***
Минуту или две она стояла, глядя на дом и недоумевая, что делать дальше. Вдруг неожиданно из леса показался бегущий лакей в ливрее (она решила, что это лакей, потому что он был в ливрее; иначе, судя только по его лицу, она назвала бы его рыбой) и громко постучал в дверь дома костяшками пальцев. Её открыл другой лакей, в ливрее, с круглым лицом и большими глазами, словно у лягушки. У обоих лакеев, как заметила Дина, напудренные волосы были в сплошных завитках. Ей очень хотелось узнать, что всё это значит, и она, выйдя из лесу, подкралась немного ближе, чтобы лучше слышать. Лакей-Рыба принялся вытаскивать из подмышки огромное письмо почти такой же величины, как он сам, и потом вручил его другому, сказав торжественно: — Герцогине! Приглашение от Королевы на партию в крокет. Лакей-Лягушка, только немного изменив порядок слов, повторил тем же торжественным тоном: — От Королевы! Приглашение Герцогине на партию в крокет. Затем они оба поклонились друг другу, и завитки их перепутались. Дина так сильно смеялась над всем этим, что должна была убежать назад в лес из страха, что они её услышат. Когда она снова выглянула, Лакей-Рыба ушёл, а другой сидел на земле у дверей, глупо уставясь в небо. Дина робко подошла к двери и постучала. — Бесполезно стучать, — сказал Лакей, — и по двум причинам: во-первых, потому, что я нахожусь по эту сторону двери, там же, где и ты, и, во-вторых, потому, что они внутри дома так шумят, что никто не может тебя услышать. И действительно, из дома доносился невероятный шум — непрерывное завывание, чихание и время от времени страшный грохот, как будто блюдо или горшок разлетались вдребезги. — Будьте любезны, скажите, — спросила Дина, — как в таком случае мне войти? — Ещё мог бы быть некоторый смысл стучать, — продолжал Лакей, не обращая на неё внимания, — если бы дверь была между нами. Например, если бы ты находилась внутри. Ты могла бы постучать, и я мог бы тебя выпустить, знаешь ли... Разговаривая, он по-прежнему всё время смотрел в небо, и Дина подумала, что это совсем невежливо. «Но, кажется, он не может иначе, — сказала она себе: — его глаза находятся почти на самой макушке. Однако он мог бы отвечать на вопросы». — Как мне войти? — громко повторила она. — Я буду сидеть здесь, — заметил Лакей, — до завтра... Тут на мгновение дверь распахнулась, и большая тарелка, брошенная изнутри дома, полетела в голову Лакея; она задела его по носу и разбилась в куски, ударившись о дерево позади Лакея. — ... или, возможно, до послезавтра, — продолжал Лакей тем же тоном, как будто ровно ничего не случилось. — Как я могу войти? — спросила Дина ещё громче. — Пустят ли тебя туда вообще, — сказал Лакей, —вот, знаешь ли, первый вопрос. Это, несомненно, было так. Но Дине не понравилось, что с ней разговаривают подобным образом. «Вот уж правда,— пробормотала она про себя, — у этих созданий ужасная привычка вечно противоречить. Вполне достаточно, чтобы любого свести с ума!» Казалось, Лакей счёл этот момент удобным, чтобы повторить своё замечание с некоторыми изменениями. — Я буду сидеть здесь, — сказал он, — и сейчас и потом, дни за днями... — Но что буду делать я? — спросила Дина. — Всё, что тебе угодно,— ответил Лакей и начал свистеть. — О, нет никакого смысла с ним разговаривать! — безнадёжно сказала Дина. — Он совершенный идиот! — И она открыла дверь и вошла в дом. Дверь вела в большую кухню, доверху наполненную дымом. Посредине неё на трёхногом табурете сидела Герцогиня и нянчила грудного ребёнка. Наклонившись над очагом, Кухарка помешивала в котле, который, по-видимому, был полон супа. — Безусловно, в этом супе слишком много перца, — сказала себе Дина, страшно чихая. Действительно, весь воздух вокруг был пропитан горечью перца. Даже Герцогиня то и дело чихала, а ребёнок чихал и завывал попеременно, не умолкая ни на секунду. Из находившихся в кухне не чихали только Кухарка и большой Кот, который лежал у очага и улыбался от уха до уха. — Извините, не можете ли вы мне объяснить, — сказала Дина, немного робея, так как она не была вполне уверена, не противоречит ли хорошим манерам то, что она говорит первой: — почему ваш Кот так кривит рот? — Это — Чеширский Кот: когда его чешут, он улыбается, и, когда его не чешут, он тоже улыбается, — ответила Герцогиня. — Вот почему... Поросёнок! Она выкрикнула последнее слово с такой силой, что Дина чуть не подпрыгнула, однако в следующую секунду она увидела, что это относится к ребёнку, а не к ней. Поэтому она набралась храбрости и продолжала: — Я не знала, что Чеширские Коты всегда улыбаются. В самом деле, я не знала, что вообще коты могут улыбаться. — Они все могут улыбаться, — сказала Герцогиня, — а большинство из них это и делает! — Я не знаю ни одного, который улыбался бы, — возразила Дина очень вежливо, будучи довольной, что может наконец вступить в серьёзный разговор. — Ты мало знаешь, — сказала Герцогиня. — Это бесспорно! Дине совсем не понравился тон, каким было сделано это замечание, и она подумала, что хорошо бы переменить предмет разговора. Пока она пыталась найти подходящую тему, Кухарка сняла котёл с супом с очага и тотчас же принялась швырять всё, что находилось под рукой, в Герцогиню и ребёнка. Сначала полетели каминные щипцы, за ними последовал град кастрюль, тарелок и блюд. Герцогиня не обращала на них внимания, даже когда они попадали в неё, а ребёнок и без того всё время так сильно вопил, что было совершенно невозможно сказать, попало ему или нет. — О, пожалуйста, подумайте, что вы делаете! — вскричала Дина, подпрыгивая в ужасе. — О, вот и погиб его драгоценный нос! (Действительно, необычайно большая сковородка пролетела так близко от носа младенца, что чуть-чуть не снесла его.) — Если каждый будет заботиться о своих собственных делах, — хрипло проворчала Герцогиня, — земля будет вертеться гораздо быстрее, чем сейчас. — От этого не стало бы лучше,— сказала Дина, которая была очень рада немножко показать свои познания. — Только подумайте, что сделалось бы с днём и ночью! Видите ли, Земля совершает полный оборот вокруг своей оси в двадцать четыре часа. Так как вы уже окончили школу, то пора... — Что касается топора,— крикнула Герцогиня, — отрубить ей голову! Дина испуганно взглянула на Кухарку, чтобы узнать, не намерена ли она выполнить намёк. Но Кухарка деловито размешивала суп и как будто не слышала сказанного Герцогиней. Тогда Дина продолжала: — В двадцать четыре часа, я думаю, или в двенадцать? я... — О, не мучь меня! — воскликнула Герцогиня. — Я никогда не выносила цифр! Тут она снова начала качать ребёнка, напевая ему что-то вроде колыбельной песенки. При этом она изо всей силы встряхивала его после каждой строки: С ребёнком надо строгим быть, И, если он чихает, Его за это нужно бить! Он всем надоедает! Хор (к которому присоединились Кухарка и ребёнок): У-у! У-у! У-у! Когда Герцогиня перешла ко второму куплету песни, она принялась изо всей силы бросать ребёнка вверх и вниз, и несчастный младенец завывал так, что Дина только с трудом могла разобрать слова: Я бью ребёнка потому, Что громко он чихает, Но перец нюхать и ему Никто не запрещает! Хор: У-у! У-у! У-у! — Ну, ты можешь понянчить его немного, если хочешь! — сказала Герцогиня Дине, с этими словами швыряя ей ребёнка.