***
— Это тот ещё дурдом, — пробормотала Ампутация, осматривая зал криво построенной школы. Открыв двойные красные двери с табличкой "1 класс" на девочку выпрыгнула карта-стражник, но тот быстро разлетелся кровавыми ошметками после удара электрического молотка для крикета. Пройдя дальше по коридору, Райли услышала детские голоса, много детских голосов. Правда разобрать, что они там говорят, было сложно да и слышались они отовсюду, как призраки. Девочка вошла в пустой зал, где в центре была огромная дыра, ведущая в пропасть, а оттуда виднелись книги неприлично огромных размеров, сложенные в стопки. Проигнорировав голоса, Райли заметила рычаг и из любопытства решила его дернуть. Стена в зале начала выдвигаться вперед, образуя ступени, но что с ними делать, Ампутация не знала. Вдруг из дыры вылетели три кричащих монстра и начали атаковать Райли оглушающими звуками. Хоть и благодаря модификациям её тела боль была заглушена, но все равно их крики доставляли очень неприятный дискомфорт, а барабанные перепонки грозились лопнуть. Заметив вдалеке знакомый флакончик, блондинка быстро побежала к нему. Духи брызнули на Райли, когда она приблизилась и девочка вновь трансформировалась в краснокожего рогатого демона. — Тебе очень идет этот разгневанный вид, — из ниоткуда послышался голос Чеширского кота, — к несчастью твои враги не смогут долго им любоваться. Вспышка ярости скоро пройдет. Материализовав огненные шары молотком для крикета, Ампутация запустила их в летающих монстров. При контакте со снарядом, несчастные чудовища загорались и они визжали от агонии. Вскоре они были сожжены до тла. После боя Райли вновь обрела привычную внешность. Жаль, что во фляге все закончилось, девочка хотела узнать, из чего он состоит и, по возможности, воспроизвести его. Жаль, что с ней нет её инструментов, она уже давно не технарила. Хоть тут и весело, хотя временами здешняя упоротость её раздражала, но все же ей очень хотелось вернутся к своему любимому занятию. В зале ничего интересного не было, кроме огромной дыры в пропасть, поэтому Ампутация пошла дальше, попутно нанося всем обитателям добро и любовь ножом и молотком. Дойдя до двери с табличкой "2 класс" она вошла внутрь, и похоже, что это был класс химии, если судить по колбам, реагентам и примусам. Ну и ещё тут были стражники, но кого они волнуют. Быстро разобравшись с ними, Райли оглядела класс, помимо набора химика, тут ещё были шкафы и полки с книгами. Девочка решила немного задержатся тут.***
Тейлор смотрела на кровавые лужи и ошметки, а потом перевела взгляд на фею: — Ну и зачем? — Они меня бесили. — легко ответила Лиф, — да и вряд ли они понадобятся сюжету. — А ты в курсе, что ящерка Билль ещё должен был выступать в суде Червонной Королевы? — Что, правда? — выпучила глаза фея. — Советую тебе перечитать сказку, потом, — вздохнула главная кукла, покачивая головой. — Ну а сейчас тебе нужно исправить то, что натворила, так что спускайся на землю и собирай их обратно воедино. Не забудь ещё им память подкорректировать. — Эй, погоди! Ты хоть знаешь, сколько времени это все займет? Они же разлетелись по всей полянке! — вспылила миниатюрная девушка. — А ты поменьше косячь, — Тейлор отвернулась и пошла прочь, — и побыстрее, мы не должны отставать от графика. Кукла ушла, оставив Лиф одну. Та ещё пару секунд посмотрела вслед, а потом перевела взгляд на кровавый фарш. Хлопнув себя по лбу и приговаривая про себя, она начала собирать все ошметки и кидать их в одну кучу. — Вот надо было мне их взрывать, а? Идиотка Лиф, просто конченная дура, — причитала фея, пытаясь восстановить массовку с помощью сил Панацеи, это заняло очень много времени.***
