6
16 августа 2022 г. в 09:36
На вопрос Сары «Ну, и кто он?» Бан Чан промолчал, сделал вид, что не расслышал. В тот же момент, – в кои-то веки очень вовремя! – позвонил Чанбин, и Бан Чан переключился на него. Поворачиваясь в кресле спиной к Саре, он краем глаза заметил, как она хитро улыбается.
В его рабочей записной книжке появилась специальная страница, куда было внесено расписание Хёнджина. В каждый из дней, когда Хёнджин выступал, в его гримёрку приходил очередной подарок. Бан Чан решил продолжить логическую линию клише, поэтому вместе с подарками Хёнджин получал по букету цветов. Бан Чан специально просил знакомого флориста выбирать самые свежие и самые необычные цветы. Фотографии готовых букетов ему нравились: он не переставал думать о том, как Хёнджин, уже после выступления, в своём длинном шёлковом халате, держит цветы в руках и выглядит как произведение искусства. Конечно, ему хотелось не воображать Хёнджина у себя в голове, а видеть его перед собой. Видеть и чувствовать: тот короткий, без сексуального подтекста поцелуй не выходил у него из головы.
Ему хотелось ещё. Хотелось больше.
Он отвлекался на работу с Феликсом и другой, параллельный проект. Феликс пришёл по договорённости ближе к концу недели с теми материалами, которые им были нужны. Феликс радовался по-детски, и Бан Чан даже сказал вслух, что он милый. Феликс покраснел и начал тараторить про музыку дальше. Бан Чану редко доводилось сотрудничать с кем-то, с кем он мог запросто разговаривать по-английски. А с Феликсом было ещё проще, ведь он всегда понимал локальные австралийские шутки и всё, что было связано с Австралией. Болтать с ним было одно удовольствие.
Но Бан Чан соврал бы самому себе, если бы сказал, что все его мысли, как обычно, были заняты только работой.
В итоге Бан Чан всё-таки не выдержал и дал слабину: поехал вместо курьера доставить очередной подарок для Хёнджина. У него не было времени ждать до четырёх утра, когда Хёнджин освободится, поэтому он решил просто оставить букет и подарок в гримёрке. В груди противно тянуло от мысли, что он не видел Хёнджина уже несколько дней и не увидит ещё… непонятно сколько. Ему нравилась игра, нравилось окружать Хёнджина вниманием. Но ему определённо не нравилось, что он не может вступить с Хёнджином в прямой контакт.
Все администраторы стрип-бара уже знали его в лицо и встречали как дорогого гостя. Они знали, к кому и зачем он приезжает, и всегда любезно провожали его до гримёрки. Хотя Бан Чан и сам прекрасно помнил дорогу.
Он щёлкнул выключателем и закрыл за собой дверь. Ему почему-то хотелось побыть немного если не с Хёнджином, то хотя бы рядом с его вещами. Он поставил подарки на будуар и осмотрелся. Гримёрка была потрёпанной, явно требовала ремонта или хотя бы покраски. На маленьком диване, где он сидел в прошлый раз, был небрежно брошен рюкзак с вещами, рядом валялась, по всей видимости, повседневная одежда. Бан Чан провёл кончиками пальцев по самым обыкновенным джинсам и футболке. Желание ощутить Хёнджина в своих руках отдалось болью. Обычно Бан Чан ни на кого не реагировал так, как он сам сказал бы, «бурно».
– Набрался смелости и заявился собственной персоной?
Бан Чан резко обернулся и чуть не захлебнулся собственной слюной: позади него стоял Хёнджин в белых стриптизёрских брифах и с парой белоснежных крыльев за спиной. Всё его тело мерцало серебристыми искрами, а глаза были снова подведены чёрным.
– Я что, уже умер и попал в рай?..
Хёнджин наморщил нос; Бан Чан и сам себя осудил за настолько избитую шутку.
– Как дела, ангелочек?