— Я должна уйти и приготовиться к партии в крокет с Королевой. Она торопливо вышла из комнаты. Кухарка пустила ей вслед сковородку, но слегка промахнулась. Дина удержала ребёнка с некоторым трудом, потому что это было странно сложенное маленькое существо, которое растопыривало руки и ноги во всех направлениях. «Совсем как морская звезда», — подумала Дина. Бедное маленькое существо пыхтело, будто паровая машина, когда Дина подхватила его, и то складывалось вдвое, то опять выпрямлялось, так что всё это вместе в первые несколько минут потребовало от Дины всех сил, чтобы его удержать. Как только она нашла собственный способ нянчить его (для чего надо было скрутить ребёнка в узел и потом тесно прижать его правое ухо к левой ноге, так, чтобы не позволить ему развязаться), она вынесла его на открытый воздух. «Если я не возьму ребёнка с собой, — подумала Дина, — они, наверно, прикончат его через день или два; не будет ли также убийством оставить ребёнка здесь?» Она произнесла заключительные слова громко, и маленькое существо хрюкнуло в ответ (к этому времени оно перестало чихать). — Не хрюкай! — сказала Дина. — Это совершенно неподходящая манера выражать свои чувства. Ребёнок хрюкнул снова, и Дина с большим беспокойством заглянула ему в лицо, желая узнать, что с ним такое. Несомненно, ребёнок был очень курнос, и скорее он имел рыльце, а не обыкновенный нос. Точно так же его глаза были чересчур малы для ребёнка. Вообще Дина не понравилась вся его наружность. Но может быть, он только всхлипывает?» — подумала она и опять заглянула ему в глаза: нет ли в них слёз. Нет, слёз не было. — Если ты хочешь превратиться в поросёнка, мой милый,— строго сказала Дина, — мне с тобой нечего будет делать. Теперь — подумай! Маленькое бедное существо опять всхлипнуло (или хрюкнуло: невозможно было решить, что именно оно сделало), и они шли некоторое время молча. Едва Дина принялась размышлять: «Что же я буду делать с этим созданием, когда принесу его к себе домой...», как вдруг оно снова хрюкнуло так сильно, что она посмотрела ему в лицо с некоторой тревогой. Сейчас не могло быть никакой ошибки: это был не более не менее как поросёнок, и Дина решила, что с её стороны явилось бы полнейшей нелепостью нести его дальше. Она поставила маленькое существо на землю и с большим облегчением смотрела, как оно побежало рысью по направлению к лесу. «Если бы он вырос, — подумала она, — он был бы ужасно уродливым ребёнком, но, мне кажется, теперь из него вышел очень красивый поросёнок!» И она стала вспоминать всех знакомых детей, которые могли бы быть очень хорошими поросятами. И только она сказала себе: «Лишь бы узнать верный способ превращения...», как вдруг слегка вздрогнула, заметив Чеширского Кота, сидящего на суку дерева в нескольких шагах от неё. Кот лишь улыбнулся, когда увидел Дину. «Он выглядит добродушным», — подумала Дина. Но у Кота были очень длинные когти и много больших зубов. Поэтому она решила, что с ним нужно обращаться почтительно. — Чеширский Котик... — начала она довольно робко, так как совсем не была уверена, понравится ли ему это имя. Однако Кот только улыбнулся немного шире. «Ну, пока что ему это нравится», — подумала Дина и продолжала: — Не будете ли вы добры сказать мне, по какой дороге я могу уйти отсюда? — Это в большой степени зависит от того, куда ты хочешь прийти, — ответил Кот. — Я не очень забочусь, куда именно... — сказала Дина. — Тогда не имеет значения, по какой дороге ты пойдёшь, — возразил Кот. — ... так далеко, чтобы прийти куда-нибудь, — добавила Дина в виде пояснения. — О, наверно, так и получится, — сказал Кот, — если только ты пойдёшь достаточно далеко. Дина чувствовала, что против этого нечего возразить, и попробовала задать другой вопрос: — Что за люди живут здесь в окрестностях? — В этом направлении,— сказал Кот, поводя вокруг своей правой лапой,— живёт Шляпочник, а в этом направлении,— взмах другой лапой, — живёт Мартовский Заяц. Навести кого хочешь: они оба — сумасшедшие. — Но я вовсе не желаю путешествовать среди сумасшедших, — заметила Дина. — О, ты ничего не можешь с этим поделать, — сказал Кот.— Мы все здесь сумасшедшие. Я сумасшедший. Ты сумасшедшая. — Откуда вы знаете, что я сумасшедшая? — спросила Дина. — Ты безусловно должна быть сумасшедшей, — ответил Кот, — иначе ты не попала бы сюда. Дина совсем не была согласна с таким доказательством, однако она продолжала: — А почему вы знаете, что вы сумасшедший? — Начать с того,— сказал Кот, — что собака не сумасшедшая. Ты согласна с этим? — Я полагаю, что это так, — ответила Дина. — Ну, тогда дальше, — продолжал Кот. — Видишь ли, собака ворчит, когда она сердита, и машет хвостом, когда она довольна. Ну а я ворчу, когда я доволен, и машу хвостом, когда я сердит. Поэтому я — сумасшедший. — Я называю это мурлыканьем, а не ворчанием,— возразила Дина. — Называй как хочешь,— сказал Кот.— Ты играешь сегодня с Королевой в крокет? — Я была бы очень рада, — ответила Дина, — но я не приглашена ещё. — Ты меня увидишь там, — сказал Кот и исчез. Дина не очень удивилась этому, так как начала уже привыкать к происходящим здесь странным вещам. Но пока она разглядывала место, где прежде находился Кот, он внезапно появился снова. — Кстати, что произошло с ребёнком?— произнёс Кот. — Я чуть не забыл тебя спросить. — Он превратился в поросёнка, — ответила Дина совершенно спокойно, как если бы Кот вернулся естественным путём. — Я думаю, он должен был превратиться! — заметил Кот и исчез вновь. Дина немного подождала, всё ещё надеясь, что он вернётся опять, но Кот больше не появлялся и, спустя одну или две минуты она пошла в том направлении, где, как ей было сказано, жил Мартовский Заяц. — Я видела шляпочников и раньше, — разговаривала она сама с собой. — Мартовский Заяц должен быть гораздо интереснее и возможно, так как сейчас май, он не будет сумасшедшим— по крайней мере, таким сумасшедшим, как в марте. Произнеся это, она тотчас же взглянула вверх. На ветке дерева опять сидел Кот. — Ты сказала «спросонок» или «поросёнок»? — спросил Кот. — Я сказала — поросёнок,— ответила Дина. — И я хотела бы, чтобы вы не появлялись и не исчезали так внезапно: от этого у кого угодно может закружиться голова. — Хорошо, — сказал Кот. Теперь он исчезал очень медленно, начиная с кончика хвоста и кончая улыбкой, которая оставалась ещё некоторое время после того, как всё остальное скрылось. «Ну, мне часто приходилось видеть кота без улыбки, — подумала Дина, — но — улыбка без кота! Это самое удивительное, что я когда-нибудь видела в жизни». Она отошла не очень далеко, как уже показался дом Мартовского Зайца. Дина решила, что это, наверно, должен быть он, потому что трубы напоминали заячьи уши, а крыша была крыта мехом. Дом был такой большой, что она не осмелилась подойти к нему ближе до тех пор, пока не надгрызла ещё немного кусок мухомора в левой руке и не увеличила свой рост до двух футов. Даже после этого она направилась к дому с явной робостью, говоря себе: — Предположим, что Мартовский Заяц всё-таки сумасшедший! Я уже почти хочу вместо него посмотреть Шляпочника!***