Гусеница и Дина некоторое время молча смотрели друг на друга. Наконец Гусеница вынула изо рта чубук кальяна и обратилась к ней вялым, сонным голосом. — Кто ты такая? — сказала Гусеница. Это едва ли было ободряющим началом для разговора. Дина ответила с некоторой робостью: — Именно в настоящий момент я... я и сама не знаю, сэр... Самое большее, я знаю только, кем я была, когда встала сегодня утром, но я думаю, что с тех пор мне пришлось не раз измениться. — Что ты имеешь в виду? — строго сказала Гусеница. — Объясни свои слова! — Мне очень жаль, но я не могу объяснить своих слов, сэр, — ответила Дина, — потому что я сама не своя, видите ли! — Не вижу, — сказала Гусеница. — К сожалению, я не могу выразить это более ясно, — ответила Дина очень вежливо, — так как прежде всего я сама не могу этого понять. Менять свой рост так часто в течение одного дня чрезвычайно неудобно! — Неправда! — сказала Гусеница. — Ну, может быть, вы пока ещё не находите этого, — возразила Дина, — но когда вы превратитесь в куколку—что, знаете ли, рано или поздно должно произойти, — а потом в бабочку, я смею думать, у вас немного закружится голова, не так ли? — Ничуть! — сказала Гусеница. — Ну, возможно, ваши ощущения будут другими, — возразила Дина. — Я знаю, что у меня, несомненно, закружилась бы голова. — У тебя! — воскликнула с презрением Гусеница. — Кто такая ты? Это опять вернуло их к началу разговора. Дина была несколько раздражена Гусеницей, делавшей такие слишком уж короткие замечания. Она выпрямилась и сказала очень веско: — Я думаю, что прежде вы сами должны ответить мне, кто вы? — Почему? — сказала Гусеница. Это был новый обескураживающий вопрос, и, так как Алиса не могла придумать никакого подходящего объяснения, а Гусеница, казалось, находилась в очень плохом настроении, Алиса повернулась, чтобы уйти прочь. — Вернись! — позвала её Гусеница. — Мне нужно сказать тебе что-то важное. Это, конечно, звучало многообещающе, и Алиса вернулась к мухомору. — Успокойся! — сказала Гусеница. — Это всё? — спросила Алиса, сдерживая, насколько могла, свой гнев. — Нет! — ответила Гусеница. Дина подумала, что смело может подождать, хотя бы потому, что ей больше нечего было делать и что, возможно, после всего этого Гусеница всё же скажет ей что-нибудь достойное внимания. Несколько минут Гусеница пускала дым, не говоря ни слова. Наконец она разжала руки, вновь вынула изо рта чубук кальяна и спросила: — Итак, ты думаешь, что ты изменилась, верно? — К несчастью, это так, — сказала Алиса. — Я не могу вспомнить самых простых вещей... и я не могу сохранить один и тот же рост на протяжении десяти минут! — Не можешь вспомнить чего? — спросила Гусеница. — Ну, я пробовала рассказать «Там, где весёлая пчела...», но у меня получилось всё наоборот! — ответила Дина очень печально. — Прочти наизусть: «Ты стар, отец Вильям!» — приказала Гусеница. Алиса скрестила руки и начала: — Папа Вильям, — спросил молодой человек, — Уж давно ты и стар и сед — Ты, однако, весь день ходишь на голове: То полезно ль на склоне лет? — Долго я привыкал, но узнал я зато, Что мой череп — совсем не воск: В нём и мозга ведь нет, и никто и ничто Повредить мне не может мозг. Вновь юнец пристаёт к старику не шутя: — Ты беззубее карася. Как с костями и клювом убрал ты в гостях Основательного гуся? — Был я молод в те дни, стать хотел я судьёй И суды посещал всегда. Обсуждая решенья с своею женой, Челюсть я закалил тогда. — Что за фокус, — сын третий вопрос задаёт: — Хоть ужасно ты толст теперь, Через голову прыгнув спиною вперёд, Ты легко вылетаешь в дверь? И тряхнул головой мудрый старец, смеясь: — Ловок так я не по годам, Потому что в суставы втирал эту мазь: Если хочешь, на грош продам! — Папа Вильям! Про тонкий твой ум говоря, Удивляется весь наш дом, Как на кончике носа ты держишь угря И танцуешь ещё притом. На четвёртый вопрос не ответил отец: — Сын! Недаром ты хил и щупл: Вредно много болтать. Замолчи наконец, Или с лестницы вниз спущу!***
