4 года спустя Анкара, Турция
«Мое последнее письмо в пустоту. Больше не расскажу о внутренних переживания и терзающей боли внутри себя. Все стало хорошо благодаря тебе. Правильно говорил дядя Салих, что нужно все рассказать ветру, который унесёт за собой печаль. Я стала дышать полной грудью здесь, вместе с тобой. Больше не пройдусь по твоей земле, не расскажу природе о том, как я тоскую по Стамбулу. Очень. Не приду в парк, чтобы послушать эту тишину. Ты стал моим вторым домом, здесь, где родился и вырос мой отец. То, как он скучал по тебе и рассказывал о проведённых годах. И я осознала его давнюю тоску по родине. Я так была счастлива делить себя с тобой, просыпаться каждое утро и понимать, что жизнь продолжается. Все остальное в прошлом. Там, где меня уже не будет». Дочитав последние строки, она сложила белую бумагу, закапывая в землю. Она сама еще с трудом принимала тот факт, что скоро покинет эти места, которые стали родными за четыре года. И никогда не была здесь ранее, а та запланированная поездка несколько лет назад стало для неё собственным кошмаром. Хазан хотела быть частью этого города, где родился и вырос ее отец, Селим. Пути излечения свои души она нашла здесь, но было необходимо вернуться обратно, в Стамбул. Ей совсем не хотелось вспоминать последние, проведенные дни в родительском доме перед своим отъездом. Страх. В точку неизвестности, в пустое пространство. Не представляя, что ее может ожидать здесь. — Хазан, — за спиной послышался знакомый, мужской голос. Она обернулась, встречая перед собой друга отца и семьи. Зеки Доган стоял неподвижно, наблюдая за действиями девушки. И понимал очередной раз, что это правильное решение. — Знаете, — проговорила Хазан, медленно приближаясь к нему, — это трудно, отпускать то, к чему ты так привыкла. — Понимаю, но думаю, что скоро вернетесь обратно. Ты нужна в Стамбуле. — Большое спасибо, — искренне улыбнулась она. — За все, что сделали для меня и моей семьи. Мужчина улыбнулся уголками губ, заглядывая в глаза, искал в них отображение самого себя. Глаза Хазан сверкали от слез. Приглашающим жестом он указал на черный мерседес, который ожидал своего пассажира на обочине. — Прошу, Хазан. Вам нужно немного поспешить, ты же знаешь? Хазан коснулась тёплой ладонью до мокрой земли, забирая частицу себе. Она в последний раз взглянула на красоту напротив себя. Здесь было не так оживленно как дома, но с каждым днём привыкала к нему. Стояла пасмурная погода, будто сам город был опечален уходу и прощался с ней, говоря вслед: «Может быть, ещё увидимся»***
Стамбул, Турция
Одним резким ударом, он распахнул входную дверь, заталкивая незнакомку внутрь дома. Одним щелчком, он закрыл дверь на ключ, исследуя ее. Девушка стояла неподвижно, разглядывая его лицо в слабом освещении, при этом, не пропуская ни миллиметра изменения в нем. Его синие глаза горели точно огнём, который его окутал несколько лет назад. Вновь представляя ее образ в этой девушке, чьё имя он даже не знал. На миг он закрыл глаза, повторяя полушепотом ее имя словно молитву, тем временем впуская новую порцию яда в организм. Он отравлен, сгнил давно внутри себя от невыносимого желания найти пропажу. Мечтая вновь касаться безобразно до бархатной кожи, кусать ее губы и слышать дыхание. Мужчина распахнул свои глаза, картина не исчезала из головы. Тем временем, девушка продолжала смотреть на него, тяжело дыша. — Я думаю, мы.. Ее слова были прерваны неожиданным поцелуем. Она резко напряглась, а затем пылко ответила ему, хватаясь за крепкие плечи незнакомца. Открытым поцелуем, он рассказывал о своей тоске, о том, что не в силе больше контролировать. Вновь представляя в голове свою незабытую любовь, ее тонкие пальцы держащие его лицо, полные губы на его шее. Прерывая вновь все свои мечты, стирая, смешивая реальность с иллюзией. Выбрасывая ее стоны из головы. Грубо прижимая к себе незнакомку, он повёл ее в спальню. Толкая на кровать, нависая