Валенки

Война — самое беспощадное и подлое время. Эта история началась давно, но ее эхо до сих пор отдается в памяти… Эта история началась в одном небольшом селе, располагавшимся неподалеку от крупного города, близ железной дороги. Некогда, здесь осели цыгане и поселились среди местных жителей. — Зара! Зарушка, тебя как раз Михеич искал! — крикнула баба Марья, высовываясь из окна своего дома, когда мимо проходила стройная молодая цыганка с угловатой большой сумкой, переброшенной через плечо, и стопкой тетрадей в руках. — Подковали коня-то, передай отцу! — Спасибо, баб Марья! — прозвучал в ответ звонкий голосок. — Как там наш Кузьмич поживает? Зара остановилась перед окном дома, приветливо улыбаясь старухе лет восьмидесяти. — Жив еще, тебя вспоминает добрым словом. Зарушка, ждем тебя, спляшешь нам на свадьбе нашей Галки. Ведь без тебя и праздник не праздник. — отвечала баба Марья, улыбаясь и подзывая Зару ближе. — Вот, возьми молочка-то, свежее… Как там Злата? Катерина говорила, будто матушка твоя сильно хворает? — Маме стало немного лучше, но вы же знаете, она сама врач… Мы справляемся, спасибо, баб Марья. — Зара вздохнула, положив тетради на подоконник и принимая крынку молока из рук бабы Марьи. — Зайди-ка ко мне, Зарушка. Покормлю тебя. — улыбалась Марья, делая знак рукой. — Ну, что вы, баб Марья. Мне еще искать Ваньшу. Наверняка, опять в лес убежал. -ответила Зара. — Его Лачо пошел искать. Я видела. Давай, зайди. Никуда не денутся эти мальчишки. А ты, небось, еще не ела. У меня пирожки с утра как раз готовы. Картошечка, да свежий каравай. И квас уже прохлаждается. — баба Марья подмигнула. — Ох, баб Марья. Ваши пирожки соблазнят даже самого стойкого. Даже в такую жару. — рассмеялась Зара и кивнула. — Уговорили! Было жарко, словно в печке бабы Марьи. Воздух словно застыл и замер. На улицах почти никого не было. Время обеда и многие отправились домой. Где-то, неподалеку, в одном из домов были открыты окна. Оттуда доносилась знакомая песня. Природа словно замерла в ожидании чего-то неведомого и тревожного. Июнь 1941 года выдался жарким.