— Так... кто нибуть помнит правильную версию про отца Вильям? — Погоди, а разве его звали не Уильям? — Ну а я что сказала? — Ты ведь русская, да? Вильям и Уильям у нас говорится как William, так что разницы нет. — ...действительно. — Так... возвращаясь к вопросу... — Я знаю, хочешь, чтоб я зачитала? — Не-не, не стоит... — Поздно! Так вот: "Ты уж стар, папа Уильям, – промолвил сынок, – Голова твоя вся поседела. А стоишь вверх ногами. Неужто для ног не найдется приличнее дела?" "Когда молод я был, – сын услышал в ответ, – Я боялся стоять вверх ногами. А теперь вот стою – почему бы и нет? Ведь в башке и не пахнет мозгами". "Ты уж стар безнадежно, пропах табаком, растолстел и одет не по моде. Но при этом влетаешь ты в дверь кувырком. Почему это так происходит?" "Когда молод я был, всё мне было пустяк, Я не знал, что такое усталость. А всё мазь та – ценою за банку пятак. Если хочешь – продам, что осталось". "Ты уж стар, и зубов у тебя почти нет. Тебе есть бы овсянку да клецки. Ты ж съедаешь с костями гуся на обед. Как тебе это всё удается?" "Когда молод я был, стать юристом хотел. Каждый день вел разборки с женою. В этих спорах по поводу каверзных дел Стали челюсти крепки – не скрою". "Ты уж стар, и едва ли кто сможет сказать, что твой глаз так остер, как и прежде. Ты же вздумал угря на носу удержать. Это что, в назиданье невеждам?" "Что-то гонору много в тебе, мой сынок! На вопросы твои я ответил. Но иссякло терпенье, и добрый пинок Тебе будет уроком за это". — Забавный дед... хорошо, что мой меня не пинал.***
— Неправильно, — сказала Гусеница. — Не совсем правильно, к сожалению, — призналась Дина робко: — некоторые слова изменились. — Неправильно с начала и до конца! — заявила Гусеница решительно, и на несколько минут наступило молчание. Гусеница заговорила первой. — Какого роста ты хочешь быть? — спросила она. — О, я не слишком требовательна, — ответила поспешно Дина. — Только не очень приятно так часто меняться, знаете ли! — Не знаю! — сказала Гусеница. Дина ничего не ответила: за всю её жизнь ей никогда так много не противоречили, и она чувствовала, что начинает выходить из себя. — Сейчас ты довольна? — спросила Гусеница. — Ну, мне было бы приятнее стать немного больше, если вы не возражаете, — сказала Дина. — Три дюйма — это такой ничтожный рост! — Это безусловно очень хороший рост! — возразила Гусеница, сердито поднимаясь в свою полную вышину (она была как раз трёх дюймов роста). — Но я не привыкла к нему! — оправдывалась Дина умоляющим тоном и подумала про себя: «Хотелось бы, чтобы все эти создания не были так обидчивы!» — Со временем привыкнешь! — сказала Гусеница и, взяв в рот чубук, снова принялась курить. На этот раз Дина терпеливо ждала, пока Гусеница заговорит опять. Через минуту Гусеница вынула чубук изо рта, зевнула раза два и встряхнулась. Потом спустилась с мухомора и поползла в траву, только бросив на ходу замечание: — Одна сторона сделает тебя выше, а другая сторона сделает тебя ниже! «Одна сторона чего? Другая сторона чего?» — подумала Дина. — Мухомора! — сказала Гусеница, как будто Дина задала вопрос вслух, и в следующий миг Гусеница исчезла. Дина с минуту оставалась неподвижной, в