сверху, смело решив, что сможет контролировать любой исход событий. Зарываясь в локоны ее волос одной рукой, он коснулся тонкими губами до шеи, а затем резко остановился, разглядывая ее обеспокоенное лицо. В его голове до сих пор, как бесконечная, заевшая пластинка крутился ее голос. Тот самый, который он уже никогда не забудет. Зелёные глаза уставились на мужчину в ожидании действии. Что-то было в нем не так, как должно было быть, она знала об этом. Не замечая и не отдавая никакого отчёта своим словам, она тихим голосом произнесла: — Кем я должна стать? Непонимающе, мужчина прищурился, снова заглядывая в глаза незнакомки. — Как меня зовут сегодня? — Хазан, — шепотом произнёс он, целуя в шею. — Тебя зовут Хазан. «Будь, что будет», — подумала незнакомка, как в голове что-то щелкнуло в ответ на происходящее. Резким движением, она нашла его губы, впиваясь в бесконечный поцелуй, прижимаясь к его горячей коже, рисуя узоры пальцем на плече, а другой рукой расстегивая его пуговицы, избавляясь от рубашки. В поцелуе они рассказывали то, что возможно никогда не произнесут друг другу вслух. Она — о секундной, но сильной симпатии и желании к этому мужчине, чьё имя даже не знала. Он — о бесконечной тоске и ноющей боли к своей любви.***
Анкара, 01:27
После долгого разговора с Салихом, у которого они снимали небольшую квартиру, Хазан долго вспоминала его слова: «Нет что-то правильное или неправильное, есть только наш выбор тем или иным обстоятельствам». Когда то давно, еще четыре года назад, она сделала свой выбор. Отбросив все свои сомнения, свой страх и даже риск быть пойманной. За окном уже погасли фонари, многие жители уже легли спать, по другую сторону была другая, насыщенная жизнь. Здесь, она чувствовала себя спокойной и чуть счастливой. Забыла про страх за свою жизнь и жизни тех, кого очень ценила и любила. Громкий стук в дверь прервал мысли Хазан, которая наблюдала за ночной жизнью и поспешила открыть дверь дома. Она знала, что он придет, даже несмотря на то, что ожидание затянулось на несколько часов. Так же, она догадывалась о том, где столько часов он мог пропадать. Где же можно провести свою последнюю ночь в Анкаре, как не в очередном баре, в окружении незнакомых девушек, впуская в себя порцию алкоголя? — Оо, — протянул Омер, прислоняясь к двери, — моя жена встречает меня с порога, это так трогательно! Без слов, Хазан впустила его в дом, закрывая дверь за собой. Глаза мужчины были уставлены на Хазан, чуть пошатываясь, он подошел к ней и прошептал: — Значит, ты ждала меня. — Ты видел время? — спокойным тоном спросила она, несмотря на то, что терпение уже было на исходе. — У нас рано утром рейс, если ты все еще помнишь. — Помню, — прищурился он, закрывая глаза. — Но я хотел в последний раз.. — Тебе захотелось в последний раз затащить девушку в постель? — Ты что.. ревнуешь? Еще чуть ближе и он протянул свои руки, обнимая жену за талию. Хазан почувствовала резкий запах алкоголя, от которого ее начало подташнивать. Она всеми силами пыталась вырваться из его рук, но все попытки были напрасны. Ее начало тошнить от всего происходящего и все, что она хотела на данный момент, это укутаться в одеяло, заснуть и, вероятнее всего, больше не проснуться. В следующую минуту, она почувствовала, как Омер одной рукой пытался всеми возможными действиями избавиться от ночной пижамы, пальцы неразборчиво искали пуговицы. Хазан прикрыла глаза, напоминая себе, что это ее выбор. Тело вздрагивало от неприятных ощущений, от его холодных пальцев, неразборчивых слов, которые Омер продолжал шептать около ее уха. В горле образовался ком, ей недостаточно было воздуха. Она ничего из этого не хотела, однако, выбор уже давно сделан. — Но они не ты, — прошептал Омер более внятно, — они другие. Не похожи на тебя. — Отпусти, ты пьян, — прошипела Хазан, отталкивая от себя. — Отпусти меня. — Если и пьян, то потому, что очень соскучился по тебе. — Отпусти! — вскрикнула