***
Дни сменялись вечерами. Одиночество — глухой болью, что зависла в углах сознания. Сесилия смотрела на кухонный умывальник, о который бились капли падающие из крана.Кап Кап Кап
Она сидела на неудобном табурете, опустив голову на деревянный стол. Её волосы были собраны в низкий хвост, губы были сухими, а кожа покрылась мелкими прыщиками от стресса. Возле головы младшей Денбро стояла кружка с горячим чаем, пар от него струился к верху.Кап Кап Кап
Сесилии было одиноко. Она одна. Больше никого. Дом пуст, также как и искалеченная душа раненого подростка. Витая в сплошной скуке уже около двух недель, она не могла смирится с потерями. Она потеряла свою семью — своих неудачников. Знаете, мы начинаем ценить то, что теряем. Так всегда. Мы никогда не осознаем ценность той или иной вещи, пока не попрощаемся с ней. Сесилия скучает. Скучает за бесконечной болтовнёй Тозиера и за своими проигрышами в «Street Fighter». Скучает за рассказами Стэнли о птицах и опровержением мифов о евреях. Скучает за взволнованным Эдди, что кричит на Си за загнанную занозу в палец. Интересно, как он там?. Скучает за Беном, который смущается от её невесомых прикосновений и за его историями о жизни в другом городе. Скучает за Майком, что не перестает рассказывать о своих мечтах и о том, как он планирует перебраться во Флориду. Скучает даже за Беверли, за её яркой улыбкой и цитатам, которые она любит вставлять к месту. Скучает за Билли. Билли рядом. Он сидит в гараже отца. По вечерам смотрит телевизор в гостиной, утром вместе с сестрой сидит за одним столом поедая завтрак. Он же рядом, протяни руку и коснись его плеча, предложи сыграть в карты и бить друг другу щелбан. Но она не может.Кап Кап Кап
Что-то, такое значимое умирает в ней каждую секунду, минуту, час. Что-то она упускает, но не может понять что. Сесилия сидит в тишине, находясь в голове, бегая по туннелям сознания, пересматривая воспоминания как фильм. Утром, когда солнышко проникает в женские покои, нежно целуя лицо, волосы и обнаженные участки тела девушки лежащей в постели, она не хотя открывает серые глаза. Выпутавшись из плена кровати подходит к окну. Она сонно смотрит на улицу через уже открытое окошко. Утренний ветер обдувает кожу, вызывая приятные мурашки, поднимает волосы, придаёт свежести. Птицы поют. Когда-то давно, когда Стэн рассказывал про птиц, Сесилия спросила, — О чём поют птицы? — Не знаю. тут не написано. — заглядывая в книгу ответил маленький Стэн. Маленькая девочка гадала о дивных песнях крылатых, пытаясь найти ответ на свой вопрос. Но сейчас она знает о чём поют птицы. Они поют о том, что мы хотим слышать. Каждый знает, что таится в чирикание, в этой мелодии. Каждый слышит то — о чём думает. Песня из уст крылатых — чистая, как мирно убегающий ручей. Сесилия слышит колыбельную. Такую нежную, тихую, заставляющую закрыть глаза. Она слышит мелодию неба, облаков, солнышка. Но так бывает только утром, когда первые лучи касаются макушки темноволосой, что сидит на окне. Сейчас Си лежит на холодном, кухонном столе. Птиц нету, солнца тоже.Кап Кап Кап
Ночью, когда солнца не видно, лишь одна одинокая луна сияет на тёмном небе, птички не поют. Сесилия глядит на покрытые мраком улицы, иногда их участки освещаются светом из окон домов. В такое время на улице мертвенно тихо. Машины иногда проезжают где-то вдали и звук их крутящихся колёс касается чувствительных ушей. Сверчки, которые таятся в траве играют свою мелодию, не такую как у крылатых. Нету такого родного «Угу», которое иногда прорывается сквозь щебетание. Когда сверчки монотонно трещат под покровом ночи, Сесилия вспоминает приятные до дрожи внутри моменты. Она вспоминает то беззаботное детство, детство в котором ты думал, что мама