раздумье глядя на гриб и пытаясь определить, где были две его стороны, и, так как он был совершенно круглый, она решила, что это очень трудная задача. Тем не менее в конце концов она схватила его руками, протянув их так далеко, как только смогла, и отломила каждой рукой по куску от шляпки мухомора. — А теперь: какой — какой? — сказала она себе и, желая испытать его действие, немножко надгрызла кусок, который держала в правой руке. Тотчас же она ощутила ужасный удар в подбородок: он стукнулся об её ногу! Она была чрезвычайно испугана этой неожиданной переменой, но чувствовала, что нельзя терять ни одного мгновения, так как она быстро уменьшалась. Поэтому Дина немедленно принялась грызть другой кусок. Её подбородок был так тесно прижат к ноге, что оставалось очень мало места, чтобы открыть рот. Однако она всё же ухитрилась сделать это и проглотила крошку от куска в левой руке. — Ну, вот моя голова свободна! — воскликнула Дина в восхищении, которое в следующий момент сменилось тревогой, когда она убедилась, что не может найти своих плеч. Всё, что она видела, глядя вниз, была только необычайно длинная шея, которая, казалось, поднималась, как ствол над морем зелёной листвы, расстилавшейся далеко внизу. — Чем может быть эта зелень? — сказала Дина. — И куда девались мои плечи? И, о, мои бедные руки, как случилось, что я нигде вас не вижу? Разговаривая, она двигала ими вокруг, но единственным последствием было чуть заметное колыхание далёкой зелёной листвы. Так как, по-видимому, у неё не было никакой возможности приблизить руки к голове, то она попробовала приблизить голову к рукам и была очень обрадована, найдя, что её шея легко изгибается во всех направлениях, как змея. Едва Дине удалось изогнуть шею изящным зигзагом, и она уже готовилась нырнуть в море листвы (Дина заметила, что это были всего лишь верхушки деревьев, под которыми она только что бродила), как вдруг, резкий свист заставил её откинуться назад: большой Голубь подлетел к самому её лицу, нанося жестокие удары крыльями. — Змея! — пищал Голубь. — Я — не змея! — негодующе воскликнула Дина. — Оставьте меня! — Змея, я повторяю! — снова запищал Голубь, но уже более мирно, и добавил с чем-то похожим на рыдание: — Я испробовал всё, и, кажется, ничего невозможно поделать! — Я не имею ни малейшего представления, о чём вы говорите, — сказала Дина. — Я испробовал корни деревьев, и берега, и изгороди, — продолжал Голубь, не слушая её, — но эти змеи! От них никуда не денешься! Дина недоумевала всё больше и больше, но подумала, что нет никакого смысла что-нибудь говорить, пока Голубь не закончит. — Как будто мало хлопот высиживать яйца, — сказал Голубь, — так из-за змей я ещё должен быть настороже днём и ночью! Три недели я ни на секунду не могу сомкнуть глаз. — Мне очень жаль, что вам не дают покоя, — сказала Дина, начиная понимать, что он имеет в виду. — И вот, как только я выбрал самое высокое дерево в лесу... — продолжал Голубь, поднимая голос до крика, — и вот только я подумал, что наконец избавился от них, они находят нужным, извиваясь, валиться с неба! Уф! Змея! — Но я - не змея, говорю вам, — сказала Дина. — Я... я... — Хорошо! Кто же ты вообще? — спросил Голубь. — Я вижу, ты что-то стараешься выдумать. — Я... я маленькая девочка,— сказала Дина с некоторым сомнением, так как вспомнила все превращения, которые она пережила в течение этого дня. — Милая история, в самом деле! — произнёс Голубь тоном глубочайшего презрения.