проник, так сказать, не совсем легально. Однако всё это происходило во время школьных каникул, так что к вам не имеет никакого отношения. Вы, конечно, скажете, что допрашиваете меня на правах главы Визенгамота, но, знаете ли, оснований для этого у вас нет никаких: этим заниматься должны не вы … — Чего вы добиваетесь, мистер Поттер? — Всё просто. В письме мадам Боунс, которое вы не соизволили даже открыть, есть ответ на ваш вопрос. Если коротко: прежде чем принимать какие-либо решения относительно меня, вы должны будете обсудить их с ней. Если вы ещё раз совершите ту же ошибку, что и три дня назад, то в отношении вас будут приняты меры, и это повлечёт за собой какие-то юридические заморочки, о которых вам и так прекрасно известно. К тому же вам запрещено приближаться ко мне ближе, чем на пять метров, если, конечно, это не касается вопросов, связанных с вашей профессиональной деятельностью. — Вынужден признать, что вы меня обошли, мистер Поттер, - тяжело вздохнул старик. – Вы правы по каждому пункту. Надеюсь, что время поможет преодолеть наши с вами разногласия. Но прежде, чем вы уйдёте, позвольте спросить: как вам удалось это чудо? Провернуть такое за три дня даже для вас практически нереально. Амелия Боунс должна была перевернуть всё вверх дном, чтобы достичь нужного вам результата. Так как же вам удалось её убедить? – Дамблдор заинтересованно разглядывал Гарри. — Я согласился давать Сюзан дополнительные уроки, - ответил тот, после чего вышел из кабинета. Однако через секунду просунул в дверь голову и добавил: - И еще: думаю, что маленькая скромница влюблена в меня. А чего только родственники не готовы сделать ради любимой племянницы? Доброй ночи, профессор. Дамблдор устало опустился в кресло и тяжело вздохнул. Сначала побег Сириуса Блэка из Азкабана, потом Снейп, вечно недовольный его выбором преподавателя Защиты от Тёмных Искусств, а теперь это. Судя по всему, он уже слишком стар для таких вещей… *** — Ты сделал это? В голосе Дафны Гринграсс было столько неподдельного изумления, что все присутствующие с интересом уставились на Гарри, ожидая его ответа. Однако рейвенкловец хранил гордое молчание и только спустя пару секунд проронил: — Забавно, а я-то думал, что так отреагирует Гермиона… — Дафна права, Гарри, - вступилась за ту гриффиндорка и возмущённо добавила: - Как ты мог так разговаривать с директором? Дафна непонимающе посмотрела на Грейнджер, вскинула левую бровь и спросила: — О чём ты, Гермиона? На Дамблдора мне плевать, - в её голосе слышалось ничем не прикрытое равнодушие. – Меня больше интересует, почему ты согласился давать дополнительные уроки Боунс? — Ревность тебе не идёт, Дафна, - ухмыльнулся Поттер, но всё же пояснил: - Когда я попытался хоть одно лето провести мирно и без всяких приключений, её тётя очень мне помогла. — Не вешай мне лапшу на уши, - не поверила Гринграсс. – Тебе достаточно было просто улыбнуться ей, чтобы добиться такого же результата. Я жду правду! – непреклонно потребовала она. — Дафна, как ты можешь… - начала Гермиона, но слизеринка бесцеремонно её перебила: — Заткнись, Гермиона, я первая спросила, так что жди своей очереди. Итак, Гарри, я жду. — Ладно… Этим летом я успел закончить свой секретный проект намного раньше, чем предполагал. В итоге у меня оказалось довольно много свободного времени. Я знал, что она все равно однажды попросит у меня помощи, поэтому и подумал: почему бы не свести всё к своей выгоде. Казалось, что Дафна вполне удовлетворена ответом, в отличие от Гермионы, которая, как всегда, прицепилась к деталям: — Что за секретный проект? — Проект, о котором я вам не говорил, потому что он… как бы это поточнее сказать… секретный? – задумчиво улыбаясь, протянул Гарри и, заметив выражение лица девочки, быстро добавил: - И не надо строить из себя оскорблённую невинность, Гермиона, и говорить: «А как же наша дружба?» Каждый имеет право на свои собственные тайны. Например, Невилл никогда в жизни не признается, что втюрился в номер семь, а ты даже под пытками не согласишься, что заглядываешься на номер шесть. — Никогда! – воскликнула та. — Зачем тогда ты тратишь столько времени на этого идиота? – поинтересовался Поттер. — Если он не такой гений, как ты, это вовсе не значит, что он дурак! – заступилась за Уизли гриффиндорка. — Я так решил, потому что по статистике он пятый в классе по успеваемости. В этом году. Впрочем, то, что ты так его защищаешь, ещё ни о чем не говорит. Ты права, - подмигнул девушке рейвекловец. — Прекрасно! – заявила Гермиона и ушла. — Знаешь, что? – задумчиво произнесла Дафна через пару секунд. – Пожалуй, я её догоню. Удачи с