может всё, что папа тебя от всех защитит, в котором только сбитые коленки вызывали слёзы на щеках, только драконы из сказок могли напугать, в котором добро побеждало зло. Сверчки вызывали вспоминая о ночных вылазках. Она помнит, как сбежала с Ричи и Биллом ночью, это было будоражившее её душу событие, они убежали на поляну не далеко от дома и лёжа в траве смеялись, — Что это за звуки? — спрашивала девчонка, слушая непонятную мелодию. — Это сверчки, дуреха. — ответил очкарик. Это были сверчки. После этого она каждую ночь открывала окно и слушала жизнь, которая просыпается ночью. Но сейчас не ночь. Она одиноко глядит на капающий кран, нервно тряся ногой. Горячий чай остыл. Тёмноволосая делает несколько глотков и удаляется из кухни.Кап Кап Кап
***
Сесилия лежит на своей кровати, что кажется до жути неудобной. Пружины опираются в спину, тело ноет, постель холодная и какая-то не родная. Комната залита приятным, желтым светом, который исходит от окна, это лучи солнца гуляют по женским покоям. Сесилия смотрит на свои тёмные волосы, что раскинутый по периметру подушки и наблюдает за солнечными зайчиками, что прыгают по прядям. Спустя пару мгновений девушка взглядом серых глаз гуляет по комнате. Смотрит на: синие шторы, голубые стены, белый шкаф, аккуратные полочки, на которых стоят картины. Взгляд прыгает на письменный стол, вот она уже два месяца не делает за ним домашку, два месяца не сидит над ним сломя голову и не грызёт ручку. Неожиданно, она опускает глаза под стол и видит там деревянный ящик. Чёртов деревянный ящик. Она мигом встает с кровати и хватает его. Обработанное дерево покрыто пылью, внутри ящика находятся комиксы. Чёртовы комиксы Ричарда Тозиера, которые он одолжил ей на две недели, в начале июня… Что это, как не шанс? Шанс вернуть утерянное, вернуть связи с неудачниками, с головой окунутся в тепло. Нырнуть в реку беззаботного лета. Си срывается с места, крепко сжимая в руках деревянный ящик. Шанс есть всегда. Вот он и появился. Яркой лампочкой загорелся над столом, тёплым, августовским днём. Это всегда, что-то неожиданное и странное, такое, как деревянные ящики, закинутые под стол вначале лета.***
«Тук Тук Тук»
Первые стуки в знакомую, кожаную дверь были чем-то тяжелым, что сидело на девичих плечах. Может, это те чёрты из комедий? Сердце быстро колотилось, заставляя тело потеть не только от жары, но и от волнения. Когда за дверью слышатся шаги, Си готова уронить ящик, уронить её ключ к спасению. Ей кажется, что она попала в идиотскую сценку, что отображает в себе комедию, и высмеивание проблем. Она здесь — тупая героиня, олицетворение «глупых женщин», а тот кто должен открыть — «умный мужчина», который посмеётся над умом девушки. Дверь со крипом открывается. Родной, надоедливый скрип вызывает ухмылку на лице тёмноволосой. — Денбро? — недовольно спрашивает Ричард. Он выглядит странно… Тёмные круги под карими глазами, волосы будто блеклые, веснушки не такие яркие, кожа бледнее обычного. Это будто не тот балабол, который подкалывает Эдса, не тот балабол, что пускает пошлые шуточки, не тот балабол, что побеждает её в «Street Fighter» — И тебе привет, Ричи. — Сесилия хотела сказать это дружелюбно, но видя такое отстраненное лицо парня не смогла. — Что нужно? Пришла вместо брата подбить мне глаз? — усмехнулся он. Это было маленькой победой, его не очень приятный подкол, разогрел что-то в сероглазой. — Хотелось. Но нет. Вот. — кратко ответила она и протянула свои девичью ручки к парню. В руках покоился ящик, который тот узнал. Знает, как свои пять пальцев. Знает, какой комикс за каким лежит. Знает, что покоится на дне ящика. Его сердце забилось чаще. В голову лезли фрагменты того, как он собирал комиксы для Сесилии. Как