— Я за свою жизнь достаточно видел маленьких девочек, но ни одной с такой шеей, как эта! Нет-нет! Ты - змея! Отрицать бесполезно. Я полагаю, что ты ещё будешь меня убеждать, что не пробовала ни одного яйца! — Я пробовала яйца, конечно, — ответила Дина, которая была очень правдивым ребёнком. — Но, видите ли, маленькие девочки едят почти так же много яиц, как змеи! — Не верю, — возразил Голубь. — Ну, а если они это делают, тогда маленькие девочки — только другая порода змей. Вот и всё, что я могу сказать! Подобная мысль была для Дины настолько новой, что она молчала минуту или две, и это дало Голубю возможность добавить: — Ты ищешь яйца — вот что я хорошо знаю. И какое значение имеет для меня, маленькая девочка ты или змея? — Имеет очень большое значение для меня! — поспешно возразила Дина. — Я не ищу яиц, как вам кажется, а если бы искала, мне эти не нужны: я не люблю сырых яиц! — Ну, и проваливай тогда!—воскликнул Голубь сердито, снова садясь в гнездо. Дина стала пробираться среди деревьев, пригибаясь как можно ниже, так как её шея запутывалась в ветвях. Дина то и дело останавливалась и распутывала её. Вскоре она вспомнила, что всё ещё держит в руках куски мухомора, и с большой осторожностью принялась за работу, надкусывая то один, то другой и делаясь то выше, то ниже, до тех пор, пока ей не удалось довести себя до своей обычной вышины. Это продолжалось так долго, что когда она добилась чего-то вроде своего настоящего роста, то сначала почувствовала себя немного странно. Но она в несколько минут привыкла к этому и, как всегда, начала разговаривать сама с собой: — Ну вот, половина моего плана теперь уже выполнена! Как нелепы все эти превращения! Я совсем не уверена, кем я стану в следующую секунду. Однако я достигла моего настоящего роста. Теперь прежде всего мне надо войти в прекрасный сад, но только как — хотела бы я знать! Сказав это, она внезапно очутилась на открытой поляне, на которой стоял маленький дом, около четырёх футов высотой. «Кто бы здесь ни жил,—подумала Дина,—невозможно явиться к ним, будучи такого роста: ну, они сошли бы с ума». И она снова начала грызть кусок, который держала в правой руке, и до тех пор не делала попыток подойти ближе к дому, пока не уменьшилась до девяти дюймов.***
— Мда, никогда не понимала, почему всем так хочется положить что-то себе в рот, — усмехнулась Тейлор, сидя на ветке дерева, наблюдая за Диной. Честно, на это было весело смотреть. Переведя свой взгляд на ворчавшую фею, что пыталась собрать зверей обратно, вновь покачала головой. — Странно, это ли я слишком импульсивна, или она слишком нетерпелива? Как же сложно, не поймешь где я, а где они.***
Эмма вышла из зала и оказалась на улице. Прохладный воздух пах кровью, дымом, мусором и алкоголем. Полная луна с мириадами звезд украшали ночное небо, везде были жилые дома, построенные в стиле эстетизма, в окнах не горел свет, что означало, что все спали... или, если судить по трупам и лужам крови на кирпичной дороге, все мертвы, ну или большинство из них. И все же не смотря на пейзаж, такая смена обстановки освежала. Вздохнув полной грудью, Эмма вновь принялась обшаривать трупы. В первом попавшегося трупа рыжая девушка обнаружила повязку с прикрепленной спереди металлической пластиной, Хачигане. У остальных же были только флакон с кровью, и забытые души. В конце дороги Эмма увидела зеркало чуть больше её самой размерами, прикреплённое оно было к стене. Под ногами Эмма увидела кровавую надпись, заставивший её очень сильно насторожится "Приготовься бежать!". Это ей совсем не понравилось. Рядом с зеркалом была лестница, ведущая вниз. Подойдя к ступенькам, Эмма услышала, что кто-то появился сзади. Повернувшись и вытащив меч, девушка замерла. Из зеркала вышел огромное, волкообразное