Боунс. Гарри с вселенской печалью на лице посмотрел ей вслед и заметил: — Две девушки всей моей жизни покинули меня. Из трёх. Луна, прошу: останься со мной. — А ты меня не променяешь на Сьюзан? – мечтательно разглядывая точку где-то в районе левого уха Гарри, поинтересовалась та. — Конечно, нет. Всё это глупости, - подтвердил Поттер. – Гермиона просто злится на меня, потому что я раскрыл её страшный секрет. А Дафна не любит Сьюзан: вдруг та обойдёт её в учёбе. Ну и, скорее всего, завидует, что у Боунс больше… впрочем, это неважно… А вот ты, Луна, просто обязана остаться. Никто никогда не сможет сравниться с тобой или уж тем более тебя превзойти. — Ты очень милый, Гарри. — Хоть кто-то это понимает, - очень тихо пробормотал тот и уже громко, скорее утверждая, чем спрашивая, поинтересовался у Невилла: - Ты ведь со мной, Невилл? — Полностью! У Сьюзан действительно… — Вообще-то я имел в виду не достоинства Сьюзан, Невилл, - подмигнул ему Поттер, после чего быстро поднялся. – Извините, но мне нужно идти – дела. Ах да, кстати, я тебя понимаю: Джинни хотя бы умная и симпатичная. — Но пока слишком маленькая. — А вот это со временем проходит. — Ты прав. *** К концу второй недели ссора как-то сама собой рассосалась, хотя девушки по-прежнему довольно холодно разговаривали с Гарри, особенно, когда в пределах видимости появлялась Сьюзан. Однако Гарри этих проблем как будто было мало, и он с завидной регулярностью создавал себе новые. Роджер Дейвис, капитан сборной по квиддичу, оказался в этом году без игроков. Недолго думая, он решил именно Поттера сделать своей главной целью, ведь ещё на первом курсе тот очень хорошо показал себя на уроках полётов, и к тому же его отец, Джеймс Поттер, в своё время был великолепным игроком. Гарри поставил условие: если он и будет играть в команде, то только в качестве ловца. Он был уверен, что Дейвис ни за что не выгонит из команды Чжоу Чанг, особенно из-за какого-то дурацкого каприза непонятно кого… К несчастью, Поттер недооценил своего капитана и довольно быстро стал новым ловцом Рейвенкло. Пора бы уже научиться молчать. *** Однако согласно закону подлости неприятности на этом не закончились. Ни с того ни с сего его вызвал к себе в кабинет профессор Флитвик, и - самое удивительное – парень не имел ни малейшего понятия, почему. — Добрый день, сэр, - вежливо поздоровался Гарри, присаживаясь на стул напротив своего декана. — Здравствуйте, мистер Поттер. Я хотел бы поговорить с вами о том, что мисс Грейнджер рассказала мне сегодня утром. — Не обращайте внимания на Гермиону. Стоило мне узнать о её тайной любви к номеру шесть, как она стала совершенно мелочной. — Номеру шесть? – не понял глава Рейвенкло. — Уизли номер шесть, Рональд, - терпеливо пояснил Гарри. — А, ясно. Но я вызвал вас не для того, чтобы обсуждать личную жизнь мисс Грейнджер, - заметил профессор. – Вовсе нет. Меня интересует разговор, который состоялся у вас сегодня с мистером Лонгботтомом. Помните? — Конечно. — Вы сказали, что весь вечер «давали выход своей энергии» с Сарой. Я бы не стал употреблять это выражение в таком контексте, но всё же… Мне известны только две Сары, а, учитывая, что мисс Фоссет со вчерашнего вечера находится в Больничном крыле, могу ли я надеяться, что не вы являетесь причиной такого состояния беззащитной первокурсницы? После этих слов Гарри не выдержал и сделал то, чего Флитвик никак не ожидал от своего ученика, – он расхохотался. *** — Ну, правда, Гарри, откуда мне было знать, что ты назвал свою электрогитару Сарой? - оправдывалась Гермиона с несчастным видом. – Что за психи дают имена своим гитарам? — Райли Би Кинг? – предложил парень. — Кто? – недоумённо переспросила Гермиона. — Американский блюзовый гитарист, - пояснил Поттер, а через несколько секунд возмущённо добавил: - И вообще, как ты могла подумать, что я издеваюсь над маленькой девочкой? — Ты же сам сказал, что любишь заставлять маленьких девочек плакать, - оправдывалась гриффиндорка. – Что я могла ещё подумать? — Я просто пошутил! — А в последнее время ты вообще только и говоришь, что о женской груди. Понятия не имею, что с тобой творится… — Нет, это именно с тобой что-то не то, - покачал головой Гарри. – Послушай-ка меня, Гермиона: я говорю об этом только по одной-единственной причине: чтобы досадить тебе и Дафне. Если настолько невыносимо – скажи, и я прекращу. — Ты сделаешь это для меня? – растроганно посмотрела на него девушка. — Для тебя и для того, чтобы Флитвик не дёргал меня каждые полчаса, когда я захочу повозиться с Сарой… - уточнил парень. – Так что, идёт? Гермиона немного обиженно вздохнула, но всё же согласилась: — Идёт.