вручил ей коробку нервно глотая слюну. Как ждал. — Ты все прочитала? — волнение в голосе — собственный капкан Тозиера. — Честно? Нет. Только три прочитала, про этого муравья…ты понял. — мямлила Си. Они стояли друг напротив друга. Она стояла опустив голову вниз, осматривая свои кроссовки, и коврик перед дверью дома Тозиеров. Он глядел на её макушку, на тёмные волосы, что струились вниз. — Я пойду… — сказала Сесилия. Что-то внутри кольнуло, чувство обиды закралось внутри, наверное, сегодня вечером оно выйдет наружу — горячими слезами стекая по щекам. — Стой. — он схватил уходящую девушку за хрупкое плечо. — Может… — начал Ричард, он нервно поправил кудри, и увёл взгляд от серых глаз Сесилии, — может, завтра в «Street Fighter»? Только ты не подумай, что… — балабол не успел закончить, ведь младшая Денбро его перебила. — Я согласна. Только проиграй мне хоть раз, не зазнавайся. — хихикнула та и покинула порог дома кареглазого. Он смотрел ей вслед. Глядел на безмятежное выражение лица, которое не выражало волнение. Значит, она и вправду не доставала комиксы из ящика. Тяжелая дверь захлопнулись. Скрыла за собой обезумевшего парня, что нервно глотал слюну, он кинул этот чёртов ящик, из него тут же выпало содержимое. На полу, в коридоре его дома, валялись чувства, самое искренние признание, усыпанное шрамами сердце балабола. Она не видела, не читала. Она не доставала комиксы. Не натыкалась на скомканный листок бумаги, не разбирала почерк кудрявого. Не видела сердечко в углу листочка, нарисованное чёрной ручкой, такое аккуратное. Не цеплялась взглядом за надпись,Ты мои пять утра
Ты — мой выбор. Ты — существо поглощающее моё сердце. Ты — самый глубокий шрам в душе. Ты — моё заветное желание. Ты — прохладный ветерок среди лета. Ты — полная луна, стоящая высоко в небе. Ты — первый пункт в списке «Смысл Жизни». Ты — моё чувство невесомости, радости, свободы. Это всё то, что было вложено в такое короткое «Ты мои пятят утра». Пять утра, время выбора, навязчивых мыслей, сладких поцелуев, время спокойного сна и леденящих душу историй. Ричи отходит от двери, хватает чёртову скомканную бумажку и идёт к себе в комнату. — Да…я тот ещё романтик. Тупой и безнадежный. — дверь в его покои громко захлопывается. Бумага, теперь покоится под подушкой.***
— Ну наконец! — кричит Сесилия. Она вытирает капельки пота со лба и разминает руки, которые изрядно устали нажимать по кнопкам. — Поздравляю тебя с первой победой в «Street Fighter»! — радостно воскликнул Ричард, — и поздравляю себя с одиннадцатой. — Этого можно было не говорить. — говорит тёмноволосая, она идёт к выходу из игрового клуба, за ней плетётся и кудрявый. — Тут слишком жарко. — хватаясь за ручку прозрачной двери, вздыхает Сесилия. — Это потому, что я горячий. — уверенно говорит Ричи, он наблюдает как на девичьем лице появляется усмешка. — Неоспоримо. — заключает она, — но, я всё же горячее. — Не буду спорить, Меган Карт. — он заливается смехом, видя как лицо Си немного краснеет и она толкает его в бок. — Хватит сравнивать меня с той порно актрисой! Меня вся школа два месяца так называла и всё из-за тебя, балабол! — возмущено воскликнула младшая Денбро. — Это моя любимая актриса! Не надо так! — обиделся очкарик. — Это потому, что она похожа на меня? — хихикнула Си, спрашивая не всерьез. Но тогда почему сердце забилось быстрее, а щёки покрылись румянцем? Глаза заблестели после ответа, — Да. Потому, что похожа на тебя. — ответил Ричи. Он взглянул на взволнованное лицо подруги, после на солнце, что не грело плечи, а жалило их. — Сейчас слишком жарко. Если будем так стоять, то заработаем солнечный удар. — сказал парень. — Что ты предлагаешь? — спросила Сесилия. Ей тоже было жарко, а