существо в рваном красном плаще, держа одной рукой очень большой топор. — Скорее, сюда! — кто то крикнул ей снизу. — Вот дерьмо! — закричала Эмма и рванула вниз по лестнице, не оглядываясь назад, не замечая, что монстр её не преследовал. Добравшись до решетчатой двери, она проскользнула внутрь и закрыла его. Посмотрев назад, она не увидела чудовища, он ушел. Переведя дыхание, Эмма пошла к кричавшему ей человеку. Ну или не совсем человеку, ведь перед ней стоял антропоморфный пес с белой шерстью, причем он был одет как детектив из старых романов. — Это было опасно. — заговорил прямоходячий пес приятным глубоким мужским голосом. — Я прожил в этом городе целую вечность, но впервые вижу такого демонического зверя. Будь осторожна, в городе развелось очень много демонических зверей и безумцев. Многие сначала действуют, а потом думают, — пес вздохнул. — Послушай мой совет: чем раньше ты покинешь этот город, тем лучше для тебя же. Чтож, похоже он казался классным парнем, вот только множество смертей и неизвестный враждебный мир заставлял Эмму насторожится, всегда есть вероятность, что собеседник может вонзить тебе нож в горло. Сделав шаг назад, Эмма зашипела. Похоже, что раны, нанесенные Охотником за головами ещё не зажили полностью, а фляг почти не осталось, тратить их было жалко, да и потерпеть можно. — Тебя ранили? Понятно. Вот, возьми это. — мужчина протягивает Эмме три фляги с кровью. Девушка благодарно принимает их и использует одну, почувствовав облегчение, она вздыхает. — Спасибо, тебя как звать? — спросила Эмма. — Будем знакомы, я Шерлок Холмс, — поклонился мужчина, — а вас? — Эмма Барнс. — рыжая решила промолчать по поводу того, что великий детектив из романов оказался фурри. — Приятно познакомится, — улыбнулся детектив Холмс. — И ещё. Остерегайся белого тумана. Это предупреждающий знак, оставленный Чеширской Кошкой. По ту сторону тебя может поджидать нечто ужасное. — Знаю, уже сталкивалась с этим, — сталкивалась с монстром, но вот то, что его поставила Чеширская Кошка, Эмма не знала. — Слушай, я тут пытаюсь разыскать девочку, её зовут Алиса, маленькая блондинка, ребенок, знаешь такую? — Алиса? Никогда не слышал ни о ком подобном... — задумался Шерлок. — Если ищешь кого-то, то тебе в таверну на юго-западе. Там подают отвратное пиво и слишком крепкий джин, но зато это место прекрасно подходит для получения информации. — Уже что-то, — подумала Эмма, — надеюсь, что там мне помогут. Кивнув Холмсу, Эмма отправилась к таверне, мужчина её окликнул: — Кстати, ты слышала о головорезе, по имени Джек Потрошитель? — Шерлок Холмс вдруг затих. — ...Нет... ничего. Пожалуйста, забудь об этом. Я должен поймать его собственными руками. — Блеск, ещё и Джек Потрошитель тут, — сокрушалась Эмма. — И почему мне так везет? Рядом оказался костер, неподалеку от него лежала знакомая косточка, а на крыше, закрывающий столики и стулья какого-то ресторана, сидела Чеширская Кошка. Зажгя костер и подняв косточку, Эмма подошла к Кошке. — Конструктор в виде строительных блоков - это то, во что играют только дети, да? Тем не менее, такие игры помогают развивать воображение, что может быть полезно в будущем. Посмотри на эту чёртову кучу домов, это настоящее произведение искусства, ня~. А кошка вновь несла какой-то бред, но присмотревшись к домам, Эмма начала замечать какие-то странности. Уж как то неестественно они построены, но понять, что тут не так, Эмма не могла. Странное и жуткое ощущение от этого города шло... а как он называется? Город Лютвидж. А, спасибо, что бы ты не было... Стоять, а разве это не... какое было настоящее имя