Хазан, окончательно освобождаясь от его рук. — Больше не смей делать мне такое. Ты пьян, приди в себя, у нас рано утром рейс. Омер устало сел на диван, провожая взглядом Хазан. Каждое его действие вызывало отвращение или он сам? Они прошли огромный путь, чтобы найти друг друга. Он, будучи уже влюбленный, впустил Хазан в свою жизнь так же внезапно, как и пришло само решение покинуть город. От каждого спонтанного решения он получал удовольствие, ведь, какое счастье видеть рядом с собой любимую женщину, разделять мечты и планировать будущее? Какое счастье заключалось в том, чтобы вместе засыпать в одной постели и утром вновь видеть ее фигуру, осознавая, что это не сон и не его выдумка, а сама реальность? Они смогли стать той семьей, которую он представлял и пришли к этому осознанно, со всеми приходящими и уходящими трудностями. Преодолевая каждый сложный шаг, а все потому, что они были вместе и стали семьей. Все было так только вначале пути, но он никогда не смог бы предугадать следующие трудности. Она строила преграду к счастью, оказываясь всегда вдали от него. Все похождения в различные бары и мимолетные девушки стали для Омера лишь развлечением, так он отвлекался от настоящих проблем. Боль заглатывал и притуплял алкоголем, заставляя себя забыться во времени и пространстве. С каждым разом, Омер понимал, что так ему живется легче, нежели в трезвом виде и в здравом уме. Заставляя себя больше работать, тратить свою энергию, чтобы дома ни о чем не думать. Он уставал, но продолжал думать о том, что у него есть дом, любящая семья. Жена, друг детства в одном лице. Человек, который знал больше о нем самом, чем он сам. И очередной раз, делал вывод, что это правильно. Выбор давно сделан, и он был доволен этим. Омер прикрыл глаза, вскоре уснул крепким сном. Ее руки до сих пор тряслись от неприятных ощущений и действий мужа. Хазан обняла себя руками, нуждаясь в объятиях отца. Безусловно, она была папиной дочкой, и ей не хватало его присутствие. Закрыв дверь спальни на ключ, Хазан открыла большие окна. Подул прохладный, ночной воздух, пропитанный любовью к этому городу. Хазан прикрыла глаза, представляя, как ее обнимают родители, так же сильно, настолько была крепка ее любовь к ним. Как касаются до ее щеки, вытирая слезы, гладят лицо и разговаривают с ней. По ее коже прошлись на секунду многочисленные мурашки. — Папа, я так соскучилась, — прошептала Хазан в пустоту, пытаясь остановить вновь приступившие слезы. За спиной она услышала громкий плач, напоминая о реальности. Стирая все мысли, возвращая Хазан туда, где она должна быть. Отпуская вновь свои желания, стирая все остатки своей боли. Напоминая о том, что она не одна, как все эти четыре года. — Селин, — улыбнулась она, стирая следы слез. — Малышка моя, почему ты проснулась? Осторожно, Хазан, помогла выбраться из детской кроватки, прижимая теплое тельце к себе. Своими маленькими ручонками, она дотрагивалась до щеки Хазан, вытирая слёзы, а затем крепко обняла ее за шею. — Ма.. — Давай заснем вместе, — улыбаясь, прошептала она. — Сегодня мы с тобой одни, нам никто не помешает. Прислонившись к спинке кровати, она крепко обняла дочь, которая носила в себе свою историю. Долгую, сложную, но ей казалось, счастливую. И Хазан сделает для нее все возможное, чтобы та, никогда не узнала другую сторону этой истории. — Я тебя очень люблю, — коснулась Хазан пальцем до ее розовой щеки. — Очень сильно. Большие, синие глаза напоминали ей о прошлом, которое она тщетно пыталась забыть. Стереть из памяти, встряхнуть все остатки чувств и отвращения. Хазан не сразу приняла ее присутствие внутри себя, шла на самые необдуманные поступки, пытаясь, избавиться от прошлого. Однако, увидев ее в первый раз после рождения, Хазан не смогла отказаться и долгое время наказывала себя за то, что допускала мысль от избавления ребенка. Это была самая тесная связь между матерью и ребенком. Связь с прошлым.