Виктория в последнее время сама не своя. Прошло уже много времени с тех пор, когда куклы похитили её сестру. Они превратили её в куклу, наговорили столько, что репутация Новой Волны сильно пострадала и ещё не скоро восстановится. Её патрули стали гораздо сложнее, так как теперь у неё под рукой нет целителя, преступники могут сильно пострадать, а то ли даже умереть. Она все ещё помнит тот случай, когда скинхед скончался в больнице по её вине. Пролетая над променадом Слава резко останавливается. Пару раз моргнув, она потёрла глаза и уставилась вниз. Прямо на дороге средь бела дня около сотни кукол маршировали в ряд с волынками, пародируя шотландский военный оркестр. Это было настолько странно, что люди, вместо того, чтобы бежать от злодея, тупо начали снимать их на телефон. Конечно же тут же приехал Оружейник и начал требовать, чтобы она сдалась и направил свою алебарду на них. Куклы его проигнорировали и они пошли дальше. Герою это не понравилось и он попытался их остановить, но его окружили двенадцать кукол с битами. Ходили и стояли они странно, ноги в полуприседе, рука с битой поднята высоко вверх, левая рука чуть вытянута вперед. Куклы походили на модельки персонажей, созданные на движке Source, после чего они начали колотить его битами, повалив на землю. Из-за брони Оружейник не сильно пострадал, но постоянные удары битой не дают ему нормально встать. Шокер и транквилизаторы, встроенные в броню, не помогают, куклам на них ни жарко, ни холодно. Музыка затихла и куклы разбежались кто куда. В променаде осталось не так много кукол, по этому Виктория приземлилась возле одной из них. — Ты! — начала Слава. — Я! — ответила кукла. — Чего хотела? — Верни мне Панацею! — потребовала героиня. Кукла протянула славе кулак и разжала её, показывая на ладони красную таблетку: — Держи панацею, она лечит все болезни, известные человечеству, а так же затягивает раны, отращивает потерянные конечности, избавляет от ядов и токсинов, омолаживают и вообще может вернуть человека обратно к жизни, если он умер не давно и его тело не сильно пострадало. — Что...? — блондинка тупо посмотрела на таблетку, а потом помотала головой. — Нет, верни мне мою сестру! — А она точно твоя сестра? — ухмыльнулась кукла. — Да! — Но она же не родная сестра. — Она все равно моя сестра, — зарычала Слава. — Ты её любишь? — подразнивала злодейка. — Да. К чему эти вопросы? — А она тебя любит? — уже серьезнее спросила кукла. — Конечно же она меня любит! — Или ты заставила её себя полюбить? — уже без юмора сказала марионетка, отчего Виктория замолкла. — Ты знаешь, как действует твоя аура, должна понимать, что она сделала с твоей сестрой. — Она невосприимчива к моей ауре, — не так уверенно ответила Слава, потихоньку теряя свой пыл. — Нет, восприимчива. Она годами подвергалась воздействию твоей ауры, из-за чего ты заставила её себя полюбить, настолько, что Амелия уже не была способна хоть как то тебе возразить. Она стала зависима от тебя, она все время думала о тебе, она все время ревновала тебя к Дину (Рыцарь, не путать с Диной Оклотт). Именно ты влюбила в себя Эми. Из-за твоей силы она страдала, ты заставила её страдать. — Нет, это не правда, я не делала это! — отрицала героиня. — О, правда? Ты отрицаешь свою причастность доведения до грани? — кукла начала издевательски хихикать. — Ты знаешь, что я могу захватывать тела тех, чья воля сломлена? О да, она была на грани нервного срыва. Ты, твоя мать, больница, они ломали девушку, она выгорала, постоянно курила, чтобы снять стресс, она страдала от долга, навязанного твой матерью, страдала от неблагодарных лицемерах, что принимали её помощь в больнице как должное, она страдала от неразделенной любви, которую ты ей навязала, — кукла уже перестала сдерживаться и громко рассмеялась от обескураженной героине. — Знаешь, мне даже стараться не пришлось, вы всё сделали за меня. Спасибо за то, что облегчили мне задачу. — Ах ты сука! — взревела Виктория и со всей силы врезала по кукле Тейлор, та с издевательской усмешкой разлетелась на части.***
Зайдя в психлечебницу Эмма оказалась в зале ожидания. На удивление холл был довольно чист, на сиденьях находились три человека, а четвертый бился головой об стену. За стойкой регистрации сидела фарфоровая кукла блондинки. — Интересно, где же во мне сегодня просверлят дыру? — вслух задумался человек аристократичной внешности, но с серой кожей. — *Подмигивает прибывшей Эмме* Тут очень красивые медсестрички. Честно говоря, я пришел сюда только ради того, чтоб пообщаться с ними... — сказал девушке в доспехах серый человекопёс. — Это и впрямь замечательное место, — сказал мужчина, полностью покрытый бинтами. — Здешний персонал очень вежливо обращается даже с такими, как я! — Все вокруг будто с ума сошли... Если это сон, то хотелось бы поскорее проснутся... — бормотал про себя солдат, бьющий свою голову об стену. Это место уже начало нервировать Эмму. Она подошла к стойке регистрации, где её встретила регистратор-кукла: — Какой сегодня замечательный день! У вас какая-то душевная травма или, может быть, шизофрения? Пройдите бесплатное обследование и узнаете о себе всё-всё, — весело поприветствовала регистратор Эмму. От её радостного тона у рыжей мурашки пробежали по телу. Ещё, как оказалось, у неё можно купить лекарство по рецепту поднимающий рассудок. У Эммы были Чёрные души, повышающий характеристики, но снижающий рассудок, может попробовать их использовать? — Если у вас будут какие-то проблемы с передней лобной долей или же подозрения, что со здоровьем что-то не так, вы всегда можете пройти полный осмотр в нашей лечебнице, — попрощалась регистраторша. Закупив лекарства, Эмма начала использовать Чёрные души. Внезапно музыка пропала и девушка начала слышать крики, доносящиеся по ту сторону двери, ведущие в кабинеты врачей. Множество человеческих криков, кричащие в агонии, как в каком-то ужастике, пугали Эмму. Она решила ещё использовать Чёрные души. Вроде ничего не изменилось, но потом она поняла, что не понимает, что говорят пациенты. Неизвестная и неразборчивая тарабарщина вырывалась из их уст, смысл неуловим, слова искажены, сами их лица были перекошены и только сумасшедшего солдата можно было понять, но он повторят одно и тоже: "Все сошли с ума" Пройдя через дверь Эмма увидела белый коридор, по всюду были лужи крови, причем свежей крови. Крики людей усиливались. Вдалеке можно увидеть потухший костер и фонограф, подойдя к ним внезапно Эмму оглушает очень громкий, пробирающий до костей крик женщины. Это и вправду какой-то ужастик, хоррор, где Эмма играет главную роль. Она решила принять лекарство, чтобы больше не слышать этих криков, но они не замолкали. Лекарство не работало? Идя по коридору перед Эммой падает ваза и громко разбивается, пугая девушку. Выругавшись и успокоив свое сердце, рыжая заходит в первую дверь. Это был чей-то кабинет и на девушку выпрыгивает существо, похожая на птицу с двумя человеческими лицами. Имя всплывает в голове Эммы, перед ней встала искаженная версия "Доктора Смерти", подпольный доктор Гарольд Шипман. — Хмм... Вот и ты. Собираешься увидеть её снова? Тоже её любишь? Но ты не получишь ничего от разговора с ней. Вот незадача. Сегодня она не хочет никого видеть. Особенно тебя... Она желает твоей смерти! Потом мир Эммы погрузился в агонию. Её подожгли, обрызгали кислотой и воткнули шприцы с чем-то токсичным одновременно, она ничего не могла сделать, её рассудок помутился, тело парализовало, волна страха, ужаса и отчаяния захлестнули её разум. Абсолютно беспомощная, девушка умерла в страхе и агонии.Счетчик смертей: 33