Льюиса Кэрролла? Вроде Чарльз Лютвидж Доджсон... А, ну ясно, его это город. Решив поискать что-нибуть ценное, Эмма начала осматривать все в округе. Нашла осколок руды и перец-невидимку. Посыпьте им свое тело, если хотите исчезнуть. Герцогиня и её ребенок чихают от этого перца. Круто, таким образом можно избежать нежелательного боя, вот только перца мало, нужно его сохранить. Пройдя дальше, музыка вновь заиграла, только это была не та раздражающая, сводящая с ума, музыка у кроликов, эта была более спокойная и тихая музыка ночного города с использованием виолончели и скрипки, ну и ещё какой-то колокольчик. В трупе настойка, в бочке флакон с кровью, на улице куча мужчин в черном пальто и зонтами. Джентльменами зовутся. Завидев Эмму, они начали идти к ней не с добрыми намерениями. Выглядели они стильно, но хорошая одежда и зонты не особо хорошо справляются с доспехами и острым мечом. Даже их удары Эмма едва ли чувствовала. Хотя у одного джентльмена была трость, и вот она довольно больно била. В итоге Эмма смогла заполучить чистенькое пальто джентльмена. Выглядит стильно и солидно, но не защищает, как доспехи, так что она просто попросила Лиф закинуть его в хранилище. Тут ещё внезапно напали вороны-трупоеды и эти заразы больно царапались, но умирали они быстро. Идя дальше, по направлению к таверне, в одном из переулков Эмма замечает женщину, судя по фигуре, в костюме чумного доктора. С виду она была не агрессивна. Подойдя к ней, доктор заметила девушку. — Ох... По сравнению с этими джентльменами, вы... Хм... вы выглядите нормальным. Меня зовут Блэквелл. Позвольте узнать ваше имя. — Эмма, - ответила девушка. — Эмма... Эмма... Эмма... Хм, я запомню. Простите за такой внешний вид, это моя рабочая одежда... Я ненадолго прилегла вздремнуть, а проснувшись, обнаружила себя здесь. Эмма тоже призадумалась, где же она слышала это имя... Блэквелл... Директора школы Уинслоу тоже зовут Блэквелл. Её тоже похитили куклы? Если эта та самая Блэквелл, то она должна была узнать Эмму... или это другая Блэквелл... — Эмма, вы тоже потерялись? — вывела её из раздумий чумной доктор. — В таком случае, мы можем помочь друг другу выжить. Если хотите, я бы могла продать вам свое особое лекарство... Девушка решила согласится, ей постоянно не хватает медикаментов, так что она решила приобрести лекарства. Переливание крови Блэквелла стоило довольно дорого, но исцеляло оно лучше, чем имеющегося у Эммы лекарства. Так же тут было и успокоительное и Эмма очень сильно захотела их приобрести, но воздержалась и взяла всего два флакона. Влетело в копеечку, но по крайней мере она могла выбить ещё немного душ с безумцев, ну а пока пора в таверну, нужно разузнать об Алисе. Эмма заметила кузницу и отправилась к нему, но вдруг на неё напала собака. Походу её вообще не заботили доспехи, по этому она своими клыками впилась в левую руку Эмма, разодрав его до костей. Боль была ужасной, но девушка быстро расправилась с дворнягой мечом в брюхо, выпотрошив её. Собака умерла, а Эмма вновь использовала флакон с кровью. Подойдя к кузнице, Эмма нашла три куска руды, не так уж и много. Дойдя до здания, напоминающий таверну, Эмма наткнулась на... голую девушку, ползущую в её сторону, она была мертвецки-синего цвета, шлейф крови шел от её разодранного бедра. Нищий... Эмма приготовилась нападать, но женщина стремительно набросилась на Эмму, нанося удар рукой. Несмотря на доспехи, нищая каким-то образом разорвала нагрудник, а так же и грудь рыжей. Эмма начала стремительно наносить удары, пока тварь не упала замертво, к несчастью кровь все ещё хлестала из ужасной раны на