– У меня вся квартира заставлена твоими цветами, – Хёнджин посмотрел на Бан Чана через зеркало и начал протирать шею салфетками. – Если ты не понял, это жирный намёк, что мне больше не надо. Спасибо.
– Хм, а мне очень понравилось, как ты сказал «спасибо» в прошлый раз, – не удержался Бан Чан; он ведь обычно не разговаривает так ни с кем, даже с парнями, которых снимает на одну ночь…
– Почему крутой продюсер Бан Чан разъезжает по стрип-барам Сеула посреди ночи? – спросил Хёнджин и снял с себя крылья, открыв прекрасный вид на свою прекрасную спину. Бан Чан залюбовался и среагировал с задержкой:
– Хотел закинуть тебе одну мелочь.
– Мелочь? Подарки за миллион вон ты зовёшь «мелочью»?
Бан Чан ухмыльнулся: значит, Хёнджин всё-таки интересуется его подарками.
– Ты так и будешь на меня пялиться? – спросил Хёнджин; Бан Чан встрепенулся, но вдруг заметил, что голос не был раздражённым. – Или всё-таки поможешь мне стереть эти дурацкие блёстки со спины?
Сердце подскочило к самому горлу.
– Не вопрос, – Бан Чан подошёл ближе, – наверное, впервые настолько близко, – и посмотрел на Хёнджина в ожидании дальнейших инструкций. Хёнджин молча пихнул ему пачку салфеток. Бан Чан чувствовал, как он пристально следит за ним через зеркало.
– И без глупостей, понял? Тронешь меня там, где не надо, и я вызову охрану, – пригрозил он. Хёнджин оборонялся настолько старательно, что Бан Чан не мог не умилиться. Как он ещё не понял, что если бы Бан Чан хотел бы им попользоваться и бросить, то это случилось бы сразу? «Ничего, у меня много терпения, Хёнджин-а,» – сказал про себя Бан Чан, скользя салфеткой по мускулистым плечам и ниже. Блёстки смывались на удивление легко, но Бан Чан упорно проходился по одному и тому же месту несколько раз. Он бросил взгляд на их отражения – Хёнджин испепелял его взглядом, как будто даже не дыша. Бан Чан с трудом удержался, чтобы не поцеловать его свежее плечо. Он старался вкладывать в свои движения как можно больше мягкости, чтобы до Хёнджина наконец дошло, что он ему никакой не враг. Но мышцы Хёнджина не хотели расслабляться.
– Когда у тебя следующее выступление? – вдруг спохватился Бан Чан. – Почему ты не торопишься?
– Потому что на сегодня я закончил, – ответил Хёнджин холодно, забрал салфетки и отошёл в сторону. – Это выступление было моим последним, я свободен.
«Как же мне сегодня везёт!»
– Моё предложение поужинать всё ещё в силе, – поспешил заверить Бан Чан. Хёнджин посмотрел на него безынтересно. Потом он поставил левую ногу на диван и начал стирать с неё блёстки. Салфетка легла на бедро, чуть сминая кожу, заскользила дальше, к колену, а потом вниз, к щиколотке. Бедро – колено – щиколотка, бедро – колено – щиколотка…
– Всё, чего мне сейчас хочется, это взять навынос какого-нибудь фаст-фуда и в душ.
Бан Чан моргнул. Он не понял, рассуждал ли Хёнджин вслух или всё-таки обращался к нему.
– Сможешь это устроить?
Наверное, глаза у него чуть не вылезли из орбит настолько, что это было заметно.
– Для тебя смогу что угодно.
– Окей, – Хёнджин поставил на диван вторую ногу. – Забегаловку, которая работает по ночам, я знаю.
– А душ? Ты что, на заправку поедешь?
– Нет, к тебе.
Ему пришлось закусить щёку изнутри.
– Или у тебя дома жёнушка и трое ребятишек?
– Я свободен, – Бан Чан поднял вверх левую руку, демонстрируя отсутствие обручального кольца. – И женщины меня не интересуют.
– А так по тебе сразу и не скажешь, – уколол Хёнджин и начал одеваться в оставленную на диване одежду.