***
После долгих часов работы, Ахмет Туран успешно закончил операцию. Убирая использованные медицинские инструменты, он заметил, как тряслись руки. Пытаясь унять дрожь, Ахмет раздвинул белую шторку и вышел из кабинета. Ноги подкашивались. Прислонившись к холодной стене, врач медленно спустился на пол. Холодная стена окутала его страхом и чувством одиночества. Наконец, он снял свои окровавленные перчатки, а затем медицинскую маску. Глубокие вздохи не прекращались. Разминая свои пальцы, Ахмет взглянул на свои руки. Он, ведь, врач и делает то, что делал всегда. Нет, это не так. Ахмет считал, что быть врачом это всегда помогать и лечить людей от страшных болезней. Так, но не сейчас. Возможно, но до того, как Хазым Эгемен купил частную клинику и врачей, обещая хорошие деньги за «невозможную» для них работу. Теперь он не спасал пациентов, а уничтожал, забирая органы. «Убивал» их, опустошая души. У них не оставалось другого выхода, кроме как следовать за Хазымом и таить молчание, умалчивать о жутких историях операции и собственных чувств. Те чувства, которые невозможно было описать словами, а действия казались бесчеловечными. Ахмет никак не мог выбраться из этой ямы невинным, с чистым прошлым. Он уже был полон грязи, но старался до последнего сохранить в себе человечность. В конечном итоге, Ахмета ждала печальная участь от рук Хазыма.12 лет назад.
- Ты должен понимать, что тебе не дано другого выбора, - довольно спокойно вёл диалог Хазым Эгемен. - Если ты не согласишься, то нигде не сможешь работать в этой сфере, поверь мне, - приблизился он к врачу ещё ближе. - Я могу тебе гарантировать, что останешься без гроша в кармане. Но, разве такой хороший и опытный врач должен остаться без работы лишь потому, что он не может принять это предложение? - Неужели Вы не понимаете?! - удивленно взглянул Ахмет Туран. - Я врач, а не убийца! - Я не убиваю без надобности, - спокойно ответил Хазым. - Ты подумай все же, я даю тебе время. - Почему я? - его голос вздрогнул. - Вчера ночью ты видел то, что не должен был видеть. Ахмет вновь взглянул на своего собеседника. А помнил события прошлой ночи, но пытался убедить себя, что это был лишь сон. Сон, от которого он не мог проснуться. - Господин, Вы понимаете, что это преступление?! - Значит, ты не видел кадры хуже этого? - ухмыльнулся мужчина, садясь на кожаный диван. - Ахмет, я задам последний вопрос. Твоя семья.. Врач резко поднял голову и встретился глазами мужчины. В них читалась беспощадность и жажда сделать кому то больно. Он ни разу не встречал подобных людей и наблюдать за Хазымом пугало его. С головы и до кончиков пальцев. - Не смейте говорить о моей семье! - перебил Ахмет, дергаясь на стуле. - Если ты не хочешь, чтобы их судьба была хоть чуть похожа на ту, что ты видел, ты примешь даже не задумываясь, - привстал Хазым с места, медленно приближаясь к нему. - Я верю, что ты примешь правильное решение. Ахмет Туран знал, что другого выхода ему не предоставят. И выйти отсюда живым не получится. Он пожертвует собой ради своей семьи, чтобы они были в безопасности и не знали другую сторону этого мира. - Вы, ведь, знаете, какое решение я приму, - произнес Ахмет. - Тогда зачем испытываете меня моей же семьей? - У всех должен быть право выбора. - Я согласен, - прошептал Ахмет. - Но Вы должны пообещать мне кое-что. С моей семьей ничего не случится. Они будут под Вашей защитой. - Я держу обещания, можешь не сомневаться в этом. Хазым Эгемен оставил Ахмета одного, с мыслями, с горечью и новой страницей в своей жизни. Он вновь вспомнил то, что так тщетно пытался забыть. Фотографии, которые приводили врача в тихий ужас. Изображение мужчины и молодой девушки, лежащие на мокрой земле, а их тела в безобразном состоянии. Ахмет заметил вскрытый живот, торчащие внутренние органы у мужчины, а рядом девушку, задушенную с помощью прочного, чёрного каната. Ее тело украшали лиловые и фиолетовые синяки, а в распахнутых глазах не было признаков жизни. Ахмет открыл глаза, как заметил блестящие, черные туфли перед собой. Подняв голову, врач увидел второго монстра в своей жизни. Ягыз Эгемен, который был также жесток, как и Хазым. Но в нем было гораздо больше тайн и интриг, нежели у отца. Ахмету казалось, что это все для Ягыза было лишь развлечением, более, некой игрой, в которой он каждый раз переходил на новый уровень. И чем дальше, тем взгляд молодого человека казался мрачным, действия бессердечными, а разговоры короче. Ягыз был не многословен по взгляду врача, они редко разговаривали. Обычно, Ахмет завершал операцию, как тот, без слов, приезжал и забирал человека. Ахмету интересовало только одно: не хотел ли Ягыз пойти по другому пути в своей жизни, если не было бы отца? Было ясно, что Хазым Эгемен сам втянул своего сына в свой темный мир, но хотел ли тот на самом деле жить и пребывать в этой