обнаженные, девичьи плечи горели. — Давай, встретимся ночью? Как раньше. — в голосе кареглазого было слышно надежду. Видимо, его тоже мучают призраки прошлого. Те призраки, которые приходят к тебе когда ты один. Те, которые с силой проникают в голову, отдавая болью в углах сознания. Те, которые струятся по венам, заставляя жить прошлым временем. Те, которые переносят тебя в небитые, в бездну отчаяния. — Я согласна. — она заправила тёмную прядь своих волос за ухо. Серыми глазами пробежалась по скамейкам набитых людьми, а после — по балаболу. — Тогда после полуночи, под окнами твоего дома. — затвердел Ричи. — Так обычно принцы воруют принцесс, в сказках. — говорит Сесилия, немного усмехаясь. — Тогда, этой ночью я буду твоим принцем. До встречи, принцесса. — он уходит. Уходит больше ничего не сказав.Принц. Принцесса
Но, они не в сказке и даже не в мелодраме. Они в жуткой реальности. Хотя, нет. Они в ужастике, в дебильном боевике. Они в том фильме, где подростки в одиночку борются со злом. Обычно, такие фильмы имеют хороший конец — добро побеждает зло. Но, это не фильм, победят ли они? Сможет ли их жизнь побороть смерть? Сесилия не знает. Но возвращаясь домой, она обещает себе — сегодняшней ночью, она побудет принцессой.***
Когда женские ноги касаются холодного газона, мурашки бегают по телу. Ночью земля слишком холодная, но привыкнуть в ней можно. — Карету подано! — громким шёпотом говорит кудрявый парень, хватая девушку за руку. Тихо посмеиваясь тёмноволосая садится на багажник велосипеда. Она осматривает округи, что покрыты мраком ночи. — Куда мы поедем, Ричи? — спрашивает Сесилия, видя уже спину парня, что уместился на своём транспорте. Но её вопрос остался без ответа. Тишина. Под покровом ночи всё стает другим. Сверчки трещат, колёса велосипеда крутятся, равномерное дыхание балабола и звуки машин, которые проезжают вдали. Ночь слишком завораживает. Хочется ехать так вечность. Хочется смотреть на синее полотно — небо, усыпанное звёздами. Смотреть на одинокую, неполную луну. Смотреть на улицы, которые вязнут в темноте. Смотреть на иногда проезжающие машины, что светят своими фарами. В первые за долгое время спокойно. Но осознание, что это беззаботное лето кончится, вызывает в серых глазах слёзы, что скапливаются в уголке. Ричард останавливает движение. Перед глазами подростков поляна. Зелёная, покрытая росой трава щекочет ступни. Сесилия садится на землю, подзывая бывшего очкарика сесть рядом. До ушей долетает мелодия сверчков и шелест листьев на деревьях. — Что это за звуки? — спрашивает Си. — Это сверчки, дуреха. — отвечает Ричи. Он помнит. — Это было четыре года назад. Тогда сверчки трещали чище. — сама себе говорит младшая Денбро. — Да… — вздыхает Тозиер, — солнце светило ярче, как и звёзды. Девушка ложится. Она глазами гуляет по ночному небу, пытаясь посчитать звёзды. Яркие точки в небе будто мигают, пытаясь заговорить с людьми. Космос нас слышит. — Как думаешь, о чём говорит полночь? — спрашивает сероглазая, чувствуя, что парень ложится рядом. — Полночь безмолвна. Она любит тишину. Она теряет нас, наблюдая за кем-то другим. Мы потерянные под покровом ночи. — говорит Ричи. Девушка поворачивает голову в право и натыкается на карие глаза кудрявого. Глаза ночью тёмные, как и кудряшки — угольно-чёрные. Какое-то тепло засело в животе. Что-то вязкое, весомое, тяжелое засело внутри обеих. Глаза Си под покровом ночи светились синим. Этот цвет играл переливаясь. Веснушки стали незаметными, волосы чёрными. Подростки смотрели на лица друг друга. Они гуляли взглядом по лицу, запоминая каждую деталь, воспроизводя это в голове снова и снова. Они были сейчас одни. Под покровом ночи, лёжа на холодной, мокрой траве, слушая сверчков. Только полночь за ними наблюдала. Но когда сердце забилось чаще, а дыхание предательски сбилось, осознание подкралось слишком заметно. Сесилия повернула свою голову в исходное положение. Горящими глазами смотря на звёзды и чувствуя краснеющие щёки. Ричард последний раз мазнул взглядом профиль тёмноволосой и устремил свой взгляд в небо, совершено его не видя, ведь образ младшей Денбро стоял перед зрачками. Ночью, действительно происходят странные вещи. Такие как, пылающие щёки и узлы туго завязанные внизу живота.***