груди. Использовав третий флакон крови, Эмма заметила, что рана не закрылась и она по прежнему теряла кровь, ей пришлось использовать кровоостанавливающее, чтобы не дать крови вытечь. Помогло. Эмма вздохнула и вошла в бар. Внутри было и уютно, и грязно. За столами сидели различные мистические твари, а антропоморфная белая блондинка девушка-кролик в наряде девушки-кролика обслуживала посетителей. — Привет-Привет! ♪ — поприветствовала Эмму официантка. — Добро пожаловать в бар для веселых посиделок и отдыха! Пожалуйста, никаких драк внутри! — Ага, привет... Не видела Алису, маленькая девочка? — Да, знаю. Такая золотоволосая девушка, верно? — Эмма ожидала отрицательного ответа, но тут же сосредоточила все свое внимание на официантке, неужели она узнает, где Алиса? — Хочешь, чтоб я рассказала о ней больше? Эмма активно закивала. — Тогда давай встретимся в моей лачуге на улице борделей. Иди по северной стороне улицы и быстро найдешь нужное место. Официантка пошла дальше работать, а Эмма задумалась. Неужели она действительно расскажет, где искать Алису, неужели она продвинется в поисках? Но это может быть ловушкой... хотя официантка не выглядит опасной. Эмма решила пораспрашивать остальных. Первым был человек-кузнечик: — Кто такой? Откуда пришел? Я, к примеру, сидел себе спокойно, никого не трогал, как вдруг закружилась голова и бац, я здесь. Если почувствуешь, что у тебя тоже болит голова, лучше сразу иди в психиатрическую больницу. Это такое белое здание к северу отсюда, видел его? — Ага, спасибо за совет. Не знаешь, где Алиса, маленькая голубоглазая блондинка? — Алиса? Возможно ли, что это девушка в синем платье и белым передником? Ага, видел такую. Я хотел впечатлить её своими великолепными прыжками, но она почему-то испугалась и с криком убежала. Видел, как она пересекла Мост Доджсона, что к западу отсюда. Если поторопишься, то ещё можешь догнать её. — Круто, спасибо! — поблагодарила его Эмма и тут же сорвалась с места. — А, ты будь осторожна... На мосту я видел каких-то ублюдков, которые вряд ли пропустят тебя живым и невредимым! — крикнул в след кузнечик. Быстро прибежав к мосту, на Эмму нападает страшное чудовище, тело как у дикобраза, но вместо морды зверя, деформированное человеческое лицо. Выглядит так же ужасно, как и Охотник за головами. Рядом с ним находились два пса. Отвлекающий зверь вступил в битву Эмма пыталась его атаковать, но все его тело было усыпано длинными шипами. Как только она смогла ударить, то поняла, что он очень прочный, а его атаки болезненны и разрывают плоть, заставляя его обильно кровоточить, собаки тоже мешались. Блок не сработал, тварь бьет несколько раз подряд. В итоге Зверь ударил с такой силой, что Эмма вылетела с моста.Счетчик смертей 24
Рыжая побежала к мосту. Раз уж меч не особо поможет, то это сделают бомбы.Счетчик смертей 25
Помешали собаки, значит устранить их первыми.Счетчик смертей 26
Не получилось... а может...Счетчик смертей 32
Эта тварь даже хуже Охотника, он слишком прочный, его тело усеяно иглами, его нормально ударить можно только в брюхо, а обычно он ходит на четвереньках, собаки его защищают. Что делать? Бомбы кончились, фляги тоже, осталось только изничтожать джентльменов. Может есть другой путь? Эмма бесцельно бродила по Лютвиджу, иногда сражаясь с безумцами и мутировавшими зверями, пока она не оказалась перед белым зданием психлечебницы. Может... все таки зайти внутрь?***
— Фух, наконец закончила, — пробормотала Лиф, глядя на "собранный" народ, их воспоминания обрываются на убежавшей Алисе, ни о какой Лиф они не знают. Закончив дела, фея полетела искать свою Алису.