***
22:10
Новость о том, что сестра сбежала, а затем вышла замуж, выбивала все мысли Хазан из головы. В это было невозможно поверить, учитывая, насколько тихой и послушной была Эдже. Возможно, она была не лучшей сестрой на свете, но у них были свои тайны, которыми делились друг с другом. Эдже была не только сестрой для Хазан, но и подругой. Она предпочитала скромное одиночество, нежели шумную компанию, обсуждении парней и последние новости в мире моды. Хазан всегда была далека от подобного, но не хотела, чтобы ее сестра была столь ограничена как это делала сама. Ставила границы и не смела переходить, придерживаясь тому, что чтение книги намного интереснее, нежели пустые разговоры с подругой. Хазан никогда не знакомилась первая, ей не нужна была дружба, за которой ничего не стояла. Никогда не влюблялась до определенного момента в своей жизни. И даже эту любовь она прокляла в себе, похоронила в глубине сердца, прогоняя уже старые воспоминания. Хазан сидела в полном одиночестве, уплетая спагетти. Практически каждый вечер она ужинала одна, в приглушенном свете, наблюдая изредка за Селин, которая уже видела десятый по счету сон. В ее личике она каждый раз находила ответы на все свои вопросы, делая общий вывод: Селин лучшее, что она смогла вынести из своей любви. Омер никогда не интересовался тем, от кого была рождена ее дочь. Несмотря на это, он принял ее как свою, называя каждый раз своей «дочерью», проявляя все отцовские чувства, которыми мог иметь мужчина. Омер поддерживал ее всю беременность, они вместе ходили на все осмотры и узнавали пол ребенка. Омер не сомневался в том, что это будет девочка, будто чувствовал, касаясь ее живота. Это было удивительное время и Омер каждый раз, наблюдал за тем, как Хазан менялась. Это было восхищение мужчины, который впервые понял всю силу женщины, которая может нести в себе еще одну жизнь. Он был прекрасным отцом, но не мужем. Другом, но именно теплые чувства к Хазан выбивали из-под ног все, что они строили все эти года. Нерушимую поддержку и просто знать, что он стоит рядом с тобой, протянет руку и не отпустит. Не позволит упасть туда, откуда она с трудом вышла и пыталась забыть все это время. Громкий стук двери и Хазан прекрасно понимала, кто стоит за дверью. Это ее муж, снова выпивший, лишь затупить все остатки своих чувств. Он был как бомба замедленного действия, который мог взорваться в любой момент. И могут принести ужасные последствия. — Хазан, — широко улыбнулся Омер, закрывая дверь за собой. — Мне нравится, как ты каждый раз встречаешь меня. — А мне не нравится твое состояние, — перебила Хазан, скрестив руки. — Сколько это будет продолжаться? Омер прислонился к стене, смотря на нее по-другому. Горящими глазами он прошелся по ее телу, возвращая взор на ее карие глаза. Она была невероятно красива в домашней одежде. Ее волнистые волосы были распущены, еще больше возбуждая Омера. Что за дикое желание касаться до ее кожи, целовать и дарить свою любовь? Его глаза ничего не видели, кроме Хазан. И ничего другого он не хотел. — Что ты делаешь со мной.. — прошептал он, глубоко вздыхая. — Хватит, ради Бога, хватит.. — Ты о чем? Омер медленно приблизился к Хазан, продолжая тяжело дышать. Животный инстинкт был гораздо сильнее здравого ума. Все было неправильно, каждый шаг, который он уже совершил, не задумываясь о последствиях. Он потянул Хазан за талию, прижимая ее к стене. — Что ты.. — Тише, — перебил Омер, стараясь держать все на контроле. — Я не причиню тебе никакого вреда. Его губы касались ее шеи, а руки опустились к бедрам. Ей было омерзительно от действий мужа и запаха алкоголя. Он засасывал