Женские ноги, на которые надеты разные носки поднимались по лестнице. — Тот комикс, он не интересный! — кричал балабол идя сзади Сесилии. — Не правда! — возмущалась девушка, что быстро поднимала ноги, ступая по ступеням. — У меня есть круче. — твердил Ричи. Тёмноволосая оставила это без ответа. Она отрыла деревянную дверь и зашла в мужские покои. Комната Ричарда была светлой. Белые стены украшали плакаты и вырезки из журналов. На столе валялось лего также, как и на полу. Кровать была — не заправлена. Комната мальчика подростка. — Ну? Доставай комикс. — садясь на мягкий матрас сказала младшая Денбро. Копошась в нижней полке стола, Ричард шёпотом матерился пытаясь найти нужный предмет. — Вот! — крикнул он бросая на кровать комикс про женщину-кошку, и мигом приземлился рядом с девушкой. — Очередная пошлятина. — промямлила Сесилия, получив кошачью улыбку от друга. — Пошлятина это то шоу, которое смотрит Билл по пятницам. — затвердел бывший очкарик и принялся открывать журнал на нужной странице. — Там где девушки в купальниках сражаются с роботами? — она прыснула от смеха, вспоминая бред, что идёт по телеку. — Да. Готов поспорить, что Большой Билл передёргивает на ту рыжую, ну у которой сиськи как две мои головы. — они заливаются смехом и когда девушка вскидывает руки вверх, задевая плечо парня, он хватает её. Ричи хватает рученьки девчушки в свои, возносит их над тёмной головой. Видя испуганный взгляд подруги — лисье ухмыляется и начинает щекотать в области живота. Простынь скручена на матрасе, подушки валяются на полу вместе с комиксом. Смех и мольба о освобождение из этого плена наполняют комнату. Тозиер наблюдает за дрожащими ресницами Денбро, за пылающими щеками и нахмуренными бровями. Парень резко останавливается. Девушка открывает глаза и смотрит на него. Кудри почти касаются лица, она видит все веснушки, все морщинки, каждую ресничку и волосинку брови. Слишком близко. В комнате витает, что-то сладкое, липкое как карамель, горячей волной накрывая подростков. Оба молчат. Слова тут излишни. Внутри всё сгорает, превращается в пепелище. Сделать шаг вперед становится трудно. Но Ричи привык к таким препятствиям. Кудрявый наклоняется к лицу тёмноволосой, аккуратно заглядывает в голубизну глаз и тяжелым вздохом спрашивает разрешение. Увидев, как девушка облизнула пересохшие губы и приняв это за положительный ответ — накрывает их своими. Током бьёт женское тело. Внутри скребутся кошки, громко мяукая просят продолжить. Сердце бешено бьётся намереваясь выпрыгнуть из груди. Ричард разрывая поцелуй смотрит на лицо Сесилии, и о чёрт! чувствует вставший член. Си оглядывает в лицо друга и замечает, что он действительно больше не мальчишка. Его черты лица стали более чёткими, он походит на тех парней, в которых она влюблялась будучи двенадцатилеткой. — Ричи… — зовёт она парня, чувствуя электрический ток проходящий по телу когда парень сильнее сжимает её руки. — Замолчи. — шепчет он, вновь прилипает к губам. Если при поцелуях мысли покидают разум пары, то сейчас это не так. Их головы кишат всяким бредом, мешая сосредоточится друг на друге. Мы друзья? Чёрт! Как мы будем общаться?Она чувствует мой член? Она точно чувствует мой член.