Очнулась Эмма у костра в коридоре псих лечебнице. Девушка задрожала, она прерывисто дышала, она была в панике. Эта смерть была самой болезненной из всех, она не хотела повторять этот крайне неприятный опыт. Идя дальше, она быстро прошла мимо двери, где находился Доктор Смерть и зашла в соседний кабинет. Тут не было ничего, кроме полок. Осмотрев их, Эмма нашла две души. Оставив их на потом, она вышла из комнаты и отправилась дальше. Она обнаружила узкий проход, подойдя к нему Эмму вновь напугал громкий шум, на этот раз скрипучая дверь, но звук был столько громким и неожиданным, что у девушки чуть душа в пятки не ушла. Большие лужи крови, измазанные красным стены, опрокинутая коляска, разбитая ваза и мертвая птица. Дальше была только дверь, вокруг которой было неприлично много крови. Похоже, что там монстр, но Эмма собралась с духом и вошла внутрь. Кабинет был весь в крови, повсюду лежали трупы, а так же свет угрожающи мерцал, как будто лампочки сейчас перегорят и по всюду настанет мрак. На столах кабинета Эмма нашла лекарства и шарф "Аромат девушки"... что? Где моя дорогая Алиса? Я должна найти её поскорее... Аромат... девушки... аромат... Алисы? Походу она едет крышей... хотя... когда это она не сходила с ума? Адекватна ли она сейчас, или ей это все видеться? Нет, надо поскорее найти Алису. В трупах тоже ничего интересного не было, но зато в конце комнаты был рычаг. Подозрительно. Что произойдёт, если она его дернет? Ну, она об этом очень сильно пожалела. Свет выключился, погрузив комнату во мрак. Эмма услышала, как в комнату кто-то, или что-то, зашло и двигалось к девушке. Медсестры. Они были высокими, во мраке было очень сложно разглядеть их, но они не выглядели как люди. Сражаться с ними в слепую, очень плохая идея, не удивительно, что она быстро погибла. Вновь оказавшись у костра, Эмма заметила, что лечебница изменилась, теперь повсюду бродили монстры. Те самые медсестры выглядели не как люди, длинные, высокие, очень худые, настолько, что кожа просто облегает кости, пальцы неестественно длинные, а вместо головы воронка из червей. Они заполонили коридор. Эмма решила быстро пробежать мимо них, к счастью они очень медлительны. Пробежав до конца коридора, Эмма увидела двух блондинистых близняшек в больничных халатах, с искаженным детским смехом они исчезли. — Бл*, зря я посмотрела Сияние, — причитала Эмма, пройдя сквозь дверь. Рыжая чуть не отшатнулась, обнаружив, что она стоит на стене окровавленной палаты лечебницы. Это здорово дезориентировало Эмму, но помотав головой, она пошла дальше и вышла через другую дверь. Ещё один коридор, окна заколочены цепью, повсюду кровь, крики людей не стихают. Первая дверь, Эмма вошла внутрь. В комнате было очень много больничных кроватей, хаотично расставлены по всей палате, очень огромная бледнокожая женщина в белых одеяниях ходила по комнате и распевала песню. Стараясь не тревожить столь крупную, в плане роста, особу, Эмма постаралась пробежать мимо неё, но дама услышала её и достигла быстрее девушки, к счастью Эмма успела проскочить через дверь и она оказалась... в начале коридора. Как она здесь оказалась, Эмма не знала. Вторая дверь ввела в несколько комнат, соединенные узкими проходами, то тут, то там бродили монструозные медсестры. Пройдя через узкий проход, Эмма попадает в операционную, где она сталкивается с жутким, трехметровым бледным существом с четырьмя руками, его голова обвязана канатами, оттуда виднелись несколько ртов, его живот был зашит красными швами. Существо кричало и двигалось очень быстро. Оно носит имя "Нейрохирург". В каком месте эта тварь связана с врачами, работающими с мозгами и нервами? Без понятия, но сейчас это нападало на Эмму. Удар, блок, удар, прерывание, удар, поджог, блок, удар, и постоянно лечится флягами. Странно, существо быстро двигается, но медленно бьет, но если он бьет, то чертовски сильно, да так, что кости ломаются. Но кое как Эмма побеждает тварь, хотя у неё теперь очень много сломанных костей, благо фляги с кровью как-то восстанавливают переломы. Ещё одна дверь и Эмма попадает в другой конец коридора. Как это все работает? Она решила войти в дверь, из которого она вышла, но оказалась в совершенно другой палате. Выйдя из неё, она оказывается... не в коридоре, а в другой комнате. На одной из больничных коек Эмма видит колечко. Кольцо снайпера, повышает точность ударов. Полезно. Эмма надевает его на свой пальчик. Она выходит из комнаты и вновь... оказывается в операционной, а Нейрохирург вновь восстал из мертвых. Не желая с ним драться, Эмма тихо проходит через дверь. Ещё одна палата, с медсестрами, и с двумя сундуками. Она решила использовать перец-невидимку и тихо проскользнуть через них. В сундуках она находит часы белого кролика и травяную настойку. Карманные часы кролика. Ускоряет откат навыков. Пунктуальный белый кролик никогда не опаздывает на суд. Вновь выйдя из палаты, Эмма оказывается в палате побольше. Это уже начинает сильно её раздражать. Одна кровать была обляпана чем-то белым и липким, и пахучим, на другой кровати было фото девушки, фото маленькой блондинки в синем платьице... Алиса? Это ведь она? Она так выглядит? Наконец она оказалась в коридоре, с кучей дверьми. Она прошлась по коридору и вошла в один из кабинетов, маленькая комната с проходом дальше. Но внезапно дверь закрылась. Открыв запертую дверь, звуки внезапно прекратились и Эмма оказалась у длинного коридора. Эмма была удивлена, но она пошла вперед. Коридор был длинным, но он заканчивался кровавым тупиков, где был манекен, тоже в крови. Раздраженная этим, Эмма пошла назад, но вскоре и там оказался тупик, хотя там должна была быть дверь. Вместо двери стоял другой манекен, уже без крови. Эмма побежала обратно, и вновь наткнулась на тупик, но манекена уже не было, вместо него там лежал... пулемет? Громоздкое огнестрельное оружие времен первой мировой войны. В нем были патроны. Взяв его в руки, Эмма пошла обратно, и о чудо, там был не тупик, а дверь. Снова коридор, снова двери. Рыжая попыталась пройти в дальнюю дверь и оказалась в комнате, где кровати стояли на стене, бродили медсестры-мутанты, один труп и полки с книгами. Эмма навела пулемет на монстров и нажала на курок. Раздался грохот и свинец ливнем устремился к монстрам, разрывая их на части. Наконец-то у неё есть огнестрел, теперь не придется к ним приближаться... Подумала Эмма, вспомнив, что у неё нет запасных патрон, по этому ей придется экономить. Эмма решила вновь использовать Чёрные души и... пожалела об этом. Коридор заполнился пациентами, голые, худощавые, бледные, с дырой в башке, вместо лица и их было много. Её пришлось бежать, они гнались за ней и их было ОЧЕНЬ много. в итоге она зашла в ещё одну дверь и оказалась вновь к комнате, в той же самой палате, где были полки с книгами и одиноким трупом, она пошла назад и оказалась в незнакомой комнате, где она вновь стояла на стене, а на полу лежали мертвые птицы... очень много мёртвых птиц. Бежать, снова бежать, это место сводит с ума даже сильнее, чем гребанная нора с кроликами. Психлечебница должна лечить людей от сумасшествия, а не создавать новых психов. Новый коридор, ещё больше психов, они смеются, они показывают пальцами, они бегут на неё. Она видит дверь и залетает в него, но она оказывается в новом коридоре и он просто кишит полчищами ужасных медсестер, они везде! А в конце, у двойных дверей стояли уже два нейрохирурга. Эмма пробегает мимо медсестер, но не приближается к хирургам, за то она видит ещё одну дверь и бежит туда, открывая его, она оказывается в... регистратуре, но эта регистратура пуста... Она решила вернутся к костру. Коридор все так же кишел монстрами, но их не было много... Это место, ужасает. Эмма воспользовалась лекарством по рецепту и почувствовала себя лучше. Вернувшись в коридоры, пациенты исчезли... это все было иллюзией? Бред пораженной шизофрении мозга? Она не знала, но монстров стало меньше. Дойдя до комнаты с кучами мертвых птиц, она решила не идти дальше, а повернуть назад и она... оказалась... на улице? Вместо кровавых коридоров и криков мучеников психлечебницы, Эмма оказалась на улице... Броктон-Бея. Она выбралась? Смогла сбежать? Как? Вертя по сторонам голову, она осматривала местность. Ночной городской воздух, улица освещена фонарями, частные дома... все такое знакомое, она вернулась домой. — Нравится? — послышался позади неё знакомый голос. Эмма обернулась и увидела Тейлор. — Каково