ее кожу, как Хазан смогла толкнуть в его грудь. Омер, к счастью, не потерял равновесие и со жгучей ненавистью смотрел на жену. — Что ты себе позволяешь?! — воскликнула Хазан, тяжело дыша. — Приди в себя! — Это что ты позволяешь?! Ты кем меня считаешь?! Ненавистный взгляд друг на друга разбивал Омера на мелкие осколки. И это последнее, что он хотел бы от нее, чтобы та, никогда не смотрела на него с омерзением и презрением. Хазан прикрыла глаза, останавливая слезы, а затем обняла себя. На фоне, они вместе услышали плач Селин, и Хазан решила не продолжать диалог с пьяным мужем и двинулась в комнату к дочери. Омер резким движением остановил ее, хватаясь за руку. — Мне надоело, слышишь?! — Отпусти, я к Селин, она плачет! — дернула она руку, но тот был намного сильнее ее. — Мне плевать, — прошипел Омер. — Не забывай, почему ты в браке. — Что это еще значит? — нервно улыбнулась Хазан. — Ты, кажется, забыл, что я не заставляла тебя жениться на мне! — Я просто любил тебя! — продолжал он кричать. — Я хотел, чтобы ты была моей! Моей женой! — Ты знаешь, что я не любила! Никогда! — воскликнула Хазан. — Я сделала это только потому, чтобы Селин была в безопасности! Я никогда не была тебе настоящей женой и не стану. Омер смотрел на полные губы Хазан с охотой притянуть и поцеловать в порыве злости. Перечеркивая все сказанные слова, стараясь исправить данную ситуацию. — Не заставляй меня жалеть о том, что я сделал тебе, — произнес он убедительно. — И не думай о разводе, я тебе его не дам. Ты, наконец, станешь моей женой и больше подобного обращения к себе не потерплю. — Никогда.. — Либо выберешь безопасность, и мы станем настоящей семьей, — вздохнул Омер, прикрывая глаза. — Либо оставлю все на произвол судьбы. Молча, Хазан дернула свою руку и вбежала в комнату Селин, оставляя за спиной Омера, который уже пожалел о сказанных словах. Он не должен ставить выбор перед ней, ведь, знал, какая она упрямая и может выбрать совсем не тот вариант, который предпочитал. Тогда, он потеряет не только Хазан, но и свою дочь. Селин, которая имела такое же большое значение для него. В тот момент, он ощутил жгучую боль в сердце. Он мог потерять свою семью за считанные секунды.4 года назад Стамбул, Турция
« — Итак, — с улыбкой на лице, произнесла Эбру, — все необходимые анализы мы получили. Теперь нет никаких сомнений, милая, Вы беременны. Она так легко произнесла вслух то, что тяжело было принимать Хазан. Девушка зажмурила глаза, царапая свои пальцы ногтями. Но ни одна боль не была похожа на ту, что она испытывала внутри себя. Это был как гром среди ясного и чистого неба, осознание того, что внутри тебя есть кто-то, а отцом этого невинного существа был чудовище, убийца, не человек. Это самая большая боль, которую она могла причинить в себе — сохранить существо внутри себя и дать ему развиваться дальше. Дать шанс на жизнь, напоминая каждую секунду о пройденном. Смотреть на невинное лицо и видеть сожаление и неприязнь, что никогда не сможешь полюбить его. Она коснулась одной рукой до своего еще плоского живота, абсолютно ничего не чувствуя. Эти слова были адресованы не ей. Она не беременна и скоро очнется от кошмарного сна. — Я знаю, что Вам тяжело, видимо это незапланированная. Сейчас нужно быть очень осторожной, потому, что это хрупкий период и нужно следить за собой. Питаться свежими овощами и фруктами, следить за.. — Я хочу сделать аборт, — перебила Хазан, игнорируя слова врача. Наступила гробовая тишина, глаза Эбру искали Хазан, но та, опустила голову, зажмурив их. Ей тяжело, чем когда-либо. Эбру Акбулут глубоко вздохнула и присела рядом с ней. Протянула руки