жуткой среде? Многие вопросы Ахмета оставались без ответа. - Я решил не ждать твоего звонка и приехать, - произнес Ягыз. - Как обстоят дела? - Закончил недавно. - Значит, я вовремя прибыл. - Господин, могу задать вопрос? - врача одолел страх над ним. - Спрашивай, Ахмет. - Что Вы чувствуете сейчас? - Весьма странный вопрос от врача, - усмехнулся Ягыз. - Тебе важны мои чувства? - Это любопытство, - добавил Ахмет. - Вам нравится делать то, что делаете вместе с отцом? Или забирать этих невинных людей таким образом с операционного стола? - Ты считаешь этих людей невинными? - Забирать органы лишь потому, что человек не может договорится с вами, разве не жестоко? - Ахмет заметил серьезность Ягыза. - Забирать органы, чтобы человек вспоминал об этом до конца в своей жизни, как худший день, да, жестоко. Ахмет впервые заметил мягкость в лице Ягыза. Будто, он медленно раскрывал то, что так тщательно пытался скрыть даже от самого себя. - Тогда, почему Вы с отцом? Если Вам не нравится это? - Я не говорил, что это мне не нравится. Более того, я бы сделал хуже отца, но не скажу, как бы поступил в моем стиле. Боюсь, - сделал он паузу и взглянул на врача, - что ты испугаешься другого исхода. Ахмет почувствовал некий холод и он понял, что разговаривает с чудовищем, в этом не было никаких сомнений. Он уже сожалел о том, что задал этот вопрос, надеясь, что сын окажется лучше своего отца. Врач глубоко ошибался - Ягыз был худшим созданием Хазыма Эгемена.***
Несмотря на позднее время суток, Фазилет никак не могла найти для себя спокойное место. Жуткое переживание со смесью злости к своему мужу не давало ей покоя. Каждый раз она смотрела на настенные часы, пытаясь как то успокоится. Женщина хорошо знала своего мужа и понимала, что он пытается произвести на нее такое же впечатление, как в их первые годы брака. Тогда царило спокойствие и покой в душе, а теперь она не находила место, постоянно подглядывая через окно на улицу, надеясь увидеть Селима, с его умелостью нелепо подшучивать над ней. Вместо своего мужа, она увидела свою дочь, Хазан, которая шла прислонившись к другу детства. Фазилет невзлюбила с первого взгляда Омера, считая, что он не достоин ее дочери. Он не был богат, семья его жила средне, парень учился в университете. О его успехах в учебе она часто слышала из уст Хазан, и Фазилет не могла понять их отношения. Ведь, она никогда не верила в дружбу между мужчиной и женщиной. - Хазан... - произнесла Фазилет тихо, от того на сердце стало спокойно. Ведь, ее дочь была здесь, будто предвещая, что Селим скоро будет дома. Дверь открыла Эдже, заранее предупреждая, чтобы сестра не начинала очередной конфликт. Хазан любила свою сестру, но порой она очень раздражала потому, что пыталась «закрыть» глаза на семейные ссоры своими шутками или говоря о погоде. Она сделает все, лишь бы не говорить о наболевшем теме разговора, от чего постоянно убегала. Хазан же была противоположностью. Она всегда пыталась найти компромисс, говорила человеку все, что она думала, была открытой для окружающих. Справедливой и реалистом. Своей открытостью и любовью к внешнему миру она пошла в отца, но жадностью и любовью к деньгам как мать - нет. Отношения их были затянуты, Хазан предпочитала молчать или быть очень краткой в диалоге с матерью. Сестра Хазан, Эдже, была между двух огней. Она пыталась не выбирать сторону, а быть по другую от этих разговоров. - Опять ты гуляешь с этим парнем! - воскликнула Фазилет. - Мы сидим дома и ждем, пока твой отец вернется, а ты где ходишь в ночное время?! - Мама, не начинай, - вздохнула Хазан, снимая свой кардиган. - Дышала свежим воздухом. - У тебя нет ни стыда, ни совести! Какая же ты дочь?! - Скажите же! - у Хазан лопнуло терпение. - Скажи, какая я дочь?! - Не испытывай мое терпение! Ты будешь кричать на мать?! Неблагодарная! Эдже поспешила к своей сестре и увела ее в их общую комнату. Слезы уже поступили, хотелось расплакаться в надрыв, не думая ни о чем, лишь только о затаившейся обиде внутри себя. Захлопнув дверь комнаты, Хазан села на свою кровать, уже не контролируя свое состояние, начала плакать. Взаимоотношения с матерью не складывались, будто она не была ее дочерью. И вовсе не могла понять, откуда возродилась эта ненависть друг к другу. - Сестра, почему ты отвечаешь ей и больше злишь? - присела Эдже рядом с Хазан. - Эдже, оставь меня, ложись спать. Не нужно лезть в наши отношения, ты же знаешь маму. - Знаю, сестра. Ещё больше она зла, что папы до сих пор нет дома. Вдруг с ним что то случилось? - Не думай об этом, - успокаивала Хазан, не отпуская ее руки. - Все будет хорошо, он обязательно вернется. Я знаю это. Она открыто научилась врать, чтобы утешать свою сестру в тяжелые моменты. Теперь она сама не знала, в порядке ли отец и чувство неизвестности, съедало внутри ее еще больше, нежели сама реальность.