это, вернутся из ада домой? — Ты сучка! — вместо облегчения и радости, Эмма почувствовала только ненависть. Девушка набросилась на свою бывшую подругу мечом, но та с легкостью поймала лезвие рукой. — Как грубо, а ведь мы так давно не виделись, — ухмыльнулась кукла. — Я тут подумала провести небольшой эксперимент... так что не побудешь моим подопытным кроликом? — С чего ты решила, что я тебе помогать буду, шлюха? — огрызнулась Эмма. — А с чего ты решила, что я буду спрашивать твое разрешение? — не изменилась в лице Тейлор. Вдруг Эмма почувствовала, как в её шею что-то кольнуло. Отпустив меч и ухватившись за шею, рыжая посмотрела за спину, там стояла ещё одна кукла, в руке она держала шприц-пистолет. — Что ты в меня впрыснула? — шокировано спросила Эмма. — Ну, это довольно интересный наркотик, который я придумала на днях, — пожала плечами кукла. — Не беспокойся, ты от этого не умрешь, а что он делает... ну, ты сейчас это узнаешь. — Что... — Эмма не смогла закончить предложение, как её начало мутить, а в глазах все плыть. Шатаясь, она попыталась схватить меч, но споткнулась и упала. Она заметила, что доспехи пропали и Эмма была одета в обычную, уличную одежду. Пропали и щит, и кукла с мечом, рыжая никогда не чувствовала себя такой уязвимой. Посмотрев вперед, она увидела отца, подбегающего к своей дочери, но внезапно его поваливают азиаты с татуировками АПП. Кто-то подходит к Эмме и пинком переворачивает её на спину и девушка видит того самого бандита из её кошмаров. Лысый, с татушками китайского дракона, со шрамом на губе, он приближает к ней нож. — Глаза, уши или рот? — издевательски прощебетал азиат. — Хотя, я выберу все вместе. Страх перешел в панику, Эмма пыталась отбиться от мужчины, но её конечности были словно ватными, силы покинули её. Она плакала, кричала, звала папу и маму, но нож в руках преступника становился все ближе и ближе, пока холодная сталь не коснулась к щеке. И вдруг азиат упал, а над ним стояла её героиня, та, что вытащила её из пучины отчаяния, та, что сделала её сильной. — София... — шмыгнула носом Эмма, глядя на свою подругу со слезами на глазах. Она вновь спасла Эмму, вновь пришла на помощь, но... — Ты слабачка, — Эмма замерла, глядя на свою подругу, — ты не способна себя защитить. — София? — Ты просто ничтожество. Внезапно сверкнула молния и с грохот сменилась картина. Теперь София не стояла перед ней в обличии Теневого Сталкера, а лишь её сгнивший труп был привязан к деревянному столбу. Её тело кишело опарышами, местами из её тела торчали арбалетные болты, от неё смердело гниющей плотью. Рядом сидели и посмеивались шесть кукол с арбалетами в руках. — Она, кстати, как и ты, была ничтожеством, — издевательски гоготала кукла. — И так, ты считаешь себя сильной? Стоя на коленях, Эмма безмолвно смотрела а труп Софии, пока вокруг неё ходили хороводы из кукол и азиатов, мужские и женские голоса смеялись, превращаясь в невыносимую какофонию. Их смех был громким, очень, уши болели, барабанные перепонки вибрировали. Это было невыносимо. Они смеялись над ней, над её беспомощностью, над её страданиями. Её начало мутить, желчь поднималась в горло, из ушей, носа и глаз начала течь кровь. Остановите это. ОСТАНОВИТЕ ЭТО! Эмма увидела меч, лежащий около подвязанной Софии, рыжая подползла к оружию и взяла его в руки. Она встала, все ещё дрожа, она повернулась к толпе из кукол и азиатов. Они продолжали смеяться над ней, показывая на её пальцами. С безумным криком Эмма набросилась на них.***
Дела у Выверта шли, на удивление, хорошо. Когда появились куклы, в городе начался хаос. Сначала исчезли Барыги, из-за чего АПП и Империя начали сражаться за их территорию. После исчезновения Дэнни Эберта, главы по найму Союза Докеров, организация начала медленно распадаться. Когда куклы обнародовали то дерьмо, что нагадила их Страж, СКП погрязла в разборках с общественностью. Похищение Панацеи и превращение её одной из кукол сильно пошатнул дух Новой Волны, Кэрол Даллон, она же Брантиш, так вообще начала потихоньку сходить с ума. Стражи тоже сейчас не в форме, особенно после смерти Висты и Сталкер, Молодежная Гвардия из-за этого усилила свои нападки на директора ВСВ СКП Эмили Пиггот, заваливая ту жалобами. А ну и ещё по мелочи: смерть дуэта злодеев и похищение Лабиринт. Выверт обещал помочь группе Трещины найти их девочку за услугу, но тут он столкнулся с группой проблем: Лабиринт в Театре. Театр неизвестно где, возможно находится в другом измерении. Лабиринт, скорее всего, стала куклой, как и другие жертвы. Вопрос: как вернуть Лабиринт? Как вообще происходит процесс превращения в куклу? Что становится с разумом жертвы? Сколько Тейлор Эберт может сделать своих рабов? Каким образом образовался Театр Господства, если учитывать то, что Элит не было в рядах кукол? Элит, Убер и Виста действительно мертвы? Если да, то не означает, что все жертвы Властелина были убиты и превращены в кукол? Вопросов было так много, а ответов так мало. Даже Сплетница ничего толкового сказать не может, кроме того, что куклы могут использовать силы кейпов без каких либо ограничении. Ну и ещё она сообщила, что возможно первое трио жертв спектакля не совсем там погибли, хотя шансов было очень мало. Но если учитывать, что они могли использовать силу Панацеи, которая вовсе не Биоконтакт, то скорее всего им не позволили умереть. И все же, даже не смотря на то, что дела у Выверта шли хорошо, у него все ещё было то мерзкое чувство, как будто скоро вот-вот все пойдет через жопу. Кукол уже больше пары десятков, а то ли больше, и их мало кто может остановить. Скольких кейпов они вообще поглотили? Из-за их природы фарфоровой куклы они, наверное, не чувствуют боли, голода, жажды и усталости, они обладают силами, как минимум, Толкача, Скрип, Убера, Элита, Висты, Панацеи и Лабиринта, но это только известные им кейпы, Тейлор могла поймать ещё кого-то, если учитывать, что её видели ещё в Бостоне. Наверное это она выкрала всех зверей из бостонского зоопарка. Что делать Выверту, если куклы обратят на него свой взор? Он уже пытался связаться с ними в альтернативных ветвях, но похоже куклы обладали ещё и сильным рейтингом Умника, ведь только взглянув на злодея, так она узнавала о нем все: его имя, его место работы, его тайное убежище, его способности. Он не мог просто попасться ей на глаза, даже если их нет. Как же бороться с противником, который обладает столькими силами, как бороться с армией безумных и всесильных марионеток? По крайней мере у него есть преимущество в информации, он знает о ней, но она не знает о нем. Ему нужно придумать план противодействия куклам.***
— Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно... Каждый взмах меча оставлял после себя фонтаны крови. Тысячи кукол Тейлор шли на Эмму с оружием: мечами, копьями, кинжалами и многим другим. Двигались они неестественно медленно, но их было очень много. Эмма целилась им в шею, множество голов падали на землю. Ей нужно выбираться отсюда. Вдалеке виднелась дверь. Куклы вставали плотнее, выставляя копья вперед, они не давали ей пройти. Вдруг Эмма почувствовала острую боль в спине, одна из кукол полоснула рыжую мечом. Она отвлеклась, из-за чего копейщики проткнули торс девушки, но она не умерла. Эмма продолжала отчаянно сражаться, продолжала рубить кукол. Пол уже был полностью красным от крови, его становилось только больше, уже лодыжки были полностью погружены в жидкость. Эмма не знала, сколько это продолжалось. Стоя по колено в крови, пронзенная десятками оружии и стрел, рядом с ней лежали горы сломанных кровоточащих кукол, но голоса не замолкали. Все болело, глаза мутились, голова кружилась. Медленно она побрела к двери и вошла внутрь... та же психлечебница. Те же медсестры, те же доктора, те же пациенты. Как же все это её заебало. Чтож, похоже медперсоналу тоже не по душе, когда душевнобольной маньяк находится вне палаты, по этому монстры ринулись на неё. Голова раскалывается, цвета переливаются друг с другом, чертов калейдоскоп в глазах. С яростным криком Эмма набросилась на монстров. Плевать, если она умрет, плевать на боль, пусть прольется больше крови! Пусть стены, потолок и пол будут полностью красным, пусть голоса навеки замолкнут. Больше крови, больше трупов, больше страдании, больше боли, больше ранении, больше смертей. Выпусти зверя. Убей их всех! Эмма не заметила, как короткий смешок вылетел из её уст.***