к ее дрожащим пальцам и зажала их в своей тёплой ладони. — Милая, почему? — Я не хочу носить «это» в себе, — прошептала она сквозь слёзы. — Не хочу чувствовать. — Я должна задать этот вопрос Вам, — вздохнула она, поднимая пальцем подбородок девушки. — Это изнасилование? Если так, то нужно немедленно сообщить.. — Нет, — перебила Хазан, качая головой. — Ничего подобного. — Я верю Вам. Подумайте хорошо, пока не приняли окончательное решение. Высока вероятность, что не сможете забеременеть, даже если захотите.. — Пусть, — перебила Хазан. — Меня не волнует это. Эбру Акбулут прекрасно понимала, насколько данная ситуация может все ухудшить. Самое сложное и есть, сохранить в себе частицу пройденного пути. Иногда, все попытки могут быть напрасны, а стечение обстоятельств может нарушить твой баланс и разрушить жизнь. Она потеряла мужа, потом ребёнка, далее ничего не смогла восстановить в своей жизни. Эбру приняла решение стать врачом и помогать женщинам. Закрыв за собой дверь, она оставила пациентку одну. — Не иди против судьбы, — вздохнула Эбру, протирая очки. — Сохрани бедное дитя в себе».***
Две недели спустя
Медленными шагами, мужчина поднимался по лестнице, ведущей в новую квартиру Хазан. Еще давно он был постоянным гостем в родительском доме девушки, но с тех времен многое изменилось. Зеки Доган ни раз пытался закрыть занавес прошлого, но так и не смог избавиться от правды. Ему нужно было поговорить с Хазан, понять ее дальнейшие планы на жизнь, взвесить все плюсы и минусы, после которого он собственноручно отведет ее, вероятно, на верную смерть или опасность. Совсем не понимая, с какой целью Ягыз Эгемен интересовался Хазан, мужчина сделал вывод, что она прежде всего женщина, у которой есть ребенок, значит тот будет снисходителен по отношению к ней. Дверь открыла Хазан и с улыбкой поприветствовала гостя. В доме никого не было, помимо Хазан, была вероятность того, что Омер уже устроился на работу и налаживают свою жизнь после переезда. Та была ему как «дочь» и последнее, что он желал бы, это причинить боль. На другой чаше весов стояла его компания, которую он поднимал с нуля и вложил всю свою молодость. Что важнее на данный момент? Жизнь Хазан или многолетняя кампания? — Дядя Зеки, прошу, проходите, — пригласила Хазан в дом. — Я как раз приготовила вкусные кексы к чаю. — Я совсем ненадолго, — улыбнулся Зеки, проходя в гостиную. Было видно, что интерьер дома был обставлен по вкусу ее хозяйки, забирая с собой кусочек Анкары. На полках он заметил фотографии Селин, а так же зарубежные книги. Было заметно, как Хазан интересовалась чтением, в те секунды он находил в ней себя, ведь, в студенческие годы Зеки любил литературу и мог часами провести в библиотеке. — Я совсем ненадолго Хазан, присядь, пожалуйста. — Что-то случилось? — Нет, — покачал он головой. — После приезда, мы не виделись, поэтому решил навестить тебя. Есть какие-то проблемы, все в порядке? Как Селин? — Все нормально, никаких проблем, спасибо. Селин тоже в порядке. — Чем планируешь заняться? Омер нашел работу? — Говорит, что нашел, я не интересовалась. Точнее сказать.. между нами сейчас напряженные отношения. Хазан впервые открыла тему отношении. Ту самую, которую, никогда и ни с кем не обсуждала. После замужества, она стала скрытной, родители не знали правду, а только то, что показывала Хазан. Для них, они были счастливой и образцовой семьей, которые любили друг друга и родили ребенка. Она до сих пор помнит удивленные глаза своей матери, которая отказывалась верить в это, напоминая Хазан, ее же слова о том, что Омер являлся только другом. В глубине сердца, Фазилет хотела чтобы