Томат

По дороге в комнату, прямо в коридоре, мне несказанно повезло. Возле стены грустно стоял совершенно одинокий ящик соджу и жалобно смотрел на меня. Мне почему-то стало его вдруг так жалко… Я остановился напротив и задумался, что же я могу для него сделать… О чем я? Ящику? Грустно? Я мотнул головой. Совсем пьяный… Я вздохнул, и, вытащив зачем-то одну бутылку, устало пошел к себе. Называется, Чжоу Ми решил не напиваться… Включить свет в комнате я забыл, а когда был уже на кровати, поленился вставать. Захваченная контрольная бутылка закончилась за какие-то жалкие пятнадцать минут, склеивая мои мозги в совершенно безумную кашу. Я уже хотел было поговорить о жизни со своим плюшевым крокодилом, как за дверью послышался шум, и в комнату ввалился Куйсянь… Вот сегодня было видно, что он выпил, даже невооруженным глазом. Он пошатывался, неровно стоя на ногах, и держался рукой за косяк. Если Кю еле стоит, значит, он проспиртован настолько, что им можно раны обрабатывать… или угли разжигать… Я хмуро смотрел на друга, который своим появлением обломил мне весь плюшевый разговор по душам. Куйсянь вдруг поднял голову и посмотрел прямо на меня. Точнее, я скорее ощутил этот взгляд кожей, потому что света от окна было совсем мало. - Эй, китаец! – грубо бросил он, вызывая у меня волну пьяного негодования. – Какого черта ты ушел? Шивон-хён ведь почти попался, а? Он сделал шаг вперед, захлопывая за собой дверь. Даже сквозь пьяную пелену, мне не понравился его вопрос. Мне сложно было сообразить, чем… но не понравился, и все. Макнэ вдруг оторвался от стены о которую опирался плечом и решительно пошел к моей кровати. Что-то у меня в груди екнуло от этой его уверенности. Что он задумал? Драться? Не успел я моргнуть, как мой плюшевый крокодил полетел в сторону, а Куйсянь уже нависал надо мной, сидя на моих бедрах. Я хлопнул глазами, сердце забилось быстрее. Не нравится мне это все. - Кю-а, что ты…? Договорить я не успел. Макнэ зажал мой рот ладонью, роняя на подушку, и начал яростно расстегивать кнопки моей флисовой жилетки. Я растерялся. Что он творит? Опять? Он что опять… как в прошлый раз? С кнопками он справился за какие-то секунды. Я дернулся в сторону, отворачивая голову, но снова не успел и пикнуть, как его рука накрыла мои губы, не давая сказать ни слова. Мысли разъезжались от спиртного. Я понимал, что надо собраться, и как-нибудь отбиться от друга, но на деле не мог даже толкнуть его нормально. - Я тебе уже говорил не упираться, - прошипел он мне в ухо, - так ты делаешь только хуже. Я замычал в его ладонь, дергаясь еще сильнее. Глаза слипались. Краем сознания я понимал – сегодня он гораздо более пьяный, а вдруг… а вдруг он не остановится? На меня вдруг накатила паника. Я выгнулся, изо всех сил пытаясь освободиться, но Куйсянь громко рассмеялся. Недолгая возня, и вот уже мои руки снова зажаты у меня над головой мертвой хваткой его большой ладони. Я почувствовал неладное, и у меня глаза расширились от ужаса. Я задрал голову вверх, чтобы понять, что происходит. О, боже мой! Эвил связывал мои руки каким-то шнуром… или удлинителем… Это уже вообще отстой полный! Я задергался сильнее, с какой-то досадой понимая, что тело совсем меня не слушается, и Кюхён уже привязывает мои руки к изголовью кровати. - Кю-а! – почти проорал я, дергая запястья и сваливая лампу с тумбочки. Куйсянь вдруг прожег меня взглядом, заставляющим внутри все сжиматься. Я замер буквально на секунду, и этого времени эвилу хватило, чтобы окончательно привязать мои руки. Я набрал уже в грудь побольше воздуха, чтобы закричать, но донсэн быстро сообразил, что к чему, и вновь зажал мой рот рукой, заставляя меня беспомощно мычать ему в пальцы. Черт! Что мне делать? Кю неожиданно отстранился, а через секунду у него в руках оказался мой плед. Я, смутно понимая, наблюдал, как он укрывает им нас… Что на него нашло? Как же мне его остановить? Я лихорадочно пытался хоть что-то придумать своими пропитыми мозгами, в то время как его свободная рука накрыла мои ключицы и поскользила вниз по коже в совсем недружеском жесте. Что делать? Что делать? Куйсянь окинул меня каким-то диким взглядом… так оценивающе… с таким превосходством. А потом я со страхом увидел, как уголок его губ дернулся вверх, в то время как рука дошла до края моих штанов… Меня аж заколотило изнутри всего! Куйсянь, бл@дь, остановись!!! Я мычал ему в руку, умоляюще глядя в совершенно черные сейчас глаза… а он неторопливо прошелся вдоль резинки штанов, почти забираясь под нее пальцами. Нет! Я выгнулся сильнее… еще сильнее… дернулся в сторону, в другую… Нет! Он вжал меня сильнее в матрац, и я почувствовал его стоящий член, упирающийся мне в бедро. Остановись! Его рука резко дернулась вниз, стягивая с меня штаны вместе с трусами. Нет! Пожалуйста! Не надо! Я простонал громко и протяжно, в надежде, что меня хоть кто-то услышит, но все без толку. Остальные мемберы в гостиной, и большая часть из них – в хлам. Я словил еще один безумный взгляд макнэ. - Горрячий… - тихо прошипел он, хищно улыбаясь, а у меня на глазах выступили слезы. Остановите же его кто-нибудь! Я молил всех богов, что бы хоть кто-нибудь из них мне помог, и кто-то из пантеона, видимо, меня услышал. Кюхён увидел мои слезы и резко замер, всматриваясь в мое лицо. Я не удержался и всхлипнул, отчего Кю моргнул, будто приходя в себя. Слезы потекли по щекам, а глаза так не вовремя снова начали слипаться. - Не смей плакать, - удивленно сказал он, - не смей плакать из-за меня. Он неуклюже тряхнул головой, отбрасывая челку, и медленно убрал руку с моих губ. - Кю-аа… - мой стон получился обиженным, отчего донсэн приоткрыл рот в изумлении. Он сканировал меня взглядом, как мне показалось, вечность. Я отчаянно боролся с алкоголем в голове, который мешал не то, чтобы связно мыслить, но даже держать глаза открытыми. Очень хотелось спать, не смотря ни на всю эту ситуацию, ни на мои смешанные чувства. Кажется, я начал просто отрубаться. Я так и не понял, что же было дальше. Я только помню его внезапную тяжесть на мне, помню что дернул зачем-то пару раз связанными руками, помню распахнутую жилетку на груди, и сбившиеся где-то в ногах домашние штаны с плавками. Кю просто уткнулся мне в плечо носом, засыпая, а алкоголь в моей голове выиграл схватку с разумом, и я провалился в сон, даже не пытаясь уже освободить привязанные руки…