Райли наконец закончила в лаборатории. Токсины, склянки, инструменты, как же ей этого не хватало. Она даже смогла наконец вскрыть карточных рыцарей, чтобы посмотреть, что внутри. Правда Райли так и не поняла, как они живут, так как никаких органов, кроме мозга, она не обнаружила. С крикунами было тоже не легко, после смерти они просто исчезают, пришлось усыпить одного и вскрыть. Ампутация обнаружила, что их биология и анатомия тела настолько странные, что она не понимала, как они вообще живы. Голова летает отдельно от тела, у него нет шеи, как оно может кричать? Что не так с внутренними органами? Почему у крикуна отсутствует пищеварительная система, почему легкие занимают пол тела, как сердце не было раздавлено ими, как они вообще летают, как они исчезают после смерти? Почему все это не имело никакого смысла? Хотя если подумать, то легкие очень большие, может в них имеется газ, который легче воздуха? Она долго провозилась в классе химии изучая все новое, а так же она собрала на коленке набор инструментов. Жаль материалов не хватило на робопауков, но это мелочи. Выйдя из лаборатории порталом, она оказалась у входа на, что-то похожее на лифт. Активировав его, девочка отправилась наверх, в обсерваторию. Честно, член Бойни очень сильно хотела свалить из этого места, уж много вещей, не имеющие смысла в этой вселенной тут было. Почему же не свалить через главный вход? Ну, это можно сделать, вот только как преодолеть бесконечную пустоту, окружающее здание? Никак. Летательного аппарата тут нет. Зайдя в обсерваторию Райли встретили два рыцаря карты, ничего особенного. Но вот вместе с ними шагало что-то крайне необычное. Огромное сине-фиолетовое гротескное существо с девятью красными глазами, на спине растут розовые шипы, а множество конечностей являются щупальцами осьминога, его рот напоминал челюсти лошади, лишенной кожи, оголившее мышцы и зубы. Чудище взревело и набросилось на Райли, отбросив в стороны рыцарей. Оно широко раскрыло пасть, чтобы сожрать девочку, но Райли взяла небольшую склянку с ядовито-зеленой жидкостью и бросила его в пасть монстру. Склянка разбилась об зубы чудища и большая часть жидкости оказалась во рту твари. Реакция началась моментально: Пасть твари начала таять, а после и все тело. Сначала расплавилась кожа монстра, после и плоть начала таять, обнажая кости. Тварь кричала недолго. Вскоре вся плоть и кровь превратились в кипящую, едкую, кровавую кашу, она проела пол под собой и остатки монстра упали на этаж ниже, оставляя за собой только прожжённую кислотой деревянный пол. Удовлетворившись результатом, довольная Райли подошла к очень кривому телескопу обсерватории, он был не направлен на небо, или что тут считается небом? Этот телескоп смотрел на... планету в виде глаза в центре зала. Девочка посмотрела на него через глазок и планета... глаз... полусферическая штука раскрылась, обнажая портал. Девочка решила прыгнуть к порталу, но пока она летела к нему, внезапно появилась Лиф: — Давай-ка тебя уменьшим, — захихикала зеленая фея, распылив облачко светящиеся пыли. Как только Ампутация пролетела сквозь облачка, то она почувствовала, как начала уменьшатся вплоть до размера блохи. Пройдя сквозь портал Райли оказалась в каменистой местности. Было светло, было туманно, солнца не разглядеть, как и верха скалы с водопадом, хотя, если учитывать то, что Ампутация уменьшилась до размера насекомого, то это была не скала с водопадом, а каменным уступом и ручейком. Вон даже муравьи, бросающие камушки с вершины размером с лошадь. — Добро пожаловать в Долину Слез, — сказала Лиф Райли. Девочка посмотрела на фею и обнаружила, что та стала выше её, вернее Ампутация стала ниже феи. — Зачем уменьшила? — спросила блондинка. — Ну, если бы ты была нормального размера, то было бы не так весело, — посмеялась фея и взлетела. — Ну удачи тебе с муравьями и прочими букашками. Фея улетела, а девочка вздохнула, взяла себя в руки и принялась покорять гору (уступ). Тут как раз была дорожка наверх, правда по ним катились огромные шарообразные валуны (круглые камушки). Дорога была опасна не только валунами но и огромными жучьими чудищами (золотые божьи коровки), они пытались сбросить на Райли булыжники, но молотком для крикета она отправляла снаряды обратно в монстров. Еле как добравшись до вершины Ампутации пришлось сразится с двумя муравьями-кентаврами, одетые в синие парадные пиджаки, вооруженные винтовками Мосина с штыком. Сражаться с такими противниками было сложнее, чем с картами. Попытайся бить их вблизи, так они начнут тыкать тебя штыком, отойди от них и они начнут стрелять. Райли пришлось постоянно уворачиваться от штыковой атаки и закрываться одним муравьем, чтоб второй не стрелял в неё. Молоток для крикета походу является универсальным оружием на все случай жизни, так как одним из материализованных снарядов Ампутация смогла снести голову муравья-кентавра, из-за чего фонтаном все забрызгало зеленой кровью. Платье было заляпано кровью насекомых. Обычно член Бойни не против обмазаться кровью, но она привыкла к красному цвету, а не к зеленому, к тому же эта кровь как то очень неприятно пахла. Когда муравей выстрелил, пуля попала девочке в плечо, это, вместе с неприятной вонью жучинной крови, рассердило Райли и она погналась за муравьем. Тот пытался зарядить винтовку на ходу и не заметил, как оказался в тупике. Не успев повернутся к девочке, как та молотком ударила жуку по голове. Упав, Райли продолжала избивать бедное насекомое, пока он не превратился в месиво. Закончив с противником, Райли успокоилась и отправилась дальше по реке, заодно и смыв кровь с себя. Река шла с пруда и на берегу оного неподалеку стоял синяя минотавр-амфибия. Непропорционально огромная голова быка крепилась на худощавое синее тело человека, руки были длинными плавниками, а ноги существа заканчивались ластами. Единственной одеждой странного пресноводного минотавра были белые трусы. Он стоял на берегу и рыдал. — Ладно муравьи-кентавры, ладно карты и летающие кричащие нечто, но это что за покемон? — почесала голову Райли, идя к минотавру. Каких же ещё сказочных тварей предоставит этот мир?***
Кровь, повсюду кровь. Некогда белые стены, потолок и пол были полностью окрашены в красный. Из коридоров доносились агонизирующие крики и безумный женский смех. Кровь, кровь, кровь, кровь, больше крови, больше кишок и потрохов, больше трупов, больше монстров, больше душ, больше силы, больше убийств, больше смертей, больше, больше, больше, БоЛьШе, бОлЬшЕ, БОЛЬШЕ, БОЛЬШЕ, БОЛЬШЕ, БОЛЬШЕ! БОЛЬШЕ!!! Почему вы убегаете? От кого вы убегаете? Почему я бегу вместе с ними? Почему... я догоняю их? Почему они кричат? Почему они падают? Почему они кровоточат? почему они больше не встают? Почему они больше не двигаются?Почему мне так весело?
Почему мне так больно?