Почему он так вырос? Недавно ходил и очки поправлял вместе с подгузником, а сейчас?Блять! Блять! Я сделал это! Наконец-то я целуюсь с Сесилией! Отсоси, Брендон!
Сесилия чувствует жар исходящий от тела Ричи, но горит не только кожа, но и все органы. Слишком горячо. Ричард спускается ниже — к женской шее. Парень вдыхает аромат мятного шампуня и девичих духов, она пахнет самой аппетитной сладостью, сахар растворяется на языке. Он аккуратно чмокает оголённый участок кожи, мурашки пробирает его тело и чувствуя вздох девушки он уверенней прилипает к шее губами. Си тяжело дышит, ведь уста балабола сейчас не шутили, не кидали подколы — а не нежно целовали её тело. Сейчас они потеряются в этом безумии. Сгорят оставляя пепел. Умрут чувствуя животные желания. — Стой. — хрипло проговаривает тёмноволосая и кудрявый послушно выполняет её команду. Затуманенный от желания взгляд падает на лицо девушки, она вся запыхалась. Освобождая руки из хватки и аккуратно ложа их на плечи парню, она меняет их положение. Сесилия сидит на торсе Ричарда, и теперь точно чувствует его вставший член, от этого кровь закипает. — Я думала у тебя встаёт только на мамку Эдди. — хрипит она. — Нет. Последние четыре года он стоит только на тебя. — устало говорит Ричи, он потерял рассудок ещё тогда, когда его губы упали на шею девушки. Младшая Денбро наклоняется к лицу Тозиера, роняя шоколадные пряди на шею парня, от чего того коробит. Заглядывая в тёмный омут его глаз, она окунает его в глубину своих, губами засасывая глубже — прямиком в душу. Целует отвязано, грязно и мокро, полностью наполняя себя всеми эмоциями, пытаясь убрать горячку, но накаляется ещё больше. Ричи вздыхает ей в губы, роняет свои руки на женскую талию и понимает, что поцелуев будет мало. Поглаживая юное тело вызывает у его обладательницы мурашки. Тозиер аккуратно спускается к джинсовым шортам и расстегивая молнию с пуговицей залазит в них рукой. Си резко отстраняется от парня, но видя его горящий взгляд — отдаёт предпочтение продолжить. Ричи меняет позу, теперь она под ним. Он не мог даже представить такую картину, но сейчас это явь. И почему Оно не может показывать не страхи, а сексуальные желания? — Боже, ты сейчас горячее чём те тётки из плей-боя. — шепчет он, чувствует ткань девичих трусиков. — Замолчи. — скулит она понимая где сейчас мужские пальцы. Теряясь в собственной голове, в этих кипятящих кровь мыслях. Когда их взгляды встретились, они неловко перекинулись улыбками, сгорая от стыда и возбуждения.Чёрт! Что мы творим?