та, встретила богатого и успешного человека. — Вы в ссоре? — Можно сказать и так, я правда.. не хочу открывать эту тему, — потерла она лоб, скрывая глаза. — Это обычная семейная ссора, думаю, так бывает в каждой семье. — Конечно, все обязательно наладится. Насчет работы, ты можешь не думать. Есть одна кампания, они мои партнеры и как раз ищут ассистента для генерального директора. Перспектива, карьерный рост, достойная заработная плата, я думаю это подойдёт тебе. Что думаешь? — Правда? На самом деле, было бы хорошо, — призналась она. — Я могу поговорить с ними насчет тебя. Встретитесь, поговорите, если не понравится, можешь передумать в любой момент. Насчет няни, я позабочусь сам. — Вы сделали для меня многое и продолжаете помогать, большое спасибо. Почему Вы делаете это, дядя Зеки? — Желание.. я хочу помогать людям, семьям. Если имею возможность, то, почему бы нет, ведь, так? Она кивнула головой, не отвечая на этот вопрос. Зеки Доган помог в обустройстве дома в Анкаре, даже подобрал опытных врачей для родов Хазан. Тот совершал подобные поступки так, будто просил прощение за что-то. За то, с чем он не сможет расплатиться, даже если будет помогать до конца своей жизни. Раздался звонок в дверь. Хазан взглянула на мужчину, а затем поспешила открыть. Может, это вновь выпивший Омер, который начнет очередную ссору? Был день, он не мог на удивление приехать домой так рано. Хазан открыла дверь, встречая мать, которая крепко прижала дочь к себе. — Дочка, ты совсем перестала заходить к нам, разве так можно? Фазилет встретила глазами с Зеки и мысленно прокляла себя за внезапный визит к дочери. Он совсем не изменился, все так же, как одет с иголочки, который носил исключительно классическую одежду. Лишь каштановые волосы сменились на немного седые. Аккуратно стриженые усы, такой же грозный взгляд карих глаз, который сохранился со студенческих времен. Дыхание Фазилет перебилось, она смотрела на гостя, не веря, что тот вернулся снова. Вновь, как это было тогда, много лет назад, стоя на крыльце дома Селима. « — Уходи, ты понимаешь, что испортишь всем жизнь, если все всплывет наружу?! — И пусть, мне нечего терять, Фазилет, — равнодушно ответил Зеки. — А мне есть! И ты не можешь появляться здесь тогда, когда тебе вздумается! За спиной Фазилет, Зеки увидел Селима. Он был зол, разгневан, мог сделать что-то непоправимое, чтобы Зеки оставил его семью в покое. — Зеки, уходи, — промолвил Селим, приближаясь к нему. — Это моя семья и я не позволю тебе разрушить жизнь каждого. Больше не появляйся на нашем пути! Зеки запомнил этот момент. Фазилет, которая продолжала плакать и умоляла, чтобы тот исчез из их жизни и своего бывшего, лучшего друга, который встал напротив, отнимая все, что должно было принадлежать ему». — Если у тебя гость, я зайду чуть позже, — осторожно произнесла Фазилет. — У меня есть несколько неотложных дел, встретимся позже, дочка, хорошо? Хазан недоуменно посмотрела на свою мать, не понимая, что происходит с ней. Казалось бы, что все, за исключением Хазан что-то понимали. Фазилет закрыла дверь за собой, прибавляя шаг как можно быстрее, желая оказаться на улице. — Фазилет! Остановись! - она слышала голос Зеки за спиной. — Что?! Кто ты, чтобы приезжать к моей дочери и беседовать с ней?! Кто?! — Ты прекрасно знаешь, кто я. — Не смей появляться на нашем пути, исчезни! Я убью тебя собственными руками, если с моей дочерью что-то случится по твоей вине! Она отпустила руки, которые крепко держали пиджак и побежала вниз по лестнице, не оглядываясь и ничего не чувствуя. — Ты никогда не изменишься! — прокричал мужчина вслед. — Никогда, слышишь!