Почему я смеюсь? Почему я плачу? Почему я так устала? Почему мне так страшно? Почему я падаю? Почему я закрываю глаза? Счетчик смертей: 39 Почему я тут? Почему я снова это делаю? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Они снова убегают? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему они умирают? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Тейлор, это ты? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Что ты сделала со мной? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Софии тебе было мало? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Чем я заслужила это? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Больно? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Мне весело? Голова, голова, голова, голова. Я вижу голову. Чья она? Это твоя голова? Эй, почему убегаешь? Стой, у меня твоя голова. Догнала! Это твоя голова? Хм? Это не твоя голова? Нет, это твоя голова, я знаю. У тебя есть уже голова? Хм... Нет, это не твоя голова, это чужая голова, сейчас я вставлю твою голову, но эту ты отдашь. Почему сопротивляешься? Это не твое, отдай. Вот, теперь я вставлю твою голову, ты счастлив? Почему ты не двигаешься? Ты так счастлив, что замер? Ты счастлив? Ты счастлив? Ты счастлив? Ты счастлив? Ты счастлив? Ты счастлив? Ты счастлив? Ты счастлив? Ты счастлив? Ты счастлив? Ты счастлив? Ты счастлив? Ты счастлив? Ты счастлив? Ты счастлив? Ты счастлив? Ты счастлив? Ты счастлив? Ты счастлив? Ты счастлив? Ты счастлив? Ты счастлив? Ты счастлив? Ты счастлив? Ты счастлив? Ты счастлив? Ты счастлив? Ты счастлив? Ты счастлив? Ты счастлив? Ты счастлив? Ты счастлив? Ты счастлив? Ты счастлив? Ты счастлив? Ты счастлив? Ты счастлив? Ты счастлив? ЧУДЕСНО! Так, теперь надо вернуть другому голову. Никто голову не терял? Чья это головаголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголоваголова Почему все так кружится? Даже стоять не приятно, но я должна идти. Алиса, о милая Алиса, ты где? Я должна найти Алису. Где Алиса? Ахаха. Аахахаха! АХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХААХАХААХАХАХАХАХХАХАХАХАХАХААХАХХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХ!!! ГДЕ АЛИСА!? Где Алиса? Где Алиса? Где Алиса?Счетчик смертей:49... 50...51...52...53...54...57...59...61...62...64...65...66...69...70...73...
ГДЕ ВСЕ?
Поб щмб рп лпсйепсбн ртйцмёшёвойчь, рпмоптуэя ибмйупк лспгэя. Мйчп ёж рёсёлпщёоп, щйсплба ифвбтуба фмьвлб вьмп об мйчё, исбшлй ёж дмби вьмй сбтщйсёоь. Что со мной происходит? Уёрёсэ вёифнчь впамйтэ бвтпмяуопдп ртйцпрбуб. Йотуйолуь лсйшбмй йн вёзбуэ. Рёстпобм мёшёвойчь й рбчйёоуь вёзбмй тп гтёц опд, оп Юннб епдпоамб йц й фвйгбмб. Ёк вьмп обрмёгбуэ об тусбооьё лпнобуь, рмёгбуэ об вёифноьё рёсёцпеь, поб фвйгбмб гтё, шуп егйдбмптэ. Поб фнйсбмб й гптлсётбмб, фнйсбмб й гптлсётбмб, фнйсбмб й гптлсётбмб, фнйсбмб й фвйгбмб, фвйгбмб, фвйгбмб, фвйгбмб. Почему мне так больно, хорошо и весело? Почему они все кричат и от кого они бегут? ...Они бегут от меня? Г йупдё лпсйепсь й лбвйоёуь прфтуёмй й поб сёщймб пурсбгйута гьщё. Ебмэщё вьм емйооьк сзбгьк лпсйепс, рпгтяеф мёзбмй нёсугьё руйчь, лфшб лфлпм й убвмёупл. Гтё туёоь вьмй йисйтпгбоь тусбооьнй иёмёоьнй тйнгпмбнй. Шён ебмэщё поб щмб, уён тусбооёё тубопгймта лпсйепс. Г рпмфнсблё Юннб гйеёмб, шуп пой гьдмаеёмй убл, вфеуп теёмбоь вьмй йи фрблпгпл т убвмёулбнй й рймяманй. Кто ты? Г тбнпн гёсоф мёшёвойчь, г рптмёеоёк рбмбуё тйеёмб тфъётугп, обрпнйобяъёё тусбоофя рпнётэ шёмпгёлб й псмб, сфлй й опдй гьдмаеёмй лбл руйшэй мбрь, об емйоопк руйшэёк щёй сбигйгбмбтэ дсйгб вмпоейойтуьц гпмпт. Юуп вьмб Юейу тёськ псём. Почему ты выглядишь так знакомо? Юейу... Мйееём, тётусб Алисы, оп гёеэ... оёу, оё убл, поб бублфёу. Пдспноба уфщб йиебёу рспоийуёмэоьк лсйл, тгпеаъйк т фнб уёц, луп ёдп фтмьщйу. Рсанп нмбещба гёстйа Тйнфсдб. Гпу упмэлп Юннб фзё плпошбуёмэоп рпуёсамб тгаиэ т сёбмэоптуэя, уёрёсэ поб ублба зё вёифноба, лбл й Юейу. — ...трсбгёемйгп... Оётрсбгёемйгп... Оётрсбгёемйгп..... Тётусб... Уёва мявау тймэоёё й рспзйгёщэ уь епмэщё нёоа... Лбл оётрсбгёемйгп! — рсплмйобмб Юейу. Поб вьмб тймэоб, пшёоэ, ёж лсйлй, ёж лпдуй, поб рспепмзбмб сбисьгбуэ Юннф об шбтуй. Оёйигётуоп, тлпмэлп сби поб фнйсбмб, оп юуп вьмп оё гбзоп. Убить, УБИТЬ! Юуп гтё, шуп гпмопгбмп Юннф. Нёш й лпдуй, рмпуэ й ъйу, пой тубмлйгбмйтэ гопгэ й гопгэ. Лспгэ мёуёмб рпгтяеф. Юннб фнйсбмб сби иб сбипн, оп гтёдеб гпигсбъбмбтэ. Лбл вёстёсл, лпён поб агмамбтэ, поб рспепмзбмб вйуэ Юейу. Сдохни, СДОХНИ! Я убью тебя, слышишь, тупая курица, УБЬЮ!Тшёушйл тнёсуёк: 98
Тлпмэлп гсёнёой рспщмп? Сьзба оё иобмб, оп поб рспепмзбмб, поб рпезйдбмб, сёибмб, лспнтбмб, лфтбмбтэ, чбсбрбмбтэ, мпнбмб, вймб. Этому нет конца? Оё гбзоп, гтё юуп вьмп оё гбзоп... Гтё зё сбоп ймй рпиеоп юуп епмзоп иблпошйута. Юннб вьмб оёфтубооб, поб рптупаооп гписпзебмбтэ, оп гпу Юейу оёу. Псмйчб фтубмб, опгьё сбоь обоптймйтэ. Г йупдё Юейу рбмб. Пеоб йи тётуёс Мйееёмм рбмб. Но где Алиса? Юннб рплйофмб рбмбуф й пурсбгймбтэ ебмэщё, рсйцгбуйг й пеёг об рбмёч лпмэчп Юейу.Тшёушйл тнёсуёк: 115