Сесилия осматривала Ричи, желая всем телом, каждой частичкой, моля его дать ей это.Он был чём-то сокровенным. Чём-том, что принадлежит только ей. Чём-то, что предназначено для неё. Чём-то близким, родным. Когда мужские пальцы почувствовали влагу на женских трусиках, в животе завязался узел, что беспощадно ныл. Что это? Те самые бабочки в животе? Они струились по венам, по всему телу, делая его податливым, заставляя мозг отключатся. — Ох…чёрт. — только и смогла шепнуть Си, тело бросало в жар. Пальцы Ричарда нежно проникли под мокрую ткань трусиков. Парень аккуратно поглаживал женское лоно, следя за реакцией подруги. Когда первый, хриплый, девичий стон коснулся ушей кудрявого — он рывком стянул с неё шорты. — Готов поспорить они тут лишние. — шепнул Тозиер, но увидев растрепанную и горящую девушку решил замолчать. Им двоим сейчас не до шуток. Подобно коту он спустился ниже — на уровень бёдер девушки, она сжала простыню под собой не хотя осознавать, что сделает дальше этот уже не маленький мальчик. Ричи аккуратно оттянул женские трусы и волнуясь выдохнул, подняв взгляд на лицо Сесилии — принялся за дело. Шершавым, тёплым языком коснулся клитора. Первый женский стон упал на него ледяной глыбой. Тозиер руками поглаживал женские ноги и закрыв глаза языком вырисовывал узоры на разгоряченном лоне. Сесилия во мраке комнаты гладила кудри цвета вороньего крыла, всматривалась в тёмные как чёрный, пористый шоколад глаза. Взглядом касалась веснушек, они были разбросаны по бледному лицу. Он — самая дорогая фарфоровая кукла в коллекции обезумевшего. Он — поцелованная луной звезда, которую владыка ночей спустил на землю. Он — любимый богами ангел, которого берегут всевышние. Но сейчас он только её, предназначен только ей. Только она может коснуться его кожи, только она может поправить шевелюру. Она стала его хозяйкой, поставив кукольного мальчика на самую высокую полку в своем сердце. Си не слышала собственных стонов, не слышала и звук бьющегося сердца, она была сосредоточена только на умелом языке балабола, что творил с ней не вообразимое. Сладкий сон. Самый сладкий, волнующий сон. Это точно не реальность, такое наслаждение точно не может быть реальным. Мёд и карамель льются на её тело как из ведра. Но сон подходит к концу, как только дверь на первом этаже дома Тозиера начинает скрипеть. — О чёрт! — вскрикивает девушка, запыхавшаяся уползает на край кровати. Какой стыд. Она осматривает потерявшего рассудок Ричарда. Его взлохмаченные кудри и обезумевшие глаза — вызывать мурашки. Красные и припухлые губы, что растягиваются в усмешке — вновь туманят девичьи мозги. Но постепенно капли здравости наполняют тело Сесилии, она в суматохе натягивает джинсовые шорты и бросает хриплое, — Прости, мне пора… извини. — эти слова заседают в сердце балабола. Он видит как миниатюрная, женская фигурка покидает его покои, и ветрено умчавшись оставляет в воздухе витать цветочные духи и мятный шампунь. Парень вытягивается на кровати, поднимает взгляд в потолок, тяжело дыша произносит, — Это лучшее, что со мной случалось. И как всегда любимая сестричка оборвала всё на самом интересном моменте. В комнату входит кудрявая девушка, недовольным голоском проговаривает, — Что ты сделал с Сесилией? Она пулей из дома вылетела. — Ничего. Тебя, кстати, это не должно касаться. — осмотрев сестру твердит парень. — Малышня, ты так со мной не общайся. Я твоя сестра, меня это ещё как касается. — хмыкает девушка. — Правда? — поднимаясь на локтях спрашивает Ричи, — тогда меня, как твоего брата волнует вопрос, почему использование гандоны твоего дружка, валяются в моей мусорке? — он растягивает губы в улыбке. Кудрявая мигом вылетает из комнаты брата, хлопая дверью. Младший Тозиер довольно закрывает глаза. Намеревается угомонить кошек, которые распелись внутри.***
Это бред! Полнейший бред! Что она делала с Ричардом? Точнее, что он делал с ней? Как всё дошло до этого? Почему она не остановила его? Все в голове смешалось в кашу. Но бабочки какого-то хрена сидели в животе, заставляя ту испытывать адреналин на равне с наслаждением. — Вот тебе и семь чудес до обеда. — вспоминает Си, — чёртов сказочник Андерсон, идиот! — винит девушка всех и себя в том числе. Идя домой заплетающимися ногами, слыша в голове эхом разливающийся вопрос,Почему они не остановились?
Тут же находиться ответ,Некоторые люди слишком глупы, чтобы вовремя остановиться.