Г йупдё мёшёвойчб прфтуёмб, впмэщё оё вьмп тмьщоп лсйлпг рбчйёоупг, ебзё ибм сёдйтусбуфсь ибнпмл. Юннб гьщмб об фмйчф. Вёифнчь, гёиеё вёифнчь. Рпсб пушйтуйуэ дпспе пу ойц. Почему я не могу остановиться? Т вёифноьн тнёцпн Юннб рпвёзбмб грёсёе, йъб опгьц зёсуг. Езёоумэнёоь, щмяцй, сбиефуьё гёмйлбоь, тпвблй, натойлй, шёсупгь руйчь, гтё плбибмйтэ об птусйё нёшб Юннь. Лспгэ й сбоэщё ибмйгбм фмйчь Мяугйезб, оп уёрёсэ ёдп тубмп дпсбиеп впмэщё. Оё иоба фтубмптуй, оё иоба збмптуй, вёифноба Юннб рспепмзбмб тгпк лспгбгьк рпцпе. Поб рспепмзбмб рпдмпъбуэ ефщй. ЧУДЕСНО! Юупдп ёк плбибмптэ нбмп, г пейо нпнёоу поб гпщмб г вбс. Й убн рпизё сбисбиймта цбпт. Уёрёсэ убн оёу ой пеопдп рптёуйуёма ймй тпусфеойлб, тбнп ибгёеёойё сбидспнмёоп, ибмйу лспгэя й ибгбмёо уёмбнй. АХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХА!!! Шуп нпзёу вьуэ рсёлсбтоёк, шён сёиоа? Гётёмба обсёилб ейлпвсбиб. Пугмёлбяъйк игёсэ вьм тмёефяъйн об пшёсёей, ёдп тпвблй упзё вьмй иеётэ Гтё обшбмптэ топгб. Нёш рспуйг щйрпг, тпвблй нёщбяу. Есбуэта т игёсён усфеоп, оп Юейу вьмб тймэоёё ёдп, шуп ублпё гсёна, лпдеб уь вёифнёо й нпуйгйспгбо.Тшёушйл тнёсуёк: 129
Ебзё шфепгйъоьк игёсэ ойшуп, рспуйг бвтпмяуопдп вёифнчб. Тнёатэ, поб гёсофмбтэ г дпспе. Ибшён йеуй грёсёе, ётмй птубмйтэ ёъж уё, т лён нпзоп рпйдсбуэ. Почему они боятся меня? Почему я не контролирую себя? Тлпмэлп гсёнёой... гсёна, гсёна, гсёна. Впмэщё лспгй, впмэщё ефщ, впмэщё тнёсуёк. Рпсб йеуй г Гёсцойк Мяегйез. Убн пеой щмяцй, рсптуйуфулй. Вётйу, фвйу, фвйуэ, фвйуэ! Гтёц фвйуэ. Б г лпочё тупйу Щёсмпл Цпмнт... оёу Езёл Рпуспщйуёмэ. — Шуп т упвпк тмфшймптэ? — щплйспгбоп тлбибм Езёл Рпуспщйуёмэ, сбоёё Щёсмпл Цпмнт. По вьм рп мплпуэ г лспгй, оп рёсёе ойн рсёетубмб ёдп опгба иоблпнба, рпмоптуэя пвмйупк лспгэя. Поб тнёамбтэ, рмблбмб, псбмб. Гесфд по фгйеём иоблпнпё лпмэчп об рбмэчё. — Юуп зё лпмэчп... атоп, уь фвйм ёж. Упдеб... Юуб опшэ гёшоб. Ибгусб ойлпдеб оё обтуфрйу. Йц шйтмп вфеёу фгёмйшйгбуэта й фгёмйшйгбуэта. Ётмй убл рспепмзйута, уп юуй иёнмй вфефу рёсёрпмоёоь йнй. А - трбтйуёмэ, лпупськ фойшупзйу гтёц зйгпуоьц, збзефъйц упмэлп фепгпмэтугйй... Рпмоптуэя, бвтпмяуоп гтёц. Оп рпцпзё, шуп уь сёщймб еёктугпгбуэ рёсгёё нёоа. Еб й л упнф зё юуп ёж лпмэчп... Ф нёоа ётуэ гётлйё рсйшйоь оё птубгмауэ уёва г зйгьц! Не понимаю, что он говорит... Оё гбзоп, рпсб фнйсбуэ! Об юупу сби вьмй опзй рспуйг нёшб. Езёл вьм вьтус, пшёоэ вьтус. Юннб ёегб фтрёгбмб иб ойн рптрёгбуэ. По оё сби гтрбсьгбм ёк всяцп, гьубтлйгба ёж лйщлй обсфзф ймй сбттёлбм дмпулф, ибтубгмаа Юннф ибцмжвьгбуэта лспгэя. Оп поб гпигсбъбмбтэ. Поб вёиефноп йтрпмэипгбмб нопдйё рсёенёуь, поб рпезйдбмб нёш, ибнпсбзйгбмб ёдп, пусбгмамб й вймб йн. Йтрпмэипгбмб рёсёч оёгйейнлф й нопдпё есфдпё. Поб фнйсбмб й фнйсбмб, гопгэ й гопгэ, оп й Езёлф вьмп оё пшёоэ, по гьеьцбмта. — Ибвбгоп игфшйу: Рсйшйоб фрбелб тусбоь оё г йоптусбооьц ибцгбушйлбц, б г ёж тпвтугёооьц зйуёмац. Зёоъйоь тпвмбиоаяу тгпйнй пвобзжооьнй вжесбнй й мявпгоьнй бспнбубнй, тмпгоп лблйё-уп мйшйолй. Лбл рпепвоьё йн гппвъё йнёяу обдмптуэ сбинопзбута?! — гисёгём еёуёлуйг Цпмнт. — 80000 рсптуйуфупл й ойлпдп впмёё. Ой впкоа, й ртйцйбусйшётлба мёшёвойчб уфу оё рпнпдфу. Шупвь рсёепугсбуйуэ рпагмёойа ёъж впмэщёдп лпмйшётугб оётшбтуоьц еёуёк, ноё... ноё рсйеёута фвйуэ йц гтёц! Все ещё не могу разобрать, что он говорит. Оп бфсб ёдп йинёоймбтэ, по тубм вйуэ тймэоёё, тубм егйдбуэта вьтусёё, есбуэта асптуоёё. Юннб тубмб дпсбиеп шбъё фнйсбуэ, б Щёсмпл шбъё фвйгбуэ. Юуб вйугб вьмб дпсбиеп тмпзоёё, шён т Юейу й Игёсён... Оп убл гётёмёё. Об гётэ Мяегйез сбиоптймйтэ игфлй тнёцб й й тупмлопгёойё нёубммб есфд т есфдпн. Ебзё рпуёсаг рбсф лпоёшоптуёк Юннб рспепмзймб есблф т упк зё тлпсптуэя, б фнёсёг, поб рсптуп гписпейута гопгэ чёмпк. Вёттньтмёооба вйугб егфц вёифнчёг. Уб, луп цпшёу трбтуйтэ фвйгба й упу, луп цпшёу трбтуй фвйгба. Шуп пеоб мёшймбтэ, шуп й есфдпк. Гпу упмэлп шуп нпд теёмбуэ Щёсмпл Цпмнт рспуйг упк, шуп рспепмзбмб гптлсётбуэ гопгэ й гопгэ. Тмпнйуэ ёж гпмя? Оё рпмфшйута, поб рпмоптуэя пвёифнёмб, поб оё птубопгйуэта оё рёсёе шён, поб рспепмзйу фвйгбуэ, поб рспепмзйу тсбзбуэта, поб рспепмзйу рпдмпъбуэ ефщй. Почернела до костей... что теперь с душой моей... почему она такая черная? Ебзё тп гупсьн еьцбойён Цпмнт тебгбм Юннё. Ёдп фебсь тубопгймйтэ тмбвёё, ёдп егйзёойа нёемёооёё. Г йупдё нёш Юнн рспвйм дсфеэ Цпмнтб, рспоиба ёдп тёсечё. — Дцц... Мйееёмм... А цпуём пшйтуйуэ юупу дпспе ема оёж... — т рптмёеойн гиепцпн Цпмнт рбебёу об иёнмя. По впмэщё оё гтубоёу. Все ещё не понимаю, что он говорит... Голова... Голова раскалывается... Что со мной... Прекратите! ПРЕКРАТИТЕ!...Счетчик смертей: 256
Эмма открыла глаза, она оказалась у первого костра в Людвижде, но... почему тут так тихо? Где все?***
— Ладно, мы больше не будем этого делать вновь, — пробормотала Тейлор, глядя на жесть, сотворенная Эммой. Кто же знал, что от этого препарата будет такой эффект. — Может сначала разберемся с этим? — спросила кукла, указывая пальцем на незваного гостя. Девушка с длинными черными волосами, одетая в красно-черное готическое платье взирала на кукол своими синими глазами, в котором виднелись звезды. Она не ощущалась как человек, нет, она нечто иное, потустороннее... Нечто древное. — Итак, кто ты? — с любопытством и с некой опаской спросила Тейлор "девушку". Брюнетка сделала легкий реверанс: — Приветствую вас, хозяева этого места, меня зовут Мейбл. Надеюсь вы не злитесь на меня за то, что пришла на этот спектакль без билета?